Текст книги "Пирр. Царь Эпира"

Глава 8
УХОД ИЗ ИТАЛИИ

276 г. до н. э. Плачевное состояние армии Пирра. – Шаткость его положения. – Битва при Локрах. – Пирр вновь захватывает Локры. – Прозерпина, богиня смерти. – Объяснения. – Кентавры, русалки, гиппогрифы[3]3
  Гиппогриф – крылатый конь. (Примеч. пер.)


[Закрыть] и другие мифические персонажи. – Миф о Прозерпине. – Церера ищет ее. – Мистический смысл жизни Прозерпины. – Пирр решает конфисковать сокровища в Локрах. – Корабли терпят крушение. – Пирр объят священным трепетом. – Пирр выходит из Тарента навстречу римлянам.

275 г. до н. э. Пирр встречает Курия близ Беневента. – При свете факелов он ведет свою армию по горной тропе. – Римляне захвачены врасплох. – Нападение Пирра отбито. – Пирр на поле боя. – Атака слонов. – Факелы приводят слонов в ужас. – Молодой слон и его мать. – Побег Пирра. – Крайнее отчаяние Пирра.

274 г. до н. э. Благополучное возвращение в Эпир.

Итак, как мы только что упомянули, армия, вернувшаяся с Пирром в Тарент, по численности не уступала отправившейся с ним на Сицилию, но состав ее был иным. Эпирские греки, ушедшие с Пирром, постепенно исчезли из ее рядов. Многие были убиты в сражениях, еще большее их число унесли кораблекрушения и перенесенные лишения. Их места время от времени занимали новые рекруты, поступавшие на службу к Пирру по собственному решению или же по принуждению. Разумеется, эти новые рекруты не испытывали к своему полководцу ни восхищения, ни чувства особой преданности. В большинстве своем они были обычными наемниками, то есть воинами, нанятыми для сражений и готовыми сражаться во имя любых целей под началом любого командира при условии, что им заплатят. Иными словами, теперь армия Пирра состояла не из эпиротов, а из беспринципных, нищих бедолаг, совершенно не заинтересованных в успехе его дела и не тревожившихся о его чести. Они примкнули к нему лишь ради денег, привилегий воинской службы и возможности поживиться награбленным добром.

Кроме состояния армии, критическим оказалось и положение дел в Таренте. В отсутствие Пирра римляне добились больших успехов в покорении итальянских территорий, завладели многими городами, причем не только силой, но и по доброй воле населения. Правительство, оставленное в Таренте, лишилось большей части своей власти, и Пирр понял, что для возвращения утраченного необходимо возобновить войну.

Пирр сразу же начал наводить порядок в армии, собирать необходимые припасы. Его казна истощилась. И чтобы пополнить ее, он разослал послов к своим союзникам, надеясь одолжить денег. Он прекрасно понимал, что большая часть армии бросит его, как только обнаружит, что им нечем платить. Встревоженный состоянием своих финансов, он приказал послам настоятельно требовать денег.

Однако результатов посольств Пирр дожидаться не стал и немедленно приступил к военным действиям. Одной из первых его задач было возвращение города Локры, расположенного на южном побережье Италии. Пирр завоевал Локры перед отплытием на Сицилию, но, пока он отсутствовал, городом завладели римляне. Локры были стратегически важным пунктом, и захват их римляне почитали первоочередной целью. Столь значимым город стал благодаря знаменитому храму Прозерпины, богини смерти. Храм славился архитектурой и несметными сокровищами, а в жизни Пирра он сыграл очень важную роль благодаря некоторым обстоятельствам.

