Текст книги "Четвертая обезьяна"

Уотсон вернулся на место.

– Извините, иногда мне в голову приходит много мыслей сразу, и я теряю нить.

– Не извиняйся, мы потому и попросили тебя присоединиться к нам. Часто полезно взглянуть на происходящее свежим взглядом.

– Понятно, – кивнул Уотсон.

Портер взял синий маркер и сверху на третьей доске написал большими буквами: «ЭМОРИ КОННОРС».

– Итак, что нам известно о жертве?

– Судя по записям охранника, который сидит у входа в ее жилой комплекс, вчера в начале седьмого вечера она вышла на пробежку, – ответила Клэр. – По словам охраны, такие пробежки были для нее обычными. Она бегала почти каждый день, по вечерам. Никто не видел, как она вернулась.

– Им известно, где она любила бегать? – спросил Нэш.

Клэр покачала головой:

– Они видели только, как она уходила и приходила.

– Возможно, на этот вопрос сумею ответить я, – вмешался Клоз, что-то набиравший на своем макбуке. – Она носила «Фитбит Сердж».

– Что?!

– Умные часы для фитнеса. Они измеряют давление, пройденное расстояние, считают калории. Кроме того, в них есть встроенный навигатор GPS. Я нашел у нее на компьютере программу со всеми данными. Сейчас я получаю доступ к информации.

– Есть надежда, что ее навигатор еще жив?

Клоз покачал головой:

– Там все работает совсем не так. Часы фиксируют местоположение, когда они на руке у владельца, затем сохраняют данные в облачном приложении на смартфоне или передают напрямую на компьютер. Она синхронизировала часы с телефоном – он тоже выключен, но, по-моему, я знаю, куда она пошла.

Он развернул макбук, чтобы остальные видели монитор. На нем появилась карта. На карте проступила пунктирная синяя линия, начинающаяся от «Флэр-Тауэр». Она шла по Уэст-Эри-стрит в сторону реки. На набережной линия окружала большое зеленое пространство.

– Такой же маршрут можно найти почти каждый день. – Клоз постучал по экрану. – Это Монтгомери-Уорд-парк.

Портер наклонился ближе и прищурился. Зрение у него ни к черту.

– Клэр, съезди туда, пожалуйста, после того как мы здесь закончим. Сделаешь?

– Сделаю, босс.

Он повернулся к Клозу:

– Ты нашел еще что-нибудь в ее компьютере?

Клоз снова развернул макбук к себе и принялся что-то набирать на клавиатуре.

– Ты дал мне возможность легально порыться в компьютере красивой девчонки. Наверное, излишне говорить, что я искал тщательно.

– Вот извращенец! – фыркнула Клэр.

Клоз ухмыльнулся:

– Горжусь своим больным воображением, дорогая. Когда-нибудь ты мне еще спасибо скажешь. – Какое-то время он смотрел на монитор. – Бойфренда Эмори зовут Тайлер Матерс. Он учится в одиннадцатом классе школы имени Уитни Янга. И…

Все сотовые телефоны в комнате одновременно запикали.

– …Я послал вам его фото, мобильный номер и домашний адрес, – продолжил Клоз. – Они встречаются чуть больше года. Она считает, что у них серьезные отношения.

– А это не так? – спросил Портер.

Клоз лукаво улыбнулся:

– Я зашел на его страничку в «Фейсбуке». Похоже, парень любит поиграть.

Все посмотрели на него.

– Да ладно вам! Если вы в качестве пароля используете имя жены или подружки, то заслуживаете того, чтобы вашу почту взломали.

Портер мысленно велел себе сменить пароль к своей электронной почте.

– В следующий раз все-таки дождись ордера. Сейчас нам меньше всего нужно, чтобы ты испортил дело.

Клоз отдал ему честь:

– Есть, капитан!

Портер написал на доске: «Тайлер Матерс» – и провел стрелку к мальчику на фото с Эмори.

– Мы с Нэшем сегодня нанесем Тайлеру визит. Есть в ее компьютере еще что-нибудь интересное?

