Текст книги "Серая Площадь"

– А ключ у меня отобрали.

Эрику уже было подумалось, что женщина специально забрала у него заветный «билет» на встречу с Мандериусом, из-за вредности или по какой другой причине, и что он больше не имеет возможности пообщаться с колдуном, как вдруг кто-то его больно дёрнул за плечо.

– Мистер Беккет, ровно в семь часов вы должны зайти в крайнюю дверь, где Вас будут ожидать, – зловещий шёпот, направленный прямиком к нему в ухо, в мгновение ока исчез, теряясь в шуме заполненного людьми зала.

Эрик не успел увидеть того, кто это сказал. И тем более спросить, к какой именно двери ему нужно подходить – правой или левой. Резко повернувшись на голос, мальчик увидел толпу стариков, весело расхваливающих вино.

«Вряд ли это был кто-то из них, – с досадой подумал Эрик, – может быть, это был Мандериус? И чтобы не раскрывать свою личность, убежал? А может, среди этих стариков есть Мандериус, а я даже об этом не подозреваю? Да нет, глупость».

– Что у тебя с лицом? – поинтересовался Питер, пропустивший таинственное приглашение загадочного человека. В руках Пит держал кусочек маринованного мяса, что вызвало небольшое беспокойство и негодование со стороны окружающих, – ты как будто проглотил ломтик лимона, и он застрял у тебя в горле.

– Меня только что позвали на приватную беседу: в семь я встречусь с Мандериусом. Но, увы, мне не сказали, за какой именно дверью меня ждут. Сказали только – в крайней. А крайних здесь две.

– Интересно, – протянул Питер, – может, за правой?

– В вашем мире крайняя дверь – это дверь справа?

– В нашем мире крайняя дверь остаётся крайней. Не беспокойся. У нас есть ещё минут сорок, чтобы всё выяснить, – успокоил друга Питер, – постой-ка здесь, я поспрашиваю у знакомых, мало ли кто из них тоже находится в «чёрном конверте». Благо людей Мандериус не поскупился звать в этом году.

Покорно кивнув, Эрик стал дожидаться друга. Музыка, состоящая из скрипок и виолончели, грустно одаривала юношу печалью, а время беспощадно стремилось к семи. Эрик не смел покидать место, где его потревожили приглашением: что если Питер вернётся, а его нет? Увы, пока на горизонте Пита было не видать и всё, что оставалось Эрику делать, – это смиренно стоять и ждать, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

– Здравствуй, дитя. Ты снова стоишь как потерянный, – к нему подошёл Консус Лендер – милый старец, с которым Эрику посчастливилось встретиться утром.

– Здравствуйте, понимаете, мне сказали, что я должен зайти в крайнюю дверь, а крайних-то здесь две… – рассеянно проговорил Эрик. Второй раз на дню он почувствовал себя полным глупцом в глазах маленького старичка.

– Ничего страшного. Ты, главное, подойди к дверям, а г-н Мандериус тебя лично встретит.

– К любой двери? Без разницы?

– К любой, – улыбнулся мистер Лендер.

– Спасибо вам огромное, – Эрик поспешил к дверям. На удивление, никто из присутствующих не проделал того же.

– Значит, я один получил чёрный конверт? – не поверив в собственную удачу, Эрик радостно стал ожидать появления человека, о котором он весь день внимал много хорошего. Того, кто поможет ему разобраться с проблемой, а не бросит на произвол судьбы в загробный мир. Того, кто вот-вот появится и поможет.

Эрику почудилось, что «вот-вот» затянулось в часы. Несколько раз подёргав ручки (все три двери оказались закрытыми), он грустно вздохнул.

– Эрик Беккет?

Перед юношей возник молодой мужчина с длинными серебряными волосами, собранными на затылке тугой косой, с украшенными маленькими сверкающими камнями прядями. У него было красивое, но плоское лицо и невероятно тонкие пальцы, облагороженные золотыми перстнями с ярким рубиновым обрамлением. Чёрные узкие глаза блестели ярче драгоценных камней в его прическе и рассматривали Эрика с нескрываемым интересом. Одет этот человек был в стиле рококо – в этот праздничный вечер колдун надел белоснежную рубашку с кружевным бежевым жабо, сверху по стройной фигуре был натянут длинный приталенный кафтан нежного персикового цвета. Как и положено данному стилю, незнакомец носил короткие штаны до колена, которые дополнялись белыми чулками. На ногах у него были чёрные, классические для того времени туфли.

– Меня зовут Джоув Мандериус, и ты, вероятнее всего, уже слышал про меня?

– Да, сэр.

