Текст книги "Похищая огонь. Как поток и другие измененные состояния сознания помогают решать сложные задачи"

Конечно, это не совсем типичная военная история. Вряд ли о ней напишут в газетах или снимут фильм. Голливудские киностудии предпочитают героев-одиночек, а не безымянные спецгруппы, действующие в драматических, отчаянных ситуациях. Но то, что сделали «морские котики», прекрасно иллюстрирует истинную суть специальных операций: при всех своих преимуществах имена исполнителей всегда остаются неизвестны. «Я не ищу славы за свои дела… – гласит кодекс чести “морских котиков”, – я готов командовать и подчиняться… мои боевые товарищи укрепляют мою решимость и направляют все мои действия»[25]25
  The Navy Seal Code опубликован Марком Дивайном на сайте NavySeals.com в 2016 год.


[Закрыть]. И этот кодекс обретает новую силу с каждым очередным переключением, отдельные личности исчезают, а вновь появившееся единое целое действует так, как никогда не получится в одиночку. Самое трудное в работе «морских котиков» – знать, когда не надо стрелять.

Аль-Вазу доставили обратно в тюрьму целым и невредимым, никому не пришлось стрелять. Подготовка «морских котиков» – одна из самых дорогостоящих из когда-либо существовавших систем отбора. Ее главная цель – помочь бойцу перейти в состояние экстаза. Так в чем ее истинная ценность? «Когда мы разбудили Аль-Вазу, – говорит Дэвис, – и он увидел в гостиной нескольких человек со стальными глазами, выражение его лица было не сравнимо ни с чем. И это бесценно».

В пустынной высокогорной долине на другой стороне света от мест охоты «морских котиков» в Афганистане молодые основатели компании Google Ларри Пейдж и Сергей Брин отчаянно нуждались в более совершенной системе фильтрации «экстаза» для них самих, причем немедленно. Это было в 2001 году, за три года до неудачного пробуждения Аль-Вазу. Пейджу и Брину предстояло принять самое серьезное решение, касающееся персонала, за все время существования их стартапа. Несмотря на то что компания считалась одним из наиболее требовательных нанимателей в Кремниевой долине, где претендентов тщательно отбирали по результатам тестов на GPA, SAT и способности справляться с головоломками вроде используемых в сообществе интеллектуалов MENSA, учредители поняли, что подобрать достойного кандидата по стандартной процедуре не удастся.

После нескольких лет оглушительного успеха совет директоров Google решил, что компания слишком разрослась для того, чтобы ею управляли двое юношей двадцати с небольшим лет. Инвесторы считали, что за ней требуется «присмотр взрослых» и организовали конкурс на должность СЕО[26]26
  Здесь и далее генеральный директор компании. Прим. ред.


[Закрыть], который, как потом выяснилось, стал самым судьбоносным в истории высокотехнологичных отраслей.

Процедура не обещала быть легкой ни для кого. После почти года собеседований, по словам Брина, «…мы с Ларри умудрились отвергнуть кандидатуры почти пятидесяти ведущих топ-менеджеров Кремниевой долины». Время, отведенное на поиски, подходило к концу. Если в кратчайшие сроки им не удастся найти подходящую кандидатуру, совет окончательно уверится в том, что они прыгнули выше головы.

Пейдж и Брин пришли к выводу, что надо сменить тактику отбора. Резюме оказались совершенно бесполезными. С технической подготовкой у кандидатов все было более-менее в порядке – в Кремниевой долине много головастых парней, способных руководить целой толпой компьютерных гиков. Но в городке, полном выдающихся личностей, требовалось найти того, кто задвинул бы на второй план свое эго и понял цели Google. Этому человеку предстояло, по словам репортера New York Times Джона Маркоффа, «дисциплинировать самобытную, эгоцентричную культуру Google», не выплеснув при этом вместе с водой младенца[27]27
  John Markoff, «In Searching the Web, Google Finds Riches», New York Times, April 13, 2003.


[Закрыть].

