Текст книги "Серая Площадь"

Они с дедушкой немного поболтали обо всем да понемногу. Долго спорили над тем, какая из шуток результативнее подтрунит над тётушкой Стэйси, пока дед не ушёл, оставив Эрика вновь переживать тягостное времяпровождение наедине (как правило, старик слишком долго не засиживался в гостях, стараясь как можно быстрее уходить, поскольку убеждённо верил, что призрак в доме к большой беде, а, как известно, дед очень любил раздувать слонов).

Остатки времени Эрик провёл в полной тишине своей прохладной спальни с гнетущими мыслями о предстоящем конце каникул. Собственная жизнь отчего-то казалась для него чужой, обставленной стальной решёткой и очерченной кругом из мела родным отцом. К сожалению, Эрик так и не успел поведать деду о самом главном – о чувствах, переполняющих его сознание, о том, как он временами безумно скучает по старику. По живому старику.

«Что может быть хуже? – подумал Эрик, опрокидываясь на мягкую, слишком мягкую постель. – Только встреча с незнакомцем в чёрном пальто из сна или с тем, у кого глаза налиты кровью».

Ровно в полдень Эрик вместе с Ребеккой стоял у стойки регистрации. Светлолицее солнце соизволило выглянуть из-за серых ставней туч, и погода нормализовалась относительно в лучшую сторону. Очередь, как и ожидалось, была внушительных размеров. Мысленно поблагодарив отца за предусмотрительность, Эрик начал рассматривать окружающий его мир и не просто так.

Его вдруг стали посещать странные мысли – всего пару часов назад он обнаружил в своей комнате маленький беспорядок, который был устроен непонятно кем и неизвестно зачем, а потом так же внезапно к нему пришёл умерший дедушка. К добру ли это?

Впереди над всеми, как грозный маяк, возвышался высокий мужчина в чёрном пальто. На этого человека Эрик сразу обратил внимание – ведь удивительным образом тот напоминал ему страшного незнакомца из сна: всё те же иссиня-чёрные волосы, прилизанные назад, затянутые в тугой хвост, и схожий стройный, надменный силуэт. Рассмотреть лицо этого человека ему никак не удавалось, и, бросив, казалось бы, бесполезную затею, Эрик принялся разглядывать забавную семью, стоящую неподалёку. Маленькая девочка сжимала тряпичную куклу и плакала навзрыд.

– Ханна, успокойся, – умолял её отец, но девочка была безутешна, – Ханна! – повышая голос, жестко повторил мужчина.

– Я не хочу никуда лететь, – громко взвыв, словно её ударили розгами по лицу, Ханна топнула маленькой ножкой.

– Какая непослушная у вас дочь! – женщина крупных габаритов, чересчур похожая на упомянутую с утра тётушку Стэйси, осуждающе цокнула языком и поморщила свой узкий лоб. – Ей не помешала бы более строгая дисциплина и несколько уроков воспитания.

Отец маленькой Ханны сдержанно улыбнулся и сквозь зубы процедил:

– Казалось бы, уместное замечание, но разве воспитанные люди вмешиваются в личную жизнь не знакомых им людей?

Тяжело выдохнув и набрав полную грудь воздуха, женщина побагровела. Эрику на миг показалось, что ещё немного, и она превратится в страшное чудовище и всех проглотит. Всех, кто встанет на её пути.

– Она сейчас лопнет, – хихикнула Ребекка. Всё это время Эрик не обращал на младшую сестру никакого внимания. А девушка разглядывала что-то крайне неинтересное в своём телефоне и молчала до недавнего времени.

– Я забыл, что мы вместе, – сухо сказал Эрик.

Надо отметить, что отношения с младшей сестрой у него были плохими, очень натянутыми. Его раздражало её легкомыслие, а в некоторых вещах – даже безумие. Внешне они были похожи – прямой нос, серые глаза и русые волосы. Также они вместе пошли ростом в высокого отца. Такая схожесть раздражала Эрика ещё больше, чем характер девушки.