– Позволь, – Мандериус слегка подтолкнул мальчика в сторону и дотронулся до крайней левой двери рукой. Та с неприятным скрипом тут же отворилась.

– Здесь нас никто не потревожит, будь в этом уверен, – маг на секунду задумался, – разве что слуги, кои принесут нам чашку чая, но только при условии, если тебе это предстанет угодным. Хотя многие из жителей этого города вожделенно стремятся попасть ко мне на личный приём, я был вынужден попросить их немного подождать. У меня нет желания задерживать твоё время, мой мальчик, – Мандериус завершил свою короткую речь ласковой улыбкой.

При всем том в этой улыбке Эрик не нашёл ничего приятного и хорошего. Хотя внешне мистер Джоув излучал красоту и гармонию, да и поведение существенно отличалось от поведения Клеменса, Эрик внутренне напрягся – что-то холодное и скользкое таилось в чёрных глазах хозяина вечера, что-то плохое, скрытое и опасное. Пройдя в комнату, Эрик обнаружил, что она совершенно пуста – кроме двух кресел и маленького столика возле окна, в ней ничего не было: ни портретов, ни книжных шкафов, ни даже люстры. Кругом царил мрак и гнетущая пустота.

– Насчёт света не переживай. Старый добрый Мандериус владеет несколькими приёмами древней магии, – в голосе колдуна явственно послышалась лёгкая тень хвастовства. Мистер Джоув раскрыл ладонь, длинные красные языки пламени потянулись из его кожи, формируясь в небольшую огненную сферу. Та стремительно вырывалась, Мандериус не стал ей мешать, и подскочила к самому верху потолка, принимая окончательную форму люстры.

– Мистер Джоув, – Эрик проводил взглядом колдовство и переключился на хозяина замка, – в письме вы приложили ключ, но ваши слуги забрали его у меня.

– Не бери в голову, у Эльзы дурной нрав, а ключ всего лишь символ моего рода, – уклончиво произнёс маг.

– А ещё я слышал, что вы склонны помогать другим людям, – Эрик не стал больше ходить вокруг да около. Он сел в мягкое кресло и посмотрел на седовласого мужчину, – меня сюда прислал Клеменс, и мне очень интересно знать зачем. Может быть, вы мне расскажете, что происходит?

– Клеменс, старый бедокур, – губы Мандериуса дрогнули, но он смог овладеть собой и изобразил плохую копию улыбки. – Нет, мальчик мой, на сей раз Клеменс всего лишь открыл дверь и впустил тебя на Серую Площадь. Тебе же известно, что живым людям, таким как ты, воспрещено здесь появляться? Истинная магия не позволит. Тем не менее Клеменс и несколько древних магов увидели в небе Звезду Предначертания. Именно она-то тебя сюда и позвала, дорогой.

– Звезда Предначертания? – Тут же поинтересовался Эрик, стряхивая со лба проступившие капельки пота.

В комнате становилось душно. Было ли всему виной отсутствие окон, Эрик точно не знал, но у него создалось впечатление, что магический огонь вместо подвешенной люстры разрастается по потолку, забирая свежий воздух в свои огромные, карминового цвета щупальца.

– Существует суждение, – медленно проговорил Мандериус, укладывая ладони на ручки кресла и неотрывно вонзая черный взгляд в Эрика, – что после ухода величайшего зла и остановившей его Силы минует тысяча солнечных дней и столько же ночей. Люди позабудут плохие времена, и тогда ночное небо осветит Звезда Предначертания – Судьба всего человечества, уходящего тысячелетия. Эрик Беккет, вчера мифическое суждение исполнилось. Я увидел эту звезду и позвал Клеменса, дабы и он исполнил предназначенное.

– Чтобы он впустил меня? Но как я, обычный подросток, связан с необычной Звездой? – Эрик отвел глаза. Под тяжелым взором Мандериуса ему становилось дурно, словно маг понемногу высасывал из него жизнь.

– Ты уникален, Эрик Беккет, – только и молвил колдун, – ты смог преодолеть барьер.

– Если вы думаете, что уникальность – это способность проходить через двери Клеменса, то вы глубоко ошибаетесь на этот счёт. Я не вижу ничего уникального в том, что я сделал. И не допускаю того, что ваша Звезда ошиблась. Мне здесь не место, – сухо произнёс Эрик.

Мистер Джоув на минуту замер. По его бледному лицу Эрик прочёл, что колдун не любит, когда кто-то оспаривает его правоту и тем более вступает в спор.

– Мальчик мой, – Мандериус хлопнул его по плечу, – вероятнее всего, Клеменс тебе не рассказал обо всех своих особенностях, о своих силах. Если хорошенечко подумать, то этот человек – плохой рассказчик, не так ли?

