Текст книги "Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников"

Всеволод отправил этих священников как пленников во Владимир и не ответил Святославу, позиции которого не были безопасными. Мешкать было нельзя; Святослав увидел, что становится теплее, уровень воды в реках поднимется, и все дороги скоро станут непроходимыми, так что если он не отступит, то будет вынужден сдаться, поэтому он снял свой лагерь и ушел. Всеволод предоставил своим людям возможность напасть на обоз Святослава, но запретил им причинять зло киевскому князю или преследовать его. Союзники Святослава, избегая мест, которые они разграбили при наступлении, сожгли много городов, в том числе Дмитров, где родился Всеволод. Святослав разрешил своему сыну Олегу и своему двоюродному брату Всеволоду Буй-Туру отступить, а сам с другим своим сыном Владимиром пошел в Новгород и, захватив с собой Ярополка Безокого, посадил его князем в Новом Торге.

На юге после ухода Святослава воевать с Всеволодом Рюрик Ростиславович снова стал готовиться к захвату Киева. Он привез из Волыни Всеволода и попросил помощи у Ярослава Осмомысла, и тот послал ему людей под командованием тиуна Тудора. Брат Рюрика Давыд отправился за помощью в Смоленск к Роману, но Роман умер до его приезда. Тогда Давыд захватил освободившийся трон и задержался в Смоленске. Ярослав, который со своим двоюродным братом Игорем был оставлен присматривать за Черниговом, не стал ждать врага, а немедленно выступил в поход, чтобы напасть на смоленские земли. В добавление к своим дружинникам эти двое князей взяли с собой половцев и поспешили к Витебску. Один из полоцких князей Глеб встал на сторону Смоленска и с помощью смоленских воинов начал воевать против других полоцких князей, защищавших свою независимость. Те привели с собой союзников из Литвы, и своевременная помощь пришла теперь из Чернигова. Из-за этого война приобрела большой размах. Черниговские князья послали гонцов в Новгород, который действовал тогда заодно со Святославом Киевским, и ждали помощи из этого города. В лагере полоцких и черниговских союзников появилась помощь из Литвы и Ливонии – факт, дотоле небывалый. И теперь стало понятно, что означала «сила с Балтики».

Против этого объединения был новый смоленский князь Давыд. Он хотел навязать сражение, но Ярослав Черниговский сдерживал его: он ждал своего брата. Ярослав занял сильную позицию у реки Друч и оставался на ней целую неделю, держа противника, который мог добраться до него, только переправившись через реку, на расстоянии. Появился Святослав Киевский и немедленно стал строить мост через Друч. Видя силы врага, Давыд не стал рисковать и вступать в сражение и быстро отошел к Смоленску. Святослав сжег крепость у реки Друч, закончив этим свой поход, и возвратился в свою столицу. Ярослав и его двоюродный брат Игорь отправились в Чернигов.

Всеволод Владимирский, разгневанный этой борьбой Рязани и Новгорода, напал на Новый Торг, штурмовал и захватил город и Ярополка Безокого и отвез его во Владимир. Новгород, устав от ссор, отпустил своего князя Владимира Святославовича и попросил Всеволода прислать к ним такого князя, какой ему больше всего нравится. Тот прислал одного из самых малоизвестных князей того времени – своего собственного шурина. Довольный изменениями в Новгороде, Всеволод освободил Глеба, и все опять стали жить в мире и согласии.

Этот мир был подкреплен двумя браками. Сын Святослава Киевского Глеб, незадолго до этого освобожденный из темницы, женился на дочери Рюрика, а другой его сын Мстислав – на сестре жены Всеволода. Так что на какое-то время между севером и югом воцарилось согласие. Святослав не только заключил мир с князем Владимирским, но и послал двух своих сыновей ему на помощь в его борьбе с «серебряными булгарами». «Господь предоставляет нам возможность выступить против язычников», – написал Святослав и послал тысячу воинов под командованием своего сына Владимира, который недавно был князем Новгорода. Пришли войска и из Рязани и Мурома, а также из Переяславля на юге – города, которому больше всех доставалось от половцев. Этот полк возглавлял Изяслав – самый храбрый из племянников Всеволода. Все полки собрались в Нижнем Новгороде, откуда одна часть войска поехала на конях, а другая – на стругах вниз по Волге. Сам Всеволод отправился в этот поход.

