Текст книги "Выгодная сделка"

– Похоже, за эти деньги мне придется попотеть, – с иронией в голосе произнес Гирланд. – О’кей, я отчаливаю. Приехав в Эз, сразу позвоню.

Покинув кабинет, он направился к лифту. Энтузиазм, с которым он шел сюда, немного поубавился.

Рядовой первого класса Вилли Джексон переложил автоматическую винтовку из одной руки в другую, чтобы поглядеть на часы. Они показывали десять минут одиннадцатого. Джексон подавил зевок. Его сменят лишь через два часа. И все же ему еще повезло: приятнее все-таки нести службу в больничном коридоре, чем на улице под дождем возле штаб-квартиры НАТО. Значительно приятнее, решил он, когда появившаяся в коридоре медсестра приветливо улыбнулась Вилли и зашагала дальше, покачивая бедрами и поправляя прическу привычным жестом женщины, которая знает, что на нее смотрят.

Рядовой Вилли Джексон был дисциплинированным и честолюбивым солдатом. Как известно, каждый солдат носит в своем ранце маршальский жезл, – эта крылатая фраза имела к Джексону прямое отношение. Он считал Эйзенхауэра, Брэдли и Паттона самыми выдающимися личностями в истории человечества. Лет через двадцать он тоже станет генералом. Он верил в себя: Джексон был одним из лучших стрелков, чемпионом батальона по боксу в полутяжелом весе и лучшим питчером бейсбольной команды НАТО. Джексон обладал многими достоинствами, делавшими его превосходным солдатом… но его надеждам не суждено было осуществиться.

Пока он с удовольствием размышлял о том, чем они с медсестрой могли бы заняться в свободное время, двери лифта раскрылись и в коридоре появился человек в форме полковника американской армии.

Чины имели большое значение для Вилли Джексона. Любой капитан внушал ему почтение, в присутствии майора Джексона бросало в жар, приближение полковника превращало его в немого идиота.

Больше всего на свете Джексон мечтал получить звание полковника до тридцати лет. Увидев атлетически сложенного человека в безукоризненной форме с тремя нашивками, он почувствовал, что у него пересохло во рту, и тотчас взял на караул, грохнув прикладом о пол.

Смирнов, еще не успевший привыкнуть к новой форме, протянул руку к револьверу, который висел у него на поясе, и посмотрел на Джексона. Он уже знал кое-что о солдате. Смирнов надеялся, что Джексон не доставит ему хлопот.

– Что вы здесь делаете, рядовой? – рявкнул он, остановившись перед Джексоном.

– Стою на посту, сэр, – ответил Джексон; на его веснушчатом лице выступили капельки пота.

Впервые за всю службу Джексона старший офицер обратился к нему.

– В какой палате находится генерал Уэйнрайт?

– В 147-й, сэр.

– Вы охраняете генерала Уэйнрайта?

– Нет, сэр. Женщину из 140-й палаты.

– А, эту… – Смирнов немного успокоился. Он не думал, что все окажется так просто. – Я читал о ней. Вольно, рядовой.

Джексон расслабился. Взгляд его наивных голубых глаз наткнулся на темные глаза-бусинки Смирнова. Джексон тут же отвел взгляд.

«Вот это человек! – подумал Джексон. – Образец для подражания! Надо научиться так смотреть на людей».

– Вы видели эту женщину? – спросил Смирнов, засунув большие пальцы в карманы брюк.

– Нет, сэр.

– Говорят, у нее на ягодице вытатуированы три китайских иероглифа. Это правда?

– Не знаю, сэр.

– Как здоровье генерала?

– Не знаю, сэр.

– Рядовой первого класса, вы счастливый человек. – Смирнов начал получать удовольствие от беседы. – Вам и дела нет до всех этих чертовых генералов. В какой палате, вы сказали, лежит старый хрен?

Джексона передернуло. Он преклонялся перед генералом Уэйнрайтом. Тон Смирнова шокировал солдата.

– В 147-й, сэр.

– О’кей, рядовой.

Смирнов зашагал по коридору уверенной походкой, расправив плечи. У него был вид настоящего полковника. Вдруг он остановился и, повернувшись, чертыхнулся.

– Эй… рядовой!

Джексон снова вытянулся в струнку:

– Да, сэр!

– Спуститесь к моему джипу. Я забыл там проклятый портфель!

