Текст книги "Месяц на пределе"

День 2. «Природный энергетик»

Сюрпризы тут устраиваю я.

«Котик»

Нью-Йорк – Бостон

– 6°C

07:00

Той ночью мне плохо спалось. Я был на нервах и под впечатлением, и все это накладывалось на дикую боль в моих измученных бицепсах. Даже прикасаться к ним было больно. Кажется, я так и пролежал всю ночь, согнув руки под прямым углом.

Вообще-то я нечасто так нервничаю. Но это было не просто волнение перед собеседованием на работу, когда боишься, что не примут. Я беспокоился, что разочарую «котика» своей хилой подготовкой. Честно говоря, переживать по этому поводу я начал еще до его приезда. А где-то на заднем плане все время крутилась мысль, что так можно и травму схлопотать. Немного похоже на волнение перед марафоном. На тебя всегда давит чувство неизвестности: а вдруг то, а вдруг это. А каким тоном он велел мне подтянуться сто раз и запретил идти домой, пока не закончу… Спорить было бесполезно.

Скажу честно, в тот момент меня охватила паника.

Перед тем как ложиться спать, «котик» сказал мне поставить будильник на 6:30, чтобы я успел подготовиться к пробежке ровно в 7:00 – и ни минутой позже!

Но, конечно, никакой будильник мне не понадобился, потому что уже в шесть утра я услышал, как кто-то ходит в коридоре. И не на цыпочках, а громкими шагами, словно специально намереваясь меня разбудить. Потом послышался натужный кашель… кто-то шарахнул входной дверью… а дальше врубил музыку на полную катушку.

Вот же зараза!

Я нашарил в шкафу две фуфайки, пару шапок и перчатки. «Котик» красовался в том же летнем прикиде, что и вчера, плюс старые перчатки, одолженные у меня. Выдвигаемся на улицу.

В холле я видел по глазам швейцаров, что «котик» явно вызвал их любопытство. Кажется, я даже услышал, как один из них спрашивал, не тот ли это громила – Джерри Райс[6]6
  Джерри Райс (Jerry Rice) – выдающийся игрок в американский футбол, выступал в Национальной футбольной лиге США, преимущественно за команду «49-е Сан-Франциско». Прим. пер.


[Закрыть]. «Ты что, Джерри Райсу до него как до луны», – отрезал второй.

Мы побежали вчерашним маршрутом. Темп взяли такой же – 5:30 на километр. Никакой болтовни, никаких шуточек. Как два незнакомца. Может, он вовсе не хочет со мной подружиться. А может быть, и я уже не так сильно этого хочу…

Руки по-прежнему разрывает от боли, но я держусь. Ни слова жалобы. Просто бегу себе дальше. Хотя мне приходилось немало бегать на длинные дистанции, но без ежедневных тренировок десять километров – настоящее мучение. Долго и потрясающе нудно. Какие бы отрезки я мысленно ни брал, все равно выходит 50–60 минут. Беги, пока не треснешь.

Вообще, любой бегун вам скажет, что бывают хорошие дни, а бывают просто отвратительные. Порой время летит приятно и незаметно, а порой не знаешь, куда себя деть от тоски. На сей раз минуты ползли особенно неспешно. Может быть, дело в том, что мы пока мало знали друг друга. Как бы там ни было, эта пробежка показалась мне вдвое длиннее вчерашней.

Когда мы добираемся до дома, я быстро делаю коктейль, освежаюсь в душе и приступаю к работе.

11:00

«Котик» еще не знает, что сегодня мне предстоит лететь в Бостон. У меня там деловая встреча в полдень. Причина для встречи очень уважительная. Дело в том, что недавно я запустил компанию под названием 100 Mile Group. Без ложной скромности, у меня чутье на новые перспективные тренды. Я могу предсказать, что выстрелит следующим. И 100 Mile Group занимается как раз такими проектами. Если я обнаруживаю продукт, который завоюет сердца потребителей и вдохновит меня вложиться, наша компания проинвестирует проект, выведет на рынок и даст хороший старт.

