Текст книги "Коты, вернувшие мне улыбку. История о счастье, книгах и всеобщих любимцах Бейкере и Тейлоре"

Глава 6

Однажды вскоре после празднования нового, 1984 года в библиотеку пожаловал Билл Хартман с картонной трубкой под мышкой. На его лице сияла улыбка до ушей.

– У меня для тебя запоздалый рождественский подарок, – сказал он, протягивая трубку.

– Это то, что я думаю? – спросила я.

– Я хотел, чтобы у тебя был самый первый экземпляр.

Я немного нервничала. Фотосъемка стала для всех настоящим стрессом… А вдруг мне не понравится снимок или коты получились на нем не лучшим образом? Я развернула плакат. Бейкер и Тейлор также подошли к нам поинтересоваться, что происходит. На плакате коты сидели на фоне слегка помятого бумажного пакета. Осанка царственная, вид умный и дружелюбный, хотя и немного скованный. Общий фон плаката был серебристым и красиво подчеркивал окрас котов.

– Превосходный снимок, – сказала я.

– Нам тоже очень нравится, – согласился Билл. – Не терпится узнать, что думают по этому поводу библиотекари.

– Как это может кому-то не понравиться? – произнесла я, проведя пальцем по изображению. Бейкер уже собирался начать жевать краешек плаката, но я успела отогнать его.

Билл сообщил мне, что его отправляют на январский конгресс, проводимый американской библиотечной ассоциацией в Вашингтоне, – место, где библиотекари встречаются, узнают о ближайших книжных новинках и знакомятся с ними. Там же компания «Бейкер энд Тейлор» представит свой дебютный постер.

– Мы берем с собой несколько коробок с постерами, чтобы раздать их на книжной выставке, – объяснил он. – Иногда у нас остаются лишние экземпляры. Думаю, что эти пойдут на ура, но… кто знает.

Судя по восторженным «ох» и «ах» сотрудников и посетителей, собравшихся посмотреть плакат, я была готова биться об заклад, что он понравится и другим библиотекарям.

– Плохо, что ты не можешь поехать со мной.

Да, действительно плохо. Вряд ли я любила что-то больше, чем библиотечные конгрессы. Эти поездки, помимо того, что давали мне возможность побывать в другой части страны, позволяли первой узнать о книжных новинках, которые должны были выйти в ближайшие несколько месяцев, а еще посетить семинары, рабочие группы, где можно было взять на заметку несколько новых идей, встретиться с другими библиотекарями и просто расслабиться. Большинство наших читателей с трудом бы поверили в то, что их по большей части чопорная и благопристойная библиотекарша способна отрываться не хуже других.

Будучи директором библиотеки, Ивонн имела приоритетное право выбора, когда дело касалось поездки на конгресс. Но в том году мероприятие не входило в наши планы. Даже несмотря на то, что 1983-й был для нас весьма удачным: переезд в новое помещение, приобретение котов и все с этим связанное, мы столкнулись с большими внутренними проблемами, которые тщательно скрывали от своих клиентов.

В январе 1984-го законодатели нашего округа урезали бюджет на предстоящий финансовый год на пятнадцать процентов во всех департаментах без исключения, начиная с июля. По сути, это означало, что все мы будем работать по сорок часов в неделю, но получать при этом как за тридцать два. Это было печально, но хуже всего то, что они задним числом вдвое урезали нам сумму, выделенную на покупку книг на текущий год. Это означало, что вместо 15 500 долларов, остававшихся у нас на закупку книг в ближайшие шесть месяцев, – хороший запас для библиотеки нашего масштаба – мы в итоге имели лишь пару тысяч долларов.

Когда нам сообщили об этом, Ивонн пришла в негодование. Она закрылась в кабинете и провела остаток дня на телефоне, общаясь с уполномоченными лицами округа. Остальные же в присутствии читателей пытались изображать радость на лицах. Это было нелегко. Помимо неприятностей с бюджетом, мы испытывали нехватку рабочих рук, а требования при этом все возрастали.

Спустя несколько недель после того,

как мы получили плохие новости, я заметила,

что Бейкер стал пользоваться большей популярностью у персонала.

