Текст книги "Песнь Ухуры"

– Точно. Это тоже служит для того, чтобы привлекать. Кто захочет оставаться внутри, какими бы ни были его цели, если интерьер не равен по красоте тому, что можно увидеть снаружи?

– Да, здесь есть в какой-то степени, решение интеллектуальной проблемы, – согласился Спок.

Судя по положению ее ушей, Жесткий Хвост нашла замечание Спока заслуживающим внимания. «Нет, – подумал Кирк, – не замечание заслужило ее внимание, а то, что Спок заметил это».

– О, да, – согласилась она. – Пойдемте, мистер Спок, я покажу вам красоту проблемы как таковой.

Очень скоро оба увлеклись беседой. Кирк, знавший о химии только то, что положено знать капитану корабля Звездного Флота, в ней не участвовал, а потому полностью предался созерцанию искусства сиваоанцев.

Яркое Пятно ходила по лаборатории осторожно, чтобы ничего не задеть.

Какое-то время она пыталась что-то рассмотреть через плечо Ветреного Пути, и он, не отвлекаясь ни на секунду и не говоря ни слова, эффектно обмотал свой хвост вокруг нее.

Наконец, она подошла опять к Кирку и спросила:

– Ты понимаешь что-нибудь? – Ее хвост дернулся в сторону Спока и Жесткого Хвоста.

– Боюсь, что это выше моего понимания, – признался он. – А ты?

Сиваоанка отрицательно покачала головой.

– Я люблю собирать разные вещи… или разбирать их. Особенно трикодеры, – добавила она, шаловливо улыбаясь. – Я собираюсь отправиться на поиски Эван. Хочешь пойти со мной?

Это хорошая идея – оставить пока Спока и не лишать его увлекательной беседы с Жестким Хвостом. Кирк кивнул. Когда он повернулся, чтобы попрощаться, Яркое Пятно быстро подняла хвост и приложила его кончик ко рту, давая понять, что нужно хранить молчание. Доверившись ее знаниям местного этикета, Кирк молча последовал за ней.

Шагнув на солнечный свет, Кирк столкнулся лицом к лицу с большим существом, похожим на что-то среднее между ослом и покрытой мхом глыбой, выпирающей из земли возле ручья. Капитан, должно быть, испугался ничуть не меньше животного, которое тут же отскочило назад, угрожающе глядя из-под косматой зеленой шерсти над глазами, и начало громко икать.

– О, не будь дурнем, – сказала Яркое Пятно. – Ты что, думал, что он спинорез? – Она сделала в адрес твари угрожающий жест – Ну, давай, беги домой, пока он не съел тебя.

Существо подпрыгнуло еще три раза и бросилось через поляну, чтобы подскакать к какому-то сиваоанцу. Сиваоанец с отсутствующим видом похлопал его и вернулся к своему занятию по разборке палатки.

– Он испугал тебя? – обратилась к Кирку Яркое Пятно. – Ох, но ты же никогда раньше их не видел! Это быстрик. Они не слишком умные, но они быстрые, особенно, если что-то их испугало. Они бегут прямо к тебе в палатку, если ты не очень осмотрителен и не смог защитить их от призраков.

Кирк засмеялся. Прыжки существа не позволяли сохранять серьезное выражение лица… и, судя по реакции Яркого Пятна, серьезное выражение хвоста тоже. Другой сиваоанец вывел еще одного быстрика из леса, тот проследил за угрожающими взглядами первого в направлении Кирка. Два сиваоанца оторвались от упаковки вещей, чтобы успокоить зверей, потом погрузили на них палатки и свои вещи и сели верхом сами.

– Куда они направляются, Яркое Пятно?

– Я не знаю. Они злы на Жесткий Хвост и не сказали ей. Жаркая Весна тоже уехал сегодня утром. Лучше уехать, чем драться, – закончила она, – по крайней мере, с Жестким Хвостом. – Она неопределенно посмотрела на него, словно была не уверена, гордиться или испытывать стыд по поводу репутации своей матери, затем отвела глаза, как будто бы решила эту дилемму не в пользу Жесткого Хвоста.

Прежде чем он смог решить, продолжать ли ему расспросы, Яркое Пятно резко воскликнула:

– Он снова это делает! На этот раз он действительно наломает дров!

