Текст книги "Дитя каприза"

Пола любила свою работу, но была одинока. Даже самые популярные девушки-модели быстро обнаруживали, что в этом мире, где процветала конкуренция и манекенщицы соперничали друг с другом, чтобы получить престижную работу и завоевать самых богатых и красивых мужчин, было значительно больше завистливой злобы, чем в провинции, – а ведь Пола была далеко не на первых ролях. Другие девушки не любили ее за красоту и высокомерие и не пытались завязать с ней дружеские отношения, ограничиваясь общением по работе, а лекальщицы и швеи, едва заканчивалась работа, спешили к своим семьям или дружкам. Большую часть свободного времени Пола проводила в одиночестве: гуляла, рассматривая витрины, ходила в театр кинохроники, где иногда по два сеанса кряду смотрела мультфильмы, то и дело заходила в кафе и бары, чтобы выпить чашечку кофе. Больше всего она любила бывать в кофейном баре на Бонд-стрит, потому что это было излюбленное место встреч всех, занятых в мире моды.

Когда Пола проработала в Доме моды Мэттли несколько месяцев, однажды в обеденный перерыв она отправилась в этот бар, чтобы, как обычно, выпить чашечку кофе и съесть салат с домашним сыром – только это она могла себе позволить теперь, когда было так важно не прибавить ни полдюйма к объему ее осиной талии. Она подошла с подносом к кассе, открыла сумочку и поискала кошелек. Его не было. Она лихорадочно перерыла содержимое сумки, проверила карманы, но безуспешно.

– Извините, я, по-видимому, потеряла кошелек… – объяснила она.

Девушка за кассовым аппаратом уставилась на нее тяжелым взглядом. Полу бросало то в жар, то в холод. Неужели его украли? Нет, она помнила, как доставала из кошелька чаевые в раздевалке у Мэттли, – должно быть, она его обронила там. Но как ей расплатиться теперь за кофе и салат?

– У вас затруднения? – раздался чей-то голос рядом. – Не беспокойтесь. Позвольте мне…

Пола с благодарностью оглянулась, и у нее перехватило дыхание, когда она узнала человека изящного сложения в черной водолазке и туго обтягивающих фигуру брюках.

– Глазам своим не верю! Неужели Гарри Оливер? Что ты здесь делаешь?

– Полагаю, то же, что и ты, Пола – подкрепляюсь, чтобы выдержать до конца дня. Позволь мне заплатить за тебя, а потом мы пообедаем вместе и расскажем друг другу о себе… конечно, если у тебя не назначено свидание.

– Нет, я свободна. – Пола подхватила поднос и отошла в сторону, очень довольная тем, что встретила знакомого. Гарри Оливер был молодым и весьма способным модельером. Она познакомилась с ним еще тогда, когда он приезжал в их городок, чтобы организовать демонстрацию моделей готовой одежды одного из известных модельеров, у которого он начинал работать. Целую неделю они работали бок о бок, делились друг с другом кофе из термоса и сигаретами, и Пола полюбила этого немного странного субтильного мужчину, который по самой своей природе не претендовал на нее и не представлял для нее угрозы. Гарри следовало бы родиться девушкой, иногда думала Пола. Он был на полголовы ниже ее, с вьющимися белокурыми волосами, голубыми, как у ребенка, глазами и длинными густыми ресницами, которые были предметом зависти каждой знавшей его женщины.

– Может быть, сядем там, в уголке? – предложил Гарри. Он шел впереди, и его стройные бедра в узких брюках изящно покачивались, когда он пробирался между столами.

Они разгрузили свои подносы и уселись.

– Рассказывай, что ты делаешь в Лондоне, Пола? Кроме того, что теряешь кошельки, – спросил он, лукаво улыбаясь.

Пола все ему рассказала.

– А ты? Ты больше не работаешь у Карнеги? Гарри отрицательно покачал головой. На его лице появилась улыбка.

– Нет. Теперь я работаю в Доме моды Оливера.

– Дом моды Оливера… – Пола вскрикнула, начиная все понимать. – У тебя свой собственный Дом моды? Ты стал независимым модельером, Гарри?

