Текст книги "Меняемся на работе. Мышление и развитие лидера в сложном мире"

Глава 2. Погружаемся глубже

Вы в бесконечной очереди ждете, чтобы пройти досмотр и сесть в самолет. Шаг за шагом продвигаетесь вперед. Перекладываете портфель из руки в руку, одновременно удерживая книгу, пальто и завтрак. Наконец подходите к столу и начинаете выкладывать вещи в корзины перед досмотром. Переговариваетесь с людьми из очереди, пока снимаете верхнюю одежду, обувь и ремень. И вот вы уже ставите последнюю сумку на конвейер. А мужчина, который находился на три человека позади, обгоняет и начинает выкладывать свои корзины перед вашими. И пока вы стоите с открытым ртом, заканчивает располагать вещи и проходит через металлоискатель. Следом идете и вы. Потом забираете свои сумки с конвейера. Вы еще здесь, а мужчина уже далеко впереди. Испытываете нечто среднее между удивлением и раздражением. Или ярость, если опаздываете на рейс.

Некоторые повседневные поступки людей эгоистичные и бездумные. А другие – добрые и великодушные. Иногда человек даже не замечает разницы. Путешественника-нахала и всех, кто нас задевает, хочется спросить: «Зачем вы это сделали?» И такой вопрос правомерен. Но вернее спросить: «Как вы оцениваете свое поведение?» Этот человек не думает о себе как о нарушителе порядка. В своем представлении он спешащий путешественник, турист, который в шоке от количества вещей у впереди стоящего или который почти опоздал на самолет. Или тот, кого мы сочли хамом, витал в своих мыслях и не заметил, что прошел вне очереди. Или он сотрудник аэропорта и обычно проходит без очереди, а сегодня забыл, что не в форме. В любом случае это останется для вас тайной, ведь условия не позволяют узнать причины или изменить его поведение. Для того чтобы помочь кому-то в развитии, вам необходимо видеть мир как он. Независимо от того, какие представления вы приписываете этому человеку.

В этой главе мы углубимся в четыре формы сознания. Рассмотрим, какое восприятие мира характерно для каждой. Теория конструктивного развития касается того, в чем большинство редко отдает себе отчет. Поэтому каждый образ мыслей подробно описан с несколькими разными способами его понимания. Сильные стороны, слепые пятна и перспективы роста всех форм сознания отражены в табл. 2.1–2.4. Подумайте в таком ключе о людях в своей жизни и о себе.

Таблица 2.1. Сильные стороны, слепые пятна и перспективы роста имперской формы сознания

Таблица 2.2. Сильные стороны, слепые пятна и перспективы роста социализированной формы сознания

Таблица 2.3. Сильные стороны, слепые пятна и центральные сферы роста самоавторствующей формы сознания

Таблица 2.4. Сильные стороны, слепые пятна и центральные сферы роста самотрансформирующегося мышления

Имперская форма мышления

Анна руководит производством одежды. Она бросила школу в 16 лет и устроилась на работу в швейную мастерскую. Сейчас, в 41 год, женщина руководит 20 сотрудниками этого же цеха. Анна замужем, и у нее трое детей. Сама женщина считает, что неплохо устроилась в этом мире. Она поднялась по карьерной лестнице, и коллеги к ней прислушиваются. Неприятности со стороны вышестоящего руководства у женщины случались редко, и она получает отличную зарплату. Обладающая имперской формой сознания Анна знает, что ее задача – следовать правилам и держать своих людей в подчинении. Пока она не раскачивает лодку, начальство ее не трогает. И Анна может управлять своими людьми, как хочет. Подчиненные понимают, что женщина проводит политику взаимных уступок в духе «я прикрою тебя, а ты прикроешь меня». Как менеджер Анна может позволить работникам цеха некоторые слабости. И они при необходимости отплатят начальнице тем же. Но ей приходится использовать власть, чтобы держать подчиненных в тонусе. Женщина ужасно расстраивается, когда руководители просят сделать что-то выходящее за пределы ее рабочих обязанностей ради блага всей команды. Анне очень нравится компания – она проработала здесь всю свою сознательную жизнь. Но работа – это круг ее обязанностей, и она выполняет их хорошо. Если начальство хочет что-то из ряда вон выходящее, пусть доплачивает за это. У Анны много возможностей для роста. Но женщина знает: в случае повышения ей придется покинуть цех и переехать в душный и тесный кабинет. Без прямого контакта с людьми, занятыми в производстве, Анна не будет счастлива. Женщина не знает, каковы функции ее руководителей. И ее это не волнует, лишь бы ее оставили в покое. Анна счастлива именно там, где она сейчас.

