Текст книги "Кинжал Челлини"

Я не подавал признаков жизни. Я понял: он ждет, когда я приду в себя, чтобы заняться мной. Моя шея ныла так, словно на нее свалилось здание Эмпайр-стейт-билдинг, нос кровоточил. Жизненных сил во мне было не больше, чем в трупе, от которого уже пошел душок.

Я услышал, как отворилась дверь; прикрыв глаза, я сидел неподвижно, как манекен в магазинной витрине. Я ощутил запах духов: Веда остановилась, чтобы посмотреть на меня. Затем она направилась к Паркеру.

– Тебе здесь нечего делать, – резко сказал он. – Что тебе надо? Ты должна уже лежать в постели.

– Он что-нибудь сказал? – спросила она.

– Пока нет, но скажет.

В его голосе было слишком много уверенности.

– Он пришел в себя? – спросила Веда.

– Понятия не имею. Иди спи.

Она снова замерла возле меня. Веда сменила белое платье на уже знакомые мне желтые брюки и рубашку. Девушка была бледна, глаза ее лихорадочно блестели. Мы посмотрели друг на друга, и она тут же отвернулась.

– Он без сознания, – сказала она Паркеру. – Вид у него неважный.

Мурашки пробежали по моей спине.

– То ли еще будет, когда Горман вернется. Тебе нечего тут делать.

– Где Корнелиус?

– Он отправился к Бретту разведать обстановку.

– Но что он сумеет выяснить? Там же наверняка полно полицейских.

– Откуда мне знать? – раздраженно выпалил он. – Ложись спать, я не хочу, чтобы ты крутилась возле него.

– Ты на меня не сердишься, Доминик?

Я медленно повернул голову, чтобы видеть эту пару. Она стояла около Паркера, ее тонкие пальцы играли дубинкой; Веда смотрела на Доминика.

– Нет, не сержусь, – сказал он. – Ложись спать. Ты здесь не нужна.

– Думаешь, он спрятал ее?

Паркер стиснул кулаки.

– Не знаю. В том-то и беда. Он нас обхитрил. Она действительно могла погибнуть. Сколько хлопот, и все напрасно. – Он сжал подлокотник кресла. – И как мог Корнелиус довериться этому проходимцу?

Веда лениво помахивала дубинкой.

– Но ведь Корнелиусу не удастся подойти к дому, верно? Не понимаю, зачем он ушел.

– Конечно не удастся. Я ему говорил, но он и слушать меня не пожелал. Пусть сам убедится. Если Корнелиус ничего не найдет, он убьет Джексона. Я ему мешать не стану.

Веда указала пальцем на пол:

– Это ты потерял?

Голос ее прозвучал небрежно, естественно. Обычный бытовой вопрос. Веде удалось обмануть Паркера, даже я почти поверил ей. Он наклонился, чтобы посмотреть на пол. Голова его была превосходной мишенью. Доминик растянулся на полу, не успев закричать.

Она сделала шаг назад, бросила дубинку, прижав ладонь к щеке.

– Классная работа, – сказал я.

Она обернулась, посмотрела в мою сторону.

– Что дальше? – спросил я.

Веда продолжала разглядывать меня.

– Иного выхода не было, правда? – взволнованно сказала она. – Они бы прикончили тебя.

– Согласен, – сказал я. – Ты меня не отвяжешь?

Она быстро подошла к буфету, взяла нож и приблизилась ко мне.

– У меня есть автомобиль. Если б только я знала, куда уехать, – сказала она, разрезая веревки.

– Ты хочешь уехать со мной?

Я понимал, что Веда не может оставаться здесь после того, как она ударила Паркера по голове. Я хотел, чтобы она сама заявила о своем желании покинуть этот дом вместе со мной.

– А что мне еще делать? – раздраженно сказала она. – Если я попадусь на глаза Корнелиусу… представляю, что меня ждет.

Я отбросил последнюю веревку и неуверенно поднялся на ноги.

– Это замечательно, – сказал я, поглаживая пальцами горло. – Стоило мне увидеть тебя, как я понял, что мы подружимся. И еще как крепко.

