Текст книги "Соседская вечеринка"

– Спасибо, – произнесла Мэнди, сцепив руки на талии, костяшки ее сплетенных пальцев побелели. – Я свяжусь с тобой, когда будет более подходящее время.

– Отлично, – присоединилась Брук, которая выдала свое беспокойство прерывистым вздохом. – Дайте нам знать. Наслаждайтесь десертами и еще раз добро пожаловать.

Самир даже не взглянул на коробку, хотя Брук жестом пыталась привлечь его внимание к столику, на котором лежал приветственный подарок.

– Спасибо, – но в его тоне не было ни капли благодарности. Его рука не отпускала руку Мэнди. Он очень нежно притянул ее к себе. Его глаза были прикованы к Алекс, его жесткий, непреклонный взгляд прощупывал ее самым неприятным образом.

Он закрыл дверь с тихим щелчком, и ни один из них не потрудился попрощаться.

Глава 11. Летти

Я работаю на ферме Кимболлов. Это семейный бизнес, созданный еще до рождения моих родителей. Его владельцы приятные люди, не злоупотребляющие пестицидами и старательно использующие устойчивые методы ведения сельского хозяйства[17]17
  Способ ведения сельского хозяйства, при котором максимально эффективно используется ресурсный потенциал земель. При этом обеспечиваются экологическая безопасность и постоянное возобновление плодородия экосистемы.


[Закрыть], продавая в основном то, что выращивают. Я забочусь об окружающей среде, поэтому добираюсь на работу на велосипеде, даже в дождь. И я все еще езжу на том самом велосипеде, который мои родители купили на мой тринадцатый день рождения, – предмет гордости, поскольку я стараюсь ограничить свои запросы. Знаю, что мои попытки остановить глобальное потепление не удержат белых медведей на льду, но, полагаю, это лучше, чем ничего.

Я работаю здесь уже третье лето. Хозяева испекли торт, чтобы отметить официальное окончание моего домашнего заточения. Мило. Дома никакого празднования по случаю моего освобождения из-под родительского надзора не было; он просто закончился, когда я уехала с Джеем.

Кстати говоря, прошло уже несколько недель с тех пор, как мы с ним пытались выяснить секреты моей бывшей подруги. Я действительно получила от него обещанное сообщение, в котором говорилось, что Райли благополучно вернулась домой, но оно пришло только в десять часов следующего утра. Куда она отправилась и с кем, указано не было.

Я больше не уверена в своем отношении к идее мести. На самом деле я во многом не уверена. Например, кто такая Райли Томпсон? Я думала, что знаю ее и… честно говоря, была о ней невысокого мнения. Но сейчас? Она изменяет моему двоюродному брату и заслуживает расплаты. Жаль, что у меня не хватает духу выложить все карты на стол.

Однако это проблема. Месть – единственная связь с Джеем, и я не хочу терять ее… терять его. Просто не знаю, как двигаться дальше.

Я решаю переключить свое внимание с мести на то, чтобы написать об этом.

Пока все, что я прочитала, говорит о том, что ветхозаветное «око за око» не принесет мне ни успокоения, ни катарсиса. Мне все больше становится непонятно, почему люди вообще делают это. Согласно личному опыту у меня возникло мимолетное чувство превосходства, за которым вскоре последовала пустота в животе, поскольку в итоге я почувствовала отвращение к себе самой. Некоторая эволюционная выгода от акта мести встроена в наш мозг, но я недостаточно углубилась в свою работу, чтобы узнать больше.

Тем не менее мне не нужна докторская степень по психологии, чтобы понять очевидное: принимающая таблетки и шляющаяся где попало Райли опасна для моего кузена. Чтобы сообщить Дилану об этом факте, не разбивая ему сердце и не раскрывая, что мы с Джеем шпионили за его девушкой, потребуется немного такта.

Дилан находился в лагере по лакроссу, но сейчас он дома. Моя цель – убедить его взять перерыв в отношениях с Райли, однако сначала мне нужно помочь последнему клиенту моей смены.

На объяснение, как пользоваться устройством для считывания кредитных карт, уходит больше времени, чем на упаковку спаржи, брокколи, черники и базилика. Я не показываю своего раздражения. Это на самом деле запутанное приспособление. Женщина отходит и опускает два доллара в банку для чаевых с надписью «На колледж». Я сердечно благодарю.

