Текст книги "Хитрый, как лис"

Глава 6

К пяти часам утра дождь прекратился и тусклое солнце начало подниматься. Воздух был свежий и чистый. В разрыве облаков виднелось голубое небо. Эллис беспокойно повернулся и натянул одеяло до подбородка. Солнечные лучи проникали сквозь цветные зонты и беспокоили его. Сперва он никак не мог понять, где он и что делает в этой яме. Его рука нащупала ноги, и он, вздрогнув, неожиданно вспомнил все. Во рту у него сразу пересохло. Он приподнялся. Когда он увидел, что Грейс спит у его ног, свернувшись в клубочек, он облегченно вздохнул.

«Значит, она осталась со мной», – подумал он и долго-долго изучал ее, впервые глядя на нее как на женщину, с которой его связала судьба, а не как на обузу и помеху.

Эллис был удивлен, увидев, что она, однако, не такая уж и некрасивая, как ему казалось вначале. Он начал сознавать, что видел в ней только плохое. Никто не может выглядеть хорошо, будучи голодным и грязным. Она не красила ни губ, ни ресниц, волосы у нее спутались, одета она была ужасно. Но теперь он разглядел, что у нее хорошей формы нос и подбородок, мягкие полные губы.

Он, конечно, знает, что она – никто, недостаточно воспитанна, но он тоже никто, тоже недостаточно воспитан. Он знает это, и поэтому они подходят друг другу.

Он – предатель, сын убийцы. Она – воровка, уголовница. «Прекрасная пара», – подумал он, снова разглядывая ее тело. Оно опять смутно возбудило его. В ней что-то есть!

Если бы у нее были деньги, если бы кто-то взял на себя заботу о ней, она могла бы быть лучше. Во всяком случае, для него она оказалась неожиданно полезной. Она вправила ему ногу, и он чувствовал себя почти хорошо: значит, она сделала все правильно. Она даже устроила ему неплохую постель. Он беспокойно пошевелился. Не место и не время лежать тут и думать о ней. Она здесь – и это самое главное. Он посмотрел на часы. Двадцать минут шестого. Он толкнул ее. Грейс тут же проснулась и подняла голову с чемодана, который заменял ей подушку. У нее не было такого дурацкого вида, какой бывает у людей, которых внезапно будят. Она села и поежилась.

– Надо идти отсюда, – сказал Эллис грубо. – Надо убираться.

Она потерла ладонями глаза, потянулась и вскочила.

– Нога болит? – спросила она, складывая зонтик.

– Все в порядке, – сказал он. Ему было не по себе. Наверное, давно не ел. Голода он не испытывал, но все-таки прибавил: – Я голоден.

Грейс кивнула.

– Я посмотрю, что можно сделать. Я тоже голодна. – Она посмотрела в сторону клуба. – Я могу найти в клубе пищу, – продолжала она, свертывая одеяла. – Они еще нам понадобятся. Нам еще многое может понадобиться.

– Нам нужно уходить отсюда, – напомнил ей Эллис. – Помоги мне встать, я не могу здесь валяться целый день.

Но она не смотрела на него и не знала, что он с ней разговаривает. С неожиданным гневом он размахнулся, чтобы достать ее и ударить, но не дотянулся.

– Я ненадолго, – сказала она и выскочила из канавы.

– Вернись! – крикнул он, испугавшись, что она уходит. Он пытался встать, но Грейс уже ушла, слишком занятая другой проблемой.

Эллис в гневе ругал ее, но ничего не мог поделать и понял всю бессмысленность своей ярости. Он полностью в ее руках. Она понимает всю опасность своего и его положения. Но ей можно доверять. На ее месте он давно бы бросил такую обузу.

Эллис лег, глядя на облака, проплывающие по небу. Раньше он заботился только о себе, и теперь странное чувство доверия к другому человеку было приятно. Боль в ноге была тупой и слабой, и силы снова вернулись к нему. «Если она вернется, я спасен», – думал он в полудреме. Он позволит ей командовать и посмотрит, что из этого выйдет.

