Текст книги "Краткая история Италии"

5. Италия эпохи барокко. XVII век

Забавы великих держав

Италия продолжала быть ареной для, как казалось, бесконечного конфликта. В 1610 году Карл Эммануил I Савойский (пр. 1580–1630) собрал армию для содействия французам в Италии в их борьбе с Испанией, однако из-за смерти Генриха IV в Париже в том же году планы были пересмотрены. Затем, впрочем, Карл Эммануил получил деньги от Венеции и должен был отвлечь испанские войска в Ломбардии, чтобы те не напали на республику: венецианское правительство вполне справедливо опасалось, что Испания строит планы по свержению республиканского строя.

В 1613 году вспыхнула война между Венецией и Австрией. Особой проблемой для Венеции стали наемники из Далмации – сеньские ускоки, – бывшие союзниками австрийских Габсбургов. Венецианский флот пытался атаковать их порты. В итоге военный конфликт на море распространился и на сушу: венецианские войска атаковали австрийцев в городе Градиска, находящемся недалеко от Фриули. Для оказания помощи австрийцам Испания подготовила свои войска в Милане, а Карл Эммануил I потребовал себе титул маркиза Монферрато, претендуя на преемственность. Противодействие Испании вылилось в неизбежную войну, которая разразилась в 1613 году. Несмотря на численное преимущество, испанская армия, собранная в Милане, потерпела поражение. Карл Эммануил бросился искать союза с Венецией. Сенат республики решил, что такой отвлекающий маневр лучше открытой войны. И, вместо того чтобы объявить войну Испании, Венеция тайком финансировала савойскую армию, противостояние которой требовало всех испанских ресурсов в Италии.

В Южной Адриатике появился испанский (иными словами, неаполитанский) флот, однако венецианцы были в силах дать отпор. Война зашла в тупик, но угроза французской интервенции вынудила Филиппа III Испанского (пр. 1598–1621) прекратить конфликт, иначе его итальянским территориям грозил могущественный союз Франции, Савойи, Пьемонта и Венеции. В 1617 году державы пришли к соглашению. Карл Эммануил, вторгшийся в Монферрато в 1613, 1615 и 1617 годах, в итоге его не получил.

В 1625 году Франция и Карл Эммануил попытались захватить союзника Испании Геную, но были отбиты испанцами, для которых эти территории имели важное стратегическое значение. В 1627 году мужская линия рода Гонзага прервалась, и начался спор за правопреемство герцогств Мантуи и Монферрато. Испания, вновь обеспокоенная стратегическим положением отдельных итальянских территорий, вмешалась в 1628 году в Войну за мантуанское наследство. Отправила свои войска и Франция. В 1629 году Испанию поддержала Австрия.

Чтобы в очередной раз убедиться в том, что политика в Италии была частью общеевропейских процессов, достаточно отметить, что вышеописанные интервенции были неразрывно связаны с такими событиями, как победа французской короны над гугенотами и успех Австрии в противостоянии с датчанами. Вторжение Швеции в Северную Германию в 1630 году привело к мирным переговорам в Северной Италии в 1631 году, однако война возобновилась в 1635 году в рамках очередного масштабного конфликта между Францией и Испанией. Французские вторжения в Ломбардию в конце 1630-х годов успехом не увенчались.

Дела Габсбургов в Германии в период Тридцатилетней войны (1618–1648) во многом велись с опорой на итальянские ресурсы. Папа Павел V (1605–1621) обещал на время конфликта платить 20 000 флоринов в месяц, Тоскана поддерживала кавалерийский полк в Германии на протяжении всей войны, а тысячи итальянцев сражались в армиях Габсбургов в Германии.

В период с 1642 по 1661 год при новом французском министре, протеже и преемнике кардинала Ришелье, уроженце Италии кардинале Мазарини (урожденный Джулио Раймондо Маццарино) действия в Италии играли для Франции важную роль. Гибкость в переброске войск обеспечивалась отказом от пересечения Альп и использованием морских маршрутов. В 1646 году французы захватили Пьомбино и Порто-Лонгоне на острове Эльба – важные базы, с которых контролировались военно-морские передвижения, однако попытки взять Геную, Финале и Орбетелло – и таким образом разорвать связи между Испанией и Италией – потерпели неудачу. Не увенчались успехом и попытки использовать антииспанские восстания в Неаполе и на Сицилии в 1647–1648 годах.