Если удастся этого добиться, то их поисковый механизм сохранит актуальность на десятилетие, а то и дольше. В случае ошибки они рискуют потерять контроль над компанией. Игра будет окончена. Можно возвращаться в аспирантуру. Итак, в приливе безумного вдохновения Пейдж и Брин решили прибегнуть к нестандартной процедуре отбора кандидатов – жестокой системе фильтрации, поразительно похожей и одновременно отличной от применяемой в подразделении «морских котиков».

Подобно «адской неделе» у «морских котиков», претенденты-финалисты на должность СЕО Google должны были провести пять бессонных ночей и дней, выдержав леденящий холод, изнуряющую жару и постоянный прессинг условий VUCA. На пределе физических и психологических возможностей потенциальные лидеры не смогут избежать этого давления. Уйдут ли они глубоко в себя или погрузятся в состояние экстаза и сольются с командой?

Конечно, была определенная разница. В отличие от пляжа в Сан-Диего, где тренируются кандидаты в «морские котики», «пляж» Брина и Пейджа не видел бурлящей воды последние 15 тысяч лет. Он представлял собой высохшее дно озера, затерянное где-то в пустыне Блэк-Рок в штате Невада. Это место проведения фестиваля Burning Man – своего рода современного обряда посвящения. Обряд посвящения – правильное определение. Этот кипучий восьмидневный фестиваль привлекает десятки тысяч участников и имеет собственные эксцентричные традиции, экзотические ритуалы и горячо преданных сторонников. Это современный Элевсин, вакхическое торжество, вечеринка всех времен и народов – выберите определение, которое вам больше нравится. Однако нельзя отрицать очевидное: там происходит нечто необычное.

Пейдж и Брин были постоянными восторженными посетителями фестиваля.

Компания, установившая стандарты внутрикорпоративных льгот и привилегий, предлагала бесплатные автобусные рейсы на мероприятие[28]28
  Полное освещение вопросов участия компании Google в фестивале Burning Man приведено в статье Fred Turner, «Burning Man at Google», New Media & Society 11 (2009): 73–94.


[Закрыть]. В течение многих лет в двухэтажном атриуме дома 43 – главной штаб-квартире Google – вместо сертификатов за отраслевые достижения или плоских экранов с биржевыми сводками выставлялись большие фотографии сотрудников компании в набедренных повязках, презентующих свои эклектические проекты на фестивале Burning Man.

По сути, первый логотип Google Doodle, обнародованный в конце лета 1998 года, представлял собой стилизованное изображение «горящего человека». Составленный из двух обращенных друг к другу выпуклой стороной запятых, расположенных над вторым желтым «о» в слове Google, этот загадочный символ сигнализировал тем, кто был в курсе, что Брин и Пейдж погасили огни в Пало-Альто, чтобы вновь зажечь их в бесплодной пустыне Невады. Период работоспособности обещал быть чертовски долгим.

Итак, когда основатели услышали, что сорокашестилетний ветеран из Sun Microsystems и обладатель докторской степени по компьютерным наукам в университете Беркли Эрик Шмидт – единственный финалист конкурса на должность СЕО их компании, который тоже бывал на фестивале, они решили пересмотреть рейтинги кандидатов и перезвонили ему. «Эрик оказался единственным[29]29
  Gregory Ferenstein, «How CEOs Do Burning Man», Fast Company, August 27, 2013; John Markoff, «In Searching the Web, Google Finds Riches», New York Times, April 13, 2003; исходная цитата приведена на сайте Doc Searls, Harvard Berkman fellow, 2002, http://doc.weblogs.com/2002/12/10.


[Закрыть], кто посещал фестиваль Burning Man. Мы сочли, что это важный критерий», – рассказывал Брин Доку Сирлсу, на тот момент сотруднику Центра Беркмана при Гарвардском университете.

Социолог Фред Тернер[30]30
  Fred Turner, «Burning Man at Google».