Эрик кивнул. В этом Мандериус был совершенно прав – Клеменс ничего толком ему не рассказал. Более того, в самолёте мужчина в чёрном пальто ясно дал понять, что не станет этого делать из личных соображений.

– Клеменс не просто человек, собирающий души и переправляющий их на Серую Площадь, – увлечённо продолжил Мандериус, – он – незримая грань между добром и злом. Нейтральная сторона, поддерживающая баланс не только в мире живых существ, но и в загробном мире.

– То, что он нейтрален, мне было сказано, – согласился с ним Эрик.

– Клеменс обладает невероятной силой, – в графитовых глазах мистера Джоува вспыхнула зависть, – она способна на уничтожение целого бытия и на сотворение новой жизни. Лишь одному существу, помимо Клеменса, удавалось прежде воскрешать. – Мандериус с напряжением выдохнул, – часть силы Клеменса запечатана на Серой Площади, она-то и регулирует всю жизнь в нашем мире. Живые никогда не смогут сюда проникнуть. Так я думал раньше. Однако родился ты – крошечное существо, способное противостоять Клеменсу и его силе. Существо, о котором нам рассказала Звезда Предначертания.

– И в этом моя уникальность? – неуверенно спросил Эрик. Юноша сильно сомневался, что без магии сможет противостоять Клеменсу, – вы меня позвали сюда, только чтобы убедиться, что я смогу преодолеть магию Клеменса? Не хочу никого расстраивать, но если бы Клеменс не открыл дверь на Серую Площадь, то мы с вами, маловероятно бы, что встретились, мистер Джоув.

– Грядут большие изменения, мой мальчик. Я бы сказал – грандиознейшие изменения. По этой причине я позвал тебя к себе в замок.

– Какие изменения?

Лицо Мандериуса менялось с каждой минутой: оно то испепеляло злобой, то прожигало завистью. Сейчас выражение лица молодого (хотя, если верить журналу Питера, пожилого) мужчины было предельно натянуто, стало заметно, что хозяин особняка старается выглядеть максимально непосредственным и добрым. Приветливая улыбка не спадала с его губ, обнажая белые ровные зубы.

– Великие перемены в целом мире, в наших мирах. Сила Клеменса, та, что удерживает границы, иссякает, а новый источник наш старый друг не сможет нам отдать, – мягко пояснил Мандериус, – его господство как сильнейшего под вопросом. Как нейтральная сторона Клеменс послужил прекрасно.

– Почему бы ему просто не запечатать ещё одну часть своей силы? – Эрик вопросительно глянул на Мандериуса. – И как я смогу помочь вашему миру? У меня нет ни оружия, ни магии, как у вас.

– Граница между нашими мирами – это некий незримый барьер, материя, которая когда-то давно нуждалась в мощном заряде. Без заряда призраки могли свободно посещать свой прежний дом, пугать живых людей, делать им больно и даже убивать, – Эрику на миг показалось, что в голосе Мандериуса появилось наслаждение, смешанное со страданием. Хозяин замка продолжил:

– Клеменс смог помочь, подарив миру заряд своей магии, коей было достаточно, но он предупредил всех тех, кто не потерял свою человечность, что сила эта не бесконечна и любое вмешательство, любое, даже незначительное, может навсегда изменить наши миры. Барьер будет разрушен, а призраки, которые проживают здесь, вновь ворвутся в мир живых, такими, какими ты, мой мальчик, видел их в своём сне.

– Гневными и злыми? – пропуская мимо ушей знания Мандериуса о его кошмарах, горячо воскликнул Эрик.

– Приносящими людям лишь боль и холод.

– Но кому понадобилось, чтобы барьер исчез?

– Пожалуй, я отвечу на твой вопрос после чашки чая. Ты ведь не против, если мы сделаем небольшой перерыв?

Эрик кивнул, и Мандериус хлопнул в ладони. Пустая комната озарилась бледным голубым сиянием, и в её центре явился крупный, похожий на борца сумо мужчина. В руках у здоровяка блестел серебряный поднос с двумя белыми фарфоровыми чашками и небольшой, украшенный выгравированными узорами чайник.

– Угощайся, – миротворно произнёс Мандериус, – ты любишь зелёный чай?

– Люблю, – вымученно ответил Эрик. Его не покидало ощущение, что вместо чая в его изумительной чашке плавает восхитительный ароматный яд.

– Спасибо, Франциск, – Мандериус сурово посмотрел на борца сумо и бросил недвусмысленный взгляд на дверь, – если твоя помощь понадобится – позову.