Никогда раньше русские не углублялись так далеко во вражеские земли, как в этот раз. Они нанесли много поражений язычникам-басурманам, как в те времена называли мусульман. Но перед обнесенной частоколом крепостью, на горе всем русским, храбрый Изяслав Глебович был пронзен стрелой, попавшей в самое сердце, и принесен в свой лагерь умирающим. Потеря любимца всего войска была отомщена в сокрушительном сражении, произошедшем у берега Волги. Более тысячи булгар были потоплены вместе со своими кораблями; более полутора тысяч – зарублены у реки. Тело храброго Изяслава перевезли во Владимир и похоронили там с большими почестями.

Великий князь не хотел в то время делать мусульман своими подданными. Его единственным желанием было безоговорочно доказать, что Нижний Новгород и его окрестные земли принадлежат его столице – городу Владимиру. Он хотел установить право собственности русских на эти земли и дать почувствовать их моральное влияние народам, которые жили между ним и мусульманами и все еще оставались язычниками.

Не боясь войны, когда она была неизбежна, но всегда избегая ее, когда возможно, Всеволод, снова оказавшись дома, трудился над укреплением владимирских земель. Прежде всего, он хотел доверия людей и получил его путем обеспечения их безопасности, порядка и процветания. Больше всего внимания он уделял многочисленным городкам, основанным его отцом Юрием. В Суздале он построил прочную крепость и обнес ее стенами. Он также отремонтировал собор в этом городе. «Хоть он и стар, пусть будет как новый», – было сказано об этой постройке. Переяславль, обновленный и украшенный, как в старые времена, стал знаменит.

Во Владимире был расширен кремль, построены стены и более красивые и крепкие башни, чем даже в Суздале. В других городах Всеволод тоже возводил постройки, которые стали памятниками. Но главная из них – чудо времен Всеволода и одна из тех построек, которая спустя века прославляет Владимир, – это собор, который он возвел в честь мученика Дмитрия Солунского, погибшего в Салониках. Не равный по размерам и богатству убранства церкви, которую построил Андрей, собор превзошел эту постройку с золотым куполом по пропорциям и красоте. Кроме того, он был известен изящными и разнообразными внешними украшениями. Но любящий Бога строитель церкви обогатил ее реликвиями более ценными для верующих, чем серебро или золото. Этими сокровищами была икона Дмитрия Солунского, пропитанная кровью сорочка и несколько костей великомученика.

Безграничную радость испытали владимирцы, когда эти священные реликвии были привезены в город.

Рязань была источником большого беспокойства для Всеволода, так как ее князья всегда ссорились и без колебаний открыто угрожали друг другу уничтожением. Великий князь был вынужден положить конец этим ссорам. Чтобы защитить свои города, он должен был оборонять рязанские земли от половцев. Наглость этих кочевников усилилась на фоне ссор рязанских князей. Ввиду этого Всеволод выступил в поход против половцев и отправился вглубь донских земель. Он нанес удар по степному региону, который занимали «дикие» половцы, нападавшие на Рязань. Он совершил быстрый переход и напал на их зимние стойбища, но его проворные враги немедленно ускользнули; он просто напугал их. Для того чтобы защитить Рязань, необходимо было держать ее под контролем.

В этот период межфракционная борьба в Новгороде иногда угрожала миру во Владимире, но Всеволоду не было нужды поддерживать князей, которых он послал в этот город по его же просьбе. Он ничего не делал для того, чтобы помешать Новгороду сменить своего князя. Когда его горожане стали жаловаться на Ярослава, Всеволод заменил его на Мстислава – сына Давыда Смоленского – своего союзника в походе на булгар. Когда Новгород, которому никогда подолгу не нравился ни один князь, во второй раз попросил себе Ярослава, он его получил. Не единожды эти два малозначительных князя правили в Новгороде. Позднее оттуда Всеволод получил такое послание: «Новгород – наследство твоего отца и деда; пришли к нам твоего собственного сына».

Всеволод послал Святослава – одного из своих младших сыновей, который в то время был мальчиком. Несколько раз этого сына возвращали отцу, а потом опять отсылали в Новгород по его просьбе. Так как великий князь держал в своих руках контроль над дорогами в Новгород, он обеспечивал в нем мир, и этот город не беспокоил его, но дела в Рязани были запутанными и вызывали тревогу.