Особенности имперской формы сознания

Человеку с такой формой сознания может быть любопытна перспектива других, но он не способен осмыслить чужой взгляд на мир. Тот, кто мыслит по-имперски, иногда пытается представить чьи-либо чувства, но делает это ради собственной выгоды. Размышления о внутреннем устройстве других людей ему не свойственны и даются тяжело.

Этот человек не задумывается и о своем миропорядке. Описывая себя, он представит список того, что ему нравится или что неприятно. Или дел, которые хорошо получаются и которые нет. Такой человек не ориентирован на абстрактные размышления о себе. Мир представляется погрязшим в хаосе. И чтобы навести порядок, необходимо разложить все на черное и белое. Больше всего сбивает с толку то, как у других складывается представление об окружающем мире. Ведь многие видят мир в разных оттенках серого, которые имперское сознание не различает. Мыслящий таким образом человек может видеть, что другие считают мир сложным. Но ему самому их восприятие недоступно. У обладателя имперского сознания всегда есть ясные ответы для всего, что его касается. Но сложные социальные проблемы, такие как аборты или эвтаназия, неизменно приводят его в замешательство. Двое людей с подобным сознанием могут разойтись в конкретных ответах на эти вопросы. Но неизменно согласятся в том, что они на самом деле не такие уж и сложные. А политики и другие раскручивают эти темы, чтобы запутать остальных.

Восприятие мира такого человека может показаться дико странным для его коллег, которые видят более сложную картину. Обладателя имперского сознания могут счесть поверхностным или эгоцентричным, несносным или даже глупым. Хотя люди с любым образом мыслей могут быть несносными и глупыми, поверхностными и эгоцентричными. Совершенно не обязательно это правда. Взрослому с имперской формой сознания тяжело приходится почти в каждом аспекте жизни, столь многое недоступно его пониманию. Вряд ли такого человека полностью примут в обществе, потому что он не полностью социализирован и не способен стать полноценной его частью. Эти люди склонны к эгоистичному поведению, которое не всегда одобряется обществом. Поэтому в тюрьмах мыслящих по-имперски больше всего. Именно они крадут у богатых, потому что сами хотели бы стать такими[12]12
  Роберт Киган на своем курсе в Гарварде рассказывает о проявлении этой формы мышления у преступников, и приводит пример человека, который на вопрос судьи, почему он ограбил банк, ответил: «Потому что это место, где лежат деньги».


[Закрыть].

Иногда мы наказываем людей за взгляд на мир. Когда-то я работала с главой судебного округа одной европейской страны. Получив представление об этой теории, она разочаровалась в работе судов. Ведь зачастую от обвиняемого требуется изменить не столько поведение, сколько образ мыслей. Клиентка упомянула распространенную проблему в судах по семейным делам. Молодые одинокие матери оставляли маленьких детей дома одних, уходя на работу. Соседи жаловались, и подключались социальные службы. Суд должен был решать, может ли ребенок вернуться к матери. В этих делах судьи хотели добиться от матерей двух вещей. Во-первых, изменить образ действий (никогда не оставлять ребенка одного дома). Во-вторых, поменять образ мыслей (понять, что оставлять дома детей одних неприемлемо). Иногда это срабатывало. Но часто молодые матери соглашались изменить свое поведение. «Вы можете прийти и проверить в любой момент!» – говорили они. Но не меняли оценку своих действий.

В типичном случае судья спрашивал молодую женщину:

– Вы поняли, в чем не правы?

– Я не знала, что это незаконно, – отвечала она.

– Но вы понимаете, что, законно это или нет, оставлять маленького ребенка одного очень опасно и недопустимо? – повторял вопрос судья.

– Какая разница, что я думаю? Вы сказали не делать так больше, иначе ребенка заберут.

