Текст книги "Власть"

Джеки Коллинз
Власть

ПРОЛОГ

Лос-Анджелес, 1997…

Была почти полночь, когда перед закрытым книжным магазином в Фэрфаксе остановился длинный лимузин с затемненными стеклами. Отворилась водительская дверца, и из машины вышел шофер, одетый в черную униформу. Даже на руках у него были черные кожаные перчатки, а глаза скрывали непроницаемые солнечные очки. Выпрямившись во весь рост, шофер оперся на крышу лимузина и огляделся по сторонам.

Миловидная блондинка, сидевшая в припаркованном чуть дальше по улице «Камаро», торопливо попрощалась со своей подружкой, с которой говорила по сотовому телефону, и, выйдя из машины, тщательно заперла ее за собой.

– Привет, – сказала она, приблизившись к странному шоферу. – Я – Кимберли. Вы от мистера Икс?

Шофер кивнул и распахнул заднюю дверь лимузина. Кимберли юркнула внутрь, и дверца захлопнулась. Шофер сел на переднее сиденье и завел мотор.

– Мистер Икс велел завязать вам глаза, – сказал он, не оборачиваясь. – Возьмите маску – она рядом с вами на заднем сиденье.

«Черт, – с досадой подумала Кимберли. На самом деле ее звали Мэри Энн Джонс, и она приехала в Лос-Анджелес из Детройта. – Опять извращенец!.. Ну и везет же мне!»

Впрочем, по большому счету ей было все равно. Кимберли работала голливудской девушкой по вызову всего полтора года, но за это время успела навидаться столько всякого, сколько любой порядочной женщине хватило бы не на одну жизнь. По сравнению с этим требование завязать глаза казалось детской шалостью.

Нащупав на сиденье мягкую бархатную полумаску наподобие домино, но без прорезей для глаз, Кимберли надела ее и откинулась на спинку сиденья. Мягко шурша шинами, лимузин стремительно несся в неизвестность, но Кимберли это нисколько не волновало. Пригревшись в теплом салоне, она чуть не задремала и очнулась только когда минут через двадцать машина притормозила.

Прислушавшись, Кимберли услышала негромкий лязг тяжелых железных ворот.

– Можно мне теперь снять повязку? – спросила она, наклоняясь вперед.

– Подождите, пожалуйста, еще немного, – бесстрастно ответил шофер.

Еще через несколько минут лимузин снова остановился, и Кимберли, на ощупь поправив на себе платье – дорогущее белое платье, купленное на днях на распродаже у Барни, – привычным движением взбила свои пышные светлые кудряшки.

Шофер вылез из машины и открыл дверцу.

– Вылезайте, – коротко приказал он.

Не спрашивая разрешения, Кимберли сдернула с глаз повязку и, бросив ее на сиденье, направилась вслед за шофером к дверям огромного дома. Открыв замок своим ключом, водитель взял ее за руку и почти втолкнул в полутемный вестибюль.

– Ух ты! – заметила Кимберли, разглядывая висевшие под потолком массивные хрустальные люстры. – Не хотела бы я стоять под этими штуками во время землетрясения!

– Вот ваш гонорар, – сказал шофер, протягивая ей пухлый конверт, набитый банкнотами.

Кимберли стремительным движением схватила деньги и убрала их в лакированную сумочку, висевшую у нее на плече на длинном тонком ремешке. Это был настоящий «Коуч»– Кимберли купила его в Сенчури-Сити только сегодня утром и весьма гордилась своим приобретением.

– Где же ваш хозяин? – спросила она с деланным безразличием. – В спальне?

– Нет, – коротко ответил шофер. – Он не в доме. Кимберли слегка пожала плечами.

– Мне все равно, – сказала она и выпрямилась, отчего ее силиконовые груди, которыми Кимберли обзавелась вскоре после приезда в Голливуд, с вызовом приподнялись.

– Тебе и должно быть все равно… – с неожиданной развязностью сказал шофер и, взяв Кимберли за руку, повел за собой. Они прошли через вестибюль, пересекли полутемную гостиную и оказались перед высокими французскими окнами, занавешенными прозрачными легкими шторами. Шофер толкнул незапертую створку, и они вышли во двор, к облицованному черным мрамором бассейну.