– В какую школу ты ходишь? – интересуется она.

Я объясняю, что собираюсь учиться в выпускном классе средней школы Мидоубрука. Ее следующий вопрос легко предугадать.

– Ты уже знаешь, куда хочешь поступать?

– Я надеюсь на USC, – отвечаю я. – Хочу изучать науку об окружающей среде. – Могу сказать, что она слегка удивлена. Никто не считает, что продавать продукты могут и умные дети.

– Что ж, удачи, дорогая, – говорит она и уходит.

Удача – это хорошо, но гораздо полезнее было бы помочь убедить моего чересчур принципиального отца заплатить немалую цену за образование моей мечты. Нам суждено столкнуться, потому что я пойду в Университет Южной Калифорнии, но это позже. Очень жаль, что мама всегда принимает сторону папы, потому что в кои-то веки мне действительно не помешала бы ее поддержка.

После окончания смены я сажусь на велосипед и возвращаюсь домой. Я добираюсь туда чуть меньше чем за пятнадцать минут. К концу поездки у меня горят ноги, потому что Мидоубрук довольно холмистый, а мой велосипед отчаянно нуждается в… что ж, в новом велосипеде. Но я не собираюсь уступать культу потребления.

Я занимаюсь домашними делами: разговариваю с папой, используя в общей сложности двадцать семь слов, которые честно передают все, что нужно сказать. В последний раз, когда у нас состоялся настоящий «разговор», я была достаточно мала и плакала из-за поцарапанного колена. Я совершенно нормальный подрастающий старшеклассник, а это значит, что ситуация, при которой я веду долгие содержательные беседы с отцом, как результат впитываю его мудрость и немедленно применяю ее к собственной жизни, возможна только в кино.

– Куда собираешься, Летти? – спрашивает папа, когда я направляюсь к кухонной двери. Я читаю в его в глазах предложение: «давай сделаем что-нибудь вместе». Бедняжка.

– К Дилану, – отвечаю я и выхожу.

Я буквально чувствую, какие сомнения раздирают моего отца. Он задается вопросом, не упустил ли он какую-то ключевую возможность наладить более крепкую связь между нами. Я должна сказать ему, что у нас все в порядке – по крайней мере, до начала дебатов о колледже. В действительности ему следует сосредоточиться на маме, а не на мне. Он вообще видел мусорное ведро? Похоже, ее пристрастие к алкоголю становится все хуже. Раньше в дыхании моей матери не ощущалось винных паров до захода солнца.

Я нахожу Дилана на заднем дворе, он использует рикошет для лакросса, чтобы поиграть в мяч с самим собой. Вот он, только что вернувшийся из лагеря по лакроссу, все еще пытается стать сильнее, усовершенствовать свою игру. Это своего рода брачный ритуал. Чем лучше он будет выступать на поле, тем большее впечатление произведет на Райли. Бедный парень понятия не имеет, что его личная жизнь на самом деле обман.

– Привет, Ди! – окликаю я его.

Дилан поворачивается. Его лицо светлеет.

– Привет, Летти.

Он с невероятно высокой скоростью отправляет мяч в рикошет, который так же быстро возвращает его обратно. И каким-то образом тот оказывается в сетке его клюшки. Я не понимаю этот вид спорта. Если бы игроки сидели на метлах и гонялись за Золотым снитчем, тогда я была бы их фанатом.

– Есть минутка? – спрашиваю я.

– Конечно. – Онподходит, убирая с потного лица влажные длинные волосы. От него пахнет, как от спортивного носка. – Что случилось?

– Как дела? – спрашиваю я. Понятия не имею, как облегчить переход к основной теме.

– Эм-м… хорошо.

Наступает неловкое молчание. Я подозреваю, что он сообщил о себе все что хотел. Возможно, у нас с Диланом и есть что-то общее в ДНК, но это не привело к сильной эмоциональной связи. Я смотрю на своего двоюродного брата так, как могла бы смотреть на животное в зоопарке – с долей любопытства и грусти. Что-нибудь вообще может заставить его проявить эмоции? Если у него и есть какие-то настоящие чувства, то они похоронены так глубоко в его подсознании, что я не уверена, что их смог бы выкопать экскаватор.