– Пф, – фыркнула Ребекка и снова уткнулась носом в телефон.

– Заберите у неё куклу, – продолжила толстая леди, – этот малый жест воспитания определённо вам поможет в дальнейшем. Проявите благоразумие.

– Я согласен, – раскатистым баритоном проговорил её спутник.

Это был крупный мужчина с широкими плечами. По круглому лицу то и дело сбегали капельки проступающего пота. Было видно, что стоять ему весьма неудобно, и он, дабы удержаться на месте, напирал всем своим весом на изящную чёрную трость с серебристым клювом птицы вместо ручки.

– У нас с моей жёнушкой Мари двое прекрасных сыновей. Мы знаем толк в обучении маленьких непосед, – точно соловей, пропел мужчина.

– Я рад за вас обоих, но попросил бы, – настороженно подал голос отец Ханны, – впредь заниматься воспитанием своих детей, а меня и мою дочь оставить в покое.

Эрик с сочувствием покачал головой. И тут же вздрогнул. Его кто-то настойчиво дёргал за рукав. Увлечённый беседой, а точнее, спором, он, так же как и злосчастный отец Ханны, не заметил, как девочка отдалилась от разговоров и подошла к нему, протягивая свою куклу. Озадаченно посмотрев вниз, Эрик хотел было уже отвести ребёнка к родителям, но не успел – встревоженная мать Ханны, слёзно за что-то извиняясь, оттащила непослушную дочь прочь.

– Жаль, что родителей с нами нет. Отец, безусловно, вставил бы в диалог своё слово, – снова дала признаки жизни Ребекка.

Очередь хоть и неторопливо, но становилась короче. После незначительного столкновения между отцом Ханны с Мари и её супругом ничего интересного больше не происходило. И всего через час Беккеты стали занимать свои места в салоне самолёта.

– Я уже прекратила надеяться, – Ребекка завалилась назад и прикрыла длиннющими, покрашенными синей тушью ресницами глаза, – разбуди, когда прилетим. – Девочка нацепила розовую ночную повязку и мгновенно отключилась, слегка приоткрывая рот.

– Разумеется, – про себя подумав, что делать этого он, конечно, не станет, Эрик огляделся по сторонам. Мелкая дрожь пробежала по его спине и рукам – все, кто скрасил его длительное пребывание в очереди, находились рядом: женщина размером с самолёт, по имени Мари, маленькая капризная девочка с горе-родителями и похожий на незнакомца из сна, возглавляющий борт человек в чёрном пальто. Будто почувствовав на себе взгляд, мужчина развернулся к нему и загадочно улыбнулся (хотя его улыбка больше походила на самодовольную ухмылку). Позже Эрик упрекнул себя за чрезмерное любопытство и бесконечные подозрения. Несмотря на звериный оскал и нехороший прищур, ничего отвратительного Эрик на лице мужчины не смог обнаружить, напротив, гладкое, чистое и выбритое лицо этого человека было чересчур прекрасно. Неестественно красиво. Ничего общего, кроме, пожалуй, стиля, с незнакомцем из сна у него не было.

Взяв заранее приготовленную книгу, Эрик Беккет попробовал устроиться комфортнее в кресле и до конца полёта позабыть о происходящем. В надежде, что Шекспир в этом ему поможет и скрасит время, Эрик ещё раз обратил взор на мужчину в пальто, мысленно ругая себя за повторный приступ паранойи. Случайно задев локтем своего спящего соседа, Эрик извинился. Старик, в свою очередь, не отреагировал ни на извинения, ни на удар локтем. Он продолжал мирно похрапывать в кресле, чуть опрокинув подбородок на грудь. Угрюмо глянув в окно, Эрик зевнул. Монотонный пейзаж из пушистых облаков нагонял тоску и укачивал.

– Я не хочу никуда лететь! – Послышалось сзади.

Закатив глаза и подумав, что спокойствия ему не видать, вконец потерявший покой Эрик обернулся на шум. Ханна неожиданно для родителей вскочила с кресла и бесцеремонно направилась в сторону выхода.

