Текст книги "Джек Харт"

– Нет, я так не считаю! Что же касается свободы личности, то у нас с вами этой свободы предостаточно! Я был солдатом и мог убивать своих врагов одним только выстрелом, но во мне есть та моральная грань, которая не позволяет мне стать убийцей. Если хотите, можете назвать это инстинктивным проявлением чувства самосохранения, которое и позволяет выжить. Как хотите это называйте, но это тот «предохранитель», который есть в каждом живом существе, он в нужное время может включиться и остановить нас от совершения непоправимых поступков. Вот этот фактор и делает нас сознательными людьми. И таких людей, живущих по внутренним законам совести, проснувшихся от «сна», не одолевает чувство страха и паники.

– Расскажите, пожалуйста, мистер Харт, кто принял столь рискованное решение: заморозить ваше тело и отправить его в будущее?

– Мой лучший друг Уильям! Мы с ним познакомились в военной академии, он выбрал кафедру медицины. Как говорил мне Уильям, «быть врачом в нашей семье – традиция». По окончании военной школы нас разбросало по разным странам, но, тем не менее, мы находили случай перезваниваться и писать друг другу. В день его свадьбы я буквально вырвался из района боевых действий и приехал к нему на торжество. Через год я вновь вернулся в Лондон и стал крёстным их ребёнка.

Уильям стал инициатором консервации моего тела и отправки его в будущее. Я был свидетелем разговора отца с моим лучшем другом. Уильям вошёл в палату, где сидел мой отец, и взволнованным голосом сказал:

«Мистер Харт, мы сделали всё, что могли… Осколочный снаряд повредил многие жизненные органы вашего сына, но сердце Джека, слава богу, не повреждено».

«Скажите, Уильям, Джек будет жить?» – спросил отец.

Уильям затруднялся сразу дать ответ, но потом сказал: «Мистер Харт, он, конечно же, выйдет из комы и придёт в себя! Джек – молодец, у него крепкий организм, он выживет, но сможет ли он жить такой неестественной для него жизнью? Ему придётся всю жизнь быть в инвалидном кресле, без ног, без рук, с вечными проблемами со здоровьем и быть всегда под присмотром. У него повреждены многие внутренние органы, вы понимаете: неправильная еда, ошибка при назначении медикаментов, недостаточный уход за его ранами – да всё что угодно может произойти и привести его к смерти. Мы можем сохранить ему жизнь, но он будет очень страдать от своей неполноценности, ущербности, полной зависимости от медицинского персонала. И это будет его угнетать».

«Что ты предлагаешь, Уильям? Отключить моего сына от аппарата искусственного дыхания и покончить с этой проблемой!» – воскликнул отец.

«Нет, что вы! Как вам могло прийти такое в голову! Я хотел поговорить с вами о его будущей жизни. Но то, что я предложу вам, это равносильно смерти. Джек может полностью реабилитироваться, даже стоять на ногах как полноценный человек, но для вас он будет мёртв».

«Уильям, что ты такое несёшь»?!

«Мистер Харт, послушайте меня внимательно! Сегодня у нас нет средств для восстановления вашего сына, и мы рискуем потерять его, но в лабораториях нашего института разрабатываются современные технологии по генерации тела человека в рамках генной инженерии и они уже дают положительные результаты. Я частично провожу там исследования и могу сказать вам, что в ближайшем будущем мы сможем полностью реабилитировать вашего сына. Мы проводим удачные эксперименты на животных, но нам нужно время, чтобы понять, насколько наши исследования эффективны. В недалёком будущем будет возможно искусственное отращивание конечностей, а также человеческих органов. Сегодня это звучит как фантастика, но скоро наши исследования будут применяться на практике, и таких больных, как ваш сын, мы сможем исцелить и поставить на ноги. Я вам скажу больше! Если нам удастся произвести новые ткани и органы человека, то жизнь людей может продлиться на несколько столетий. Теперь вы понимаете, какие серьёзные испытания мы проводим?! Повторяю, в скором будущем мы сможем спасти и полностью исцелить вашего сына».