Италия продолжала играть важную роль в масштабных стратегических расчетах. «Испанская дорога», специальный маршрут перемещения войск Испании из Средиземноморья на север через Ломбардию и Альпы в Нидерланды, включала два морских пути к лигурийскому порту Финале. Самый длинный и менее безопасный был из Барселоны, а самый надежный – из Неаполя, оплота испанской короны. Войска высаживались в Неаполе, а затем плыли на север. Они останавливались в Гаэте, Орбетелло, на Эльбе или в Пьомбино, а затем в Финале. Перерезать этот морской путь было стратегически крайне важным ходом.

Восстание в Неаполе 1647 года, во главе которого встал Томазо Аньелло, или Мазаньелло, в значительной степени стало реакцией на налоговые требования испанского правительства, которому отчаянно не хватало средств на войну, в частности поводом послужил налог на свежие фрукты. Раздоры среди самих неаполитанских мятежников, в результате которых Мазаньелло был убит, помогли испанцам в 1648 году вернуть город. Эти события легли в основу оперы Даниэля Обера «Немая из Портичи» (1828), в которой также происходит извержение Везувия.

В 1650-х годах Испания отвоевала Порто-Лонгоне и Пьомбино, разбила французов при Павии (1655) и одержала победу над союзным Франции герцогством Модена. В 1659 году в Пиренеи пришел мир, а испанская гегемония в Италии продолжалась. Об этом часто забывают, как и о роли Австрии в 1810–1840-х годах. Стойкость и жизнеспособность Испании была стержнем истории Италии в XVI, XVII и XVIII столетиях. Важную роль играла религия. Не случайно Испания смогла возродить свою власть в Италии, куда протестантизм не добрался, потому что в протестантских Нидерландах ее влияние постепенно сходило на нет.

Тем не менее небольшой военный конфликт в Италии все еще продолжался. В 1642–1644 годах Тоскана, Модена, Венеция и Парма объединились против папы Урбана VIII (1623–1644). Конфликт получил название «война Кастро» и, по сути, был попыткой оспорить ряд папских территориальных претензий. В центре борьбы оказалось герцогство Кастро, принадлежащее семье Фарнезе, на которое, ссылаясь на неуплаченные Фарнезе долги, претендовали папы из рода Барберини. Герцогство Кастро могло повысить династический статус Барберини. Таким образом, Урбан VIII продолжал давнюю традицию использования папства в личных и семейных интересах. Впрочем, войска папы были разбиты. Нам же подобные события показывают, что в тот исторический период ни о какой единой Италии просто не могло быть и речи. Ранее в 1608 году Тоскана взяла приступом крепость Питильяно, принадлежавшую семье Орсини.

В 1673 году Италия была вновь вовлечена в масштабное военное противостояние между Францией и Испанией, которое, впрочем, разворачивалось вокруг Нидерландов. В 1674 году Мессина начала восстание против испанского владычества на Сицилии. В 1675 году присоединились французы, однако помощь нидерландского флота помогла Испании подавить эти мятежи.

Король Франции Людовик XIV (пр. 1643–1715) избрал более удачную стратегию, выкупив в 1681 году крепость Казале у герцога Мантуи. Так, власть Франции вышла за обычные границы, очерченные Альпами, что позволило начать подготовку к нападению на испанский Милан. В 1689 году война с Испанией возобновилась, а в 1690 году Виктор Амадей II, герцог Савойи – Пьемонта (пр. 1675–1730), решил отказаться от французской опеки и вернуть себе Пинероло и Казале. В 1693 году французы одолели войска герцога в битве у Марсальи, что не помешало ему после длительной осады взять Пинероло. Узнав, что Австрия, Испания, Англия и Нидерланды могут заключить тайный союз против него, Виктор Амадей объединился с Людовиком. Он занял Казале, а французам позволил перебросить войска на другие фронты. При этом Франция лишилась Казале и Пинероло.

После кончины бездетного Карла II Испанского в 1698 году европейские монархи сели за стол переговоров, при этом итальянские территории были своего рода разменной монетой, а сами правители итальянских городов и герцогств в переговорах не участвовали. В соответствии с Гаагским договором 1698 года Испания, Сардиния, а также испанские владения в Новом Свете и Нидерландах отходили Иосифу Фердинанду Баварскому, который по материнской линии был правнуком Филиппа IV Габсбурга, в то время как Неаполь, Сицилия и военные крепости Тосканы отошли преемнику Людовика, а Милан – эрцгерцогу Карлу, второму сыну императора Леопольда I. Однако в 1699 году Иосиф Фердинанд после непродолжительной болезни умер. Поползли слухи о том, что он был отравлен австрийцами. В итоге был произведен новый раздел: в соответствии с Лондонским договором 1700 года французскому дофину Людовику полагались те же территории плюс Лотарингия, бывшая тогда независимым государством. Остальное получал эрцгерцог Карл. Ни император, ни испанцы на это не согласились, и Карл II уступил свою «долю» второму внуку Людовика – Филиппу, герцогу Анжуйскому, который впоследствии стал Филиппом V Испанским.