Первая ласточка – новый бренд кокосовой воды Zico Premium. Занимаясь бегом, я по себе знаю, что кокосовая вода отлично восстанавливает водный баланс в организме. Поэтому у меня нет сомнений, что скоро эта ниша разрастется в геометрической прогрессии. По моим наблюдениям, новый натуральный энергетический напиток взрывает рынок здорового питания каждые четыре года. Только что отгремел гранатовый сок: его рекламой был завален весь город. И я был убежден, что кокосовая вода станет следующей сенсацией.

Вначале я собирался импортировать сырье из-за рубежа, а потом сам доводить продукт до ума. Но после поездок на Ямайку и в Бразилию мне стало очевидно, что гораздо эффективнее взять в партнеры существующий бренд и помочь ему в расширении бизнеса.

Тем летом я и познакомился с Марком Рамполлой, основателем Zico Premium Coconut Water. На тот момент это была небольшая компания с выручкой около пяти миллионов долларов, однако интуиция мне подсказывала, что их ждет большое будущее. В итоге я заключил с Zico соглашение о сотрудничестве и одновременно выступил посредником в их сделке с Coca-Cola, где они фигурировали на правах миноритарного партнера.

Незадолго до этого Coca-Cola как раз основала подразделение VEB для венчурных инвестиций в бренды, набирающие силу. Эта структура ищет потенциальные миллиардные хиты и кооперируется с ними на период раннего роста. Именно они разглядели Honest Tea, Illy Coffee и другие марки горячих напитков. К тому же мой приятель Ланс Коллинз, основавший Fuze, недавно продал VEB свое детище. Он меня и представил руководителю подразделения. После нескольких визитов в Атланту мы заключили трехстороннее соглашение: Zico, 100 Mile Group и Coca-Cola. Последняя сохранила за собой право приобрести компанию целиком, если та достигнет ключевых показателей продаж. Итак, Zico набирает высоту, и эта встреча в Бостоне для меня очень важна.

Наконец я сообщаю «котику», что нам предстоит поездка. Совершенно вылетело из головы! Я должен был предупредить заранее, но уверен, что он отнесется с пониманием: дело есть дело.

– Что за хрень! Я, конечно, поеду, но это черт знает что. Больше никаких сюрпризов, понял? Сюрпризы тут устраиваю я, а не ты. Со мной шутки плохи. Усвой раз и навсегда. Мы не можем отклоняться от графика тренировок.

Даже после того, как «котик» с ног до головы облил меня ядом, готов поспорить, что в загашниках у него еще осталось предостаточно. Как бы он меня не сглазил!

– Даю честное слово, что мы вернемся к семи вечера и успеем потренироваться.

Я очень стараюсь сгладить его недовольство. Он кивает, а я про себя прикидываю: какой у него, собственно, выбор? Мне ведь тоже надо работать.

Мы направились из офиса прямиком в аэропорт. Заезжать домой нет необходимости, мы в любом случае будем дома к вечеру. Ну ладно, у меня завалялись лишние шорты и футболка под рабочим столом. Захвачу на всякий случай.

Нас ждет встреча со звездой команды «Бостон Селтикс» и баскетбольной легендой Кевином Гарнеттом, однако при этом известии «котик» и бровью не повел. А я весь в предвкушении. Никогда раньше с Гарнеттом не пересекался, хотя долго дружил с его спортивным агентом. Насколько я слышал, Гарнетт был поклонником Zico, хотя официально представлял конкурирующую марку Gatorade. Учитывая, что он помешан на спорте, это о чем-то говорит.

В затишье между сезонами Гарнетт живет в Малибу. Но на самом деле у него нет никаких каникул. Как только кончается сезон игр, он переключается на тренировки и очень гордится тем, насколько рано встает. «Восхитительное чувство, когда первым оставляешь следы на песке пляжа», – его любимая фраза. Мне очень импонирует его энергичность и концентрация на здоровье. Это будет идеальный инвестор и лицо рекламной кампании для Zico. Да и хочется выманить его из контракта с Gatorade, срок которого как раз заканчивается (очень кстати для нас). Словом, мои ожидания от встречи самые радужные.