Когда судьи давили на молодых матерей, чтобы вызвать искреннее раскаяние и убедиться, что это не повторится, женщины волновались и становились более откровенными. Их логика была четкой: «Мне нужно работать, чтобы обеспечить ребенка. Я не могу найти кого-то, кто мог бы присмотреть за ним. Поэтому оставляю его одного, чтобы пойти на работу». Явная причинно-следственная связь без учета риска для детей и их чувств расстраивала судей. Во многих делах они принимали решение, что мать, даже если прекратит опасное поведение, все равно не сможет хорошо выполнять свою роль. Не потому, что она снова нарушит это конкретное правило, а потому, что нельзя доверять человеку, мыслящему подобным образом.

Когда я привожу этот пример на занятиях по всему миру, то получаю широкий спектр ответных реакций. Некоторые считают, что судьи несправедливы. Другие говорят: «Но ведь судьи правы, этим женщинам нельзя доверять заботу о детях. Они не понимают, что поступают плохо!» Здесь проблема та же, что и в организациях с сотрудниками, у которых имперская форма сознания. Мы устанавливаем правила поведения, а затем возмущаемся или приходим в замешательство из-за чужих взглядов или восприятия мира. И все же именно из убеждений, частично обусловленных нашей формой сознания, проистекают все действия. Я не претендую на решение всех проблем, но считаю, что очень важно задавать правильные вопросы.

В вышеприведенном примере, если начальники хотят от Анны действий, им всего лишь нужно сказать женщине об этом. И удостовериться, что новые функции соответствуют ее рабочему распорядку. Если руководство хочет, чтобы Анна видела компанию по-новому, была преданной и действовала на благо всей команды, то нужно помочь женщине вырасти. Тогда она станет соответствовать новым требованиям. Другой набор взглядов на компанию сделает Анну наиболее эффективной. Способность воспринимать мир во всех нюансах будет полезна и в таком сложном случае, как родительский опыт. Особенно когда детей воспитывают без поддержки большой семьи, с которой выросли сотни поколений ранее. Вероятно, в обоих случаях человек с помощью окружения может выполнять текущую работу и одновременно развивать способности, позволяющие обходиться без этой поддержки в дальнейшем. Как бы то ни было, взгляд на эти примеры с позиций развития помогает уяснить, что простых, однозначных решений не бывает. Мысль, которая может ввести в ступор людей с имперским сознанием!

Очень трудно достичь ответственных должностей с этим образом мыслей. Людей с имперским сознанием больше всего на низших ступенях организации: на начальных административных должностях, среди технического, обслуживающего персонала или в производственных цехах. Словом, среди тех, кому менее всего доступны дополнительное образование и другие привилегии, которые обычно способствуют развитию. Нельзя сказать, что эти позиции напрямую соотносятся с имперским сознанием либо что домохозяйка непременно видит мир с этой перспективы. Обязанности начальных должностей больше подходят для людей с этой формой мышления, чем функции руководителя. Эта форма сознания в основном связана с подростковым возрастом и ранним этапом взрослой жизни. Поэтому 30-летний человек, казалось бы, с имперским видением мира, скорее всего, находится в промежуточной фазе на пути к социализированной форме сознания.

Промежуточная фаза между имперской и социализированной формами сознания

Переход от имперской к социализированной форме сознания характеризуется ростом восприятия внешних теорий и точек зрения и способности делать эти позиции своими и действовать на их основе. Постепенно мир становится слишком сложным, чтобы обходиться простыми понятиями «правильно (неправильно)» имперского образа мыслей. Люди вырастают до того, чтобы идентифицировать себя с большими группами или идеями, которые могут содержать и объяснять многогранность происходящего. Они стремятся присоединиться к некоему обществу и опираются на экспертное мнение. Даже если речь идет об антиобщественной группе или объединении людей, противостоящих основным принципам устройства общества и деятельности политической и экономической элиты. Человек с имперской формой сознания становится более способным и готовым принимать перспективы других. Он учится подчинять собственные интересы нуждам группы. И в итоге развивает социализированное сознание. При этом предыдущий образ мыслей не заменяется новым, а включается в него. Имперскую логику человек также рассматривает с новой позиции. Когда социализированный образ мыслей почти развился, появляется что-то вроде аллергии на все, угрожающее отбросить назад. Мыслящий социализированно, вероятно, будет страстно убежден во взглядах, или в сообществе, или в теории, в которые он теперь встроен. Он может быть особенно расстроен и зол, когда кто-то видит мир по-другому.