«О чём ты говоришь, Уильям? В недалёком будущем? Ты имеешь в виду, лет через пятьдесят, сто? Я тоже военный и знаю, что необходимо ждать, как минимум, пятьдесят лет после таких испытаний. Это живой человек, а не мышь, и я не отдам своего единственного сына для всяких экспериментов!» – возразил отец.

«Мистер, Харт, вы опять меня неправильно поняли! Я понимаю ваше состояние, поверьте, у меня тоже оно не из лучших! Когда я увидел Джека в таком состоянии, мне тоже было плохо, но я как врач-исследователь надеюсь увидеть Джека в полном здравии! Если даже потребуется выждать десятки долгих лет. Я хочу вам предложить следующее: на одной из наших военных баз уже проводятся практические работы по замораживанию людей. Поверьте мне, мистер Харт, что это очень эффективная перспектива. Я предлагаю заморозить Джека, чтобы в будущем, когда технологии по регенерации тела человека уже будут применяться, провести разморозку и исцелить его».

«Ты что, Уильям, действительно предлагаешь заморозить моего единственного сына»?

«Да, мистер Харт! Я именно это имею в виду! Сейчас две тысячи пятнадцатый год, через каких-то двадцать – сорок лет Джек вновь встанет на ноги и будет себя чувствовать полноценным человеком! У нас нет времени на ожидания, мистер Харт, вы же знаете Джека, он никогда не смирится с ролью куклы. Вы должны согласиться и подписать бумаги, как ближайший родственник вашего сына».

Уильям говорил уверенно и настаивал на своём. Если честно, я не узнавал в нём того застенчивого парня, которого знал когда-то. Он возмужал, стал главным хирургом исследовательского института и добился многого в своей профессии. Ещё в военной академии он говорил, что я буду служить в элитных войсках разведчиком, как Джеймс Бонд, а он станет доктором и будет лечить нас от бандитских пуль. Мы шутили, но в его словах чувствовалось немного зависти к нам. Прошло много лет, теперь я сам ему завидовал. Он стал образцовым семьянином, у него сложилась прекрасная карьера, а я… Я стал воином – без семьи, без детей и дома. Я вечно лез в пекло, словно меня манил запах пороха, и этот адреналин боя, он сводил нас с ума. Быть крутыми, сильными делало парней, подобных мне, безрассудными.

Я находился между отцом и лучшим другом и думал о своей жизни. Насколько же она – жизнь моя, оказалась пустой, глупой и бесплодной. Там, за невидимой гранью, у меня были какие-то ценности в жизни, а сейчас, когда я умер, все планы, привычки, да и в целом вся моя жизнь оказались бессмысленны, и я будто остался в пустоте. Так зачем я жил в этом мире? Неужели ради этой самой пустоты, иллюзии, которая окружала меня? Я смотрел на отца, видел его растерянность и понимал, что он не может так сразу согласиться на предложение Уильяма. Хотя в глубине души отец понимал, что Уильям хотел спасти меня и желал мне только добра, но его угнетала моя дальнейшая судьба. Отец понимал, что если он решится на заморозку сына, то больше уже не увидит его, а это действительно равносильно смерти.

«Уильям, я не знаю, что тебе ответить, ты так умеешь убеждать, что я начинаю верить тебе»! – сказал отец. Он глубоко задумался, затем спросил: – «Ты уверен в безопасности этого эксперимента? Ты ведь тоже отец, Уильям, и ты должен понять меня, я так сразу не могу решить этот вопрос».

«Мистер Харт, у нас очень мало времени! Если честно, я уже договорился с моим шефом и объяснил ему ситуацию. Он не против. Вот его письмо, в котором он подтверждает своё согласие. Положитесь на меня, мистер Харт, и всё будет хорошо! Если бы это было опасно для жизни Джека, я бы никогда не согласился на такое! Это единственный шанс исцелить его в будущем!»

И после долгих сомнений отец всё же решился: «Ну что ж, Уильям, если всё так, как ты говоришь, мне ничего не остаётся, как только согласиться на твою авантюрную идею! Давай бумаги на подпись. Пусть мне будет одиноко и трудно, но я буду знать, что в будущем мой сын будет жив и здоров. Я конечно же не доживу до этих дней, но пусть Джек живёт и продолжит род Хартов»!