По спине Кимберли пробежал холодок. Она никогда не отличалась особой впечатлительностью, однако ночная темнота, антрацитово-черная вода в бассейне, таинственный шофер, который крепко – пожалуй, даже слишком крепко – держал ее за плечо, – все это подействовало на Кимберли.

«И где, черт возьми, этот мистер Хрен Моржовый, – подумала она, подавляя нервный зевок. – Скорей бы уж он появился». Покончить с этим делом и вернуться домой, к своему дружку, – это было единственное, чего ей по-настоящему хотелось.

– Мистер Икс велел спросить, умеете ли вы плавать, – неожиданно спросил шофер, останавливаясь у края бассейна.

– Нет, – машинально ответила Кимберли, гадая, почему нигде нет никакого света. Если прихожая и вестибюль в доме еще были как-то освещены, то здесь, во дворе, не видно было ни зги. Только звезды отражались в воде бассейна, да смутно белели в темноте тонкие занавески на французских окнах.

– Впрочем, – зачем-то добавила она, – я собиралась взять несколько уроков.

– Вот и первый из них, – ответил шофер и, прежде чем Кимберли успела понять, что происходит, столкнул ее в глубокую черную воду.

Бассейн оказался чертовски глубоким. Чувствуя, что камнем идет ко дну, Кимберли отчаянно забила руками и ногами. Несколько секунд спустя ее голова показалась над поверхностью. Выплюнув попавшую в рот воду, Кимберли испустила громкий крик:

– – Помогите! – Она закашлялась и снова окунулась с головой, но сумела вынырнуть во второй раз. – Я же говорила, что не умею плавать! Я…

Шофер стоял над ней, на самом краю бассейна. В темноте белел его напряженный член; рука в черной перчатке стремительно ходила туда-сюда, словно поршень какого-то механизма.

– Помогите!!! – снова завопила Кимберли, отчаянно барахтаясь в черной воде. – Помо-о…

Она опять погрузилась с головой, и лишь отчаянным рывком ей удалось поднять лицо над водой и глотнуть воздуха. Мужчина продолжал яростно мастурбировать и кончил как раз в тот момент, когда Кимберли вынырнула в четвертый раз.

– Ты… псих! – прохрипела она, снова уходя под воду. Из ее широко раскрытого рта вырвалось несколько пузырьков, потом все провалилось во мрак.

Год спустя…

Глава 1

Мэдисон Кастелли была профессиональной журналисткой, но копаться в грязном белье ей никогда не нравилось. Во всяком случае, изнанка того образа жизни, который вели сверхбогатые суперзвезды серебряного экрана, нисколько ее не привлекала. И тем не менее шеф-редактор ее отдела Виктор Саймонс считал, что более подходящей кандидатуры для командировки в Голливуд ему не найти.

– Понимаешь, Мэд, – втолковывал он ей, – все дело как раз в том, что ты не имеешь никакого понятия о закулисной голливудской жизни. Тебе ничего не нужно от так называемой элиты шоу-бизнеса, поэтому ты сможешь выступить беспристрастным сторонним наблюдателем, а свежий взгляд – это всегда ценно. И потом, эта работа как раз по твоему профилю, ведь Фредди Леона часто называют Мистер Власть. В Голливуде его имя, его слово значат чертовски много, так что можешь не сомневаться – материал будет сенсационным, надо только его добыть. А что ты сумеешь это сделать, я нисколько не сомневаюсь. Ты моя лучшая сотрудница, Мэд; к тому же ты привлекательная женщина, а это что-нибудь да значит. Фредди Леон обязательно обратит на тебя внимание, а нам это и надо.

«Ха!.. – не без горечи думала Мэдисон, садясь в самолет компании» Америкэн эйрлайнз «, который должен был доставить ее в Лос-Анджелес. – Если я такая привлекательная, тогда почему Дэвид ушел от меня?»

Действительно, три месяца тому назад Дэвид Поттер – любовник Мэдисон, с которым она прожила почти два года, – вышел вечером за сигаретами и забыл вернуться. Обеспокоенная его долгим отсутствием, Мэд уже собиралась звонить в полицию, но тут ей на глаза попалась записка, которую Дэв трусливо оставил под зеркалом в прихожей. В ней он писал, что еще не готов жениться, что их отношения зашли в тупик и что он «чувствует», что все равно не сможет сделать ее счастливой. Через полтора месяца Мэдисон случайно узнала, что Дэвид женился на своей подруге детства – пресной блондинке с маленькими свиными глазками, отвислыми грудями и «собачьим» прикусом.