Надо отметить, что помимо прочего в тот период в самом разгаре находился невероятно масштабный проект по переходу с карточного каталога к централизованной компьютерной системе обслуживания. Процесс затронул все библиотеки штата. Но если в библиотеках крупных городов было больше сотрудников и ресурсов, то маленькие библиотеки вроде нашей испытывали проблемы с кадрами и финансами еще до сокращения бюджета.

По сути, нам приходилось вручную вводить все сведения о каждой книге, хранившейся на полке. Мы доставали ящик из библиотечного каталога, несли его к компьютеру, который был подключен к сети штата в Карсон-Сити, и начинали печатать. Каждую карточку по порядку – автор, название, тема, дата публикации, издатель, количество страниц, номер по десятичной классификации Дьюи, ISBN и так далее до бесконечности.

Так как база данных охватывала весь штат, то в случае, если другая библиотека уже вводила в компьютер информацию по какой-то конкретной книге, нам приходилось писать, что эта книга есть и в нашей библиотеке. Но сначала нужно было подойти к стеллажам и проверить, на месте ли она и не унес ли ее кто-то с собой или не переставил ли на другое место. И если ее не было, приходилось перебирать карточки на уже выданные книги, чтобы удостовериться, что данный экземпляр сейчас у кого-то на руках.

Единственный плюс – в 1984 году экран компьютера по размеру был больше духовки, правда, и жару от него исходило не меньше. По этой самой причине монитор, конечно, стал излюбленным местом для котов: такой удобный и горячий, к тому же можно сидеть довольно высоко над полом и наблюдать за происходящим, обозревая свои владения. Так что в эти не самые легкие для нас времена были и приятные моменты – наши коты теперь всегда были под рукой.

Иногда, когда я садилась за компьютер и ставила рядом каталожный ящик, мысленно настраиваясь на рутинную, вводящую в ступор работу, что-то вдруг начинало мигать, пищать или громко гудеть, или зеленый курсор пропадал на черном экране. Не забывайте, это были годы еще до появления Windows. В те времена к компьютерам прилагалось несколько инструкций, каждая размером с телефонный справочник, где, как правило, первые десять страниц были посвящены тому, как включать эту чертову машину, а потом загружать эти жуткие гибкие магнитные диски. Было понятно, что в большинстве случаев инструкции составлялись инженерами и разработчиками. Я брала в руки один из этих фолиантов и щурила глаза, пытаясь разобраться: с таким же успехом они могли быть написаны на эсперанто! К счастью, именно в этот момент один из вальяжно развалившихся сверху котов, обычно Бейкер, вытягивал лапу и касался моей головы, словно бы говоря: «Эй, в чем проблема? Почему ты не чешешь меня за ухом?» Они всегда чувствовали, когда мы больше всего в них нуждались.

Однажды вся база рухнула и примерно половина введенных данных пропала. Конечно же, кто-то при этом не успел скопировать имеющуюся информацию, а значит, нам грозило начинать все с нуля.

Предполагалось, что мы должны были заниматься этой работой в «свободное время». Данная формулировка нас очень веселила: никто ведь не спросил, а бывает ли у нас это свободное время? В связи с увеличившимся количеством посетителей, вызванным переездом в новое, более просторное помещение, а также притоком населения в долину мы просто не успевали со всем справляться. Мы вынуждены были брать к себе помощников на общественных началах, так как урезанный бюджет не позволял нанимать новых сотрудников, в которых мы отчаянно нуждались. Поэтому приходилось посещать больше собраний «Друзей библиотеки» и планировать разного рода мероприятия с целью привлечения волонтеров, что тоже отнимало время. Это был замкнутый круг. И все же, несомненно, интересное время.

Весь процесс обновления занял несколько лет. В какой-то момент каждый из нас терял терпение. А еще время от времени мы недосчитывались клиентов, в частности когда дело доходило до выплат за просрочку книг. Конечно, то, что мы регулярно недосчитывались то здесь, то там по пятьдесят центов, не сильно влияло на весь бюджет в целом. Но для меня это было делом принципа. И каждый раз, когда нам возвращали книгу в таком виде, словно ее сначала варили, потом готовили в микроволновке, да еще и провернули в кухонном комбайне, мне приходилось прилагать титанические усилия, чтобы держать язык за зубами.

Вот в такие минуты я искала поддержки Бейкера.

Достаточно было лишь погрузить пальцы

в его густую плюшевую шерсть, чтобы снять напряжение.