Прозерпина, как мы уже вскользь упомянули, была богиней смерти. Теперь нам трудно понять веру древних греков и римлян в мифические существа. Мы видим в этих созданиях причудливую смесь поэтических фантазий, возвышенных суеверий и исторической правды. Чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо иметь в виду, что границы реальности и вымысла в те времена – когда известна была лишь незначительная часть видимого мира – были очень размытыми. В представлениях любого человека непонятные события обрастали чудовищными, нелепыми суевериями, и не было никаких критериев, способных обозначить границу истинного и ложного. Таким образом, знания, почерпнутые людьми из реальных событий, переходили в область фантазий, которым верили беззаветно. В соседних землях люди видели львов и слонов, а верили в кентавров, русалок, гиппогрифов и драконов, живущих в далеких, неизведанных странах. Наблюдая героев и вождей на равнинах и в долинах, они свято верили – и у них не было причин не верить – в существование богов и полубогов, обитающих на прекрасных и недоступных горных вершинах. Также они верили, что под землей, точно неизвестно где, находились обширные владения, принимающие души умерших, и в эти владения вели подземные ходы из таинственных гротов и пещер. Прозерпина была богиней смерти и владычицей подземного царства.

О Прозерпине рассказывали разные истории, мы же изложим самую типичную и подробную.

Прозерпина, дочь Юпитера и Цереры, была прекрасна, и, чтобы оградить ее от назойливых поклонников, мать, поручив ее заботам прислужницы Каллигены, спрятала в одной из пещер Сицилии. Вход в пещеру охраняли драконы. Плутон, бог подземного царства, попросил Юпитера отдать ему Прозерпину в жены. Юпитер согласился и послал Венеру выманить Прозерпину из пещеры, дабы Плутон смог взять ее. Венера в сопровождении Минервы и Дианы отправилась к пещере, где пряталась Прозерпина. Три богини хитростью отвлекли драконов, охранявших пещеру, а затем легко убедили девушку выйти на прогулку. Прозерпина была очарована красотой и плодородием открывшейся ее взгляду местности, столь сильно контрастировавшей с мраком и запустением пещеры. Резвясь с нимфами, наслаждаясь красотой и ароматами цветов, она и не подозревала, что некоторые из цветов, привлекших ее внимание, расцвели во всей своей пышности благодаря божественным силам Юпитера именно для того, чтобы увлечь ее. Вдруг земля разверзлась и на золотой колеснице, запряженной бессмертными конями, появился Плутон. Он взял Прозерпину и увез в свое подземное царство.

Когда Церера, мать Прозерпины, узнала о судьбе дочери, горю ее не было предела. Она немедленно отправилась к Юпитеру и стала умолять его вернуть дочь на землю, но Юпитер уговаривал Цереру оставить Прозерпину женой Плутона в подземном царстве. Мать не соглашалась, и в конце концов, смягченный ее слезными мольбами, Юпитер разрешил Церере привести Прозерпину на землю, но только если она не успела отведать никаких подземных плодов. Церера отправилась на поиски дочери, однако, к несчастью своему, обнаружила, что Прозерпина, следуя с Плутоном через загробный мир, беспечно съела выросший там гранат и таким образом отрезала себе все пути возвращения на Олимп. И все же Юпитер решил, что шесть месяцев в году Прозерпина будет жить под землей с Плутоном, а на остальные шесть месяцев будет возвращаться к матери.

Все древнее человечество благоговело перед Прозерпиной, богиней смерти. Посвященные ей ритуалы были необыкновенно пышными и торжественными. В образе ее жизни, разделенной между верхним и нижним мирами, людям виделся особый таинственный смысл, определявший основу растительной жизни, а в некотором отношении – закон жизни и смерти. И действительно, в течение шести месяцев произрастают растения, покрывая землю роскошным, плодородным зеленым ковром, в другие шесть месяцев зелень исчезает, оставляя лишь спрятанные под землей и кажущиеся безжизненными корни и семена. Таким образом, Прозерпина почиталась как символ плодородия и в некотором смысле как богиня не только смерти и загробного мира, но и возрождения и жизни.