Вот тебе и «не готов жениться»!..

Мэдисон было двадцать девять лет, и она была не просто привлекательна, а по-настоящему красива, однако свою блестящую внешность она старалась не подчеркивать. Косметикой Мэдисон почти не пользовалась, а в одежде признавала только один стиль – функциональный. Однако, как она ни старалась, ничто не могло скрыть ее совершенной красоты – миндалевидных глаз, тонко очерченных скул, соблазнительного рта, гладкой оливковой кожи и копны непокорных черных волос, которые она обычно собирала на затылке в тугой «конский хвост». Да и фигура у нее была такой, что ей могли бы позавидовать многие. При росте пять футов и восемь дюймов тело У Мэдисон было стройным и гибким, груди – полными, талия – тонкой, а ноги – гибкими и стройными, как у танцовщицы.

Сама Мэдисон не считала себя особенной красавицей. С самого детства идеалом красоты была для нее мать, чья точеная фигурка, светлые волосы, мечтательный взгляд полуприкрытых длинными ресницами глаз и чуть подрагивающие капризные губы делали ее поразительно похожей на молодую Мэрилин Монро.

Но Мэдисон пошла внешностью не в мать, а в отца, который и в пятьдесят восемь оставался одним из самых красивых мужчин Коннектикута. От него же она унаследовала твердый, решительный характер и обаяние – два замечательных качества, которые помогли Мэдисон быстро добиться профессионального успеха и превратиться из обычной журналистки в уважаемого обозревателя солидного издания, в ведущую рубрики «Портреты на фоне власти».

Свою работу Мэдисон очень любила. Ей нравилось искать самый подходящий угол зрения и способ подачи материала, нравилось добираться до тайн и секретов, которые ревностно хранили власти предержащие. Больше всего она любила работать с известными политиками и крупными бизнесменами; звезд шоу-бизнеса, знаменитых спортсменов и прочих голливудских персонажей Мэд всегда ставила довольно низко, относясь к ним с известной долей пренебрежения. Длинноногие красавицы, мускулистые звезды спорта и их пронырливые менеджеры (читай – сутенеры) были ей просто неинтересны. Все это были бабочки-однодневки, которые ярко вспыхивали и быстро сгорали, словно метеоры на августовском небе. Другое дело – промышленные и финансовые империи, магнаты бизнеса и миллионные капиталы, невидимыми нитями связанные с политическим истеблишментом. Чтобы докопаться до одной из тайн этого мира, Мэдисон готова была не спать ночами.

Вместе с тем она никогда не считала себя праведной разоблачительницей, борцом за правду или хранительницей устоев, хотя ее материалы всегда отличались искренностью и прямотой и порой доводили до белого каления тех, кто привык чувствовать себя в безопасности за велеречивым пустословием наемных пресс-атташе и профессиональных препараторов. Впрочем, по мнению Мэдисон, это были не ее проблемы. В своих «Портретах» она говорила одну только правду, и если эта правда кому-то не нравилась, то она была нисколько в этом не виновата.

Устроившись на своем месте в салоне первого класса, Мэдисон быстро огляделась по сторонам и сразу заметила Бо Дикона – известного ведущего ночных ток-шоу, печально знаменитого своим пристрастием к наркотикам. Сегодня он выглядел совсем не так хорошо, как на телеэкране: опухшее лицо, тяжелая челюсть, влажный блеск слюны в уголках губ. Глядя на него, Мэдисон невольно задумалась, какие нечеловеческие усилия ему, должно быть, приходится каждый раз прилагать, чтобы хорошо выглядеть перед камерой.

Мэдисон от души надеялась, что кресло рядом с ней так и останется свободным, однако, когда до взлета оставались считанные минуты, в салоне появилась грудастая, слегка запыхавшаяся блондинка в коротком обтягивающем платьице из черной кожи, которую буквально несли, на руках двое ошалевших от счастья служащих авиакомпании. Блондинку Мэдисон узнала сразу – это была Салли Т. Тернер, любимица малоформаток, героиня многочисленных статей и скандальных фоторепортажей. Салли была звездой еженедельного получасового комедийного телесериала, в котором она играла хорошенькую инструкторшу по плаванию, являвшуюся давать уроки в богатые усадьбы, переворачивавшую все вверх дном и спасавшую жизни направо и налево. На протяжении всех пятидесяти серий основной рабочей одеждой Салли служил укороченный резиновый гидрокостюм, выгодно подчеркивавший ее пышный бюст, тонкую талию и бесконечные ноги.

