Текст книги "Лондон. Полная история города"

Витенагемот

Институт советников при правителе, называемый витенагемотом, что в переводе означает «собрание мудрецов», возник в VII веке. Ничего удивительного в этом не было, поскольку у германских племен с незапамятных времен присутствовала традиция народных собраний – все важные решения вожди принимали с одобрения подданных. Витенагемоты были многочисленными – до сотни человек, поскольку в них участвовали все представители светской и духовной знати. Наиболее значимой функцией витенагемота было избрание короля, потому что в англосаксонский период власть автоматически по наследству не переходила – полномочия нового правителя должна была подтвердить знать. Избрание могло проводиться без оглядки на традиции, как это было в случае со Свеном Вилобородым, которого из политических соображений в 1013 году предпочли «исконно англосаксонскому королю» Этельреду II.

Англосаксонский монарх в окружении своих советников. Миниатюра из рукописи «Шестикнижия». XI век

В отличие от парламента, заседания которого всегда созываются в Лондоне, витенагемот мог собираться где угодно – там, где находился король. Четкого временного регламента не существовало – витенагемот собирался не реже одного раза в год, а в целом по потребности. Как выразился один из историков, «витенагемот мог все, кроме превращения мужчины в женщину». Так оно и было. Считалось, что король советуется со своими приближенными по мере необходимости, но на деле ни одно важное решение не принималось без одобрения витенагемота. Помимо прочего, совет знати являлся высшей судебной инстанцией королевства, в которой разбирались споры, имеющие особо важное значение. Но не стоит рисовать в воображении образ этакой средневековой парламентской республики. Королевство англов и саксов было самодержавной монархией, в которой на первом месте стояла королевская воля, а все прочее имело второстепенное значение. Каждый из членов витенагемота был зависим от короля и дорожил его расположением, так что этот Большой Королевский совет в целом был к нему лояльным.

Глава пятая
Бастард-завоеватель

 
It is not here I best enjoy
The pleasure, that can never cloy,
Of idly roaming London town,
Where such familiar names look down
Upon the wanderer in the street,
From Cheapside, Cornhill, and the Fleet.
The noisy, pushing, bustling crowd,
The din of trade and traffic loud,
Confuse the too bewildered sense
And drive a thousand memories hence.
 

Walter Learned. In London Town[40]40
Это невероятно, здесь я получаюУдовольствие, которое никогда не может приесться,Праздно брожу по городу Лондону,Где такие знакомые имена смотрят свысокаНа уличного странника,Из Чипсайда, Корнхилла и Флита.Шумная, толкающаяся, суетящаяся толпа…Громкий шум торговли и уличного движения,Смущающий и без того слишком сбитый с толку разум,И прогоняющий тысячи воспоминаний.Уолтер Лирнед. В городе Лондоне.

[Закрыть]

Вильгельм, сын великолепного дьявола

Прежде чем заслужить почетное прозвище «Завоеватель», Вильгельм, сын нормандского герцога Роберта II Великолепного, известного также под прозвищем «Дьявол» (данным по характеру и делам), звался Вильгельмом-Бастардом. Мать Вильгельма Герлева была сожительницей Роберта. Браком с ней Роберт не сочетался, но перед отбытием в паломничество к святым местам, из которого он, к слову будь сказано, не вернулся, официально признал Вильгельма своим законным наследником.

В 1042 году Эдуарду, старшему сыну Этельреда Неразумного, удалось возвратить себе английский трон. Мать Эдуарда Эмма была родной сестрой Роберта Дьявола. В 1013 году, когда король Этельред пытался противостоять Свену Вилобородому, она увезла Эдуарда и его младшего брата Альфреда в Нормандию.

Изображение Роберта в генеалогии английских королей. XIV век

Положение короля Кнуда было довольно шатким. Несмотря на формальное признание со стороны англосаксонской знати, он мог опираться только на своих викингов. Если бы Роберт решил выступить против Кнуда (а вероятность этого была довольно велика), то еще неизвестно, сумел бы датчанин усидеть на троне. Для того чтобы отвести от себя нормандскую угрозу, Кнуд в 1017 году расстался со своей первой женой и женился на Эмме, которая родила ему сына Хардекнуда. Этот брак сделал Нормандию если не дружественной, то хотя бы нейтральной по отношению к Кнуду.