Это был Вызывающий Бурю. Он стоял меньше чем в двадцати ярдах от них, свирепо глядя на сидящую Вилсон, кончик его хвоста дрожал.

– Человек, – сказала доктор. Несомненно, она пыталась исправить нечто, сказанное вызывающим Бурю.

Кирк и Яркое Пятно находились как раз достаточно близко, чтобы универсальный переводчик мог поймать остаток разговора.

– Голова-мех, – заявил Вызывающий Бурю едким тоном.

Эван Вилсон поднялась на ноги. Ростом она доставала ему как раз до подбородка. Подчеркивая каждое движение, она приложила руки к груди и топнула ногой. Вызывающий Бурю глухо ударил хвостом по земле.

– Голова-мех, – повторил он.

В ответ Вилсон сказала очень ясно и громко:

– У тебя манеры пустых-мозгов.

Вызывающий Бурю внезапно прыгнул. Вилсон упала под его весом на землю, отбрасывая в сторону складной лагерный стульчик.

– Жесткий Хвост! – завизжала Яркое Пятно и бросилась в ту сторону, откуда они с Кирком пришли.

Кирк потянулся за фазером, но замер. Он не отважился воспользоваться оружием против сиваоанца, поэтому бросился вперед, надеясь скинуть Вызывающего Бурю с Вилсон до того, как тот сможет причинить ей вред.

Вызывающий Бурю и Вилсон катались по земле. Сиваоанец поймал ее в борцовский захват и впился когтями ей в спину. Но Вилсон схватила его голову руками и пихнула вниз, прижимая ее к груди Вызывающего Бурю со всей возможной силой. Этот маневр позволил ей держать злобные зубы сиваоанца в ловушке, зажатыми между их телами, и подальше от своего горла.

Ноги Эван были длиннее, чем у противника, и она умудрилась с силой ударить его в живот, при этом сдерживая его когти на ногах подальше от своего тела.

Кирк подоспел к ним в тот самый момент, когда Вилсон удалось оказаться наверху. Она уперлась коленями в брюхо Вызывающего Бурю, в то время, как его задние ноги дико дергались.

– Ради бога, не вмешивайтесь, капитан! – выдохнула она Кирку. – Он ребенок!

Капитан не сомневался, что доктор именно так и думает, но как он может стоять в стороне и позволить, чтобы ее покалечили?

Пара откатилась от него в сторону. Вызывающий Бурю, не имея возможности кусаться, постарался просунуть свои ноги между ногами Вилсон.

Но она опередила его, закинув ноги и обхватив ими его талию, как ранее она проделала это с деревом. Вызывающий Бурю дико ударил воздух хвостом.

Вилсон внезапно предприняла новый маневр, она пригнула голову сиваоанца еще больше и сильно впилась зубами в его ухо.

Вызывающий Бурю дико заорал, втянул свои когти и дернулся от нее. Она также быстро отпустила захват и перекатилась назад, вставая в боевую стойку.

Кирк встал между ними, готовый к тому, чтобы принять на себя всю силу следующего нападения Вызывающего Бурю.

Ничего не случилось. Вызывающий Бурю повернулся к ним обоим спиной и принялся чистить свой мех.

Вилсон расслабилась и сделала вдох полной грудью. Не сводя глаз с Вызывающего Бурю, Кирк обнял ее за плечи. Она улыбнулась ему, закрыла глаза и вздохнула.

Вызывающий Бурю двинулся к ним, и Кирк напрягся всем телом, но теперь во всем виде подростка не было угрозы. Он встал около них и осмотрел Вилсон снизу доверху.

– Человек, – сказал он и предложил Вилсон свой хвост.

– Спасибо, Вызывающий Бурю, – ответила Вилсон. – Ты начал приличную драку, но это было важно для меня.

– Да, – сказал он. – Могу я помыть тебя? Жесткий Хвост говорит, что ваши традиции отличаются от наших. Ваша борьба действительно отличается?

Судя по тому, что я от тебя слышала, твой язык для меня хуже твоих когтей, но я ценю твое предложение. Я просто пойду к ручью и ополоснуть водой, чтобы смыть пыль. Ты лучше позаботься о своей шкуре, она в полном беспорядке. – Эван провела пальцами по своим волосам. – Я должна привести себя в порядок. – Она достала расческу, а Вызывающий Бурю повернул голову, чтобы снова почистить свою шерсть на плече. В его шкуре запутался сучок, который он не мог никак достать, и Вилсон предложила:

– Давай я достану его, если ты не против. – Он кивнул, сочетая человеческий жест согласия с сиваоанским выражением удивления – отодвинутыми назад ушами. А Вилсон отпустила поддерживающую ее руку Кирка, чтобы расчесать шерсть сиваоанца.

