Текст книги "Безумные каникулы Фредди"

Глава 7

В которой мы находим «Кардифф Аналитикс», – а вы небось думали, что не найдем?

В Кардиффе мы сразу пошли в «Бургер Кинг», чтобы взбодрить и утешить Чарли, который забыл в поезде свою гипоаллергенную подушку. Он объяснил это тем, что сахар у него в крови упал до опасного для жизни уровня. Когда Чарли голоден, он не в лучшем настроении, поэтому мы решили как можно быстрее его накормить. К нашему с Беном удивлению, заказывая себе гигантский гамбургер, Чарли внезапно заговорил с сильным валлийским акцентом. Кассирша с нарисованными бровями, похоже, не слишком этому обрадовалась.

– Вы пытаетесь меня оскорбить? – спросила она.

– Извините, – поспешно сказал Бен, – он просто немножко переволновался.

Усевшись за пластиковый стол, мы спросили Чарли, что это вообще было.

– Стоит мне услышать какой-то акцент, как он мгновенно прилипает к языку, – объяснил он.

– Но мы здесь и пяти минут не пробыли.

– Что я могу поделать? Талант есть талант.

Я выяснил, что «Кардифф Аналитикс» совсем недалеко – можно дойти пешком. Мы последовали за голубым человечком на гугл-карте и спустя двадцать минут и одну туалетную остановку оказались перед вращающимися дверями офисного здания, где работал Алан Квакли. Мне не верилось, что это оказалось так просто. Я даже начал задумываться о карьере частного детектива.

– Ты готов? – спросил Бен.

– Да, – сказал я, хотя внезапно почувствовал, что не очень. Я весь был как натянутая струна.

Бен, видимо, это заметил, потому что сказал:

– Хочешь, чтобы мы пошли с тобой?

Я хотел, но ответил: «Нет, все нормально», потому что думал, что это, наверное, такое дело, которое я должен делать сам. И потом, вдруг Чарли снова пустит в ход эту свою жуткую пародию на валлийский акцент?

– Удачи, Фред, – сказал Бен с таким торжественным видом, что я занервничал еще сильнее.

Чарли притянул меня к себе, чтобы обнять. От него слегка отдавало кетчупом и маринованными огурцами.

– Все будет тип-топ, – сказал он, как часто говорят ирландцы.

Его чутье на акценты все же было не настолько тонким, чтобы не путать Уэльс с Ирландией.

Я вошел во вращающуюся дверь и очень медленно двинулся по кругу. Все это время Бен и Чарли мне махали – даже когда, по идее, у них уже должны были устать руки. Они перестали махать, только когда я завершил полный круг и снова оказался на улице.

– Что ты делаешь?! – Бен сердито скрестил руки на груди.

– Да он боится, – объяснил Чарли.

Чарли был прав. Я постепенно заполнялся страхом. Вдруг этот Алан не захочет иметь со мной ничего общего? Что тогда? Еще одного эмоционального потрясения мне не вынести.

Бен указал на дверь:

– Ну-ка давай чеши. Между прочим, билеты на поезд обошлись мне в пятьдесят четыре фунта.

Мне не так чтобы очень нравилась эта его новая командирская манера, однако было видно, что он не шутит, поэтому я попятился обратно во вращающуюся дверь. Пока я не начал медленно вращаться вместе с ней, Бен крикнул:

– Не бойся, чувак, он тебя полюбит!

Хотелось бы верить.

Когда я вошел в просторный холл, охранник с очень основательными усами смерил меня взглядом и сообщил:

– Тут не детская площадка.

К чему объяснять очевидные вещи? И так понятно, что это офисное здание.

Я решительно направился мимо него к стойке приема посетителей. За стойкой сидела женщина с очень большим лицом и ртом чуть ли не больше лица и клацала длинными блестящими ногтями по клавиатуре компьютера. При виде меня она растянула губы в улыбку, однако тон оказался холодным.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – спросила женщина, но глаза ее говорили: «Чего тебе от меня надо, мальчик?»

Я выпятил грудь и постарался придать голосу уверенности.

– Мне нужно увидеть Алана Квакли.

– Как это пишется?

– А, Л, А…

– Я имею в виду Квакли. КваК или КваГ?

– К. Ква-кли.