Если бы я могла распутать его мысли, увидеть их разложенными перед собой, подозреваю, они не сильно отличались бы от мыслей Зои: мяч, еда, сон и, в его случае, секс. Зои не придает последнему особого значения, поскольку ее стерилизовали, что, кстати, является ответственным поступком.

– Как успехи в лакроссе? – интересуюсь я, все еще пытаясь найти нужные слова.

– Лагерь был потрясающим. Летняя лига только что стартовала.

– Райли приезжала посмотреть, как ты играешь? – Неловкий переход, но лучшего варианта нет.

– Не-а, – отвечает он, и я улавливаю в его глазах проблеск той скрытой глубины, в которой я сомневалась. Может быть, он уже знает кое-что о своей девушке и все уладится само собой без моего участия.

– Между вами все хорошо? – выпаливаю я.

Он смотрит на меня так, словно я произнесла что-то по-китайски.

– Эм-м… да, у нас все в порядке.

Дерьмо. Я еду на поезде в никуда.

– Знаешь… – пытаюсь я снова, выдерживая секундную паузу, – многие девочки в школе считают тебя симпатичным.

Он непонимающе глядит на меня. Я его не виню. Слишком сложная логическая цепочка для него.

– Да?! Круто.

Мяч встречается с рикошетом, попадает в сетку, снова встречается с рикошетом – и так далее.

– Типа, я понимаю, что вы с Райли близки и все такое, но это выпускной год, Ди. Почему бы не расправить крылья и не взлететь, не попробовать что-то новое?

Я ловлю себя на том, что машу руками, как крыльями, изображая птицу. Поверить не могу!

Дилан смотрит на меня так, словно думает, что я приняла какой-то психоделик.

Я перестаю «хлопать крыльями».

– Я просто говорю, что если захочешь познакомиться с кем-то новым, просто скажи, и я посодействую. – Я озвучиваю свое предложение с таким видом, словно оно пришло мне в голову только что.

В своей голове я веду совершенно другой разговор: «Дилан, я должна тебе кое-что сказать. Райли изменяет тебе с другим парнем, и еще у нее проблемы с наркотиками. Откуда я все это знаю? Эм-м… ну, видишь ли, я проследила за ней с помощью GPS-трекера и…»

Вот тут-то мои желания доброго самаритянина и суровая реальность сталкиваются, заставляя меня замолчать.

– Ладно, – неловко произносит Дилан – и это понятно. – Я дам тебе знать, если мне понадобится какая-нибудь помощь в моей личной жизни, Летти.

Он возвращается к рикошету, а я уползаю прочь, чувствуя себя совершенной идиоткой.

По дороге домой вижу, как на подъездную дорожку соседнего дома сворачивает «Мерседес». Из машины выходит Брук Бейли, выглядящая, как с обложки модного журнала. На ее загорелых оливковых руках сверкает множество браслетов. Ее грудь, кажется, находится в пяти шагах перед ней, и если бы ее бедра в этих обтягивающих джинсах еще немного покачивались, они могли бы вызвать легкий ветерок.

Брук ловит мой взгляд и вежливо машет рукой, давая мне возможность хорошенько рассмотреть ее ухоженные ногти, выкрашенные в кроваво-красный цвет.

Мы обмениваемся радостными приветствиями, но я, на самом деле, не ощущаю никакой радости. В голову приходит мысль, что Райли – это молодая версия Брук Бейли, неоперившаяся роковая женщина.

Все знают о круизе и ее пропавшем муже Джерри, и все думают об одном и том же. Сейчас я больше всего боюсь, что однажды Райли вырастет и сделает с Диланом то, что, я почти уверена, Брук сделала со своим мужем: выбросит его за борт с круизного лайнера, и убийство сойдет ей с рук.

Глава 12

Женские посиделки начались ровно в семь часов. Сначала налили вино, хотя к тому моменту Алекс скорее не отказалась бы от чего-то покрепче. Она позаботилась о небольшом уединении. Ника не будет дома всю ночь, а Летти наверху, сидит в своей спальне в наушниках и не выйдет, пока ее не вытащат. В любом случае, ни один из них не хотел присутствовать на празднике.