Один из главных храмов, построенных в честь Прозерпины, и располагался в Локрах. В определенные дни там проводились пышные празднества и совершались особые обряды. Храм в Локрах накопил огромные богатства: драгоценные камни, золотую и серебряную посуду, роскошные украшения и одежды. Все это были дары царей и правителей, посещавших празднества.

Отвоевав Локры у римлян, Пирр завладел храмом Прозерпины вместе со всеми его сокровищами, и теперь, когда он сильно нуждался в деньгах, а надежды на их получение не оправдались, некоторые из его приближенных стали советовать ему воспользоваться этими сокровищами. Собственность храма можно считать общественным достоянием, убеждали они, и, поскольку жители Локр в отсутствие Пирра восстали против него, а теперь вновь покорены, Пирр имеет полное право воспользоваться храмовыми богатствами как военными трофеями. Пирр решил последовать этому совету. Он взял из храма самые дорогие предметы, погрузил на корабли, присланные им в Локры специально для этой цели, и отправил сокровища в Тарент. Он намеревался обратить ценности в деньги для нужд своей армии.

Однако, плывя вдоль побережья, корабли попали в сильный шторм, почти все разбились, а люди, находившиеся на них, утонули. Сокровища же были выброшены на берег и спасены, что приписали божественному вмешательству. Посланники Пирра нашли их на песке среди прибрежных скал. Эта катастрофа привела Пирра в ужас. Он решил, что небеса ополчились на него и наказывают за нечестивое высокомерие и осквернение храма Прозерпины. Он немедленно приказал устроить торжественную церемонию в честь Прозерпины, а чтобы выказать раскаяние в своих грехах и умилостивить богиню, умертвил советников, подавших ему мысль воспользоваться ее сокровищами.

Несмотря на сделанное жертвоприношение, Пирр не мог избавиться от мрачных предчувствий. Его не покидала мысль о том, что он прогневал богов. Он не верил, что ему удалось умилостивить Прозерпину, и все несчастья и катастрофы, отныне постигавшие его, он приписывал недовольству богини смерти, которая не прекращала преследовать его, намереваясь окончательно погубить.

Поскольку зима была в разгаре, все военные операции как Пирр, так и римляне отложили до весны. Пирр не тратил время зря, энергично готовясь к весенним боевым действиям. Ему пришлось преодолевать множество трудностей. Финансовые его проблемы до сих пор не разрешились. Лишь незначительная часть его усилий добыть необходимые деньги увенчалась успехом. Население Тарента и его окрестностей охладело к Пирру: они не простили ему того, что он предал их, отправившись на Сицилию, не верили больше в него как своего защитника и служили ему без всякого энтузиазма. Все это явно мешало Пирру претворять в жизнь свои планы, его преследовали разочарования и тревоги.

Однако его решимость и энергия были столь неисчерпаемы, что к весне, подготовив достаточно крупную армию, он отправился из Тарента навстречу римлянам. Но и римляне не сидели сложа руки. И они собрали огромную армию и отправили на войну два отряда под командованием двух консулов. Эти два отряда отправились разными дорогами: один на север через Самнию, а другой на юг через Луканию; обе эти дороги вели к Таренту. Пирр также разделил свое войско на две части. Один отряд он послал на север в Самнию навстречу северному отряду римской армии, а другой сам повел южной дорогой навстречу римскому консулу, продвигавшемуся через Луканию. Звали консула Курий Дентат.

Итак, Пирр вошел в Луканию. Обнаружив, что враг приближается, Курий Дентат счел более благоразумным подождать подхода отряда, продвигавшегося через Самнию, и только тогда дать бой Пирру. Он отправил необходимые распоряжения Лентулу, командовавшему северным войском, а сам разбил укрепленный лагерь в местечке Беневент, и Пирр приблизился к Беневенту и, разобравшись в обстановке и планах Курия, остановился на некотором расстоянии от римских позиций, пытаясь решить, как лучше действовать. В конце концов он пришел к выводу, что необходимо сразиться с армией Курия прежде, чем подойдет подкрепление во главе с Лентулом, а следовательно, атаковать римлян и захватить их врасплох. Этот план он и попытался реализовать. Пирр, не скрываясь, вел свою армию по обычным дорогам, пока не оказался в непосредственной близости от Беневента. К концу дня он по традиции разбил лагерь, но вместо того, чтобы дождаться рассвета и затем продолжить движение, он нанял проводников, чтобы провести свое войско кружной горной тропой и ранним утром неожиданно напасть на римский лагерь с гор. Дабы провести воинов через темные леса и мрачные ущелья, заготовили большое количество факелов.