Я подошел к буфету, налил себе виски. Алкоголь придал мне сил.

– Поговорим, когда выберемся отсюда. Мне нельзя появляться на улице в таком виде. Где Паркер хранит одежду?

– В комнате наверху, дверь напротив лестницы. С ним все будет в порядке?

– Да, через несколько часов проспится и придет в себя. Обожди меня. Я не задержусь.

Подойдя к Паркеру, я перевернул его, взял револьвер Доминика и сунул оружие себе в карман.

– Я быстро, – сказал я, покидая Веду.

За десять минут я умылся и надел на себя самый скромный из паркеровских костюмов. Он мне жал в плечах. Свою многострадальную шею я прикрыл белым шелковым шарфом. Моя голова и горло болели так, словно их пропустили через пресс для отжима белья, но в целом я чувствовал себя неплохо.

Я сбежал по лестнице и вернулся в гостиную. Веда меня ждала. В ее глазах застыла настороженность, девушка была бледна.

Я перевел взгляд с Веды на Паркера. Похоже, ему еще долго предстояло отдыхать.

– Готова? – спросил я, улыбнувшись.

– Куда мы едем?

– В Санта-Медину. Это пока. Потом, когда мы лучше узнаем друг друга, мы решим, что нам делать дальше. Вещи взяла?

– Моя сумка в машине.

– У тебя дар предвидения.

– Когда Корнелиус уехал, я тотчас поняла, что нужно делать.

Мое сердце снова начало выпрыгивать из груди.

– Почему ты решила спасти меня? – спросил я.

Она молчала, глядя в сторону.

– Наверно, нам пора, – сказал я, не дождавшись ответа.

– Поцелуй меня, – сказала Веда.

Она определенно действовала на меня расслабляюще. Я нетвердо стоял на ногах, когда Веда оттолкнула меня.

– Теперь едем, – сказала она, и мы направились к входной двери.

Открыв ее, мы замерли. У нижней ступеньки стоял Горман. Он смотрел на нас. Он растерялся не меньше, чем мы. Я выхватил оружие первым.

– Руки! – крикнул я громовым голосом.

Горман подчинился. Его маленькие черные глаза глядели то на меня, то на Веду. Лицо Гормана ничего не выражало.

Макс сидел за рулем. Он высунулся в окно, вид у него был испуганный.

– Вылезай, – приказал я водителю. – У него в правом кармане пушка. Вытащи ее.

Макс выбрался из автомобиля, подошел сзади к Горману, сунул руку в карман толстяка и извлек оттуда револьвер.

– Забери у него, – попросил я Веду.

Она спустилась по ступенькам. Макс протянул ей револьвер рукояткой вперед. Она взяла оружие.

– Глупая девчонка, – сказал ей Горман. – Ты еще пожалеешь.

– Заткнись! – крикнул я. – Она едет со мной.

– Что ж, на этот раз вам повезло, мистер Джексон, – спокойно произнес он, – но я еще найду вас обоих.

Он говорил сдержанно, и оттого его угроза прозвучала внушительней.

– Я вас из-под земли достану, не сомневайтесь.

– Иди, составь Паркеру компанию. Он там что-то заскучал. Только перстень оставь. Я совсем без денег.

Он посмотрел на бриллиант, потом на меня.

– Возьмите сами, – сказал он, демонстрируя увесистый кулак.

– Ты забыл, что у меня есть револьвер, – напомнил я ему. – Парень с пушкой всегда получает то, что хочет.

– Не всегда, мистер Джексон.

– Дай-ка камешек, дружище.

Он не пошевелился.

Веда не спускала с меня глаз. Я не мог позволить толстяку одержать победу. К тому же перстень был мне необходим. Но подойти к Горману я не решался. Из его лап мне не вырваться.

– Извини, толстяк, – сказал я. – Мне нужен перстень. Если ты не отдашь его, я раздроблю тебе бедро. Три секунды на размышление.

Он уставился на меня. Уголок его рта дернулся. Больше он ничем не выдал свою ярость. Горман понял, что я не шучу.

– Берите, мистер Джексон, – сказал Горман. Сняв перстень, он бросил его к моим ногам. – Вы заплатите за все сполна.

