Текст книги "Краткая история Италии"

Контрреформация

В это же самое время Италия была вторым после Испании центром контрреформации – церковно-политического движения по борьбе с протестантизмом и возрождению былого влияния католицизма. В Италии протестантов никогда не было, потому что ортодоксальный католицизм там всегда поддерживался церковными властями, а затем и инквизицией. Так, к примеру, по указу папы Климента VIII был сожжен на костре Доменико Сканделла, или Меноккио (1532–1599), занимавшийся самообразованием мельник из деревушки Монтереале во Фриули, который отринул идею о сотворении мира Богом и держался своеобразных пантеистических убеждений. Инквизиция, новый институт, учрежденный папской властью, в одних регионах встречал поддержку (Неаполь), в других же – активное сопротивление (Венеция).

Контрреформация зародилась в епископском городе Тренто, в котором с 1545 по 1563 год проводился знаменитый Тридентский собор. Со временем движение приобрело немалый масштаб, включив в свою «программу» строительство новых храмов и восстановление старых. В Риме дух контрреформации вкупе с возрождением власти Папской области выразились в перестройке города в новом стиле барокко. Происходило это главным образом в период правления папы Сикста V (1585–1590). Изменились и обрядовые конвенции: в частности, бо́льшую роль стало играть таинство евхаристии. Следовательно, стал меняться и внутренний облик храмов. Например, в соборе Святого Иоанна Крестителя на Латеранском холме в Риме с 1599 года новым средоточием храма стал алтарь Святого причастия. Если говорить в максимально общем смысле, то новая архитектура стала воплощением изменившихся функций и переосмысленных откликов. Новые тенденции выразились и в такой науке, как фортификация: строительство равелинов и других сооружений alla moderna, обеспечивающих прикрытие от артиллерийского огня, позже они войдут в историю как итальянская «бастионная система укреплений» (trace italienne).

Политическое значение веяний в искусстве было налицо по всей Италии, и особенно в Венеции, нарочито отказавшейся от стиля церковной архитектуры, который ассоциировался с лояльностью к папской власти. Вместо этого акцент был сделан на реформы в области религии и культуры: в частности, была перестроена церковь Сан-Сальвадор, более строгая и аскетичная, чем собор Святого Петра в Риме. То же касалось и храмов на материковой территории республики, например Дуомо Нуово (1604) в Брешии. Его высота, олицетворявшая помимо прочего и могущество, должна была превосходить мирские постройки раннего Средневековья, такие как Палаццо Бролетто и Торре-дель-Пеголь («народная башня»).

В период контрреформации интерьеры многих средневековых зданий были расписаны фресками, а в храмах появились новые алтари (например, в Веронском соборе). В более общем плане искусство контрреформации выражало масштаб самого явления, а также опиралось на ряд традиций, в том числе страстное стремление к преобразованиям, гуманистическому идеалу многознания и чувственной утонченности. Эти противоречия отражались, в частности, в знаменитой светотени одновременно натуралистической и театральной живописи Микеланджело Меризи да Караваджо (1573–1610). Среди ярких образцов могут быть названы его «Обращение Савла» и «Распятие святого Петра», находящиеся сейчас в римской церкви Санта-Мария-дель-Пополо, а также «Семь деяний милосердия», находящаяся в Неаполе в церкви Пио-Монте-делла-Мизерикордия, в которой с 1601 года располагалась благотворительная организация, созданная для предоставления займов беднякам.

Однако религиозными учреждениями все не ограничивалось. В Милане, бывшем одним из центров контрреформации, талантливые архиепископы из семейства Борромео занялись вопросом воспитания детей. Карло Борромео (1538–1584), племянник папы Пия IV, был в возрасте двадцати двух лет назначен архиепископом Милана и приложил немалые усилия в деле оказания помощи бедным во время голода 1570 года и чумы 1576 года. В 1610 году он был канонизирован, а облик его запечатлен на многочисленных портретах.