Тем временем Венеция оставалась на передовой противостояния с турками. Военный конфликт начался с завоевания турками венецианского Крита в 1645 году. Затем была долгая и трудная осада венецианской крепости Кандия, при этом туркам приходилось параллельно защищать свои торговые суда в Эгейском море от нападений венецианцев и их союзников – Папской области, Мантуи и Тосканы. Также Венеция и Турция постоянно мерялись силами в Далмации. В 1669 году Кандия пала. В последующей Великой турецкой войне 1684–1699 годов Венеция вновь противостояла Турции в Эгейском море и Далмации. По итогам войны республика получила весь Пелопоннес, который, впрочем, вновь уступила туркам 15 лет спустя.

Противопоставляя себя остальной Италии, Венеция гордилась своей независимостью и республиканским укладом, а претензии на Пелопоннес и Эгейское море подчеркивали связь с древнегреческим наследием. Здесь мы видим пример совсем иной – если сравнивать с Савойей – Пьемонтом и Миланом, – геополитической стратегии.

Интеллектуальный кризис

Контрреформация была вызовом свободной мысли. Во многом она стала контрвозрождением, хотя говорить так – значит несправедливо сужать смысл Ренессанса. Астрономические изыскания вызвали интерес к истолкованию Вселенной с точки зрения математики. Ярким приверженцем новых взглядов был современник Шекспира Галилео Галилей (1564–1642), профессор математики в Университете Падуи, а затем придворный математик Козимо Медичи, герцога Тосканского. Одна из его ранних работ «Операции с геометрическим и военным компасом» (Le operazioni del compasso geometrico e militare) 1606 года была посвящена вопросам военно-инженерного дела, а не навигации, однако уже в ней был сделан акцент на функциях конкретного инструмента и применении математических правил. Затем Галилей сосредоточился на изучении нового прибора – телескопа. Первый появился в 1608 году в Гааге, однако Галилей существенно усовершенствовал этот прибор. С помощью телескопа он смог найти эмпирические обоснования теорий Коперника. К 1609 году прибор увеличивал уже в двадцать раз, и в своем труде «Звездный вестник» (Sidereus Nuncius) Галилей впервые показал, что на Луне – как и на Земле – неровная поверхность, есть горы и равнины.

Подобная точка зрения бросала вызов традиционным взглядам, принципиально противопоставлявшим Землю Небесам и идущим еще от Аристотеля. Полагаясь на античный авторитет, средневековые христианские мыслители относили Луну к остальным планетам – идеально гладким, неизменным, с геометрически правильной орбитой. Перемены и упадок считались уделом Земли. Именно поэтому она была идеальным местом для искупления. Показав, что у Юпитера есть четыре спутника, Галилей также развенчал уникальность Луны.

В 1613 году идеи Галилея впервые были признаны святотатственными. Упрямый рационалист и практик, он вскоре впал в немилость у церковных властей – в первую очередь потому, что в «Диалоге о двух системах мира» (1632), в котором сравнивались системы Птолемея и Коперника, отдавал предпочтение последней. В 1633 году Галилей предстал перед судом инквизиции (созданной в 1542 году) за то, что утверждал, будто Земля вертится, а Библию не считал научным источником. К тому же его взгляд на природу атомов противоречил католической доктрине пресуществления, а значит, подвергал сомнению литургическую обоснованность мессы. В итоге Галилея приговорили к домашнему аресту. Появление инквизиции в Тоскане проходило под той же эгидой, что и назначение Козимо Медичи герцогом, который не стал выдвигать обвинения своему старому учителю на государственных основаниях, спасая его тем самым от смертельного приговора. Так судьбоносную роль в жизни Галилея сыграла нестыковка церковной и секулярной юрисдикций.

У Галилея были талантливые последователи, среди которых следует выделить Джованни Альфонсо Борелли и Эванджелиста Торричелли. Однако, извлекая уроки из судьбы своего учителя, они открыто не признавали учения Коперника. Схожим образом во флорентийском ученом обществе «Академия дель Чименто» (Accademia del Cimento), созданном в 1657 году, проводились только «безопасные» эксперименты.