Вызывающий Бурю вывернул голову, чтобы понаблюдать за этим.

Кирк вспотел от напряжения, затем посмотрел на свою руку. Его рукав был в крови.

– Эван, твоя спина?

– Болит чертовски, – призналась она, все еще расчесывая Вызывающего Бурю. – Насколько серьезна рана?

– Откуда я знаю? Ты же доктор! – Он оттянул ее от сиваоанца, чтобы осмотреть. Форма на спине была разрезана почти надвое. Два длинных пореза от когтей начинались у основания шеи и расходились к плечам. Они сочились кровью.

– Эван! – Это было Яркое Пятно. – Я приведу Цепкий Коготь. – И она снова убежала.

Кирк поставил одной рукой складной стул, а другой нажал Эван на плечо, насильно усаживая ее.

– Говори мне, что делать, – потребовал он.

– Если не слишком кровоточит, мы можем с таким же успехом дождаться доктора. И перестань так суетиться. На поединках с саблей бывало и хуже.

– А это разумно?

– Что. Цепкий Коготь? Ну ты же позволил ей работать с собой.

Кирк понял, что сейчас не лучшее время обсуждать достоинства и недостатки местного врача. Драка собрала толпу. Жесткий Хвост отстранила капитана в сторону, чтобы осмотреть спину и плечи Вилсон. Своим хвостом она схватила Вызывающего Бурю и также произвела осмотр. Затем она звучно ударила его.

Вилсон попыталась встать от негодования.

– Это был честный поединок, Жесткий Хвост, и это было только между нами. Вопрос решен.

– Вызывающему Бурю было сказано не драться, потому что вы хрупкие существа, и нам ваши обычаи неизвестны. Он ослушался. – Она пристально посмотрела на доктора, и Вилсон снова села, уступая ее логике. Жесткий Хвост продолжила:

– Это ваш обычай драться в таком стиле?

– Мы иногда боремся для развлечения, но обычно перед этим одеваем одежду с толстой подкладкой. – Она усмехнулась – Как заметил Вызывающий Бурю, у нас нет толстой шкуры с мехом, чтобы защитить нас от когтей.

– У вас нет когтей и зубов…

– У меня есть зубы. Проверь ухо Вызывающего Бурю.

Жесткий Хвост проверила.

– Ты не оставила отметин.

– Я не думала, что мне нужно это сделать. Толпа расступилась, чтобы пропустить Цепкий Коготь. «Даже ворчание Маккоя не идет ни в какое сравнение с этим», – подумал Кирк, особенно когда сиваоанский врач увидела раны на спине Вилсон. Затем, без умолку болтая спокойным голосом с Эван, она села за работу. Несчастье не говоря, ни слова, подавала ей разные медицинские инструменты.

Жесткий Хвост в последний раз окинула осторожным взглядом Вилсон, затем повернулась к Споку.

– Вашему товарищу больше не угрожает опасность… продолжим наш разговор?

– Давайте, Спок. Я присмотрю за ней. Кирк имел в виду Цепкий Коготь, но кивок Спока относился к Вилсон.

Вилсон хмыкнула, то ли отвечая на взгляд Спока, то ли от целебной мази, которой Цепкий Коготь намазала ее раны, этого Кирк не смог разобрать.

Цепкий Коготь сказала:

– Держите раны в чистоте. И не ввязывайтесь в драки. Я сомневаюсь, что даже Облакоподобная знала бы, что делать, если бы ты сломала кость. И зайди ко мне после вечерней трапезы. – Она прорычала еще какие-то замечания, вероятно, имеющие отношение к анатомии Вилсон, но которые универсальный переводчик отказался переводить, и отошла прочь.

Развлечение закончилось. Остальные из толпы вернулись к своим делам, и Кирк остался наедине с доктором.

– Ну что ж, доктор Вилсон, – начал он.

– Вызывающий Бурю первый начал, – немедленно ответила она. Затем уже более серьезно добавила:

– Капитан, извиняюсь, но я не смогла простить оскорбление в адрес человечества. Здесь имена кое-что значат.