Джексон непроизвольно шагнул к лифту, потом замер:

– Извините, сэр. Я нахожусь на посту.

Смирнов едва удержался от смеха, почувствовав испуг солдата.

– Я вас отпускаю! Я же здесь, верно? Принесите мой портфель.

– Есть, сэр!

Джексон нажал кнопку вызова лифта; когда двери открылись, он шагнул в кабину и поехал вниз.

Возле больницы стоял армейский джип. Джексон подбежал к машине. Двое рядовых первого класса разговаривали, стоя возле автомобиля. Они повернулись к Джексону.

– Портфель полковника, – выпалил Джексон.

– Пожалуйста, – отозвался один из солдат.

Дальнейшее произошло так быстро, что Джексон не успел ничего понять. Солдат, стоявший ближе к Джексону, ударил Вилли в челюсть кастетом. Его напарник подхватил винтовку, выпавшую из рук Джексона. Первый солдат запихнул потерявшего сознание Джексона в джип, протянул своему товарищу пухлый портфель, накрыл рядового брезентом и быстро уехал.

Кордак, оставшийся солдат, бросился в больницу. При входе он замедлил шаг, кивнул сидевшему в приемном покое служащему, который бросил на него скучающий взгляд, вошел в кабину лифта и поднялся на четвертый этаж.

Смирнов прогуливался по коридору.

– Ну?

Кордак, худощавый темноволосый молодой человек с мордочкой хорька, уже давно работал на Смирнова. Он кивнул и усмехнулся:

– Все в порядке.

Он отдал Смирнову портфель, закинул винтовку на плечо и начал прогуливаться по коридору.

Смирнов скрылся в ближайшем туалете. Он вытащил из портфеля белый докторский халат и надел его на военную форму. Сунул фуражку с высокой тульей в корзину для грязного белья. Извлек из портфеля стетоскоп, который повесил на шею, а также маленькую плоскую коробочку со шприцем и ампулу с бесцветной жидкостью. Его движения были быстрыми: за несколько секунд американский полковник превратился в деловитого больничного доктора.

Он вышел в коридор.

Кордак направился к Смирнову.

– Раздобудь каталку! – приказал тот. – Они должны стоять где-то на этаже!

Смирнов торопливо зашагал по коридору к палате номер 140. Открыл дверь и зашел в полутемную комнату, где на больничной койке лежала женщина. Золотистые волосы обрамляли ее красивое белое лицо. Крупные темно-синие глаза сонно посмотрели на приблизившегося к кровати Смирнова.

– Добрый вечер, – произнес Смирнов. – Надо сделать укол. Вы должны много спать.

Женщина ничего ему не ответила. Она молча следила за движениями Смирнова. Он долго учился обращаться со шприцем и теперь уверенно держал его в руке. Когда он коснулся своими горячими пальцами прохладного запястья женщины, она вздрогнула.

– Все будет хорошо, – успокаивающим тоном произнес Смирнов; он проткнул иглой загорелую кожу.

Обхватив коленями водосточную трубу, Джоджо карабкался вверх. Держась цепкими грязными пальцами за выступ стены, он подтянулся; вскоре ему удалось встать на выступ. Он замер, перевел дыхание. Внизу он видел Саду, нервно шагающего туда-сюда возле своего автомобиля. Джоджо прильнул к мокрой от дождя стене. Прямо под ним остановился черно-белый «ситроен» «скорой помощи». Крупный седой мужчина в белом халате покинул место водителя.

Это не заинтересовало Джоджо. Он посмотрел на следующий выступ, тянувшийся десятью футами выше. Джоджо продолжил свое восхождение. Ему пришлось пережить опасный момент. Труба была мокрой, скользкой. В какой-то миг китайцу показалось, что ему не удержаться; он балансировал между жизнью и смертью. Проскользив вниз три фута, Джоджо замер и злорадно усмехнулся. Он не боялся смерти. Ради больших денег он был готов пойти на риск.

Саду следил за напарником. Когда Джоджо едва не сорвался, Саду в ужасе втянул в себя воздух. Темная фигурка парня поднялась на карниз четвертого этажа; передохнув минуту, Джоджо полез на пятый этаж.