Я поднял перстень и сунул его себе в карман. Любопытная деталь: теперь, когда камень оказался у меня, я понял, что уже давно подсознательно решил забрать его у Гормана.

Мы оставили толстяка возле входа в дом; он проводил нас взглядом. Веда села за руль. У нее был автомобиль с открытым двухдверным кузовом. Я держал Гормана на мушке до тех пор, пока толстяк не растворился в темноте.

Я чувствовал, что нам еще предстоит встретиться.

Глава шестая

Туристы не посещают Санта-Медину, и миллионеры обходят ее стороной. После Сан-Луис-Бич она и вам показалась бы пустыней. В Санта-Медине, этом небольшом городке с деревянными домами и выгоревшими на солнце тентами, есть лишь одно место, где жизнь бьет ключом, – это казино Майкла Кейси. Жулики, аферисты, мошенники из всех американских штатов периодически заглядывают сюда, чтобы обменяться новостями и сыграть в кости. А уж на тихоокеанском побережье заведение Кейси – одно из самых известных. Люди говорят, что, если бы не Майк Кейси, Санта-Медина уже давно прекратила бы свое существование; но кое-кто мечтает о том, чтобы Майк убрался отсюда.

Казино – главная достопримечательность и самое высокое здание Санта-Медины. Его неоновые огни – первое, что бросается в глаза автомобилисту, подъезжающему ночью к городу. Это единственный в Санта-Медине дом из кирпича и черепицы. К казино, выстроенному на пустыре, ведет широкая бетонная автострада.

Мы с Кейси были старыми друзьями. Я познакомился с ним задолго до того, как он разбогател. Тогда он зарабатывал на жизнь бильярдом. Никто в стране не владел кием лучше Майка, но слава Кейси бежала впереди него. Ему стало трудно находить простаков с деньгами. Дела его пошли под гору; вскоре после нашего знакомства Майка арестовали по подозрению в убийстве. Преступление, совершенное в одном из ресторанов Сан-Франциско, имело политическую подоплеку, и полиция спешила предъявить обвинение хоть кому-то. Выбор фараонов пал на Кейси, и если бы я неожиданно для всех не выступил на суде как свидетель защиты, Майка признали бы виновным. Я заявил, что Майк не мог совершить убийство, поскольку в тот момент, когда прогремел выстрел, Майк был со мной. Я обманул суд, но пошел на это во имя справедливости: полицейские набросились на беззащитного малого без связей, стремясь выгородить одного нечистоплотного, но влиятельного политикана.

Мои показания произвели впечатление на присяжных, и они оправдали Кейси. Нам с Майком пришлось удирать из города без оглядки. Полицейские не пощадили бы нас, попадись мы им в руки.

Кейси высоко оценил мой поступок. Он заявил, что я спас ему жизнь. Майк клялся, что отныне он передо мной в неоплатном долгу. Он действительно не забыл того случая. В его заведении с меня никогда не брали денег; Майк злился, если я не позволял ему оплачивать мои карточные долги. Испытывая неловкость, я перестал у него бывать. Последний раз я видел Майка месяцев шесть тому назад.

Я решил спрятаться у Кейси и не высовываться до тех пор, пока не узнаю все о пудренице, завладеть которой стремился Горман. Казино было самым безопасным местом как для меня, так и для Веды. Если Горман решится на открытую агрессию, ему придется иметь дело не только со мной, но и с Кейси и всем городом.

Я рассказал Веде о Кейси, пока мы ехали по горной дороге в Санта-Медину.

– Хорошо, скроемся у него, – донесся из темноты ее голос.

Я видел только контур ее головы и тлеющий кончик сигареты, которую она держала во рту.

– Но сейчас я не хочу разговаривать. Мне надо подумать. Ты не возражаешь? Мы побеседуем позже, ладно?

Так я ничего и не вытянул из нее. Мы подъехали к казино.

– Это здесь? – спросила она.

Я помог ей выйти из автомобиля и указал на огромную светящуюся рекламу.

– Читай, – сказал я, глядя на яркие неоновые буквы. – Идем, я познакомлю тебя с Кейси.

