Текст книги "Серая Площадь"

– А что, если всё-таки существуют тайные ходы? – С надеждой спросил Питер.

– Мы могли бы потратить сегодняшний день на их поиск, – предложила Эбигейл. – Возможно, некоторые из них скрыты от человеческого глаза магией, тогда я смогу без труда их обнаружить.

– Хороший план, – Магнус одобряюще кивнул.

– Я пойду с тобой, – обратился к ведьме Эрик.

– Мы все пойдём с Эбигейл, – Питер положил свои мясистые руки на плечи друзей, – разделимся на группы, так будет быстрее.

– Я, мистер Лендер и Крифер пойдём на север и восток под дворцом, – Магнус снял свой больничный халат, – Эрик, Эбигейл и Питер – вы пойдёте на юг и запад. Встречаемся вечером в условленном месте. Эбигейл знает, о чём идёт речь.

По настоянию Питера друзья зашли к нему домой за рыжим другом Аддерли – псом Жульеном. По словам мальчика, пёс послужит им прекрасным нюхом и окажет неоценимую помощь в поисках.

С одним Жульен справился превосходно – на юге среди розово-оранжевых кустов была спрятана пещера, пёс случайно провалился в её недра, тем самым открыв первый проход в нижние тоннели.

Нижние тоннели пролегали через всю Серую Площадь, в том числе и под старым замком Джоува Мандериуса. Они создавали серое месиво из сквозняков и огромных сталагмитов, растущих навстречу сталактитам. Извилистые и сырые, пропахшие плесенью и ржавыми трубами тоннели казались для Эрика чем-то вроде лабиринта и были на деле подземными катакомбами – спустя несколько часов друзья затерялись в их глубинах и только благодаря Эбигейл смогли найти выход: увы, путь к Мандериусу ребята так и не нашли. Та же участь их постигла и на западе – вместо триумфального люка, ведущего наверх дворца злого колдуна, их радужно встретил тупик в паре с горой обглоданных костей. Кому принадлежали кости – человеку, животному или другому существу, было сложно понять, но Питер заверил друзей, что нашёл бедренную кость взрослого мужчины, лет тридцати-тридцати пяти.

– И что будем делать? – угрюмо поинтересовался Питер, – мистер Лендер, небось, скажет, что мы плохо искали.

– Сначала бы нам выбраться отсюда, – озадаченно произнесла Эбигейл, – и потише. Не приведи Бог, на нас обрушится что-нибудь, тогда мистер Лендер точно будет недоволен.

Потратив остатки дня на тяжкие поиски выхода из нижних тоннелей (выход оказался у них под носом, что очень расстроило Аддерли, ведь он был со своим Жульеном), в сумерках, грязные и голодные ребята пришли в часовню, куда, по словам Эбигейл, должен был прийти Магнус с мистером Лендером и странным африканцем по имени Крифер.

– Глупая байка, в которую мы все поверили, отняла у нас слишком много времени, – Эбигейл раздражённо открыла скрипучую дверь.

– И сил, – добавил Эрик. – Можно тебя кое о чём спросить?

– Можно, – за день, проведённый вместе, девушка немного оттаяла, и Эрик решил этим воспользоваться.

– Это касается Магнуса и Мандериуса.

– Но-но, личные вопросы, – девушка отрицательно замотала головой, – всё, что касается личной жизни доктора Магнуса, для меня в запрете. Если хочешь что-то узнать, спроси у него сам.

– О чём вы болтаете? – с любопытством поинтересовался Питер.

– Да так, ничего интересного, блондин. – Эбигейл присела на кожаный диван. – Что-то их долго нет. Видимо, всё плохо.

– Всё хуже, чем ты думаешь, – Магнус зашёл в маленькую часовню.

Питер обвёл часовню взглядом и, не обнаружив африканца, испуганно выпалил:

– Мандериус убил мистера Крифера?!

– Нет, что ты, – выдохнул Магнус и натянуто вежливо добавил: – У него дела.

– Так что там с проходами? – спросил Эрик.

– Мы не нашли ничего, кроме дохлых мышей, – печально ответил Консус Лендер.