Капли дождя падали на разгоряченное лицо Саду. Он слышал, как бьется его сердце. Еще одна стайка оживленно беседующих и смеющихся медсестер, покинув больницу, прошла мимо Саду. Боясь, что его запомнят, Саду сел в автомобиль и дрожащей рукой закурил сигарету. Он обрадовался тому, что нашел предлог не смотреть, как Джоджо передвигается по карнизу, заглядывая в поисках Эрики Ольсен в освещенные окна.

Джоджо не знал, что убитая им медсестра обманула его. На пятом этаже не было женских палат.

Он все еще, чертыхаясь, двигался по выступу, когда элегантный черный «мерседес» подкатил ко входу в здание. Вышедший из машины Гирланд захлопнул дверцу. Краем глаза он заметил стоявший в тени «ситроен» «скорой помощи». Этот автомобиль не привлек его внимания: возле больниц часто стоят машины «скорой помощи».

Он взбежал по ступеням подъезда и вошел в холл.

– Месье? – окликнул его служащий приемного покоя, строго посмотрев на Гирланда. – Время посещений уже истекло.

– Мне нужен доктор Форрестер, – без задержки отозвался Гирланд.

– Его уже нет. Он ушел домой.

– Мне надо забрать жену, – сказал Гирланд. – Она лежит в палате номер 140. Вы ее знаете?

Лысеющий маленький администратор с темными мешками под глазами немного оживился. Кто в больнице не слышал о пациентке с татуировкой?

– Это женщина, которая потеряла память?

– Да, – сказал Гирланд. – Я забираю ее домой. Кто ею занимается?

Администратор раскрыл регистрационный журнал, посмотрел в него и произнес:

– Меня предупредили… вы – месье Гирланд?

– Верно.

– Медсестра Рош. – Он позвонил по телефону и сказал: – Она сейчас спустится.

Гирланд удержался от соблазна закурить. Он внезапно почувствовал, что голоден. Все произошло слишком стремительно. От Дори он направился в гараж, где прослушал лекцию о спецоборудовании машины; заехав к себе, взял бритвенные принадлежности и другие предметы первой необходимости, после чего помчался в больницу. Времени поесть у него не было. Теперь ему предстояло проехать девятьсот километров с женщиной, от которой следовало ожидать уйму хлопот. Ночь будет не из легких, подумал он, покачав головой.

Молоденькая медсестра вышла из лифта. Ей не было и двадцати. Ее живое маленькое личико и веселые глаза привлекли внимание Марка.

– Вы приехали за вашей женой, мистер Гирланд?

– Совершенно верно.

– Доктор Форрестер меня предупредил. Вы на машине?

– Да. Как она себя чувствует? Она способна ехать в автомобиле?

– Да. Доктор Форрестер находит ее состояние удовлетворительным. Она может ехать в машине.

– Тогда идем к ней.

Когда они подошли к лифту, медсестра, которую звали Джинни Рош, спросила Гирланда:

– Мы все тут умираем от любопытства, мистер Гирланд. Сделать эту татуировку было вашей идеей?

Гирланд с серьезным выражением лица посмотрел на девушку:

– Нет. Это старая семейная традиция. Вы бы видели ее мать.

Глаза медсестры округлились.

– Какой ужас!

– Моя жена гордится своей татуировкой, – сказал Гирланд, когда они оказались в лифте. – Мне приходится следить за Эрикой. Она все время хочет продемонстрировать ее кому-нибудь… возникают неловкие ситуации.

Джинни поглядела на Гирланда и засмеялась:

– Вы меня разыгрываете.

Гирланд улыбнулся:

– Ну конечно.

– Думаю, вы ужасно обрадовались, отыскав ее. Наверное, очень страшно потерять память.

– Меня это вполне устроит. За мной числится столько грехов.

Двери лифта раскрылись, и Джинни повела Гирланда по коридору к палате номер 140.

Она открыла дверь, и Гирланд, войдя в палату, почувствовал неожиданную напряженность атмосферы. Он остановился, увидев коренастого человека в белом халате, который склонился над лежащей в постели женщиной.

– Извините, – сказал Гирланд.

Мужчина в белом халате медленно повернулся и посмотрел на Гирланда. Затем он перевел взгляд на Джинни, которая растерянно уставилась на него.

Смирнов быстро овладел собой:

– В чем дело, сестра? Кто этот джентльмен?

– Извините, доктор.