– Именно так. Конечно, пока я в самом начале пути, но я еще развернусь. Бабушка оставила мне небольшое наследство, и я решил вложить деньги в хороший бизнес.

– Не слишком ли это рискованно? – спросила Пола. Он пожал плечами.

– Возможно. Но мне хочется работать для себя. Создавать модели для других было интересно и, не скрою, я хорошо зарабатывал, но мне всегда хотелось быть свободным, иметь собственное дело… и видеть свое имя на этикетках. У меня есть кое-какие связи – с людьми, с которыми я познакомился, когда работал у Карнеги, – и все они одобрили эту идею. Поэтому я решил перебраться в Лондон и открыть Дом моделей. Я как раз сейчас присматриваю подходящее помещение неподалеку от дома Мэттли. Если получится, то мы будем соседями, Пола.

– Как тесен мир! А я ничего и не знала об этом, сказала Пола, удивляясь, что не слышала этой новости. Обычно даже сказанное шепотом слово разносилось в мире моды подобно грохоту барабанов в джунглях. Правда, до самого последнего времени Гарри был всего лишь провинциальным модельером. Но если он перебрался в Лондон, о нем скоро заговорят.

– Мы должны видеться, – сказал Гарри, покончив со своим сырным рулетом. – Обещай, что навестишь меня как-нибудь.

– Непременно. Кроме того, я твоя должница – за мной кофе.

– Вот, вот. Правда, я не думаю, что за это смогу убедить тебя перейти ко мне работать. Мне как раз нужны две хорошие манекенщицы. Правда, я вряд ли смог бы платить тебе столько, сколько платят у Мэттли… и все же. Может быть, когда-нибудь…

Пола рассмеялась.

– Я не так уж много зарабатываю! После того как расплачусь за комнату в общежитии и куплю косметику и одежду, у меня почти ничего не остается. Я ищу богатого мужа, который освободил бы меня от всех этих забот.

– Уверен, что ты его найдешь. А пока не забывай старых друзей, Пола.

– Не забуду, – пообещала она, взглянув на часы. – О Господи, мне пора.

– Мне тоже. Было очень приятно увидеть тебя снова, Пола.

Они вместе дошли до Саут Одли-стрит, прокладывая себе путь в толпе возвращающихся после обеденного перерыва служащих, – высокая, поразительно красивая девушка и мужчина, выглядевший моложе своих двадцати шести лет.

У Дома моды Мэттли Пола повернулась и обняла его.

– Спасибо за ленч, Гарри. Желаю тебе удачи в новом начинании! – Она подняла вверх скрещенные пальцы.

Он улыбнулся.

– Удача – это то, что мне нужно. Не забудь зайти ко мне. Я буду ждать.

– Не забуду. Пока! – крикнула она, скрываясь за внушительной входной дверью.

* * *

Мадам Мэттли была в ярости. За все время работы у нее Пола еще ни разу не видела ее такой.

– Говорят, ты ходила в Дом моды Оливера, – сказала она, и ее накрашенные губы сжались от негодования.

Рядом с ней кипел от возмущения месье Мэттли – небольшого роста мужчина, похожий на грека, который был лет на десять старше своей супруги.

– И не один, а несколько раз, – добавил он. То, что он вступил в разговор, было настолько необычно, что Пола взглянула на него с удивлением. Хотя он всегда присутствовал, говорила неизменно только мадам: она отдавала приказания, ублажала клиенток, так что Пола так и не поняла, чем же занимается сам Мэттли.

– Гарри Оливер – мой друг, – сказала она, оправдываясь.

Мадам Мэттли сердито фыркнула.

– Я плачу тебе не за то, чтобы ты заводила друзей среди наших конкурентов!

– Он не конкурент… – Пола замолчала. Смешно было подумать, что новичок вроде Гарри мог представлять угрозу такому известному дому, как Мэттли. Но в этом разбойничьем мире новых способных модельеров приходилось опасаться… А Гарри завоевывал все большее признание.

– Тебе известно, что Мы требуем полной лояльности от своих служащих, – продолжала мадам Мэттли. – Сохранение в тайне наших моделей является непременным условием. Как же ты можешь так поступать!