От первой жены Эльфгифы, дочери элдормена Нортумбрии, Кнуд имел двух сыновей – Гарольда и Свена. Свен, впоследствии ставший королем Норвегии, в нашей истории не участвует, нам важен Гарольд, в течение некоторого времени занимавший английский трон. Некоторые хронисты называют Эльфгифу наложницей, а не законной женой Кнуда. Возможно, что это делается только для того, чтобы принизить статус короля Гарольда, выставив его узурпатором, но нельзя исключить и того, что Кнуд женился на Эльфгифе по датскому языческому обычаю.

Умерший в 1035 году Кнуд провозгласил своим наследником Хардекнуда, но тот на момент смерти отца находился в Дании, а Гарольд пребывал в Англии и, кроме того, пользовался расположением английской знати, для которой он был наполовину своим. Поэтому королем стал Гарольд. В 1036 году в Англию явился сын Этельреда Неразумного Альфред, но с ним обошлись очень сурово – пленили и выкололи ему глаза, лишив тем самым возможности занять трон (согласно древней традиции, слепой не мог быть правителем). Вскоре после ослепления Альфред умер. Но его старший брат Эдуард был жив-здоров и пока еще сидел в Нормандии, что было весьма благоразумно.

В начале 1040 года Хардекнуд во главе большого войска отплыл из Дании в Англию. Обошлось без войны, потому что король Гарольд I внезапно умер 17 марта 1040 года. Такие совпадения случайными не бывают. Неясно только одно – убили ли его агенты Хардекнуда или же это сделали приближенные, желая избежать новой войны с викингами. Так или иначе, но высадившийся в Уэссексе Хардекнуд (единоутробный брат Эдуарда) беспрепятственно занял английский трон.

Хардекнуд ужасал подданных своей жестокостью и разорял их высокими налогами. Когда в 1041 году жители Вустера перебили королевских мытарей, Хардекнуд едва не разрушил город до основания. Жены и детей у Хардекнуда не было. В том же 1041 году он пригласил в Англию Эдуарда, к которому относился приязненно, и сделал его своим соправителем и наследником. А годом позже Хардекнуд внезапно умер во время пиршества (можно думать об этом что угодно, но коронерского[41]41
  Коронер – должностное лицо, уполномоченное проводить расследование обстоятельств или причин смерти.


[Закрыть] заключения в нашем распоряжении нет), и Эдуард стал королем Англии. Эпоха датских правителей на английском троне закончилась.

Короля Эдуарда прозвали «Исповедником», поскольку религиозным делам он уделял гораздо больше внимания, чем делам правления, недаром же наиболее значимым его деянием стало основание Вестминстерского аббатства. Королевская власть при Эдуарде сильно ослабла. Он пытался противостоять давлению эрлов, но так и не смог их обуздать. Впрочем, и эрлы не смогли полностью подчинить себе короля, вышло серединка на половинку. Наиболее могущественным среди местных правителей был эрл Уэссекса Годвин, сумевший склонить короля к женитьбе на своей дочери. Толку из этого вышло мало – жениться Эдуард женился, но ложе с супругой не делил; предание гласит, что этот благочестивый король оставался девственником до конца своей жизни.

Годвин умер в 1053 году. Его владения, а также должность первого советника короля, унаследовал сын Гарольд, который довольно скоро превратился в соправителя… Нет – в истинного правителя государства при благочестивом короле, проводящем свои дни в молитвах и постах. Неудивительно, что в январе 1066 года, после смерти бездетного Эдуарда, витенагемот избрал королем Гарольда, ставшего Гарольдом II.

Однако не все было гладко. Имелись кое-какие особые обстоятельства. Капеллан герцога Вильгельма Гийом де Пуатье пишет в своем трактате «Деяния Вильгельма, герцога норманнского и короля английского», что в 1051 году, когда Годвин Уэссекский впал в опалу и был вынужден отправиться в изгнание, Эдуард провозгласил Вильгельма своим наследником, а в 1064 году отправил к нему Гарольда, сына Годвина, чтобы тот присягнул на верность наследнику престола как самый могущественный из эрлов Англии. В пути Гарольд попал в плен к графу Ги де Понтье, владения которого находились на побережье Ла-Манша в устье реки Соммы. Вильгельм выкупил Гарольда из плена, тот принес клятву верности, после чего отбыл обратно в Англию.