Несмотря на все предпринятые меры предосторожности, путь был столь затруднен, что войско продвигалось медленно. Дорогу преграждали разросшиеся кустарники, камни, упавшие деревья и болота. Множество факелов погасло по неосторожности или из-за нехватки горючего. Очень многие воины заблудились в темноте. Однако, преодолевая все эти трудности, большая часть армии непоколебимо продвигалась вперед и перед рассветом вышла к вершине, находящейся над римским лагерем. Как только собралось достаточное число воинов, они построились боевыми порядками и, спустившись с гор, яростно набросились на врага.

Римляне действительно были захвачены врасплох, и первое время в их лагере царил хаос. Однако, придя в себя, они взялись за оружие и вскоре смогли эффективно сопротивляться. Сначала они вытеснили нападавших из лагеря, а затем, воодушевленные успехом, перешли в наступление. Вскоре римляне сломили греков и заставили их отступить.

Множество воинов Пирра погибло, а слоны, которых удалось провести к римскому лагерю, были захвачены. Разумеется, одержав столь важную победу, римляне ликовали.

Курий был так окрылен победой, что решил более не ждать Лентула, а дать Пирру решающий бой. Он вывел свои войска на равнину около лагеря и построил их, воспользовавшись преимуществами местности. Поскольку между римлянами и греками расстилалась ровная долина, его действия по традиции означали вызов на бой. Пирр принял вызов, вывел на равнину свою армию, и сражение началось.

Очень скоро один из флангов Пирра дрогнул и начал отступать. Второй фланг, тот, где сражался сам Пирр, наоборот, одерживал победу. Пирр лично вел своих воинов в атаку, поднимал их боевой дух своей силой, энергией и безрассудной храбростью. В конце концов уцелевшие противники бежали в лагерь. Однако этот успех нельзя всецело приписывать личной доблести Пирра. В огромной мере победу обеспечили слоны, сражавшиеся в этой части равнины. Римляне, мало привычные воевать с боевыми слонами, не знали, как успешно противостоять им, и огромные животные сметали все живое на своем пути. В критический момент Курий выдвинул на поле боя свежие войска. Этот резерв, готовый к бою в любую минуту и в любом месте, где могла понадобиться их помощь, бросился на слонов. Воины были вооружены мечами и горящими факелами. Приближаясь к слонам, они метали в них огненные стрелы, чтобы, испугав их, сделать неуправляемыми. Выполнив первую задачу, вооруженные мечами римляне нападали на погонщиков и всех, кто сопровождал слонов. Успех этой атаки оказался столь ошеломляющим, что слоны совершенно вышли из-под контроля людей. В испуге и бешенстве, ослепленные болью, слоны ринулись обратно, топча самих же греков.

Беспорядочное бегство

В сумятице разгрома случился инцидент, прекрасно иллюстрирующий силу материнского инстинкта у животных. В одном из отрядов Пирра оказались слониха и ее сын, хоть и молодой, но прекрасный боевой слон. Во время боя он оказался недалеко от матери и, получив ранение, пронзительно затрубил от боли и страха. Услышав звук его голоса в грохоте боя, мать перестала подчиняться погонщикам, бросилась, топча всех, кто попадался ей на пути, спасать своего отпрыска. Это произошло в самом начале нападения римского резерва на слонов и внесло в войско греков панику и сумятицу.