Джинни охватило недоумение. Она в больнице недавно, но считала, что знает в лицо всех врачей. Этого человека она никогда раньше не видела, но страх перед начальством сковывал ее.

– Это моя жена, – сказал Гирланд, указывая на женщину. – Доктор Форрестер разрешил мне забрать ее домой.

Смирнов отошел в тень. Он опустил шприц в карман и снова посмотрел на Гирланда. Он сразу догадался, что высокий стройный мужчина – один из агентов Дори. Это не сулило ничего хорошего. К тому же Смирнову казалось, что он уже когда-то видел это лицо.

– Что ж, хорошо, – сказал Смирнов. – Она получила дозу снотворного и теперь проснется не раньше утра. Тогда она будет готова к поездке.

В любой больнице врач – царь и бог. Белый халат, стетоскоп, уверенные манеры производят впечатление на большинство людей, и Гирланд не был исключением из правила.

– Извините, доктор, но мне сказали, что я могу забрать ее сегодня.

– Нет, не можете, – отрезал Смирнов. – Вы меня слышали? Она получила дозу снотворного. Она покинет больницу не раньше завтрашнего дня.

Гирланд покорно пожал плечами и собрался шагнуть к двери, но тут заметил, что на мужчине брюки цвета хаки и начищенные до блеска армейские ботинки. Он перевел глаза на суровое лицо и внезапно вспомнил человека, стрелявшего в него среди песков сенегальской пустыни.

– Хорошо, доктор, я приеду завтра утром, – смиренно произнес Гирланд, но мозг его отчаянно работал.

«Я, верно, ошибся, – сказал он себе. – Тот русский давно уже мертв».

Гирланд был почти уверен в этом.

Открыв дверь, Марк увидел перед собой Кордака, толкавшего каталку. На каталке лежала самозарядная винтовка. Кордак схватил ее и направил на Гирланда:

– Не двигаться!

Джинни ахнула. Смирнов, выругавшись, бросился к девушке и зажал ей рот рукой.

– Только закричи, и я сверну тебе шею! – прорычал он.

Гирланд с поднятыми руками осторожно попятился. Возникла короткая напряженная пауза. Наконец Смирнов отпустил Джинни.

– Издай звук, и ты пожалеешь об этом, – сказал он, снимая белый халат.

Смирнов выхватил револьвер из блестящей кобуры.

– Положите женщину на каталку! Ты и ты! – Он перевел револьвер с Гирланда на Джинни. – Пошевеливайтесь!

Гирланд втащил каталку в палату и придвинул ее к кровати. Одновременно он извлек радиопилюлю из-под ногтя большого пальца.

Побелевшая Джинни уверенно подошла к кровати, откинула одеяло и простыню. Женщина спала, одетая в больничную ночную рубашку. В этой ситуации Гирланд не мог любоваться ее красотой. Он подхватил Эрику Ольсен под мышки и начал поднимать ее; нарочно споткнувшись, Гирланд почти упал на женщину. Вставая, он засунул пилюлю в рот Эрики. Он надеялся, что потом она проглотит ее.

– Осторожно! – рявкнул Смирнов. – Живей!

Гирланд с помощью Джинни уложил Эрику на каталку. Их глаза встретились. Гирланд ободряюще подмигнул девушке, но, похоже, ему не удалось успокоить ее.

Тем временем Джоджо, отыскав незапертое окно, проник в больницу и заглянул во все палаты пятого этажа. Он понял, что убитая им медсестра обманула его. Выругавшись, он побежал по лестнице на четвертый этаж с револьвером в руке.

Глава третья

Когда Гирланд покинул кабинет Дори, тот нажал клавишу селектора и произнес:

– Я готов принять Кермана.

Отпустив клавишу, он откинулся на спинку кресла и взял один из великолепных сэндвичей, лежавших на тарелке. Дори принялся медленно жевать его, размышляя о том, что с радостью занимался бы подобной работой хоть двадцать четыре часа в сутки. Рутина, бесконечные досье, официальные письма нагоняли на него тоску, но сейчас, когда Дори имел полную свободу действий, деньги на расходы, толковых агентов и задачу, требовавшую разработки хитроумного плана, жизнь казалась ему прекрасной.

В дверь постучали.

– Входите, – сказал он, вытирая тонкие губы носовым платком.

В кабинет вошел Джек Керман.