И вот мы на борту. Я затягиваю ремень потуже и подставляю лицо под створки кондиционера. Потом опускаю шторку на окне. Смешно, я же основал целую компанию частных авиаперевозок, но полеты никогда не были моей сильной стороной. Чтобы успокоиться, мне каждый раз нужно проделать мой счастливый предполетный ритуал. Я возношу молитвы, включаю Кэрол Кинг и делаю три притопа на удачу. И в этот раз она нам понадобится. Нас начало швырять из стороны в сторону уже на взлете. Тут же подступила тошнота, и я почувствовал себя шариком для пинг-понга.

В перерывах между этими американскими горками я глянул на «котика». Он сидит себе в той же футболке и беговых шортах, в которых рассекал утром по парку. Читает Sports Illustrated, пока я обливаюсь потом и воображаю, как самолет пропахивает носом берега бухты Джамейка. Страницы неторопливо шелестят в пальцах моего попутчика. Он вообще заметил, что мы взлетели?

Через 20 минут раздается сигнал и загорается значок «пристегнуть ремни». Турбулентность так сильна, что даже стюардессам приказано занять свои места и прекратить обслуживание. Но «котику» хоть бы что. Невозмутимо продолжает читать, позевывая в кулак, а у меня уже костяшки побелели от напряжения и содержимое желудка просится наружу.

Когда я слышу стук шасси о посадочную полосу, меня накрывает блаженство. Руки-ноги на месте, и мы в Бостоне.

«Котик» поворачивается ко мне и произносит: «Отлично долетели».

16:00

Мы идем в переговорную комнату на тренировочной базе «Бостон Селтикс». К нам присоединяются сам Кевин Гарнетт и один из его финансовых консультантов. Кевин куда выше, чем я ожидал. В глаза бросаются рельефные мышцы. М-да, вживую этот парень куда внушительнее, чем по телевизору. Он только из спортзала, после трехчасовой тренировки: сполоснулся в душе и готов обсуждать наши дела.

Нас привели в просторную комнату, которая выходит окнами на площадку. Здесь сидят руководители команды, когда приезжают наблюдать за тренировками. Самочувствие мое улучшилось. Обожаю сводить вместе людей и продукты, в успех которых я верю. Опыт в этом деле у меня немалый, и я чувствую себя в родной стихии.

– Кевин, дружище, рад тебя видеть! Я Джесси Ицлер…

Жмем друг другу руки. Рука у Гарнетта будь здоров, однако тут я понимаю, что ему не до меня. Он во все глаза смотрит на моего спутника.

– Гхм, а это «котик».

Тот кивает, Гарнетт кивает ему в ответ. Повисает тишина, как в вестернах в тот момент, когда два стрелка оценивают друг друга.

– Я тут нанял спецназовца для интенсивной месячной тренировки, – объясняю ситуацию. – Встряхнуться, все такое.

Гарнетт удивленно поднял брови. Похоже, до меня еще никому не приходило в голову брать на встречу с ним «морского котика».

– Не возражаешь, если он поприсутствует на переговорах?

Я с улыбкой вручаю Гарнетту бутылку нашей кокосовой воды и распускаю свой павлиний хвост:

– Сама природа выбрала бы Zico, если бы решила заняться инвестициями в рынок спортивных напитков…

– А сколько ты бегаешь в день? – наконец спрашивает Гарнетт у «котика», нарушая напряженное молчание между ними.

– По-разному, – пожимает он плечами.

– Качаешься со свободными весами или на тренажерах?

– Да. Нет.

– Анаэробный порог? Анализ состава тела? Максимальный пульс? А какой у тебя VO₂[7]7
  VO₂ max – показатель максимального потребления кислорода. Прим. пер.


[Закрыть]?

Гарнетт сыплет вопросами, как теннисными мячиками, а «котик» вальяжно отбивает подачи. Нет, это не перестрелка. Это четвертьфинал чемпионата US Open во Флашинге, Куинс. Для Гарнетта. А «котик» прохлаждается за бадминтоном на пикнике.

Проходит время. Про Zico мы даже и не начинали. Я просто сижу, и мы беседуем о тренировках. Точнее, они беседуют. Гарнетт явно пришелся по нраву «котику». Общий бэкграунд творит чудеса: они настроились на взаимный бойцовый драйв. Я тоже подхватываю его, но все же у меня другие частоты.