Франциск угрюмо поклонился и, громко топая, вышел из комнаты, оставив Эрика наедине с хозяином.

– Великолепный маг, – Мандериус склонил голову набок, – и не менее великолепный боец. Прекрасно владеет давно забытой рукопашной техникой. Жаль, остался без языка.

Эрик осторожно сделал глоток чая и внимательно посмотрел на мистера Джоува.

– Так кому было нужно, чтобы барьер прекратил своё существование? – Франциск мало интересовал Эрика, а вот граница между его миром и миром Серой Площади затронула мальчика до глубины души.

– А ты представляешь, что произойдёт с Серой Площадью, если грань убрать?

– Ничего хорошего? – Нерешительно предположил Эрик, – и вряд ли людям из моего мира понравятся кровожадные призраки.

– Да, но, если бы у людей был оберегающий их правитель, всё сложилось бы иначе – Серая Площадь поглотила бы твой мир, расширила свою территорию, а люди из обоих миров обрели бы мудрого господина. Того самого, кто был изначально против разделений, того, кто всю свою жизнь потратил на этот проклятый барьер, – глаза Мандериуса вспыхнули недобрым огоньком. – Всё было продумано до мельчайшей детали – этому колдуну оставалось совсем чуть-чуть, но Клеменс решил сделать добро и уничтожил древнюю магию.

Эрик ошарашенно посмотрел на скривленное лицо Мандериуса. Видимо, поняв, что слишком упоенно рассказывает про уничтожение барьера, маг поторопился исправиться и противоположно своим словам как из пушки выпалил:

– Но ты прав. Нельзя допустить, чтобы призраки потревожили людей.

Пытаясь не обращать внимания на побелевшего колдуна, Эрик как ни в чём не бывало поинтересовался:

– В чём заключается моя помощь?

– Дело в том, что ты можешь создать некоторые трудности на пути у человека, уничтожающего наш барьер. Я не знаю как, каким образом. И чтобы это понять, – Мандериус слегка наклонился к нему и прошептал, – мне нужно, чтобы ты остался в замке. Не пойми меня превратно – я не желаю тебе зла и прошу лишь об одном одолжении: просто поживи здесь. Через какое-то время я смогу узнать твою силу, и мы вместе остановим того, кто замыслил переворот во всём мире.

Эрик вздохнул. Вероятнее всего, Мандериус посчитал его полным глупцом или слепцом – ведь только слепой не смог бы заметить очевидного, а глупец – понять. Отставив чашку в сторону, юноша деликатно кашлянул и невозмутимо перешёл на шёпот:

– Я видел, как вы побелели от злости, когда рассказывали, что Клеменс вмешался в дела того человека. Тот человек, – Эрик на секунду замолчал, а потом уверенно придвинулся к сереброволосому колдуну, – тот человек – это вы. Это вы тогда почти разрушили барьер и сейчас пытаетесь сделать то же самое.

– Какая глупость, – вспыхнув, как факел, Мандериус нервно подскочил, – какая совершенно неуместная ересь. Неужели стал бы человек моего положения, моего статуса рисковать всем ради незначительной грани, восстановить которую у многих здешних магов не составит труда? Мой мальчик, ты устал и несёшь полнейшую небылицу.

– Не думаю, что я устал. Разве может невиновный человек вести себя подобным образом и быть эмоционально неуравновешенным, если он чист? – Эрик осторожно встал со своего кресла. Взгляд его серых глаз метнулся к двери, а затем упал на мага, который медленно подходил к нему. Когда они поравнялись лицом к лицу, Мандериус страстно изрёк:

– У каждого человека свой темперамент.

– Пожалуй, вы правы, – на секунду в комнате повисла неловкая тишина, и Эрик сделал шаг навстречу двери, – я прощу прощения – сегодня встал не с той ноги, вот и пошло всё наперекосяк: сначала меня послали к тётке, а потом отправили на Серую Площадь.

– В моём особняке много свободных спален, – Мандериус высокомерно ухмыльнулся, – оставайся в замке, нечего пропадать на улицах – ночью холодно и опасно.

– Меня приютил друг, – Эрик отстранился ещё на пару шагов и почувствовал неприятный холодок позади себя, – всего доброго, мистер Джоув.

Огненная люстра вспыхнула.

– В таком случае, – Мандериус поморщился, – у меня нет иного выхода, как приказать тебе остаться.

– На каком основании? – Прошипел Эрик.

Внутренний голос, сорвавшись в беззвучный ор, умолял немедленно уходить, бежать прочь от этого человека, но ноги непослушно оставались на месте. Холодная стенка будто врастала в позвонки, а ломящая боль внутри грудной клетки усиливалась с приближением мистера Джоува.