Важной частью поддержания католических традиций была благотворительность; если же говорить о чтении проповедей, то эта деятельность должна была сочетать в себе идеал нравственной жизни и пафос духовного обновления. Бесспорно, положительной стороной контрреформации было стимулирование реформ существующих церковных институтов. Церковь играла решающую роль в сфере социальной защиты и в деле объединения мирской духовности с церковной бюрократией.

При этом всякие попытки восстановить церковное единство посредством доктринального компромисса с протестантством были отвергнуты, а все усилия были направлены на уточнение и закрепление основных постулатов католического вероучения. Подход был жестким и нетерпимым, став предтечей папской политики XIX и большей части XX века. В 1564-м по итогам Тридентского собора был подтвержден Никейский символ веры с добавлением filioque, папа Пий IV (1559–1565) принял «Указатель запрещенных книг», а Карло Борромео работал над созданием нового катехизиса 1566 года. В 1570 году Пий V отлучил от церкви английскую Елизавету I, что ознаменовало начало очередной Религиозной войны. В 1712 году он был причислен к лику святых.

Церковь, впрочем, никогда не была монолитным образованием, и поэтому даже контрреформация не была движением однородным – особенно в том, что касалось инициатив «на местах». Так, почти повсеместно поддерживались местные церковно-обрядовые традиции (особенно во Флоренции). В качестве примера многоликости контрреформации можно отметить укрепление патриархального характера итальянской жизни и одновременное предоставление большей свободы женской духовности. Женщины становились частью церковной жизни. Религиозные институты начали защищать одиноких женщин, не планирующих становиться монахинями, ведь их добродетель была под угрозой из-за отсутствия надлежащей защиты со стороны семьи.

Правители принимали новые нормы контрреформации. Переместив столицу из Шамбери в Турин, Эммануил Филиберт перенес и Святую плащаницу, в которую, по преданию, было завернуто тело Иисуса Христа и которая придавала Савойской династии особый престиж. Известная с тех пор как Туринская плащаница, реликвия до сих пор хранится в Туринском соборе. Кроме того, герцоги Савойи и Пьемонта и в дальнейшем стремились покровительствовать святыням, которые могли быть полезны в политических целях.

Упадок?

Итальянские войны остаются важной вехой итальянской истории, чередой «потерянных столетий» иностранного правления и упадка, завершившихся лишь с началом Рисорджименто в XIX веке. Особенно сильно Италия была затронута войнами в следующие периоды: 1494–1559, 1611–1659, 1673–1678, 1689–1697, 1701–1713, 1717–1720, 1733–1735, 1741–1748 и 1792–1815. Если говорить об отдельных государствах, то Венеция была вовлечена в крупные войны с турками, кульминацией которых стали столкновения 1645–1669, 1684–1699 и 1715–1718 годов. Итальянские государства потеряли все иностранные территории: в 1537 году турки захватили остров Наксос, в 1571 году – Кипр, а в период с 1645 по 1669 год – Крит. Генуя уступила туркам остров Хиос в 1566 году, а в 1768 году продала Франции Корсику, в то время как с 1798 года сначала Франция, а затем Великобритания правили Мальтой, которая, до того как стать владением рыцарей ордена Святого Иоанна, была зависимой от Сицилии. Ионические острова перестали принадлежать Венеции в 1797 году и на Венском конгрессе (1814–1815) были приобретены Великобританией, а в 1863 году переданы Греции.

С этим связана и ситуация культурного упадка и социального застоя, пришедших на смену эпохе Возрождения. Эти процессы стали в том числе и частью общего упадка культуры Средиземноморья. Важнейшие пути торгового и культурного обмена более не пролегали по берегам синего моря и через его воды. Как и в большинстве общепринятых исторических интерпретаций, и в этой есть доля истины. В частности, было бы странно утверждать, что народы и государства Средиземноморья и после XVI века продолжали играть первостепенную роль в освоении Атлантического океана, как это было в прошлом. При этом для Италии были характерны тенденции, общие для всей Европы: в частности, рост населения в XVI веке, относительная стагнация в XVII и возобновление роста в XVIII веке.