«Не беспокойтесь, мистер Харт, что всё будет хорошо. А пока Джек спит сладким сном, разрешите мне и моим малышам посетить вас в конце недели. Джек всё-таки крёстный моего первенца, а вы считаетесь ему дедушкой!» – попросил Уильям, и отец, конечно, обрадовался его предложению.

После того как отец подписал бумаги, Уильям распорядился, чтобы моё тело увезли и поместили в специальный контейнер. Затем на военно-транспортном самолёте контейнер с моим телом доставили в Шотландию, где у подножья горы Бен-Невис находился научно-экспериментальный центр вооруженных сил британской армии.

Моё тело изучали два дня, а затем отправили глубоко под землю. В лаборатории тело поместили в герметичную капсулу, залили специальной жидкостью и заморозили.

За всем этим процессом я наблюдал со стороны и в какой-то момент почувствовал, что жизненная нить, связывающая меня с телесной оболочкой, как аркан стала затягиваться и тянуть меня назад, в эту замороженную «тушу». Вы можете представить моё состояние, когда тебя насильно обратно всовывают в старую одежду, да ещё в таком обезображенном состоянии. Я сопротивлялся, не хотел возвращаться, но не успел я опомниться, как уже оказался в своей старой телесной оболочке. Это было жуткое состояние! Буквально за какие-то доли секунды я стал задыхаться от судорог, болей и ужасного холода, словно во мне вновь включились чувственные каналы. Это было такое ощущение, словно ты проснулся и оказался под водой: не можешь дышать, не можешь сопротивляться, так как мышцы не слушались меня, а нервная система отказывалась принимать команды головного мозга. Какое-то время я ещё был в таком полуобморочном состоянии, затем всё смешалось в моём сознании, и я отключился.

Глава пятая: «Пробуждение»

Когда я пробудился, первое что услышал, это тихую мелодию флейты, а где-то на улице дружно чирикала стая воробьёв. Я слышал шелест деревьев и чувствовал лёгкий тёплый ветер. Всё это было прекрасно, словно продолжение сладкого сна. Я чувствовал уют и комфорт, солнечные лучи щекотали моё лицо своим теплом, словно хотели разбудить меня, чтобы я встал и насладился жизнью. Это было пробуждение. Мне было хорошо! Но вдруг я вспомнил, что случилось со мной, и долго не решался открыть глаза.

– Он пришёл в себя, доктор! – вдруг кто-то воскликнул рядом. Я услышал шаги, а затем знакомый голос:

– Ну, всё, хватит притворяться, Джек! Открой глаза и посмотри на новый мир! Надеюсь, он тебе понравится! – я услышал голос Уильяма. Открыв глаза, я увидел перед собой пожилого человека в очках и белом халате.

– Уи… иль… ям! – произнёс я, еле выговаривая буквы. Я удивлённо уставился на него и внимательно рассмотрел его лицо. – Уильям, как же ты постарел, друг! – произнёс я.

– А что ты хотел, время безжалостно бежит, но в твоём случае оно как раз остановилось! Я прожил достаточно долгую жизнь, а теперь, молодой человек, твоя очередь – жить и наслаждаться жизнью! Я всегда тебе немного завидовал, и вот теперь ты всех нас оставил позади. Мне семьдесят три года, парень! Такие вот дела, Джек!

– Как, семьдесят три? – удивился я. – Мы же с тобой почти ровесники! Ты на два года старше меня. Какой сейчас год, Уильям?

– Две тысячи пятьдесят шестой…

– Какой? – удивился я. – Это что же, сорок лет прошло?

– Сорок один, дружище! Ладно, мы ещё успеем с тобой наговориться за чашкой кофе, а теперь, мистер разведчик, я попрошу вас встать и показать мне, как вы можете делать приседания и армейское отжимание от пола!

– Ты что издеваешься надо мной, Уильям? Ты разве не видел моё истерзанное тело? Я не чувствую своего тела. И потом, зачем ты меня заморозил?