Дори считал этого не отличавшегося богатырским телосложением человека своим надежнейшим внештатным агентом. В облике Кермана не было ничего примечательного. Тридцатитрехлетний, коротко постриженный, с настороженными насмешливыми глазами, Джек был владельцем автомастерской, расположенной в районе Пасси и приносившей ему неплохой доход. Его компаньон, толстый добродушный Жак Корди, догадывался, что Джек работает на ЦРУ, но мужчины не касались в разговорах этой темы, и, когда Керман периодически исчезал, Корди брал на себя обязанности своего партнера и не задавал вопросов. Ситуация устраивала обоих.

Когда Дори засомневался в успехе операции, то сразу вспомнил о Кермане. Он вызвал его в посольство еще до прибытия Гирланда. Керман терпеливо ждал, когда Дори пригласит его в кабинет.

– Садись, Джек, – приветливо произнес Дори. – Хочешь сэндвич?

Худощавый Керман подошел к большому столу и сел в кресло. На Джеке была старая, полинявшая спортивная куртка, купленная в магазине Симпсона на Пикадилли во время последней поездки в Лондон, а также серые поношенные брюки. Керман всегда одевался скромно, неброско, но стоило лишь посмотреть на его настороженное, непривлекательное лицо с темными застывшими глазами, и сразу становилось ясно, что этот человек – вовсе не тот неудачник, за которого его можно было поначалу принять.

– Нет, сэр, спасибо. Я уже пообедал, – сказал он и замолчал.

– Я снова связался с Гирландом, – сказал Дори. – Я не хотел обращаться к нему, но ситуация такова, что у меня не оставалось выбора.

Керман улыбнулся:

– Вы рискуете нажить неприятности, сэр.

– Знаю. Введу тебя в курс дела.

Дори вкратце рассказал об Эрике Ольсен и о роли, которую предстояло сыграть Гирланду.

Керман одобрительно кивнул:

– Может сработать, сэр. Да… конечно, вы поступили правильно, выбрав Гирланда.

– Сейчас он внизу, в гараже. Через полчаса будет в американской больнице. Я хочу, чтобы ты следовал за ним, Джек. Он не должен заметить тебя. Если он угодит в беду, помоги ему. – Дори придвинул к Керману маленький листок бумаги. – Покажи эту записку в гараже, и тебе дадут машину. Выбери что-нибудь помощнее. Тут я на тебя полагаюсь. Гирланд должен дать женщине радиопилюлю. Надеюсь, он это сделает. Тогда твоя работа облегчится. Возьми автомобиль с радаром. Держи со мной связь. Мы не должны потерять эту женщину. Я предупредил Гирланда, что китайцы и русские охотятся за ней. Возможно, мне удастся опередить их, но я не хочу обольщаться. Проси любую помощь. Ты получаешь свободу действий. Люди О’Халлорена слишком грубы и прямолинейны для такого дела, но ты можешь использовать и их. В случае необходимости не стесняйся. У Гирланда черный «Мерседес-202», номер 888. Побыстрее отправляйся в больницу. – Дори придвинул к Керману пачку стодолларовых банкнот. – Этого тебе должно хватить, Джек, но, если понадобится бо́льшая сумма, дай мне знать. Проводи его до Эза. Убедись в том, что никто Гирланда не преследует, и оставь его там. – Дори посмотрел на Кермана. – Знаешь, что мне в тебе нравится? Ты никогда сам не просишь денег. Гирланд делает это постоянно.

Керман усмехнулся. Он сунул деньги в карман:

– У меня есть другие источники доходов. Будьте справедливы: Гирланд – хороший агент. По-моему, он ваш лучший внештатный сотрудник.

Дори лукаво улыбнулся:

– Ты преувеличиваешь. Но он действительно неплох. Вся беда в том, что для него личная выгода важнее интересов дела.

– Это его кредо.

Дори засмеялся:

– Иди, Джек. Начинай действовать.

Через десять минут Дори убрал со стола все бумаги, собираясь уходить, но тут дверь открылась и в кабинет вошел О’Халлорен. Его багровое мясистое лицо потемнело от сдерживаемого гнева.

– Здравствуй, Тим, – приветливо произнес Дори, заметив опасные симптомы. – Что случилось?

– Этот бандит Гирланд отправил одного из моих лучших людей в больницу! – проскрежетал О’Халлорен, остановившись перед большим столом. – Послушайте, сэр…

– Ну-ну, успокойся. В чем дело?