Старший рязанский князь Роман довел своих братьев до междоусобной войны. Он был тщеславным и честолюбивым человеком и, будучи зятем киевского князя, воображал о себе гораздо больше, чем следовало. Младшие братья Романа – Игорь и Владимир, которые вместе с ним владели Рязанью, – пригласили Всеволода и Святослава – своих братьев, правивших в Пронске, к себе погостить. Эти младшие братья узнали, что пригласившие их родственники задумали пленить или убить их, и остались в Пронске и укрепили город. Старшие братья скорым маршем выступили на Пронск, осадили город и разграбили его окрестности. Начав эту войну, Роман и его братья, видимо, тем самым осудили своих младших братьев за доброе отношение к князю Владимира и заявили, что они сами и в грош не ставят Владимирское княжество. Таким образом, их действия были вызовом Всеволоду, и он очень быстро ответил на них. Не вмешиваясь в ссору между братьями, он послал двух своих бояр в Рязань со следующим сообщением, которое на самом деле было предупреждением: «Я не удивлен, что язычники опустошают ваши земли. Но я удивляюсь тому, что вы, вместо того чтобы жить, как братья, и охранять свои земли от булгар и половцев, нападаете друг на друга и убиваете свой собственный народ. Я этого не позволю. Бог послал меня хранить справедливость и защищать людей, приводить к повиновению тех, кто преступно нарушает закон. Боюсь, если я не стану проявлять об этом заботу, Бог спросит с меня за преступления, совершаемые вами. О, братья, какой вред вы причиняете! Предоставляю вам судить об этом».

И хотя князья прекрасно знали, что означают эти слова, их ответ был высокомерным. Мудрых и хладнокровных советников у них нашлось немного. «Каждый человек из их ближнего круга считал себя вдевятеро сильнее по сравнению с другими и, не видя врага, всегда был победителем». Они подпитывали задиристого Романа, и он дерзко ответил посланцам: «Какое право имеет Всеволод говорить здесь? Разве мы не такие же князья, как он?» И послы привезли такой ответ во Владимир. Младшие князья в Пронске попросили Всеволода помочь им. Чтобы показать, что его попросили помочь более слабым, а не демонстрировать силу, он послал в Пронск триста воинов на помощь князьям, где их с радостью приняли. Но Роман с братьями продолжал осаду, презрительно глядя на такой отряд. Тогда Всеволод послал против Романа муромских князей и полк своих людей. Эти войска еще находились в Коломне, когда Роман, встревоженный приближением такой силы, оставил Пронск и вместе со своим войском поспешил домой. Один из пронских князей Всеволод оставил своего брата Святослава в городе и сам поехал к союзникам в Коломну. Узнав о бегстве Романа, войско сочло войну законченной и возвратилось во Владимир. Но пронский князь отправился в столицу Всеволода и попросил о дальнейшей защите, так как он не был уверен в том, что ему удастся сохранить мир со своими старшими братьями.

Когда Роман узнал об уходе из Коломны войск союзников, он возвратился к Пронску и напал на него во второй раз. Повернув русло реки, он лишил город воды, чем навлек на его жителей большие мучения. Затем попытался захватить Пронск, прибегнув к вероломству, и в конце концов ему это удалось следующим образом. Святослав, который держал оборону города, стал врагом своего брата Всеволода, который уехал во Владимир. «Не губи себя и своих людей голодом, – сказал ему Роман. – Выходи к нам. Ты наш брат, чего нас бояться? Мы воюем не с тобой, а с князем Владимирским». Друзья осажденного князя постоянно повторяли ему: «Твой брат Всеволод уехал к князю Владимирскому; он бросил и предал тебя. Зачем гибнуть самому и губить нас?» В конце концов под влиянием таких речей пронский князь сдался. Триста владимирских воинов были взяты в плен и отправлены в Рязань. Худшая судьба постигла людей, служивших князю, уехавшему во Владимир, который, по утверждению его врагов, переметнулся к великому князю. Все они были схвачены – и бояре, и простолюдины, – связаны веревками и брошены в темницу. Роман взял под стражу жену и детей Всеволода и тоже посадил в темницу. Узнав об этом, Всеволод Пронский начал войну против всех своих братьев.