– У Эмори «Мак», к тому же очень красивый. Пожалуйста, не оскорбляй этот шедевр, называя его компьютером. Такие оскорбления тебя недостойны, – ответил Клоз.

– Ах, простите! Так есть в ее «Маке» еще что-нибудь?

– Нет, сэр. – Клоз покачал головой.

– Что с тремя исходящими звонками по телефону?

Клоз поднял руку и принялся загибать пальцы:

– Пиццерия, китайский ресторан, итальянский ресторан. Эта девочка умеет выбирать еду.

Клэр откашлялась:

– В списке постоянных гостей значится Т. Матерс. Кроме него, там всего одно имя: А. Толбот.

Портер написал на доске: «Артур Толбот», а под ним – «Финансы?».

– Очень любопытно узнать, что нароет Хозман по этому типу. Обезьяний убийца выбрал Эмори не без причины; готов поспорить, ее папаша занимается нечестными делишками.

– Может, вызвать его на допрос? – предложила Клэр.

– Если мы вызовем его на допрос, он окружит себя целым взводом адвокатов; мы ничего из него не вытянем. Если нам понадобится снова побеседовать с ним, лучше всего, наверное, организовать неформальную встречу; попробовать застать его врасплох в таком месте, где он чувствует себя спокойно. Так он скорее проговорится, – ответил Портер. – Кроме того, он в нашем городе большая шишка, дружит с мэром и кто знает с кем еще. Если мы дернем его на раннем этапе, то, скорее всего, ничего не узнаем; потом, если понадобится вызвать его снова, он позвонит кому-нибудь из своих приятелей и попросит защиты. Лучше подождать, пока у нас не появится чего-нибудь конкретного.

– А вот что любопытно, – сказал Клоз, не отрывавшийся от монитора. – Лифт в этом здании записывает всех, кто входит и выходит.

Портер вздохнул:

– Надеюсь, ты не взломал базу, как страничку в «Фейсбуке» ее бойфренда? Потому что если да, то…

Клоз поднял руки вверх:

– Да ладно вам, неужели я похож на рецидивиста?

– Еще как похож! – буркнула Клэр себе под нос.

– И вас туда же, мисс Нортон.

Клэр ухмыльнулась и высунула язык.

– Управляющий жилым комплексом оказался настолько любезен, что предоставил нам доступ, – пояснил Клоз.

– И что там? – спросил Портер.

Клоз поджал губы и прищурился, просматривая текстовый файл.

– Вчера Эмори спустилась вниз в три минуты седьмого вечера; назад она не возвращалась. Возможно, именно тогда она отправилась на пробежку. А в 9.23 в пентхаус поднялась некая Н. Барроуз. Она спустилась вниз сегодня в 9.06 утра.

– Всего за несколько минут до того, как прибыла наша бригада, – заметила Клэр.

– Готов поспорить, что мисс Барроуз и есть наша пропавшая экономка, – сказал Портер. – Пожалуйста, наведи справки у портье «Флэр-Тауэр». Может, у них записано ее полное имя?

– Если бойфренд девушки находится в списке гостей, ты не думаешь, что и экономка должна там быть? – спросила Клэр. – В списке ее нет.

– Может, она живет в нашей стране нелегально? – заметил Нэш.

– Тогда зачем предъявлять ключ-карту на свое настоящее имя? – возразил Портер. – Или, может быть, это не настоящее ее имя?

Все промолчали.

Портер глубоко вздохнул.

– Итак, мы возвращаемся к человеку дня, утреннему покойнику. – Он пересказал коллегам все, что они узнали у Эйсли.

– Он умирал? – удивился Клоз.

– Ему оставалось жить меньше месяца.

– Думаешь, он нарочно бросился под автобус?

– По-моему, такую версию нельзя исключать, – ответил Портер.