Алекс редко удавалось расслабиться хоть на минуту, не говоря уже о целой ночи. Хорошо, что завтра воскресенье и она сможет восстановиться.

Зои поприветствовала каждого гостя своим фирменным лаем и нетерпеливым вилянием хвоста и в конце концов устроилась с плюшевой игрушкой на коврике в гостиной. Некоторое время женщины мило болтали, ковыряясь в сырной тарелке, приготовленной Алекс. Каждая из присутствующих внесла свой вклад, принеся с собой угощение. Уиллоу приготовила умопомрачительные закуски с беконом и голубым сыром. Эмили, верная себе, перестаралась (как она всегда делала на вечеринках), приготовив брускетту и салат «капрезе», которые тоже быстро исчезли. Суетиться на кухне было не в стиле Брук, но она не возражала потратиться на первоклассный кейтеринг – в данном случае на креветочный коктейль, поданный в причудливых хрустальных бокалах. И, естественно, все решили отказаться от десертов, чтобы оставить больше места для алкоголя.

– Мне нужно продолжать есть, чтобы пить дальше. Я так отвыкла от алкоголя, – проговорила Эмили, готовя кувшин «маргариты», не обращаясь к рецепту.

Алекс позаботилась о том, чтобы Летти показала ей, как воспроизводить музыку через динамики Bluetooth. Вечер начался с чилл-джаза, который Алекс сочетала со своим любимым каберне. Но по мере того, как текли напитки, разговор перешел от планов на летние каникулы к глупостям, которые совершают мужчины (тема, вызвавшая больше всего смеха).

Именно Брук предложила сменить плейлист. В ответ Алекс поставила несколько композиций Eagles, и они зажигательно подпевали «Take It to the Limit», возможно, исполняя ее в четырех разных тональностях, но из-за выпитого, для неискушенного слуха Алекс, песня звучала идеально.

В конце концов Уиллоу заговорила о Мэнди.

– Я думала, что эта вечеринка устроена для нее, – проговорила она, оглядываясь по сторонам, будто Мэнди могла появиться из другой комнаты в любой момент. – Она придет?

Алекс и Брук обменялись настороженными взглядами.

– У нас произошла странная встреча с Мэнди и Самиром, – сообщила Алекс после паузы.

– В каком смысле странная? – уточнила Эмили, наливая «маргариту» в бокалы с окантовкой из соли.

– С ней как раз все было в порядке, но ее муж… – проговорила Брук с ноткой презрения в голосе.

Алекс уловила иронию в том, что Брук стала инициатором слухов об их новых соседях, учитывая, что обычно соседи сплетничали о ней. Казалось, у каждого на Олтон-роуд было собственное мнение о Брук Бейли – женщины либо опасались, что их мужья влюблены в нее, либо подозревали, что пьяное падение Джерри Бейли со смертельным исходом не обошлось без толчка.

– Поведение Самира Кумара выглядело очень странно, – добавила Алекс. – Я бы сказала, оно было… вроде контролирующим.

– Вроде?! – воскликнула Брук. – Я бы сказала – очень контролирующим. Мэнди хотела прийти сегодня вечером, но он ей не позволил. Вот так вот.

Уиллоу слегка отпрянула.

– Ты уверена?

Алекс кивнула:

– Мы видели то, что видели. Она действительно казалась… напуганной.

– Он сжимал руку Мэнди так, – добавила Брук, – будто посылал ей сообщение. И еще она сказала нам, что они работают в одной больнице… и он устроился туда после нее. – Многозначительная пауза Брук означала, что только контролирующие люди могли бы так поступить. – Похоже, они все время вместе… и он даже не отпустил ее одну на этот вечер, чтобы она могла познакомиться с новыми соседями. – Ее брови поползли вверх.

– Что ты об этом думаешь? – спросила Эмили.

Брук и Алекс обменялись еще одним многозначительным взглядом.