Верится в эту историю с трудом. Скорее всего, она была придумана для того, чтобы оправдать претензии Вильгельма на английский трон. Хотя если исходить из права крови, кузен умершего короля, как кровный родственник, имеет больше прав на престол, нежели королевский шурин. Впрочем, как говорили в старину: «Право, не подтвержденное мечом, не стоит и фальшивого пенни». В то же время английские хронисты пишут о том, что Эдуард перед смертью назвал своим преемником Гарольда, «милого нашему сердцу брата возлюбленной супруги нашей».

«Внезапно узнали у нас [в Нормандии], что Англия лишилась своего короля Эдуарда, и что Гарольд овладел его короною. Прежде чем народ, погруженный в печаль, решил вопрос о наследстве избранием, в тот самый день, когда погребали короля, этот жестокий англосакс, этот изменник, провозглашенный несколькими друзьями, овладел троном, и Стиганд [архиепископ Кентерберийский], лишенный священного звания анафемою папы, ложно помазал его. Вильгельм посоветовался со своими приближенными и решил отмстить оружием нанесенную ему обиду; несмотря на противоречие некоторых, считавших такое предприятие весьма трудным и превышающим силы Нормандии, он решился возвратить силою наследство, которого его лишили»[42]42
  де Пуатье Г. Деяния Вильгельма, герцога норманнского и короля английского (перевод М. М. Стасюлевича).


[Закрыть].

28 сентября 1066 года Вильгельм с отборным семитысячным войском высадился на английском побережье близ деревни Певенси, откуда проследовал к Гастингсу, где стал ждать Гарольда, сражавшегося с норвежцами на севере Англии. 14 октября состоялась знаменитая битва при Гастингсе, в которой нормандские войска нанесли англичанам сокрушительное поражение. Король Гарольд II погиб.

После этого сражения единственным очагом сопротивления захватчикам стал Лондон, где провозгласили новым королем Эдгара Этелинга, внука Эдмунда Железнобокого. Вильгельм попытался захватить непокорный город с наскоку, но это ему не удалось. Тогда норманны осадили Лондон, а Вильгельм начал переговоры с архиепископом Кентерберийским Стигандом. Стиганд, начинавший карьеру в капелланах у короля Кнуда, был подобен флюгеру – он с готовностью поворачивался туда, куда дул политический ветер. С точки зрения канонического церковного права архиепископство Стиганда считалось незаконным, поскольку он был назначен без согласия папы римского и не получил папского рукоположения. Скорее всего, именно это обстоятельство использовал Вильгельм для того, чтобы склонить Стиганда к повиновению. После того, как архиепископ присягнул Вильгельму, сопротивление норманнам пошло на спад. Кроме Стиганда, притязания Вильгельма на английскую корону были признаны королевой Эдитой, вдовой Эдуарда Исповедника и родной сестрой Гарольда II.

Вильгельм Завоеватель. Гобелен из Байё. XI век

Эдуард Исповедник посылает Гарольда в Нормандию. Гобелен из Байё. XI век

В декабре 1066 года норманны захватили Лондон. В этом им помогли сторонники из числа английской знати, открывшие главные городские ворота. Лондонцы героически сопротивлялись, но разве могло ополчение из горожан выстоять против закаленного в боях регулярного войска? Дело было не столько в короле Эдгаре Этелинге, который, по сути, был лондонцам совершенно безразличен, сколько в самосознании, сформировавшемся у горожан за два последних века. Сохраняя связи со всей остальной Англией, лондонцы считали себя свободными и независимыми, а Лондон в их глазах был чем-то большим, нежели столица государства и крупный торговый город – государством в государстве. «Англия – это Лондон, но Лондон – это не Англия», – сказал однажды литератор-философ Джордж Генри Льюис, любивший эпатировать окружающих необычными высказываниями.

25 декабря 1066 года Вильгельм был коронован в недостроенном пока еще Вестминстерском аббатстве. Коронацию провели по англосаксонскому обряду, но это не помогло новому королю стать своим среди англичан. Ему подчинились вынужденно, и Вильгельм прекрасно это понимал.