Блестящие когти зацокали по клавиатуре с удвоенной силой, и я заподозрил, что мое «А, Л, А…» ее разозлило.

– Прошу прощения, в «Кардифф Аналитикс» никаких Аланов Квакли нет. Я могу помочь вам чем-то еще?

Весь воздух, который я набрал в грудь, с шипением потек обратно.

– Вы уверены? Вы правильно набрали «Алан»?

Она смотрела на меня не мигая добрую минуту, а потом сказала чересчур уж любезно:

– В «Кардифф Аналитикс» нет сотрудника по имени Алан – а, эл, а, эн – Квакли.

– Но на вашем сайте он есть.

– Прошу прощения, никаких Аланов Квакли здесь нет.

– Он любит пешую ходьбу и плавание.

Она снова улыбнулась:

– Я могу помочь вам чем-то еще?

– Но в интернете же написано, что он у вас работает. Я сам видел!

Последние слова я нечаянно не сказал, а выкрикнул, но Мисс Мордатость бровью не повела.

Улыбка ее стала чуть у́же, но она опять повторила то же самое, слово в слово:

– Прошу прощения, в «Кардифф Аналитикс» никаких Аланов Квакли нет. Я могу помочь вам чем-то еще?

– Но я приехал издалека! Из Эндовера!

И вот тут-то Мисс Мордатость-Блестящие-Когти по-настоящему взбесилась. Она наклонилась ко мне и зашипела:

– А теперь слушай меня внимательно, мелкий поганец. Я тебе ясно сказала, никаких Аланов Квакли у нас нет. Отстань от меня и катись отсюда.

Я так ошалел, что не мог шевельнуться. Все пошло совсем не так, как я себе представлял.

– Я сказала, катись. – Она подняла глаза на охранника. – Найджел, выведи его отсюда.

Усатый охранник сделал шаг в мою сторону. Я понимал, что, если не уйду, у меня будут большие проблемы. Но только я не был уверен, что Мисс Мордатость говорит правду. А я не только преодолел долгий путь из Эндовера в Кардифф – я даже вошел во вращающуюся дверь. И теперь я просто не мог повернуться и уйти, так и не узнав ничего об Алане. Я должен был что-то сделать.

У меня мелькнула мысль рвануть по коридору вглубь здания и на бегу громко позвать Алана. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что усатый Найджел метнулся ко мне и схватил за плечи до того, как я успел выкрикнуть: «Алан Квакли, где вы?»

– Попался, – сказал он и оторвал меня от пола.

– Вы не можете так делать!

– Как видишь, могу.

Я бешено засучил ногами, словно крутил педали, но он не отпускал меня. Он явно намеревался вынести меня на улицу.

Я бросил отчаянный взгляд сквозь стекло на друзей, рассчитывая на помощь и поддержку, но они сражались на палках, как на лазерных мечах, и в пылу битвы ничего не замечали. Меня охватила паника. «Кардифф Аналитикс» был единственной ниточкой, ведущей к Алану Квакли. Они не смеют вышвыривать меня отсюда! Надо что-то придумать!

– Счастливого пути. – Найджел попытался втолкнуть меня во вращающуюся дверь.

– Нет, – сказал я.

Не скажу, что на все сто процентов горжусь тем, что сделал сразу после этого, но правда есть правда: я упал на пол, обхватил его ноги и взмолился:

– Я не уйду, пока не получу хоть какую-то информацию! Кто-то же должен хоть что-то знать! Пожалуйста!

Оказывается, я умею довольно громко вопить, когда необходимо.

Найджел пытался меня стряхнуть, но я держался крепко. Бабс всегда говорила, что, если уж мне что взбредет в голову, я своего добьюсь.

– А ну отцепись!

– Не отцеплюсь, пока не скажете честно, где он! Что вы скрываете? Тут что-то нечисто!

Найджел запрыгал по холлу, но я не отцеплялся.

– Я не уйду, пока мне не скажут, что случилось с Аланом Квакли! Я требую!

– У тебя все нормально, Найджел? – заорала вдруг Мисс-Мордатость-Блестящие-Когти. – Может, мне вызвать охрану?

– Я и есть охрана, Тиффани. Как-нибудь управлюсь с одним одуревшим ребенком.