Тогда-то я, пожалуй, по-настоящему осознавала, какую роль в нашей жизни играют кошки.

Помимо компьютера проблемы возникали и с клавиатурой: ведь это был еще один объект, отвлекавший наше внимание от котов. Если Бейкер не успевал быстро уснуть, лежа сверху на мониторе, он свешивал оттуда голову и следил за нашими бегающими по клавиатуре пальцами. Время от времени мне приходилось смахивать рукой пучок кошачьих усов или лапу, чтобы видеть то, что я печатаю. Когда ему это надоедало или он сердился, кот тянулся ко мне и шлепал меня по пальцам. А если это не срабатывало – и он к тому же был настроен решительно, – он прибегал к тем же методам, что и в случае с невнимательным к нему посетителем, читавшим газету. Он прыгал на клавиатуру и отказывался уходить.

– Бейкер! – бранила я его и с улыбкой снимала с клавиатуры. Периодически я даже позволяла ему прогуляться по ней, чтобы понять, с чем он ко мне пришел. И чаще всего на мониторе появлялась мешанина из букв и символов, что-то типа этого:

FREJIOP345308T5I54690^&* () (*&^&$%^#

Но однажды стало ясно, что Бейкер хочет мне что-то сказать: я увидела, что на экране появились следующие буквы:

HIHIHIHIHIHIHI

– И тебе тоже привет, Бейкер, – сказала я, почесывая ему голову. – Но тебе все равно придется отсюда уйти.

***

В тот период не было, наверно, и дня, чтобы я не мечтала о том, чтобы какой-нибудь кусочек шерсти случайно упал и замусорил компьютер, и мы бы смогли сделать перерыв, чтобы заняться отложенной до поры привычной работой. Я часто фантазировала о том, чтобы забросить все это куда подальше и вернуться в старые добрые времена, когда главными нашими рабочими инструментами были надежные печати и ластик для карандашей. Думаю, далеко не все представляют себе, насколько тяжело было учиться работать за компьютером и какое напряжение вызывал этот процесс у наших немолодых по большей части сотрудниц. Чего уж говорить, если простой домашний автоответчик был в те времена в диковинку! Поэтому неудивительно, что сама мысль о том, что в библиотеке завелся компьютер, приводила некоторых библиотекарей в трепет. Мы все были довольно старомодными людьми. Тем не менее если некоторые из местных старожилов по-прежнему считали, что новая библиотека – это пустая трата денег, хотя бы потому, что они ни разу не бывали в старой, то у приезжих на этот счет имелось совершенно иное мнение. Они любили новую библиотеку. Хотя по сравнению с библиотеками крупных городов и больших пригородов Калифорнии, откуда большинство из них родом, она не была такой уж большой, как, в общем, и другие муниципальные учреждения округа Дуглас.

Итак, люди продолжали идти толпами, и не только к котам.

Бейкер с Тейлором прибыли к нам

в самый тяжелый период в истории долины Карсон.

Этот регион стремительно превращался в прибежище

для двух разных групп людей.

В начале 1980-х городок Минден и вся территория долины Карсон претерпевали значительные изменения, как положительные, так и не очень. Экономика находилась в стадии рецессии, и многие фермеры продавали землю и скот, потому что уже не могли заниматься своим бизнесом. Не имея земли, эти люди были вынуждены покидать родные места. Одновременно шел большой приток приезжих из Калифорнии. В долине реки Карсон происходило смешение нескольких социальных слоев: многопоколенческих фермерских семей, живших здесь десятилетиями, традиционных старожилов, довольствовавшихся тем, что есть, и приезжих, привыкших к городскому укладу жизни.

И хотя недавние переселенцы переехали сюда из вполне конкретных соображений – более низкая стоимость жилья и красота самой долины, как только они устраивались на новом месте, у них сразу же возникал вопрос: а что это за дыра, куда мы попали? Подобное мнение, несомненно, формировалось в том числе и на основе впечатлений от нашей скромной библиотеки, хотя нам самим новое помещение казалось размером с торговый центр. Единственным ярким пятном были, естественно, коты. В конце концов, в их калифорнийских библиотеках они не встречали живущего там кота, тем более двух. И поэтому даже если эти люди заходили, чтобы пожаловаться, что у нас нет нужной книги и им придется ждать несколько недель, прежде чем они получат ее из другой библиотеки по обмену, один случайно брошенный взгляд на Бейкера, уснувшего прямо на мониторе, или Тейлора, усевшегося у абонементного стола в позе лотоса, снимал напряжение и смягчал их скепсис.