Швейцар пристально посмотрел на меня и коснулся пальцами фуражки. В его обязанности входило определять, кого следует обыскивать при входе, а кого можно пропустить сразу. По-моему, он получал деньги не зря.

– Хозяин у себя? – спросил я.

– В кабинете.

– Спасибо.

Взяв Веду под руку, я прошел через холл, устланный коврами, мимо одного из пяти баров и направился по коридору в сторону личного кабинета Кейси. Гремел оркестр. Воздух был насыщен табачным дымом, пахло алкоголем.

Казино было не самым роскошным, но свои функции выполняло исправно. Не выходя из здания, вы могли найти тут все, от сговорчивой блондинки до игральной кости. Здесь процветали все людские пороки. Власти не трогали Майка, потому что начальник полиции Санта-Медины был его клиентом.

Парень с профилем, похожим на байроновский, только более красивым, в отлично сшитом белом фланелевом костюме с васильком в петлице выплыл из комнаты и засеменил в нашу сторону. Он уставился на Веду глазами диснеевского Бэмби, помахал длинными ресницами и проследовал дальше.

Я отвел Веду в бар, предназначенный для друзей Кейси. В комнате, заполненной мужчинами, воздух был синим от дыма. Джо, телохранитель Кейси, коренастый малый со свиным рылом и льдинками вместо глаз, отвалил от стойки и, нахмурившись, приблизился к нам. Но, узнав меня, он улыбнулся и несильно ударил меня кулаком в грудь. Затем он заметил Веду и поджал свои толстые губы.

– Здоро́во, кореш, – сказал он мне. – Какими судьбами? Сто лет к нам не заглядывал.

– Где Кейси?

Он кивнул в сторону двери, расположенной в углу комнаты.

– Иди. Он сейчас свободен.

Мужчины замолчали, они уставились на Веду. Я их понимал. Она и покойника могла из могилы поднять своим видом. Но я расправил плечи и обвел комнату суровым взглядом, чтобы внести ясность в ситуацию. Веда прошла мимо мужчин так, словно они были штакетинами в ограде.

– Сюда, – сказал я.

Она повернула ручку двери и шагнула в комнату.

Кейси сидел за столом, возле него стояла бутылка виски, в своих мелких белых зубах он держал сигару. Воротник его рубашки был расстегнут, а галстук свисал свободно. Густые черные волосы Майка стояли дыбом, словно он только что взъерошил их пятерней.

– Флойд! – Он вскочил на ноги. – Черт возьми! Здоро́во, старина.

Мы пожали друг другу руки, обнялись до хруста в костях. Кейси был чрезвычайно силен.

– Позволь представить тебе мисс Ракс, – сказал я, улыбаясь. – Веда, это Майк Кейси. Я говорил тебе о нем.

Веда сухо, испытующе посмотрела на Кейси.

– Рад познакомиться, – смущенно сказал Кейси. – Присаживайтесь. Выпьем?

Веда села. Она, похоже, произвела на Кейси впечатление. Он принялся застегивать верхнюю пуговицу и поправлять галстук.

– Извините. Не ждал посетителей.

– Какие пустяки, Майк, – сказал я, двигая кресло. – Веда – свой в доску парень. Подожди, ты еще узнаешь ее.

Кейси улыбнулся. Я видел, что Веда потрясла его.

– И где ты их находишь, Флойд? Ну что, выпьем?

Пока он доставал бокалы, Веда изучала его. Невысокий, с мощным торсом, Кейси выглядел так, как и полагается выглядеть хозяину процветающего игорного дома. Ему было лет пятьдесят.

– Ты где скрывался, Флойд? – спросил он, бросив на меня удивленный взгляд. – Я не видел тебя несколько месяцев. Что случилось?

– Вечно какие-то хлопоты.

Я взял бокал, который он протянул мне, и осушил его залпом.

– Двое ребят точат на меня зуб. Хочу на время уйти в подполье.

– Полицейские?

Кейси снова посмотрел на Веду; похоже, он пытался понять, что она за птица.

Я покачал головой:

– Нет, не полицейские, но, возможно, потом и фараоны появятся на горизонте.