Я слегка ослабил хватку. А что, если я и правда всего лишь одуревший ребенок? Может, я совершаю капитальную ошибку? Может, я что-то перепутал?

Но тут Найджел вдруг перестал прыгать и сказал:

– Алан Квакли, говоришь?

Я посмотрел на него снизу вверх:

– Да, Алан Квакли, который любит ходить пешком и плавать. Где он?

Он посмотрел на меня сверху вниз:

– Я знаю Алана Квакли. Он уволился два с лишним года назад. По личным причинам.

– Вы его знаете?

Наконец-то я разговаривал с человеком, который был знаком с моим биологическим отцом.

– Не то чтоб мы особо дружили или вроде того, но да, Ала я знаю.

– Ал? Он называет себя Ал? – Я отпустил ногу Найджела и соскользнул на пол. – А куда он девался, когда уволился?

Найджел опустился на корточки рядом со мной, и я увидел, что глаза у него добрые.

– Что ты хочешь, парень? Что это все значит?

Мне не хотелось затевать разговор о важном, так что я просто сказал:

– Мне надо его найти, вот и все.

– Наверное, он уехал обратно домой.

– А куда? Вы знаете?

Найджел потеребил ус.

– Нет, сынок. Извини.

Но Найджелу незачем было извиняться, я и так все понял. Я же видел в своем свидетельстве о рождении место рождения отца. Я знаю, где его дом!

Я вскочил на ноги:

– Спасибо вам, Найджел.

– Эй, парень, погоди! С тобой все в порядке? – крикнул он мне вслед.

– Да, Найджел, все в порядке. Более чем.

И тут я притормозил.

– А он похож на меня?

Найджел вгляделся в меня, сдвинув брови:

– Да, парень. Немножко похож.

Сердце у меня затрепетало сильно-сильно. Я выбежал наружу. Чарли и Бен опустили лазерные мечи.

– Быстро же ты.

– Его там нет. Мы едем дальше.

Они взволнованно переглянулись. Но я сам был слишком взволнован, чтобы еще волноваться из-за их взволнованных взглядов, поэтому просто сказал:

– Не стойте как вкопанные, поехали!

– Да куда же? – спросил Чарли.

– В Сент-Дейвидс. Это родной город Алана Квакли.

Глава 8

Мы едем в Сент-Дейвидс (но сперва заезжаем в Барри за луком)

Где находится Сент-Дейвидс, никто из нас не знал, поэтому я его погуглил.

– Похоже, что Сент-Дейвидс – самая западная точка Уэльса. Написано, что там упокоился Сент-Дейвид, святой покровитель Уэльса. Это место стало его последним пристанищем.

Чарли достал из заднего кармана пакетик «Хрусти-ков с беконом», но открывать не спешил.

– То есть он упокоился в местечке с таким же именем, как у него самого? Ничего себе совпадение. Лучше мне держаться подальше от городков под названием Сент-Чарли.

– Город назвали в его честь уже после того, как он там упокоился, – просветил его Бен. – Чарли, ты балда.

Чарли засунул в рот хрустик почти целиком, потом вынул и спросил:

– Так что, он и сейчас там покоится, этот Сент-Дейвид?

– Не знаю. Может быть. Проверим, – сказал я и зашагал в направлении станции.

– Ты сегодня как взвинченный, – заметил Чарли, догоняя меня.

– Я и есть взвинченный.

– А как ты думаешь платить за билеты? – спросил Бен, чем вмиг меня развинтил.

Я-то как раз не думал платить за билеты. Я думал, он заплатит за билеты.

– Ну, я надеялся, что…

– Потому что, – продолжил он, не дав мне договорить, – у меня деньги кончились.

Это означало, что нашему плану – труба.

– А на что они ушли?

– На вашу кормежку, – сказал Бен. – У меня с собой было всего восемьдесят фунтов, и бо́льшая часть пошла на билеты сюда, обед и всякие чипсы-дрипсы. Много чипсов-дрипсов.

Это было не самое приятное известие.

– И сколько у нас осталось? Давайте доедем хотя бы дотуда, докуда хватит денег.

– Примерно одиннадцать фунтов.

Одно слово: негусто.

– Что делать будем? – спросил Чарли у хрустика.

Я упер руки в бока и сказал:

– Автобусы дешевле поездов. Может, туда ходит автобус?