О’Халлорен набрал в легкие воздуха, снял с головы фуражку и сел.

– Один из моих лучших людей… он сейчас в больнице с переломами ключицы и четырех ребер.

– Кто?

– Майк О’Брайен.

На лице Дори появилось удивленное выражение.

– О’Брайен? Вот это да! Я считал его самым крепким из твоих парней. Как он попал в больницу?

– Гирланд сбросил его с лестницы, – объяснил О’Халлорен, помрачнев еще сильнее.

– Господи, что заставило Гирланда так поступить?

– Ну, наверное, О’Брайен и Брукман обошлись с ним не слишком вежливо. Кто такой Гирланд, в конце концов? Что он, важная персона?

Дори улыбнулся:

– Похоже, Гирланд тоже не проявил к ним почтения.

– Но О’Брайен выведен из строя на пару месяцев! – взорвался О’Халлорен. – Я прошу принять меры, сэр! Я никому не позволю обращаться подобным образом с моими людьми!

– Я знаю О’Брайена, – невозмутимо произнес Дори. – Он и сам забияка. Признаюсь, Тим, ты меня обрадовал. Я боялся, что Гирланд потерял форму, расслабился, но если он способен отправить крепыша О’Брайена в больницу, значит с ним все в порядке. Я не ошибся, остановив свой выбор на нем.

О’Халлорен прокашлялся, потом внезапно усмехнулся.

– Да, здорово он проучил О’Брайена, но я прошу принять мой протест, – сказал он.

– Я его принимаю, – серьезно произнес Дори. – Гирланд – крепкий орешек. Конечно, за ним нужен глаз да глаз, ему нельзя доверять, но в некоторых обстоятельствах он незаменим. Я поручил Керману приглядывать за ним и разрешил в случае нужды обратиться к тебе за помощью. Еще что-нибудь?

О’Халлорен потер челюсть, потом пожал плечами. Он уже изложил свою жалобу Дори. Продолжать разговор на эту тему не имело смысла. Он сказал:

– Мы собирали информацию об этой женщине. Из Пекина нам сообщили, что любовница Кунга исчезла двадцать третьего июня. Одинокая женщина, чей словесный портрет совпадает с описанием внешности Эрики Ольсен, ехала поездом из Пекина в направлении Гонконга. Вскоре она появилась в Стамбуле и два дня провела в отеле «Хилтон». Она путешествовала под именем Наоми Хилл. Восемь дней тому назад она прилетела в Париж. Один из служащих аэропорта Орли, посмотрев фотографию Эрики Ольсен, подтвердил, что это была именно она. Мы потеряли ее в Орли и обнаружили только через два дня в бессознательном состоянии. Я пытаюсь установить, где она провела эти два дня, но пока ничего не добился. Когда ее нашли, при ней не было ни багажа, ни сумочки. Эти вещи где-то находятся. В Орли о них ничего не знают. Мы проверяем все запертые шкафы в камере хранения. Важно найти ее чемоданы.

Дори кивнул. На его худом лице появилось выражение недоумения.

– Она могла остановиться у подруги. Ни один отель не сообщил об ее исчезновении или забытом багаже.

– Да. Я продолжу работу в этом направлении. – О’Халлорен встал. – Вы забираете ее из больницы?

– Прямо сейчас. Я жду звонка от Кермана с подтверждением того, что она уже в пути.

Когда Керман наконец позвонил Дори, начальник отдела испытал шок.

Оказавшись перед маршем лестницы, ведущим на четвертый этаж, Джоджо услышал голоса. Он тотчас остановился и посмотрел через перила вниз. Увидев человека с винтовкой, Джоджо замер; его узкие губы раздвинулись в усмешке, обнажив неровные желтые зубы. «Наконец-то я нашел ее этаж», – подумал он. Но связываться с вооруженным часовым Джоджо не хотелось. Придется вернуться на пятый этаж, спуститься по водосточной трубе на четвертый и, двигаясь по карнизу, заглянуть во все палаты.

И тут он услышал мужской голос:

– Открой двери лифта!

Он снова осторожно посмотрел через перила и успел увидеть каталку, на которой лежала блондинка. Каталку толкал рослый стройный человек в поношенном костюме, за ним следовал мужчина в форме полковника американской армии с револьвером 45-го калибра в руке. Далее шла медсестра с бледным, испуганным лицом, насторожившим Джоджо. Тут происходит нечто странное, подумал он.