– Я не могу позволить моему корабельному доктору затевать драки с представителями местного населения.

Эван подняла свой подбородок с выражением уязвленной гордости.

– Да, капитан. Я буду считать себя получившей удар в наказание. Он улыбнулся.

– Хорошо, – сказал Кирк, и только теперь позволил себе высказать беспокойство, которое чувствовал – Черт, Эван, тебя могли убить.

Она покачала головой.

– Нет, капитан. Когда дети дерутся, они прекращают драку, как только кто-нибудь из них вскрикнет. Помните вчерашнюю драку между Ярким Пятном и Вызывающим Бурю? Они должны были прекратить ее, когда один из них вскрикнул. Но они не прекратили, и тогда вышел взрослый, разнял их и врезал каждому за нарушение границ вежливого поединка.

– Вы хотите сказать, что Жесткий Хвост ударила их не за драку, а за то, что они дрались не по правилам?

– Что-то вроде этого. – Она болезненно передернула плечами – Оу! вырвалось у нее, – Цепкий Хвост не доверяет обезболивающим. – Эван достала свой пистолет для инъекций из аптечки и зарядила его. Пистолет зашипел. Направляя его на свое плечо, Вилсон сделала глубокий вдох – Но когда это моя спина, я им доверяю, – сообщила она, складывая оборудование.

– Возможно, она думает, что боль послужит тебе предостережением.

Она печально улыбнулась.

– Возможно. Ну что, вы и Спок смогли там что-нибудь узнать?

Кирк нашел еще один легкий складной стул и разложил его, чтобы сесть к ней лицом.

– В основном ННМП, – сообщил он, но рассказал ей, что они нашли.

Когда Кирк закончил, возвратился Вызывающий Бурю, неся длинную, голубую с серебром, «полезную вещь».

– Доктор Вилсон, – сказал он, не решаясь встретиться с ней глазами, пожалуйста, не сердись на меня за то, что я говорю об этом, но у тебя так мало меха для защиты, и твоя одежда порвана… Тебе нужно чем-то заменить это – Он протянул ей сверток материи. – Подарок, – быстро выпалил он.

Эван наклонила голову набок, глядя на него.

– От тебя или от Жесткого Хвоста?

– От меня, – его уши продемонстрировали удивление.

– Тогда я принимаю, – заявила она Вслед за этим Вилсон почтительно расправила ткань – Она так прекрасна. – Ее голос звучал спокойно, но в нем слышалось неподдельное восхищение, и Вызывающий Бурю поднял голову и посмотрел прямо на доктора.

– Спасибо, – сказал он, заметно оживившись, я сам это изготовил.

– Должно быть, ты какой-нибудь волшебник, Вызывающий Бурю. Я не смогла бы сделать такое.

– Не смогла? – Он наклонился, чтобы обнюхать ее, Джеймс Кирк сообразил, что сиваоанец подозревает, что она «дергает его за хвост».

Эван сказала:

– Я не смогла бы, никто никогда не учил меня ткать.

– Я мог бы научить, – предложил он.

– Идет, – согласилась она, поднимаясь со стула – Дай мне несколько минут переодеться, а затем я приду и буду твоим учеником. Сиваоанец в недоумении уставился на нее, и Эван добавила – Это наш обычай, люди переодеваются в уединении.

– Ох! – изумленно воскликнул он и устремился прочь.

Кирк усмехнулся.

– Я не знаю, Эван, что ты собираешься делать с этой полезной вещью, но тебе лучше что-нибудь придумать.

Эван посмотрела на шелковую материю и затем снова на Кирка.

– Петель девять-десять, капитан, сообщила она. – Вы изумитесь, когда увидите, что я могу сделать с помощью хирургического клея. И она ушла, оставив его в изумлении, пытающегося понять, что доктор хотела сказать.

Когда она исчезла в палатке Чехова, Джеймс Кирк повернулся и увидел рядом с собой Яркое Пятно, с поникшими усами и хвостом, безутешно наблюдавшую за доктором.

– В чем дело? – спросил капитан, и когда она не ответила, его беспокойство усилилось. – Пожалуйста, скажи мне, я хочу быть твоим другом.

Разве ты не можешь рассказать другу обо всех своих неприятностях? – он наклонился, чтобы взять в руки ее хвост, и погладил его кончик.