Экономические и социальные вопросы

Эти и другие тенденции по-разному проявлялись от экономики к экономике, от государства к государству. XVI век стал благодатным для Неаполитанского королевства: экспортировался, в частности, шелк, изделия из металла, корабли, обувь, вино и оливковое масло. При этом на Неаполе лежало бремя финансирования затяжных войн Испании. За свою протекцию испанцы, как правило, ожидали «подарка». И Испания нещадно выжимала из Неаполя деньги, товары и людей. Что же касается донативо, того самого «подарка», то началось все в 1504 году с 311 000 дукатов, и позже это стало нормой. Между 1532 и 1553 годами Неаполь послал Испании в общей сложности 6,5 миллиона дукатов, и впоследствии налог только увеличивался, достигнув в 1560-х годах выплаты 1,2 миллиона раз в два года. К 1607 году задолженность составляла 8 миллионов дукатов. Кроме того, в Неаполе рост населения в XVI веке привел к тому, что часть земель перестала использоваться для производства вина и выращивания тутовых ягод (что необходимо для изготовления шелка) – вино и шелк экспортировались – и была передана под выращивание зерна.

По всей Италии сельское хозяйство было основным источником занятости и благосостояния населения, наиболее значимым сектором экономики, основой налогообложения – государственного, церковного (десятина), поместного и имущественного (арендная плата), – за счет которого осуществлялось большинство других видов деятельности. Земля и ее плоды как задавали структуру общества, так и обеспечивали его деньгами. Влияние сельского хозяйства распространилось и на города. На большей части средиземноморской Европы, особенно на Сицилии, сельскохозяйственные рабочие жили в городах, а не в разрозненных поселениях, отчасти потому, что крестьяне боялись разбойников, которые обычно нападали в ночное время.

Сельское хозяйство, промышленность и торговля были тесно связаны друг с другом. Ограниченные возможности тогдашней науки и технологии приводили к тому, что производство функционировало исключительно на натуральном сырье. Эра синтетики – в том числе в производстве ткани – еще не пришла. Основная промышленная деятельность была связана с производством потребительских товаров – продуктов питания, напитков, одежды, обуви и мебели, – которые изготавливались из сырья, получаемого в сельской местности, такого как шерсть, шкуры животных и древесина.

Поскольку основная часть населения проживала в сельской местности и занималась сельским хозяйством, неудивительно, что процветание этой отрасли сыграло значительную роль в определении характера покупательной способности в Европе. Благодаря благосостоянию села создавался рынок как для промышленных товаров, так и для дорогостоящих сельскохозяйственных продуктов, таких как мясо. Бедность же, которая была самым распространенным состоянием для основной массы сельского (и городского) населения, выступала в качестве постоянного ограничителя рынков товаров, продуктов и услуг. Любой рост стоимости сельскохозяйственной продукции, особенно зерна, отражался на городском населении, снижая покупательную способность и ограничивая рынок сбыта готовой продукции. Цены на сельскохозяйственную продукцию колебались постоянно – главным образом в зависимости от времени года: цены на продукты питания в целом росли до максимума в начале лета, когда уже был израсходован прошлогодний урожай. Колебания урожая диктовали дополнительные ценовые изменения, которые зачастую были очень резкими. Все это порождало чувство неопределенности. Земледелие не давало объемов, необходимых для создания надежного запаса прочности в случае трудностей со сбором урожая, и лишь немногие регионы Италии производили достаточно большой товарный излишек, имея, таким образом, возможность помогать районам, в которых достаточного количества зерна производить не удавалось. Перевозки были медленными и дорогостоящими.

Расширение посевных площадей, будь то вырубка деревьев, удаление камней или рытье ирригационных канав, было, по сути, крайне трудоемким. Впрочем, из-за обезлесения климат стал более сухим, что сказалось на состоянии почвы. Серьезной проблемой стала малярия. От Тосканы до Сицилии от нее страдало все побережье, как и многие сельские районы, например равнины вокруг Рима. Образовавшийся в результате высокий уровень смертности ударил по сельской экономике, что объясняло низкую плотность населения на низменностях в отличие от возвышенностей.