Социализированная форма сознания

Чарли – армейский офицер в отставке, ему около 50 лет. Мужчину наняли руководить отделом информационных технологий в компании, предоставляющей финансовые услуги. В первые дни отставного военного на новой работе подчиненные шутили: каждый раз при входе в его кабинет невольно тянешься отдать честь. Чарли не был экспертом в сфере технологий. Но вице-президент его нанял, поскольку был под впечатлением от его стиля руководства. Глава компании почувствовал, что отставной военный улучшит подразделение, сотрудников которого считали небрежными и недисциплинированными. Чарли согласился с этой оценкой. Победа будет за ним независимо от того, миротворческая это миссия или борьба по поддержанию работоспособности компьютеров. После принятия руководства подразделением Чарли поменял порядок распределения работы и наладил документооборот. Отдельные сотрудники сильно жаловались на эти перемены, но Чарли настаивал на своем. Мужчина сказал нанимателям, что переходный период будет жестким для некоторых и что он сократит штат насколько возможно. Казалось бы, правота Чарли подтвердилась. Вскоре все, кто остался, стали четко следовать новым правилам. Хаос уменьшился, а остальные сотрудники компании были в восторге от работы отдела информационных технологий.

Но примерно через год после вступления в должность Чарли в организации начало расти недовольство. Прежде благодарившие нового руководителя за своевременную техническую поддержку – починенный принтер или налаженную телефонную линию – сотрудники забыли о миновавших трудностях с отделом информационных технологий до отставного военного. Теперь они вспоминали золотые деньки, когда можно было запросить установку программы без заполнения шести разных бланков и заменить устаревший ноутбук на новый без всяких хлопот. Другие компании двигались вперед, к разумному, основанному на новейших технологиях рабочему пространству. А Чарли видел во всех современных устройствах простые инструменты вроде карандаша. И совсем не рассматривал информационные технологии как новый способ ведения бизнеса. Все больше сотрудников были озадачены отсутствием у нового руководителя видения общей картины. Будто он хотел только исполнять приказы начальства. И совсем не желал искать новые пути удовлетворения технологических потребностей компании. Чарли игнорировал любую критику. Ведь руководители постоянно его хвалили, отмечая хорошую работу. «Если командир говорит, что ты все делаешь правильно, – говорил отставной военный, – значит, так и есть. И ничего менять не нужно!»

Роксана – консультант по вопросам управления. Она окончила престижный колледж, где была по успеваемости одной из лучших. Девушку приняли на работу в лидирующую на рынке консалтинговую компанию, где она сосредоточилась на карьере. В течение двух лет Роксана умело использовала свои обширные знания систем бизнеса и техник обучения. Кроме того, она неустанно узнавала что-то новое о своей сфере деятельности. В результате девушка внесла свой вклад в значимые изменения в новых отделах, созданных в рамках проекта по слиянию, который курировала ее фирма. Эти перемены способствовали росту как эффективности, так и морального духа. Несмотря на то что дела Роксаны шли хорошо, непосредственный руководитель посоветовал ей попробовать сменить сферу деятельности. Карьере девушки мог поспособствовать взгляд с противоположной стороны – решение вопросов управления внутри организации, а не в качестве внешнего консультанта. Когда глава отдела кадров компании-клиента сообщил Роксане об открывшейся в другом подразделении позиции ее уровня, девушка ухватилась за этот шанс и с легкостью получила новую работу.

Ее обязанности, как и прежде, включали помощь в объединении разрозненных подразделений в новый отдел. Роксана погрузилась в работу с мастерством и компетенцией, которые часто отмечали в ее работе в качестве консультанта. Подчиненные были в восторге от нового менеджера. Несколько месяцев спустя, однако, дисциплина в отделе снизилась. Подчиненные устали от решений, которые, по их мнению, продолжали политику консалтинговой фирмы. Хотя другие сотрудники оценили ее преданность компании и очевидные знания в теории управления, но стали замечать отсутствие гибкости и трудности в адаптации к ситуациям, не совсем вписывающимся в границы концепций. Казалось, если случай не входит в программу колледжа, то Роксана считает, что его вовсе не существует. Хотя девушка прекрасно справлялась с помощью других менеджеров в постановке задач и формировании общего видения для сотрудников их отделов, применить эти идеи самой для нее оказалось слишком сложно. Роксана следовала плану из своего предыдущего опыта и провела беседы с сотрудниками вновь создаваемого отдела. Выбор среди множества разных мнений и предпочтительных ценностей, выстраивание иерархии этих позиций оказались для девушки невероятно сложными. Даже в ее собственной команде руководителей мнения расходились, и Роксана была готова опустить руки и признать миссию невыполнимой. Неужели она должна сварганить единое видение отдела из такой каши? Подчиненные чувствовали замешательство руководителя, и подразделение становилось разобщенным.