Параллельно с новым рациональным научным взглядом на природу существовала и вера в потусторонние силы, которая в контексте обскурантизма контрреформации порой принимала самые невообразимые формы. Приведем здесь отрывок из заметок Ричарда Крида, посетившего в 1700 году церковь Святого Николая Толентинского в Риме:

Святые отцы пекут лепешки размером с фартинг, а затем слепляют их вместе по семь штук, зовя их «семью хлебами». Пекутся они из освященной муки и святой воды, а посему эти хлеба даются немощным. Если больной выздоравливает, то говорят, что хлеб его исцелил, если же больной умирает, то говорят, что хлеб спасает его душу.

У нас эти наблюдения могут вызвать смех, однако именно такой была Италия, в которой преследовались свободные изыскания и исследования. При этом в Англии и Нидерландах ничего подобного уже давно не было и в помине. Среди итальянцев же царил страх быть уличенными в ереси. Интересно, что опасались этого даже власти – как церковные, так и светские. Венеция – давний враг папства и Габсбургов – изо всех сил пыталась от этих тенденций отстраниться.

Государство

Постоянные войны вкупе с иностранным владычеством на большей части территории Италии не оставляли итальянскому дворянству других возможностей, кроме служения иноземным правителям. Исключением было герцогство Савойя – Пьемонт, само участвовавшее в международном соперничестве, и, понятно, милитаризм был несущей конструкцией политики данного государства. В Савойе – Пьемонте служение в постоянной армии стало единственным делом, доступным аристократии, и потому здесь дворянство было теснее связано с государством, чем где-либо еще в Италии. Джозеф Спенс, британский путешественник, отмечал в 1740 году, что задачей этого государства было «всегда быть готовым к войне, а также оценивать силы крупных держав, чтобы своевременно присоединяться к тем, кто может дать больше Италии и чей контроль чреват наименьшим ущербом».

В период с XVI века до конца правления Медичи в 1737 году в Тоскане число независимых территорий в Италии сокращалось. Так, в 1540 году Перуджа перешла под власть папы, а в 1624 году семья Делла Ровере уступила папе герцогство Урбино. В любом итальянском государстве аристократия все больше вплеталась в развивающиеся государственные структуры.

Общество

В своем труде De Morbis Artificum Diatriba («О болезнях рабочих», Модена, 1700), первом исследовании подобного рода, профессор медицины в Университете Падуи Бернардино Рамаццини описал серьезные последствия тяжелой работы для здоровья. Он отметил, что расстройства могут быть обусловлены стрессом, вызванным ненормальными условиями труда (включая позу рабочего), например, теми, в которых работают портные и ткачи. Он писал о том, что туберкулезу наиболее подвержены каменщики и шахтеры, о проблемах с глазами у позолотчиков и печатников, о радикулите портных, заторможенности гончаров, а также об особых проблемах, характерных для банщиков, аптекарей, рыбаков, табачников, виноделов и прачек. О таком барокко мало кто знает.

В целом XVII век был мрачным периодом в жизни Европы. Отчасти это было связано с так называемым малым ледниковым периодом, периодом глобального относительного похолодания, который, по всей вероятности, был вызван пятнами на Солнце и в результате которого сократились вегетационные периоды, что привело к кризису в сельском хозяйстве. Однако очень трудно оценить уровень жизни в количественных показателях.

Особенно сильно Италия пострадала, в частности, от болезней, например от эпидемии чумы в Неаполе в 1656 году, и от войны. Это привело к частым массовым покаяниям, призванным смягчить Божий гнев. Говоря о делах более приземленных, все тот же Ричард Крид описывал, как в Милане в 1699 году боролись с чумой: «Они пользуют так много чеснока, что кажется, будто распространяемый им запах не менее вредоносен, чем сама болезнь, от которой он призван защитить».

Увы, в те времена плохо обходились с евреями. Так, в 1638 году в Модене, где они жили по меньшей мере с 1025 года, евреи были помещены в гетто. В проповедях всему их роду вменяли в вину смерть Христа. С протестантами также обращались скверно. Несмотря на то что в соответствии с тосканской политикой, определяемой торговым лобби, в Ливорно дозволялось жить и протестантам, и иудеям, народ их не любил, а из Генуи в 1747 году они и вовсе были изгнаны.

Войны и эпидемии той поры сильно били по экономике, приводя к обесцениванию валюты и к гиперинфляции, а также способствуя росту долгов. Страдали все – даже аристократические семьи, вынужденные продавать имения.