– Но ты ведь не можешь рассказать мне о своих неприятностях, возразила сиваоанка. – Но я не обижаюсь на тебя за это. Эван все объяснила мне. Но я все равно хотела помочь. Прошлой ночью я спрашивала многих, а этим утром я спросила у Жесткого Хвоста о… ну, ты знаешь о ком.

Он помрачнел, и Яркое Пятно сказала оправдываясь:

– Ты спрашивал Жесткий Хвост! Мне тоже разрешено быть любопытной! Ее хвост немного дернулся в его руке.

– Поэтому она ударила тебя? – поинтересовался он с сочувствием. Яркое Пятно кивнула.

– А Затем она сказала мне, что я ребенок и не должна совать свой хвост в дела взрослых. Так что я ничего не узнала вообще… – Ее усы снова поникли.

– Спасибо за попытку, Яркое Пятно. Это было очень мило с твоей стороны. Она покачала головой.

– Я не помогла и сделала все еще хуже. Я спросила Вызывающего Бурю, потому что он действительно надоедливый и иногда интересуется вещами, которые ему не полагается знать.

– Ну, и чем ты могла навредить?

– Мне пришлось рассказать ему все об Эван и ваших именах… поэтому он обозвал ее. Он оскорбил ее, и это моя вина. – Она нахмурилась и добавила:

– А он даже не знал ответа на мой вопрос!

– Нет, Яркое Пятно! – Кирк так горячо возразил, что сиваоанка даже заморгала от удивления, и капитан продолжил более спокойно. – Доктор Вилсон ведет свою собственную битву. Тебя никто не винит в том, что случилось. В действительности доктор Вилсон несказанно горда тем, что смогла побить Вызывающего Бурю. Она думает, что победила.

– Но ведь он поранил ее!

– Ну, Вызывающему Бурю тоже досталось, – заметил Кирк. – Потому как он закричал, я думаю, что его ухо будет гореть еще по крайней мере неделю.

И… он извинился перед доктором за свое поведение.

Яркое Пятно кивнула.

– Нам не разрешено драться с вами.

– Но Вилсон тоже не разрешено драться с Вызывающим Бурю. Я отшлепал ее за такое поведение так же, как Жесткий Хвост шлепнула Вызывающего Бурю.

Она дернула ушами в его сторону.

– Не поняла…

– Я отругал ее. Наказал словами. У моего народа это имеет такой же эффект, как и шлепки твоей матери.

Хвост Яркого Пятна вновь начал сворачиваться в кольцо.

– Значит, Эван на меня не сердится?

Кирк слегка покачал головой.

– Совсем нет. Если не веришь мне, спроси у нее сама.

Его слова повергли сиваоанку в изумление.

– Я тебе верю, капитан!

– Вот и хорошо, – ответил он и улыбнулся – Теперь я смогу воспользоваться твоей помощью и задам еще больше «детских вопросов».

Яркое Пятно внезапно скрестила руки на груди, а ее хвост жизнерадостно взвился и, обхватив запястье капитана, слегка сжал его – Расскажи мне о вашей религии, – осторожно попросил Кирк, всем своим видом показывая, что боится быть неправильно понятым. Когда стало совершенно ясно, что сиваоанка действительно не поняла значения слова «религия», он начал снова и снова по-разному задавать один и тот же вопрос, пока, наконец, Яркое Пятно не воскликнула:

– А. Ты хочешь знать, как мы живем. Тебе следует поговорить об этом с Левым Ухом. Она про это все знает.

Сиваоанка покрепче сжала руку капитана и потянула его за собой.

– Пошли, я тебя с ней познакомлю.

И Кирк безропотно направился за призывно изогнувшимся хвостом.

Глава 9

Ухура сделала так, как посоветовала ей Яркое Пятно, и это оказалось верным решением. Стремительный Свет позднее сказал, что действительно разозлился бы, если бы Ухура не объяснила свои обычаи, а просто согласилась бы придерживаться местных традиций. Весь вечер они обменивались своими песнями и старались узнать друг о друге как можно больше. Сиваоанец пришел в полный восторг от сережек своей гостьи, но и Ухура в свою очередь была восхищена, узнав, что у хозяина абсолютный слух.