Он написал на доске У4О, а под ним следующее:

КВИТАНЦИЯ ИЗ ХИМЧИСТКИ

ДОРОГИЕ ТУФЛИ – НА 2 РАЗМЕРА ВЕЛИКИ

ДЕШЕВЫЙ КОСТЮМ

МЯГКАЯ ФЕТРОВАЯ ШЛЯПА

75 ЦЕНТОВ МЕЛОЧЬЮ (2 ЧЕТВЕРТАКА, 2 МОНЕТЫ ПО 10 ЦЕНТОВ И 5 ЦЕНТОВ)

КАРМАННЫЕ ЧАСЫ

УМИРАЛ ОТ РАКА ЖЕЛУДКА

– Не верится, что подонок умирал, – буркнул Клоз, ущипнув себя за руку.

Портер постучал по доске:

– О чем нам говорят его личные вещи?

– Квитанция из химчистки – дохлый номер, – отозвалась Клэр. – Если не считать номера 54873, на ней нет никаких сведений, даже даты или адреса приемного пункта. Бланк квитанции вырван из типовой книжки; их заказывают в магазинах канцтоваров онлайн. Половина химчисток в городе пользуются такими бланками.

– Клоз, займись этим. Запиши список всех химчисток в радиусе пяти километров от места происшествия и обзвони их все; выясни, пользуются ли они такими бланками. Если да, спроси, есть ли вещи по квитанции номер 54873. Судя по квитанции, Обезьяний убийца свои вещи так и не получил. Если даже ты обнаружишь не одну квитанцию с таким номером, мы потом сможем сократить список, ведь другие клиенты заберут свои вещи. Если ничего не найдешь, расширь сферу поисков. Правда, он ходил пешком и, вполне вероятно, сдал вещи в химчистку неподалеку.

Клоз взмахнул рукой:

– Принимаю твой вызов!

Нэш подался вперед и, прищурившись, посмотрел на доску. Ему давно выписали очки, но он отказывался их носить.

– А что делать с костюмом и туфлями?

– Пока Клоз обзванивает химчистки, пусть заодно проверит и обувные магазины, – предложила Клэр.

Обернувшись к ней, Клоз показал средний палец и высунул язык.

Какое-то время Портер смотрел на доску.

– Нет, Клозу, пожалуй, лучше ограничиться химчистками. Туфли не по размеру беспокоят и меня, но пока мы не можем предположить ничего конкретного. Сохраним сведения на доске на тот случай, если они пригодятся позже.

– А мелочь чем нам поможет? – спросил Нэш. – У всех присутствующих в карманах наверняка найдутся такие монеты.

Портер задумался. Может, и правда стереть упоминание о мелочи с доски? Нет, пусть пока останется.

– Пока не будем ничего исключать. – Он повернулся к Уотсону: – Удалось что-нибудь выяснить насчет карманных часов?

– Я поеду в дядину лавку, как только мы здесь закончим, – ответил тот.

Портер снова посмотрел на доску.

– Думаю, скорее всего, мы разыщем его благодаря вот этому. – Он подчеркнул последнюю строчку. – По словам Эйсли, у него в крови обнаружены следы октреотида, трастузумаба, оксикодона и лоразепама. Трастузумаб вводят внутривенно и под наблюдением медперсонала. Этим занимаются лишь в нескольких крупных медицинских центрах. Необходимо обойти их, дать им приметы Обезьяньего убийцы и искать пропавших пациентов.

– Я могу этим заняться, – вызвалась Клэр. – Много ли онкобольных разгуливают по городу в фетровых шляпах и дешевых костюмах, но при этом покупают дорогие туфли? Чувствую, тут-то нам и пригодится его гардероб. Если он и на процедуры являлся в таком виде, наверняка его там запомнили.

– Согласен. – Портер кивнул. – Кроме того, Эйсли нашел у него на правом запястье небольшую татуировку. – Он вывел изображение на экран телефона и пустил его по рукам. – Татуировка свежая. По мнению Эйсли, он набил ее где-то около недели назад.

Клоз внимательно рассмотрел фото.

– Что это – знак бесконечности? Довольно странно для типа, который готовится отбросить коньки.

– Наверное, знак что-то для него значил, – заметила Клэр, нагибаясь поверх его плеча. – Только моряки и пьяницы делают татуировки, повинуясь внезапному порыву. Обычно сто раз подумаешь, прежде чем украшать себя особой приметой.