– Но я ведь никогда ни словом не обмолвилась о наших моделях! – возразила Пола.

Мадам снова сердито фыркнула.

– Разве я могу быть в этом уверена? Даже если ты не думала предавать нас, всегда можно проявить неосторожность. Особенно опасны разговоры в постели.

– Разговоры в постели? – Пола просто остолбенела. Какими бы закадычными друзьями ни были они с Гарри, она никогда ничего не говорила ему о новой коллекции, которая рождалась у Мэттли… Что же до разговоров в постели, то такое предположение было просто абсурдным. Между ними не было и никогда не может быть ничего подобного. Девушки не интересовали Гарри, это было ясно каждому с первого взгляда.

– Перестань к нему захаживать, – твердо заявила мадам. – Дай мне слово или я буду вынуждена тебя уволить. Сию же минуту обещай мне, что никогда больше не увидишься с Гарри Оливером.

Полу била дрожь. Работа в Доме моды Мэттли была главным в ее жизни. Но позволить так унижать себя когда она знала, что ни в чем не виновата, было равносильно признанию своей вины. К тому же мысль о том, что ее снова засосет мертвая зыбь одиночества, была не выносима. С Гарри у нее была только дружба – ненавязчивая дружба с мужчиной, который никогда ничего от нее не требовал, и их отношения значили для нее больше, чем она предполагала.

– Я никогда не была предательницей и не буду, Но вы не смеете выбирать мне друзей, – сказала она.

– В данном случае я прошу тебя порвать отношения с Гарри.

– Я не могу вам этого обещать.

– Прекрасно, – решительно произнесла, сжав губы, мадам, но в ее глазах промелькнула печаль. – Мне жаль расставаться с тобой, Пола. Ты хорошая манекенщица, и я была тобой довольна. Но выбора нет. Ты здесь больше не работаешь. Я позвоню в агентство, чтобы немедленно прислали тебе замену. Предупреждаю, если только какая-нибудь из моих моделей или что-либо похожее появится в коллекции Оливера, я начну судебное преследование и получу такую компенсацию, что твой дружок вряд ли останется в нашем бизнесе. Ты все поняла?

Пола все еще побаивалась мадам Мэттли и была готова расплакаться. Но она сдержалась.

– Да, мадам. Мне жаль покидать вас, но, поверьте вам не о чем беспокоиться.

Дом Оливера был меньше по размеру и не так величествен, как у Мэттли, но интерьер имел вид более современный: светло-серые драпировки, ультрамодная черная мебель и повсюду – сверкающая нержавеющая сталь.

Когда пришла Пола, Гарри работал в мастерской. Он пытался задрапировать в виде саронга кусок переливающегося розового шифона на одной из своих манекенщиц. Рот его был полон булавок.

– Что ты здесь делаешь? – прошепелявил он, пытаясь не шевелить губами.

Пола уселась на краешек портняжного стола с беззаботным видом.

– Я ушла от Мэттли, – объявила она. Несколько мгновений Гарри пристально глядел на нее, и булавки сыпались у него изо рта, застревая в черном шерстяном джемпере. Затем он вытащил булавки, скалывавшие шифон, и материя упала на пол. Манекенщица, на которой кроме бюстгальтера и чулок ничего не было, стояла неподвижно в ожидании дальнейших указаний Гарри.

– Отложим это пока, Клаудия, – сказал он. – Будь добра, принеси нам с Полой по чашечке чаю.

Девушка накинула халатик и пошла к двери, искоса поглядывая на Полу, и та заметила враждебность в ее взгляде. Почему все женщины так ее ненавидят, даже те, кто ее совсем не знает? Она пожала плечами. Что ж, пора бы ей к этому привыкнуть…

Гарри взял Полу за локоть и повел к низкому диванчику.

– Что произошло, красавица? Не может быть, чтобы ты ушла от Мэттли.

– Ушла. – Пола рассказала, что произошло, и увидела, как побледнел Гарри.

– О Господи! Ты говоришь, что тебя считают моей шпионкой? Если они подадут в суд, мне конец. Или того хуже: кто-нибудь из их окружения может причинить мне кучу неприятностей, даже если судебного расследования не будет.