***

Вскоре объявился Билл, вернувшийся после конференции.

– Ну, как все прошло?

– Им очень понравилось, – ответил Билл. – Постеры закончились в первый же день. Кто-то хватал по нескольку штук, чтобы взять домой.

– Ну, тогда это объясняет странные телефонные звонки на прошлой неделе, – сказала я. – И почту.

– Что ты имеешь в виду?

Библиотекари, которые бросились за постерами у стенда компании «Бейкер энд Тейлор», увидели строчку, где было написано, что библиотека округа Дуглас – место жительства котов. Очевидно, они так сильно влюбились в наших хвостатых сотрудников, что решили позвонить нам, чтобы удостовериться, реальные ли они. И в тот же день мы получили по почте несколько открыток и писем, адресованных котам. Мы положили их в уже громоздившуюся стопку писем. Каждое из них было прислано каким-нибудь библиотекарем или написано от имени его кошки. Но при этом ни одно из упомянутых животных не обитало в библиотеке.

Когда я в первый раз ответила на подобный звонок, и я, и звонившая были немного смущены.

– Библиотека округа Дуглас.

– А Бейкер и Тейлор там?

– Да.

– Могу я поговорить с ними?

Я в тот момент работала за абонементным столом.

Пять человек в очереди ждут, когда им выпишут книги; строй из галдящих малышей и их мам направляется в детский отдел, чтобы послушать сказки; плюс краем глаза я вижу маленькое облачко дыма, выползающее из копировальной машины.

Констанция в тот день была на больничном, и я бы нисколько не удивилась, узнав, что именно она отколола этот номер.

– Констанция, это не смешно, – начала я. – Библиотека битком набита, работать некому и…

На другом конце провода повисла пауза.

– Какая Констанция?

Звонившая представилась. Женщина работала библиотекарем где-то в Новой Англии. На следующий день после возвращения с конгресса она повесила плакат в библиотеке, и все ее коллеги начали допытываться, где можно взять еще.

Но сперва она хотела поздороваться с котами.

Я вздохнула и поднесла трубку Бейкеру, который развалился на абонементном столе на домашнем коврике – ворсистая шерсть с одной стороны и фланель с другой. Его сшила одна пожилая посетительница, неодобрительно заметив, что на пластмассовой стойке коту, вероятно, не очень удобно лежать. Бейкеру, похоже, было все равно. Ему хватало и того, что он мог встречать посетителей, расположившись на возвышении и в легкодоступном месте, причем в такой позе, чтобы окружающим было проще чесать его большой живот.

– Скажи «до свидания» своим восхищенным поклонникам, – обратилась я к нему и повесила трубку.

В тот день было еще пять звонков. Три от библиотекарей, повторивших просьбу первой звонившей: сотрудники их библиотеки тоже хотели иметь свой экземпляр постера, а два других – от журналистов из специализированных журналов.

«Это лишь временное явление», – говорила я себе,

приступая к разбору кипы писем, занявших

почти весь мой стол и адресованных котам.

Внутри были просьбы получить постеры и нежные послания к Бейкеру и Тейлору. Библиотекарь из Лас-Вегаса умудрилась даже приложить к письму заявку на межбиблиотечный обмен с просьбой «одолжить» одного из котов, сделав приписку «ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ОТПРАВЛЯЙТЕ ПОСЫЛКУ В КНИЖНОМ ПАКЕТЕ». Я показала письмо другим сотрудникам, и мы все от души посмеялись. Вместо кота, настоящего или какого-то другого, я отправила ей постер обычной почтой.

В одном из писем женщина просила выслать ей копию постера, но при этом добавляла: «Не могли бы вы оставить на нем их лапографию?» Как и большинство котов, Бейкер с Тейлором всегда ясно давали понять, если не желали делать что-либо против своей воли. И я предположила, что процесс обмакивания лап в штемпельную подушечку с последующим их отпечатыванием на листе бумаги или на постере, скорее всего, входит в эту категорию.