В конце концов Брук заговорила:

– Меня беспокоит, что Мэнди может оказаться в нездоровой ситуации – контролирующее поведение часто является признаком жестокого обращения. Я знакома с предупреждающими сигналами. То, как он разговаривал с ней, хватал за руку, придумывал отговорки, чтобы помешать ей завести новых друзей… здесь что-то не так. Я уверена в этом.

– Полагаю, что у всех отношений есть темная сторона, – вставила Уиллоу, как будто размышляла о своем собственном браке.

– Может быть, и так, – подхватила Эмили, – но мы все равно не должны спешить с выводами, не располагая всеми фактами. Иначе легко неверно истолковать события.

– Эмили права, – подтвердила Уиллоу. – Прежде чем мы начнем судить Самира и Мэнди, возможно, нам следует судить самих себя по нашим собственным темным тайнам. Полагаю, они есть у всех нас, верно? – Взгляд Уиллоу блуждал по комнате. – У меня точно есть.

– Рассказывай! – выпалила Эмили. В ее глазах мелькнул дьявольский огонек.

– Подожди секунду. – Брук встала, чтобы привлечь к себе внимание. – Это женские посиделки, верно? Мы здесь для того, чтобы повеселиться, а не просто копаться в нашем грязное белье.

– Допустим, и о чем же ты предлагаешь поговорить? – В голосе Эмили звучало более чем легкое разочарование.

– О, я думаю, именно об этом, – задорно сказала Брук. – Но давайте сделаем это весело!

Казалось, никто не возражал.

– Каким же образом? – спросила Алекс, чувствуя себя ободренной благодаря текиле, разлившейся по ее венам.

– У нас есть сыворотка правды, – сказала Брук, поднося стакан ко рту. – Мы сыграем в игру и используем ее, чтобы заставить нас делиться самыми страшными тайнами.

– Я согласна, – без колебаний кивнула Уиллоу. – Что за игра?

– Она называется «Две правды и ложь». Каждый из нас делает по три утверждения, а остальные должны угадать, какое из них является ложью. Я начну.

Брук склонила голову, словно в глубокой задумчивости. Мгновение спустя она вздернула подбородок, придав лицу непроницаемое выражение.

– Я работала экзотической танцовщицей, – начала она монотонным голосом. – У меня есть преследователь. И я убила своего мужа.

Глава 13

Тяжелая тишина, нарушаемая только Эмили, которая прочистила горло, словно пытаясь избавиться от дискомфорта, наполнила комнату.

– Что ж, такое действительно поднимает настроение на ура, – произнесла она, щедро наливая себе «маргариту».

– И одно из них – ложь? – недоверчиво спросила Алекс. – Только одно? Учитывая обстоятельства, она, конечно, надеялась, что Брук работала экзотической танцовщицей. И какой бы жуткой ни была мысль о преследователе, она всяко лучше признания в убийстве.

– Я солгала один раз, – объявила Брук, и ее бесстрастное лицо озарила коварная ухмылка. – Таковы правила.

– Ну, посмотри на свое тело. – Уиллоу подалась вперед на стуле, чтобы рассмотреть собеседницу поближе. – Очевидно, ты танцевала. Увидев тебя на шесте, я бы определенно сунула доллар тебе под резинку стринг.

Эмили выдавила смешок.

– Всего лишь доллар? – уточнила Брук, которая казалась оскорбленной. Словно желая поставить восклицательный знак в своем вопросе, Брук встала, вытянув руки перед собой, как будто ухватилась за воображаемый шест. Она начала медленно покачивать бедрами, делая соблазнительные, сексуальные движения в такт звучащей музыке. Она продолжала свою пантомиму с захватом шеста, широко расставляя ноги и медленно опускаясь на пол. Алекс легко могла представить ее на сцене. Поднявшись с той же знойной грацией, Брук завершила свою демонстрацию соблазнительным взглядом через плечо, брошенным в сторону Уиллоу.

– Ладно, пусть будет десять долларов, – сдалась та, и все расхохотались.

– Я рискну: бывшая экзотическая танцовщица – это правда, – начала Алекс.

– Слава богу, что ты так не танцевала ни в одной из наших поездок, – проговорила Эмили.

Брук смущенно рассмеялась, в то время как Алекс кивнула. Кен и Джерри близко дружили с детства, вместе ходили в старшую школу. То, что Джерри купил дом на той же улице, что и Кен, не было совпадением. Учитывая долгую историю отношений между ними, для пар было вполне естественно проводить отпуск вместе.