– Но, Гарри… ведь я же не шпионила! Мы никогда с тобой не обсуждали коллекцию Мэттли!

– Это известно только нам с тобой. Но предположим, что я создам похожую модель? Такое случается сплошь и рядом – просто одна и та же идея возникает одновременно у многих модельеров. Поэтому начинаются обвинения в плагиате, хотя обычно это бывает невозможно доказать. Но если она докажет, что мы с тобой…

– Чепуха! Мы ни в чем не виноваты.

Гарри с, рассеянным видом запустил пальцы в свою белокурую шевелюру.

– Ты опишешь мне коллекцию Мэттли! Во всех подробностях!

– Гарри! – в ужасе воскликнула она. – Ты же творческая личность! Ты не можешь красть их идеи!

– Да нет же, дурочка… это вовсе не для того, чтобы украсть. Просто я смогу сравнить их модели со своими, чтобы убедиться, что ни один воротничок, ни одна деталь не совпадают, и они не смогут обвинить меня в плагиате. О Господи! А вдруг придется переделывать не только детали, но и что-то целиком? Мое зауженное книзу вечернее платье… мое прекрасное вишневое кружево… может быть, мне в конце концов придется переделать всю коллекцию!

– Ради Бога, успокойся! – сказала Пола, чувствуя, что паника охватывает и ее. – Я уверена, что беспокоиться не о чем.

– Надеюсь, ты права, – сказал он страдальческим тоном.

Вернулась манекенщица с двумя чашками чая, по-прежнему хмуро посматривая на Полу из-под искусственных ресниц. По всему было видно, что она считает Полу виновницей того, что их работа прервалась, а у ее шефа резко ухудшилось настроение.

– Твоя девица просто негодяйка, – сказала Пола, когда они остались одни. – Я уверена, что она не способна как следует показать твои модели. Удивляюсь, как ты вообще можешь с ней работать, ведь у нее такое противное лицо!

– Это лучшая из тех, кого я смог раздобыть, – удрученно сказал Гарри.

– Чепуха! – быстро сказала Пола. – К тому же теперь, когда у тебя есть я, ты сможешь от нее избавиться.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Гарри.

– Я тебе уже говорила, что ушла от Мэттли. Я буду работать у тебя.

– О, Пола! – выражение лица у Гарри стало еще более тревожным. – Ты знаешь, что я пошел бы на все, чтобы заполучить манекенщицу вроде тебя. Но я не смогу платить тебе столько, сколько ты заслуживаешь. И не смогу еще очень долго. Репутацию завоевывают в долгой борьбе, и я не вижу, каким образом…

Пола улыбнулась. Она впервые почувствовала нечто вроде упоения властью. Это было немного похоже на то чувство, которое она испытывала, когда мужчины с вожделением поглядывали на нее, хотя она знала, что тут дело в другом, потому что ее отношения с Гарри не имели и никогда не будут иметь ничего общего с сексом. Тем не менее ситуация ее возбуждала. Она чувствовала себя сильной, почти непобедимой, и от этого чуть-чуть, как от вина, кружилась голова. Она улыбнулась еще шире.

– Плати мне столько, сколько сможешь, Гарри, – сказала она – Я уверена, что рано или поздно ты добьешься успеха, и вот тогда я потребую то, что мне причитается. А пока… что ж, я помогу тебе, разве мы не друзья?

Он смотрел на нее почти с обожанием, и она почувствовала, что ее власть почти безгранична. Что и говорить, неплохо было бы, чтобы известный модельер испытывал к ней вечную благодарность, а в том, что Гарри когда-нибудь станет знаменитым, она не сомневалась.

– Мы с тобой вдвоем свернем горы, – сказала она самоуверенно.

– Если не попадем под суд…

– Не бойся. – Вместе с ощущением власти пришла уверенность в своих силах. – Ну что, ты собираешься отделаться от этой девицы? Можешь сделать это прямо сейчас. Куй железо, пока горячо.

Его симпатичное лицо исказила страдальческая гримаса. Вздохнув, Пола покачала головой.