– Тогда вы сделали всё возможное, чтобы осуществить свой план, или устроили показушный бал в честь своей грязной персоны? – Выдавил из себя Эрик, понимая, что хуже быть уже не может – он попал. На этот раз – по-настоящему попал.

– Ах ты, маленький паразит, – проскрежетал Мандериус. Его бездонные глаза налились гневом, зрачки сузились, белки почернели. – Я научу тебя манерам. – Эрик сглотнул. Палка была перегнута, а справиться в одиночку с колдуном-обманщиком он не в силах. Толкнув мага, он бросился к двери. Благо та была всего в дюйме от его руки, и, как ни странно, не заперта.

– Никуда ты не пойдёшь, – из кисти Мандериуса вырывалось алое пламя. Его рот стал больше похож на акулью пасть, а некогда приятный голос сделался гнусавым и чересчур высоким.

Эрик выбежал в зал. Люди, не теряющие надежды, что вот-вот увидят хозяина дворца, будут выслушаны им и спасены, устремили пытливые взоры на юношу. Многие из них сидели под дверью на бордовых сиденьях высоких стульев, смиренно ожидая своего часа, другие – грудились неподалёку, распивая вино и обмениваясь комплиментами. Их надежды увидеть Мандериуса оправдались – послышались женские крики, скорее всего, увиденное не сильно оправдало их надежду. Налетев на старца в лиловом смокинге и на атлета-африканца, Эрик бросился в сторону огромного праздничного стола. Через мгновение вылетел сам Мандериус, полностью утративший свой человеческий вид и утоливший желание с ними встречаться. Он дико заорал и молнией устремился к Эрику.

– Мой замок станет для тебя склепом, – взвыло чудовище по имени Мандериус.

Отбиваться от колдуна было нечем, поэтому Эрику приходилось орудовать всем тем, что попадало ему под руку: нож, воткнутый в обглоданного золотистого индюка, вилка, другая вилка. Свои руки Эрик тоже задействовал: схватив Мандериуса за шею, юноша повалил его на стол. Он прекрасно понимал, что долго душить взъяренного колдуна не сможет, да и в этом не было толка: на мистера Джоува эти нелепые действия не оказывали влияния. Эрик молил лишь об одном – как бы маг не позвал на помощь своего слугу Франциска, справиться с которым без посторонней помощи он явно не сможет. Скатившись на пол, они оба – и Эрик, и Мандериус – пытались друг друга поранить кто чем: юноша – руками и ногами, обезумевший хозяин дворца – своей превосходящей силой. Толпа зевак, на огорчение Эрика, не вмешивалась. Они стояли рядом, задержав дыхание, словно происходящее было не более чем маленьким представлением. Отстранённое поведение граждан Серой Площади поразило Эрика и одновременно с тем сильно взбесило.

Эрик оказался прав насчёт мистера Джоува: как только Мандериус был повален на землю, колдун не стал больше церемониться с гостем. Яркая вспышка на мгновение ослепила Эрика – тонкие языки пламени стянули его всего, они ослепляли и жгли на нём кожу, душили и оставляли ожоги. Рука, которой Эрик наивно загораживался от мага, почернела. А довольный Мандериус торжественно отполз в сторону. Помощь многогабаритного Франциска ему не понадобилась.

– Эрик! – взявшийся непонятно откуда Питер испустил испуганный вопль.

– Это древняя магия, Беккет. Тебе она, видимо, неподвластна! – Мандериус расхохотался.

– Получай, монстр!

Взревев, Питер прыгнул на Мандериуса, придавливая его к полу. Заставленный врасплох Мандериус, злобно зашипев, скинул с себя Питера, ударяя того по лицу огненной плетью. Закричав от боли, Пит дотронулся до почерневшего ожога, а колдун что-то зашептал себе под нос. Зал охватило пламя, а пальцы Мандериуса заискрились.

– Оставь его в покое, ты, ничтожество, – раздался уверенный женский голос.

Эрик прищурился. Огонь почти ослепил его, но разглядеть владелицу прекрасного голоса он всё ещё мог. Голос принадлежал высокой блондинке с очень бледной кожей. Девушка махнула рукой в сторону Мандериуса, и тот тут же кубарем отлетел в сторону широкого витража. Затем вспыхнула яркая белая вспышка, и раздался ледяной голос Мандериуса:

– Ты пожалеешь, девчонка.

Эрик закрыл глаза. Постепенно он проваливался во тьму, дышать было тяжело, а тело всё ещё горело – древняя магия нанесла свой удар.