Эллис задремал. Тело привыкло к боли, и она больше его не беспокоила. Он ощущал, что его лихорадит, язык распух. Наверное, у него поднялась температура. Это неудивительно. Несмотря на подложенный под него плащ и зонтик над ним, он промок насквозь.

Время шло, но теперь это его не беспокоило. Что за странность, что он уверился в том, что девушка спасет его? Или он думает так, потому что болен и не может ясно мыслить? Он мог ни о чем не беспокоиться. Сейчас ему нужно только полежать и поспать…

Повеял холодный ветер, но солнце припекало. Эл-лис уснул, проснулся и снова уснул. Затем проснулся окончательно с тревожной мыслью, что он один. Он испуганно взглянул на часы. Было пять минут седьмого. Где Грейс? Испугалась и бросила его? С огромным усилием он привстал на здоровую ногу и подтянулся к краю канавы. Теперь он мог разглядеть клуб и вдруг увидел девушку, идущую по тропинке. Нога болела, тупая боль отдавалась во всем теле, но он почувствовал облегчение и не пожелал поддаваться слабости. Он держался за траву и мрачно ждал. Когда она увидела его голову над канавой, то сразу же бросилась к нему. В од-ной руке она тащила чемодан, и он заметил веревку, обмотанную вокруг запястья, как будто она что-то тащила за собой.

– Вам нельзя вставать! – крикнула она, подбегая к нему.

– Помоги мне выбраться, – лихорадочно сказал он. – Я не могу больше здесь оставаться. Дай мне руку.

Она протянула ему руку, и он начал медленно выползать из канавы. Боль жаркими волнами заливала его тело. Он кричал, ругался, пот струями стекал по его телу. Потом он шлепнулся на землю. Он попытался отползти, но нога за что-то зацепилась, и он потерял сознание.

– Выпейте это, и вам станет полегче, – услышал он ее голос. – Это чай!

В руке она держала чашку с чаем. Чай был крепким и горячим. Он выпил его и лег.

– Хорошо, – сказал он. Темнота в глазах рассеялась, и Эллис увидел яркое солнце над головой. Он лежал на носилках, под головой у него было одеяло.

– У меня есть еда, – сказала Грейс, – но нам лучше отправиться в лес. Я думаю, что смогу дотащить носилки. Я взяла веревку.

«Блестящая мысль», – подумал он. Девушка вовсе не дура. Далеко не дура. Если он сам попытается уползти в лес, то навсегда изуродует ногу. Он не думал о том, как тяжело ей будет тащить его в лес, который начинался в полукилометре отсюда. Похоронная процессия! Он посмотрел на чемодан и второе одеяло, которое она положила у него в ногах.

Она наконец приготовилась. Обмотав вокруг руки веревку, девушка сделала первый шаг… Носилки не сдвинулись с места. Он видел, как выгнулась спина девушки; она напряглась изо всех сил, но не смогла сдвинуть с места носилки. Она снова напряглась. Он видел, как вздулись вены у нее на руках, слышал ее тяжелое дыхание. Ножки носилок врезались в землю, и она не могла сдвинуть их с места. Ноги ее скользили по траве. Она упала лицом вниз. Эллис увидел ее белье, приподнялся, глаза его лихорадочно блестели, рот раскрылся.

– Давай, давай! – кричал он, размахивая руками.

Не глядя на него, даже не зная, что за слова он произносит, Грейс снова ухватилась за веревку. Отчаянное выражение появилось у нее на лице. Носилки сдвинулись на дюйм и снова остановились. Она впряглась в веревку и, шатаясь из стороны в сторону от напряжения, потащила их к лесу. Эллис ругался жуткими словами, но она не смотрела на него. Сейчас он для нее не существовал. Цель – лес, и все!

Эллис оглянулся. Она добилась значительного успеха. Канавы больше видно не было. Крыша клуба исчезла за склоном.