– Двое ребят, говоришь? Хочешь, я ими займусь? Подумай хорошенько, Флойд. Зачем тебе прятаться? Ты ведь знаешь, Джо сумеет позаботиться о твоих врагах.

– Да, но это вроде как семейная ссора. Когда придет время, я сам о них позабочусь, но пока оно еще не настало. Мы с Ведой хотим на несколько дней исчезнуть из виду. Ты нам поможешь?

Кейси, запустив пятерню в шевелюру, задумался.

– Конечно помогу. Если хочешь, я отведу тебя в отель. Там тебя защитят, накормят, напоят. Условия прекрасные. Подходит?

Я покачал головой:

– Мы хотели бы остаться совсем одни.

Он снова посмотрел на Веду. Улыбнулся:

– И как я сразу не сообразил. На крыше казино есть люкс. Сейчас там живут два человека, но я их попрошу оттуда.

Я знал об этом люксе. Я надеялся, что Майк предложит его мне.

– Прекрасно, – сказал я.

Он был заметно рад, что может меня выручить. Кейси позвал Джо.

– Серьезный парень, – заметил я. – С ним шутки плохи.

Веда ничего не сказала. Она снова превратилась в каменную статую. Глаза ее были настороженными, она сидела неподвижно.

В комнату вошел Джо.

– Попроси тех двух друзей из люкса, Джо, – приказал Кейси, – поручи кому-нибудь прибрать комнаты. Побыстрей. Там поживет Флойд.

Джо, кажется, удивился, но промолчал.

– Хорошо, шеф, – сказал он и ушел.

– Чем еще могу быть полезен? – спросил Кейси. – Говори, не стесняйся.

Я извлек из кармана перстень, положил его на стол:

– Мне бы обменять его на наличные, Майк.

Он взял бриллиант в руки, поднес его к свету, уставился на камень.

– Красивая штучка.

– Ее будут искать.

Он поднял голову, нахмурился.

– Но не полицейские. Я снял перстень с парня, который точит на меня зуб. К фараонам он не пойдет.

Кейси посветлел лицом:

– О’кей. Сколько ты просишь?

– Он потянет на три, а то и на четыре тысячи. С меня хватит трех.

– Наличными?

– Да.

Он подошел к открытому сейфу, вытащил оттуда толстую пачку денег и положил ее на стол передо мной:

– Здесь тысяча. Остальное получишь позже.

Я сунул деньги в карман брюк.

– Ты настоящий друг, Майк.

– Точно.

Кейси посмотрел на Веду.

– Однажды он спас мне жизнь. Флойд – отличный парень. Это я вам говорю. Никогда в этом не сомневайтесь.

– Не буду, – сказала Веда.

Кейси снова налил виски в бокалы.

– Насчет этих двух ребят, – сказал он. – Ты точно не хочешь, чтобы их убрали?

Я покачал головой:

– Сейчас нет. Дальше – посмотрим. Один из них очень опасен.

– Тем лучше. Я люблю таких, – сказал Кейси.

Джо заглянул в кабинет:

– Все готово. Я отнес ваши вещи наверх, мисс.

Он улыбнулся Веде.

Она его поблагодарила. Веда держалась невозмутимо, но я почувствовал, что она смущена таким вниманием.

– Идем, – сказал Кейси, вставая с кресла. – Поднимаемся наверх.

Я положил руку ему на плечо и посадил Майка.

– Я зайду к тебе завтра, Майк. Тогда поболтаем. Сейчас у нас с брюнеткой есть дела.

Джо кашлянул в ладонь. Кейси заметно встревожился.

– Мне придется уйти, – произнес он виновато. – А вы поднимайтесь.

– Хорошо, – сказал я и взял Веду за локоть. – Идем, – добавил я, обращаясь к девушке.

У двери я обернулся.

Кейси смотрел на меня, приоткрыв рот. Джо поцеловал свои толстые пальцы и поднял их к потолку.

– Спасибо, Майк, – сказал я, распахнул дверь и вслед за Ведой шагнул в бар.