Культура

При всем том Италия была в центре культурного движения барокко, зародившегося в Риме. Ключевыми фигурами были Джованни Лоренцо Бернини (1598–1680) и Франческо Борромини (1599–1667). Непревзойденные мастера плавных линий в скульптуре и архитектуре, создатели чарующих и одновременно энергичных образов, они заложили основу для будущих классических интерьеров в стиле барокко – алтарей из мрамора, золота и драгоценных камней, а также знаменитых росписей-обманок (trompe l’oeil). «Под барокко» перестраивались ничем не примечательные здания прежних эпох. Так, церковь Сан-Доменико в Перудже, изначально построенная в XIV веке, а также собор в Полето XII века были переделаны в стиле барокко.

Роль Церкви в развитии культуры была неоднозначной. В 1708 году знаменитая певица-сопрано Маргерита Дурастанти исполнила партию Марии Магдалены в оратории Генделя «Воскресение». Папа Климент XI (1700–1721) выразил возмущение тем, что женщине разрешено участвовать в исполнении произведения на тему из Священного Писания. Певица была заменена певцом-кастратом.

Правители стремились отождествлять свою власть с властью Церкви. Козимо III Тосканский (пр. 1670–1723), посылавший художников и музыкантов в Рим на обучение, заказал сделать мощехранилище для черепа святого Креши. В 1717 году Виктор Амадей II инициировал строительство большого храма на холме Суперга, дабы увековечить победу, одержанную им около Турина в 1706 году. Именно с этого холма он выявил слабое место французского войска. Позднее вокруг храма был построен монастырь, который и ныне возвышается над городом. Подобно испанскому Эскориалу, португальской Мафре и австрийскому Клостернойбургу, это строение должно было стать усыпальницей для членов правящей династии.

Рождение оперы

Уроженец Кремоны Клаудио Монтеверди (1567–1643) служил при дворе герцога Мантуи с 1602 по 1612 год. За это время он создал новый род развлечения – оперу, сочинив такие произведения, как «Орфей» (1697) и «Ариадна» (1608). В «Орфее» главный герой – Орфей – своей песней смог растрогать владыку подземного мира Плутона. У нового жанра были предшественники – интерлюдии, исполняемые в театрах между актами пьесы, а также стихотворные пьесы, сопровождаемые музыкой. Все эти формы особенно развивались в Италии начиная с XV века. Центрами музыкальных новшеств были Мантуя, Феррара, Флоренция и Венеция. Монтеверди же удалось использовать все новейшие тенденции, а также добиться их более широкого распространения. С 1613 года он жил в Венеции и писал музыку для общественных театров. Шедевром его творчества считается «Коронация Поппеи» (1642).

В Венеции начиная с 1637 года строилось все больше оперных театров. Только в 1700 году было построено не менее шестнадцати. Повышался спрос, и приходилось сочинять все больше опер. К середине столетия важнейшими фигурами были Пьетро Франческо Кавалли, ученик Монтеверди, написавший около сорока опер, в том числе «Калисто» (1651), и Антонио Чести. Множество оперных театров строилось специально для дворян. Все оперные спектакли той поры были зрелищными, с механическими декорациями, позволявшими изображать пожары и наводнения.

Строительство величественных храмов для проведения монарших венчаний, пожалуй, наиболее яркий пример связи правящей элиты с церковным искусством, но также многие монархи были щедрыми покровителями для композиторов и художников. Чувственность XVII века выразилась в пышной, претенциозной религиозности. Не случайно именно в это время появился жанр «опера-сериа», в основе которого лежали героико-мифологические или легендарно-исторические сюжеты.

Культурное влияние Италии – древней и современной, светской и религиозной – на соседние страны всегда было глубоким. Прославленный французский архитектор-декоратор Жиль-Мари Оппенор (1672–1742) выработал свой неповторимый стиль, когда в период с 1692 по 1699 год учился и работал в Риме. Его первые крупные работы – алтари собора Парижской Богоматери и Сен-Жермен-де-Пре – были выполнены исключительно по римским шаблонам, а его архитектурный проект для королевского дворца в Париже был создан под влиянием Борромини и архитекторов Северной Италии. Художники всей Европы следовали за своими итальянскими коллегами. В 1701 году австрийский фюрст Иоганн фон Лихтенштейн заказал скульптору и медальеру Массимилиано Сольдани уменьшенные копии его работ для коллекции эрцгерцога.