Итак, у нашего плана появилось ответвление: доехать автобусом до Сент-Дейвидса.

Автобусная остановка нашлась быстро. Мы понятия не имели, какой номер нам нужен, но я решил, что мы дождемся первого автобуса и поглядим, куда он направляется, – вдруг именно туда, куда нам нужно? Я надеялся на чудо, однако в Кардиффе его не случилось.

Едва Чарли прикончил хрустики, как подкатил автобус 96А и открыл двери.

– Нам нужно в Сент-Дейвидс.

– Я туда не еду.

– А куда едете?

– Конечный пункт – Барри.

– А потом вы с Барри куда поедете?

– Барри никуда не едет, парень! Барри – это город.

– Его назвали в честь какого-то Барри? – встрял Чарли.

– Не знаю, может быть.

– И тот Барри там это… упокаивается?

– Слушайте, пацаны, у меня сегодня трудный день – фестиваль в Барри и все такое. Вы садитесь или нет?

– А от Барри ближе до Сент-Дейвидса, чем отсюда? – спросил я.

– Да пожалуй что…

– В таком случае нам три билета до Барри, будьте добры.

* * *

Всю поездку я не находил себе места. Бабс сказала бы, что я верчусь как ужаленный, но мой мозг совершенно отказывался успокаиваться. Все мысли были только о том, что я скажу Алану, когда его увижу. Если увижу. В смысле, не было никакой гарантии, что я его найду. Но я, наверное, уже начал представлять его себе как резервного папу. Папу на случай крайней необходимости.

«Впрочем, – подумал я, – лучше не говорить ему, что он у меня в резерве. Никому не нравится торчать на скамейке запасных».

С другой стороны, а вдруг он и в основном составе быть не захочет?

Если честно, в голове у меня был полный туман, и он ничуть не рассеялся к тому моменту, как мы прибыли на конечную остановку «Пристань Барри».

День был ясный, и, пока я смотрел, как покачиваются на волнах маленькие суденышки, в башке у меня начало слегка проясняться, и я малость приободрился, несмотря на наше финансовое положение. Поездка Кардифф – Барри обошлась нам в пятерку. Вышло бы еще дороже, но Бен уболтал водителя сделать скидку, пообещав, что мы уберем в автобусе и вынесем весь мусор. У Бена настоящий предпринимательский талант. Но все равно было понятно, что без существенного пополнения наличности далеко мы не уедем. Вот почему я говорю, что нам сильно повезло, когда в процессе уборки Чарли под смятой газетой «Ве́сти Барри» обнаружил флайер.

– А вот это я могу, – сказал он, помахивая флайером.

– Что ты можешь? – спросил Бен.

– Вот это. Победа у меня, считай, в кармане.

Я выхватил у него листок и прочитал вслух:

– «Гвоздь программы Фестиваля Барри: ежегодный турнир лукоедов!»

– С бегом и футболом у меня так себе, – сказал Чарли, – с плаванием еще хуже, но вот это – это я могу.

Глаза у него так блестели, что я сразу поверил: может.

– Турнир лукоедов? – Бен хмыкнул. – Кто станет по доброй воле есть лук?

– Например, тот, кто хочет выиграть пятьдесят фунтов? – предположил я.

Тут Бен заинтересовался:

– Да ладно! Полсотни фунтов за то, чтоб схомячить луковицу?

– Между прочим, репчатый лук – отличный источник витамина C. А также близкий родственник лука-порея, шнитт-лука и чеснока, – сказал я просто потому, что хорошо помнил эти факты.

– У овощей что, есть родственники? – спросил Чарли.

Бен ухмыльнулся:

– Ну у тебя же есть!

Я ткнул пальцем во флайер:

– Тут написано: «Победителем станет тот, кто съест луковицу быстрее всех». Чарли, ты уверен, что сможешь?

Чарли небрежно пожал плечами:

– Считай, что победа у нас в кармане. Я прирожденный лукоед.

Водитель, который курил на солнышке у автобуса (несмотря на мою пламенную речь о том, что с каждой затяжкой он вдыхает пять тысяч вредных химических веществ), должно быть, подслушал наш разговор, потому что сказал:

– Не так уж это и просто – есть сырой лук.