– Уф-ф!.. – выдохнула Салли, плюхаясь в кресло и взбивая обеими руками свои пышные светлые волосы. – Чуть не опоздала!

– Ну что вы, мисс Тернер, ради вас мы готовы даже задержать вылет, – заверил красотку служащий номер один.

– Может быть, вам что-нибудь нужно? Только скажите – я принесу, – добавил служащий номер два.

При этом оба не отрывали выпученных глаз от глубокого выреза платья звезды, из которого рвались на свободу несколько кубических футов пышной загорелой плоти. Можно было подумать, что ничего подобного они еще никогда не видели. «Впрочем, конечно, не видели!»– с сарказмом подумала Мэдисон.

– Спасибо, мальчики, теперь все в порядке, – откликнулась Салли, одаряя обоих ослепительной улыбкой. – Мой муж должен встречать меня в Лос-Анджелесе, и, если бы я вдруг не прилетела, он бы ужасно расстроился.

– В этом можно не сомневаться, – промямлил служащий номер один, продолжая таращиться на необъятную грудь Салли.

– Его можно понять, – поддакнул второй. Мэдисон почла за благо укрыться за журналом. Ей вовсе не улыбалось поддерживать непринужденную беседу со своей знаменитой попутчицей до самого Лос-Анджелеса. Краем уха она слышала, как вошедший в салон стюард попросил обоих служащих покинуть салон, чтобы экипаж мог подготовиться к взлету. Вскоре после этого огромный самолет вздрогнул и медленно покатился по рулежной дорожке.

И тут Салли неожиданно вцепилась обеими руками в плечо Мэдисон. Это произошло так внезапно, что Мэдисон едва не выронила журнал.

– Терпеть не могу летать! – пискнула Салли, часто-часто моргая. – То есть не летать… Я боюсь, что однажды мы разобьемся! Честно…

Мэдисон осторожно высвободилась.

– Закройте глаза, – посоветовала она, – наберите в грудь воздуха и медленно сосчитайте до ста. Когда мы взлетим, я вам скажу.

– Огромное спасибо, – с искренней благодарностью откликнулась Салли. – Я сама ни за что бы не догадалась!

«Куда тебе!..»– с досадой подумала Мэдисон и нахмурилась. Перелет до Лос-Анджелеса грозил обернуться серьезным испытанием для ее нервов и терпения. Ну почему рядом с ней не мог оказаться кто-нибудь поинтереснее?

В отличие от Салли Мэдисон всегда любила летать. Стремительный короткий разбег, сладкое замирание сердца, которое она испытывала в момент, когда колеса отрывались от бетонной полосы, набор высоты – все это каждый раз приводило Мэдисон в восторг, хотя, казалось бы, она давно должна была к этому привыкнуть.

Салли сидела, беззвучно шевеля губами и крепко зажмурив глаза. Когда она снова их открыла, самолет был уже в воздухе.

– Вот здорово! – воскликнула Салли, поворачиваясь к Мэдисон. – Какая ты у-умная!

– Ничего подобного, – пробормотала Мэдисон почти сердито.

– Нет, правда! – Салли даже слегка подпрыгнула на сиденье. – Твой совет – он сработал!

– Я очень рада, – отозвалась Мэдисон, от души жалея, что не посоветовала этой мисс Резиновый Костюм – однажды она из любопытства посмотрела одну из серий, и это оказалась полная чушь – считать до конца полета. Впрочем, подобная задача скорее всего была ей просто не по плечу. Про себя Мэдисон удивилась, что Салли вообще сумела досчитать до ста.

Спасение явилось в облике Бо Дикона, который нетвердой походкой приблизился к их креслам. В руке знаменитый телеведущий держал полный бокал скотча.

– Салли, дорогая! – воскликнул он. – Как аппетитно ты сегодня выглядишь. Так бы тебя и съел!..

– О Бо, привет! – ангельским голоском отозвалась Салли. – Ты тоже летишь в этом самолете?

«Какой умный вопрос, – подумала про себя Мэдисон. – Приятно, черт побери, путешествовать в компании интеллектуалов'«

– Да, золотко, мое место вон там, – сказал Бо, вяло взмахнув рукой. – Рядом со мной сидит какая-то старая грымза. Хочешь, я попрошу ее пересесть?