– Теперь у нас только один выход, – Магнус выдержал небольшую, но очень напрягающую паузу и продолжил, – нам придётся прорываться внутрь через парадную дверь.

В душной часовне повисла мёртвая тишина. Эрик посмотрел на доктора и перевёл взгляд на Питера. Его друг побелел и выглядел так, словно съел чуть больше, чем надо, и его вот-вот вывернет наизнанку. Эбигейл казалась не лучше – девушка позеленела и покрылась странными пятнами, а мистер Лендер достал из кармана дорожного плаща носовой платок и тут же протёр им свой вспотевший узкий лоб. Уставшие глаза доктора Магнуса вспыхнули живым огоньком. Среди присутствующих только он сохранял ледяное спокойствие. Глядя в его добрые глаза, Эрик становился безмятежнее, но животный ужас продолжал щекотать его под ложечкой – все встречи с Мандериусом заканчивались одинаково плохо. Лишь мысль о том, что доктор решил встать против опасного брата, придавала юноше уверенности.

– Стало быть, решено, дети мои, – наконец проскрипел мистер Лендер, – нас ожидает осада замка мистера Джоува.

Глава 5
«Крепость и скелеты в шкафу»

Чёрное, как клякса небо, грузно провисающее над Серой Площадью, посветлело, быстро расцветая маленькими, но очень яркими звёздами. Высоко над спящими домами показалась луна – бледная и круглая, обливающая молочными потоками дорогу. Колющую глаз глубину покоя прервало грандиозное событие: начался дивный звездопад – мелкие, большие, белые, красные звёзды скользили по небу в беспорядочном хаосе и терялись где-то за пределами сгорбленных васильковых холмов. Но Эрику было не до красот ночи. Он сильно устал за время, проведённое под землёй, блуждая по извилистым дорожкам в бесконечной паутине подземной Серой Площади – на территории нижних тоннелей. Ему и его друзьям посчастливилось заблудиться и вкусить горькую порцию разочарования: поиски потаенных проходов так и не увенчались успехом, поэтому утром их ожидает великое (а в какой-то степени – смертельное) вторжение во владения древнего могущественного мага – Джоува Мандериуса. И вторгнуться им придётся через парадный вход, охраняемый огромными великанами и сотнями чар Мандериуса, что расстраивало Эрика гораздо больше, чем каменная усталость, залёгшая на дне его ног.

– Какая чудесная ночь, и какое омерзительное утро нас ждёт, – хмуро сказал Питер.

Пит с упоением провожал глазами десятки звёзд, чей далекий радужный свет долетал и до окон старой часовни, куда ребята пришли сразу после провальных поисков. Мистер Лендер разжёг небольшой камин и сел на потрёпанный диван, протягивая ноги к мерцающему огоньку.

– Я послал весточку мистеру Криферу, – старик ссутулился и потёр ладони в надежде согреться, – надеюсь, он нам поможет. Иначе наши действия против Мандериуса будут бесполезными, как одинокий волк, отбившийся от стаи.

Доктор Магнус молчал. Его тёмные бездонные глаза были наводнены горечью и болью, а серое лицо не выражало ничего, кроме печали и сожаления. Поднявшись с кресла, мужчина подошёл к пылающему в камине огню и внимательно посмотрел на всех в маленькой часовне. Прошло не меньше минуты, пока он собирался с духом и пустыми глазами обегал присутствующих. Затем доктор сдавленно произнёс:

– Мне тяжело об этом говорить, но вы должны узнать правду перед тем, как мы отправимся в гости к Мандериусу.

Прикоснувшись к огню, Магнус сжал руку в кулак и быстро её разжал. На его изящной ладони рыжими языками пламени плясал огонёк.

– Мандериус приходится мне родным старшим братом. А пойти против него – значит идти против всей своей семьи. Кроме Мандериуса у меня никого нет.

Питер наигранно издал звук удивления, чересчур театрально разинув рот, и громким шёпотом сказал Эрику:

– На самом деле я догадывался, что они братья. Они похожи друг на друга как две капли воды.