– Не хочу показаться невежливым, сэр водитель автобуса, – сказал Бен, – но что, спрашивается, в этом сложного?

Как оказалось, сложно в этом все.

По дороге от пристани до парка мы поняли, что Фестиваль Барри играет большую роль в жизни баррийцев. Жизнь в городке бурлила. На фонарных столбах развевались флаги; по пути мы миновали три фургончика с мороженым и уличный оркестр: бородатые пожилые музыканты играли музыку кантри на банджо. Деревья и дорожные знаки были украшены яркими вязаными штуковинами – зачем, до сих пор не знаем.

Мы последовали за толпой к месту проведения лукового турнира. Чарли по-прежнему верил в свою победу и оставался невозмутим, несмотря на то, что мы сразу заметили огромного амбала в ковбойских сапогах и с широченным ремнем, как у чемпионов по боксу. Только вместо боксерских логотипов ремень был украшен тремя железными луковицами. Позже мы узнали, что парня зовут Большой Трев и что он – действующий чемпион по лукоедению.

В центре зеленой лужайки возвышалась сцена. Нам пришлось заплатить по пятьдесят пенсов и сказать наши имена тетеньке в футболке с надписью: «Что общего у лука и мелодрамы?» Я задумался над этим вопросом, но тут она повернулась спиной, и оказалось, что на спине написан ответ: «Слезы!» Это было смешно.

В ожидании начала мы пошли поглядеть, что продается на лотках. Нам предлагали бесплатно попробовать образцы луковой продукции, но мы с Беном решили, что состязаться лучше на голодный желудок.

– Незачем набивать живот, – сказал Бен.

Однако Чарли придерживался иного мнения. Он стал пробовать все подряд: луковое варенье, чатни, повидло, желе и даже мороженое со вкусом лука. Тогда мне казалось, что Чарли лишает себя шансов на победу, но потом выяснилось, что он-то как раз поступал разумно: во-первых, его вкусовые сосочки приспосабливались ко вкусу лука, а во-вторых, он таким образом защищал стенки желудка.

Нам же с Беном предстояло мучительное открытие: профессиональные лукоеды никогда не соревнуются натощак.

Обойдя все лотки, мы полюбовались кандидатами на участие в конкурсе пу́гал – главном событии следующего дня. Я думал, пугала будут отстойные, но они оказались очень даже ничего. Там был, например, Губка Боб Квадратные Штаны и еще какой-то Том Джонс – похоже, известный уэльский певец. Но больше всех нам понравились три пугала в виде супергероев. Мы даже сделали с ними селфи. Это были Человек-Паук, Бэтмен и Супердевочка.

Потом послушали, как какой-то старичок играет на электрических клавишах. Все кругом называли его Кит-Клавишник, и он был очень веселый. Он заменял слова известных песен на другие, связанные с луком. Например, в песне Леди Гаги «Телефон» вместо «Мне тошно от этого звука» он пел «Мне тошно от этого лука», это было просто убиться как смешно, и через пару минут мы тоже уже подпевали во весь голос. Что-что, а веселиться в Уэльсе умеют.

Когда мы допели, в толпе внезапно стало тихо. На сцену вышли какие-то люди и с суровым видом стали выкладывать луковицы на столики для участников. Я никогда не видел ничего подобного. Они были громадные, просто гигантские. Я не про людей, а про луковицы. Бен толкнул меня в бок, Чарли ахнул, а я подумал: «Во что мы ввязались!..»

– Я не осилю луковицу размером с футбольный мяч, – сказал я. – Никогда и ни за что. Хоть там пятьдесят фунтов, хоть миллион.

Бен издал свист, тихий и протяжный, потом сказал:

– В жизни таких не видел.

Чарли наклонил голову влево, потом вправо, потом размял кулаки и похрустел костяшками:

– Спокойно, парни. Все под контролем.

Но тут Кит-Клавишник объявил, что сейчас жюри будет присуждать приз за самую большую луковицу, и мы с облегчением выдохнули. Луковица, которую вырастила Диллис, была выше, зато луковица Эрика весила больше, и после очень долгого совещания была объявлена ничья – что, конечно, всех слегка разочаровало.

После этого Кит-Клавишник снова взялся за микрофон и пригласил всех участников основного соревнования – турнира лукоедов – занять свои места на сцене.