Особенности социализированной формы сознания

На первый взгляд, у этих лидеров мало общего. Возраст, опыт работы и стиль управления могут кардинально различаться. Скорее всего, у вас несколько ключевых гипотез о том, в чем проблема, и не один вариант ее решения. Возможно, дело в чертах личности вкупе с прошлым опытом работы или руководством группы. Вероятно, вы сформулировали суть того, что помогло бы этим людям. Не менее достойна внимания и гипотеза, объясняющая трудности формой сознания этих двух лидеров. Непосредственные подчиненные не понимают этого на первых порах, обсуждая новых руководителей утром за кофе. Но эти двое столь разных людей воспринимают действительность на редкость похоже. Ведь они смотрят на мир через призму социализированной формы сознания. Такой образ мыслей распространен среди взрослых разных возрастов и на всех позициях в структуре организации.

Люди, мыслящие социализированно, лучше обращаются с абстрактными понятиями по сравнению с этапом имперского сознания. Человек больше не заперт в собственной точке зрения. Он смотрит на происходящее достаточно отстраненно, чтобы видеть большую картину. Это как смотреть спектакль с балкона, а не находясь на уровне сцены. И этот человек научился принимать взгляды других людей, входить в их положение. Но за новый и важный этап развития приходится платить. Усваивая точки зрения других, человек в них растворяется. Изменение сознания невозможно без временной утраты собственных внутренних убеждений.

Когда люди впервые слышат о теориях развития, то узнают многое из своей жизни и опыта. Но вопрос о потере внутреннего голоса вызывает недоумение. Куда он девается? А как же личность? Что случается с нашим внутренним «я», когда мы воспринимаем мир с позиций социализированного сознания? И как его вернуть?

Человек с социализированным сознанием не чувствует, что утратил свое «я». Как личность он ощущает себя сложнее и больше, чем когда-либо. Будто бы его «я» образуют сплетенные воедино внешние элементы из областей культуры, отношений и идеологии. И действительно, сейчас личность кажется обширнее, чем когда-либо. Она содержит гораздо больше убеждений, оценок и точек зрения, чем раньше. До того как вырасти, человек был заперт внутри имперского сознания с редкими проблесками взглядов других. Он не видел связей, очевидных для остальных. Например, понимал, что важно хорошо делать свою работу. Но не то, почему для него лично выгодно, чтобы вся команда добилась успеха. Научившись улавливать связи и различать оттенки серого, мы можем лучше принимать решения. Вначале это не только вызывает восторг, но и ошеломляет. Как теперь вести себя, принимать решения и понимать происходящее? Человек ищет руководство в теориях, культуре и отношениях. Обращается ко всему, что помогает принимать правильные решения. Он начинает доверять теориям, элементам культуры и отношениям и усваивает их. Эти идеи становятся буфером между растущим пониманием сложности мира и паникой, охватывающей человека. Ведь он еще не знает, как быть с многогранностью и неоднозначностью окружающей действительности. На самом деле он не теряет себя в этом процессе. Но личность становится более сложной, поскольку теперь в состоянии принимать идеи и перспективы других людей.

Но так ли мы ценим этот рост у взрослых людей? Говорим ли: «Как здорово, что этот человек теперь может принимать новые точки зрения и идеи! А потом, несомненно, приобретет способность самостоятельно понимать всю сложность окружающего мира»? Нет. Если кто-то слишком полагается на мнения и взгляды других, теории или культурные ценности, для этого человека у нас находятся разные нелицеприятные имена. «Подхалим», если это проявляется по отношению к начальству. «Стэпфордская жена» для женщины, рьяно стремящейся соответствовать идеалам массмедиа и поп-культуры. «Фанатик», если человек вовлечен в воинствующую религиозную или политическую группу.