Стремительный Свет не понял ее радости по этому поводу, пока лейтенант не объяснила, что Чехов несносно фальшивит, отчего сиваоанец свернул свой хвост в петлю и сказал:

– Его можно сравнить с одним из животных, которые оглушительно шумят вокруг нашей поляны. Отсутствие слуха ничуть не снижает их энтузиазма, впрочем, как и у Яркого Пятна.

Ухура с улыбкой вынуждена была согласиться.

Время было уже довольно позднее.

– Ну что ж, пора ложиться спать, – предложил Стремительный Свет, и, подумав, что будет разумно с ее стороны не настаивать на противном, Ухура согласилась.

* * *

Когда лейтенант проснулась, Стремительного Света в палатке уже не было, и это ее почему-то очень взволновало. Обеспокоенная и разочарованная, она отыскала Спока, и тот в который раз ободрил ее, заверив, что у нее все получится, и они смогут помочь Закату, и Кристине, и всем остальным, чего бы это ни стоило.

Лейтенант представилась одному из помощников Чехова по строительству и спросила о Стремительном Свете. Маленький сиваоанец по имени Медный Глаз в-Тралланс, оказавшийся ростом Ухуре по пояс, если не принимать в расчет его ушей, ответил:

– Он на охоте… ты споешь для меня песню? Его усы шевелились с таким желанием, что она не смогла разочаровать малыша. Вынув джойеуз, она заиграла ему красивую мелодию, популярную среди йауанских детей. Медный Глаз был более чем удовлетворен, и скоро Ухура собрала целую толпу детей, также желавших послушать песни. На краю толпы лейтенант заметила сиваоанку «в маске», с которой она говорила, когда команда «Энтерпрайза» только прибыла. Несчастье в-Энниен с любопытством наблюдала, но, кажется, опасалась присоединиться к остальным.

Когда песня закончилась, одна из подружек Медного Глаза ткнула его хвостом – Мы, наверное, должны дать ей что-нибудь?

– Похоже, что так, – согласился другой мальчик. – Ну, давай.

Медный Глаз застенчиво спросил:

– Должны ли мы дать тебе что-нибудь? Ты ведь спела нам песню?

Ухура задумчиво ответила:

– Я не знаю ваши обычаи. У себя мы поем просто для радости, Мне даже не нужна публика, но разделенная радость удваивается.

Подружка Медного Глаза повернулась, как показалось Ухуре, с неохотой, и обратилась к Несчастью:

– Должны мы дать ей что-нибудь? Ее обычай или наш?

Ухура ждала ее ответа, но когда сиваоанка ответила, то ничего не услышала.

– Пожалуйста, Несчастье, – попросила лейтенант, махая сиваоанке рукой – Подойди поближе.

Несчастье двинулась было к ней, но Медный Глаз спешно сказал:

– Она говорит, что лучше наш обычай это надежнее. Ты действительно не слышала ее?

– Нет, у меня не такой острый слух, как у вас, Медный Глаз.

Медный Глаз критически осмотрел ее уши, затем кивнул:

– Слишком маленькие уши, я думаю – Ухура улыбнулась.

– Все зависит от того, как смотреть, Медный Глаз. Возможно, это ваши слишком большие.

От удивления он дернул своими ушами назад. Пока малыш обдумывал ее фразу, Ухура снова помахала Несчастью.

– Пожалуйста, – попросила она – Конечно, у меня не такой хороший слух, как у вас, но вы правы, я должна следовать вашим традициям. Я гость в этом лагере. Не могла бы ты быть так любезна ко мне, чтобы объяснить, что я должна делать, чтобы не нарушить правила вежливости, я была бы очень признательна.

Подружка Медного Глаза ткнула его хвостом.

– Только не Несчастье, – прошептала она. Несчастье, как и Ухура, услышала эту фразу и с поникшими усами и ушами начала потихоньку удаляться Медный Глаз сказал:

– Дура! – и стукнул подругу, которая зашипела и ответила тем же.

– Подождите, – бросила Ухура этой парочке и затем громче позвала: Несчастье, пожалуйста не уходи! Пожалуйста!

К ее облегчению Несчастье с испуганными глазами остановилась в ожидании.

– Послушайте внимательно, – обратилась Ухура к детям. – Есть у меня один обычай, которому я должна подчиняться. Я не знаю Несчастья, но она ничего не сделала, чтобы обидеть меня. Я не знаю, как она обидела тебя, малышка…

Маленькая серая сиваоанка хлестнула хвостом и сказала, сердито глядя на Медный Глаз:

– Несчастье меня не обижала!