Клоз покосился на нее снизу вверх и ухмыльнулся:

– Ты по опыту знаешь? Ничего не хочешь нам показать?

Она подмигнула ему:

– Мечтать не вредно, компьютерный наш гений!

Портер достал из кармана дневник и выложил его на стол.

– И вот еще что…

Ненадолго все замолчали и уставились на тетрадку.

– Ух ты, а я подумал, что Нэш присочинил! Этот гад действительно вел дневник? – оживился Клоз. – Ты включил его в список улик? В материалах дела о нем ни слова!

Портер покачал головой:

– Не хочу, чтобы репортеры пронюхали о нем раньше времени… Пока не стоит.

Клоз присвистнул:

– Рукописный манифест Обезьяньего убийцы? Черт, да ведь он стоит целое состояние!

– Это не манифест; больше похоже на автобиографию. Начинается в то время, когда он был еще маленький.

Клоз поудобнее развалился на стуле:

– Что-нибудь типа: «Сегодня Бекки Смит пришла в школу в коротком красном платье, которое мне так нравится. Я был счастлив. Решил проводить ее домой и спросить, серьезно ли она ко мне относится. Когда она ответила «нет», я выпустил ей кишки в ее гостиной. Да, оторвался по полной! Завтра в школьной столовой пицца. Я люблю пиццу, но не так, как бургеры, бургеры с сыром такие…»

Клэр бросила в него ручкой, и Клоз ойкнул.

Нэш кивнул в сторону дневника:

– Ладно, раз никто не задает этот вопрос, его задам я. Ты дочитал до конца? Что там на последней странице?

Портер подвинул ему тетрадку:

– Загляни, если хочешь.

Прищурившись, Нэш взял дневник. Все затихли; сразу стало душно. Нэш пролистал дневник до последней страницы.

«Ах, добрый сэр! Разве мама не учила вас, что заглядывать в конец книги до того, как вы заслужили такое право, – смертный грех? Писатели на нашей большой планете переворачиваются в гробах, возмущенно закатывают глаза и от всей души желают вам и вашим близким самого наихудшего. Хотелось бы мне сказать, что я в вас разочарован, но это будет ложью. Будь все наоборот и окажись я сейчас на вашем месте, несомненно, поступил бы точно так же. Но, увы, ответы, которые вы ищете, нельзя найти здесь, в конце. Предлагаю вам налить себе большую чашку кофе, устроиться поудобнее в вашем любимом кресле и пролистать назад, к началу. Вам в самом деле стоит начать с начала, разве вы так не считаете? Как вы узнаете, чем закончится наша история, если не будете знать, с чего все началось? Узнать меня – значит понять мои побудительные мотивы, а у меня они есть, уверяю вас! Вам нужно только понять, на что обратить внимание. Научиться читать между строк, будь они неладны. Ведь в том, чтобы узнать правила игры, заключается половина удовольствия! Удачи, друг мой. Я за вас болею, правда болею. Все это так забавно, вам не кажется?»

Нэш пролистал еще несколько страниц и снова швырнул дневник на стол:

– Вот ведь гад!

– Я же тебе говорил. – Портер пожал плечами.

– Что там? – спросил Уотсон.

Портер по памяти воспроизвел последние строки и взял тетрадку в руки.

– Я сейчас как раз его читаю и пока не знаю, что с ним делать. У нас в руках оказалась автобиография Обезьяньего убийцы, но пока я не понимаю, как с его помощью мы найдем Эмори. Пока что я вижу только бессвязные рассуждения явно нездоровой личности.

– Даже после смерти этот ублюдок издевается над нами!

– Может быть, сделаешь несколько копий? – предложила Клэр. – Мы все прочтем дневник; может, кто-нибудь что-то и заметит.

Портер покачал головой:

– У нас нет времени для того, чтобы устраивать тут библиотечный кружок. У каждого из вас есть задания. Кроме того, я не доверю эту тетрадку никому за исключением присутствующих. Читаю я быстро; если что-нибудь найду, сразу же скажу вам.

– А как насчет камеры на месте происшествия? – спросил Уотсон. – Кто-нибудь уже отсмотрел запись?