Уже перешли на обсуждение погоды, и конца-края этому не видно…

– Лады, – наконец говорит Гарнетт, подытоживая встречу.

Погодите, а как насчет Zico? На моем лице застывает молчаливый вопрос.

Гарнетт и «котик» внезапно поворачиваются, словно я материализовался из воздуха. Они по-медвежьи обнимаются, мол, спасибо – до свидания.

И тут баскетболист обращается ко мне:

– К черту бумажки. Наплевать, что вы там делаете. Я с вами.

20:00

Выходя из здания, я стукнулся кулаком с «котиком» в знак победы. Но эйфория длилась недолго. На улице на нас обрушилась сумасшедшая метель с дождем. Меня охватил страх. Опять срыв тренировки. «Котик» может расценить это как очередной «сюрприз», но тут уж я не виноват. Ехать в аэропорт было бессмысленно, и я быстро подыскал гостиницу рядом со стадионом «Бостон-Гарден». Пока администратор нас регистрировал, я понял, что дело близится к ночи и я очень устал. Мне требовался отдых. Я разлегся на кровати и уже представил, как закажу ужин в номер, посмотрю какой-нибудь фильм. И тут – стук в дверь.

– Пошли, – послышался голос из-за двери. – Жду тебя внизу через десять минут.

– Но там же мороз, все снегом замело…

– Десять минут.

Через восемь минут я выхожу из лифта в холле гостиницы. «Котик» уже наготове. Ждет у стойки администратора. Его взгляд такой тяжелый, словно я опоздал, хотя я, наоборот, прибыл на две минуты раньше. Это уже вторая пробежка за сегодня. На улице все холодает, уже –8°C. На мне шорты, футболка, шапка, свитер. И все. Мелкий снег бьет прямо в лицо и впивается в кожу. Я мечтаю оказаться подальше отсюда, но выбора нет. Где-то там ждет мой гостиничный номер, горячий ужин, который я заказал бы, любуясь снегопадом из окна. А больше всего на свете меня сейчас занимают мысли о дальнейшей стратегии насчет Zico и Гарнетта.

Я решился прервать молчание и обсудить произошедшее на встрече:

– Отличные получились переговоры.

Ноль эмоций.

– Как думаешь, наш проект понравился его финансисту?

Молчание.

– Вроде умный парнишка этот консультант?

Как будто говорю со стеной. Проходит минута, и «котик» наконец изрекает:

– Ни фига себе, сам Гарнетт.

Ну вот и поговорили.

Этим вечером мы бежим вдоль какого-то водоема. Возможно, это река Чарльз, но я не уверен. У меня нет никаких оснований для подобного вывода, кроме того факта, что это единственная известная мне река в Бостоне. Прав я или нет, но она помогает мне визуализировать картину жаркого дня и подростков, катающихся на лодках. Интересно, представляет ли «котик» что-нибудь? Он просто смотрит перед собой, как будто каждую секунду ожидает напороться на засаду. Однако враг все не появляется.

К моменту возвращения в гостиницу мои пальцы уже онемели от холода.

Открываю ноутбук, пытаюсь найти в «Гугле» «обморожение». Пальцы не попадают по кнопкам. Вот и еще десять километров позади.

Закидываю мокрую одежду в ванну и иду звонить Саре. Сколько бы я ни отлучался из дома, никак не привыкну засыпать без нее и сына. От звонка становится теплее на душе. Но увы, уже полдесятого, и Сара не берет трубку. На телефонной линии раздаются одинокие гудки.

Жена рано ложится спать. Так было всегда, с самого дня нашей встречи в 2006 году на покерном турнире в Лас-Вегасе.

Сара была одной из клиенток компании частных авиаперевозок Marcus Jet, которую я основал с партнерами в 2001 году. Мы сотрудничали с NetJets, спонсировавшими турнир по покеру. Так нам досталось сорок билетов на банкет. Непросто выбрать сорок человек из трех тысяч наших клиентов. Было решено, что региональные менеджеры предложат список достойных кандидатов, а потом мы с одним из партнеров, Кенни, выберем кого-то одного из каждого региона.

