Текст книги "Зеркало в комнате 22"

Джеймс Хэдли Чейз
Зеркало в комнате 22

* * *

1st published as: «The Mirror in Room 22» by squadron leader R. Raymond (in «Slipstream: A Royal Air Force», 1946); republished as: «The Mirror in Room 22» by James Hadley Chase (in «The Mammoth Book of Twentieth-Century Ghost Stories» ed. Peter Haining, 1998).

* * *

В тот Сочельник за общим столом собралось всего с полдюжины офицеров. Большая, уютно меблированная комната, несмотря на веселые украшения и пылающие в очаге дрова, выглядела слегка заброшенной и чуть прохладной теперь, когда не было привычно-шумной компании.

Шесть офицеров, по воле обстоятельств, проводившие Рождество на здешней авиабазе, закончили обед и устроились в полукруге перед огнем. На этот раз радио молчало и с виду все были довольны, созерцая пламя, прыгающее в кирпичном очаге и слушая ветер, свистевший вокруг старинного особняка, ставшего офицерской столовой.

Краснолиций Хопкинс, обладатель больших белокурых усов, полукрылого шеврона и парочки медалей, неожиданно заметил, что будет рад, если эскадрилья поскорее двинется дальше.

Адъютант, немного сонный, напомнил ему, что они только что прибыли.

– Не нравится мне эта авиабаза, – пожаловался Хопкинс, вытягивая длинные ноги и слегка поерзав на своем стуле. – Из всех Богом забытых мест, эта дыра самая заброшенная. Да еще и этот дом, он угнетает меня.

– Он и меня угнетает, – поддержал из своего угла старший прапорщик. – Только послушайте, как воет собака. Она так воет уже вторую ночь.

– Да уж, – Хопкинс расстегнул свою куртку и устроился поудобнее. – Зверюга не давала мне уснуть до полуночи.

– Отчего же вы не встали и не дали ей пинка? – спросил адъютант, обладавший практичным складом ума.

– Как же, я вставал, и хотя этот вой, как казалось, раздавался прямо под моим окном, там не было никакой собаки.

Старший прапорщик усмехнулся.

– Уж не пытаетесь ли вы заставить нас предположить, что столовая населена призраками?

– Не будьте ослом, – быстро отмахнулся Хопкинс. – Однако признайтесь, все это довольно жутковато.

– Полагаю, все одинокие старые дома за городом жутковаты сами по себе, – заметил Медоуфилд, офицер пищевого снабжения. – Если вы боитесь, что призрак выскочит, когда вы пойдете спать, что ж, я, пожалуй, рискну отконвоировать вас вдоль по коридору. Не бойтесь, возьму не дорого.

Последовал дружный смех, к которому присоединился и Хопкинс, а затем в беседе наступила пауза. Ветер взвихрился неожиданно бурным крещендо, посылая в окно потоки веток и мелких камешков, в которых на какой то миг потонул мрачный вой собаки.

В комнату вошли командир эскадрильи и подполковник воздушной авиации. Никто из сидящих у огня не знал последнего.

– Не вставайте, парни, – сказал командир. – Это – подполковник Адамс, бывший командующий местной авиабазы. Рождество он проведет с нами.

Последовала всеобщая суета, чтобы организовать места для новоприбывших. Шесть офицеров с любопытством разглядывали подполковника. Это был большой, тучный, жизнерадостный на вид мужчиной, с мощными плечами и бычьей шеей.

– Весьма тоскливое место для Рождества, сэр, – заметил Хопкинс, как только все снова расселись.

– Я знавал и похуже, – отвечал подполковник, набивая свою трубку, – Но должен сказать, что выбрал бы местечко и получше, если бы мы так сильно не торопились уехать отсюда. Как выяснилось, осталась кое-какая недоделанная работа, и мне пришлось ухватиться за возможность вернуться, чтобы подзатянуть последние гайки, – внезапно он посмотрел на окно. – Старая собака опять терзает всех своим воем.

– Вы знаете, чья она, сэр? – спросил Медоуфилд, – Этот вой продолжается уже в течение двух ночей.

– Обычное дело в Сочельник, как мне рассказывали, – ответил подполковник. – Странная вещь… люди в деревне думают, что это – призрак. Его никто никогда не видел, да его никогда и не слышно, кроме этих трех дней перед Рождеством.

– Вот и Хопкинс пытался заставить нас поверить, что в столовой живут привидения, – сказал прапорщик с хитрой усмешкой. – Вы ведь не собираетесь заставить нас думать так же, сэр?

– Пожалуй, нет, – медленно протянул подполковник, – но нечто странное действительно случается здесь под Рождество. Когда я впервые услышал эту историю, я подумал, что это попросту женская болтовня, однако… ох уж эти старые здания… всегда о них слышишь какие-нибудь необычные истории… – Он повел плечами и посмотрел на огонь.

– Нельзя ли поподробнее, – вмешался командир эскадрильи. – Что за история? Ну же, Адамс, вы пробудили мое любопытство.

– В деревне поговаривают, что хозяин этого дома совершил самоубийство в своей спальне в Сочельник. Было это лет шесть назад. Он занимался бизнесом, который уверенно шел в гору, но деловой партнер его обманул. Весть о банкротстве пришла как раз в Сочельник. Не очень хороший Рождественский подарок, не так ли? Так что домовладелец перерезал себе горло. Он был найден лежащим перед зеркалом в спальне. Собака его исчезла в тот же день, и никто с тех пор ее не видел, – Адамс снова покосился на окно. – В деревне поговаривают, что она воет каждый Сочельник возле дома, скорбя о своем хозяине.