[Закрыть] из Стэнфордского университета согласен с этой точкой зрения и подчеркивает, что фестиваль привлекает обитателей Кремниевой долины тем, что несет коллективный разум в массы. «[Он] трансформирует работу инженера в… некий вид совместного профессионального экстаза». Один из объектов исследования Тернера, сотрудник компании Google, так описывал опыт работы в составе команды пиротехников на фестивале: «[Мы были] предельно сосредоточены, почти не употребляли слов… и были открыты всему… никаких эго. Мы работали очень упорно… Мне очень нравилось “чувство потока”, возникшее в группе, – это раздвигающее границы экстатическое чувство межличностного единения и вневременности». Подобно «переключателю» у «морских котиков», «совместный профессиональный экстаз» зависит от изменения режима функционирования мозга. «Посещение таких фестивалей, как Burning Man[31]31
  Интервью автора с Молли Крокетт, 2016 год.


[Закрыть], – объясняет профессор нейропсихологии Молли Крокетт из Оксфордского университета, – практика медитации, умение “плыть в потоке” или прием психоделических веществ имеют одну и ту же нейронную основу. Их общая черта – активизация серотониновой системы мозга».

Однако не только серотонин лежит в основе совместного опыта. В подобных состояниях все нейрохимические вещества[32]32
  Подробная информация о нейрохимических аспектах состояния потока приведена у Kotler, The Rise of Superman (Boston: New Harvest, 2013), pp. 65–69.


[Закрыть] – серотонин, дофамин, норэпинефрин, эндорфины, анандамид и окситоцин – влияют на установление социальных связей. Норэпинефрин и дофамин обычно стимулируют «романтические чувства»; эндорфин и окситоцин вызывают привязанность матери к ребенку и дружбу; анандамид и серотонин углубляют доверие, пробуждают открытость и интимное влечение. Когда на членов группы одновременно влияет комбинация этих веществ, между ними укрепляются связи и усиливается взаимодействие.

Именно это продуктивное сотрудничество, «совместный профессиональный экстаз», испытали Брин, Пейдж и остальные гуглеры в пустыне Невады. Это измененное сознание подсказывало более эффективные способы командной работы и вызывало чувство, что любой, кто должен ими руководить, знает дело не понаслышке. Возможно (только возможно!), если бы Шмидт выдержал палящий зной, пыльные бури, бессонные ночи и эксцентричный мотив «забудь о том, кто ты такой» фестиваля Burning Man, он мог бы оказаться тем парнем, который поможет реализовать (а не убить) их мечту.

Сработало ли это? Сыграла ли тусовка в пустыне Невады роль фильтра для уникальных талантов лучше, чем любая процедура отбора, которую они могли бы придумать? «Главный смысл приглашения Шмидта на Burning Man[33]33
  Интервью автора с Салимом Исмаилом, 2016 год.


[Закрыть] прежде всего состоял в том, чтобы посмотреть, справится ли он с необычным окружением, – объясняет Салим Исмаил, учредитель и глобальный посол Университета сингулярности. – Сможет ли разобраться с нестабильным инновационным контентом? А с бьющей через край креативностью? Сольется ли со своей командой или встанет у нее на пути? И главным открытием поездки стало то, что умение справляться с подобной ситуацией – конек Шмидта. Он очень гибок, даже в сложных обстоятельствах. Он адаптировал свой стиль управления к их культуре и не подавил при этом их амбиций, сделав компанию Google настоящим символом успеха».

Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на цифры. Когда в 2001 году Google наняла Шмидта[34]34
  Markoff, «In Searching the Web, Google Finds Riches”; Quentin Hardy, «All Eyes on Google», Forbes, May 26, 2003. Показатели объема продаж Google в 2001 году не были обнародованы, но, по некоторым оценкам, составляли около 100 миллионов долларов и уже в следующем году утроились. Когда в 2011 году Шмидт уходил в отставку, объем продаж компании составлял 37,9 миллиарда долларов.


[Закрыть], выручка компании составляла около 100 миллионов долларов. Десять лет спустя, когда Шмидт передал бразды правления Пейджу, доходы компании достигли примерно 40 миллиардов долларов. Таким образом, доходность компании выросла почти до 40 тысяч процентов.