Менеджер из Джорджии позвонила мне и сообщила, что у нее есть на примете молодая предпринимательница, которая определенно заслуживает поездку на банкет. Я открыл электронную почту и увидел фотографию симпатичной блондинки с яблоком… на голове. Неожиданно! Я начал думать, что заставило девушку сделать такой портрет. И, разумеется, объявил менеджеру, что никого больше искать не нужно. Счастливая обладательница билета найдена!

В день турнира, когда наша группа посетила торжественный ужин, я снова засмотрелся на ту девушку с яблоком. Внезапно, через полчаса после начала торжества, она попрощалась и сказала, что идет в свой номер, поскольку ей пора спать. Я посмотрел на часы в мобильном телефоне. Половина десятого. Кому придет в голову ложиться в детское время в Вегасе? Что за чудачка, подумалось мне. Прошел год, и эта чудачка стала моей женой.

Наконец на том конце провода включается автоответчик, и я оставляю Саре голосовое сообщение. Уже десятый час, разумеется, она крепко спит, да и мне пора на боковую. Учитывая ненастную погоду, подозреваю, что аэропорты будут битком набиты пассажирами. Нужно выехать с утра как можно раньше.

Итоги тренировки: 19 километров

День 3. Бедные мои яйца

Темп надо чувствовать нутром.

«Котик»

Бостон

– 2°C

05:00

Звонит телефон. А который, собственно, час? Я не заказывал себе подъем по звонку. «Котик». Конечно, кто же еще? Перевернувшись на другой бок, тянусь к телефону.

– Пора двигать, – его первые слова.

Он объявляет свой план на сегодня: пробежать десять километров с утра и пять вечером. Таким образом, за три дня я заложу «базу».

Три дня на создание базы?

Я не ожидал, что придется ночевать в Бостоне, так что сменного белья у меня нет. Перед тем как спуститься в холл, я решил поделиться с «котиком» своей маленькой проблемкой.

– Тут такое дело… в общем, мне не в чем бежать.

– В смысле?

– Я не могу бежать без нижнего белья.

– Ноги есть – значит, можешь. Вперед.

И я как миленький плетусь вниз.

Сегодняшний темп быстрее, чем вчерашний. И кто-то забыл растолкать солнце, потому что вокруг темным-темно. Мы то выскакиваем на проезжую часть перед едущими навстречу машинами, то скрываемся от света фар, как заключенные, пытающиеся выбраться с тюремного двора. Дергаемся влево – нам сигналят, бросаемся вправо – гудят со всей мочи. Все мои силы уходят на то, чтобы не сбиться с темпа.

Судя по всему, «котику» нравится бежать навстречу машинам, да еще и поближе к движению. Почему бы не перейти на тротуар? Обязательно тренироваться на проезжей части, рискуя попасть под колеса? Я так и не могу понять его логику. Может, ему просто нравится адреналин. А мне вот не очень. Я предпочитаю бежать по тихой улочке без постоянного напряжения и машин, проносящихся в трех сантиметрах от меня!

В полуметре от нас тянется симпатичная пешеходная дорожка, возможно специально оборудованная для бега. Два шага туда – и мы в чистоте и безопасности. Но у «котика» другое мнение.

Примерно через 20 минут он расщедрился на целых два слова в мой адрес:

– Не отставай.

Половина дистанции позади, пора поворачивать назад, к гостинице. На горизонте все же показалось солнце. Полшестого утра. У меня уже лучше получается уворачиваться от машин, но сама необходимость этого по-прежнему раздражает.

И тут я чувствую: у меня в шортах что-то не так. Промежность все-таки натерлась о ткань, потому что, черт возьми, я нарезаю километры без трусов. Не самое приятное чувство.

Стараясь не сбиться с ритма, проверяю рукой, все ли на месте. Потом смотрю на пальцы – мама дорогая! Кровь. Натер яйца до крови. Нет, ну это же надо!

– Слушай, у меня тут кровь пошла…

– Мне-то что до твоего маленького хозяйства?

Бежим дальше. Не сбиваемся.

Через пару километров я понимаю, что не узнаю местность. Другие дома, какие-то новые деревья – все не то. Наш маршрут здесь не проходил.