Грейс внезапно упала. Она лежала, тяжело дыша, и ее побледневшее лицо блестело от пота. Вскоре она села и поправила свои спутанные волосы.

– Я сделаю это, – сказала она, пытаясь отдышаться. – Это не страшно. Я отдохну и снова потащу.

Несмотря на то что Грейс ужасно устала, она улыбалась ему. Сейчас она казалась очень хорошенькой, и это изменение в ней раздражало Эллиса.

– Вы тяжелый, – шутливо сказала она.

– А ты зато легкая, – огрызнулся Эллис. – У тебя нет никакой силы воли.

Но она уже отвернулась, и его язвительность пропала даром. Она открыла чемодан, не глядя на Эллиса.

– Вы, должно быть, голодны, – сказала она и постелила ему на колени салфетку. Затем достала сандвич. – Хлеб немного черствый, но мы его съедим…

Не глядя на нее, он выхватил сандвич и впился в него крепкими зубами. Но хлеб тяжелым комом заполнил рот, а желудок по-прежнему просил пищи. Эллис кинул сандвич на траву и лег, злой и напуганный. Он уже наверняка знал, что болен, и пристально смотрел на Грейс, чтобы узнать, увидела ли она это.

Она с сочувствием наблюдала за ним.

– У меня просто жар, – сказал он. – Я не буду есть. – И посмотрел мимо нее.

«Теперь она все знает», – с горечью подумал он. В голове у него гудело.

– Это была ветчина? – спросил Эллис, чтобы хоть что-то сказать. Он пытался скрыть от нее, что у него начинается бред. – Давно я не ел такой ветчины.

– В холодильнике была банка, – объяснила она. – Хорошо им здесь. У них все есть.

Он кивнул. Как только они обнаружат, что в клубе кто-то побывал, обязательно пошлют за полицией. Полиция найдет их, потому что это несложно. Он посмотрел на лес. Ему показалось, что это единственное безопасное место на земле.

– Они пойдут за нами, – сказал он.

Грейс жевала сандвич и смотрела в сторону холмов. Спокойное выражение ее лица внезапно разъярило Эллиса. Он резко ударил ее по руке.

– Они пойдут за нами, – сказал он, когда она посмотрела на него.

– У нас еще есть время, – спокойно ответила девушка. – Мы пойдем дальше, как только я немного отдохну. Но они не придут сюда раньше девяти часов. У нас больше двух часов в запасе.

– Все это хорошо, – внезапно взорвался он, – но ты не калека и можешь рассуждать о времени, а я не могу. Я в безвыходном положении.

– Все будет в порядке, – сказала она. – Мы найдем укромное местечко в лесу. Я не сбегу.

Это было именно то, что он хотел знать. До ее сознания может дойти, что она может бросить его и бежать. Если она этого не понимает, не стоит наводить ее на такую мысль.

– Я не оставлю вас, – внезапно заявила девушка, глядя ему прямо в лицо. – Ты… помог мне. Дал мне пищу… Я не могу теперь тебя бросить, хоть ты и не очень хорошо относишься ко мне. – Она покраснела. – Но все же ты мне помог. Никто не был так добр ко мне. Странно, что ты отнесся ко мне лучше других…

Он подумал о пироге, который вывалил на пол. Он вспомнил, как она сидела на полу и ела торт. «Ты помог мне…» Пусть будет так, если она такая дура. Он еще ей покажет…

– Хватит! – грубо оборвал он. – Я не хочу слушать болтовню. Ты достаточно отдохнула.