– Угомоните свою маленькую бестию! – накинулась на несчастных родителей уже знакомая всему рейсу Мари. Сидящий рядом с ней супруг тревожно дотронулся до мокрого лба белым носовым платком и мягко одернул спутницу:

– Дорогая, пожалуйста! Ты ведь пугаешь людей, – деликатно заметил он, – незачем тратить своё драгоценное здоровье на этот ограниченный контингент. Мари! Они не стоят тебя!

– Да-да, ты прав, они не стоят меня, – басом вторила супруга.

После того как ребёнка усадили обратно, а Мари заказала «второй» завтрак, стюардесса предложила прохладительный напиток Эрику. Поблагодарив за обслуживание, он снова углубился в чтение, стараясь не отвлекаться на беспокойную какофонию внутри себя – музыка истошно вопила, но думать о плохом Эрику совершенно не хотелось, ровно как и замечать слабые зелёные вспышки за круглыми стёклами самолёта. Постепенно те увеличивались в объеме и перерастали во что-то большое, неясную фигуру, обволакивающую корпус самолёта изумрудными, огненными языками пламени.

Мужчина в чёрном пальто, до сих пор не выказывающий никаких признаков жизни, повертел шеей, разминая отёкшие позвонки, и поднял руку, подзывая молодую стюардессу, а Эрик настороженно оторвался от книги, ощущая проскальзывающий внутрь скверный, дурной холодок. Когда-то юноша уже испытывал похожие эмоции – и ничем хорошим для него это не обернулось. Как и в те разы, внутри него словно оборвалась нить и лопнуло сердце: с дрянными предчувствиями он не мигая уставился на незнакомца в пальто. Бегающая по салону самолёта и выполняющая многочисленные приказы Мари миловидная стюардесса с облегчением выдохнула и поспешила направиться в сторону поднятой руки. Эрик на секунду отвлёкся от пристального слежения лишь для того, чтобы увидеть на лице девушки застывшую гримасу ужаса. Самолёт задрожал, верно его обуяли судороги, а через мгновение, после очередного толчка, воздушное судно сильно накренило вбок. В гробовой тишине, продлившейся пару секунд, Эрик медленно посмотрел в окно. Самолёт, набирая скорость, действительно падал.

– Мы падаем! – Истошно завопила пышная Мари, – Гарольд, сделай что-нибудь! Перехвати управление! Не сиди как пень! Гарольд! – Женщина обхватила мужа толстыми руками-питонами и громко зарыдала.

– Всем оставаться на своих местах и немедленно пристегнуться! – Стюардесса безрезультатно пыталась угомонить разъяренных и напуганных людей, беспомощно вырываясь из лап Мари. Но паника, воцарившаяся в салоне, была сильнее её бьющихся о стены слов.

Склонная к необыкновенному спокойствию во время чрезвычайных ситуаций Ребекка вцепилась в брата, как в спасательный круг – ребёнок, не умеющий плавать.

– Мне страшно, – несвойственно для себя пропищала девочка, – очень страшно.

– Тихо, – попробовал успокоить сестру Эрик, – всё будет хорошо.

Вся его ненависть к Ребекке, к её дурному характеру куда-то мгновенно испарилась. Никогда прежде ему не было так страшно за свою младшую сестру. Он вновь и вновь произносил какие-то слова, которые, по идее, должны были успокаивать, подбадривать. Но голос без конца предательски срывался и, дрожа, проваливался в пятки, больше угнетая и пугая, чем успокаивая и подбадривая.

– Просто пристегнись и слушай, что говорит стюардесса, – заплетающимся языком скомандовал Эрик, ощущая вибрацию терпящего крушение самолёта.