– Мандериус – один из сильнейших магов на Серой Площади. Его преимущество в древней магии, – доктор Магнус отвёл взгляд, – наши силы с братом сильно разнятся. Мы и сами отличаемся друг от друга. Да, во внешности нашей сложно найти разницу. И с моей стороны было крайне глупо скрывать родство, когда оно налицо.

– Но вы тоже древний маг, – изумился Питер, – значит, нам не нужен никакой мистер Крифер, чтобы намылить шею вашему брату!

Доктор Магнус слабо улыбнулся и покачал головой:

– Я древний маг, который всю свою жизнь провёл в попытках избавиться от своей силы, в то время как Мандериус только и делал, что занимался искусством овладения ею. Всё моё детство, юность ушли на бесплодные старания, а результат один – мне с трудом удаётся снимать чары с людей, пострадавших от рук моего братца.

Эрик глубоко вздохнул:

– Чем отличается древний маг от обычного? Я понимаю, что возрастом, но в чём разница? – Эрик искоса глянул на Эбигейл. Ведьма непринуждённо подошла к Магнусу и в знак поддержки взяла его за руку.

– Такие, как я и Мандериус, не способны прожить без верного источника наших магических сил – крови. Если ежедневно не подпитывать магию, она поглотит своего носителя и затуманит его разум, и это в лучшем случае, а в худшем – смерть. Обычным колдунам эта проблема с кровью неизвестна, но они гораздо слабее, чем мы.

Мистер Лендер закивал, но учтиво продолжил, не перебивая, слушать.

– Я пытался изменить в себе сущность, стать человеком, а не ненасытным монстром, таким, как мой брат, и порой мне даже удавалось «усыпить» магию, не давать причинять боль другим, – Магнус горько усмехнулся, – но грех таить то, что усмирить магию дано далеко не каждому. Надо быть либо законченным психопатом, либо обладать непостижимой стойкостью и ледяным хладнокровием. Мандериус относится к первым. Он подошёл к изучению древнего колдовства напрямую, как говорят, «тараном в лоб»: брат предоставлял магии безграничную свободу, позволял ей завладевать своим сознанием, в итоге магия подчинилась, и Мандериус искусно овладел ею, а я со своими мечтами о нормальной жизни остался на прежнем уровне, далеко позади него.

Эрику показалось, что часовня заполнилась едким благовонием, парализующим, усыпляющим тяжёлым ароматом цветков: все предметы мебели стали расплываться перед глазами юноши, скользя туда-сюда-обратно, гипнотизируя, а скромные посетители небольшого алтаря – сливаться с прожженными на стенах иероглифами. Эрик с трудом переваривал слова доктора Магнуса – изнеможение плотной пеленой укутывало его слипающиеся глаза. То и дело зевая, он тёр руками лицо и устремлял своё внимание на иероглифы, чтобы окончательно не уснуть.

Странные знаки, сначала показавшиеся Эрику забавными кривулями – рисунками, немного светились и складывались в одну огромную картину из древних писем: Эрик понял, что это не что иное, как древний язык Серой Площади, о значении букв которого ему оставалось только догадываться.

– А много на свете таких, как вы и Мандериус? – Эрик жутко хотел спать, и вот сквозь очередной поток зевания и сумасшедший пляс маленьких завитков-букв он смог себя пересилить, спросив первое, что пришло ему на ум.

– Раньше было много. Но мой брат позаботился об этой проблеме своими проверенными способами. На данный момент я знаю дюжину древних магов, кто до сих пор ходит в живых, – и некоторые из них – достойные противники моему братцу. Об одном колдуне я тебе уже рассказал, и может статься, именно его помощь нам очень сильно пригодится.

– Алеред не станет вмешиваться, – мистер Лендер оживился, впервые за долгое время поднимая туманные глаза на Магнуса. По всей вероятности, старик, как и Эрик, почувствовал, что вот-вот уснёт, – часовня гипнотизировала всех без исключений и делала она это без какого-либо колдовства. – Мой старый приятель предпочитает плыть по течению, нежели идти против, – мистер Лендер непонятно улыбнулся.

– Долго сидеть в замке не сможет даже он, – Магнус усмехнулся.

– А братья Ферокс и Линус тоже древние маги? – Эрик вспомнил чёрный хлыст Ферокса и боль, последовавшую за ним. Болезненное воспоминание, на удивление, взбодрило его, но ненадолго – вскоре Эрик снова почувствовал жуткое желание лечь на диван и закрыться от окружающих одеялом.

– Теперь только Ферокс. Как мне известно, Линус погиб в библиотеке, – поправил доктор Магнус.

– Таки погиб, – протянул Питер, не скрывая радостной улыбки. В последнем сражении Линус едва его не убил, когда Пит полез на старшего брата с камнем в качестве оружия.

– Т-с-с, – шикнула на парня Эбигейл.

Магнус достал из кармана курительную трубку и заправил её душистым табаком. Руки врача дрожали, но в остальном мужчина выглядел спокойным.

– Милый доктор Магнус, позволь мне напомнить тебе. Мы до сих пор в часовне, в святыне, где лучше не курить, – нравоучительно и несколько занудливо заметил мистер Лендер.

– Эта часовня – алтарь жертвоприношений моего брата. Это место больше не несёт в себе никакого святого предназначения. Здесь пролилось крови больше, чем совершалось добра за все времена существования алтаря.

– Но здесь дети, – не переставал ворчать старик.

– Вернее, только один, – хмыкнула Эбигейл.

– Курите, ничего страшного, – добродушно отозвался Питер.

– Я имела в виду Эрика.

– Расскажите ещё что-нибудь про древнюю магию, – любезно попросил Питер, прерывая тихое брюзжание мистера Лендера и надвигающуюся грозу в виде ссоры между Эриком и Эбигейл.

– Я всё-таки попросил бы, – не унимался мистер Лендер, – курить – здоровью вредить!

Магнус похлопал по плечу рассерженного старца и кивнул Питеру в знак того, что готов продолжить беседу. В руке у мужчины уже с подожженным табаком красовалась длинная деревянная трубка в форме дракона. Выпустив пару колец в потолок, доктор Магнус наконец полностью расслабился – лёгкую дрожь в руках как ветром сдуло. Табак, которым была заправлена трубка, источал сладкий аромат ванили и корицы, смешанный с крепким запахом пряной вишни. Эрик посмотрел на старика – вид у того был озадаченным, а через секунду рассерженным. Мистер Лендер ворчливо отошёл в сторону от занавеса дыма и проворно расположился на подоконнике. Через серебристую лохматую бороду было отчётливо видно, как тонкие сморщенные губы что-то непрестанно бормочут.

«Надеюсь, он не насылает на доктора Магнуса проклятье?» – мрачно подумал Эрик. Сам он хоть и хотел послушать про магию (ему было интересно абсолютно всё, что так или иначе её касалось), с которой ему, вполне вероятно, придётся столкнуться уже завтра, но при всём желании Эрик не был готов к долгим разговорам – глаза вероломно закрывались, а неконтролируемые зевки вгоняли его в смущение (Эбигейл уже несколько раз ловила с поличным).

– Много хороших колдунов и ведьм, которым и в голову не приходила мысль об убийстве себе подобных или о любом другом насилии, сами себя уничтожили. – Магнус задумчиво посмотрел в прожженный потолок, его внезапный тихий голос вонзился Эрику в уши и неприятным звоном разлетелся по всей голове.

– Они и знать не знали, чем питается их магия, – доктор горестно усмехнулся, – без крови магия начала высасывать всё, что только можно: мыслительные способности, благоразумие и саму жизнь. Через какое-то время эти люди начали сходить с ума. Их высокая моральная планка не давала причинять боль другим. Поэтому магия прожигала в их душах огромные дыры, уничтожала их изнутри, она питалась силой своего хозяина, и в конце концов, когда те становились непригодными, заставляла несчастных сводить счёты с жизнью, – Эрик переглянулся с Питером. О такой стороне медали магии мальчики и думать не думали, а Магнус, выпуская вытянутые ободки сизых колечек, продолжил: – Но Мандериус, будучи ещё пятилетним ребёнком, был среди первых, кто сообразил, чем насыщается магия. Каждый день я мог заставать его в бездушном обращении с животными. Иногда он просто избивал их до полусмерти, бил до тех пор, пока на тельцах не появятся алые пузырьки крови, оставляя искалеченных зверей на произвол судьбы в нашем дворе, а иной раз его удары становились смертельными – впоследствии, как выяснилось, виной всему была растущая не по дням, а по часам магия.

– А как ваши родители отреагировали? – Спросил Питер, – разве они не видели, что творится под их носом?

– Разумеется, видели, – раздражённо ответил Магнус, явно недовольный тем, что его перебили, – и даже я в чуть более осознанном возрасте пытался остановить своего кровожадного брата. Да-а-а, – растягивая слова, словно погружаясь на дно своих воспоминаний, глухо проговорил доктор, – вот она, злая шутка природы, – кровь бедных животных, которая оставалась на моих руках, была ежедневным питанием для моей магии. А что касается родителей, то они прекрасно видели, кем становится их старший сын, но, к всеобщему сожалению, ничего не могли с этим поделать. Отец часто использовал грубую силу (может, и зря) – он запирал Мандериуса в комнате, оставлял без ужина и даже применял магию. А Мандериус, как правило, в это время отдавался во власть своей ненасытной магии. Моя мать всегда использовала другой, более мягкий способ – целый день она проводила воспитательную беседу, рассказывая про мораль, добро и зло, жизнь и смерть. Она молила своего первенца о благоразумии и чести, просила, чтобы тот прекратил причинять боль кошкам и собакам, – Магнус замолчал, всматриваясь в полную темноту за окном. Когда он снова начал говорить, голос доктора дрожал, – временами я замечал, как безумие в глазах моего брата исчезает – любовь к матери вытесняла жажду. В такие времена я был на небесах – мой брат был человеком, добрым и заботливым старшим сыном, и что самое главное – он не убивал. Но, увы, это продолжалось недолго. Вся доброта, беседы перед сном были фальшивкой, натянутым намордником на хищную пасть. В один прекрасный вечер Мандериус выполнил просьбу матери не трогать животных и продемонстрировал весь свой спектр умений. Во время сильной ссоры с нашим отцом Мандериус впервые применил свою силу не на собаке. Вкусив кровь человека, магия навсегда вытеснила человечность из моего брата, и он стал тем, кем вы его сейчас видите. Я пришёл слишком поздно, чтобы спасти отца. Тем же вечером мой брат навсегда покинул отчий дом. Мать умерла через несколько лет.

– Ничего себе, – Питер грустно вздохнул, – сожалею.

– С тех пор прошло много времени – вода утекла и нечего ворошить прошлое, хотя такое, увы, не забывается. Я верю, что когда-нибудь свершится правосудие.

После небольшой паузы Магнус продолжил:

– Магия Мандериуса вскормлена на крови несчастных людей, а моя выращена на помощи этим жертвам. Вот он – баланс, поддерживающий нашу магию: либо ты убиваешь, либо помогаешь. Мандериус мог бы сказать, что я выбрал путь слабых, пусть так. Всю свою жизнь я либо снимаю древние чары с пострадавших от рук моего брата, либо хороню их. Вместе с тем, как ни крути, я тоже выполняю некий ритуал, когда убираю магию с людей: их кровь проникает в меня, хоть и в малых порциях, но это происходит. Не убивая, я всё равно участвую в жертвоприношении Мандериуса. Таким образом, наши силы различаются между собой немногим. – Магнус задержал дыхание и, выдохнув, с лёгкой несдержанностью в приятном голосе произнёс: – Я смогу разрушить все царящие в замке чары.

– Дорогой доктор Магнус, – мистер Лендер ласково улыбнулся. – Часть своей жизни я потратил на слепую веру вашему брату. Вам не нужно укорять себя за чужие ошибки. Вы, моё дитя, настоящий человек, и поступки Мандериуса никак не смогут на это повлиять.

– Но почему вы так старательно пытались скрыть ото всех правду? – Питер непонимающе посмотрел на доктора, – согласитесь, но вы похожи на своего брата.

Лицо Магнуса дрогнуло, слова Питера причинили ему боль и кольнули прямо в душу. Он попытался это скрыть, однако получилось у него крайне неубедительно и неправдоподобно – Эрик не поверил ни лёгкой улыбке, ни его глазам – чёрным туннелям, в конце которых заполыхало адское пламя. Колдун рассердился, и, Эрик догадывался, магия прочувствовала.

– Похож? – Магнус скривился, словно залпом выпил стакан скисшего молока.

– Ну я имею в виду – внешне, – торопливо поправил себя Питер, – только внешне. А так вы абсолютно разные!

– Вся моя жизнь проходит в вездесущей тени Мандериуса. Где бы я ни находился, я слышал ядовитые фразы в свой адрес: «ты похож на своего брата» или, что хуже, «бери пример с брата», – Магнуса передёрнуло, – несчастные люди, которые тыкали меня лицом в благородного Мандериуса, не догадывались, откуда дует ветер. Их неизвестно каким образом идеализированный бог продолжал убивать, купаясь в крови своих обожателей.

– Я думаю, что на сегодня хватит разговоров, – мягко прервала его Эбигейл. Но, похоже, доктор Магнус её не слушал. Его охватила волна воспоминаний, и он, не в силах остановиться, сухо произнёс, вкладывая в слова цемент заложенной в его душе ненависти к брату:

– Я помню день, когда перестал быть братом для этого кровавого чудовища. Тогда Мандериус оставил свой вертеп и переехал сюда, в сердцевину Серой Площади, где куда больше людей и власти. Мы встретились на грандиозном балу, организованном в честь его переезда и знакомства с жителями. Я знал, чего ожидать от праздника (а точнее, от того, в чью честь он был устроен), и отправился на бал. Меня горячо встретил Мандериус – в тот дивный вечер мы оба пролили кровь и навеки потеряли друг друга. Мне удалось уйти с банкета живым, но я был вынужден остаться здесь, зализывая свои раны и исцеляя новых жертв. В тот день я встретился с Алередом Стефэнесом и попросил его об одолжении. Для всего мира я был убит его рукой, но, боюсь, Мандериус не купился на этот дешёвый трюк и знает, что я жив.

На лице Магнуса застыла печаль и вместе с тем облегчение. Словно он годами носил тяжёлый груз и наконец скинул со своих плеч это бремя. Но эмоции пробыли на его лице всего мгновение – через секунду Магнус стал непробиваемым, точно голем, так что Эрику было сложно судить о том, думает ли сейчас доктор о брате или предпочёл всё же думать о своём. На улице засвистел ветер. Старая часовня задрожала и заскрипела вместе с ним, по крыше забарабанил дождь. Эрик придвинулся ближе к камину и, не глядя на Магнуса, сказал, ясно выражая мысли всех собравшихся:

– Почему Мандериус такой сильный? Может, у него есть слабое место? – Эрик подошёл к колдуну, – он постоянно побеждает.

– Можешь не беспокоиться на этот счёт, Эрик Беккет. В этот раз я сделаю всё возможное, чтобы остановить его.

* * *

Следующее утро Эрик провёл в состоянии, близком с чувством, которое появляется до и во время экзаменов. Погода час от часа не становилась лучше: всю ночь дождь заливал улицы Серой Площади, размывал тропинки в садах и дворах и смывал красивые цветы. Эрик уныло наблюдал, как вода, собираясь в широкий грязный ручей, уводит своё русло в канализационные решётки – должно быть, там внизу, в нижних тоннелях, где они с Питом плутали несколько часов назад, невероятно мокро – любая крыса утонет. Приободрённый мыслью о том, что они сейчас здесь, в сухом помещении, а не там – с крысами и прочими тварями, которые, возможно, обитают на Серой Площади, Эрик снова поник. Если выбирать между канализацией и особняком Мандериуса – то Эрик, будь у него выбор, непременно предпочёл бы снова оказаться в канализации.

Несмотря на то что ему удалось поспать, усталость не прошла. Наверное, дело было во снах, которые Эрику снились этой ночью: он вновь очутился на странном поле, один на один с Анарамондом Адамом – Эрик пытался убежать от первобытного зла, но Адам настигал его снова и снова, пока они оба не оказались в храме. Едва же они переступили храм – Адам пропал, зато появился Мандериус в компании мистера Лендера и человека по имени Алеред Стефэнас. Втроем они играли в карты, а когда пришёл Эрик, вдруг начали бурно спорить о том, кто из них должен убить мальчишку. Особенно громко и горячо спорил мистер Лендер, и закончилось всё тем, что старик предоставил право на убийство Эрика Алереду Стефэнасу. Как выглядел Алеред Стефэнас, Эрик не запомнил. Несмотря на то что в последнее время ему все уши прожужжали именем этого колдуна, он ни разу так и не встретился с ним воочию и понятия не имел, как должен выглядеть человек, о котором журнал писал как об убийце. Эрик не сомневался, что выглядеть тот должен максимально устрашающе.

Помятый, не выспавшийся и уставший Эрик ещё долго думал о грядущем «злоключении». В последний раз Мандериус их чуть не убил, да и надо признать, что любая встреча с Мандериусом заканчивалась для них одинаково плохо. Лишь при одной мысли о том, что ему предстоит переходить ворота с химерой вместо герба, Эрику становилось дурно. Его колотило и знобило, а голова раскалывалась так, точно по ней много раз прошлись кочергой. Питеру, казалось, было не лучше. С самого утра он не проронил ни слова, а когда собрался с духом и наконец решился выразить всеобщее негодование и страх – его просто-напросто вывернуло наизнанку. Причем трижды. Немногим погодя позеленевший Питер всё-таки высказался и поинтересовался, чем они думали вчера, когда решили посетить особняк Мандериуса: идти туда или наступить на грабли – одно и то же, разве что граблями удар будет помягче. По правде говоря, Питер был прав. Эрик, конечно, попробовал приободрить друга, а заодно и себя, напомнив, что пойдут они не одни, а с Магнусом. Однако Питеру от этого почему-то стало только хуже.

– Ещё и за доктором Магнусом придётся присматривать, – удрученно повесил нос Питер. Эрик не стал с ним спорить по поводу того, кто за кем будет присматривать. Очевидно же, что не они с Питом – обыкновенные и безоружные, в отличие от мага Магнуса.

Правда, позже Питер всё-таки приободрился и смастерил себе, на свой взгляд, отличную замену магии. Добавив, что сегодня Мандериус получит всё то, что заслужил, он похвастался кожаным ремнём, к которому прицепил несколько видов кухонных ножей. В глубине души Эрик сомневался, что нож хоть как-то сможет помочь им в бою против волшебства, но уверенность Питера поселила в его душу крохотную надежду и, что немаловажно, немного взбодрила.

– Вы готовы? – Эбигейл зашла на кухню, когда они с Питером пытались заставить себя поесть. Недоуменно посмотрев на огромные тарелки с нетронутым завтраком, Эбигейл кашлянула.

– Сначала нужно поесть, – угрюмо произнёс Питер, ковыряясь в яичнице. Эту фразу он повторял вот уже десять минут, а еды в тарелках от этого не становилось меньше. – Война войною, а на голодный желудок никто не воюет. – Драматично вздохнув, Питер насупился, так и не последовав своему совету.

– Кажется, меня сейчас стошнит, – Эрик осушил стакан с водой и отвернулся от друзей. Всё вернулось на круги своя. Мысли о предстоящей битве снова начали сводить его с ума, а живот скрутило с яростью взбесившегося быка.

– Не волнуйся, – Эбигейл, оказавшись с ним рядом, ободрительно коснулась плеча, – с нами Магнус.

– Не обижайся, конечно, – Питер насильно затолкал в себя бекон, чуть не поперхнувшись застрявшим куском, – но, если бы с нами вместо доктора Магнуса был Мандериус, нам стало бы спокойнее.

После завтрака (Эрик так и не смог целиком его осилить, и даже Питер, привыкший в любой ситуации к здоровому перекусу, не мог ему помочь) ребята вместе с Эбигейл перенеслись в место, которое жители Серой Площади между собой скромно называли «парком Мандериуса». Магнус и мистер Лендер уже стояли возле синих деревьев и о чём-то тихо беседовали. Эрик окинул взором хищного орла «парк Мандериуса» – всего в паре шагов от него, на выступе между холмами, возвышался великолепный дворец Джоува, ровная дорожка, огороженная мелкими валунами, пролегала сразу до вражеского гнезда. Замок был окутан белым туманом, словно его хозяин заботливо накинул на него пушистое одеяло.

Пробормотав что-то про защитные чары, Магнус провёл рукой по неясным очертаниям каменного дворца и направил красный поток магии по направлению к стене замка.

– Мы должны быть готовы к появлению химеры, – предупредил колдун, – без своего хозяина, Адама, она будет нападать на всех без разбора. И я очень надеюсь, что Адама в замке Мандериуса не окажется. С ним даже сто боевых древних магов не совладает.

– Я не пользовался своей магией сто лет, но попытаюсь вам помочь. – Мистер Лендер, облачённый в чёрный плащ, выглядел зловеще в озаряющих его лицо красках приходящего солнца.

Магнус вновь вскинул руку. Из тонких пальцев вырвался алый свет и, петляя, врезался в каменную стену замка. Раздался звук трескающегося стекла – незримый щит, завертывающий замок и его пристройки точно белой фольгой, покрылся трещинами, словно был сделан из хрусталя. Красные языки пламени врезались в него и разрушали изнутри. Щит вспыхнул и рассыпался серебряными песчинками.

– Теперь можно, – сказал Магнус и смело пошёл вперёд.

Кругом – ни души. Эрик слышал, как тяжело бьётся за рёбрами его сердце, впавшее в тот момент, когда они медленно перешли границы владений злого волшебника, слышал сопение Питера и лёгкое шарканье сандалий мистера Лендера.

– Почему так тихо? – Неожиданно спросил Питер, и его голос эхом разнесся по пустынной площадке. – Почему нас никто не встречает?

– Что-то здесь не так, – мистер Лендер дёрнул своими жилистыми руками, как будто был дирижёром малого оркестра, но ничего не произошло.

Сзади незваных гостей донёсся неприятный рёв и негромкий свист. Эрик стремительно развернулся. В чёрном пламени стоял Ферокс, а позади него высились над замком два каменных гиганта.

Эрику ещё не удавалось рассмотреть великанов близи, но то, что он увидел, далеко выходило за рамки его представлений о каменных чудовищах. Во-первых, вдали гиганты казались ему более дружелюбными – сейчас, находясь практически под огромными ногами исполинов, он смог разглядеть лица стражей: широко разинутые рты были похожи на две громадные воронки, а непропорционально маленькие глаза-бусинки светились зелёным угольком. Во-вторых, каменные слуги Мандериуса извергали реки бурлящей лавы, хотя и в малых порциях. Капли горячей жидкости стекали из всех щелей великанов, а попадая на землю, прожигали её дотла.

– Так-так, кто это у нас пришёл без приглашения? Эрик Беккет со своей подружкой Эбигейл и жирным дружком Питером Аддерли. Я смотрю, ты притащил с собой человека, пережившего сотворение мира? Консус Лендер, вы всё ещё живы? – Ферокс громко рассмеялся, посчитав свою шутку смешной, и перевёл взгляд на Магнуса.

– А ты брат господина Мандериуса, я так понима…

Магнус взмахнул кистью руки, и Ферокс Вега отлетел назад.

– Один – ноль, – обиженно прокричал Питер вслед улетающему Фероксу.

Громко взревев, великаны стали топтать всё, что им попадалось на пути: каменные статуи плачущих ангелов, красивые скамейки. Вырывая с корнем деревья и орудуя ими, как дубинками, они бешено выли.

– Стража Мандериуса слепа. Они ориентируются только на… – Эбигейл прервала свою речь на полуслове, в неё было запущено огромное дерево, – только на звуки, – закончила девушка.

Питер и Эрик бросились на Ферокса, который уже успел встать на ноги, готовясь отомстить доктору самым проверенным способом – разрядом энергии в спину.