Когда до великого князя Владимирского дошла весть о том, что Пронск захвачен обманом, он немедленно начал приготовления к войне. Он начал с того, что послал сообщение князю, который сдался Роману: «Верни мне моих людей. Верни мне всех моих людей и имущество. Ты и твой брат просили у меня помощи. Не желая покинуть вас в беде, я оказал ее вам. Теперь ты заключил мир с Романом и предал людей, которых я тебе послал». Когда пронский князь получил это письмо, Роман, боясь нападения из Владимира, сразу же отправил такие слова великому князю: «Ты наш владыка, отец и старший брат. Когда бы тебе ни была нанесена обида, мы первыми отомстим за тебя. Мы воевали с нашим братом, так как он не подчинялся нам, но не гневайся на нас за это. Мы стоим со склоненной головой перед тобой. Твои люди будут немедленно отпущены на свободу, им не причинят вреда».

Видя, что Роман от ядовитой злобы перешел к обманчивой покорности, великий князь не стал ждать ложного мира. «Честная война лучше, чем позорный мир», – заявил он посланцам Романа и отослал их. Затем он выступил на Коломну и приказал муромским воинам и пронскому князю наступать. Они переправились через Оку и на рязанской стороне оставляли за собой пустыню везде, где появлялись. Зная о состоянии дел в Рязани, половцы, которые всегда с интересом за ней наблюдали, поднялись и начали грабить рязанские земли. Земли этих вечно ссорящихся братьев подверглись всем бедам, которые мог навлечь человек. Не забывая о том, что он зять киевского князя, и помня о том, что Рязань в какой-то степени связана с черниговскими землями, Роман стал умолять черниговских князей уговорить Всеволода проявить снисходительность. Епископ Черниговский – он же и Рязанский – был послан во Владимир, где он упросил тамошнего епископа помочь ему. Двое епископов при помощи бояр киевского князя убедили Всеволода, что мир лучше всего заключать с честью. Проблема теперь заключалась в деталях. Условие Всеволода было такое: рязанские князья должны лишиться независимости и подчиниться Владимиру. Епископ уверил его, что князья честно обещали это выполнить и будут целовать крест в том, что все они будут в его воле и в будущем станут ему повиноваться. Великий князь согласился замириться. После этого он освободил всех рязанцев, находившихся в плену во Владимире, а также послов, отправленных к нему Романом, а затем назначил посольство, чтобы заключить договор в Рязани. Черниговский епископ добрался до Рязани раньше, чем послы Всеволода. Он привез подробные условия, выдвинутые Всеволодом, и оказывал влияние на переговоры, но все, что он говорил и делал, было совершенно не в том духе и не так, как договаривались во Владимире. Затем он поспешил домой в Чернигов, избегая встречи с послами великого князя. Понятно, что черниговский епископ хотел, чтобы Рязань осталась связанной в церковных делах с Черниговом и подчинялась, по крайней мере в какой-то степени, его собственному руководству.

Для Владимира было очень важно, чтобы Рязань ни в чем не подчинялась Чернигову. Владимирцы обвиняли черниговского епископа Порфирия в том, что он действует не как представитель Бога, а как хитрый политик, и сетовали на то, что мир с Рязанью не был заключен на условиях, оговоренных во Владимире. Они хотели, чтобы Всеволод разоблачил этого человека, который передал информацию во враждебном Владимиру смысле, а затем исчез. Но Всеволод не счел уместным исполнить их требования. Мир был заключен, и князья, которые поклялись признать Всеволода Владимирского «в полной мере его воли», были обязаны теперь ему подчиняться. Брат Романа Всеволод был возвращен в Пронск. Они вместе с братом вернули себе все свои земли там и правили сообща.

После этого рязанские князья все без исключения стали подчиняться Владимиру. Описанные проблемы имели место в 1185—1186 гг., и настолько крепкими оказались отношения, сложившиеся тогда, что годы спустя, когда сын Всеволода Константин короновался во Владимире, все рязанские князья приехали, чтобы принести ему вассальную присягу.