– Я, конечно, извиняюсь, но это другой район. Ты же не мог заблудиться? – умудряюсь выговорить между вдохами. – Вам же где-то давали… э-э-э… спецподготовку?

Он бросает на меня взгляд.

– В Школе рейнджеров. Да ты не дрейфь.

Сорок восемь минут пробежки. Его часы пикают десятый раз: это значит, мы преодолели десять километров. Гостиницы не видать. Я прикидываю в уме: пять километров туда, пять километров обратно… Что же мы еще не вернулись? Ну имей ты совесть, у меня все шорты в крови!

На отметке 13 километров мы добираемся до гостиницы.

Лишняя дистанция вызывает у меня протест. «Котик» идет довольный. Видимо, он думает, что это, наоборот, его заслуга. Как только мы переступаем порог холла, он достает блокнот и записывает итог своей тренировки: дата, время, темп, дистанция и т. д. У него такой мелкий почерк, что записи тренировок за весь год уместились на двух страницах. Я ковыляю к лифту на полусогнутых. Боже, как больно. Интересно, портье может оказать помощь при кровавых мозолях на промежности?

Да уж, в рейнджерах мне делать нечего.

09:00

Звоню «котику» в номер и говорю, что нам пора выезжать в аэропорт.

– Принято, – откликается он.

В аэропорту «Логан» отменены все рейсы. Похоже, мы застряли основательно. Я провожу время с пользой, звоню по делам, продумываю детали сотрудничества с Гарнеттом. Переключаюсь на журналы. Потом прогуливаюсь по залам. Снова вишу на телефоне. «Котик» просто сидит и пялится в одну точку, словно приклеенный к стулу. Неужели ему не нужно в туалет? Кажется, он даже не моргает. Просто сверлит глазами пространство.

Я постарался понять, куда он так таращится. Проследил направление взгляда: ничего, только пустая кирпичная стена. Снова посмотрел на него, чтобы убедиться, что я не перепутал его угол зрения. Все правильно: кирпичная стена. И он просто сидит и смотрит на нее, как каменный лев перед государственной библиотекой.

У «котика» есть два режима функционирования: холостой ход и полная мощность. Однако его холостой ход – не тот, что у простых смертных. Это больше похоже на момент между зажиганием и взлетом. Вокруг него постоянная аура приближающейся угрозы. И в то же самое время он создает ощущение полной безопасности. Не только лично моей – я бы сказал, национальной.

Еще целых три часа бесцельной ходьбы, перекусов, мелких покупок и газет. «Котик» не покидает свой пост до самой посадки на самолет.

20:55

К счастью, наш обратный полет прошел гораздо спокойнее. Я даже успел вздремнуть за эти 50 минут до Нью-Йорка и видел яркие сны. В аэропорту «Ла Гуардиа» прохладно. После приземления мы скорее ищем такси, чтобы добраться до города. Дорога до Вест-Сайда занимает всего полчаса. Однако к тому времени, как мы добираемся домой, уже восемь вечера.

«Котик» кидает мне банан и велит подзарядиться. Но разве этого достаточно, учитывая, что я весь день питался в закусочных аэропорта? Сейчас было бы так кстати позвонить в Josie’s, местный ресторанчик здоровой пищи, и заказать что-нибудь обстоятельное, но в меню у «котика» этого не значится. Его фирменное блюдо на сегодняшний вечер – летающие бананы и километры в парке.

– Сейчас добьем десяточку, – сообщает тренер. – Надо заложить базу.

Зима в Нью-Йорке бывает холодной. Через дорогу от моего дома стоит огромный экран CNN, и сейчас он показывает –8°C. «Котик» не моргнув глазом облачается в тот же комплект одежды, в котором бегал предыдущие пять раз. Абсолютно все то же самое. Да когда он успевает постираться и просушиться?

Я заглядываю в свой шкаф и натягиваю спортивные фуфайки с длинным рукавом. Также не забываю о двух шапках: всем известно, что большое количество тепла теряется именно через голову. Так что, если держать ее в тепле, не страшен даже трескучий мороз. Считайте, что вы наполовину выиграли битву за то, чтобы не переохладиться. Но обычные шорты, в которых я бегаю при любой температуре, на этот раз я решил заменить тонкими термоштанами. На всякий пожарный, если повалит снег.