– Ясно, тебе не хочется. Что ж, мне придется сделать это за тебя, – сказала она, притворяясь, что делает это с неохотой.

– Ты и вправду сделаешь это? – спросил он с благодарностью, а Пола чуть не расхохоталась от радости. О, с каким удовольствием она велит убраться этой противной корове!

Она тут же приняла решение. Отныне Гарри будет плясать под ее дудку. И она сумеет извлечь пользу из их отношений!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Гарри Оливер, мне кажется, пришло время нанять тебе секретаршу, – сказала Пола, указывая на груды неразобранных бумаг, вываливающихся из проволочных корзинок на черную лакированную поверхность его письменного стола. – Взгляни, что творится!

Гарри скривился.

– Вижу. Но там нет ничего важного. Все необходимое у меня здесь, – он указал на несколько папок перед собой. – К тому же с помощью Бобби я почти привел в порядок свои бухгалтерские ведомости. – Бобби был приятелем Гарри, пожалуй, слишком интимным, как подозревала Пола. Он приходил на несколько часов в неделю, чтобы помочь привести в порядок отчетность, оплатить счета и сделать соответствующие записи в гроссбухах.

– Нельзя всю жизнь полагаться на Бобби, – ворчала Пола. – Это было хорошо в самом начале, но теперь, когда ты добился успеха, такой любительский подход неуместен, тебе нужен профессиональный помощник и как можно скорее, пока ты не обанкротился, пока тебя не арестовали за уклонение от уплаты налогов и пока ты не утонул в этом бумажном море.

– Я подумаю об этом, – пообещал Гарри, сосредоточенно уставившись в лист бумаги, намереваясь воплотить в рисунке новую идею, которая только что пришла ему в голову.

– Нужно не раздумывать, а действовать, – сказала Пола, подходя к нему сзади, чтобы взглянуть на эскиз короткого вечернего платья с лифом, расшитым бисером, и пышной тюлевой юбкой. – Дело в том, что я знаю человека, который подойдет именно для этой работы.

Гарри сделал еще несколько штрихов и посмотрел на нее насмешливо.

– Конечно, мне следовало бы догадаться, что за лекцией о состоянии моего письменного стола кроется нечто большее. Итак, кто же это?

– Моя сестра Салли. Она только что окончила годичные курсы секретарш и жаждет работать в Лондоне. Знает стенографию, бухучет, экономику и машинопись. К тому же она очень деловая. Салли тебе быстро приведет все в порядок.

– Деловая? Твоя сестра?

– Мы с ней не слишком похожи, – призналась Пола.

– Судя по всему, совсем не похожи, – поддразнивал Гарри. – Бухучет, машинопись… да вы так же не похожи друг на друга, как две стороны одной монеты, милочка.

– Ну как? – не отставала от него Пола. – Что ты скажешь? Решай скорее, не то мама уговорит ее пойти работать в Адмиралтейство или еще куда-нибудь. Может быть, я приглашу ее сюда, чтобы ты с ней познакомился?

– Почему бы и нет? – многозначительно произнес Гарри. Не далее как сегодня утром управляющий его банком сообщил, что ему предоставляется новый крупный заем, который поможет расширить производство готовой одежды, так что пустить часть денег на расширение административного аппарата будет неплохим вложением капитала. – Только обойдемся без предварительного знакомства. Если у нее и впрямь столько отличных качеств, пусть приезжает. У меня нет времени на ненужные собеседования. – Он встал, направился к шкафу и вытащил рулон бежевого шифона и кусок кружева цвета кофе с молоком. – А теперь, будь умницей, встань сюда и позволь накинуть это на тебя. Мне хочется убедиться, что они действительно прекрасно смотрятся вместе, как это мне представляется…

Победоносно улыбаясь, как всегда, когда она добивалась своего, Пола выполнила его просьбу.

* * *

Салли вышла из вагона под закопченный стеклянный купол Паддингтонского вокзала и сразу же поняла, что влюбилась в Лондон.