Чарли размял плечи и пару раз подпрыгнул.

– Вперед! Лука хочется – прямо слюнки текут!

Мы с Беном поплелись за Чарли, не разделяя его энтузиазма.

Столы были выстроены в три ряда. Большой Трев уселся в центре первого ряда на специальный стул, украшенный золотистыми пластмассовыми луковицами, – трон, да и только. Мы втроем расположились в третьем ряду, как и остальные лукоеды-дебютанты. Вдоль рядов двинулись две тетеньки: одна ставила на каждый столик одноразовую бумажную тарелку, а вторая, с корзинкой, клала на каждую тарелку очищенную луковицу.

Бен, сидевший слева от меня, завел беседу со своей луковицей:

– Ты просто лук. Всего-навсего. Я могу тебя съесть. За пятьдесят фунтов я тебя спокойно сожру.

Не думаю, что он ее убедил. И меня – тоже. Я взял со стола свою луковицу и понюхал, просто чтобы лучше прочувствовать, с чем предстоит иметь дело, – но тетка с корзинкой прикрикнула на меня:

– Ничего не трогать, пока он не сыграет туш!

Я посмотрел, куда она показывает, и понял, что он – это Кит-Клавишник, который уже поднес к губам трубу. С трубы свисал флажок, расшитый луковыми мотивами. Я в очередной раз уверился, что луковый турнир играет большую роль в жизни города Барри.

Когда Кит доиграл длинное соло, появились местные скауты, вооруженные секундомерами, и встали за спинами участников.

– Участники, возьмите свои луковицы и поднимите на уровень рта, – приказал Кит-Клавишник. – Но не кусайте, пока не прозвучит команда.

– А какая команда? – спросил Бен.

– Команда «кусайте»! – сердито ответил Кит.

Большой Трев, должно быть, понял его неправильно, потому что с хрустом откусил кусок своей луковицы. Толпа ахнула. Мы с Чарли переглянулись. Что-то явно пошло очень сильно не так.

Кит яростно дунул в трубу и прокричал:

– Дисквалификация!

Большой Трев вскочил и заорал:

– Ты сказал «кусайте»!

– Я не говорил!

– Вообще-то вы сказали, – заметил Бен. Вид у него был такой, будто все это его забавляет.

– Я объяснял правила, потому что ты спросил, – сказал Кит, указывая трубой на Бена.

– Я тут ни при чем. Я задал законный вопрос. А вот он – он взял и куснул. Никто его не заставлял.

Большой Трев угрожающе развернулся к Бену. Обстановка на сцене накалялась.

– Я действующий чемпион турнира лукоедов!

– Вообще-то, уже нет, – спокойно ответил Бен.

Я был уверен, что Большой Трев превратит его в лепешку. Но он не превратил. Вместо этого он с отчаянием на лице повернулся к Киту и взмолился:

– Можно мне новую луковицу?

– Нет. Ты знаешь правила.

Большой Трев тяжело опустился на луковый трон.

– Нет. Нет. Нет. Это не может так кончиться. Я становился чемпионом четыре года подряд, и никогда такого не случалось.

Кит дважды хлопнул Трева по плечу.

– Давай, приятель, не выставляй себя на посмешище. Правила одни для всех. Ты откусил до команды. Пожалуйста, сойди со сцены.

По толпе пронесся ропот. Казалось, Большой Трев вот-вот взорвется. Послышались выкрики: «Кит, дай ему шанс!», но Кит оставался непоколебим.

Большой Трев снял свой призовой пояс, поцеловал его и положил на стол. Потом медленно поклонился и сошел со сцены, жестом пообещав Бену перерезать ему горло.

Во внезапно наступившей зловещей тишине Бен прошептал Чарли:

– Главный противник устранен. Лови момент! – А потом наклонился ко мне и тихо сказал: – Считай, полсотни у нас в кармане.

Я по сей день не знаю, случайно ли Бен подставил Большого Трева или это был его изначальный коварный план. Никогда не думал, что Бен на такое способен.

Глянув на Чарли, который все еще разминался перед стартом, я кое-что осознал. Мы сможем продолжить путь к Алану только в одном случае: если Чарли сумеет сожрать луковицу быстрее, чем жители города Барри. И если честно, это открытие не прибавило мне оптимизма.