– Я послал запрос, но в центре еще не проанализировали записи, – ответил Клоз. – Я этим займусь.

– По видеозаписи будет ясно, прыгнул ли он под автобус нарочно, или в самом деле произошел несчастный случай, – прокомментировал Портер. – Если нам повезет, возможно, мы сумеем разглядеть его лицо.

Нэш пожал плечами:

– Лично я ставлю на самоубийство. Иначе зачем он таскал с собой свой дневник? Он знал, что скоро кто-нибудь его прочтет, иначе не написал бы последнюю страницу. Он хотел уйти на своих условиях, а не позволять болезни сожрать его. По-моему, он специально подсунул нам дневник как последнюю фигу.

– Если он собирался покончить с собой, зачем бросаться под автобус до того, как отправил по почте ухо? – возразил Уотсон. – Разве не логично было бы сначала покончить с последней жертвой?

– Серийные убийцы – не самые логичные люди на земле, – ответил ему Нэш. – Возможно, он ограничился ухом, потому что хотел, чтобы мы поняли, кто он такой. – Нэш повернулся к Портеру: – Расскажи-ка им о подружке Эйсли!

Портер кивнул:

– Да, чуть не забыл! У Эйсли есть знакомая – насколько мы поняли, близкая знакомая; она работает в музее. Возможно, она сумеет реконструировать его лицо по черепу. Если все получится, у нас появится его портрет, который мы размножим…

– У Эйсли завелась подружка?! И как ей не противно встречаться с парнем, который работает в морге? – изумился Клоз.

– Похоже, она не против. Ну а мы не в том положении, чтобы отказываться от добровольной помощи, – сказал Портер.

Уотсон все разглядывал татуировку:

– Знаете, это может быть как-то связано с его наследием.

– Что ты имеешь в виду?

Уотсон показал на телефон:

– Парень узнаёт, что скоро умрет. И вот он пишет дневник, потом похищает последнюю жертву и бросается под автобус, зная, что, из-за коробки с ухом, мы признаем в нем Обезьяньего убийцу. Татуировка с символом бесконечности, возможно, именно это и означает – он планировал жить вечно.

– Так сказать, дань памяти серийного убийцы? – тихо уточнил Портер.

– Даже самые умные из них, которым удавалось много лет водить за нос стражей порядка, в конце концов хотят, чтобы о них узнали. Хотят признательности за то, что они сделали. Поставьте себя на его место. Наверное, ему не хотелось умирать, пока весь мир не узнает, кто он такой на самом деле… – Уотсон покачал головой. – Скорее всего, так и есть! Тот, кому все время удавалось выйти сухим из воды, наверняка хотел заявить о себе во всеуслышание. Мы все равно до него уже не дотянемся; наверное, он захотел попасть в учебники истории.

Портер понимал, что парень прав.

– Что это значит для Эмори?

В комнате стало тихо. Ответа не знал никто.

ИНФОРМАЦИЯ ПО ДЕЛУ

Жертвы

1. Калли Тремел, 20 лет, 15.12.2009

2. Эль Бортон, 23 года, 02.10.2010

3. Мисси Ламекс, 18 лет, 24.07.2011

4. Барбара Макинли, 17 лет, 03.12.2012 (единственная блондинка)

5. Сьюзен Деворо, 26 лет, 18.04.2013

6. Эллисон Краммер, 19 лет, 09.11.2013

7. Джоди Блумингтон, 22 года, 13.05.2014

Эмори Коннорс, 15 лет, 03.11.2014

Вчера вышла на пробежку в 18.00

ТАЙЛЕР МАТЕРС

Бойфренд Эмори

АРТУР ТОЛБОТ

Финансы?

Н. БАРРОУЗ

Экономка? Няня?

Есть ключ-карта, но не включена в список постоянных гостей.

Вещи, обнаруженные на трупе У4О

Дорогие туфли – «Джон Лоббс»/1500 долл./пара – размер 44,5/неуст. жертва носит 42-й.

Дешевый костюм.

Мягкая фетровая шляпа.