Пейдж и Брин заняли девятое и десятое места в списке богатейших людей планеты по версии Forbes, а Шмидт стал одним из немногих миллиардеров, заработавших состояние на опционах акций своей компании, не будучи ни ее соучредителем, ни родственником соучредителей.

Даже для такого гиганта, как компания Google, которая организует всю информацию в мире и в планах которой можно найти около десяти мегапроектов в год, 40 тысяч процентов – цифра просто беспрецендентная.

Так что на самом деле происходит? Почему Google и «морские котики», две наиболее эффективные организации в мире, должны прибегать к нестандартным процедурам отбора, чтобы найти уникальные таланты, в которых они столь отчаянно нуждаются? В конце концов, Пейдж и Брин были одними из самых талантливых аспирантов в Стэндфордском университете за много лет. Команда, сформированная ими в Google, в том числе отбиралась и по критерию способности количественно оценивать непостижимое. Даже в далеком 2001 году компания купалась в деньгах. Если бы существовал способ создать или купить более эффективную «ловушку» для талантов, они бы точно сделали это, чтобы найти СЕО.

Между тем у «Команды 6» – карт-бланш на внедрение любых процедур отбора. Ежегодно эти парни проводят в полной боевой выкладке столько же времени, сколько весь Корпус морской пехоты США. Поэтому они могут осознать значимость измененного состояния сознания для успешного завершения миссии, но не могут развить этот навык по желанию. В ту ночь в Афганистане Ричу Дэвису это удалось.

С какой стороны ни посмотри, в экстатическом состоянии не заложен особый смысл. Это, скорее, глубинный опыт, выходящий далеко за пределы нашего нормального «я», который писатель Артур Кларк назвал «достаточно продвинутой технологией», по-прежнему кажущейся подавляющему большинству чем-то магическим.

В свете вышеизложенного легко понять, почему Google предпочитает поиск талантов на основе надежных и очевидных показателей: средний балл, стандартизированные тесты и уровень IQ (коэффициент умственного развития). Инженерам это ближе всего, они мыслят в таком ключе. «Морские котики» также знамениты своим реальным боевым опытом. Если что-то не срабатывает с первого раза, они находят что-то более эффективное. Для них характерна культура мачо, где не принято много говорить о чувствах. А как насчет экстаза? Никто не хочет касаться этого вопроса. По крайней мере до тех пор, пока Управление перспективных научных исследований и разработок (DARPA) не создаст специальный имплант.

Итак, что представляли собой Google и «морские котики» десять лет назад? Две высокоэффективные организации, постоянно ищущие людей, обладающих неким набором навыков, которые ни одна из организаций не могла ни точно определить, ни выработать у сотрудников. И причина не в том, что они не там искали, просто они несколько опередили свое время. За последнее десятилетие наука и технологии преодолели это препятствие. Эмпирические данные постепенно вытесняют метод проб и ошибок, благодаря чему появляются новые способы достижения экстаза. Но прежде чем рассказать несколько реальных историй, давайте определим термины.

Под экстазом мы подразумеваем ряд специфических нетипичных состояний сознания (NOSC)[35]35
  Интервью Уолтера Мида со Стеном Грофом «Исцеляющий потенциал нетипичных состояний сознания» опубликовано на сайте http://www.stanislavgrof.com/wp-content/uploads/2015/02/Healing-Potential-of-NOS_Grof.pdf


[Закрыть], описанных знаменитым американским психиатром чешского происхождения Станиславом Грофом как «…характеризующиеся резкими изменениями в восприятии, сильными и необычными эмоциями, глубокими изменениями в мыслительном процессе и поведении, [вызванными] разнообразными психосоматическими проявлениями, от леденящего ужаса до экстатического восторга… Существует множество форм NOSC; они могут быть вызваны целым рядом техник или возникать спонтанно прямо в гуще повседневной жизни».