Она кротко повиновалась. Впряглась в веревку и потащила носилки по траве. Теперь они двигались легче, но все-таки это была очень тяжелая работа. Грейс шла и шла, продолжая тянуть носилки. Лес становился все ближе…

И наконец Грейс вступила в сень первых деревьев. Она тяжело опустилась на землю. У нее в груди что-то хрипело и клокотало. Эллис видел, что у нее нет больше сил, но ничего не сказал. Он подозрительно смотрел на лес и как будто чего-то ждал. Какое-то непонятное ощущение в желудке, резь в глазах и боль в голове беспокоили Эллиса. Дрожь пробирала его до костей. Он подумал о девушке, которая надрывалась ради него. Дрожащими руками достал сигарету и закурил. Когда вдохнул дым, деревья и небо поплыли у него перед глазами. Он продолжал курить, не беспокоясь о том, что во рту у него сухо и горько. Грейс снова встала. Она пошла в лес, но Эллиса уже не интересовало, что она собирается делать. Он закрыл глаза.

Казалось, ее не было очень долго, но когда она вернулась, то мягко толкнула его. Он слышал, что она что-то говорит, но ничего не мог понять.

– Я болен, – пробормотал он. – У меня высокая температура. Не думай обо мне. Ты сделала все, что могла.

Он почувствовал ее холодную руку на лбу.

– Если ты позовешь врача, – сказал он, – мы оба погибнем. Ты понимаешь? Спасай себя. Мне лучше умереть, чем быть пойманным.

– Ты не умрешь. – Голос ее звучал глухо, как в туннеле. – Я не позволю тебе умереть.

Глава 7

«…Ты сделала все, что могла», – сказал Эллис, и Грейс поняла, что он доверился ей без колебаний. В Эллисе было что-то такое, что производило на нее сильное впечатление. Она знала, что он необычный человек, несмотря на его безденежье, поношенную одежду и злобу. Его жестокость она принимала за обычную властность, которую считала непременным условием принадлежности к правящему классу, и это наполняло ее благоговением. Его обмороки, страх перед болью, беспомощность вызывали в ней жалость. Теперь она не имела права бросить его. Она сказала, что в долгу перед ним: он помог ей, и она поможет ему.

Грейс знала, что Эллис не проявит к ней благодарности, что у них разное положение, но ее это не касалось. Она и не ожидала ничего другого. Ее часто осыпали бранью. Как это ни горько, но все это из-за прошлого, решила она. С тех пор как она себя помнила, она была нежеланной. Ее мать Люси вышла замуж в семнадцать лет за человека, который был старше ее на двадцать лет. К тому же он имел дикий необузданный нрав. Люси была привлекательной, но без особой морали, питала слабость к мужчинам.

Люси вышла замуж за Кларка Джорджа, сурового, ограниченного сигнального мастера с железной дороги, когда обнаружила, что беременна. Отцом будущего ребенка мог быть любой из дюжины парней, с которыми она жила. Она надеялась, что Кларк поверит, будто ребенок от него, но тот не был простаком. Он предоставил кров ребенку, но вел себя так, что Люси ни на минуту не забывала, что она «падшая женщина». И Люси едва могла выносить девочку. Грейс росла одиноким и несчастным существом.

Через десять лет, когда Люси надоели постоянные обвинения Кларка, она сбежала с начинающим букмекером. Взбешенный Кларк перенес всю свою ненависть на девочку. Грейс боялась его как огня, так как Кларк регулярно лупил ее широким ремнем за грехи матери.

В шестнадцать лет Грейс стала работать машинисткой в небольшой типографии возле дома. Хотя порки и прекратились, ужас перед приемным отцом остался. Она всего боялась: поздно вернуться домой, дружить с мальчиками, даже с девочками…

В восемнадцать лет она получала уже два фунта в неделю, но тут началась война, и она потеряла работу. Не спрашивая мнения родителя, она поступила в женский вспомогательный батальон ВВС. Достаточно странно, однако, но этот ее независимый шаг понравился Кларку, который был членом гражданской самообороны и считал ее поступок проявлением патриотизма. Внезапно он начал гордиться дочерью, и Грейс, страстно желавшая добра, забыла о прошлых обидах и страхах. Когда она приходила домой в увольнение, Кларк всюду водил ее с собой по друзьям и с гордостью показывал свою дочь в военной форме.