Тауэр

Утверждая свою власть, король Вильгельм строил по всей Англии замки, которые служили норманнам опорными пунктами. Строительство велось с размахом, поскольку случай был как раз таким, когда размер имеет особое значение. Огромные замки должны были внушать подданным страх и трепет перед несокрушимой королевской властью.

Лондонский Тауэр выделялся на фоне прочих норманнских замков своими размерами, и это неудивительно, поскольку он предназначался для короля. Название замковому комплексу дала Белая башня[43]43
  Tower переводится с английского как «башня».


[Закрыть], которую побелили в первой половине XIII века, при Генрихе III, а до тех пор она была просто Башней. Надо признать, что идея с побелкой была замечательной – белая башня выглядит не так мрачно-угнетающе, как серая. По сути, это не башня, а целый замок, в котором, кроме королевской семьи, придворных и челяди, мог размещаться большой гарнизон – безопасность прежде всего.

Тридцать шесть метров в длину, тридцать два – в ширину, тридцать – в высоту, таковы размеры Белой башни, которую строили более двадцати лет, правда, с перерывами. Строительство было закончено к 1100 году, когда Вильгельма Завоевателя уже не было в живых. Король Генрих I, младший сын Вильгельма, использовал Башню не только в качестве королевской резиденции, но и как тюрьму, благо места было много.

Первым узником Тауэра стал епископ Даремский Ранульф Фламбар, бывший ближайшим советником предшественника и брата Генриха короля Вильгельма II. После того как Вильгельм II умер, звезда Фламбара сразу же закатилась. Сказать, что Генрих I его ненавидел, означает не сказать ничего. Однако же начинать правление с казни высокого духовного лица королю не хотелось, поэтому Фламбара было решено похоронить заживо в стенах только что достроенной Башни. Однако епископ был рисковым человеком. 3 февраля 1101 года он сумел бежать, спустившись из окна своей камеры по веревке (каскадеры в кино выполняют этот трюк играючи, но для обычного человека затея выглядит очень рискованной, одно неверное движение – и беглец падает вниз). Веревку Фламбар получил с воли, от своих друзей, которые спрятали «ключ к свободе» в бочонок с вином. Таким образом, первый узник Тауэра стал и первым, кому удалось оттуда бежать.

Из наиболее знатных узников Тауэра следует отметить французского короля Иоанна Доброго, плененного в битве при Пуатье[44]44
  Битва при Пуатье состоялась 19 сентября 1356 года между английской армией принца Эдуарда (Черного принца) и французской армией короля Иоанна II Доброго. Победили англичане, пленившие французского короля и многих его баронов.


[Закрыть], и короля Ричарда II[45]45
  Король Ричард II из династии Плантагенетов был свергнут в 1399 году Болингброком, взошедшим на престол под именем Генриха IV и ставшим основателем Ланкастерской династии.


[Закрыть], для которого Тауэр сначала был резиденцией, а потом стал темницей.

Тауэр в 1597 году. Копия XVII века по утерянному оригиналу

Принцы в Тауэре

Борьба за власть между двумя ветвями династии Плантагенетов – Ланкастерами и Йорками – получила поэтичное название Войны Алой и Белой розы или просто Войны роз, но на деле ничего поэтичного в этих кровавых разборках, растянувшихся на добрые тридцать лет (с 1455 по 1485 год), не было.

В 1461 году на английский трон сел представитель Йоркской ветви (Белая роза) король Эдуард IV, который с небольшим перерывом правил до 1483 года. После смерти Эдуарда трон должен был перейти к его тринадцатилетнему сыну Эдуарду. Во Втором продолжении Кройлендской хроники[46]46
  Кройлендская хроника, охватывающая (с пробелами) события 655–1486 годов, не считается особо достоверным историческим источником, хотя большинство из описанных в ней событий происходило на самом деле.


[Закрыть] говорится о том, что незадолго до кончины Эдуард IV назначил лордом-протектором своего младшего брата Ричарда, герцога Глостерского. В королевской Англии лордом-протектором называли регента при малолетнем правителе, не нужно путать эту должность с должностью главы государства в Английской республике времен Междуцарствия[47]47
  «Английской республикой» («Английским содружеством») называется форма правления, введенная в Англии в 1649 году после казни короля Карла I и упразднения монархии. В 1660 году монархия была восстановлена. «Республиканский» период британские историки называют «Междуцарствием».