В конце концов Пирр был полностью разгромлен. Ему пришлось бросить свой лагерь и отойти к Таренту. Окрыленные победой римляне неотступно преследовали его, и Пирр отступал все быстрее и быстрее. Армия его постоянно таяла, и, когда он достиг Тарента, в ней почти не осталось конницы. Пирр попросил о помощи своих греческих друзей и союзников, но помощь не пришла, и, чтобы сохранить небольшой отряд приверженцев, доведенный до крайнего отчаяния, Пирр подделал письма с обещаниями немедленной помощи от своих друзей. Эта, впрочем, жалкая уловка удалась, но обеспечила лишь временное облегчение. Вскоре Пирр потерял всякую надежду и возможность повторить свой успех в Италии, и ему не оставалось ничего другого, кроме как покинуть непокорный полуостров. Пирр притворился удивленным тем, что союзники не присылают обещанную в письмах помощь, и заявил, что, раз они так медлительны и недобросовестны, он должен сам привести подкрепление в Италию. Пообещав немедленно вернуться, он отплыл из Тарента, пересек море и отправился в свое царство. Таким образом, после шестилетнего отсутствия он в общем-то благополучно вернулся в Эпир.

Глава 9
СЕМЬЯ ЛИСИМАХА

284 г. до н. э. Некоторые сведения о семье Лисимаха. – Принцип наследственной преемственности власти. – Часто встречающиеся трудности. – Примеры. – Экскурс в историю Македонии. – Истории о силе и смелости Лисимаха. – В темнице со львом. – Амастрис и два ее сына. – Арсиноя. – Кровная месть в семье Птолемея. – Причина ссоры. – Рассказ о семье. – Птолемей Керавн. – Конфликт переносится из Египта в Македонию. – Лисандра. – Зависть и ненависть Арсинои. – Муж Лисандры в заточении. – Опасность, грозящая ее детям. – Побег Лисандры. – Мятеж в армии.

281 г. до н. э. Ожесточенное сражение. – Птолемей Керавн. – Его безрассудная отвага.

280 г. до н. э. Союз Керавна с Селевком. – Его планы. – Керавн замышляет измену. – Аргос. – Керавн направляется в Македонию. – Его соперники и враги. – Их притязания. – Первое сражение с Антигоном. – Арсиноя и ее дети. – Их побег в Кассандрию. – Керавн предлагает Арсиное вступить с ним в брак. – Преуспевание Керавна. – Угроза вторжения. – Керавн готовится защищать себя. – Керавн сброшен с коня и убит. – Последствия гибели Керавна.

Читатель, вероятно, помнит о том, что до своего знаменитого итальянского похода Пирру пришлось покинуть Македонию. Врагом, заставившим его отступить, был Лисимах. Лисимах царствовал в Македонии и некоторое время после того, как победил Пирра, но в конце концов он был свергнут при весьма примечательных обстоятельствах. Вообще, вся его жизнь является прекрасной иллюстрацией к практически повсеместно в древние времена существовавшей системе правления. В той системе верховная власть считалась принадлежащей властителю, имеющему на нее наследственное право, причем независимо от мнения его подданных.

Некоторые теоретики общественного управления полагают, что принцип наследственной власти имеет безусловное преимущество над выборной системой, и этим преимуществом называют определенность. Если система такова, то после смерти монарха верховная власть переходит его старшему сыну, и преемственность власти определяется без всяких споров и проволочек. Если же предусмотрены выборы, то неизбежно возникает соперничество. Образуются противоборствующие партии, составляются заговоры и контрзаговоры; разгорается длительная и ожесточенная борьба, а когда наконец проведено голосование, всегда сохраняются сомнения в истинности результата, которому очень часто упрямо отказываются подчиняться. Таким образом, принцип наследственности власти кажется простым, ясным и бесспорным, в то время как выборная система может ввергнуть страну в бесконечные споры, а зачастую и в гражданскую войну.