– Вылитый отец, – говорил он ей на ухо с усмешкой. – Отличная девочка! – говорил он друзьям. – Я горжусь ею.

Потом совершенно неожиданно у Кларка случился приступ, и врач серьезно предупредил его, что следующий приступ может оказаться роковым. Это заключение потрясло Кларка, и он заразился страхом. Он послал Грейс длинное истерическое письмо, призывая ее домой. Она получила семидневный отпуск и нашла отца в постели, боявшегося даже дышать. У Грейс оказался врожденный дар сиделки, и она окружила отца заботой и уютом. Она убирала дом, готовила, стирала и даже умудрялась сводить концы с концами на его нищенское жалованье. В конце этих семи дней Кларк и слушать не хотел о том, чтобы она вернулась к месту службы. Он так ловко спрятал Грейс в доме, что военная полиция не смогла найти ее. Ситуация ужаснула Грейс, но когда она захотела удрать от отца, тот, забыв о болезни, вспомнил старое и схватился за свой широкий ремень. Не имея возможности выйти на улицу или даже выглянуть в окно, Грейс провела три долгие мучительные недели с отцом, который заставлял ее делать буквально все, а сам даже пальцем не пошевелил, чтобы ей помочь. Однажды ночью во время воздушного налета в дом угодила бомба и, прикончив на месте Кларка, вышвырнула Грейс на улицу с лопнувшими барабанными перепонками. Она попала в больницу, и недружелюбный мир, окружавший ее девятнадцать лет, окутал ее непроницаемой тишиной.

Грейс попала в школу, где ее научили читать по губам; пока власти пытались узнать ее имя и прошлое, она притворялась потерявшей память. Как только она научилась достаточно хорошо понимать по губам, она удрала из госпиталя, боясь разоблачения.

Голод вынудил ее совершить кражу. Ее арестовали, но потерпевший пожалел девушку. Однако, не дожидаясь решения своей участи, она снова сбежала, и снова голод заставил ее совершить кражу. На этот раз Грейс посадили.

Надежда на помощь «Общества глухих и немых» оказалась несостоятельной, и, если бы не помощь Эллиса, она снова оказалась бы за решеткой.

Грейс не размышляла о будущем. Эллис был беспомощен и почти без сознания. Она почувствовала ответственность за его судьбу. Необходимо было найти убежище, где их не обнаружит полиция. Она провела рукой по лицу Эллиса. Кожа была сухой и горячей, и Эллис что-то бормотал.

Она осторожно пошарила у него в карманах, надеясь найти что-то, что позволило бы узнать, кто он. Грейс узнала, что его зовут Дэвид Эллис и что он живет на Рассел-Коурт-Мьюз. Кроме удостоверения личности, в карманах было только девять шиллингов шесть пенсов. Все было мокрое. Она встала и нахмурилась. У Эллиса начиналось воспаление легких. Надо было сменить на нем все. Хотя она тоже мокрая, но ей-то болеть никак нельзя. Грейс решила вернуться в клуб и поискать что-либо для них. Она с трудом втащила носилки подальше в лес и привязала носовой платок к дереву, чтобы легче было найти это место на обратном пути. Потом взяла Эллиса за руку.

– Я пойду опять к клубу, – сказала она. – Я ненадолго. – Она не знала, понял ли он ее, так как у него был отсутствующий взгляд.

– Лучше умереть, чем быть найденным, – пробормотал он. – Не приводи врача.

– Вы не умрете, – снова повторила Грейс.

Она достала его часы. Без четверти восемь. Надо было торопиться, чтобы успеть до девяти.

«Гольф – игра богатых, – думала девушка, – а богатые не встают так рано».