А что люди скажут о двух лидерах, чьи истории представлены в начале этого раздела? Обладатели социализированного сознания видят многие проявления сложности окружающего мира, но пока ничего не могут с ними поделать. Поэтому вышеупомянутые руководители принимают правила, рекомендации и перспективы тех, кому доверяют. Что они пока не умеют делать, так это создавать собственные нормы, руководства к действию и точки зрения. Люди с социализированным сознанием не знают: все это доступно не только экспертам. Причем последних они определяют по-своему. Даже некоторые опытные и внимательные руководители высшего звена, с которыми мне довелось работать, часто считали экспертом кого-то другого. «Политика компании помогает принимать такие решения», – говорили они. В противном случае либо задача изменится, чтобы подходить под инструкции, либо руководители консультируются с тем, у кого, как они считают, больше полномочий.

Этого стиля управления достаточно в ситуациях, когда задачи ясны и четко определены, а понятная иерархия позволяет руководителю, растерявшемуся в непредвиденной ситуации, обратиться к кому-то с большими полномочиями. И у этого человека будут правильные ответы. В первом примере Чарли обнаружил, что его предыдущий опыт военной службы достаточно хорошо согласуется с новой должностью. И он может сделать прямой перенос управленческих принципов. Вышестоящее руководство четко определило, чего от Чарли хотят. И бывший военный мог выполнять распоряжения способами, знакомыми ему по предыдущему опыту и прекрасно соответствовавшими его компетенции. Проблемы начались, когда внутренние потребители захотели от нового руководителя отдела информационных технологий большего. Их не устраивало, что Чарли просто следует правилам игры. Работникам было нужно, чтобы он переписал эти правила, создал нечто новое. Чарли не обладал техническими знаниями, чтобы написать новое сложное руководство по использованию информационных технологий для создания новых форм корпоративной общности и для обмена свежими идеями. Поэтому отставной военный положился на своего непосредственного руководителя, который был счастлив получить готовую технологию. Он не давил на Чарли с созданием концепции. Этого, по сути, новый начальник IT-отдела сделать и не мог.

Роксане, которая также видит окружающий мир сквозь призму социализированного сознания, повезло меньше. Консалтинговая фирма и учеба в колледже позволяли девушке смотреть на лидерство как на точную науку. Но естественная среда – сложный мир ежедневной организационной работы – осталась для нее тайной. Роксана была не способна к собственному видению того, какой должна быть миссия вновь создаваемого подразделения. Она искала ясности в мнениях людей из ближайшего окружения, но безуспешно. Девушка словно блуждала в тумане. Теории были основательными, а предыдущий опыт существенным. И с ними Роксана смогла проделать почти весь путь преодоления ежедневных сложностей в организационной деятельности. Но социализированная форма сознания не позволила ей пройти оставшийся отрезок в одиночку.

Все мы провели какую-то часть жизни, как Роксана и Чарли. Усваивали взгляды и идеи значимых других людей через отношения, или теории, или культуру. Сообщества, частью которых мы становимся, чрезвычайно разнятся. Здесь имеют огромное значение конкретные условия каждого. Возможно, из-за воспитания и психологии мы предрасположены к одним видам культурных ценностей, а не к другим. Но главным образом, переходя от имперской формы сознания к социализированной, мы усваиваем доступные нам ценности. Вы не можете стать частью культуры, влиянию которой не подвергались. Бунтующие подростки воспримут идеи нонконформизма. И с их помощью смогут ориентироваться в сложных вопросах, к которым сами пока не знают, как подступиться. При отсутствии непосредственного носителя таких идей в окружении ребята будут искать ответы в фильмах, интернете или где-то еще. Поступив в колледж, молодые люди обнаружат себя частью культуры спортсменов, ученых или братства. Тот, кто сразу пошел работать, окажется вовлеченным в корпоративную культуру компании. Во всех случаях все, кто находится на социализированном этапе развития, усвоят и сделают своими принципы, правила и теории соответствующей культуры. Станут ее частью.