– Но когда? – поинтересовалась Уиллоу.

– Мне было двадцать, – ответила Брук. – Тогда я жила в Нью-Йорке. Танцевала в клубе для джентльменов в Челси.

– Экзотические танцы и джентльменский клуб? Как-то не сочетается, – хмыкнула Эмили.

– И это немного предвзято, – возразила Брук, однако не выглядя обиженной. – Я оказывала услуги элитной клиентуре.

– Под услугами ты подразумеваешь приватные танцы? – уточнила Уиллоу.

– И я получала хорошие деньги за свои навыки, – гордо произнесла Брук.

– Какая часть твоего заработка приходилась на женатых мужчин? – спросила Эмили, как будто это задело ее за живое. Алекс не знала, посещал ли Кен когда-нибудь клубы для джентльменов, но теперь у нее появились подозрения.

– Не думаю, что подобное можно считать изменой, – заявила Уиллоу.

– Согласна, – поддержала Брук. – Что в этом такого? Я давала женатым парням немного острых ощущений. Позволяла им пялиться на мои сиськи и наслаждаться некоторыми грязными мыслями обо мне. Это просто фантазия – я никогда не переходила черту в отношениях с клиентом. Я к тому, что многие парни смотрят порно. Они что, все поголовно придурки?

Никто не бросился на защиту мужчин. Алекс в лучшем случае неоднозначно относилась к порнографии. Она никогда не совала нос в эту часть жизни Ника, но он утверждал, что не увлекается. Даже если он время от времени позволял себе подобное, она сомневалась, что это имело большое значение. До тех пор, пока это не превратилось бы в навязчивую идею, которая мешала их близости. Казалось, это обеспечивало безопасную сексуальную отдушину для большинства мужчин или, возможно, даже давало им новые идеи для спальни.

Посредническая практика Алекс давала слишком много примеров пар, которые распались из-за ссор на почве секса, посему она не могла позволить столь узкое мышление в отношении собственного мужа. И она бы с пониманием отнеслась и к случайному посещению стриптиз-клуба, коль уж там не предполагалось никаких контактов. Но она, конечно, не хотела бы, чтобы Брук являлась главной исполнительницей.

Легкое беспокойство то появлялось, то исчезало из мыслей Алекс. Последние несколько месяцев у них в спальне было затишье из-за проблем с Летти, стресса на работе и напряженности дома. Мог ли муж затаить обиду? Возможно, хотя он и не высказывал никаких жалоб. Она никогда не сомневалась в верности Ника, но внезапно почувствовала, как в ней зарождаются сомнения.

– Мы все знаем, что большинство парней придурки, особенно мой будущий бывший, – продолжала Уиллоу. – На самом деле я немного впечатлена, Брук. Это смело, и это, должно быть, волнующий и в какой-то степени освобождающий опыт. – Уиллоу произнесла это с оттенком почтения. – И лучше уж элитное заведение, чем какой-нибудь захудалый байкерский бар.

– Никакой разницы. Если байкеры способны платить, они могут заказывать музыку. – Брук провела руками вверх и вниз по своему телу, словно фокусница.

Все подняли бокалы.

– Итак, я чувствую себя ужасно из-за того, что говорю это, – выпалила Алекс, – но я искренне надеюсь, что кто-то тебя преследует.

– И ради бога, я молюсь, чтобы это был не мой муж, – пробормотала Эмили, закрыв лицо руками.

– Так выпьем же за это! – воскликнула Уиллоу и сделала большой глоток своего напитка.

– Я никогда не говорила, что преследователь живет на Олтон-роуд, – заявила Брук.

Алекс почувствовала озноб. То, как Брук это произнесла, навело ее на мысль, что преследователь жил именно там.

Что, если это был Кен? Алекс не думала, что посторонние дела ее шурина включают в себя преследование, но она застукала его в лесу за домом Мэнди.

– Не имеет значения, кто это, – проговорила Брук таким тоном, который преуменьшал серьезность ее заявления. – Всё под контролем.

– Значит, это не ложь? – слабым голосом спросила Эмили.