Все время она оглядывалась назад и посматривала по сторонам. Прошла через главный вход и сразу направилась в дамскую комнату, которая находилась в дальнем конце коридора. Грейс с любопытством огляделась. Комната была небольшая и темная. Вдоль стен шкафы под замками и ряд ванн в центре. Девушка закрыла за собой дверь. В зеркале над ванной увидела свое отражение и ужаснулась. Грязное лицо, спутанные волосы… Она быстро разделась и влезла в ванну. Вода была холодной, но приятно освежала. Потом Грейс докрасна растерлась полотенцем, расчесала волосы и почувствовала себя намного лучше. Это был торопливый туалет, но у нее не было времени. Ей захотелось чаю, и она побежала на кухню, где поставила на огонь чайник.

Вернувшись в дамскую комнату, Грейс вооружилась отверткой, которую нашла на кухне. Прежде чем девушка нашла то, что хотела, ей пришлось вскрыть не менее дюжины шкафчиков. Она скинула свою мокрую юбку и надела твидовую светлого тона. Шерстяной свитер, кожаная куртка и голубой берет дополнили ее гардероб. Потом она нашла пару босоножек, которые ей подошли. Осмотрев себя в зеркале, Грейс осталась довольна.

Она вернулась на кухню. Чайник уже вскипел. Грейс выпила чаю и съела несколько кусков хлеба с маслом. Потом достала из холодильника оставшуюся там пищу. Чай прибавил ей сил и улучшил настроение. Девушка подумала, что положение вовсе не такое уж и отчаянное. Полиция может и не прийти, а если и придет, то может их и не обнаружить. Теперь надо было достать одежду для Эллиса. Грейс вышла из кухни и направилась по коридору в мужскую комнату. Эта комната была гораздо больше дамской. Шкафы и замки были все те же. Грейс снова взялась за отвертку и очень обрадовалась, когда нашла свитер и фланелевые брюки в первом же шкафу, а во втором кожаную куртку. Третий шкаф дал пару ботинок, которые вполне могли подойти Эллису, и пару носков. Она собрала одежду в кучу и осмотрелась, желая найти еще и пальто.

Внезапно сердце Грейс учащенно забилось. Она едва могла дышать. В кресле в дальнем углу комнаты сидел молодой человек в свитере коричневого цвета, в безупречно отглаженных брюках и светло-серой куртке. Редкие волосы едва прикрывали лысину. У него было полное, но довольно красивое лицо.

В руке он держал клюшку и смотрел на Грейс удивительно зелеными глазами. Таких зеленых глаз она никогда не видела…

Глава 8

Грейс уставилась на молодого человека, не в силах сдвинуться с места, как кролик перед удавом.

– Не думаю, что секретарю понравятся леди, которые заходят в эту комнату, – сказал молодой человек и улыбнулся.

У него была приятная, даже очаровательная улыбка, но Грейс была слишком напугана, чтобы это оценить.

– И я уверен, что он придет в ярость, когда увидит, что вы здесь натворили.

Грейс молчала.

– Простите, что я напугал вас, – продолжал молодой человек. Он поднял клюшку. – Да и вы меня тоже изрядно напугали. – Он внимательно посмотрел на нее. – Я не помню, чтобы видел вас раньше. Вы новый член клуба?

Теперь ее мысли были только об Эллисе. Она попалась в ловушку, но Эллис не должен пострадать из-за ее глупости. Что будет с ним, если ее заберут? «Лучше умереть, чем быть пойманным», – вспомнила она. И она понимала, что он имел в виду. Нельзя было допустить, чтобы они узнали, что он тут, в лесу, больной и один.

В клубе никого не было, кроме этого человека. Если ей удастся перехитрить его и уйти, тогда, может, все будет в порядке. Но как это сделать? Он казался безвредным – изумленный, скорее заинтересованный, чем опасный.

– Нет, – наконец ответила она, – я не состою членом клуба.

– Я так и подумал, – заметил молодой человек, – когда увидел, что вы держите брюки Уинтворта. Из всех, кого я знаю в этом клубе, Уинтворт – самый беспокойный. Конечно, вы не знаете его, но вам действительно лучше не брать его брюк. Как вы смотрите на то, чтобы положить их на место?