75 центов мелочью (2 четвертака, 2 монеты по 10 центов и 1 по 5 центов).

Карманные часы.

Квитанция из химчистки (54873) – Клоз составит список ближайших приемных пунктов.

Умирал от рака желудка – лекарства: октреотид, трастузумаб, оксикодон, лоразепам.

Татуировка на внутренней стороне правого запястья – цифра 8, символ бесконечности?

Необходимо выяснить:

– Ходила ли Эмори в школу? Если да, то в какую?

– Отношения Эмори и Тайлера.

– Реконструкция лица.

Задания:

– Клэр: Монтгомери-Уорд-парк, проверить онкологические центры.

– Нэш и Портер допрашивают Тайлера.

– Клоз: квитанция из химчистки, отсмотр записи с камеры – удастся ли разглядеть его лицо?

– Уотсон – консультация у дяди насчет часов. Информация о матери Эмори.

21
Дневник

Отец приехал домой с работы ровно в 17.43. Его черный «порше» вполз на дорожку, как дикая кошка, которая охотится за ночной жертвой; мотор мурлыкал от радостного возбуждения. Он вышел из машины и поставил портфель на крышу.

– Как делишки, приятель?

Должно быть, какую-то часть пути он проехал с опущенным верхом, потому что волосы у него были растрепаны. Отец никогда не ходил растрепанным; он всегда тщательно укладывал волосы. Заметив мой взгляд, он провел рукой по своей густой шевелюре; все снова стало правильно.

Я испуганно покосился на наш дом. Хотя с тех пор, как туда зашел мистер Картер, прошло несколько часов, он так и не вышел. Миссис Картер тоже исчезла, за что я был ей очень признателен. Рыдать, стоя на крыльце, не к лицу настоящей леди, даже такой хорошенькой, как миссис Картер.

– Я проголодался, – сказал отец. – А ты? Наверное, твоя мама готовит нам настоящий пир. Пойдем-ка есть! Что скажешь? Как тебе мое предложение?

Он взъерошил мне волосы своей большой рукой. Я попытался увернуться, но он снова взъерошил мне волосы, расплывшись в улыбке:

– Ладно тебе, приятель! – Одной рукой он подхватил портфель, другую положил мне на плечо и повел меня к дому.

Внутри у меня все сжалось; мне показалось, что сейчас меня вырвет, но скоро тошнота прошла. Я старался шагать как можно медленнее, только, конечно, у меня ничего не вышло. Отец без труда тащил меня за собой.

Мы поднялись на заднее крыльцо и толкнули дверь на кухню. Я затылком чувствовал на себе взгляд миссис Картер. Обернувшись, заметил, что она стоит у окна и наблюдает за нами. Она прикладывала к лицу что-то, похожее на упаковку замороженного горошка.

Мама стояла у раковины и мыла посуду. Когда мы вошли, она радостно улыбнулась и поцеловала отца в щеку:

– Как прошел день, милый?

Отец тоже поцеловал ее и поставил портфель на столешницу.

– Как обычно… м-м-м, как вкусно пахнет! Что там у тебя? – Он потянул носом воздух и подошел к большой кастрюле, стоявшей на плите.

Мама положила руку ему на плечо:

– Я приготовила говяжье рагу, твое любимое! Что же еще?

Я в полном недоумении озирался. Осмотрел кухню, за ней гостиную и коридор. Двери в обе спальни и ванную стояли открытые. Я не заметил никаких признаков мистера Картера. В том, что он не выходил из нашего дома, я не сомневался: он бы непременно прошел мимо меня. Он бы…

– Да, пахнет восхитительно, – вполголоса произнес отец. – Приятель, ну-ка, накрой на стол! А я налью себе чего-нибудь покрепче и со льдом.

Мама широко улыбнулась мне:

– Ставь глубокие тарелки и большие тарелки, милый. Пожалуй, возьми красный сервиз. Он красивый!

Наверное, глаза у меня сделались огромные, как блюдца, но мама как будто ничего не замечала. Весело насвистывая, она надела перчатки для духовки и перенесла кастрюлю с рагу на стол.