– Тогда почему?

– Просто она Несчастье, – заявил Медный Глаз так, как будто это объясняло все.

Однако Ухура в этом сомневалась.

– Медный Глаз, давным-давно… задолго до рождения бабушки твоей бабушки, люди могли сказать то же самое и мне. Тогда некоторые, даже не зная моего имени, могли прогнать меня только из-за цвета моей кожи.

Уши всех детей дернулись назад от полного изумления.

– Но у всех разноцветная кожа. Смотри! – Он повернул руки ладонями вверх, также сделали и остальные. Одна из ладоней Медного Глаза была серой, другая розовой. У его подруги ладони были розовыми с тремя черными пальцами. – Это было бы глупо!

– Да, именно так. Но было бы глупо с моей стороны прогнать Несчастье потому, что «она просто Несчастье». Я должна узнать ее, прежде чем решу, нравится она мне или нет. – Ухура подняла глаза на Несчастье. – Может быть, я найду друга.

Уши Несчастья шевельнулись, затем дернулись назад от удивления.

– Не могла бы ты подойти, Несчастье, и объяснить мне, как быть вежливым по вашим обычаям? Она посмотрела на двух малышей. – Может быть, вы тоже ее пригласите? Разделить радость песни, это значит удвоить ее.

Медный Глаз посмотрел на Ухуру, на свою подругу и затем на Несчастье.

– Иди, Несчастье. – Он подтолкнул свою подругу хвостом. – Скажи ей что-нибудь, Серебряный Хвост. Это твоя вина!

– А вот и нет, – заявила Серебряный Хвост, хлестнув хвостом по земле.

Но она тоже повернулась и сказала:

– Пожалуйста, подойди, Несчастье. Мне очень жаль, я сказала глупость. Медный Глаз всегда заставляет меня говорить глупые вещи.

В результате она получила хвостом по голове, и закончилось все тем, что двое свалились на землю и начали драться. К тому времени, когда драка подошла к своему закономерному финалу, Несчастье собрала все свое мужество и присоединилась к группе. Некоторые отодвинулись от нее, как заметила Ухура, но Медный Глаз, попеременно зализывавший то свое плечо, то плечо Серебряного Хвоста, сказал:

– Ты скажи ей, Несчастье. Она бард, а даже не знает об этом.

Ухура посмотрела на молодую сиваоанку, которая казалась такой похожей на Закат Энниена.

– Среди моих людей, – начала Несчастье, – бард – это очень большая редкость, а среди ваших людей разве не так?

– Да, – сказала Ухура, – но я не бард, не профессиональный певец. Я пою потому, что люблю петь.

– Тогда прости меня, но ты как-то неправильно употребляешь это слово… если ты любишь петь и поешь так красиво, тогда по нашим стандартам, ты бард.

– Хорошо, – согласилась Ухура, улыбаясь. – Что я должна делать как бард, по вашим обычаям?

– Ты спела песню для Медного Глаза по его просьбе. Теперь он хочет знать, что он может сделать для тебя взамен.

Ухура раскинула руки.

– Я не знаю, какого рода обмен я должна просить, Медный Глаз. Я не знаю, что вы меняете на песни в вашем мире.

Медный Глаз объяснил:

– Я могу собрать дрова для твоего костра, или принести воды для приготовления пищи, или… я знаю, где растут самые вкусные серебряные ягоды. – Последнее сообщение произвело небольшую сенсацию среди детей. – И я могу собрать для тебя полную корзину.

Ухура обдумала все это. Группа не дыша ждала ее выбора.

– Можешь ли ты помочь мне выучить ваш язык, Медный Глаз? Это будет честно?

– Но ты говоришь на нашем языке! Ухура покачала головой и объяснила настолько просто, насколько смогла, принцип работы универсального переводчика. Затем она выключила его, чтобы продемонстрировать. Изумление пробежало по их ушам волной движений Медный Глаз сказал что-то, и Несчастье перевела это на древний язык, который понимала Ухура.

– Он сказал, что это честно.

– Хорошо, – обрадовалась Ухура. – Не смогла бы ты спросить у него, как сказать по сиваоански: «Как это называется?»