Но автор письма все-таки заработала несколько зачетных баллов за то, что придумала слово «лапография», которое, на мой взгляд, было вполне разумным. Поэтому я отложила ее послание, а на следующий день принесла резиновую печать, по форме напоминавшую лапу, и дважды проштамповала постер: отпечаток лапы Тейлора я сделала зелеными чернилами и чуть светлее, чтобы он отличался. К тому же и логотип библиотеки был зеленого цвета, так же как и наши канцелярские принадлежности и визитки.

После того как вышел наш первый постер, слух о котах стал распространяться, причем даже в неожиданных местах.

24 апреля 1984 года в городе Морган-Хилл в заливе Сан-Франциско произошло землетрясение силой 6,2 балла по шкале Рихтера. Эпицентр был вблизи Сан-Хосе. И хотя в Миндене мы тоже ощутили землетрясение, оно не нанесло какого-либо серьезного урона долине Карсон. Мы и не вспоминали о нем, когда к нам зашел местный репортер, посмотреть, все ли у нас в порядке. Но на следующий день после его визита на первой полосе «Сан-Франциско Кроникл» была напечатана карта с метками, указывающими поврежденные дома и здания по всему региону. Мы все были удивлены, а потом и немного повеселились, когда увидели, что в нее был включен и наш крошечный Минден. «От силы толчка сдвинулись дома», – было написано в сносках. «Примерно на фут съехали стеллажи с книгами, и проснулся библиотечный кот».

Помимо отправки писем с признаниями в любви, люди самолично являлись в библиотеку. В первые месяцы 1984 года, после выхода первого постера, их было еще мало, но к лету количество таких посетителей выросло до пяти-шести человек ежедневно. По субботам доходило до десяти и более визитеров. Возможно, данная цифра не покажется такой уж большой. Но, учитывая тот факт, что они проделывали долгий путь ради того, чтобы просто увидеть котов, побыть с ними и побеседовать с нами, мы уделяли им наше драгоценное рабочее время, которого и без того практически не было. Но мы не могли отказать им.

Мне нравилось видеть, какими счастливыми

коты делают других людей, даже если те знакомы с ними

лишь по постеру на стене библиотеки.

А еще это давало нам возможность распространить идею о том, что каждая библиотека только выиграет от наличия у них в штате одного или двух котов.

Иногда гости приносили лакомство, корм и игрушки для наших мальчиков, и, бывало, кто-то из них желал в ту же секунду увидеть, как коты забавляются с их подарками. Тогда я поступала так же, как и в случае, когда ко мне домой приходил гость с бутылкой вина к ужину: я принимала его подарок, благодарила и отставляла на какое-то время. Если котам приносили еду, я объясняла, что они слопают все сразу, и потом нам придется покупать маленькую стремянку, чтобы они смогли забраться по ней на абонементный стол – так сильно они растолстеют.

Но на самом деле, я никогда не давала котам ничего из принесенной еды, потому что не была уверена, что там. Кроме того, необычная еда или лакомство могли быть слишком грубыми для их пищеварительных систем.

Осмотрительность никогда не бывает лишней.

***

В качестве дополнительной услуги для населения большинство публичных библиотек предоставляет помещения, чтобы группы людей и некоммерческие организации, от местного исторического общества и заканчивая клубом иностранных языков, могли проводить собрания и встречи. По своему личному опыту мы знали, как важно иметь комфортное пространство, поэтому и провели так много долгих вечеров, продумывая все детали нашей будущей библиотеки вместе с архитектором. К счастью, зал для совещаний пользовался большой популярностью. Несмотря на то что мы работали до самого позднего вечера, мы не брали плату, как другие учреждения и организации в городе.

Одной из моих новых обязанностей было бронировать помещение для встреч и составлять соответствующее расписание на год. Временами мне казалось, что я дирижирую целым балетом. В начале каждого нового года я обзванивала все группы, которые регулярно собирались у нас – еженедельно или ежемесячно, – и вносила их в расписание. Все остальное время, когда помещение было свободно, им могли воспользоваться другие.

Коты любили, если дверь была открыта, забредать в зал для совещаний в течение дня. Нередко, сидя за рабочим столом неподалеку, я слышала, как хор монотонных низких голосов резко взрывался громкими возгласами и хихиканьем. «Кто-то из котов зашел», – уже знала я.