Возможно, думала она, это оттого, что ей очень давно хотелось сюда приехать. Девушка осторожно обошла бросившегося ей под ноги голубя. Мать и отец старались отговорить ее – хватит с них и того, что город, это вместилище пороков, уже отобрал у них одну дочь, – отдать ему и вторую было просто немыслимо. Но Салли была полна решимости. Лондон для нее был синонимом красоты и романтичности, и то, что она последовала туда за Полой, позволяло надеяться, что капля ее успеха перепадет и ей, она вспомнила, как много лет назад точно так же надеялась, что французский шарм Луизы передастся и ей, как только она наденет, на молодежный бал ее платье.

Она мечтала о Лондоне, продираясь сквозь дебри учебника стенографии и обламывая ногти на клавишах древней пишущей машинки «Империал», и эта мечта придавала ей решимости одолеть стенографические знаки и непослушные клавиши. Теперь все это пригодилось. Она стояла на платформе, взволнованная и оробевшая, как будто находилась на краю обрыва, готовая броситься с высоты в новый и незнакомый мир, лежащий далеко внизу.

Пола пришла на вокзал, чтобы встретить Салли, и повезла ее на такси в свою квартиру, где вместе с ней предстояло жить и ее сестре. Прекрасно понимая, что такси Пола взяла только из экстравагантности, Салли была немного разочарована. Ей так хотелось прокатиться в метро! Но она напомнила себе, что для этого у нее еще будет время. Пола, возможно, и могла позволить себе разъезжать на такси, но у нее-то наверняка такой возможности не будет.

Квартирка была крошечная – спальня, она же гостиная, – большая комната с выцветшими обоями, неуклюжим диваном-кроватью, стол со стульями и древняя плита. Пола также могла пользоваться кухней и ванной комнатой, ключ от которых нужно было брать внизу у хозяина. Квартира была совсем не такой, какой представляла себе Салли, – какая может быть романтика в диване-кровати с не убранными после ночи простынями и одеялами, или в засаленной плите с грязными от выкипевшего молока конфорками, или в тяжелой старой мебели и выцветших портьерах?

Как ни странно, но Пола, внешне всегда такая опрятная и подтянутая, казалось, была совершенно равнодушна к нищенской обстановке и даже не замечала окружающего убожества. Она сказала Салли, что была рада заполучить эту квартиру и сама ее устраивала, потому что Гарри жил внизу в квартире попросторнее, и Пола проводила там почти все свое время.

Пола сразу же повела Салли вниз, чтобы познакомить с Гарри, и они вместе поужинали рыбой и чипсами, которые Гарри прихватил в ближайшем кафе, а Пола обошлась несколькими листиками зеленого салата и баночкой домашнего сыра.

– Он в самом деле «голубой»? – спросила Салли у Полы, когда они поднялись к себе. Она никогда раньше не встречала гомосексуалистов.

– Да.

– И он никогда не пристает к тебе и не пытается заполучить тебя в постель?

– Конечно, нет.

– А у него есть приятели?

– Думаю, что есть. Если честно, Салли, то я совсем не думаю об этом. Он просто друг. А какие у него сексуальные вкусы – не мое дело, да и не твое тоже.

Салли ничего не сказала, но когда она попыталась представить себе аккуратного, хрупкого, изнеженного Гарри с другим мужчиной, занимающихся… черт знает чем они там могут заниматься! – ее мысли начинали путаться. Однако вскоре возникли другие проблемы, требующие ее внимания. Надо было куда-то пристроить свои пожитки. Пола, правда, освободила ей пару ящиков и выделила крошечное пространство на вешалке, прикрытой занавеской, где висели ее костюм и платья. Но этого было явно мало даже для скудного гардероба Салли.

– Уверена, что Гарри разрешит тебе разместить часть твоих вещей у него в квартире, – сказала Пола. – У него много места.

Гарри сразу же согласился, как обычно соглашался с тем, что предлагала Пола: самые объемистые вещи, вроде пальто и жакетов, повесили в его шкафу.