Салли захлопала своими длинными наклеенными ресницами.

– Как твой рейтинг популярности? – спросила она таким тоном, словно от этого зависело, согласится она сидеть рядом с Бо или нет.

Бо Дикон осклабился.

– Едва ли его можно сравнить с твоим, детка, – сказал он. – Ну так что, попросим старуху поменяться? Салли неожиданно замялась.

– Вообще-то мне и здесь неплохо, – пробормотала она.

– Ну, не глупи, – откликнулся Бо. – Мы обязательно должны сидеть рядом. Заодно и поговорим о твоем следующем появлении на моем шоу. Когда ты была у нас в последний раз, наш рейтинг взлетел до небес. Мы обогнали даже самого Говарда.

Салли, польщенная комплиментом, хихикнула.

– Я была на шоу Говарда в Нью-Йорке, – сказала она, облизнув свои пухлые губки влажным розовым язычком. – Он кажется таким грубым, но на самом деле – очень милый.

– Ты первая, кто при мне назвал Говарда Штерна милым, – покачал головой Бо.

– Но он и правда милый, – возразила Салли. – Конечно, он очень большой и такой… костлявый, и все время говорит о своем маленьком члене. На самом деле я убеждена, что у него не член, а громадина!

Тут Мэдисон начала понемногу понимать, что сидит рядом с ходячим голливудским клише. Если бы она пересказала этот разговор своим нью-йоркским друзьям, они бы, наверное, ей не поверили. Впрочем, еще пять минут назад и она не верила, что знаменитым актрисам вместе с силиконовыми грудями вставляют и силиконовые мозги.

– Знаете что?.. – вмешалась она, обращаясь непосредственно к Бо. – Если хотите, я могу поменяться с вами.

Бо посмотрел на нее так, будто только что заметил.

– Что ж, юная леди, это очень любезно с вашей стороны, – произнес он голосом, который яснее ясного говорил: «Я, конечно, настоящая звезда, но я умею быть вежливым с простыми людьми, с людьми из народа».

«Юная леди? – удивилась Мэдисон. – Да он что, издевается?!..»

– При одном условии, – быстро сказала Салли.

– При каком, сладкая моя? – удивился Бо.

– Когда мы будем приземляться, я должна буду снова сесть с этой леди. Она очень умная и помогла мне не бояться, когда мы взлетали. Она… в общем, она настоящая волшебница.

Бо картинно изогнул бровь.

– В самом деле?.. – спросил он. – Юная леди обладает экстрасенсорными способностями? Может быть, вы тоже как-нибудь заглянете ко мне на шоу?

– Спасибо за предложение, мистер Дикон, – холодно ответила Мэдисон. – Но мне кажется, что вам лучше продолжать работать с шимпанзе Маком. Крайне удачная идея… Бо просиял.

– Так вы моя поклонница? И часто вы смотрите мое шоу?

«Да, когда не могу заснуть, – хотелось ответить Мэдисон. – Когда все старые фильмы уже пересмотрены, когда шоу Леттермена и Лино перестает доставлять удовольствие, впадаешь порой в такое отчаяние, что готов смотреть всякую дрянь».

– Иногда, – ответила она, изобразив на губах вежливую улыбку, собрала свои вещи и пересела на место Бо.

«Старая кошелка» оказалась весьма привлекательной деловой женщиной лет сорока, которая сосредоточенно работала на портативном компьютере.

– Здравствуйте, – поздоровалась Мэдисон. – Я поменялась местами с мистером Диконом. Вы не возражаете?

Женщина на минуту оторвалась от экрана.

– Ничуть, – сказала она. – Скорее наоборот. Откровенно говоря, я очень боялась, что мне придется с ним разговаривать!

Обе рассмеялись, и Мэдисон подумала, что в качестве попутчицы эта женщина устраивает ее гораздо больше.

Глава 2

– ..Мне абсолютно наплевать, – сказал Фредди Леон, холодно глядя на бородатого коротышку, беспокойно ерзавшего в необъятном бидермайеровском кресле напротив рабочего стола агента.

– Говорю тебе, Фредди, эта стерва ни за что не согласится! – взволнованно пискнул тот.