Ненадолго я застыл на месте, не сводя с нее взгляда; потом подошел к ящику, где мы хранили столовое серебро, и достал три суповые ложки. Хотя за последний год здорово вырос, я еще не дотягивался до навесной сушилки, в которой стояли тарелки. Для таких случаев мы держали на кухне маленькую стремянку. Я влез на нее, взял три тарелки и начал накрывать на стол.

На кухню вернулся отец; он нес свое «покрепче и со льдом». Заняв место за столом, он повязал салфетку.

– Ну, приятель, чем ты сегодня занимался? – спросил он меня.

Я покосился на маму, но та деловито нарезала хлеб.

Мистера Картера не было ни на кухне, ни в спальнях, ни в гостиной; иначе отец непременно увидел бы его. И из нашего дома он не выходил; я знал это точно.

– Да так, слонялся, и все, – сдавленным голосом ответил я.

Мама поставила хлеб на стол и села. Взяв мою тарелку, она зачерпнула половником в кастрюле и налила мне до краев.

– Всем большие порции! – Она лучезарно улыбалась.

Я не отрываясь смотрел на суп.

Отец улыбнулся маме:

– А ты? Как у тебя прошел день?

Мама налила ему столько же, сколько и мне.

– У нас здесь все тихо… Даже рассказывать не о чем.

Я не отрываясь смотрел на суп.

Мистера Картера нигде не было видно.

Она же не… не может быть!

Когда я потянулся за ложкой, внутри у меня все сжалось. Мне показалось, что сейчас меня вырвет так, как никогда не рвало раньше. Я старался не дышать, не вдыхать аромат мяса и специй, поднимавшийся от тарелки. Рагу в самом деле пахло восхитительно, а к моему горлу подступала желчь.

У меня на глазах отец зачерпнул полную ложку и начал с аппетитом есть. Мама тоже ела, искоса поглядывая на нас. Я наблюдал, как она улыбается, как промокает губы салфеткой.

– Нравится? – спросила она. – Я приготовила его по новому рецепту.

Отец радостно закивал:

– По-моему, ты никогда не готовила более вкусного мясного рагу. Дорогая, ты – просто кулинарная волшебница!

– Можно мне выйти? – спросил я; внутри все переворачивалось.

Мама и отец повернулись ко мне, жуя бедного мистера…

И тут из подвала послышался громкий стон.

Мы с отцом дружно развернулись на звук; мама не двинулась с места. Она продолжала есть, глядя в свою тарелку.

– Что там…

Звук послышался снова – на сей раз ошибки быть не могло. Внизу стонал мужчина.

Отец встал:

– Это из подвала.

– Сначала доешь, милый, – посоветовала мама.

Отец медленно подошел к двери, ведущей в подвал.

– Что происходит? Кто там?

– У тебя рагу остынет. Холодное оно уже не такое вкусное.

Я встал и зашел отцу за спину; он потянул ручку двери.

Мне не хотелось спускаться в подвал. Ступеньки были крутыми и скрипели даже от самого малого веса. Стены были сырыми и грязными. На потолке обитало больше пауков, чем в лесу за нашим домом. Источник света был только один: голая лампочка посреди комнаты. Меня всегда одолевал страх, что лампочка перегорит, когда я буду внизу. Если она перегорит, выхода уже не будет. Я останусь в подвале навсегда, и пауки будут по одному, один за другим, спускаться на меня.

В подвале жили чудовища.

Отец открыл дверь и щелкнул выключателем. Лампочка тускло замерцала желтоватым светом у подножия длинной лестницы.

Снова стон – громче, настойчивее.

– Оставайся здесь, приятель!

Я обхватил его руками и покачал головой:

– Папа, не ходи туда! Чудовища тебя съедят. Если не чудовища, то пауки уж точно.

Он отбросил мои руки:

– Останься здесь, с мамой.

Мама все сидела за столом и что-то напевала себе под нос. Кажется, песенку Ричи Валенса: «Пойдем, пойдем, малышка…»

Отец начал спускаться. Он спустился наполовину, когда я решил пойти за ним.