Из этого перечня мы выделили три конкретных вида NOSC. Первый – так называемое состояние потока, особые моменты, случающиеся в определенных зонах, включая групповой поток, то есть то, что испытывали «морские котики» во время захвата Аль-Вазу и гуглеры в пустыне. Второй – созерцательные и мистические состояния, для достижения которых используются ритуальное пение, танцы, медитация, сексуальные оргии, а в последнее время – и носимые технологии. Все это помогает отключить личность человека. Наконец, третий – психоделические состояния; недавно активизировавшиеся исследования в этой области привели к нескольким наиболее многообещающим фармацевтическим открытиям за последние десятилетия.

Эти три вида определяют территорию действия экстаза. Они могут показаться странным набором. На протяжении большей части минувшего столетия так и считалось. Потоковые состояния обычно ассоциируются со спортсменами и артистами, созерцательные и мистические – с искателями приключений и святыми, а психоделические – с хиппи и рейверами. Но за последнее десятилетие благодаря успехам в области изучения человеческого мозга мы смогли приподнять завесу тайны и обнаружили, что у этих трех, казалось бы, столь разных феноменов общие нейробиологические корни.

Обычное состояние сознания создает предсказуемую неизменную картину[36]36
  Основы науки о сознании хорошо изложены в статье Christof Koch, Marcello Massimini, Melanie Boly, and Giulio Tononi, «Neural Correlates of Consciousness: Progress and Problems», Nature Reviews Neuroscience 17 (2016): 307–21. См. также Angela Clow, Frank Hucklebridge, Tobias Stadler, Phil Evans, and Lisa Thorn, «The Cortisol Awakening Response: More than a Measure of HPA», Neuroscience and Biobehavioral Reviews (2010); doi: 10.1016/j.neubiorev.2009.12.011.


[Закрыть] в мозге – широко распространяющуюся активность в префронтальной коре, своего рода волны в высокочастотном бета-диапазоне и постоянный приток стрессовых веществ, таких как норэпинефрин и кортизол. В вышеописанных состояниях картина[37]37
  На эту тему можно найти массу всевозможной информации, но лучше всего она раскрыта в следующих статьях и книгах: Arne Dietrich, «Functional Neuroanatomy of Altered States of Consciousness», Conscious Cognition, June 12, 2003, pp. 231–56; Matthieu Ricard and Richard Davidson, «Neuroscience Reveals the Secret of Meditation’s Benefit», Scientific American, November 1, 2014; J. Allan Hobson, The Dream Drugstore (Cambridge, MA: MIT Press, 2001); Kotler, The Rise of Superman; and C. Robert Cloninger, Feeling Good (Oxford: Oxford University Press, 2004). См. также Arne Dietrich’s excellent TED talk, «Surfing the Stream of Consciousness», https://www.youtube.com/watch?v=syfalikXBLA.


[Закрыть] существенно меняется: вместо распространяющейся активности в префронтальной коре отдельные ее участки словно включаются, становясь гиперактивными, а другие – выключаются, становясь гипоактивными. Одновременно мозговые волны замедляются, переходя от возбужденного бета– к мечтательному альфа– и глубокому тета-ритму. С нейрохимической точки зрения на смену гормонам стресса норэпинефрину и кортизолу приходят дофамин, эндорфин, анандамид, серотонин и окситоцин, стимулирующие мозговую деятельность и приносящие удовольствие.

Поэтому независимо от различий в проявлениях этих состояний их нейробиологический механизм – то есть рычаги и кнопки, переключаемые в мозге[38]38
  См. http://www.flowgenomeproject.com/stealingfiretools.


[Закрыть], – одинаков (в примечании – более подробное объяснение). Осознание этого позволяет нам настраивать измененные состояния с невиданной точностью. Вспомним одну из простейших и древнейших процедур их настройки – медитацию. В прошлом, чтобы отключить собственную личность на длительное время с помощью медитации, требовалось практиковаться десятилетиями. Почему? Потому что целью было достижение комплекса определенных ощущений, добиться которого так же сложно, как метать дротики с завязанными глазами. Но теперь исследователи знают, что центр, управляющий этими ощущениями, коррелирует с изменениями в функциях мозга – подобно мозговой активности в диапазоне от альфа до тета-ритма, что открывает перед нами массу новых возможностей для тренировок.