[Закрыть].

Ричард Глостерский начал с того, что отложил коронацию племянника на полтора месяца, перенеся ее с 4 мая на 25 июня 1483 года. В ожидании коронации Эдуард находился в Тауэре, куда 16 июня также был помещен его десятилетний младший брат Ричард.

25 июня вместо коронации Эдуарда имело место обращение высшей знати к Ричарду с просьбой занять трон в качестве «единственного законного наследника». Как такое могло произойти при наличии двух живых сыновей покойного короля? Как и всегда – при помощи банального крючкотворства. Брак Эдуарда IV с Елизаветой Вудвилл, матерью обоих принцев, объявили недействительным на том основании, что прежде Эдвард заключил брачный контракт с другой женщиной, леди Элеонорой Тальбот. Об этом стало известно со слов епископа Стиллингтона, бывшего свидетелем на их помолвке, который был напрямую заинтересован в том, чтобы его племянники оказались незаконнорожденными. Заключение контракта – это не заключение брака, так что незаконнорожденность принцев пришлось впоследствии подтверждать отдельным парламентским актом. Впрочем, Ричард короновался как Ричард III 6 июля 1483 года, за полгода до принятия парламентом акта, известного под названием «Титул короля» (Titulus Regius).

Джон Эверетт Милле. Прицы в Тауэре. 1878

Что же касается принцев Эдуарда и Ричарда, то с июля 1483 года их больше никто не видел. Нет сомнений в том, что они были тайно убиты. В 1647 году во время ремонтных работ в Белой башне были найдены два маленьких человеческих скелета, которые сочли останками принцев и захоронили в Вестминстерском аббатстве, поскольку теперь они считались законнорожденными – после гибели Ричарда III историю с брачным контрактом Эдуарда IV с Элеонорой Тальбот объявили выдумкой короля-узурпатора. В 1933 году останки были извлечены и исследованы. Возрастное соответствие костей было подтверждено, но больше ничего установить не удалось. В наше генетически продвинутое время возможности науки позволяют делать более точные выводы, но для этого нужно получить разрешение на повторную эксгумацию останков, а это не так-то просто. Официальная позиция королевского двора такова – зачем тревожить покой умерших? ДНК-анализ может определить только принадлежность костей, но он не прольет свет на самое важное – на обстоятельства смерти принцев. Версий по этому поводу существует великое множество. Шекспир в пьесе «Ричард III» приводит ставшую благодаря ему самой распространенной версию.

Неизвестный художник. Портрет Эдуарда IV. XV век

Неизвестный художник. Портрет Ричарда III. XV век

«ТИРРЕЛ. Джемс Тиррел и слуга покорный ваш.

КОРОЛЬ РИЧАРД. Покорный ли?

ТИРРЕЛ. Милорд, вы испытайте.

КОРОЛЬ РИЧАРД. Решишься друга моего убить?

ТИРРЕЛ. Готов, милорд; но предпочел бы двух врагов убить.

КОРОЛЬ РИЧАРД. Ну, ладно. Есть два кровные врага, враги покоя и помеха сну. Я на руки сдаю тебе их, Тиррел, ублюдков тех, что в Тауэре сидят.

ТИРРЕЛ. Велите только доступ к ним мне дать, и я от страха вас освобожу.

КОРОЛЬ РИЧАРД. Как музыка – слова твои! Стань ближе. Вот пропуск; подойди и дай мне ухо (шепчет ему на ухо). Ну, вот и все. Скажи, что все готово, я полюблю и отличу тебя.

ТИРРЕЛ. Все сделано, милорд.

КОРОЛЬ РИЧАРД. Услышим ли мы, Тиррел, о тебе еще до сна?

ТИРРЕЛ. Услышите, милорд»[48]48
  Шекспир У. Ричард III (перевод А. Д. Радловой).


[Закрыть].

Впрочем, первым сэра Джеймса Тиррела назвал убийцей принцев Томас Мор[49]49
  Томас Мор (1478–1535) – английский философ и гуманист, лорд-канцлер Англии (1529–1532), автор знаменитой политической сатиры «Утопия» (1516).


[Закрыть] в своей «Истории короля Ричарда III». Шекспир лишь следовал авторитетному источнику.