– Они нужны мне, – угрюмо сказала она, и выражение отчаянного упорства появилось на ее лице.

– Но бедному Уинтворту будет очень плохо, – улыбнулся молодой человек, – без брюк он будет полностью деморализован. – Он задумчиво посмотрел на нее. – Я вижу, что вы надели куртку Кристи Тэйлор. Дорогая моя, у вас есть инстинкт самосохранения? Кристи будет взбешена. Она из тех, что готовы хлестать людей кнутом. – Он положил клюшку и встал. – Должен сказать, что все это интригующе. Я полагаю, вы не хотите представиться?

Грейс попятилась.

– Не бойтесь меня, – продолжал молодой человек. – Вам нечего бояться. Думаю, что у вас неприятности. Но, знаете, это довольно-таки глупая идея таскать одежду у других людей. Им это не понравится, и они обратятся в полицию. – Он ободряюще улыбнулся. – Я сам не люблю полиции, но они обязательно туда сообщат, если вы сделаете какую-нибудь глупость.

Молодой человек теперь стоял и казался очень высоким. Он осмотрел одежду, которую держала в руках Грейс.

– У вас есть компаньон? – спросил он, и в глазах у него вспыхнула тревога. Он взял в руки клюшку.

Грейс молчала. Наступила долгая пауза. Казалось, он что-то обдумывает. Грейс следила за ним, холодея от ужаса.

– Да, я полагаю, что есть, – ответил он на собственный вопрос. – Где он?

– Не здесь, – сказала Грейс. – Я хотела ему это послать.

– Тогда будьте хорошей девочкой и верните все. Я дам вам денег, если вы попали в трудное положение. Положите все назад.

Она изумленно смотрела на него, едва веря, что правильно прочла эти слова по его губам. Но тут она вспомнила, что у Эллиса вся одежда мокрая. Она знала, что должна его выручить.

– Оставьте меня одну, – возбужденно сказала она. – Я же не причинила вам никакого вреда. Почему вы не занимаетесь своими делами?

Молодой человек нахмурился и сжал губы.

– Ну, я полагаю, вы правы. Откровенно говоря, меня не очень волнует, что вы здесь делаете. Я не альтруист. Меня не тревожат чужие дела. Это не мое дело, но ради вашего же блага я советую вам вернуть все на место. – Он посмотрел на нее, потом пожал плечами. – О, пожалуйста, делайте, как сочтете нужным, я вам не помешаю. В конце концов они схватят вас.

Он достал из кармана связку ключей, открыл ближайший к нему шкафчик и достал из него мешок с клюшками.

– Ну, я пошел. На вашем месте я оставил бы все эти тряпки здесь.

Он двинулся к ней, и она попятилась. Но он не пытался приблизиться, а открыл дверь и вышел.

– Секретарь придет в девять часов, – сказал он. – Я приду чуть пораньше. Если меня спросят, я ничего не знаю. Понимаете? – Он посмотрел на нее и улыбнулся. – Прощайте. – И закрыл за собой дверь.

Грейс стояла неподвижно, не веря, что он не ждет ее за дверью. Она ждала, прижав к груди одежду. Потом увидела его через окно. Он шел к первой метке, одна рука в кармане, на лице равнодушное выражение. Она видела, как он достал мяч, поставил его на метку, потом стал выбирать клюшку. Затем ударил по мячу, и Грейс проследила за его полетом. Молодой человек пошел за мячом, не оборачиваясь в сторону клуба, в направлении, противоположном тому, где она оставила Эллиса. Она не двигалась, пока он не скрылся из виду. Потом пришла в себя, выскочила из комнаты, схватила приготовленные на кухне продукты и поспешила к лесу. Вскоре она мчалась со всех ног. Она не пробежала и двадцати ярдов, как заметила свой носовой платок. Видел ли его молодой человек из клуба? Она так беспокоилась и боялась, что не подумала о его странном поведении. Она вообще о нем не думала. Подбежала к Эллису и упала на землю. Тот тупо взглянул на нее.