Власть и влияние

Помимо государств, важную экономическую и политическую роль играли крупные землевладельцы и городская олигархия. Например, в 1526 году аристократическая семья Колонна прямо-таки запугивала папу Климента VII (1523–1534), вплоть до того момента, как Рим был захвачен Карлом V. В Брешии, входящей в континентальные владения Венеции, по вполне типичному образцу тесно связанные члены влиятельных семей отвечали за разные стороны управления городом, а их авторитет был прямым следствием древности рода и числа поколений, состоявших на службе. Непрерывность власти конкретных семейств обеспечивала политическую стабильность. В жизни городской элиты Брешии отношения между родами играли решающую роль. Занимались они также вопросами правосудия и правопорядка, в их же ведомстве был первостепенной еще с древнеримских времен важности вопрос обеспечения города зерном.

За наружной стороной скрывались социальные и политические противоречия. Если величественные фасады власти привлекали великих художников и ученых, порождая мифы о мудром могуществе, в действительности (как, например, на материковых владениях Венецианской республики) отдельные группировки взаимодействовали с шатким и всегда готовым пойти на уступки органом центральной власти. Так, в период с 1640 по 1645 год споры между олигархией Брешии и Венецией по поводу налоговых требований привели к протестам среди наиболее уязвимых слоев населения. Венеции пришлось пойти на компромисс с олигархами, при этом сами протестующие, не имея единого организованного фронта, по факту почти ничего не получили. Недалеко от все той же Брешии на озере Гарда находилась так называемая община «Великолепная родина» (Magnifica Patria), обладавшая почти полной автономией.

Таким образом, внутри Венецианской республики отдельные города и общины – в особенности правящая в них аристократия – пользовались относительной административной независимостью, и похожая ситуация была почти по всей Италии. Действительно, подобную жизнеспособность старинных дворянских родов можно отнести к одной из характерных особенностей итальянского общества, как городского, так и сельского, при этом дух предпринимательства поощрялся в разной степени в разных регионах – в зависимости от местных культурных традиций. В Неаполе, на Сицилии, в Папской области, Парме, Модене и Савойе – Пьемонте знаком принадлежности к дворянству было землевладение, в то время как в Ломбардии, Лигурии, Венеции и Тоскане дворяне традиционно участвовали в торговле и промыслах. Старый аристократический порядок сохранялся вплоть до XIX века, а в определенных формах он существует и до сих пор. Действительно, несмотря на упразднение монархии, секуляризацию и упадок аристократии, так ярко показанный Джузеппе ди Лампедуза в его знаменитом романе «Леопард» (1962), отдельные стороны старого уклада жизни продолжают существовать, хотя итальянцы и предпочитают их не замечать.

Взаимодействие между мирками городских общин и центральным правительством могло принимать разные формы, но оно всегда определяло политическую ситуацию. Правители предпочитали общаться с властями на местах через особых посредников. Обе стороны так или иначе приспосабливались друг к другу.

В 1527 году во Флоренции появился первый постоянный Санитарный совет. Изначально созданный для борьбы с чумой, он вскоре стал полноценным правительственным учреждением, которое к началу XVII века занималось поддержанием здоровья населения. Совет направлял врачей для изучения эпидемий, а также работающие в нем медики пытались систематизировать собираемую информацию. Так, было выявлено, что открытые грунтовые воды, застойная вода и отходы жизнедеятельности человека и животных становятся причиной воздушных «миазмов», которые, как считалось, становятся причиной эпидемий. Однако ни местные власти, ни люди не были готовы откликнуться на рекомендации Совета. На практике разработка политики в области общественного здравоохранения в Тоскане в XVI и XVII веках широкого распространения не получила. Мало что можно было сделать и с чумой, поразившей Италию в 1575 и 1630 годах. В последнем случае основными распространителями болезни стали войска, двигавшиеся из Германии.