В 1485 году, после гибели Ричарда III в битве при Босворте[50]50
  Битва при Босворте состоялась 22 августа 1485 года между армией короля Ричарда III и войсками претендента на престол Генриха Тюдора, наследника Плантагенетов по женской линии Ланкастерской ветви.


[Закрыть], английский трон достался дальнему родственнику Ланкастеров Генриху Тюдору, ставшему королем Генрихом VII.

С исчезновением двух принцев пресеклась Йоркская линия Плантагенетов на английском троне. С формальной точки зрения все короли Англии и Великобритании, начиная с Ричарда III, являются узурпаторами, но на это обстоятельство принято не обращать внимания. «Неважно кто восседает на папском престоле, важно, чтобы престол не пустовал», – сказал кардинал Гвидо Бентивольо д’Арагона[51]51
  Гвидо Бентивольо д’Арагона (1577–1644) – кардинал-епископ Палестрины (пригородной римской епархии), видный деятель инквизиции, участник процесса над Галилео Галилеем (1633).


[Закрыть]. То, что сказано о папском престоле, можно отнести и к английскому.

«Книга страшного суда»

Начнем с хорошей новости – Лондон не попал в «Книгу Страшного суда», но значение этого документа для английского общества было настолько велико, что мы не вправе обходить «Книгу» молчанием.

У англов и саксов преобладали общественные отношения – земля находилась в общественной собственности, а основную массу населения составляли свободные общинники-крестьяне, называемые «герлами». Герлы изначально владели наделами-гайдами, размер которых равнялся ста двадцати акрам или сорока восьми с половиной. Эрлы были наиболее влиятельными (и богатыми) членами общины, которые отвечали перед королем за порядок в их землях, а также за выставление определенного количества воинов. Со временем многие бедняки разорялись, а их наделы переходили в собственность богачей и обрабатывались на условиях аренды. Таким образом, одни члены общины становились зависимыми от других, но полноценных феодальных отношений, при которых сюзерен предоставлял земли своим вассалам в качестве вознаграждения за военную службу, в старой доброй Англии не было.

Нормандское завоевание привело к интенсивной феодализации английского общества. Вильгельм конфисковал земельные владения у нелояльной англосаксонской знати и распределил их между норманнами и лояльными эрлами. Себя он объявил верховным собственником земли, которая отныне предоставлялась подданным в обмен на службу. При этом король благоразумно избегал предоставлять наделы цельными массивами, поскольку это могло способствовать сепаратистским тенденциям. Можно отколоться от королевства, когда твои владения представляют собой большой единый ареал, но если наделы перемешаны, словно лоскуты на одеяле, то ни о каком сепаратизме не может быть и речи.

Прежде чем делить добычу, нужно четко представлять ее объемы, нужно произвести инвентаризацию, и итогом инвентаризации Вильгельма Завоевателя, первой в средневековой Европе всеобщей поземельной переписи, проведенной в 1086 году, стал документ, известный как «Книга Страшного суда»[52]52
  Или как «Книга Судного дня» (средневековое английское Domesday Book допускает и такой вариант перевода).


[Закрыть]. Перепись производилась по так называемым «сотням» – территориям, площадь пахотных земель которых составляла около сотни гайдов. Никакого поголовного анкетирования не производилось, эти передовые технологии появятся много позже. Ответственные лица – знатные землевладельцы, члены судебных коллегий, представители духовенства, старосты и шестеро крестьян от каждого поселения подтверждали клятвой на Библии предоставляемые ими сведения. Искажать данные не было смысла, да и вообще, при желании, члены королевской комиссии могли их перепроверить, так что можно надеяться на достоверность информации.

Учитывались такие сведения, как имена владельцев поместий или их арендаторов, площадь пахотной земли, пастбищ, лугов и лесов, количество крестьян разных категорий (лично свободных и несвободных), количество мельниц и стоимость поместий. Размеры наделов свободных крестьян фиксировались отдельно. Понимая, чего стоит та или иная земля, король получал представление о том, какое войско он может требовать с вассала, получившего эту землю в лен.