– Я принесла сухую одежду, – отдышавшись, сказала она. – Как вы себя чувствуете?

Его губы шевелились, но она не понимала ни слова. Он говорил с ней по-немецки.

– Я не понимаю, – беспомощно произнесла она, становясь перед ним на колени. – Что вы хотите сказать?

Он нахмурился, потом закрыл глаза и замер. Она взглянула на часы. Половина девятого. Если она не найдет сейчас укромного места, их немедленно схватят. Она быстро вскочила, отвязала платок и, бросив обеспокоенный взгляд на Эллиса, исчезла в лесу. Деревья росли так часто, что она с трудом пролезала между ними. Она вышла на опушку и огляделась. Два больших сухих дерева лежали рядом. Между деревьями было примерно футов пять, но сверху они были засыпаны листьями и ветвями. Встав на колени, Грейс втиснулась в узкий туннель…

Тут была настоящая комната. Сухие листья, прутья, ветки… Девушка раздвинула их. Везде было сухо. Она поняла, что это пока лучшее убежище. Вернулась к Эллису и стала тянуть носилки по узкой тропинке. Снова отчаянные усилия, снова падения, но она упрямо продвигалась вперед. Сама не зная как, она дотащилась до опушки…

Упав на землю, Грейс разрыдалась. Ее ноги и руки болели и опухли. Несколько минут отдыха, и она втащила носилки в туннель между деревьями. И только там потеряла сознание. Она понятия не имела, сколько времени пролежала в темноте рядом с Эллисом. Наконец встала и включила фонарик.

Свет выхватил куски веток, сучки, листья. Над головой была плотная крыша. Эллис лежал неподвижно, и только губы его чуть шевелились. Она пристроила его как можно уютнее. Если полиция и была здесь, то она не обратила внимания на поваленные деревья. Задача Грейс – держать всех подальше от этого места. Она решительно вылезла и пошла по тропинке, ведущей к клубу. Была уже половина десятого. Грейс осторожно продвигалась вперед, стараясь держаться в тени кустов. Солнце припекало, и трава мягко стелилась под ногами. Она прошла канаву и двинулась дальше, чувствуя, как гулко бьется сердце. Теперь она хорошо видела клуб и остановилась за большим вязом.

К стене клуба был прислонен велосипед. Тут же стояли двое пожилых мужчин в кепках и кожаных куртках. Один из них размахивал руками и показывал в сторону клуба. Грейс решила, что они говорят о грабеже. Потом она вздрогнула, увидев, что из клуба вышел полицейский и приблизился к обоим мужчинам.

Через несколько минут полицейский начал прохаживаться вокруг клуба, явно ища следы. Грейс понимала, что не могла не оставить следов. Ее страх усилился, потому что полицейский внезапно направился в сторону леса.

Грейс затаила дыхание.

«Так быстро! – подумала она. – Если он пойдет в лес, то обязательно найдет Эллиса».

Не задумываясь, она вышла из-за дерева, но на нее никто не обратил внимания. «Это, наверное, потому, – подумала она, – что на мне одежда игроков в гольф».

Она повернулась и побежала. Между ней и полицейским было не более двухсот пятидесяти ярдов. Через несколько ярдов она оглянулась. Полицейский махал ей рукой и что-то кричал. Она опять отбежала и снова повернулась. Полицейский бежал за ней с хорошей скоростью. Игроки бежали следом, но уже отставали.

Грейс поняла, что полицейский бежит быстрее, чем Эллис, когда он гнался за ней… И у нее силы были уже не те. Но она знала, что, если хочет остаться на свободе, нужно бежать изо всех сил. И она побежала, не разбирая дороги, не зная, куда, лишь бы подальше от того места, где оставила Эллиса…