Вместо управления дыханием (монотонного повторения мантр или размышления над коанами) медитаторы могут просто подключиться к приборам нейронной обратной связи, которые непосредственно возбуждают в мозге электрические колебания альфа– и тета-ритма. Это довольно простое регулирование электрической активности мозга способно ускорить обучение, позволяя за месяцы освоить то, на что раньше уходили годы.

Эти разработки помогают таким организациям, как «морские котики» и Google, находить принципиально новые подходы к повышению продуктивности. Они существенно продвинулись в своих изысканиях и теперь достигают состояния экстаза с просто немыслимой буквально десять лет назад точностью.

Летом 2013 года мы получили шанс встретиться с представителями Google и «морскими котиками» и лично посмотреть, как далеко они продвинулись. Мы посетили базу «морских котиков», поскольку Рич Дэвис и другие офицеры прочитали мою книгу The Rise of Superman и заметили, что между описанным в ней «потоком» и их ощущениями на поле боя много общего. Для Дэвиса операция по захвату Аль-Вазу была лишь одной из многих боевых миссий, во время которых он делал вещи, ранее казавшиеся невозможными. Этот опыт навсегда изменил его жизнь. Он начал искать экспертов, которые могли бы ему объяснить, как работают измененные состояния и как извлечь из них максимум. Мы не были уверены, что сообщим этим парням что-то новое, но все же приняли приглашение в штаб-квартиру «морских котиков» в Норфолке. Предполагалось, что мы понаблюдаем за бойцами в действии и поделимся идеями о том, как достичь «переключения».

Преодолев несколько этапов проверки документов и утомительные бюрократические процедуры, мы потратили утро на проведение презентации, а потом несколько часов наблюдали за тренировкой по освобождению заложников со смотровой площадки в Kill House. Затем, во время перерыва, обсуждали с группой командиров в конференц-зале без окон высокие издержки на отбор людей, способных погружаться в состояние экстаза. Речь шла не только о деньгах: 500 тысяч долларов на подготовку «морских котиков», еще 4,25 миллиона на дополнительную подготовку для перевода в «Команду 6», не считая десятков миллионов долларов, потраченных впустую на отсеявшихся бойцов, – в первую очередь командиров волновал человеческий фактор. Снова и снова они говорили о том, насколько эмоционально опустошительна процедура отбора и как неудача разрушает карьеры и судьбы людей. «Мы высокоэффективная команда[39]39
  Интервью автора с Ричем Дэвисом и другими офицерами «Команды 6» (имена не приводятся из соображений безопасности), 2013 год.


[Закрыть], – объяснял один из командиров “Команды 6”, – и некоторые ребята просто не могут прийти в себя после провала».

По окончании встречи они провели нас по новейшему учебному центру – тренажерному залу для мозга, сооруженному специально для тренировки «переключения» в состояние экстаза, а не просто поиска тех, кому это под силу. Конечно, на его строительство понадобились миллионы, но если это позволит достигать надежного переключения в нужный момент, то есть поможет большему числу отличных ребят освоить этот непростой навык, значит, деньги потрачены не зря.

В равной степени воплотивший в себе высокоинтеллектуальные достижения Управления перспективных научных исследований и разработок и пот бесконечных тренировок по программе CrossFit, учебный центр оборудован лучшими в мире инструментами и техникой для физических и интеллектуальных тренировок. Здесь есть мониторы для контроля электроэнцефалограммы мозга, приборы для измерения сердечного ритма, фитнес-оборудование для отслеживания движения, причем все оснащено сканерами, сенсорами и экранами, специально разработанными для моделирования состояния экстаза.

За углом мы обнаружили четыре капсулы яйцевидной формы, установленные в небольшой нише. Это камеры сенсорной депривации, в которых люди плавают по нескольку часов в солевом растворе в полной темноте. Они были разработаны в 1954 году специально для «отключения» сознания ученым-нейробиологом Джоном Лилли[40]40
  Историй с использованием камер сенсорной депривации очень много, но если хотите прочесть оригинальную версию от Джона Лилли, см. John Lilly, The Scientist (Berkeley, CA: Ronin, 1996), pp. 98–108.