Пока лифт везет нас с тридцать седьмого этажа, «котик» даже не смотрит на меня. Такое ощущение, что я его чем-то взбесил. Хотя нет, скорее, его сводит с ума нечто более масштабное. Может, он зол на весь мир?

– Пошли уже на хрен отсюда, – произносит он, как только двери раздвигаются.

Мы бежим традиционные десять километров по Центральному парку. Когда я тренируюсь один, то, как правило, бегу по часовой стрелке. Но в этот раз «котик» объявляет, что хочет направиться в противоположную сторону. По его мнению, так мы получим больше нагрузки на перепадах высот. Честно говоря, я не смог уследить за полетом его мысли. Что-то вспомнилось из учебника по математике, про перемену мест слагаемых… Но на дискуссии нет времени, пора бежать.

«Котик» ни разу за всю пробежку не глянул на часы. Когда мы останавливаемся, он нажимает на своем GPS-навигаторе кнопку «стоп». Устройство пикает: маршрут закончен и сохранен.

– Темп 5:5. Нормально, – подытоживает он. И только после этого переводит глаза на часы… а там ровно 45 минут. Вот это чувство времени!

– «Котик», ты как вообще определил темп, не сверяясь с часами?

– Чутьем. Темп надо чувствовать нутром.

Этот парень – просто джедай какой-то!

ЧЕРЕЗ 20 МИНУТ

Уже довольно поздно, и я подумываю пойти спать. Обычно я не голоден после тренировки, и сегодня тоже. Выпиваю стакан воды, мою его. На диване в гостиной Сара читает журнал People.

ЧЕРЕЗ 10 МИНУТ

Приготовившись ко сну, я захожу к нему сказать спокойной ночи и спросить, не нужно ли чего. Наши отношения, как нежный бутон, едва успели завязаться. Я хочу убедиться, что «котик» чувствует мою заботу и гостеприимство. Легонько стучусь в его дверь три раза, заглядываю внутрь. Он сидит на кровати с идеально прямой спиной, как будто знал, что я зайду.

– Ну как ты, все нормально?

– Знаешь что, Джесси? – отвечает он. – Все хреново. Эта дворцовая обстановка у меня уже в печенках сидит.

Он ударил кулаком по кровати.

– Ты слишком сладенький и миленький. К черту весь этот комфорт. Тащи стул. Самый жесткий, который найдешь.

Я понятия не имею, к чему он клонит, но иду за стулом. Деревянный, без ручек, из моего домашнего офиса – думаю, подойдет.

– Такой?

– Зашибись! А теперь сел.

Я сажусь и слышу следующую команду:

– Чего ждем? Одеяло я тебе должен принести?

– Подожди. Зачем одеяло?

Он же не думает, что я буду спать на стуле?

– Ты должен выйти из своей зоны комфорта, Джесси. Хватит нежиться на перинах. К черту эти шмотки с Парк-авеню. – И пробурчал себе под нос еще раз: – К черту Парк-авеню.

Справедливости ради, мы живем на Сентрал-парк Вест…

Ладно, я принес одеяло и постарался устроиться на стуле так, чтобы не свалиться. Как только пытаюсь вытянуть ноги и откинуться назад, предсказуемо съезжаю со стула. Тут заходит Сара.

– Солнышко, что ты делаешь?

– Дорогая, «котик» сказал, что мне надо выйти из зоны комфорта. Он хочет, чтобы я спал на стуле. Это моральная тренировка такая.

Я стараюсь представить ситуацию в здравом ключе. Но больше всего я хочу убедить себя, что это пойдет мне на пользу.

– Джесси, тебе сорок три годика, у тебя сын растет. Пожалуйста, иди в кровать.

Сара знает, на что я подписался, но все равно едва заметно закатывает глаза. Хотя ее осуждение тут же смягчается улыбкой. Она понимает: я сделаю все, что в моих силах, чтобы выполнить каждое задание «котика». Даже такую дичь, как сон в сидячем положении.

От одеяла нет никакого толка, стул противно скрипит при каждом движении. Жена качает головой и уходит обратно в спальню. Туда, где раскинулась наша большая прекрасная постель с тончайшими простынями (о, Сара знает толк в простынях).