Двери лифта открылись, и каталка въехала в кабину. Через несколько секунд все участники процессии исчезли за сдвинувшимися дверями.

Кабина начала опускаться. Смирнов сказал Гирланду:

– Не затевай ничего внизу, иначе мы будем стрелять. Если что-то выкинешь, пострадают невинные люди. Помни об этом.

Гирланд пожал плечами:

– Я не собираюсь ничего затевать. Зачем мне это? Вы получили ее: бог с вами, уезжайте с ней.

Смирнов усмехнулся:

– Дори – круглый идиот, коли нанял такого болвана, как ты.

– Ну конечно, – сказал Гирланд. – Кто же сомневается в том, что Дори идиот? Вам нет нужды применять силу. Забирайте ее и оставьте меня в покое. Какое мне дело до этой женщины? Дори не так уж и много мне платит.

Джинни затаила дыхание и посмотрела на Гирланда, который скорчил девушке рожицу.

– И ты, крошка, веди себя тихо, – сказал Гирланд. – Ты не отвечаешь за эту женщину. Не подставляйся под пулю. Ни один человек не заслуживает того, чтобы ради него подвергать свою жизнь опасности.

Двери лифта открылись, и каталку вытолкнули в холл.

Толстяк-администратор уставился на процессию. Кордак приблизился к Джинни, которая не отходила от каталки. Смирнов тихо сказал Гирланду:

– Выпиши ее. Что-нибудь выкинешь – получишь пулю.

Гирланд подошел к конторке администратора.

– Я забираю жену домой. Я должен где-то расписаться? – спросил он.

– Обязательно.

Администратор снова посмотрел на Смирнова и вооруженного винтовкой Кордака.

– Что все это значит?

– Моя жена – важная персона, – спокойно ответил Гирланд. – Она представляет интерес для американской армии.

Удивленный клерк протянул ему бланк; Гирланд заполнил его. Смирнов подошел к нему, убрав револьвер в кобуру, но Гирланд не забывал о самозарядной винтовке.

Спустя несколько мгновений вся компания покинула холл и направилась по пандусу к ждавшей «скорой помощи».

Джек Керман сидел в припаркованном возле больницы «ягуаре» с объемом двигателя 3,8 литра. Он видел, как спящую женщину погрузили в «скорую помощь». На его глазах Гирланд и медсестра тоже забрались туда. За ними в машину сел человек в форме полковника.

«Беда!» – подумал Керман и включил радар.

Когда «скорая» тронулась, экран радара засветился. Керман завел мотор. Радар уверенно ловил сигналы передатчика. Керман успокоился. Значит, Гирланд дал женщине пилюлю, подумал он. «Скорая» завернула за угол здания и помчалась в сторону моста Нёйи. Керман включил передачу и вырулил со стоянки.

Отъехавшая на глазах Саду «скорая помощь» не привлекла его внимания. Он сидел и в напряжении ждал Джоджо, который должен был вот-вот появиться и сообщить о том, что женщина мертва. Саду волновался. Больше всего ему хотелось уехать, предоставив парню удирать самостоятельно, но вдруг он засыпался? Что, если?.. Саду поморщился. Прикурив очередную сигарету, он посмотрел сквозь завесу дождя на освещенный больничный подъезд.

Джоджо вернулся на пятый этаж. Он знал, что потерпел неудачу, и сильно нервничал. Етсен не прощал промахи. «Мне грозит опасность», – подумал Джоджо.

Юноша надавил на кнопку вызова лифта. Спускаясь вниз, он отвинтил глушитель и опустил его в карман. Оружие он сунул за пояс брюк. Кабина остановилась. Джоджо выскочил из нее и черной тенью промчался мимо администратора к выходу. Он двигался так быстро, что сонный служащий едва приметил из-за стойки пронесшегося мимо него парня. Когда администратор пришел в себя, Джоджо уже сидел в машине Саду.

– Отваливаем!

Саду завел двигатель и вырулил на обезлюдевший бульвар. Он быстро поехал по нему в сторону площади Терн.

– Что случилось? – спросил Саду, не отрывая взгляда от мокрого асфальта.