В 1184 г., снова пребывая в дружеских отношениях с Рюриком Белгородским, Давыдом Смоленским, волынскими князьями и князем Галицким, Святослав Киевский пригласил всех князей объединить с ним силы в войне против общего врага – половцев. Южные князья пообещали Святославу помощь, но c его черниговскими родными и двоюродными братьями было труднее иметь дело, чем с более дальними родственниками, из-за вопросов, затрагивающих черниговские земли. Его сыновьям были нужны территории в этом регионе, и князья, деля земли, почти всегда спорили. И все же его родные и двоюродные братья прямо не отказали ему. По их словам, план войны составлен неудобно для них; если он изменит его, то они пойдут с ним. А другие князья собрались и пришли с достаточным количеством воинов.

С киевским князем отправились в поход его сыновья Глеб и Мстислав, а также храбрый Владимир Глебович из Переяславля на Альте. Из Волыни пришел Роман Мстиславович, который привел с собой двух своих двоюродных братьев, а также менее известных князей. Из Смоленска прибыл Изяслав Давыдович, а из Белгорода – Рюрик. И Ярослав Осмомысл прислал от себя полк. Союзники под командованием Святослава сошлись с врагом у реки Орель, которую тогда половцы называли Ерела, в месте, где Ворскла и Ерела (обе реки – притоки Днепра) текли почти параллельно и близко друг к другу, образуя длинный «язык» суши, ограниченный Днепром и этими двумя речками с двух сторон и с одного конца. В те времена это место называлось просто «уголок». В этом «уголке» была завоевана великая победа.

Когда русские еще приближались к половцам, отважный Владимир Глебович – внук Святослава – попросил его позволить ему быть в первых рядах. «Позволь мне напасть на них, отец мой, – упрашивал он. – Из-за них мои земли разорены. Позволь мне пойти вперед с моими людьми и напасть на них». Но сыновья князя не согласились уступить Владимиру в храбрости, поэтому Святослав выслал вперед вместе со своим отважным внуком всех самых младших князей своей гвардии, добавив им двадцать одну сотню черкесов в качестве подкрепления, но Владимир летел с такой быстротой, что князья, отправившиеся с ним, остались позади, и он один со своим отрядом встретился с врагом в «уголке».

Многочисленный авангард половцев окружил наступающий полк Владимира и быстро послал весточку хану Кобяку – половецкому главнокомандующему, что они окружили русских. Половцы обрадовались. «Мы тут ни при чем, – сказали они. – Русские сами пришли к нам. К нам в руки идет огромное богатство, и мы возьмем его!» И с резкими, пронзительными криками они бросились сражаться. Владимир устоял перед таким яростным натиском. Самый младший из князей держался стойко и не дрогнул. Половцы, не ожидавшие такого сопротивления, были поражены и унеслись назад на своих конях с обеих сторон, чтобы нанести удар с большей силой. Тем временем хан Кобяк выдвинул сильные отряды, которые быстро помчались вперед. Хан думал, что нет других войск, кроме тех, которые сражались с ним, и приказал ударить жестко, сломать строй русских и перебить полк Владимира.

Но половцы увидели новые полки, спешившие в бой. Это были князья, которые выступили вместе с Владимиром, но Кобяк по ошибке принял их за Святослава и все его войско. Теперь сильно встревоженные половцы хотели уже сбежать с поля боя, но это второе войско не дало им этого сделать. Ожесточенная битва бушевала до тех пор, пока половцы наконец не пустились в беспорядочное бегство. В этот момент подошел Святослав с другими князьями. Победа была полной. Кобяк и двое его сыновей, а также хан Тоглый с сыном и братом были взяты в плен. Одних только ханов было взято в плен двадцать человек, а простых воинов – огромное количество. Среди ханов, павших на поле боя, главным был хан Тарсук. Сражение состоялось в понедельник 30 июня 1184 г. «Бог дал огромную победу над язычниками, и Святослав вернулся в Киев с большой славой и почестями».