В марте 1984 года, спустя год после того, как в библиотеке появился Бейкер, репортеры и журналисты уже нарекли нашу парочку «национальными знаменитостями».

Все тридцать тысяч экземпляров первого постера успешно разошлись всего за шесть месяцев. Библиотеки и книжные магазины настойчиво требовали еще. И так как компания решила не выпускать дополнительный тираж первого плаката, он стал чем-то вроде коллекционного экземпляра. Джеймса Брука, бывшего на тот момент маркетинговым директором «Бейкер энд Тейлор», буквально забросали просьбами. «Мне приятно знать, что Бейкер с Тейлором так успешно рекламируют нас, но я уже устал от того, что мой офис превратился в почтовое отделение, – сообщил он мне в письме. – Несмотря на то что мы разослали плакаты и фирменные сумки во все мыслимые библиотеки по всему миру, к нам продолжает поступать неиссякаемый поток заявок на кошачью атрибутику. Уже очевидно, что Бейкер и Тейлор – два самых популярных животных в стране».

Спустя год после появления у нас Бейкера с Тейлором никто из нас – ни сотрудники, ни посетители – уже не могли представить себе библиотеку без котов.

АНКЕТА БИБЛИОТЕЧНОГО КОТА: ЛУИ

Луи – коричневый полосатый кот, работающий в публичной библиотеке города Фридом, штат Нью-Гемпшир. 1 апреля 2009 года, в День дурака, сотрудники библиотеки прилепили ему на голову штрихкод и поместили его фотографию на сайте с заголовком «Выпишите себе Луи» (С Днем дурака!). Луи не оценил юмора.

Как Вы оказались в библиотеке?

Нельзя сказать, что я на самом деле «живу» в библиотеке, но я хожу сюда на работу каждый день, когда библиотека открыта. Она находится прямо через дорогу от моего дома. Я живу у директора библиотеки Элизабет и всегда стараюсь быть на работе одновременно с ней.

Какие у Вас обязанности в библиотеке?

Главная моя обязанность – сидеть за абонементным столом и приветствовать посетителей. В хорошую погоду я перемещаюсь на тротуар на улице и разговариваю со всеми, кто проходит мимо. Иногда я тусуюсь в детском отделе, чтобы послушать чтение историй. А после фильмов и мультиков подчистить упавший с пола попкорн.

Что Вас больше всего раздражает в Вашей работе?

В библиотеке бывает очень людно. Когда у абонементного стола собирается слишком много народу, им становится трудно меня гладить. Иногда мне приходится подходить к стеллажам с книгами и DVD, чтобы все смогли до меня дотянуться.

Кто Ваш самый любимый посетитель и почему?

Я люблю всех, правда. Наши постоянные помощники хорошо меня знают и присматривают за мной. Мне нравятся утренние посиделки по средам, когда к нам приходит много семей, чтобы послушать истории. Я особенно люблю тех, кто приезжает в Фридом летом. Многие из них, приехав в город, первым делом отправляются в библиотеку, чтобы навестить меня. Я с нетерпением жду их приезда, чтобы увидеть, как выросли за год дети.

Какая Ваша самая любимая книга?

Мне всегда нравилась книга Сары Свон Миллер «Три рассказа, которые вы можете почитать своей кошке» и «Еще три рассказа, которые вы можете почитать своей кошке». Мне также нравится все, что читает Элизабет дома в кровати: там я могу свернуться клубком у нее на груди рядом с раскрытой книгой.

Какой совет Вы бы дали другим библиотечным котам?

Помните о том, что вы посол с особой миссией – представлять читателям библиотеку. Иногда люди приходят в публичную библиотеку города Фридом, чтобы просто увидеть меня, а в итоге становятся нашими постоянными посетителями.

Что бы Вы посоветовали библиотекарям, желающим взять кошку в свой коллектив?

Когда я на работе, мы вывешиваем на входной двери табличку, извещающую о том, что я на месте. А если к нам заходит посетитель, который не может находиться рядом с кошкой, или если кто-то хочет зайти внутрь с собакой, я могу спокойно и без проблем выйти через другую дверь.

Вы хотели бы еще что-нибудь добавить?

Настало время обеда. Пойду-ка я домой.