Салли это было не очень удобно. Хотя Гарри ей нравился, она чувствовала в его присутствии какое-то странное смущение. С ним было приятно работать. Он был благодарен Салли за то, что она сняла с него тяжкое бремя канцелярщины. Он полностью положился на нее и, если не обращать внимания на его единичные приступы ярости из-за претензий, предъявляемых каким-нибудь клиентом, с Гарри было легко и просто общаться. Но Салли озадачивали слишком близкие отношения между ним и Полой, даже ближе, чем между ними, сестрами, и из-за этого она частенько чувствовала себя неловко. Кроме того, ее все еще смущало и немного отталкивало то, что он был не таким, как все.

«Должно быть, я старомодна, – думала Салли. – Пола ведь чувствует себя с ним совершенно свободно. Я еще никогда не видела, чтобы она чувствовала себя так раскованно – ни с девушкой, ни с парнем. Почему бы и мне не вести себя так же?» Однако неловкость не проходила.

Первое время Поле нравилось показывать Салли столицу. Она водила ее по туристским достопримечательностям, по своим излюбленным уголкам. Это позволяло ей чувствовать себя человеком, умудренным житейским опытом. Но это было не так весело, да и обходилось значительно дороже, чем прогулка в сопровождении одного из ее многочисленных приятелей, и, когда Салли прожила в Лондоне месяца полтора, Пола решила, что пора что-то предпринять.

– Не хочешь ли пойти в клуб? Поужинаем, потанцуем… – спросила она Салли однажды вечером. – Я говорила с Грэхемом и он сказал, что приведет с собой приятеля для тебя. – Грэхем был лет на десять старше Полы, у него было свое дело в Клапаме – торговля подержанными машинами. Он не совсем соответствовал идеалу Полы, но был довольно привлекателен, щедр, любил повеселиться и, благодаря своему бизнесу, ездил то на одном, то на другом шикарном автомобиле.

– Мне нечего надеть, – сказала Салли огорченно, потому что ей до смерти хотелось немного познакомиться с ночной жизнью Лондона.

– Ерунда! И ты можешь говорить такое, ты – правая рука модельера!

Уговорили Гарри, и он позволил Салли надеть одну из моделей сезонной коллекции, которая плохо продавалась, но пришлась по вкусу Салли – простое узкое платьице из креп-сатина цвета морской волны. На Салли, которая была на целый размер крупнее манекенщиц, оно выглядело весьма сексуально, плотно облегая фигуру, хотя были выпущены все запасы в швах, и платье пришлось укоротить на несколько дюймов.

– Ну почему я такая толстая и низкая? – простонала Салли.

– Ты совсем не толстая и не низкая, – успокаивал ее Гарри, – Это все потому, что манекенщицы такие жерди.

Он сказал это так, будто и в самом деле, отбросив всякие профессиональные соображения, предпочитал фигуру Салли, и она прониклась к нему теплым чувством. Приятно, когда тебе говорит комплименты мужчина, и говорит не для того, чтобы заманить тебя к себе в постель!

К субботе у Салли появились сомнения. Она никогда не любила встреч вслепую: обязательно кто-нибудь бывал разочарован, да и можно ли нормально разговаривать с мужчиной, сознавая, что тебя ему навязали и обязали тебя развлекать? Но теперь было поздно идти на попятную.

Когда прибыли мужчины, Салли была приятно удивлена. Тони, ее кавалер, оказался высоким и мускулистым, с густой шевелюрой темных вьющихся волос. В черном смокинге и рубашке с манишкой, отделанной кружевом, он был почти вызывающе красив. Она искоса поглядывала на него, расположившись рядом с ним на заднем сиденье машины Грэхема – «ягуара» зеленовато-голубого цвета. Неплохо, совсем неплохо! Что касается Тони, то, если даже она его разочаровала, он этого не показывал. Напротив, он с явным одобрением посматривал на изгибы ее тела, четко обрисовывающиеся под узким креп-сатиновым платьем, и еще до того, как они выехали за пределы Лондона, взял ее руку в свою.

Хотя ей это льстило, Салли была рада, что она с ним не наедине. Он был значительно старше любого из парней, с которыми она встречалась.

Клуб, расположенный за пределами Лондона, тоже был для неё непривычным местом. Окна выходили на залитую светом реку, в глубине зала играл оркестр, приглашая потанцевать. Дамы были в вечерних платьях, и Салли впервые не завидовала Поле, потому что Тони был чрезвычайно галантен и внимателен. Они выпили шампанского, и Салли почувствовала легкое головокружение. Когда они танцевали, Тони крепко прижал ее к себе, а она уткнулась лицом в его плечо, вконец одурманенная от запаха его лосьона и легкого аромата сигар.