Лампочки в сумасшедшем темпе замерцали и начали гаснуть одна за другой, вдребезги взрываясь над головами пассажиров и вызывая беспрецедентный хаос, облёкший каждого на борту самолёта, кроме разве что дремлющего подле Эрика дедка. Оставаясь, почитай, в кромешной темноте, обезумевшие люди надрывали глотки, кричали и звали на помощь, перебивая несчастную стюардессу и не давая той вставить ни слова. Орущий хор заглушала Мари, высокомерно нарушающая все правила поведения при авиакатастрофах – её тучная фигура грозно повисла над хрупким силуэтом стюардессы, перегораживая дорогу, а гнусавый бас приказывал объяснить ей, королеве авиалайнера, что, собственно, происходит. Гарольд, казалось, охваченный смятением больше прочих, лупил своей тростью всё и всех подряд, пробивая себе путь к спасительному, как ему, наверное, представлялось, выходу. Он отважно взмахивал тростью, ударяя несчастных и без того напуганных людей по рукам и ногам, толкался и несколько раз даже кого-то укусил ради цели, ведомой лишь ему. Замахнувшись на мужчину в чёрном пальто, Гарольд замер.

Спящий неподалеку от Эрика старик не был единственным, кто не нервничал и не суетился. В отличие от других людей, незнакомец в пальто оставался хладнокровно спокойным – странный пассажир пил взявшееся непонятно откуда красное вино (ведь стюардесса так и не дошла до кресла мужчины). Лёгким движением кисти человек в пальто перехватил трость, с интересом покрутил её в своих руках и вернул застывшему владельцу.

– Неплохая вещь, не правда ли? – Властным тоном обратился он к Эрику.

Щёлкнув пальцами, мужчина встал на ноги и огляделся по сторонам. Время словно замерло, а лампочки снова замерцали бледным светом, быстро возвращая свою целостность. Тьма отошла, и Эрик смог лучше разглядеть незнакомца. Бесспорно, это был он – таинственный мужчина из сна. Некогда прекрасное лицо покрылось гнилью, а почерневшая плоть всё так же свисала кусками, наводила ужас и отвращение на слабый организм юноши.

– Позволь представиться, – высокий ледяной голос незнакомца был пропитан весельем и иронией. Похоже, происходящее мужчину забавляло или даже немного радовало. – Кое-кто из людей называет меня смертью, я же предпочитаю, чтобы меня называли Клеменс.

– Я видел тебя, – сдавленно произнёс Эрик, – на той площади. Ты приходил ко мне во сне.

– Насчёт того, кто к кому приходил, я бы поспорил, – Клеменс мрачно ухмыльнулся, – это ты посетил Серую Площадь.

– Серую Площадь? – бестолково повторил Эрик, слушая глухое эхо своего испуганного голоса.

– Своеобразное название для пристанища всех мёртвых, правда? – Клеменс выжидающе взглянул на Эрика, верно зная, что тот сейчас ему скажет.

– Я ничего не понимаю. Вы хотите сказать, – юноша прикусил губу, – я был в мире мёртвых?

– Грамматически, – вздохнул мужчина в чёрном пальто, – неверно. Теоретически – верно. А вот с практической частью – непонятно. Дело в том, Эрик Беккет, – он дружелюбно, несмотря на весь свой устрашающий вид, улыбнулся ему, – на Серую Площадь не так просто попасть. Существует огромный ряд условий, позволяющий человеку переступить барьер между двумя мирами, и главное условие – человек должен умереть.

– Стало быть, – напряженно проговорил Эрик, падая в свободное кресло, – я умер?

– Нет. Не умер.

– Тогда как я оказался на Площади? Просто скажите мне всё как есть, не мучайте меня, – Эрик почувствовал, как начинает задыхаться. Больше всего на свете он не хотел, чтобы погибала его сестра. Клеменс, прочитав его мысли, тихо успокоил:

– Твоя сестра не погибла, в отличие от всех остальных в этом салоне. Ты был прав в своих ощущениях. Эрик Беккет, ты действительно стал очевидцем авиакатастрофы. А твоя сестра сейчас дома, в безопасности.

Эрик молча посмотрел на Ребекку. Она, так же как и остальные, замерла. Её лицо перекрыла маска отчаянья. Клеменс провёл рукой по её овальному лицу, и девушка исчезла.