Черниговский князь Игорь, который не пошел со Святославом на половцев, помимо земельных вопросов, имел много других забот, которые удерживали его дома. Он был зятем Осмомысла. Этот старый галицкий князь давно уже развелся со своей женой – дочерью Юрия Долгорукого, а значит, сестрой Всеволода Владимирского, у которого она нашла себе пристанище. Осмомысл также изгнал своего законного сына Владимира, который в течение некоторого времени нигде не мог найти себе пристанища. Уехав из Галича, он сначала обратился к Роману Мстиславовичу в Волыни, но этот суровый князь так боялся старого Осмомысла, что из соображений выгоды и политики он не позволил изгнаннику даже одну ночь провести в его столице. Куда бы Владимир ни обращался – а он даже поехал к своему дяде Всеволоду во Владимир, – нигде не находил дружеского приема до тех пор, пока в конце концов не обратился к своей сестре и ее мужу Игорю Черниговскому. У них он нашел покой, так как они встретили его сердечно. Он прожил два года в Чернигове, пока не помирился со своим умирающим отцом – старым Ярославом Осмомыслом.

Эта связь Игоря с Галичем позднее навлекла гибель на его сыновей, но кто тогда мог предвидеть это? Как раз во время визита Владимира волна радости прошла по Руси. Победу Святослава над половцами превозносили как «триумф на Ереле». Все люди прославляли это чудесное событие. Черниговские князья в нем не участвовали, и теперь в голове Игоря зародилась мысль завоевать себе славу на том же самом поле боя – независимо и любой ценой. Он хвастался своими собственными военными походами и сказал своим воинам: «Хотя половцы и пришли к тем князьям и бились с ними, князья не осмелились преследовать их. А с вами я переправлюсь через Дон и сокрушу их. Если нам будет сопутствовать настоящий успех, мы будем гнать их до таких мест, дойти до которых наши деды никогда и не мечтали. Мы завоюем себе немеркнущую славу».

Со своей собственной дружиной и отрядом черниговских воинов Игорь пустился в эту авантюру 23 апреля 1185 г.; с ним поехал его сын, на тот момент вступавший в пору зрелости, его брат Всеволод Буй-Тур и несколько соседних князей со своими дружинами. Он сошелся с половцами в отчаянном сражении и был побежден в этой страшной резне. Он и сопровождавшие его князья ушли за Дон, но ушли как пленники. «Они были сняты с княжеских седел и посажены на седла пленников». На всем Лукоморье (Азовском море) раздавались крики радости язычников. В том месте, где река Дон впадает в Азовское море, тысячи половцев пели и праздновали, но не славу Руси, а ее горестное поражение. «Маленькие половецкие мальчики и красивые половецкие девушки возносили хвалу своему народу».

Это сокрушительное поражение войск Игоря вызвало среди половцев рост активности и придало им безграничную наглость. Они отправили Святославу послание: «Приходи сюда и выкупи своих братьев или жди у себя дома, когда мы придем за своими людьми». Они имели в виду хана Кобяка и других ханов, взятых в плен на Ереле. И теперь половцы рыскали по Руси, жгли, грабили и уводили в полон. Храбрый Владимир Глебович оборонялся в Переяславле на Альте. «Покрытого ранами с головы до пят», его вынесли с поля боя мертвым, как считали его друзья. Годом позже он умер от этих ран, хотя, очевидно, сначала поправился и воевал с половцами еще раз. После смерти Владимира в Переяславле на Альте не осталось наследника, поэтому этот город отошел Всеволоду Владимирскому.

Горе Святослава было невыразимо, когда он узнал, что случилось с Игорем и его товарищами. «Отроки! – воскликнул он, подавленный горем и скорбя об их поспешном походе. – Почему они запятнали славу победы? Зачем порушили то, чего добились старик и его союзники? Зачем погубили Богом данную победу?» Он приказал перегородить стеной дорогу от язычников, а «отроки» снова снесли эту стену.

Все возможные меры были приняты Святославом для того, чтобы отбиваться от набегов половцев, но этих мер было недостаточно, и они не были соизмеримы с силой врага. Игорь смиренно принял свое несчастье, которое сам же и навлек на себя. Он молился и подвергал себя епитимье, часто повторяя: «Зачем я остался жив – я, который погубил так много людей?»

Эти грабительские набеги прекратились не скоро, но со временем они все же прекратились даже не столько из-за того, что половцы нанесли огромный и существенный урон русским, сколько в связи с тем, что этот прилив радости от победы, которая им казалась почти невероятной, просто иссяк; и тогда два лагеря – один на киевско-черниговской границе, а другой в половецкой степи – снова заняли свои позиции.