– Если я сказал, что она это сделает, значит, так и будет, – повторил Фредди.

– Тогда, быть может, тебе лучше самому поговорить с ней?

– Именно это я и собирался сделать.

– И поскорее.

– Только не надо меня учить, Сэм.

Голос Фредди Леона прозвучал подчеркнуто холодно.

Он действительно терпеть не мог, когда к нему лезли с дурацкими советами, и это было в значительной степени оправданно. Фредди стал самым могущественным и влиятельным агентом в Голливуде отнюдь не благодаря тому, что прислушивался к чужим советам, в особенности – к советам таких людей, как Сэм Ловски. Сэм был заурядным менеджером, которому по счастливому стечению обстоятельств удалось заполучить одну – только одну! – по-настоящему солидную клиентку. Этой клиенткой, о которой как раз и шла речь, была Люсинда Беннет, знаменитая примадонна, знаменитая кинодива, знаменитая заноза в заднице.

Фредди Леон был подтянутым сорокашестилетним мужчиной с приятным, но непроницаемым, как у хорошего игрока в покер, лицом. Волосы у него были светло-каштановыми, почти одного цвета с глазами; черты лица – правильными, но ничем не примечательными, а губы – четко очерченными. Когда того требовали обстоятельства, его губы складывались в приветливую, радушную улыбку, которая, впрочем, никогда не отражалась во взгляде. Знакомые и деловые партнеры за глаза называли Фредди Угрем, поскольку он умел с легкостью влезть в любую крупную сделку, равно как и выкрутиться из любой, даже самой сложной ситуации. Впрочем, никто не осмеливался назвать его так в глаза. Жена Фредди Диана однажды попробовала – и это был единственный раз, когда он поднял на нее руку.

Фредди Леон фактически возглавлял могущественное Международное артистическое агентство, половиной которого владел, а власть и влияние, которые он сосредоточил в своих руках, были практически безграничными.

Пробормотав себе под нос что-то неразборчивое, Сэм поднялся, собираясь уходить. Фредди даже не пошевельнулся – ему все равно нечего было сказать этому ублюдку. Когда дверь за ним закрылась, Фредди выждал несколько секунд, потом придвинул к себе телефон. Не заглядывая в записную книжку – своей отличной памятью он всегда гордился, – Фредди набрал частный номер Люсинды Беннет. Та взяла трубку только на шестом звонке, и голос у нее был сонный.

– Как поживает моя любимая звезда? – спросил Фредди, вкладывая в эти слова все очарование, на какое только был способен.

– Я сплю, – сердито отозвалась Люсинда. – Что тебе нужно, Фредди?

– Одна?.. – уточнил Фредди. – Ты спишь одна? Было слышно, как Люсинда негромко хмыкнула.

– Не твое дело.

Фредди слегка откашлялся.

– До меня дошли слухи, что моя маленькая девочка ни с того ни с сего заупрямилась. В чем дело, Люс?

– Перестань. Фред, – сварливо отозвалась Люсинда. – Ты же отлично знаешь, что я уже достаточно стара и достаточно богата, чтобы перестать ходить в маленьких и глупеньких.

– Извини, я не хотел тебя обидеть, – с напускной кротостью проговорил Фредди. – Просто мне хотелось бы напомнить тебе, что тем, кто хорошо себя ведет, воздается сторицей.

Люсинда немного помолчала.

– Как я понимаю, эта рваная резинка Сэм прибежал к тебе жаловаться, – проговорила она наконец.

– Ты совершенно права, дорогая, – ответил Фредди уже совсем другим, деловым тоном. – Он рассказывает удивительные вещи. Ты будто бы наотрез отказалась играть в новом фильме с Кевином Пейджем. Это так?

– Да, – коротко ответила Люсинда, и Фредди пришлось сделать над собой усилие, чтобы справиться с раздражением. Профессиональный агент просто обязан уметь сохранять спокойствие при любых обстоятельствах, иначе он переставал быть агентом – успешным агентом.

– Почему? – спросил он, притворяясь удивленным. – Почему ты отказываешься от контракта, когда дело уже на мази, а двадцать миллионов долларов фактически у тебя в кармане?

– Потому что Кевин Пейдж для меня слишком молод, – резко ответила Люсинда. – Он совсем еще мальчишка. Рядом с ним я буду выглядеть старухой, а мне этого совсем не хочется.