– А откуда тебе известно о твоём истерзанном теле? Ты ведь был в состоянии комы. Ты был практически мёртв, Джек, откуда ты мог знать, что случилось с твоим телом?

– Перед тем как меня поместили в капсулу и заморозили, я был рядом с вами. Я слышал и видел, как ты разговаривал с отцом, и многое другое. От момента моей смерти до самой Шотландии я был всё время с вами. Но, видимо, Бог сжалился надо мной и оставил в живых. А, может быть, наоборот, это моё наказание – быть калекой до конца своей жизни и страдать в этом теле.

– Хм, я и раньше слышал о таком, но, чтобы человек жил после смерти и наблюдал за тем, что происходит вокруг его тела, – хотя чему я удивляюсь, это же Джек! Ты и после смерти умудрился остаться разведчиком. Так, значит, ты не чувствуешь своё тело? Понятно! Это нормальное явление, Джек, после долгого пребывания в лежачем состоянии мышцы ещё пока не работают. Сейчас мы их приведём в действие. Уильям сделал укол в зону шеи, и я почувствовал, что все мышцы тела натянулись, как струны, и я постепенно стал двигать шеей, затем приподнял голову и… с удивлением посмотрел на своё тело, а затем на Уильяма. Я был в шоке. Не сказав ни слова, я поднял правую руку и стал рассматривать её, словно это было не рука, а произведение искусства.

– Тебе не нравится? Может, ты и ноги свои рассмотришь? Я бы на твоём месте встал на ноги и посмотрел бы на себя в зеркало.

– Но как? – радостно спросил я, не переставая любоваться собственной рукой. – Как вы всё это сделали? Я чувствую свои конечности, пальцы ног и рук.

– Как, как – очень просто! Это долго объяснять, а пока наслаждайся тем, что есть! Или ты хочешь вернуться в то потрёпанное тело? – усмехнулся Уильям.

– Нет, нет, я просто не могу поверить… Всё это словно сон, и я боюсь пробудиться и увидеть себя без ног и рук. Спасибо, Уильям! Я даже не знаю, как мне быть теперь со всем этим?

– Жить! Быть полноценным человеком! Я обещал мистеру Харту, твоему отцу, что поставлю тебя на ноги, теперь я спокоен, что выполнил обещание. Хотя нет! Пока ты не пробежишься по коридору, я не буду считать обещание выполненным, – сказал Уильям, ощупывая мои ноги. – Пошевели пальцами ног!

Я с удовольствием выполнил указание доктора. Я чувствовал мышцы ног и даже приподнял одну ногу, согнул её в колене.

– Уильям, я чувствую их! Мои ноги! Руки! Это чудо! – закричал я в восторге.

– Это ещё не чудо! Чудеса впереди, Уильям! Ты даже не знаешь, насколько ты теперь стал… хотя об этом я скажу тебе позже! Встань на ноги, я хочу посмотреть, как ты чувствуешь себя на своих новеньких ножках. Нам предстоит пару недель пройти реабилитацию, затем мы сможем выписать тебя, как говорится, на гражданку. Я встал на ноги и почувствовал некую тяжесть. Меня даже немного трясло, и я вновь сел на кровать.

– Ничего, для первого раза неплохо! Твои кости смогли удержать вес почти в двести килограммов. Это хороший результат для первого раза.

– Двести килограмм? – переспросил с удивлением я.

Я посмотрел на себя: моё тело не было плотным, толстым, я не ощущал себя закомплексованным, а, наоборот, мне было хорошо, я выглядел спортивно сложенным человеком. – Почему во мне такая тяжесть, Уильям? При росте сто восемьдесят сантиметров я всегда весил восемьдесят килограммов, но почему сейчас я вешу двести… Вы что, во мне двигатель Рендж Ровера разместили?