Медоуфилд зажег сигарету.

– Редкостная чепуха сельских болтунов. Кстати, а какой номер был у комнаты, где умер этот бедолага?

Подполковник обвел взглядом выжидающие лица.

– Номер Двадцать два, – сообщил он.

Хопкинс слегка поморщился.

– Это – моя комната, – сказал он. – Вообще-то, это достаточно уютная и хорошая комната.

Подполковник кивнул.

– Знаю, – промолвил он. – Как правило, я и сам останавливался в той комнате, когда находился на авиабазе.

Хопкинс усмехнулся.

– Ну, значит все в порядке, – сказал он. – Вы ведь не заметили ничего необычного в ней, не так ли?

– Не совсем, – возразил подполковник, и вновь зажег свою трубку.

– Там что-то было?

– Вообще-то, да. И, пожалуй, это было даже посильнее шотландского виски. Хотя, всякое можно вообразить в полумраке свечей, особенно когда тебе наговорят о призраках.

Хопкинс подался вперед.

– Вы видели что-нибудь?

– Видимо будет лучше, если я продолжу мою историю, – сказал подполковник, – и поведаю о том, что мне порассказали в прошлый Сочельник. К обеду мы пригласили деревенского сквайра, и совершенно неожиданно он спросил, кто занимает Комнату номер Двадцать два… ну, так же, как я спросил об этом вас… и когда я ему ответил, он так странно на меня посмотрел, что пришлось отойти с ним в сторонку и поинтересоваться, в чем собственно дело.

Адъютант внезапно швырнул дрова в огонь.

– Что-то здесь становится холодновато, – сказал он, протягивая к теплу руки. – Вы не находите?

– Продолжите, сэр, – сказал Хопкинс, хмурясь на адъютанта. – И что он там Вам наплел?

– Кажется, двое последних обитателей Комнаты Двадцать два были найдены лежащими перед зеркалом с бритвой в руке и перерезанным горлом. Оба они, один за другим, занимали эту комнату как раз накануне Рождества. Поэтому с тех пор ее стали держать на замке. И так было, пока не прибыла моя эскадрилья. Вот тогда то комнату снова открыли, – он издал смешок. – Я решил, что все это абсолютный вздор и так и сказал сквайру. А поскольку вечер продолжался, то и вовсе забыл об этом. Следующим утром предстояло раннее дежурство, и я встал около шести. Было темно, спальня была освещена только мерцанием свечей. Собака выла, так же как она воет теперь, но даже тогда я не думал о тех странных смертях, которые произошли в этой комнате. Я начал бриться перед зеркалом, разглядывая свое отражение. Как вдруг, меня посетило странное видение. Иначе это никак не назовешь. Я обнаружил, что теперь смотрю в зеркало не на себя, а на кого-то совершенно другого. Это был мужчина примерно моего телосложения, лицо его выглядело печальным. Было видно как он бреет себя блестящей старомодной бритвой, движения его, совпадали с моими. Но вот он неожиданно замер и медленно провел лезвием по своему горлу, одновременно с усмешкой глядя прямо на меня. Должен признаться, это явление повергло меня в тяжелый шок. Я отступил от зеркала, роняя свою бритву, поскольку повторил все движения. Когда я снова посмотрел в зеркало, то увидел лишь свое собственное отражение, правда, теперь оно было под стать траве на опушке, слегка зеленоватым. Возможно, то был один из самый неприятных опытов в моей жизни, хотя это и было ничто иное, как видение, оптическая иллюзия.

Хопкинс пристально посмотрел на Адамса.

– Просто невероятно, что вы не порезались, – сказал он серьезно.

Подполковник кивнул.

– Я использую безопасную бритву, – ответил он. – Иначе и впрямь, мог бы произойти несчастный случай. Особенно если бы я пользовался каким-нибудь старомодным горлорезом.

– Каким пользуюсь я, – проговорил Хопкинс задумчиво. – Ммм-да… что ж, думаю, после такого всем нам надлежит выпить.

Кто-то еще начал рассказывать свою историю о призраках. Улучив момент, Хопкинс выскользнул из комнаты на несколько минут. Когда он вернулся, то казался слегка успокоившимся, и как обычно на свой манер принял ворчливое участие в беседе.

Позже группа офицеров разбрелась по своим местам, подполковник и командир эскадрильи были последними, кто собирался уходить.

– Надеюсь, вы хорошо устроились? – поинтересовался командир, спешивший в свой маленький коттедж по ту сторону дороги.

Подполковник улыбнулся.

– Думаю, что да, – ответил он и сделал знак пилоту, который ждал с багажом. – Скажите, капитан авиации Хопкинс уже перенес свои вещи из Комнаты номер Двадцать два?

Пилот кивнул.

– Да, сэр, – сказал он. – Она полностью в Вашем распоряжении.

– Хорошо, значит вы можете поднять наверх мой чемодан? – подполковник повернулся к командиру эскадрильи. – Я уверен, что ради хорошей комнаты не грех немного и похлопотать, вы не согласны? Вряд ли можно почувствовать себя счастливым, находясь здесь, да еще вне стен моей старушки-комнаты. В конце концов, Хопкинс может получить ее назад, когда я уеду. Желаю вам спокойной ночи. Надеюсь, что моя небольшая история не потревожит ваш сон. Мой-то она точно не потревожит.

И продолжая улыбаться, подполковник последовал за своим пилотом наверх по широкой лестнице.

Перевел с англ. Владимир Матющенко