– Медсестра нас обманула, – сказал Джоджо. – Я не нашел женщину. На пятом этаже ее не было.

Он подумал о въехавшей в лифт каталке, на которой лежала какая-то пациентка. Об этом эпизоде он умолчал.

– Операция была плохо спланирована. Завтра придется начать все сначала.

Саду выругался и надавил на педаль тормоза; машина остановилась возле тротуара.

– Завтра? Мне сказали, что к завтрашнему дню она должна быть мертва! Вернемся назад! Ты должен найти ее!

Джоджо почесал сзади свою грязную шею:

– Как? Я не могу заглянуть в каждую палату. Скажи мне, где она, и я выполню работу.

Саду охватило отчаяние. Если первое же его задание окончится крахом, Етсен, а главное, Пирл разочаруются в нем. К тому же, если верить Пирл, его собственная жизнь окажется в опасности.

– Мы вернемся назад, – сказал он, стараясь унять дрожь в голосе. – Как-нибудь отыщем ее.

Поколебавшись, Джоджо решил сказать правду. Возвращаться назад было бессмысленно.

– Не пори горячку. Ее увезли. Я видел, как ее вывозили на каталке.

Саду резко повернулся к Джоджо.

– Кто увез? – визгливо спросил он.

– Американцы, – подавленно отозвался Джоджо.

– Почему ты не сказал мне об этом сразу?

– Не кричи! Я испугался неприятностей.

Выругавшись, Саду ударил по худой грязной мордочке Джоджо тыльной стороной кисти.

– Вонючий крысенок! Мы могли поехать за «скорой помощью». Я видел машину, но мне и в голову не пришло, что женщина там!

Джоджо молчал. Саду завел двигатель и понесся с сумасшедшей скоростью по темной дождливой улице.

Джоджо вытер рукавом кровоточащий нос. Он сдержал желание вонзить в Саду нож.

– Куда ты мчишься? – спросил парень.

– Заткнись! – рявкнул Саду.

Пожав плечами, Джоджо устроился поудобнее на сиденье. Это был его первый провал. Он немного испугался. Его лицо горело после оплеухи Саду. Что ж, он это запомнит. Никому еще не удавалось ударить его и не пожалеть впоследствии об этом.

После десяти минут бешеной гонки автомобиль остановился возле бутика Саду на улице Риволи. Саду отпер стеклянную дверь, жестом велел Джоджо зайти внутрь, потом сам шагнул в темный магазин. Они обогнули прилавок и прошли в гостиную.

Пирл Куо сидела в кресле, ее миниатюрные руки покоились на обтянутых шелком коленях. Она вопросительно посмотрела на вошедшего Саду.

– Он не сумел найти ее! – сказал Саду, поблескивая капельками выступившего на лице пота. – Теперь женщину увезли американцы. Этот грязный крысенок упустил их. Мы ее потеряли! Что мне делать?

Пирл поднялась с кресла, ее глаза округлились.

– Что произошло? – спросила она уставившегося на нее Джоджо.

Он рассказал об обмане медсестры и о том, что зря потерял время, осматривая пятый этаж.

Саду поразило, что Пирл никак не отреагировала, услышав об убийстве медсестры.

– Откуда я мог знать, что она лжет? – заключил Джоджо. – Операция была плохо подготовлена.

– Да. – Пирл повернулась к Саду. – Ты скажешь Етсену, что американцы увезли женщину до вашего прибытия. Скажи ему, что к утру вы выясните ее местонахождение и завтра завершите операцию.

– Но как я установлю, куда ее отвезли? – закричал Саду, вытирая вспотевшее лицо.

– Это моя забота. Сообщи Етсену, что я знаю человека, которому известно местонахождение женщины. Я отправляюсь к нему.

Саду недоверчиво посмотрел на Пирл:

– Кто этот человек?

– Тебе это знать ни к чему, дорогой. Положись на меня. – Она указала рукой на телефон. – Позвони Етсену. Твой автомобиль тут?

– Да… куда ты едешь?

Она скрылась в спальне, затем вышла из нее, надевая белый непромокаемый плащ.

– Куда ты едешь? – сердито повторил Саду.

– Пожалуйста, позвони Етсену. Я скоро вернусь.

Она ушла.

Сказать, что Гирланд был удивлен, увидев стоящего возле «скорой помощи» Маликова, значит не сказать ничего, но он тотчас овладел собой.