– Она плод твоего воображения, который стал материальным. Не более. – Многозначительно посмотрев на Эрика, мужчина в чёрном пальто присел в освободившееся кресло и вытащил, как по волшебству, из воздуха сигару.

– Я по-прежнему ничего не понимаю, – пробубнил Эрик, но дышать ему стало гораздо проще, когда Ребекка пропала из проклятого самолёта.

– Ты и не должен сейчас начинать всё понимать и, скажу больше, стараться всё понять. Обстоятельства вынуждают меня обращаться к единственному живому человеку, который способен попасть на Серую Площадь, без должного разрешения. – Клеменс недовольно нахмурился. В его ртутных глазах промелькнули маленькие языки зелёного огонька и тут же погасли. – Хотя сдаётся мне, что единственным тебя сделал отнюдь не случай, – тихо добавил он.

Эрик безмолвно слушал. Он понятия не имел, как ему удаётся видеть один и тот же сон, и, по всей видимости, для мужчины в чёрном пальто этот феномен также оставался загадкой.

– От меня ты узнаешь немногое, – чёрство продолжил Клеменс, – сколько слов на тебя запланировано, я прекрасно знаю, и ни слова больше ты от меня сегодня не добьёшься. Так что внимательно слушай. Серая Площадь – огромная система, сплетение миллиарда ветвей: магических, не магических, социальных. Это целое скопление систем, имеющих свои предназначения в любых областях: здравоохранение, образование и многое другое, всё, что ты мог замечать у себя на родине, есть и здесь. Но сейчас это не имеет никакого отношения к нашему разговору. Поэтому я скажу проще: Серая Площадь – это не только проход в другой мир, это и есть тот самый загробный мир, служащий для мёртвых вторым домом. Вместе с тем большая часть населения – это рождённые на Серой Площади люди, наделённые огромными магическими способностями и разделяющие кров с людьми из твоего мира.

– Кажется, я видел кого-то во сне, – пролепетал юноша, – подходящего под ваше описание этих людей. Он, тот человек, стоял у какого-то храма, и вы с ним сражались. Кажется.

– Вот как? – Клеменс щёлкнул пальцами, и душистая сигара загорелась. Сделав пару затяжек, мужчина мрачно процедил: – это очень плохо, Эрик.

– Кто этот человек?

Эрик искоса посмотрел на Клеменса. Ничего человеческого больше в нём не было. Оболочка элегантного молодого мужчины постепенно стиралась, оголяя истинный облик смерти.

– Он не человек. И даже не маг, – глаза Смерти наполнились тревогой, непонятной Эрику, но настораживающей. Клеменс аккуратно выдернул из пальцев замершего в нелепой позе Гарольда трость, – значит, теоретически ты побывал в прошлом, поскольку он более не обитает на Серой Площади.

– Так кто он? – осторожно поинтересовался Эрик.

– Практически? Тот, кто тебя протаскивает на Серую Площадь, – ухмыльнулся Смерть. – Но опять-таки грамматически это суждение абсурдно. Адама никто не видел несколько тысяч лет.

– Возможно, если вы объясните, кто такой Адам, я прекращу путаться, – Эрик бросил сердитый взгляд на Клеменса. Смерть только пожал острыми плечами. В его ладони живописно вспыхнул зелёный огонёк, тот, что несколько минут назад горел в стальных непроницаемых глазах мужчины. Клеменс зашевелил рукой, и огонь стал послушно скользить меж его длинных пальцев, овивая их толстыми малахитовыми кольцами, как маленькие змейки, стягивающие свою добычу.

– Увы, мои полномочия заканчиваются на имени. Я – нейтральная сторона, и мне нельзя вмешиваться в происходящее. Страшно себе представить, Эрик, что может произойти с нашими мирами, если я нарушу правила. Просто запомни несколько вещей, которые тебе необходимо будет сделать, как только откроется дверь, – Клеменс мягко улыбнулся, и огонь в его руке окончательно потух.