Мужчины снова замолчали. Они просвечивали Веду своими взглядами, точно рентгеном, пока она шла к выходу. Один из посетителей негромко засвистел. Я сердито посмотрел на него. Свист оборвался.

Я отвел ее к лифту. Мы поднялись на крышу.

Негр с приветливой улыбкой открыл перед нами дверь люкса. «Все готово», – сказал он, объяснил, где стоит виски и, закатив глаза, удалился.

Лучшего гнездышка для влюбленных, чем этот люкс, не найти. Кейси когда-то построил его для себя. Он интересовался женщинами, но пока что любая из них успевала надоесть ему за два часа. Он постоянно был слишком занят изобретением новых способов делать деньги, чтобы увлечься кем-то всерьез; купив местную гостиницу, он занял самый просторный номер и стал жить там в окружении игроков, разделявших его страсть к деньгам. Кейси редко наведывался в люкс, но эти апартаменты почти не пустовали. Майк предоставлял их своим друзьям.

Люкс состоял из большой гостиной, спальни, ванной, кухни и сада на крыше. Номер был отделан и обставлен известной лос-анджелесской фирмой; выглядел он потрясающе.

Склонив голову набок и засунув руки в карманы брюк, Веда осмотрела гостиную.

– Нравится? – спросил я.

Она медленно повернулась лицом ко мне.

– Что ты сделал с пудреницей? – спросила Веда.

– Сядь. – Я подошел к бару. – Прежде чем говорить о пудренице, побеседуем о тебе. Какова твоя роль в этом деле?

Веда села, закинула ногу на ногу и уставилась на свои тонкие пальчики.

– Меня интересует пудреница, – сказала она. – Куда ты ее дел?

– Не торопись.

Я приготовил пару хайболов и подошел к Веде.

– Кто ты? Начнем с самого начала. Как ты оказалась замешанной в эту историю?

Она взяла бокал, задумалась, потом произнесла:

– Мне понадобились деньги.

Я сел напротив нее, отпил половину хайбола, поставил бокал на пол у своих ног, взял со столика пачку сигарет, кинул одну сигарету Веде, закурил, бросил спички девушке.

– Как ты познакомилась с Горманом?

– Он мой агент.

Я бросил на нее изучающий взгляд:

– Он говорил мне, что ты выступаешь со стриптизом. Это верно?

– Да.

– Не заставляй меня тащить из тебя слова клещами. Начни с самого начала. Я хочу знать о тебе все.

Она отпила хайбол и посмотрела на меня. У Веды была особая манера смотреть на собеседника из-под ресниц. Вы не видели при этом ее глаз, но чувствовали на себе взгляд девушки.

– Почему я должна рассказывать о себе?

– А почему нет?

Она перевела взгляд с меня на стену. Глаза ее стали задумчивыми. Веда заговорила.

Ее отец был фермером. Они жили возле Ваукомиса, штат Оклахома. У родителей Веды было четыре сына и шесть дочерей. Сколько Веда себя помнила, ее семья всегда бедствовала. Ферма приходила в упадок; отец постоянно латал дыры, но силы его таяли. Матери тоже доставалось, невзгоды ее озлобляли. Дети недоедали, отбивались от рук. В шестнадцать лет Веда нашла своего отца лежащим у пруда. Он вконец загнал себя: упав лицом вниз в четырехдюймовый слой воды, он уже не смог встать и утонул. У него не нашлось сил повернуть голову и вдохнуть воздух.

Веда поступила на работу в придорожный ресторан, она мыла тарелки и подавала еду голодным водителям, которые подъезжали круглые сутки.

Она была помешана на кино и мечтала попасть в Голливуд. Веда не сомневалась в том, что она сумеет получить маленькую роль, а потом ее заметит какой-нибудь босс, и она станет звездой. Однажды она решила обсудить свои шансы на успех со знакомым водителем грузовика. Он заверил ее, что она обязательно добьется поставленной цели. Девушка с таким лицом и такой фигурой создана для кино, сказал водитель; он предложил Веде деньги на поездку.

Сначала она не поверила ему, но он сказал, что не шутит. Конечно, заявил водитель, пристально глядя на девушку, он даст деньги не за так, но ведь она не прочь их заработать? Он посмотрел на нее со звериной жадностью во взгляде, внутри у Веды все похолодело.