Тоскана была относительно небольшим государством, где, как и в Парме в конце XVIII века, возможностей для эффективного управления было больше, чем в более крупных государствах, но компромисс с элитой тем не менее был важнейшим условием. Яркий пример – отправление уголовного правосудия при первых трех великих герцогах Медичи, которые правили с 1537 по 1609 год. Не желая покрывать высокие затраты на строгий надзор за соблюдением законов и не имея возможности контролировать бедных, великие герцоги поняли, что компромисс с представителями аристократической элиты «на местах» гарантирует признание их власти в вопросах правосудия. Местные чиновники играли решающую роль в поимке беглецов и сообщении о преступлениях, однако местные полицейские силы были небольшими, работа плохо оплачивалась, да и все их представители были скованы сетями различных семейных договоренностей. Медичи стремились добиться лояльности местных элит, отстаивая их интересы в разного рода спорах. В целом насилия в самой Флоренции было меньше, чем за пределами города. Власть была более эффективной в городе, и преступления там совершали в основном отдельные лица или небольшие группы, в то время как влиятельные семьи выясняли отношения в небольших городах и сельской местности. Получившаяся в результате система не была ни современной, ни «абсолютистской», поскольку этот термин в настоящее время широко используется, когда подчеркивается подъем государств Нового времени и появление первых бюрократических организаций. В рамках рассматриваемого нами периода оба эти понятия смысла не имеют.

Несмотря на развитие специальных институтов, по Италии в целом сохранялся высокий уровень насилия. Разбойная деятельность, которая напрямую ассоциировалась с элитой, была характерной чертой сицилийского общества. В Венето и Ломбардии в конце XVI века наблюдались рост насилия и возрождение междоусобиц. Вражда и бандитизм определяли тип постройки сельских усадеб: на первом этаже не было окон, и он служил сараем, при этом дверь была сделана из очень тяжелых бревен и железных обвязок. Лестница с первого этажа на верхний, где жила семья, была очень крутой, узкой, то есть пригодной для обороны. «Кашина» на севере и «массерия» на юге были формой укрепленных поселений с оборонительной стеной и единственным въездом.

Еще одной причиной для уныния были экономические перемены, затронувшие многих земледельцев. Владельцы поместий и горожане все чаще покупали землю, и многие крестьяне становились поденными рабочими. Данные процессы во многом определили структуру итальянского общества, и ситуация оставалась почти неизменной вплоть до резкого снижения роли сельского хозяйства после Второй мировой войны.

Своя вертикаль власти прослеживалась и на более частном уровне. Ответственность глав домохозяйств за членов семьи распространилась на нравственную и социальную сферы. Глава домашнего хозяйства имел официальный титул, капофамилья, и устанавливал правила для всех членов семьи. Большинство глав семейств были старше тридцати восьми лет, и все остальные члены семьи были от них юридически зависимы. Каждый из них назывался figlio di famiglia (дитя семьи) и не мог заключать договоры на землю или вступать в какую-либо иную форму договорных отношений. Впрочем, это словосочетание имело несколько значений в различных ситуациях и различные периоды. В Средние века figli di famiglia были несвободными людьми, жившими на землях, которыми не владели, и должны были подчиняться единому хозяину. С тех пор эта фраза стала означать всех слуг, работающих в домашнем хозяйстве, а не просто детей из важных семей, как сейчас.

Люди, занимавшиеся ремеслами и торговлей, жили в иных условиях. Представители разных слоев общества жили в разных домах. Если в сельской местности больше практиковалось совместное использование помещений, то торговцы, как правило, использовали первый этаж дома для мастерских и хранения товаров и инструментов, а жили наверху. Вносили специфику в уклад жизни также и географические различия.

Предпочтение, по всей вероятности, отдавалось малым полным семьям, однако те или иные сочетания были возможны ввиду отсутствия земли, смерти одного из членов или экономических особенностей существования семьи. Детский труд активно использовался как в сельском хозяйстве, так и в ремесленном производстве. В Альтопашо в Тоскане дети в возрасте 4–5 лет уже ухаживали за скотом. Их будущее не сулило ничего радужного, и они вряд ли могли вырваться из той бедности, в которой жили их родители.