Когда пришло время уезжать, Тони помог ей накинуть шаль и приобнял за плечи. Она семенила рядом с ним на высоких каблуках, от свежего воздуха у нее немного кружилась голова. Потом на заднем сиденье «ягуара» он начал целовать ее, а она пыталась вырваться из его объятий, бросая смущенные взгляды на Полу и Грэхема. Но Грэхем, прижав к себе Полу, быстро и уверенно вел машину, и на повороте Салли снова бросило в объятия Тони. Он опять поцеловал ее, но гораздо крепче, чем ее когда-либо целовали. В том, как его губы завладевали ее губами, было что-то чувственное, но вместе с тем и угрожающее, и когда его язык оказался у нее во рту, она чуть не задохнулась. Он запустил руку за вырез ее платья и, ничуть не стесняясь, стал тискать грудь. Салли не смела остановить его, чтобы не привлечь внимания Полы. Она ощущала себя в ловушке и не знала, как ей себя вести. Очарование вечера быстро улетучилось, уступая место отвращению.

Она вздохнула с облегчением, когда они добрались до Кенсингтона, но ненадолго, потому что быстро выяснилось, что все остальные отнюдь не намерены так рано расставаться.

– Кофе? – предложила Пола, поддразнивая Грэхема и вертя ключами у него под носом, и они всей компанией вышли из машины и поднялись по лестнице.

Пола удалилась в крошечную кухню, Грэхем последовал за ней, и Салли осталась наедине с Тони. Не сказав ни слова, он повалил ее на диван-кровать, запустив руку под узкую юбку ее платья. Салли сопротивлялась, боясь не столько шарящих по ее телу пальцев, сколько того, что он разорвет ей платье.

– Ну же, бэби, что с тобой случилось? – прошептал он.

– Они сейчас вернутся! – ответила она шепотом. Он рассмеялся.

– Не вернутся. По крайней мере, не раньше, чем через полчаса.

– Пойду помогу Поле приготовить кофе. – Она высвободилась из его рук и вышла на лестничную площадку. Кухонная дверь была чуть приоткрыта. Она вошла – и замерла на месте. Пола стояла, прислонившись спиной к раковине, юбка ее была задрана до бедер, а длинные ноги широко расставлены. Грэхем сгорбился над ней, уткнувшись лицом в ее маленькие груди. Хотя он стоял спиной к Салли, она знала, что его брюки расстегнуты.

Салли, судорожно сглотнув, попятилась из кухни, ее щеки залились краской. Как ни странно, она была потрясена. Она знала, что Пола… как бы это сказать… слишком щедро раздаривала свою благосклонность. Она знала об этом уже давно, однако застать ее в таком виде на кухне, когда она бесстыдно занималась любовью, прислонившись спиной к раковине…

Тони вышел вслед за ней на лестничную площадку. Повернувшись, она увидела, что он с вожделением смотрит на нее. Тони вдруг показался ей не красивым, а просто похотливым. Охваченной паникой Салли захотелось поскорее убежать куда-нибудь подальше.

– Мне нужно на минутку спуститься вниз, – пробормотала она.

Пробегая по лестнице, она заметила, что из-под двери Гарри пробивается свет, и ей страшно захотелось очутиться в компании человека, которому ничего от нее не нужно. Она поняла, что именно это качество ценила в нем Пола. Он был мужчиной, в присутствии которого можно расслабиться в полной уверенности, что он не попытается взять тебя силой, даже не подумает об этом.

Она постучала в дверь Гарри и повернула ручку. Дверь была заперта.

– Гарри! – крикнула она. – Ты дома?

За дверью послышалось какое-то движение. Значит, Гарри был дома, но прошло довольно много времени, прежде чем он, не снимая цепочки, приоткрыл дверь и посмотрел в щель. Она заметила, что на нем был домашний халат и он, по-видимому, был не слишком рад ее визиту.