– Ну что, крошка? – спросил он. – Согласна?

Она чувствовала: если ей удастся попасть в Голливуд, она станет звездой. Тогда ей не придется мыть тарелки, вдыхать кухонные запахи, выходить по нужде на двор в стужу и темень; в Голливуде она обо всем этом забудет. Ей не придется думать о том, как прожить на пять долларов в неделю. Она обещала водителю прийти вечером в сарай.

Конечно, он обманул ее и не дал денег, но спустя год она все же попала в Голливуд. Путешествие заняло три недели. Она ехала на попутных машинах, расплачиваясь за услугу тем же товаром, что и сотни других девчонок, рвущихся в страну грез. Она прибыла туда с мозолью на стыдном месте.

Веда устроилась официанткой в приличное кафе, расположенное напротив одной крупной киностудии. После серии интрижек с техническими работниками она наконец познакомилась с режиссером средней руки. Он устроил ей кинопробу и честно признался девушке, что на киноэкране она не смотрится. Веда не обладала киногеничностью. У нее хватило ума понять это, посмотрев ролик.

Режиссер до пробы практически обещал дать ей работу, и теперь он чувствовал себя неловко. Желая помочь Веде, он представил ее Горману.

Горман, как сказал Веде режиссер, организовывал выступления артисток стриптиза на холостяцких пирушках. Девушки получали от пятидесяти до ста долларов за вечер. Искупаться в ванне с шампанским или станцевать в обнаженном виде на столе – работа непыльная. Одно-два приглашения в неделю практически гарантированы.

Горман взял ее к себе, она пробыла у него с год. Веда быстро освоила новую профессию, стала популярной, пользовалась успехом. Она зарабатывала много денег, но они текли у нее меж пальцев. Однажды Горман пришел к Веде и сделал ей одно предложение.

Веда рассказывала, уставившись на стену. Она говорила словно для себя самой. Дойдя до предложения Гормана, она закурила сигарету и продолжила:

– Он сообщил мне, что я должна выступить в Сан-Лу-ис-Бич у Линдсея Бретта. Я отнеслась к этому равнодушно. Я привыкла колесить по стране и бывать в новых домах. Затем он заявил, что я получу большую сумму денег, если узнаю шифр сейфа, установлю, есть ли там сигнализация и как организована охрана. Сначала я решила, что он шутит. Никогда прежде он не заводил со мной подобных разговоров. Но он не шутил. За нужную ему информацию он обещал мне тысячу долларов. Я обещала подумать.

Веда принялась расхаживать по комнате с сигаретой в зубах, держа руки в карманах. Она сводила меня с ума своей фигурой.

– Я согласилась.

Сделав паузу, она поглядела на меня и продолжила:

– Я без труда выполнила задание. Бретт открыл сейф, желая показать своим друзьям недавно приобретенный им бриллиант. Шифр был записан на карточке, которую он хранил в бумажнике. Завладеть незаметно бумажником и переписать шифр не составило труда. Бретт, как и его приятели, за вечер изрядно напился. Я спросила его о сигнализации, он продемонстрировал мне, как она действует. Он гордился ею и обрадовался как ребенок, когда в доме поднялся трезвон и прибежала охрана. Я даже сняла отпечаток с ключа от боковой двери. Я не теряла времени даром, к тому же они все были пьяны, как ирландец в День святого Патрика.

– Значит, ты не ходишь во сне?

Она сухо рассмеялась:

– Что-что, а это я делать не умею.

– Что было дальше?

– Я сказала Горману, что мне известен шифр сейфа, что я знаю, как работает сигнализация. Он просиял, услышав мои слова. Но его радость угасла, стоило мне потребовать у Корнелиуса объяснений.

Она поджала губы, нахмурилась, вспоминая беседу с Горманом.

– Я сказала, что не предоставлю ему информацию, если он не возьмет меня в долю.

Я слушал очень внимательно.

– Он принял твое условие?

– Да.

Она стряхнула пепел на ковер.

– Конечно, не сразу, но в конце концов принял.

– И что он сказал тебе?