– Да, ты почти угадал, Джек! – с улыбкой ответил Уильям. – Дело в том, что твой скелет сейчас не совсем обычный. После генетического вмешательства в твой организм у нас была задача сделать твои кости более жёсткими и прочными. Теперь их практически невозможно сломать при любой физической нагрузке. Так же мы смогли защитить твою внешнюю оболочку. Твои мышцы стали намного прочнее и эластичнее, а кожа, она не поддаётся изменению. Если произойдёт ожёг, получишь сильный удар или ещё какие-то внешние повреждения, то твой организм сам начнёт затягивать раны, восстанавливать кожу и превратит твоё тело в первоначальный вид.

– Что?! Мне теперь радоваться этому или плакать? Да, я рад был видеть, что у меня есть ноги, руки, но что вы сделали с моими внутренними органами? Я же теперь не человек, а киборг! Это же всё не моё! Хорошо, что вы мой мозг не изменили. Я ещё умею думать и говорить по-человечески.

Я был в ярости от результата излечения, во мне вскипел гнев и я просто хотел, что-то швырнуть и показать своё недовольство. Первое, что попало мне под руки, было деревце в горшке, стоящее в помещении госпиталя. И только я хотел прикоснуться к нему, как вдруг оно само приподнялось вверх вместе с огромным керамическим горшком и с огромной скоростью врезалось в стенку.

Я удивлённо посмотрел на происшедшее, затем на Уильяма, который даже не обернулся, а всё это время пристально наблюдал за моими словами и действиями.

– Неплохо, парень, ты делаешь успехи! – сказал врач, хлопая в ладоши. – Браво, Джек! Жаль, конечно, же, деревце, но, как говорили древние греки, искусство медицины требует жертв!

– О чём ты говоришь, Уильям? Я только посмотрел на это деревце, мысленно хотел его разбить об стенку, но я даже не притронулся к нему, оно само по себе… Погоди-ка, это что же, я силой мысли смог швырнуть это огромное растение метров на пятнадцать? – спросил я у врача. Уильям с сияющей улыбкой на лице кивнул головой. Я долго смотрел на разбившийся горшок и сломанные ветки дерева, затем задал вопрос:

– Что ты сделал со мной, чёртов исследователь?

– То, что происходит с тобой, – это нормальное явление! – воскликнул Уильям. Я хотел было возразить ему, но он сразу же жестом руки показал мне, чтобы я замолчал и выслушал его.

– Послушай, Джек, я тебе не враг, сначала выслушай меня, а потом выскажешь своё мнение. Дело в том, что ты после процесса заморозки перешагнул в будущее, а думаешь ещё стереотипами твоего прошлого. В этом мире для тебя всё новое и неизведанное. Тебе надо привыкнуть к этому, а потом ты можешь хоть сотню таких деревьев швырять, но по назначению.

Теперь, о главном! Никто из тебя киборга не делал! Хоть я и стар, но по-прежнему тот самый Уильям, и по-прежнему твой друг. Все эти годы я жил с надеждой излечить тебя и поставить на ноги. Вот наконец-то пришло наше время. Если честно, я не ожидал таких быстрых результатов. Это говорит о том, что ты избранный!

– Не понимаю, о чём ты, Уильям?

– Сейчас я всё объясню! Дело в том, что генная инженерия за последние десятки лет ушла далеко вперёд. Мы можем создать абсолютно совершенного человека! Я говорю в прямом смысле этого слова – совершенного! То есть человек может родиться таким, каким хотят видеть его родители. Хотя у нас давно уже никто не рожает естественным путём и многие предпочитают искусственное оплодотворение, но я всё же человек прошлого и рекомендую моим пациентам вынашивать своих детей самим.

– Уильям! Уильям! Какое оплодотворение… речь обо мне идёт сейчас!

– Ах, да прости, я настолько впечатлён твоим воскрешением, что хочу рассказать тебе обо всём, что произошло за эти годы. Итак! Это может показаться тебе странным и даже смешным, Джек, но ты прошёл почти такой же процесс, как новорожденный ребёнок в специальном контейнере для эмбрионов. Правда, твой контейнер был немного больше, чем у наших новорожденных малышей, но процесс был похожий, – сказал Уильям и рассмеялся.