Фредди снова сдержался, хотя на языке у него вертелось крепкое словцо, которого Люсинда несомненно заслуживала.

– Я говорил тебе еще три недели назад – и это есть в твоем контракте, – что студия наймет любого оператора, любого визажиста, на какого ты укажешь, – сказал он. – Ты будешь выглядеть на сколько сама захочешь – на восемнадцать, на двадцать, на двадцать пять.

– Но мне уже почти сорок, – едко ответила Люсинда. – И все об этом знают. Именно поэтому у меня нет никакого желания выглядеть на восемнадцать, особенно если рядом будет этот сопляк, которому действительно восемнадцать или что-то около того.

На самом деле Люсинде было почти сорок пять, и Фредди знал об этом.

– О'кей, – сказал он спокойно. – Но ведь ты – профессиональная актриса, Люс. Мне казалось, что такие вещи не должны тебя волновать.

– Не играй со мной, Фредди! – воскликнула Люсинда. – Я отлично знаю, что Кевин Пейдж – твой новый клиент. Он уже сделал два кассовых хита, и ты хочешь закрепить успех, сняв его в одной картине вместе со мной. Так что не надо вешать мне лапшу на уши.

– Тебя никто не собирается использовать, если ты это имеешь в виду, – возразил Фредди. – Я забочусь главным образом о тебе. Ты ведь не хочешь остаться великой актрисой только для старшего поколения, не правда ли? Значит, надо появляться и в фильмах, которые рассчитаны на молодежную аудиторию… – Он сделал многозначительную паузу. – Ты великая актриса, Люс; я не знаю никого, кто мог бы с тобою сравниться. Но ты должна понимать, что существует огромное количество людей, по преимуществу – молодых, кто не только ни разу не видел тебя на экране, но даже не знает, кто такая Люсинда Беннет.

– Пошел ты к черту, Фредди! – взорвалась Люсинда. – Я буду делать, что хочу, понятно?!

– Нет, – неожиданно резко возразил Фредди Леон, и в его голосе зазвучала сталь. – Ты не будешь делать, что хочешь. Ты будешь делать то, что я тебе скажу!

– А если я откажусь?

– Тогда ты потеряешь своего агента. – Фредди, дорогой, иногда мне кажется, что ты кое-чего не понимаешь, – проговорила Люсинда с надменностью настоящей кинозвезды. – Агенты будут у меня в ногах валяться, лишь бы я позволила им представлять мои интересы. На твое место найдутся десятки других – неужели тебе это не ясно?

– А ты этого хочешь? – спросил Фредди невозмутимо.

– Да, – с вызовом сказал она.

– Тогда не сочти за труд письменно известить меня о том, что больше не нуждаешься в моих услугах, – сухо ответил Фредди и тут же, не колеблясь, разыграл свой главный козырь:

– Кстати, помнишь, несколько лет назад ты просила меня выручить тебя и выкупить те несколько фотографий, которые сделал твой первый муж? Я выполнил твою просьбу, не так ли?

– Да.

– Странная вещь, Люсинда, – как ни в чем не бывало продолжал Фредди, – пару дней назад я разбирался в сейфе, и оказалось, что у меня все еще хранятся эти негативы.

– Ты что же, шантажируешь меня? – прошипела Люсинда вне себя от ярости.

– Нет, – коротко ответил Фредди. – Просто я пытаюсь заставить тебя подписать контракт, который вот уже почти неделю валяется у тебя на столе. Контракт, который принесет тебе двадцать миллионов чистой прибыли, позволит тебе сыграть в фильме с одним из самых популярных молодых актеров страны и поможет твоей карьере оставаться столь же блистательной, какой она была до сих пор.

Он немного помолчал, давая Люсинде возможность переварить то, что она только что услышала.

– Подумай об этом на досуге, Люс, крепко подумай, – сказал он наконец. – Только не очень долго. Я хочу знать, что ты решила, уже сегодня вечером.

И прежде чем Люсинда нашла что ответить, Фредди Леон уже положил трубку.

Ох уж эти актрисы, подумал он с раздражением. Настоящий геморрой! Должно быть, на пути к вершине им приходится переспать со столькими, что, взобравшись на самый верх, они начинают думать, будто им все позволено. Но с ним этот номер не пройдет, не будь он Фредди Леон!

У него в руках была власть, настоящая власть. Фредди знал это и не стеснялся ею пользоваться.