Но это лишь теория действия обеих систем, в то время как практика показывает, что на деле наследственный принцип имеет мало преимуществ перед любым другим, поскольку не исключает ни неопределенности, ни споров. Среди бесчисленных примеров действия принципа наследственности в реальной жизни весьма редки случаи, когда признанный и неоспоримый правитель страны, умирая, оставляет признанного и неоспоримого наследника. Взаимоотношения различных ветвей одного и того же рода часто оказываются чрезвычайно сложными. Иногда это происходит из-за браков между родственниками, иногда притязания на власть возникают в результате завоеваний и революций. В результате ситуация оказывается столь безнадежно запутанной, что самый благоразумный и дальновидный человек не в состоянии ни разобраться в ней, ни ее исправить. Доказательства тому мы находим в истории Франции середины XIX века, когда претендовали на трон, считая себя законными наследниками верховной власти, представители Бурбонов, Орлеанской и Наполеоновской династий. Каждая из этих трех партий, исходя из родственных отношений с предыдущими правителями королевства, считала, будто имеет больше прав, чем остальные претенденты, к тому же все были уверены в том, что решить спор можно единственным способом – лишь померившись силами. Даже если бы все заинтересованные стороны были склонны к мирному разрешению конфликта и пожелали бы обратиться к законам о наследовании верховной власти, то в данном случае ни один из законов не помог бы им, и им пришлось бы принимать во внимание такое множество фактов, что однозначное решение вопроса в опоре на теоретические обоснования оказалось бы совершенно невозможным. Получается, что единственным средством разрешения подобного конфликта действительно является лишь применение силы.

Фактически, история небольших монархий древности иногда на протяжении веков состоит из интриг, борьбы и кровавых войн между соперничающими семействами или же ветвями одного и того же семейства, в ходе которых утверждаются наследственные права претендентов на верховную власть. Подтверждение истинности этого вывода мы находим в македонских событиях, связанных с семействами Лисимаха и его преемника во времена походов Пирра в Италию и на Сицилию.

Лисимах, выдворивший Пирра из Македонии, был человеком весьма преклонного возраста: ему было уже около семидесяти лет. Свою военную карьеру Лисимах начал еще при жизни Александра Македонского и стал одним из самых выдающихся его военачальников. Много интересного известно о его ранней жизни, о его личной силе и доблести. Как говорили, однажды, охотясь в Сирии, он столкнулся один на один с огромным львом и после отчаянной и упорной борьбы убил его, хотя и сам был серьезно ранен. Еще известно, что как-то, не угодив Александру, Лисимах был приговорен к ужасной смерти – его бросили в темницу со львом. Такой способ казни был довольно распространенным в древние времена и служил двум целям: подвергнуть страшному наказанию человека и поддержать боевую готовность животного. Отдавая на растерзание льву живого человека, стимулировали природную свирепость зверя и развивали его хищные инстинкты, которыми он, собственно, и должен был обладать. Однако в случае с Лисимахом ни одна из этих целей не была достигнута. Как только Лисимах попал в темницу со львом, он тут же набросился на зверя и, совершенно безоружный, сумел его умертвить. Сила и отчаянная смелость Лисимаха так восхитили Александра, что он не только простил его, но и вернул ему свою благосклонность.

Лисимах служил Александру, пока тот был жив, а после смерти монарха при разделе империи между главными полководцами получил в качестве своей доли Фракию, с востока граничащую с Македонией. В истории Лисимах обычно упоминается как царь Фракии, хотя позже он завоевал и Македонское царство. За всю свою жизнь Лисимах был женат несколько раз, а потому его преследовали семейные проблемы. Его второй женой была сицилианка Амастрис. Выходя замуж за Лисимаха, она уже была вдовой и имела двух сыновей от первого брака. Прожив с Амастрис некоторое время, Лисимах отрекся от нее и вместе с ее сыновьями отправил обратно на Сицилию, где она и стала жить в принадлежащем им городе. Ее сыновья еще не достигли совершеннолетия, и Амастрис стала править от их имени. Однако юноши поссорились с матерью и в конце концов утопили ее, дабы она им не мешала. Лисимах в некотором смысле считал себя косвенной причиной ее гибели, ведь, бросив жену, он лишил ее своей защиты, вынудил вернуться на Сицилию и оставил на милость бессердечных сыновей. Собрав войско, он отправился на Сицилию, захватил город, пленил сыновей Амастрис и за чудовищное преступление предал их страшной казни.