– Ты что, шутишь? Какой эмбрион, Уильям, я семьдесят лет тому назад родился, а ты мне про какой-то эмбрион рассказываешь, – возмутился я.

– Да успокойся ты, Джек, это просто стеклянная капсула, где находилось твоё тело! Я бы сам с удовольствием туда нырнул и омолодил свои старые косточки, но боюсь, моя супруга, дети и внуки меня неправильно поймут. В капсуле со специальной жидкостью все твои клетки и органы прошли процесс восстановления, а скелет и мышечные ткани в несколько сотен раз стали прочнее.

– Как можно детей в капсулах выращивать, Уильям? Женщина всегда вынашивала дитя в себе, затем растила его рядом с собой, давая ему свою любовь, а рождённые в капсулах люди, разве они знают, что такое материнская любовь?! – спросил я у Уильяма.

– Джек, забудь про старые времена и стереотипы, я же говорю тебе, что мир изменился до неузнаваемости. Не знаю, куда мы катимся, но технологии сделали наш мир абсолютно другим. Ты прибыл из ледникового периода, Джек, ты – мамонт, пролежавший тысячу лет во льдах.

Сейчас редко кто сам рожает. Роды – процесс болезненный, женщины страдают от болей, страха перед родами, а больше всего люди боятся последствий искусственного оплодотворения. Ты думаешь всё происходит само собой? Нет, дружище! Моя супруга родила мне двух детей, а по прошествии лет у неё образовался рак, и пришлось удалить ей матку. И такое происходит со многими женщинами. Я консерватор по своему мышлению и хотел бы, чтобы люди сами воспроизводили детей, но со временем не поспоришь.

Ты только представь себе: нынешние дети рождаются красивыми, умными, а главное, они полностью здоровы. У них нет патологических заболеваний и крепкий иммунитет. Эти люди могут жить в любых условиях, как на нашей планете, так и на других планетах, приближённых к нашим условиях.

– Уильям, а где же мораль, человеческие ценности? И, в конце же концов, разве не грех создавать человека, замахнувшись на творение самого создателя? – возразил я.

– Мы ничего греховного не делаем, Джек! Откуда ты знаешь, каким был первый человек? Мы как раз стараемся создать человека в первоначальном его облике. Я имею в виду человека с его первоначальным природным потенциалом. Человек в ходе своего развития каким-то образом стал впитывать в себя негативную энергию Земли, стал слабым и уязвимым. Мы болеем, как видишь на моём примере, стареем, а потом умираем, как говорят зоологи, «отбрасывая копыта».

Уильям был весёлым, жизнерадостным и хорошо воспитанным человеком. Ещё в Кембридже, когда мы были молоды, он показал себя надёжным верным другом. Хотел изменить мир к лучшему. Уильям тогда уже говорил, что с помощью генной инженерии в будущем мир изменится, и если ему предоставится возможность сделать мир более прекрасным, то он приложит для этого все усилия. Он готов был совершить революцию в сознании людей, чтобы только не было войн и убийств. Я вспомнил нашу молодость, наши мечты и поделился с ним:

– Если мир действительно стал таким, каким ты мне его описал, значит, ты свершил свою революцию! Хорошо, ну, а теперь, мистер революционер, рассказывай, что ты сделал со мной и смогу ли я дожить хотя бы до твоих годов без таблеток и всяких зелёных сывороток для киборгов?

– Я думаю, жить ты будешь долго и без всяких таблеток. Несколько столетий для начала, а потом сам решишь.

– Ты шутишь?

– Нет, у нас на планете уже сейчас средний возраст человека составляет сто пятьдесят лет. В наше время люди могут дожить до пятисот и более лет. Мы работаем над этим. Жизнь до тысячи и более лет не за горами, дружище.

– Тысяча лет! Ты серьёзно считаешь, что человек может так долго жить?

– Да, мой дорогой человек из прошлого! И к тому же, не болея и не потребляя огромное количество еды и воды. Ты представляешь, какое будущее ждёт сейчас людей?! Если человек станет идеальным существом на нашей планете, то и воевать друг с другом, сражаться за какие-то территории ему не придётся! Если человек станем самодостаточным, то это произведёт революцию в сознании. Ну, а самое главное, мы больше не будем страшиться боли, смертельных болезней и самой смерти! Всё это останется в прошлом. Технологии в медицине настолько фантастичны, что человек в ближайшем будущем будет жить вечно!