Она опустила отведенные назад локти на верхнюю часть камина и прижалась к ней спиной, выпятив свой бюст.

– Он поведал мне, зачем ему понадобилась пудреница и как он намерен с ней поступить. Сообщил, сколько она стоит, каким путем можно ее реализовать. Он обещал мне за интересовавшие его сведения третью часть вырученной суммы.

– Зачем ему понадобилась эта пудреница? – как бы невзначай, даже слишком небрежно, спросил я.

– Куда ты ее дел? – тоже как бы между прочим спросила она.

Похоже, мы вернулись в исходный пункт.

– Ты меня уже спрашивала об этом. Не волнуйся о пудренице. С ней все в порядке. Закончи свой рассказ. Зачем она понадобилась Горману?

– Как ты думаешь, почему я порвала с Горманом? – ответила она вопросом на вопрос, изучая меня своими холодными настороженными глазами.

– Ты решила спасти меня, – сказал я. – Помнишь?

Она засмеялась, ее смех причинил мне боль.

– Другие предположения имеются?

– Ты испугалась, что Горман присвоит себе твою долю. Ты знала, что Паркер – жмот; завладев пудреницей, они запросто могли свернуть твою хорошенькую шейку и бросить тебя головой вниз в пруд с лилиями.

Ее лазурные глаза поскучнели.

– Продолжай.

– Еще ты подумала, что половина больше трети. Познакомившись со мной, ты решила, что я – тот парень, с которым можно иметь дело. А когда я вернулся и стал нести чушь об исчезновении пудреницы, ты поняла: я тебе просто необходим.

Она по-прежнему демонстрировала мне свой бюст.

– Могу продать информацию. Она обойдется тебе в половину того, что ты получишь за пудреницу.

Я встал, зевая:

– Послушай, крошка, пора спать. Мы сегодня уже вдоволь наговорились. Я покажу тебе, где мы приклоним наши усталые головы.

Испуг и сомнение мелькнули в ее глазах.

– Тебя не интересует моя информация? – резко спросила она.

– Я подумаю. – Я взял ее за руку и повел в спальню. – Возможно, я обойдусь без твоей помощи.

– Нет, не обойдешься, – произнесла она, высвободив руку. – Не надейся на это. Без моей информации пудреница не представляет ценности.

– Это ты так полагаешь, – заметил я, садясь на кровать. – У меня пытливый ум. Я был когда-то сыщиком. Раскрывать тайны – моя профессия.

Она посмотрела мне в глаза; ее щечки напоминали раскаленные угли. Спокойствие и настороженность сменились яростью.

– Я требую половину, – начала Веда, но я швырнул ее на кровать.

– Не кричи на меня, милая, – сказал я. – Хватит говорить о делах. Я хочу развлечься.

– Только не со мной! – сказала она сквозь стиснутые зубы и попыталась вырваться из моих рук, но у меня тоже стальная хватка. – Отпусти меня! Я сейчас закричу!

– Пожалуйста, – сказал я, сжимая ее руки. – Здесь привыкли к крикам. Воплями тут никого не удивишь. Ори сколько есть сил.

– Пусти меня, черт возьми!

Она высвободила одну руку и заехала мне кулаком в челюсть. Моя голова дернулась назад. Веда лягнула меня в голень, затем ударила по шее.

Я решил не церемониться. За последние двадцать четыре часа мне уже изрядно досталось. Я имел репутацию крутого парня, а тут все, кому не лень, об меня ноги вытирают. Пора показать, что я тоже не ангел.

– Ах, ты так, – сказал я, склонившись над ней. – Ну что ж, синеглазая, сейчас ты у меня поплачешь. Видно, хорошее обращение ты не ценишь.

– Негодяй! – взревела она, вырываясь и норовя ударить меня ногой.

Я крепко схватил ее. Она сделала вид, будто хочет укусить меня, но я ей не поверил. Затем ее руки обвили мою шею, и она прижалась ко мне так, словно боялась меня потерять. Я впился губами в ее рот, и она ответила на мой поцелуй. Глаза Веды горели, как две синие звезды.

Я уже говорил: женщины – создания забавные.