Человек с социализированным сознанием следует правилам, потому что он в них верит и хочет принадлежать к культуре, их породившей. А вовсе не потому, что беспокоится о конкретных последствиях для себя. При этом следование правилам не гарантирует законопослушность или этичность, как можно подумать. Теперь, когда у человека социализированный разум, он полноценный член группы. И если в этом сообществе незаконное или деструктивное поведение считается приемлемым или предпочтительным, то он, скорее всего, будет вовлечен в такого рода деятельность. Кроме того, обладатель социализированной формы сознания может говорить, будто он не следует за большинством. Иногда создается полное впечатление, что им движут внутренние мотивы. Только если настоятельно потребовать ответа, этот человек рассказывает об истоках своего решения. А именно – что теория или эксперт, которым он всецело доверяет, подсказали, что такой выход из сложившейся ситуации лучший.

Люди, которые видят мир сквозь призму социализированного сознания, могут проявлять сложное, психологическое понимание собственных чувств. Они способны описать в значительной мере свой внутренний диалог, что было недоступно на предыдущем этапе развития сознания. Люди с имперским образом мыслей выплескивают гнев или страх. Человек с социализированным сознанием стремится указать причину своих расстроенных чувств. Тем не менее причинно-следственная связь здесь чересчур тесная. Допустим, обладатель социализированного сознания говорит: «Вы так меня разозлили!» При этом он считает: то, что вы сделали, изнутри создало в его сознании гнев. Этот человек не может представить, что обладает внутренним контролем над этим чувством. Не замечает, что после определенных ваших действий он сам вызвал в себе реакцию, которую назвал «гневом». Обладатель социализированного сознания чувствует: струны его души затрагиваются другими. И перекладывает на этих людей ответственность за свою реакцию на задетые чувства. Он может назвать свои эмоции, что не всегда доступно людям с имперским сознанием. Даже различать тонкие оттенки, понимая, например, разницу между гневом и разочарованием. Но человек с социализированным сознанием не способен контролировать свои чувства или использовать собственную точку зрения, чтобы изменить их. Он даже может описать себя как вспыльчивого или нетерпеливого («Такой уж я есть!»). Ведь с социализированным образом мыслей основные проявления нашей личности ощущаются вне контроля.

На протяжении десятков тысяч лет эта форма сознания подходила почти всем членам каждого отдельно взятого общества. Люди жили семьей из нескольких поколений, так же как и их соседи в деревне. Они брали на себя те же роли, что и родители до них. Приходилось взаимодействовать с гораздо меньшей сложностью при управлении, которое брали на себя старейшины. В сегодняшнем комплексном, глобальном мире гораздо меньше надежных ориентиров и намного больше людей претендуют на роль экспертов. Например, авторы самоучителей, гости ток-шоу, религиозные и политические лидеры и так далее. Больше нет «партийной линии», с которой все согласны. И неясно, чья позиция ближе к истине. Из-за этого, как утверждает Киган[13]13
  Robert Kegan, In over our heads: The mental demands of modern life (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1994).


[Закрыть], мы беспомощны, когда действуем на основе социализированной перспективы.

Возможно, самые сильные примеры беспомощности социализированного сознания в современном мире встречаются не в рабочем, а в личном плане. Рита, незамужняя студентка колледжа двадцати с небольшим лет, обнаружила, что беременна. С отцом ребенка они жили вместе чуть более года. Молодой человек обрадовался новости. Пара и раньше обсуждала свадьбу, а теперь бойфренд торопил Риту с решением. Считал, что пора начинать полноценную семейную жизнь. Но у матери Риты Сьюзен была совсем другая точка зрения. Она рано вышла замуж и отказалась от карьеры во имя семьи. И всю жизнь переживала это как глубокую потерю. Сьюзен советовала дочери прервать беременность, чтобы сохранить контроль над своей судьбой. То есть окончить колледж и создавать семью в подходящее время. Рита любила обоих и доверяла им. Девушка не понимала, как выбрать одно из этих направлений. Она разговаривала с мамой и женихом снова и снова. Записывала их слова и мучилась от расхождения мнений. Когда девушку спрашивали, не пришла ли она наконец к решению, то ответить ей было нечего. Под гнетом необходимости решить дилемму, которая будто разрывала ее на части, Рита не могла ни есть, ни спать, ни сосредоточиться на учебе. Девушка смогла представить только один вариант развития событий – подбросить монету. Риту с социализированным сознанием нельзя осуждать за эту точку зрения. Жизнь девушки стала слишком сложной для текущего этапа развития сознания. Давление не могло ускорить переход к следующей форме сознания. Более того, оно мешало Рите самостоятельно найти выход из ситуации и избежать мучительного выбора.