– Да, звучит действительно фантастично! Ну, а как же смерть, Уильям? Конец цикла человека? Если вы продлеваете жизнь, то есть ли смысл в испытании человека на Земле? Ты не боишься, что, продлевая жизнь человеку, вы обрекаете его на вечную жизнь в материальном мире?! А ведь человеческая жизнь, она дана нам временно, чтобы мы осознали наши ошибки, наши поступки и вернулись назад, в духовный мир. После моих слов Уильям косо посмотрел на меня, затем спросил:

– Джек, это ты только что говорил со мной или мне всё это послышались?

– Да брось шутить, Уильям, я говорю истину, а ты…

– И это говорит человек, который прошёл сквозь ад войны, поведавший смерть и страдания?! Если хочешь знать, это ты подтолкнул меня к этой идее. Да, возможно мы замахнулись на сокровенное, но такой подход изменит жизнь людей всей планеты. Пойми же ты, ваше святейшество, мир изменился, он не тот, что был вчера. Пришло время технологических изменений, революционных подходов в мышлении человека, это не фантастика, а повседневные людские потребности. Время диктует нам иные, более конструктивные преобразования.

Я больше не стал спорить с Уильямом, понимая, что ему я обязан своей жизнью, воскрешением и теперь выздоровлением. Но самое главное, он дал мне надежду и возможность переоценить смысл моей жизни в новом теле. Я молча выслушал его, затем задал вопрос:

– Послушай, Уильям, а как умер мой отец?

– Он держался до конца! Стимулом его долгой жизни был ты, Джек! Он хотел дожить до твоего воскрешения. Шутил, что проживёт ещё восемьдесят лет, чтобы только снова увидеть сына. Когда с тобой произошёл этот инцидент в Африке, мистер Харт первым делом позвонил мне. Я думаю, что это был правильный выбор. Иначе, кто знает, где бы ты сейчас находился, если бы не этот звонок. Я бросил все дела и прилетел в Лондон. Мы оперировали тебя, а после соглашения с твоим отцом о замораживании отправили тебя в Шотландию. Там тебя упаковали, как сардину в банке, и отправили в долгую спячку. Всё прошло гениально! Ты пролежал несколько десятков лет, а теперь выглядишь, как маринованный огурчик, с хрустом…

А теперь, о серьёзном поговорим, Джек! Перед второй операцией, когда мы готовились восстановить твои конечности и потерянные органы, мы обнаружили в тебе уникальный генетический код с огромным потенциалом. Это удивительно, но его не было при первой твоей операции.

– Так, погоди, Уильям, я понимаю, ты в своей стихии, и каждое сказанное тобой слово понимаешь только ты! Но теперь, чёртов генетик, объясни мне на человеческом языке! Что вы во мне нашли?!

– Сверхчеловеческие возможности, неимоверную силу, тот самый код жизни, что был вложен в человека изначально. Если ты сумеешь раскрыть этот огромный потенциал, то ты сможешь быть как…

– По поверхности воды ходить и мёртвых исцелять? – пошутил я.

– Кстати, этот парень из Назарета тоже был обычным человеком, пока в нём не открылись сверхъестественные силы! Сейчас всё это объяснимо и даже доказано научными методами, а тогда… если бы только было возможно отправиться в далёкое прошлое, я бы смог изучить этот феномен.

– Ага, я уже представляю Уильяма в роли тринадцатого апостола в белом халате и с фонендоскопом на шее. И чтобы Учитель ни говорил, ты бы возражал ему и обосновывал всё научными высказываниями.

– Вот ты шутишь, а ещё каких-то сто лет тому назад человечество умирало от обычного гриппа, люди не доживали и до шестидесяти лет, что уж тут говорить о событиях двухтысячной давности! Тогда такой человек, как ты, с твоими возможностями, мог бы изменить мир вокруг себя и был бы в центре внимания. Очень скоро ты сам почувствуешь в себе огромный потенциал и не только пробежишься по поверхности воды, но будешь подобием бога! Запомни мои слова, Джек!