Отказавшись от Амастрис, Лисимах женился на египетской принцессе Арсиное, дочери Птолемея, сына Лага, который в то время царствовал в Египте. Мы не знаем, что в большей степени повлияло на решение Лисимаха – личные достоинства Арсинои или супружеская неверность и вспыльчивость Амастрис; как бы то ни было, в любом случае, как мы уже сказали, сицилийская жена была отправлена на родину, а во дворце ее место заняла египетская принцесса.

Появление новой жены мало что изменило в личной жизни Лисимаха. Недолго ему довелось наслаждаться домашним покоем. Семью Птолемея раздирала кровная вражда. Брак Лисимаха с Арсиноей и еще один брак, о котором мы вскоре расскажем, распространили эту ожесточенную вражду на семью Лисимаха, что привело к ужаснейшим последствиям.

Причина раздоров в семье Лисимаха уходила корнями в прошлое. Первой женой Птолемея была Эвридика, дочь Антипатра. В Египет Эвридику – в качестве компаньонки и подруги – сопровождала ее двоюродная сестра Береника, молодая и красивая вдова. Однако их отношения вскоре разительно изменились. Из близких подруг женщины, как часто случается в похожих ситуациях, превратились во врагов и соперниц. Береника завоевала любовь Птолемея, и в конце концов царь женился на ней. Арсиноя, новая жена Лисимаха, была дочерью Птолемея и Береники. У царственной четы был еще и сын, также носивший имя Птолемей, который после смерти отца унаследовал египетский престол. В историю он вошел под именем Птолемея Филадельфа и был вторым монархом из династии Птолемеев.

Однако, кроме отпрысков Береники, в семье Птолемея были и другие дети – сын и дочь Эвридики. Их имена – Птолемей Керавн и Лисандра. Неудивительно, что между двумя ветвями царской семьи не утихала вражда. Обе жены, хотя и были когда-то подругами, теперь, естественно, ненавидели друг друга. У каждой был свой круг приверженцев, и при царском дворе долгие годы господствовали интриги и плелись заговоры с целью помешать планам противной стороны. Поскольку Арсиноя, жена Лисимаха, была дочерью Береники, следовало бы ожидать, что при дворе Лисимаха будет преобладать влияние сторонников Береники. Так, безусловно, и случилось бы, если бы, к несчастью, оба семейства не связал другой альянс, который усложнил их отношения и в итоге привел к весьма печальным последствиям. Этим вторым альянсом стал брак Агафокла, сына Лисимаха, с Лисандрой, дочерью Эвридики. Таким образом, и Береника, и Эвридика имели своих представителей в семье Лисимаха: Береника – жену царя, свою дочь Арсиною, Эвридика – жену царского сына, свою дочь Лисандру. Стоит ли удивляться тому, что раздоры перекочевали из Египта в Македонию, где Арсиноя и Лисандра изо всех сил пытались погубить друг друга.

Разумеется, преимущества в этой борьбе были на стороне Арсинои, поскольку она все-таки была женой самого царя, а Лисандра – всего лишь женой царского сына. Однако и Лисандра обладала сильным влиянием при дворе. Агафокл был человеком благоразумным и достойным. Он добился успехов во всех своих военных походах, выиграл много сражений, сильно расширив владения и укрепив могущество отца. И армия, и народ любили его и считали надеждой и гордостью царства.