Уже полночь, пора гасить свет.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА САРЫ И «КОТИКА»

Засуньте ваши медальки в одно место. Я пашу не ради них. Я пашу для себя.

«Котик»

Сара впервые увидела «котика» еще до того, как он переехал к нам, но уже после того, как я нанес ему визит и огорошил своим предложением. В то время я был одержим идеей участвовать в ультрамарафоне Бэдуотер – тяжелейшем забеге на 217 километров по пустыне Мохаве. Трасса пролегала по Долине Смерти в пятидесятипятиградусную жару (и это только в тени!). Сара, естественно, решила, что глупее идеи придумать невозможно, и настояла, чтобы я съездил хотя бы посмотреть на марафон со стороны перед тем, как убиваться на нем. Как примерный муж, я согласился. А она сочла своим долгом поехать вместе со мной, поскольку не хотела отпускать меня в такой опасный путь без надежной советницы в собственном лице.

Меня всегда манил Бэдуотер. Он пользуется заслуженной славой сложнейшего бегового маршрута на планете. Последний отрезок длиной 21 километр представляет собой прямой подъем по склону горы Уитни. Кроме того, я знал, что на Бэдуотер едет «котик».

Я чувствовал, что просто обязан пробежать этот марафон, чтобы заполучить галочку в списке личных достижений. Это было наивысшее напряжение для тела и духа. Мне хотелось испытать себя. Ну и, что уж говорить, приятно в разговоре с другими бегунами бросить между делом: «Бежал я как-то на Бэдуотере…» – и полюбоваться их лицами.

Поэтому, когда настал наш летний отпуск, мы взяли билеты и рванули через всю страну. Прямых рейсов в Долину Смерти не существует (туда вообще не летают самолеты), так что мы сначала добрались до Лас-Вегаса, потом арендовали машину и выехали к месту назначения. Дорога была долгой и скучной, прямиком по июльской пустыне. С точки зрения Сары, так себе отпуск, на троечку. Но я просто прыгал от нетерпения. Мы доехали как раз в тот момент, когда последняя волна участников покинула старт. Так что было решено обогнать их километров на тридцать и поприветствовать, когда будут пробегать мимо.

Слова бессильны описать ужасную жару и духоту, которая окружила нас по дороге вдоль трассы. Приехав на точку наблюдения, мы увидели на приборной доске, что температура снаружи целых +53°C. Сара поначалу даже отказалась выходить из машины. Мы припарковались и смотрели на бегущих марафонцев прямо из салона, в спасительном пузырьке прохлады, врубив кондиционер на полную катушку.

На случай, если вы никогда не видели ультрамарафоны вживую, опишу немного, кто в них участвует. Эти бегуны – весьма любопытная порода людей. По выражению Сары, «словно кто-то взял 90 человек из психушки, посадил в междугородний автобус, привез в пустыню, дунул в свисток и сказал бежать два дня». И она была недалека от истины. Большинство участников могли похвастаться телосложением школьного учителя географии и взглядом взмыленного пастуха, у которого разбежались козы. Но мы искренне кричали слова поддержки, и участники расцветали улыбками и благодарностями. Кто-то давал «пять», кто-то даже перекидывался с нами словечком-другим. Сара глазам своим не верила. По дороге сюда ей представлялись атлеты, а не живые мощи в беговых шортах.

Но вдруг на горизонте она увидела фигуру, похожую на мираж. Фигура приближалась к нам, и Долина Смерти словно наполнилась звуками олимпийского гимна. Парень рассекал воздух, как киборг. Он смотрел прямо вперед, словно для него не существовало препятствий. Мышцы работали, как локомотив. Когда он бежал мимо нас, Сара начала прыгать и кричать: «Вперед! Вперед! Вперед!» Но, хотя в радиусе километра никого вокруг не было, бегун даже не взглянул на нас. Ни короткого «спасибо», ни улыбки. Словно он пробежал мимо пустого места.

– Ты видел?! – воскликнула Сара. – Черт знает что!

Через несколько месяцев «черт знает что» поселилось у нас дома.

Итоги тренировки: 23 километра бегом (13 километров утром и 10 вечером)