Прежде чем снова что-нибудь сказать, мужчина в чёрном пальто сделал паузу размером в несколько глубоких затяжек, выпуская густые клубы дыма под потолок самолёта. Затем он дотронулся до плеча юноши и тихо, так, что Эрику пришлось вслушиваться в каждое обронённое им слово, произнёс:

– Во-первых, не ищи на все вопросы ответы. Их ты найдёшь постепенно на своём пути. Во-вторых, тебе нужен человек по имени Джоув Мандериус. Его замок ты сразу увидишь. На фоне одноэтажных зданий эта крепость весьма примечательна. Хотя, на мой взгляд, несколько вульгарна.

– Я смогу вернуться домой? – Эрик сжался, приятное тепло зелёного пламени иссякло, и теперь он чувствовал лишь пробирающий до мозга костей холод.

– Особняк отлично охраняется, но раз уж ты нужен Серой Площади, то попасть внутрь к Мандериусу тебе не составит труда, – Смерть ещё раз взглянул на Эрика, оставляя адресованный ему вопрос без ответа, – пройдёт время, и ты всё узнаешь. А теперь нам стоит вернуть всё на свои места. До скорой встречи, Эрик Беккет.

– Постой, – Эрик отчаянно спрыгнул с кресла, – ты мне очень мало рассказал! Этой информации мало!

Клеменс щёлкнул пальцами, и время ожило: лампочки погасли, погружая салон в первобытную темноту, самолёт затрясло, Гарольд продолжил избивать людей тростью, Мари кричала на стюардессу, обвиняя её во всех смертных грехах, а маленькая девочка по имени Ханна тихо плакала, прижавшись к несчастным родителям. Самолёт падал. И падения ему в этот раз было не избежать.

Как правильно понял Эрик, все, кто находился на борту самолёта, кроме него, погибли. Значит, бояться мальчику было нечего. Клеменс ушёл, а из этого следует, что Смерть оставил его наедине с самим собой. Взглянув в окно, Эрик содрогнулся всем телом. Яркое зелёное пламя окутало весь самолёт и стремительно врывалось внутрь, в душный салон. Через мгновение юношей овладел сильный жар, бурлящий в грудной клетке, а несколько страшных секунд спустя Эрик уже лежал на сырой каменной дороге.

Вскочив на ноги, Эрик лихорадочно огляделся по сторонам. Серая Площадь, как и некогда, была безлюдна и угрюма. Ржавый фонтан не работал, как и прежде. На скамейке никто не сидел. Абсолютная пустота резала глаз, и Эрик, чтобы хоть как-то прийти в себя, пошёл вперёд. Небо озарила зелёная полоса, тянувшаяся вдоль горизонта небесной твердыни. Ветер стих, и взамен ему пришло мёртвое спокойствие. Сделав ещё пару шагов вперёд, юноша почувствовал себя нехорошо.

«Мне нужна дверь, – вдруг подумалось ему. – Ведь Клеменс говорил, что откроет какую-то дверь, и тогда я, Эрик Беккет, смогу попасть в чужой мир».

Но вокруг кроме сломанного фонтана и печально прогнувшейся скамейки ничего не было. Никаких в помине дверей.

– Клеменс, если это шутка такая, то вовсе не смешно!

Эрик ещё долго размышлял, что ему нужно сделать, чтобы оказаться в нужном месте. Он перебирал в своей голове немало казуальных вариантов. Вполне возможно, что понятие «дверь» у них с Клеменсом существенно отличается – кто знает, что на самом деле имел в виду мужчина. А возможно, дверь находится в фонтане, и чтобы её найти, нужно залезть туда и нажать на какой-нибудь потайной рычаг. Заглянув внутрь фонтана, где раньше, по идее, должна была сверкать вода, а не прилипшая к стенкам грязь, мальчика передёрнуло: неужели ему и правда придётся залезать туда? Но не успел Эрик бросить колкие слова по этому поводу в адрес мужчины в чёрном пальто, как зелёная вспышка, в последний раз сверкнув, исчезла, а Серая Площадь, пробывшая до этого момента в забвении, наполнилась разными людьми и пробудилась. Безусловно, дверь в другой мир открылась.