[Закрыть] из Национального института здравоохранения. Мозг опирается на сенсорные ощущения для формирования чувства собственного «я», поэтому его можно отключить путем устранения этих ощущений. После того как Лилли начал использовать камеры для изучения последствий влияния ЛСД и кетамина на сознание, они вышли из фавора у властей и превратились в инструмент изучения контркультуры, однако теперь оказались в оборудованном по последнему слову техники учебном центре военно-промышленного комплекса, чтобы помочь в подготовке суперсолдат.

Руководство «морских котиков» воссоздало оригинальную технологию Лилли. Работая с исследователями компании Advanced Brain Monitoring в Карлсбаде, они привнесли в эксперимент систему нейронной и кардиологической обратной связи, цифровые дисплеи и систему высокой точности воспроизведения звука. Все эти новшества служат практической цели – ускоренному обучению. Благодаря использованию камер для исключения любых отвлекающих факторов, генерации специфических мозговых волн и регулированию частоты сердечного ритма «морские котики» способны сократить время изучения иностранного языка с шести месяцев до шести недель. Для спецподразделения, действующего на пяти континентах, отключение собственного «я» ради ускоренного обучения – стратегический императив.

Не только военно-морские силы углубленно изучают эту область. Через несколько месяцев после поездки в Норфолк мы пересекли страну, чтобы посетить Googleplex. Мы хотели обсудить потоковые состояния с инженерами компании и больше узнать о том, как она планирует использовать «коллективный профессиональный экстаз», впервые увиденный на фестивале Burning Man в пустыне Блэк-Рок.

Сразу после презентации мы поехали на двух ярких фирменных велосипедах Google на другую сторону кампуса на открытие нового центра исследования проблем мозга стоимостью в несколько десятков миллионов долларов. В центре, оформленном в успокаивающих лаймово-зеленых тонах с бамбуковыми акцентами, есть фреш-бар, круглосуточно предлагающий свежевыжатые соки, и несколько комнат для медитации, оборудованных набором сенсоров и нейронной обратной связью, аналогичной той, что мы видели в тренажерном зале ВМС США. В Google поняли, что, когда речь идет о высококонкурентном рынке технологий, умение переключать сознание и поддерживать такое состояние как можно дольше – весьма ценное конкурентное преимущество, но, как и «морские котики», пока до конца не разобрались со всеми переменными.

«Все идет хорошо[41]41
  Интервью автора с Адамом Леонардом, 2013 год.


[Закрыть], – говорит Адам Леонард, один из ведущих разработчиков G Pause (внутреннее название программы мобилизации резервов мозга). – Мы создали активно функционирующие сообщества по всему миру, но проблема в том, как побудить людей без опыта медитации начать ею заниматься. Те, кто уже пробовал, прекрасно понимают все преимущества. А вот тех, кто слишком занят, напряжен и нуждается в медитации больше других, убедить гораздо труднее».

Нельзя сказать, что для этого не прилагается усилий. Беседуя с группой специалистов Google, занимающихся работой с персоналом, мы выяснили, что многие шаги компании по созданию комфортной профессиональной среды – от оборудованных Wi-Fi автобусов до ресторанов с меню «с фермы на стол» и предварительного заказа билетов на уик-энд – обусловлены стремлением минимизировать отвлекающие факторы и удерживать сотрудников в состоянии потока.

«В отличие от многих компаний[42]42
  Turner, «Burning Man at Google», p. 78.


[Закрыть], – поясняет Фред Тернер из Стэнфордского университета, – менеджеры Google всегда стимулируют изыскания своих инженеров и администраторов и неустанно продвигают идею доброжелательного, дружественного производства». Максимально стараясь освободить людей от личных проблем, чтобы они могли полностью погрузиться в ее проекты, Google пытается превратить профессиональный экстаз, найденный ее учредителями в пустыне, в неотъемлемую часть рабочего процесса.