Брук послала Эмили взгляд, означающий «да ладно?!».

– Ты действительно думаешь, что я убила своего мужа и решила признаться в этом на девичнике?

Алекс сглотнула. Язвительный ответ Брук не рассеял всех сомнений.

– О каком роде преследования идет речь? – спросила Уиллоу.

– Честно говоря, я бы предпочла не вдаваться в подробности, – отмахнулась Брук. – Как я уже сказала, всё под контролем.

Все сидели, испытывая беспокойство, вызванное мыслью о некоем преследователе по соседству. Было достаточно тихо, чтобы Алекс услышала, как позвякивают кубики льда, когда она подносила бокал с «маргаритой» к губам.

В конце концов именно Эмили снова нарушила тяжелое молчание:

– Я следующая, – это прозвучало одновременно смело и немного опасливо. – Дайте-ка подумать…

После нескольких мгновений тишины Уиллоу начала напевать музыкальную тему Jeopardy![18]18
  Аналог «Своей игры».


[Закрыть], и вскоре остальные присоединились к ней.

– Не давите на меня! – взмолилась Эмили, но гул голосов только нарастал.

Алекс и представить себе не могла, что способна придумать ее сестра. Эмили была довольно сдержанной, немного чопорной и уж точно не из тех, кто раскрывает свои темные секреты, даже если они имеются. Алекс ожидала чего-то вполне безобидного.

Еще через минуту Эмили была готова.

– Хорошо, начинаем, – произнесла она, хлопая в ладоши. – Однажды я встречалась с девушкой. Меня арестовали за вождение в нетрезвом виде. И я наняла частного детектива, чтобы он шпионил за моим мужем.

«Вот тебе и безобидное», – подумала Алекс.

Глаза Брук расширились от радостного удивления, в то время как во взгляде Уиллоу появился новый уровень уважения. Алекс удержалась от того, чтобы выпалить сразу, что из этого ложь, которую она определила без труда. Конечно, Эмили шпионила за Кеном – меньшего он не заслуживал, – а девушку звали Лиэнн.

– Ты слишком умна, чтобы пить и садиться за руль, – размышляла Уиллоу, изучая Эмили проницательным взглядом опытного детектива. – Итак, хотя я и не могу себе этого представить, предположу, что у тебя была девушка… и что ты шпионила за своим мужем.

– Согласна, – поддержала Брук.

– Алекс, каково твое предположение? – спросила Уиллоу.

– Она знает ответ, – вмешалась Эмили. – У вас получилось с первой попытки. Видимо, я достаточно предсказуема.

Лицо Уиллоу просияло:

– Я бы сказала, что то, что ты встречалась с девушкой, довольно неожиданно… и к тому же очень горячо. Как ее звали? Ей все еще нравятся девушки? После Эвана я не уверена, что смогу вынести вид еще одного пениса.

Последняя фраза вызвала у всех громкий смех.

– Что ж, приятно узнать, что тебя не арестовывали, – сказала Брук. – Но я надеюсь, что тот, кого ты наняла шпионить за Кеном, не нашел ничего, о чем стоило бы сообщить.

– Я примирилась с этим, – призналась Эмили, слегка запинаясь. – Кен признался во всем. Он раскаивался, и мы с головой ушли в консультирование с психологом.

– Так ты просто простила его? – В голосе Уиллоу звучало недоверие.

– У всех нас есть потенциал расти и меняться. У нас не было интима в течение некоторого времени, прежде чем это случилось.

«Ведь у нас с Ником сейчас тоже нет интимных отношений», – подумала Алекс.

– Звучит так, будто ты винишь себя за то, что он сделал? – Уиллоу продемонстрировала свое неодобрение.

– Нет, вовсе нет, – запротестовала Эмили. – Но здесь не все черно-белое. Он был неверным мужем, да и я внесла свой вклад в проблемы в браке. И то, и другое правда. Мы отдалились друг от друга, и, честно говоря, роман Кена сблизил нас. Это может случиться, ты же знаешь… прощение и все такое.

– Ну, я, например, в восторге, – призналась Брук. – И мое уважение к тебе возросло в десять раз. Прощение дается нелегко.