Несчастье перевела, и Медный Глаз сказал фразу, произнося ее очень медленно и очень отчетливо. Ухура повторила, добавив Несчастью:

– Пожалуйста, попроси его исправить меня, если я скажу что-нибудь неправильно. Я не хочу учить наполовину.

Несчастье перевела. Медный Глаз торжественно кивнул Ухуре.

Ухура снова включила универсальный переводчик.

– Я заключу то же соглашение со всеми вами, – предложила она, – Я буду петь, когда вы меня попросите, а взамен вы все поможете мне выучить ваш язык. – Она улыбнулась. – Я буду слоняться по всему лагерю, показывая пальцем и говоря: «Как это называется?»… и я стану очень надоедливой, обещаю вам. Я буду хуже, чем ваши братья и сестры, потому что мне нужно будет говорить все. И, возможно, вам придется говорить мне это несколько раз. Ну что, стоят этого мои песни?

– Ох, да! – сказал Медный Глаз, и, к радости Ухуры, все с ним согласились.

– Хорошо, – одобрила она. – Тогда прежде всего вы должны научить меня, как попросить спеть песню, чтобы я поняла, если вы попросите. И затем вы скажете мне, как называются у вас разные песни, чтобы я смогла спеть ту, которая доставит вам удовольствие.

Ухура пела час за часом, а дети учили ее языку. Один раз она попросила Несчастье объяснить слово. Несчастье удивленно посмотрела на нее. Ухура тут же сказала:

– Мне очень жаль, Несчастье. Я думала, ты тоже согласилась на сделку.

Уши сиваоанки все еще были отодвинуты назад, когда она робко ответила:

– Я не знала, что ты и меня имела в виду.

– Конечно. Я думала, что это понятно. Так ты будешь помогать мне учить язык взамен на песни?

– Конечно – Ее серебряный хвост свернулся петлей от откровенной радости.

Скоро полуденное солнце начало припекать, и они все перешли в тень леса. Несколько малышей ушли по своим делам, и тут же на их место пришли новые, которые пропустили сделку, но также согласились войти в долю.

– Ты не ела, – заметила наконец Несчастье, – Мы должны дать ей отдохнуть, – объявила она всем. – Даже голос лучшего барда устает.

С естественной неохотой дети согласились, и толпа медленно рассеялась по лагерю. Несчастье задержалась. Ухура отложила инструмент, встала и расправила затекшие мышцы.

– Что такое, Несчастье? – поинтересовалась она. Молодую сиваоанку явно что-то беспокоило. – Что тебя тревожит?

– Ты… ты не хотела бы поесть со мной? – Несчастье, казалось, уже настроила себя на получение отказа.

– Мне было бы очень приятно, – согласилась Ухура. – Это очень мило с твоей стороны пригласить меня. – Несчастье так поразил этот ответ, что на какой-то момент Ухура испугалась, как бы ее новая подруга не сбежала, словно вспугнутый кем-то олень. Но сиваоанка осталась на месте, так что Ухура сказала:

– Пожалуйста, показывай мне дорогу. – Несчастье тут же побежала вперед, ее шаг теперь стал легким, почти танцующим. Грация этих движений прибавила ей еще больше сходства с Закатом. Ухура еле сдержала слезы при этой мысли.

К тому времени, как они добрались до палатки Несчастья, Ухура снова обрела полный контроль над своими чувствами, но тем не менее Несчастье все же вопросительно посмотрела на нее.

Несчастье ввела ее внутрь и указала на складной стул. Когда Ухура принялась ее благодарить, сиваоанка сказала:

– Сначала отдохни и поешь. Мы поговорим потом, когда твой желудок утешится.

Она принесла ярко раскрашенные миски и поднос с фруктами и копченым мясом, отвязав последний от украшенных орнаментом полос, висевших на одной из сторон палатки, и сказала:

– Это пища, которую вы можете есть без вреда для себя. Цепкий Коготь и я проверили ее нашими сенсорами. Но ты не обидишь меня, если проверишь еще раз.

– Я поверю тебе на слово, Несчастье, – Ухура улыбнулась. Эван говорит, что ты и Цепкий Коготь можете ворчать по поводу нашей философии, но вы не можете причинить нам вреда, – Первое правило хорошей медицины, – согласилась Несчастье, затем с видом конспиратора добавила: