Текст книги "Проблема с вечностью"

Райдер взглянул на меня с высоты своего роста, и в его глазах промелькнуло удивление. Я отвернулась. Он положил на одну тарелку два куска пиццы. Мои руки дрожали, когда он схватил бутылку воды и пакет молока.

– Ты по-прежнему запиваешь все молоком? – спросил он, слегка склонив голову набок. Наши взгляды встретились. – Молоко, чтобы выжить?

Я кивнула, а мое сердце превратилось в клейкую массу. Надо же, он помнил, что я пила молоко при каждой возможности, как и сейчас, – молоко и колу, когда разрешали Роза и Карл.

Когда мы подошли к кассе, парень остановил меня взглядом и, прежде чем я успела достать кошелек, расплатился, вытащив из кармана несколько мятых бумажек. Я попыталась возразить, но он зыркнул на меня – строго, из-под опущенных бровей, как делал это в детстве. «Не спорь со мной», – говорил его взгляд. Как странно, что и в восемнадцать лет он смотрел на меня тем же взглядом, думала я, пока плелась за ним, ловко балансирующим с тарелкой и напитками в руках. Райдер кивнул в сторону двери, и я отыскала глазами Кейру. Она склонилась к блондинке, и ее жесткие кудряшки ходили ходуном. Казалось, девушки увлеченно беседовали, и на меня она не посмотрела.

Завтра, пообещала я себе.

Я вышла следом за Райдером из столовой, спрашивая себя, куда он меня ведет. Мы прошли мимо спортзала. В распахнутых дверях промелькнул Гектор, который носился с баскетбольным мячом и что-то кричал, как будто по-испански, но все-таки по-другому. Роза сказала, что пуэрториканское наречие, и мне оставалось поверить ей на слово.

– У меня обед в первую смену, но я слышал, что у тебя во вторую, – сказал Райдер и, видя, что я не поспеваю за ним, замедлил шаг. – Помнишь парня, что сидел перед нами вчера на риторике? Того засранца в машине? Это Гектор, и у него есть младший брат, Джейден, с которым ты, похоже, столкнулась вчера. Он тоже был в машине. Во всяком случае, Джейден сказал, что видел тебя вчера в коридоре во время второго обеденного перерыва.

Я промолчала. Все это время, пока мы шли по коридору и он говорил, я украдкой бросала на него быстрые взгляды. Ума не приложу, как я ни во что не врезалась.

– И если тебе это интересно… – он сделал паузу, открывая двери в павильон, – да, я сейчас прогуливаю урок.

У меня отвисла челюсть.

– Райдер.

Парень придержал для меня дверь и, склонив голову набок, ждал, пока я пройду. Я остановилась, потому что… ну, просто потому что он стоял передо мной, с тарелкой и напитками. Его глаза отыскали мои.

– Знаешь, меньше всего на свете я ожидал услышать, как ты произносишь мое имя вслух. Поэтому плевать, что я пропущу один урок, если это даст нам возможность хоть немного пообщаться.

Когда он направился к каменному столику для пикника, мой язык, наконец, отлепился от нёба.

– У тебя… не будет неприятностей?

Обернувшись, парень пожал плечами.

– Игра стоит свеч.

Прозвучало не очень убедительно, но я бы солгала, если бы сказала, что мое сердце не исполнило несколько счастливых кульбитов. Райдер поставил еду на столик и уселся верхом на скамейку. Похлопав по свободному месту рядом с собой, он ухмыльнулся.

Я бросила сумку на брусчатку и, усаживаясь на скамейку, на мгновение замерла, чтобы полюбоваться им. Он смотрел на меня сквозь густые ресницы, склонив голову набок и улыбаясь так, что одинокая ямочка просто умоляла прикоснуться к ней. Я вдруг поймала себя на мысли, что мы с Райдером впервые остались наедине. Никаких посторонних глаз. Никаких всевидящих взрослых. Никто не мельтешил рядом, как вчера на парковке. Мы были одни, только он и я, как раньше.

Не знаю, почему я сделала то, что сделала, но во мне вдруг всколыхнулись все чувства, накопленные за десять лет. Может быть, вспомнилось, чем он был для меня в прошлом. Может, подействовало сознание того, что он рядом, что все это происходит в настоящем.

Никогда еще я так остро не чувствовала настоящее, как сейчас.

Нагнувшись, я обвила руками его широкие плечи и крепко стиснула. Наверное, получились самые отстойные объятия в истории человечества, но я ликовала от счастья. И мое счастье взлетело до небес, когда он слегка приподнялся и обхватил меня за талию. Его объятия были куда лучше.

Когда я отстранилась, его руки соскользнули с моей талии на бедра и на мгновение задержались там. Странное тепло разлилось внизу живота. Райдер отпустил меня, но тепло осталось.

– Что это было?

Пожав плечами, я села, убрав ноги под стол. Мое лицо пылало.

– Я… просто захотелось.

– Ну, ты можешь делать это всякий раз, когда захочешь. Я не против.

Я улыбнулась ему, и, когда он усмехнулся, случилась еще одна странность. Я поежилась. Но не от холода. Совсем наоборот.

– Мышь…

Наши взгляды столкнулись, и, черт возьми, я снова почувствовала себя тринадцатилетней девчонкой, которая тайком таскала еду, и в мире существовали только я и Райдер, но теперь мы стали старше и не противостояли вдвоем целому миру. Я уже не была маленькой девочкой. Он не был мальчишкой. Тогда он был… моим. Сейчас все изменилось. У него появилась девушка, которая, между прочим, считала меня немой.

Эта мысль отрезвила меня.

Наверное, мне следовало покончить с этими нелепыми порывами. Забыть про странные ощущения в животе. И про дрожь в теле. Все это ни к чему, одернула я себя. Мои фантазии до добра не доведут.

– Ты должна рассказать мне, что делала все это время. – Он подвинул мне ломтик пиццы и передал неизвестно откуда взявшуюся салфетку.

Моя идиотская улыбка стала еще шире, когда я увидела, что он собирается, как в детстве, выковыривать кусочки пеперони, чтобы съесть их, прежде чем взяться за пиццу.

Райдер бросил на меня косой взгляд и произнес размеренным голосом, добивая пеперони.

– Мышь.

Я невольно перевела взгляд на шрам над его бровью, и моя улыбка потускнела. Я вгрызлась в кусок пиццы и глубоко вздохнула.

– В ту ночь… Мм, в ту последнюю ночь я встретила в больнице… Карлоса Риваса – Карла. Он… специалист по ожогам.

Схватив пакет молока, он открыл его длинными пальцами. Я заметила красное пятно, похожее на чернила, на внутренней стороне указательного пальца. Он протянул мне молоко, и я продолжила.

– Он женат на Розе. Она кардиохирург. Они оба… работали в больнице, и, думаю, органы опеки сказали им, что я… немая или что со мной что-то не так.

Райдер нахмурился.

– Ты не немая. И ты в полном порядке. Ты чертовски сообразительная. Выброси из головы все это дерьмо.

Я пожала плечами.

– Они часто навещали меня после того, как я… стала говорить с ними. – Сжав губы, я подцепила большой кусок пеперони. – Когда я проснулась после операции, я… спрашивала о тебе. Спрашивала у Карла.

Тогда впервые за долгие годы я заговорила с посторонним.

Парень резко повернул ко мне голову, и его глаза зажглись золотом.

– Я действительно искал тебя, Мэллори. Как я уже говорил, первым делом я отправился в окружную больницу. Никто так и не сказал мне, где ты. Только… – У него вырвался тяжелый вздох. – Только сказали, что ты не вернешься.

– Я хотела… я искала возможность увидеть тебя. Я все время спрашивала, но… – Что могла сделать испуганная и забитая девчонка? – А что случилось с тобой?

Райдер насупил брови.

– Меня отправили в приют. – Он замолчал и уперся взглядом в остатки пиццы. – Но ведь твоя история на этом не закончилась? Расскажи, что было дальше.

У меня сжалось сердце, и я протянула ему ломтик пеперони. Его губы дрогнули в легкой улыбке.

– Я пробыла недолго в больнице, а потом… меня тоже отправили в приют.

– В какой?

Разговор с ним приносил мне долгожданное облегчение. С каждой секундой я чувствовала себя все более уверенно.

– Возле Гавани… неподалеку от больницы. Карл и Роза… они навещали меня, и в конце концов им удалось взять меня на воспитание.

Его глаза расширились, и кусок пиццы завис на полпути ко рту.

– Тебя удочерили врачи?

Я напряглась, ожидая, что вот сейчас он возмутится такой несправедливостью. Я же ничего не знала о том, как сложилась его судьба. Что, если он до сих пор жил в приюте… или того хуже, потому что с такими, как мы, бывало всякое. Чувство вины по-прежнему подтачивало меня. Я кивнула.

Райдер бросил пиццу на тарелку, и его плечи расслабились, а рот приоткрылся.

– Черт, Мэллори, я так… Что, правда, врачи? Это же здорово! – Когда он посмотрел на меня, я увидела облегчение в его взгляде, и мне стало интересно, как он представлял себе мою жизнь все это время. – Они действительно заботятся о тебе, да?

Я кивнула, подковырнула еще один кусочек пеперони, и наши пальцы соприкоснулись, когда он потянулся за колбасой. Меня как будто опять ударило током. Я не помнила, чтобы его прикосновения когда-нибудь вызывали во мне такую реакцию, но она определенно нравилась мне.

– Та машина, возле которой ты вчера стояла? Это твоя «хонда»?

– Когда-то она принадлежала их дочери.

Райдер вскинул брови.

– Когда-то?

– Их дочь умерла еще до того, как мы встретились. Почти десять лет назад. Думаю, поэтому они меня и взяли, – объяснила я, задумчиво пережевывая пиццу.

Его брови поднялись еще выше.

– Я имею в виду, у них… не было других детей. – Я помолчала. – Они славные, Райдер. Мне очень повезло.

– Жаль, что тебе пришлось встретить их при таких обстоятельствах. – Расправившись с пиццей, парень вытер руки салфеткой и повернулся ко мне. – Я хочу сказать, что рад за тебя, Мышь, потому что ты заслуживаешь такой жизни, но…

– Я знаю… что ты хочешь сказать. – На душе стало спокойно, потому что в его голосе и взгляде не было и намека на зависть. Я сделала глоток молока. – После того как они взяли опеку надо мной, я находилась на домашнем обучении, – объяснила я. – А потом… решила, что хочу учиться в обычной школе.

На его лице отразилось удивление.

– С чего вдруг?

– Хочу поступить в колледж, – ответила я и устремила взгляд в безоблачное небо. Идея с колледжем звучала самонадеянно, учитывая мои навыки общения, но для меня это действительно много значило. По крайней мере, я надеялась, что колледж даст мне возможность получить работу и жить так, чтобы не беспокоиться о куске хлеба, и не перекладывать заботу о себе на плечи других. Для меня колледж означал свободу. – И Роза с Карлом… Они тоже этого хотят. Конечно, я могла бы поступить в колледж и после домашнего обучения, но…

Райдер ждал.

– Но ты же знаешь, какая я… какой я была. – Мои щеки горели, когда я опустила глаза и уставилась на пакет молока. – Я не очень-то… общительна… и они подумали, что мне для начала стоит попробовать себя в средней школе.

Какое-то время он молчал, но я чувствовала на себе его взгляд.

– Что ж, я рад, что ты так решила. Если бы не…

Если бы не это, наши пути, наверное, никогда не пересеклись бы. От этой мысли становилось не по себе. Я покосилась на него, и у меня перехватило дыхание. Он смотрел на меня не совсем так, как я привыкла, но мне был знаком этот взгляд. Так смотрел на Эйнсли ее бойфренд. Я имею в виду, так же пристально, обжигающе.

Я заерзала, но не потому, что почувствовала неловкость, просто вдруг чего-то испугалась.

– А ты как?

Поставив локоть на стол, он подпер подбородок ладонью.

– Я больше не в приюте. – Увидев, что я повернулась к нему, он многозначительно посмотрел на мою пиццу. – Ты должна это доесть. Прямо сейчас.

Мои глаза сузились.

Он сверкнул усмешкой.

– Я живу в приемной семье. – Парень придвинулся ближе, когда я вгрызлась в свой кусок. – На самом деле это семья Гектора. Его бабушка много лет воспитывает приемных детей. Это помогает ей с оплатой счетов и все такое.

Я вспомнила истрепанную тетрадку и изрядно поношенные джинсы.

– Но она берет детей не только из-за денег. Она действительно классная. Замечательная женщина. Во всяком случае, так я познакомился с Гектором и Джейденом. Живу у них уже пару лет. – Протянув руку, он кончиком пальца коснулся моей щеки, отчего я еле сдержала вздох. – Куда подевались твои веснушки?

– Не знаю. – Мой голос прозвучал загадочным шепотом. – Сбежали, наверное.

Его глубокий смешок отозвался во мне дрожью.

– Здесь у тебя было три штуки. – Райдер легонько постучал кончиком пальца по скуле. – И две вот здесь. – Его палец потерся о мою переносицу, после чего он опустил руку. – Можно, я тебе кое-что скажу?

– Да. – Мне хотелось намекнуть ему, что можно трогать мое лицо, но, наверное, это прозвучало бы странно. У меня в голове все звучало странно. И казалось неуместным. Совершенно неуместным.

Его ресницы опустились, и губы тронула кривая усмешка.

– Я всегда знал, что ты вырастешь красивой.

Мое дыхание сбилось, и я села ровнее. От пиццы осталась только корка, и она была окончательно забыта. Мои уши, должно быть, накурились крэка или что-то в этом роде.

Румянец прокатился по его щекам, и уголок губ дернулся вверх.

– Просто никогда не думал, что увижу, какой красивой ты станешь.

Вау. Он действительно это сказал. Я красивая. Райдер сказал, что я красивая. Это признание ошарашило меня, и я уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Я знала, что не выгляжу дурнушкой. Эйнсли нравилось, как сочетается цвет моих волос и глаз, – все угадывали в этом ирландское происхождение, – но я всегда считала себя посредственной. Обычное лицо. Обычное телосложение – не дылда, но и не малявка. Но чтобы красивая… такое мне и в голову не приходило.

– Ты тоже красивый. Я имею в виду, ты секси, – вырвалось у меня. – Но я всегда знала, что ты будешь таким. – Мои глаза расширились, когда я сама себя услышала, и его ухмылка переросла в улыбку. – О боже, я не могла такое сказать… да еще вслух.

– Ты это сделала.

– Да ну тебя!

Откинув голову назад, парень рассмеялся от души, как в тех редких случаях, когда его действительно что-то забавляло. Его смех был свободным и раскрепощенным, чему я всегда завидовала.

Я потянулась руками к пылающим щекам, но Райдер поймал мои запястья и задержал их в своих ладонях. В его посветлевших глазах плясали чертики.

– Я могу сделать вид, что ты ничего не говорила, если от этого тебе станет легче, – предложил он.

О да, было бы здорово. Я кивнула.

– Но я этого не забуду.

Смущение затопило меня, но Райдер, ухмыляясь, придвинулся и притянул меня к себе. Я не успела опомниться, как он зажал мои бедра ногами и, обняв, крепко прижал меня к груди.

Твердой, как скала.

Меня передернуло, как если бы я коснулась оголенного провода. Расслабиться удалось не сразу.

Он молчал, упираясь подбородком мне в макушку, и я притихла, закрыв глаза и пытаясь справиться с нахлынувшей волной эмоций, рожденных осознанием того, что мы снова вместе, и ощущением близости его тела.

Его рука медленно поднялась по моей спине, скользнув под гриву моих волос. Я почувствовала прикосновение его пальцев на затылке. Он потерся подбородком о мой лоб, и почему-то именно сейчас этот жест, знакомый мне с детства, выглядел особенно интимным. Странное тепло разлилось в моем теле. Я словно вышла на солнце впервые после долгой зимы. На мгновение мне показалось, что он перестал дышать, потому что я не чувствовала, как вздымается его грудь под моими ладонями.

Где-то в подсознании билась мысль… насколько все это правильно. Мне не хотелось отстраняться и разрушать очарование момента, но я подумала, что, наверное, именно так и следует поступить. Да, наши объятия невинны. Должны быть невинными, но в них проступало и нечто другое.

– Тебе есть с кем пообедать? – спросил он, и его голос показался мне каким-то отрешенным. Словно доносился издалека.

Не открывая глаз, я думала, как ответить на его вопрос, и не спешила вырываться из объятий. Я не знала, что это говорит обо мне, да и говорит ли о чем-то.

– Мышь?

– Есть одна девушка из моего класса по английскому. Она… пригласила меня в свою компанию.

Рука на моей талии слегка напряглась.

– Кто?

– Кейра… я не помню фамилии.

Прошло мгновение.

– Я ее знаю. Она в нашем классе риторики. Классная девчонка. Ты собираешься принять ее предложение? Если нет, я могу ходить с тобой на обед.

Но ведь в это время у него уроки.

И тут до меня дошло. Райдер… Вау, он действительно не изменился. Даже спустя четыре года, даже притом что он должен находиться в классе, даже несмотря на то, что у него есть девушка, он готов прийти мне на помощь, если только я скажу, что нуждаюсь в нем. Глупые слезы защипали глаза.

– В этом нет никакой необходимости. Я пообедаю с Кейрой.

Его пальцы скользили по моей шее, очерчивая ее контуры.

– Ты уверена?

Мое сердце окончательно размякло.

– Да. Она пригласила меня… И еще она спрашивала, не хочу ли я стать чирлидером.

Его рука замерла.

– Мышь…

Я усмехнулась.

– Ты же не думаешь об этом всерьез, а? – через мгновение спросил он. А потом вдруг умолк и отстранился, убирая руки.

Лишившись его тепла и близости, я распахнула глаза. Я видела его профиль, напряженную линию челюсти и взгляд, устремленный в сторону парковки. В ряду припаркованных машин стоял какой-то «седан» с работающим на холостом ходу двигателем. Сквозь затемненные стекла невозможно было разглядеть того, кто сидел за рулем.

Хлопнула дверь, и я обернулась. Джейден выскочил на улицу и, на ходу подтягивая джинсы, поспешил к железным воротам.

– Черт, – пробормотал Райдер себе под нос.

Я застыла, чувствуя его тревогу.

– Все в порядке?

– Да. – Он следил за Джейденом, который выскользнул за ворота и направился к машине. Мальчишка нагнулся, когда стекло водительского окошка поползло вниз. Райдер похлопал меня по ноге, отвлекая мое внимание. – Скоро прозвенит звонок. Тебе, наверное, пора в класс?

Что-то холодное и жесткое проступило в его лице. Мне это совсем не понравилось.

– Райдер…

– Все в порядке. Я обещаю, – сказал он, снова коснувшись моей ноги, и встал, когда двойные двери снова распахнулись. На этот раз оттуда вышел Гектор, явно расстроенный. Райдер взял меня за руку, помогая подняться. – Увидимся в классе.

Кивнув, я собрала свои вещи и вышла из-за столика. Гектор даже не взглянул на меня, когда присоединился к Райдеру, и они, не сказав друг другу ни слова, тоже устремились к воротам. Я смотрела им вслед, в глубине души догадываясь, что дело нечисто.

Глава 6

На риторике Райдер так и не появился.

Его место пустовало, и я не могла избавиться от мысли, что это как-то связано с той машиной, что стояла на парковке. Хоть мы и успели немного пообщаться, я так и не узнала, чем занимался Райдер все эти четыре года, кроме того, что он жил у бабушки Гектора.

Кто-то, может, и не согласится с этим, но я не была совсем уж наивным или тепличным созданием. Я выросла в доме, где повидала всякого. Месяц, прожитый в приюте, тоже открыл глаза на многое. Я знала, что за забором слоняются взрослые парни, которые вербуют мальчишек в наркокурьеры. На моих глазах старшие дети вырубались прямо во время занятий. Некоторые попросту исчезали, пропадая на улицах. И я догадывалась, почему вчера глаза Джейдена были налиты кровью, да и машина с тонированными стеклами вряд ли развозила школьникам герлскаутское печенье.

Клубок беспокойства разрастался внутри меня, пока я размышляла над тем, во что мог быть втянут Райдер. К беспокойству примешивалось что-то еще, но мне не хотелось признаваться себе в этом чувстве. Пейдж тоже не пришла на урок, и мне хватило ума сложить два и два. Райдер прогуливал школу. И Пейдж заодно с ним. Что бы ни происходило, они, скорее всего, вместе. Жгучая боль пронзила грудь, и я отчаянно пыталась убедить себя в том, что это несварение, что это никак не связано с тем, что Райдер держал меня за руку, говорил мне, что я красивая, тем более что то же самое он наверняка говорит Пейдж, только вкладывает в это совсем другой смысл.

Потребовалось усилие, чтобы сосредоточиться на лекции мистера Сантоса о разных типах речи. Сантос расхаживал по классу, эмоционально жестикулируя в такт своим словам. Вдохновение расходилось вокруг него волнами. Я уставилась в тетрадь, но увидела лишь наполовину исписанную страницу. Это меня встревожило. Я сосредоточилась и принялась записывать все подряд.

Когда прозвенел звонок, я с удовлетворением отметила, что конспект получился вполне приличный. Я выбежала в коридор, спешно засовывая тетрадь в сумку, когда ко мне подскочила Кейра, которая, как выяснилось, караулила меня.

– Так ты подумала о чирлидинге? – спросила она.

Застегивая сумку, я поморщилась. Если честно, я уже и забыла об ее предложении. Я покачала головой.

Одноклассница вздохнула, наматывая на пальцы ремень своей сумки.

– Да, я так и поняла, что это дохлый номер, но, с другой стороны, попытка – не пытка.

Действительно, попытка – не пытка. Эта присказка вполне могла стать девизом моей нынешней жизни.

– В любом случае, – продолжала она, придерживая дверь на лестницу. – Я видела тебя сегодня в обед. – На лестничной клетке царила толчея, и мы с трудом пробились к ступенькам. – Ты была с Райдером Старком.

В голове прозвучал тревожный звоночек, когда я метнула на нее быстрый взгляд.

Кейра улыбалась, открыто и дружелюбно.

– Ты его знаешь?

Я кивнула. Мы поднялись на лестничную площадку второго этажа, и я догадалась, что она собирается сопровождать меня до самого шкафчика.

– Поскольку ты новенькая, – сказала девушка, пожимая плечом и поглядывая на меня, – интересно, откуда ты его знаешь?

Во мне боролись противоречивые чувства: с одной стороны, хотелось сказать, что это никого не касается, но в то же время я понимала, что ее распирает от любопытства, как было бы и со мной, окажись я на ее месте. Разговор с Кейрой заставлял меня нервничать, но я все-таки преодолела волнение и страх.

– Мы… мы знаем друг друга с детства.

– Серьезно? Круто. – Кейра прислонилась к соседнему шкафчику и, вытащив из кармана телефон, заглянула в экран. – Я так и подумала, что вы давно знакомы. Он так… хм, водил тебя за ручку, что странно.

Отложив учебник истории, я схватила учебник по английскому, чтобы сделать домашнее задание, и, закрывая дверцу, покосилась на Кейру.

– Почему странно?

– Мы учимся вместе с девятого класса, и я ни разу не видела, чтобы он держал какую-нибудь цыпочку за руку, в том числе и Пейдж, – усмехнулась она. – А они вместе.

И почему мне вдруг стало так тепло и уютно?

– Ну, или что-то в этом роде, – добавила Кейра.

А это что значит? И почему я сама за обедом не расспросила его о Пейдж? Мой интерес выглядел бы вполне естественным. Другое дело, что он заставил меня отвечать на его вопросы, и времени попросту не хватило.

Кейра рассмеялась – видимо, мои мысли отпечатались у меня на лице.

– Я имею в виду, что, на мой взгляд, у них с Пейдж ничего серьезного.

Ощущение тепла и уюта ширилось во мне, но я постаралась успокоить эмоции. Они казались неуместными в этом разговоре.

– Знаешь, в прошлом году мы сталкивались в одном из классов, и Райдер появлялся, когда хотел. Мы с Мэгги – ты ее не знаешь – обычно говорили в таких случаях, что он удостоил нас своей сексуальностью. Он не вел никаких конспектов, да и вообще сидел с отсутствующим видом. Иногда, клянусь, он просто спал, – продолжала девушка. – Но в любое время, когда бы его ни вызвали, он знал ответ. Для всех это оставалось загадкой, особенно для учительницы. Ее это вообще доводило до ручки, что ужасно нас забавляло. А еще один из моих друзей, Бенни, учился с ним в одном классе в прошлом году, и, когда мы сдавали итоговые экзамены, он подслушал, как учителя говорили между собой, что Райдер обскакал весь класс. У него был высший балл в старшей школе.

Это было так похоже на Райдера.

– Все это странно, учитывая, что он приемный ребенок и…

– Я тоже приемный ребенок. – Слова сами вырвались из меня.

Ее глаза расширились, и она вскинула руку.

– Послушай. Я не имела в виду ничего плохого. Я никого не осуждаю. Тьфу ты. Просто… – Кейра огляделась по сторонам, прежде чем продолжила. – Он тусуется с какими-то сомнительными парнями, а я знаю, что это за публика. Взять хоть моего брата, Тревора? Он сейчас в тюрьме, и все из-за дурной компании. А мой кузен? Мертв, потому что путался с темными личностями. – Она помолчала, наморщив нос. – Ну, мой кузен тоже был тот еще раздолбай, так что…

Я подумала об автомобиле на стоянке и задалась вопросом, не попадают ли Гектор и Джейден под определение темных личностей.

– В любом случае, мне пора на тренировку. – Кейра помолчала, глядя на меня с надеждой. – Я не смогла убедить тебя заскочить к нам и посмотреть, что к чему? Может, надумаешь присоединиться?

Покачав головой, я подавила усмешку, когда Кейра театрально вздохнула.

Она помахала мне и повернулась, чтобы идти, когда я заставила себя поработать языком и губами.

– Увидимся… завтра за обедом?

Ладно. Это прозвучало глупо, потому что до обеда нам предстояло встретиться на уроке английского, но Кейра кивнула.

– Да. Приводи с собой Райдера, если захочешь. Обед будет погорячее.

Я надеялась, что завтра во время обеда Райдер будет в классе, но после того, что сказала Кейра, уже начинала сомневаться в этом. Не сказать, чтобы я удивилась, узнав о том, что он поступает так, как ему хочется. Это было в его стиле. Но в то же время я знала, что такое своеволие всегда оборачивалось для него неприятностями.

Мы общались с Эйнсли онлайн, когда пришло время спускаться к ужину. Подумать только, четыре года назад я вообще не знала, что такое сидеть за обеденным столом. Меня даже близко к нему не подпускали. А этот стол, с его полированной деревянной поверхностью, стал для меня первым, за которым я могла поесть, если не считать школьной столовой.

Я уселась, поглаживая руками гладкую поверхность. Когда я появилась в доме Ривасов, то поначалу чувствовала себя… зверенышем. Диким. Неловким. Неуверенным. Только что из клетки. Ривасы проявили терпение, приучая меня к порядку и режиму дня. Супруги не скупились на комплименты и похвалы – мне и друг другу. В доме мистера Генри все ели как придется, и для нас с Райдером уж тем более не накрывали стол. Мы питались объедками. А порой даже их не доставалось.

Садиться по вечерам за стол и слушать неспешные разговоры Карла и Розы вместо криков и брани – для меня это был новый опыт. Кухонный стол моего детства был усеян ожогами от сигаретных окурков и завален нечитанными газетами. Мистер Генри каждый вечер приносил с собой газету, которую покупал по дороге домой после смены на местном складе, но я никогда не видела его за чтением.

Но этот стол почти всегда сиял чистотой, а в центре располагалась декоративная композиция, которую меняли в зависимости от времени года. Сейчас это были искусственные сине-белые цветы и свеча в стеклянном стакане.

В течение недели Роза и Карл редко ужинали дома, и я знала, что в любой момент их могут вызвать в клинику. Если в выходные не планировалось срочных операций, они с удовольствием проводили время дома.

– Я подумал, мы могли бы съездить в Гавань в субботу. – Карл разделывал свиную отбивную так, словно препарировал ее. Он любил ездить в историческую Гавань, что находилась в самом центре Балтимора. – Кажется, в этот уик-энд там устраивают какую-то ярмарку.

Роза сделала глоток воды.

– Или можем махнуть в Катоктин. Там все-таки прохладнее. – Она улыбнулась мужу. – И денег меньше потратим – там не будут ничего продавать.

Она обожала активный отдых – пешие прогулки, горные велосипеды, пробежки на свежем воздухе. Другими словами, испытывать различные формы мучений. Я же предпочитала читать, сидеть или гулять там, где не нужно обливаться по́том. Карл покосился на меня и прижал палец ко рту, скрывая усмешку.

– Что скажешь, Мэллори? – спросила Роза.

Я пожала плечами, накалывая вилкой кусочек брокколи. Если бы мы отправились в заповедник Катоктин, не исключено, что оттуда я бы вернулась с болью даже в тех мышцах, о существовании которых не подозревала.

– Мы с Эйнсли хотели встретиться в эти выходные.

– Тогда остается Гавань. – Карл опустил руку, уже не пытаясь спрятать улыбку. – Наша недавняя поездка в парк, уверен, стала для нее первой и последней.

Мои губы дрогнули в усмешке, а Роза закатила глаза. Так мы договорились провести день в Гавани, что определенно обрадовало бы Эйнсли.

– Ты занималась резьбой? – спросила Роза, поигрывая бокалом. – Я что-то не помню, чтобы ты просила подобрать тебе мыло.

Мой взгляд метнулся к ней. Я не занималась резьбой с июля, когда начала мысленно готовиться – читай, паниковать – к школе.

Карл посмотрел на меня.

– Тебе обязательно нужно практиковаться. Нельзя терять такой талант.

Я чуть не рассмеялась. Резьба по мылу карандашами или палочками от леденцов вовсе не казалась мне талантом. Я просто занималась этим… ну, сколько себя помню, когда оставалась одна. Даже Райдер не знал о моем увлечении. Готовую поделку я сразу уничтожала.

Теперь Карл и Роза хранили большую часть моих творений – свыше трех десятков фигурок – в столовой, в застекленном шкафчике, где пахло «Ирландской весной».

Самое смешное, что мое странное «мыльное» хобби в первую очередь привлекло внимание Карла, пока я находилась в клинике Джона Хопкинса. Он повидал немало жертв ожогов, и среди них еще больше детей, так что я зацепила его вовсе не своим обаянием. Даже с обожженными, воспаленными, забинтованными пальцами, я умудрилась украсть кусок мыла из ванной и с помощью шпателя, который стащила у одной из медсестер, за несколько дней изваяла спящего кота.

Не знаю, что такого особенного в этой резьбе, но для меня она всегда оставалась источником… покоя. Думаю, никаким талантом тут и не пахло, но Роза и Карл упорно, хотя и безуспешно, уговаривали меня двигаться дальше и переходить к резьбе по дереву.

– Если говорить о крупных достижениях, ты пережила первые два дня в школе, – сказал Карл, явно чувствуя, что на мыльном фронте им ничего не светит. – Хочешь рассказать нам, как все прошло?

Сердце тяжело перевернулось, и я в панике уставилась в свою тарелку. В голове тотчас возник Райдер. Пожалуй, самое время рассказать о нем. Тем более что мне этого хотелось. В любом случае, я не собиралась скрывать это от них, да и потом… мне доставляло удовольствие говорить о нем. Я хотела поделиться своим волнением и радостью встречи.

Хотя это могло обернуться огромной ошибкой. Но все равно я хотела, чтобы Карл и Роза знали. Лгать им после всего, что они для меня сделали, – это свинство. Я сложила руки на коленях.

– Ну… в школе я случайно встретила…

Мой голос дрогнул, потому что, когда я подняла взгляд, они оба таращились на меня. Перестали жевать и замерли. Слишком много внимания. Мой язык перестал слушаться. Мозг кричал: Отбой! Отбой!

Карл заговорил первым.

– Кого же?

Наверное, следовало бы держать рот на замке.

Роза подалась вперед, поставив бокал с водой на стол.

– С кем ты встретилась, дорогая?

Я не ответила, но они все ждали, и я знала, что они будут ждать вечно.

– Я случайно встретилась с… Райдером.