– Аминь, – сказала Уиллоу.

– Я думаю, мы все поверили в то, что отношения должны развиваться по определенному пути. – Брук поставила свой напиток на подставку. – А любовь должна быть направлена на идеальную и очень узкую дорожку супружества. И мы ожидаем, что наш супруг станет для нас всем – будет заботиться о нас, когда мы болеем, подбадривать нас, когда нам плохо, быть нашим лучшим другом, быть обаятельным и остроумным, отличным поваром и великолепным в постели. Это слишком сильное давление, и это нереально. Мы люди, и мы совершаем ошибки. Рада, что ты понимаешь, что все гораздо сложнее. – Брук встала и подошла к Эмили, наклонившись, чтобы крепко обнять ее. – Тем не менее мужчины могут быть настоящими говнюками. – Она одарила присутствующих кривой улыбкой.

– Всё интереснее и интереснее, – протянула Уиллоу, которая пошатнулась, когда встала, чтобы обнять Эмили. – Алекс, твоя очередь.

Алекс чувствовала себя не в своей тарелке и ни в малейшей степени не была заинтересована делиться чем-то столь личным, как Эмили и Брук. Погруженная в свои мысли, она поняла, что все выжидающе смотрят на нее.

– Ладно, – вхдохнула она, – начинаем. Я левша. Я никогда не была в Диснейленде. Мои родители не разрешали мне ходить на свидания, пока мне не исполнилось семнадцать.

Уиллоу изобразила громкий зевок.

– Девочка, это не наш уровень, – заявила она. – Мне все равно, что из этого ложь. Скука! Я требую переделки.

– Второе, – предположила Брук.

– Третье, – сказала Эмили. – Ты можешь лучше, сестренка. На камине стоит фотография вашей семьи из Диснейленда.

– Это Диснейворлд, – возразила Алекс, бросив на сестру ироничный уничтожающий взгляд.

– А маме с папой было все равно, когда ты ходила на свидания, потому что ты была слишком застенчивой, чтобы встречаться с кем-либо до колледжа, – продолжала Эмили.

– Я считаю, что это твой разминочный раунд, – заявила Уиллоу. – Мы хотим большего. Сегодня наш вечер искренних признаний. У нас есть преследователь и изменник. В чем твой большой секрет?

Алекс не знала, чем поделиться, не была уверена, что у нее есть что-то подходящее для большого откровения, но потом до нее дошло. Прежде чем здравый смысл успел вмешаться, она выдвинула еще три варианта, только один из которых являлся ложью.

– Однажды мы с Ником занялись сексом в туалете «Макдоналдса», – начала она. – Мы вместе принимали «волшебные» грибы. У меня было три выкидыша после рождения Летти.

Эмили усмехнулась.

– Слишком просто. Очевидно, ты лжешь насчет выкидышей – немного странно, но неважно. Мы все пьяны или, по крайней мере, скоро будем.

– Почему ты так уверена? – полюбопытствовала Брук.

– Потому что я ее сестра. Я бы знала, если бы у нее случился выкидыш, к тому же несколько раз.

– Ты так уверена в себе, – укоризненно посмотрела на нее Уиллоу, прежде чем переключить свое внимание на Алекс, которая сохраняла безмятежное выражение лица.

Эмили подалась вперед на своем стуле.

– Алекс? Правда?

Брук слегка склонила голову набок, прежде чем объявить, что, по ее мнению, секс в туалете являлся ложью.

– Согласна, – кивнула Уиллоу. – Есть много мест получше для извращенных шалостей. И если у вас завалялись еще какие-нибудь волшебные грибы, вам лучше поделиться.

– Это правда? – продолжала Эмили, как будто не слышала остальных. – У тебя было три выкидыша?

Алекс мрачно кивнула в ответ. Она почувствовала, как ее руки отяжелели, как будто весь груз этого горя разом навалился на нее. Слезы навернулись на глаза. О черт. Она не была готова поделиться таким болезненным опытом, по крайней мере не со всеми. О чем, черт возьми, она думала?!

– Не могу поверить, что ты мне не рассказала, – пробормотала Эмили.

– В то время это казалось очень личным, – призналась Алекс. – И даже до сих пор кажется.