Естественно, что слава и награды, заслуженные мужем Лисандры, лишь подстрекали ненависть и ревность Арсинои. Арсиноя и Лисандра были сестрами, вернее, сводными сестрами. Однако это обстоятельство не мешало им быть злейшими врагами, ибо их матери были врагами и соперницами. Арсиноя постоянно изобретала средства, коими можно было бы ограничить все растущие влияние и могущество Агафокла. Агафокл, со своей стороны, пытался изо всех сил разрушать ее планы. В конце концов Арсиное удалось убедить Лисимаха в том, что Агафокл затевает против него заговор и собирается прибрать к рукам все царство. Мы никогда не узнаем, была ли она права, знаем лишь, что Лисимах ей поверил. Он приказал схватить Агафокла и заточить в тюрьму, а вскоре отдал приказ отравить его. Охваченная горем Лисандра находилась в страхе за свою судьбу, судьбу своих детей и находившегося при ней брата Птолемея Керавна. Стало ясно, что оставаться в Македонии опасно, и поэтому, захватив детей, брата и нескольких друзей, Лисандра бежала из Македонии в Азию, под покровительство царя Сирии Селевка.

Селевк был еще одним из полководцев Александра Великого и единственным, кроме Лисимаха, дожившим до данного времени. Разумеется, как и Лисимах, он был уже стар, ему было более семидесяти пяти лет. Казалось, что ветераны, позабыв о прежнем соперничестве, мечтают провести оставшиеся им годы жизни в мире и спокойствии. Однако на самом деле все обстояло далеко не так. Селевк воспользовался предлогом в лице Лисандры пуститься в новые войны. Вскоре вслед за Лисандрой из Македонии бежали многие ее сторонники, придворные и военачальники. Жестокие меры, предпринятые против них Лисимахом, не оставили им выбора. Все эти люди собрались при дворе Селевка и вместе с Лисандрой и Птолемеем Керавном принялись строить планы вторжения во владения Лисимаха и мщения за коварное убийство Агафокла. Селевк охотно поддержал их планы, и вскоре была объявлена война.

Лисимах не стал ждать, пока враги вторгнутся в его владения. Он собрал армию, перешел Геллеспонт и отправился навстречу Селевку в Малую Азию. Армии встретились во Фригии и сошлись в жестоком сражении. Лисимах потерпел поражение и был убит.

Теперь Селевк сам вознамерился перейти Геллеспонт и, покорив Фракию и Македонию, присоединить их к своим владениям. Его сопровождал Птолемей Керавн, который, как мы помним, был сыном царя Египта Птолемея от его жены Эвридики. На первый взгляд может показаться, что Птолемей Керавн не должен был претендовать на македонский престол. Однако его мать Эвридика была дочерью Антипатра, полководца, которому при первом дележе империи Александра Великого досталась Македония. Долгое время Антипатр был признанным и любимым македонянами царем. Его имя и память все еще почитались по всей Македонии. Поэтому Птолемей Керавн и решил, что имеет приоритетное право на царскую власть в Македонии, как внук монарха, являвшегося непосредственным преемником Александра.

Более того, Птолемей Керавн долгое время жил в Македонии при дворе Лисимаха, куда бежал из Египта из-за раздоров в отцовской семье. Человеком он был храбрым и отчаянным, а в юности, в Египте, с трудом переносил предпочтение, которое отец оказывал Беренике и ее детям. Поговаривали даже, что на самом деле одной из причин, по которым его отец предпочел наследную линию Береники и предложил в свои преемники ее сына, был буйный и неконтролируемый характер Птолемея Керавна. В общем, как бы то ни было, Керавн пошел на открытую ссору с отцом и удалился в Македонию к сестре, где постепенно добился высокого положения при дворе Лисимаха. Когда отравили Агафокла, он вместе с Лисандрой бежал к Селевку, а когда Селевк объявил Лисимаху войну, возможно, стал считать себя главным в этом походе. На Селевка он смотрел как на союзника, помогающего ему вернуть царство предков.