– Уильям, я только воскрес из мёртвых, а ты уже уготовил мне участь мученика. Я не готов и не хочу быть распятым, дружище! – рассмеявшись, сказал я.

Мы шутили, у нас было превосходное настроение, но в то время я не придал этому разговору серьёзного внимания, хотя сейчас, вспоминая эти дни, я думаю, что Уильям не шутил и предвидел моё будущее.

Я провёл две недели в реабилитационном центре, затем вернулся в Лондон в отцовский дом. К моему удивлению, он был ухожен и даже хорошо отремонтирован. Уильям всё это время следил за домом и ждал моего возвращения. Некогда казавшийся мне огромным, дом теперь выглядел небольшим, уютным и родным, ведь здесь прошла моя юность и школьная пора.

Просидев неделю дома, я решил связаться с военной администрацией и узнать, могу ли я восстановиться на службу Британской армии. Но когда я им отправил свои данные, они долго рылись в архивах, а затем объявили, что я числюсь погибшим. Я убедил их, что жив и вновь хочу вступить в ряды вооружённых сил, на что мне ответили, что я слишком стар и не могу больше служить в армии. Мне пришлось поехать в Министерство вооружённых сил и доказать им обратное, что я в состоянии ещё держать оружие и не так стар, как им кажется. Моё появление в министерстве очень их удивило. К моему сожалению, они оставили мои документы на рассмотрение, но не обещали, что смогут мне помочь. Я понимал, что моя ситуация неординарная и они вряд ли станут рассматривать мои документы, как человека с нормальным прошлым. Отчаявшись, я забрал свои документы и вышел из министерства. В холе у выхода рядом прошёл пожилой офицер, пристально всматриваясь в меня. Оглядываясь, он прошёл мимо, затем остановился и обратился ко мне:

– Вы случайно не являетесь родственником капитана Джека Харта?

– Э, простите, сэр, а с кем имею честь говорить?

– Я боевой товарищ Джека Харта. Мы с ним вместе служили. Тогда я был ещё капралом…

Я внимательно посмотрел в глаза этого человека и узнал капрала Адамсона.

– Капрал Адамсон! – удивлённо воскликнул я, но потом, увидев большие звёзды на погонах, смутился, хотел отдать ему честь, но Адамсон приблизился и обнял меня.

– Капитан! Не думал, что судьба вновь сведёт нас вместе! А ведь я слышал о тебе… Недавно я видел одного из наших бойцов, он рассказал мне, что ты жив и здоров. Сначала я не поверил, но после того, как мне рассказали, что ты попал в руки профессора Уильяма Стейна, я понял, что он сделает из тебя человека! Ты с руками, ногами, да ещё, как я вижу, готов сражаться?! Мистер Стейн творит чудеса!

– Да, мы с Уильямом старые друзья с юности, вот он и постарался…

– Капитан, всё это время у вас был ангел-хранитель и он не позволил вам умереть. Вы были среди мёртвых, но в последний момент, перед тем как покинуть вас, я словно почувствовал, что вы живы и подставил зеркало к вашему лицу. Оно запотело, и с этого момента вы, капитан, начали новую жизнь. Я рад за вас, капитан, что вы живы и здоровы.

Судя по тому, что вы в министерстве, с документами в руках и с плохим настроением, это говорит о том, что вам отказали, не так ли? Сейчас многое изменилось, Джек, молодое поколение иначе относится к разведке. Они больше доверяют технологиям, нежели людям. Но министр —человек не плохой, я попробую его уговорить отнестись к вам внимательно.

Адамсон сдержал своё слово и рассказал министру о моей судьбе. Но указ министра удивил меня. Меня не отправили, как я думал, в элитные войска спецподразделения. Я должен был пройти двухлетнюю стажировку в одной из южных стран в статусе военного атташе. За это время я должен был изучить философию и психологию современного ведения боя и только потом приступить к службе в Великобритании.