Напрашивается вопрос – почему инвентаризационная ведомость получила столь пугающее название? Название указывало на важность содержащихся сведений, которым полагалось быть столь же исчерпывающе верными, как и то, что будет выявлено на Страшном суде. «Ни один бык, ни одна корова, ни одна свинья, которые были там, не были забыты и были занесены в анналы», – писал один из составителей «Книги». Да, крупные сельскохозяйственные животные тоже учитывались, так, например, быки считались упряжками из восьми голов, представлявших собой одну пахотную единицу.

Монахи пишут Книгу страшного суда. Иллюстрация XIX век

Король Вильгельм не только учитывал свое имущество, но и требовал от уполномоченных лиц приумножать его. Помимо прочих сведений, в «Книге Страшного суда» приводится оценка потенциала поместий.

Почему же Лондон не попал в эту замечательную книгу? Бытует мнение, что это было обусловлено сложностью проведения учета в большом городе. Но на самом деле, при изложенной выше системе нет большой разницы, где проводить учет – в городе или в деревне, ведь сведения предоставлялись лицами, обладавшими всей полнотой информации о данном регионе. Вся суть в потребности – король Вильгельм не собирался превращать принадлежавший ему Лондон в чей-то лен, поэтому в проведении здесь переписи не было особого смысла. Столичный Уинчестер, к слову, тоже не был охвачен переписью.

Вильгельм дал Лондону хартию, в которой подтверждал законы, действовавшие при Эдуарде Исповеднике. Хартия завершалась словами: «И я никому не позволю причинить вам вред. Пусть Всевышний хранит вас». Эти слова не случайны и не являются традиционным оборотом. Их можно «перевести» как «слово мое дано от чистого сердца и по доброй воле». Да – грозный король-завоеватель в какой-то мере пытался заигрывать с жителями Лондона, поскольку их лояльность служила лучшей защитой, нежели стены Тауэра и каких-то иных крепостей. Перекраивая законы и обычаи англосаксов на свой лад, Вильгельм не произвел никаких существенных изменений в Лондоне, жизнь которого осталась такой же, какой и была. Только вот на западной окраине строили королевскую крепость…

Давайте уж скажем прямо – и хорошо, что строили. Современный Лондон невозможно представить без Тауэра, который служил и тюрьмой, и королевским зверинцем (!), и монетным двором, и королевской сокровищницей.

Кстати – стража Тауэра официально именуется «йоменской стражей», а не «бифитерами», как думают многие, благодаря знакомству с распространенной маркой джина. «Мясоедами»[53]53
  Английское слово beefeater образовано из слов beef («говядина») и eater («едок»).


[Закрыть] стражников, появившихся при Генрихе VII Тюдоре, прозвали из-за того, что они могли без ограничений есть мясо с королевского стола (когда-то это было очень значимой привилегией).

В 1097 году Вильгельм Рыжий начал строительство Вестминстер-холла, парадного зала для королевских приемов. Этот зал стал центром Вестминстерского дворца и сохранился до наших дней, а тот дворец, который мы знаем сейчас, был выстроен заново по отличному от старого проекту после пожара, случившегося 16 октября 1834 года. Кроме Вестминстер-холла от старого Вестминстера также уцелела (хотя и не в первозданном своем виде) Башня драгоценностей, построенная для хранения личных сокровищ Эдуарда III в 1366 году.

P.S. Вы никогда не задумывались о том, почему в суровую эпоху Средневековья во многих европейских странах города пользовались привилегией самоуправления? Ганзейский союз объединял сто тридцать городов Северо-Западной Европы. Лондон и прочие английские города в этот союз не входили, но активно сотрудничали с ним, а король Эдуард III регулярно получал кредиты от ганзейских купцов. Так почему же?

Причин тому две. Во-первых, города были очень сложными структурами, и редко какой королевский ставленник мог бы эффективно управлять ими в одиночку. Оптимальные решения могли принимать только те, кто хорошо знал городскую жизнь изнутри, занимался ремеслами или торговлей. Во-вторых, города были наиболее крупными налогоплательщиками. Сказав, что Лондон дает треть золота, лежащего в королевской казне, король Генрих V, конечно же, преувеличил, но не сильно. Курица, несущая золотые яйца, требует к себе особого отношения, поэтому короли предпочитали не вмешиваться в сложный механизм городского управления, чтобы ненароком не сломать чего-нибудь и не лишиться доходов. Они ограничивались тем, что назначали в города надзирателей, представлявших монаршую особу и следивших за должным исполнением установленных доходов.