Текст книги "Мисс Шамвей машет волшебной палочкой"

– Говорю вам, что вы еще будете меня благодарить, – проговорил Сэм. Он считал, что покупатель всегда должен уходить довольным.

– Как мило, что вы так заботитесь о моей фигуре, – сказала Мира. – Я просто смущена вашим вниманием.

Ее глаза сузились, и она наклонилась вперед, чтобы взять свой бокал. При этом ее локоть, словно невзначай, задел бокал Анзела, и виски пролилось бедняге на брюки. Не дав доктору опомниться, девушка вытащила платок и принялась тереть мокрое пятно. При этом вид у Миры был удрученный.

– Прошу простить меня, – бормотала она, заикаясь. – Обычно я не бываю такой неловкой. Как жаль, что я испортила ваш костюм.

Анзел взял у нее носовой платок и принялся тереть сам.

– Ничего страшного, – утешал он виновницу. – С кем не бывает.

Но Мира бросилась к Боглю и вцепилась пальцами в его куртку.

– Это ужасно, – воскликнула она. – Вы должны меня простить!

– Разумеется, – ответил Богль, отклоняясь назад. – С кем не бывает. Это не более чем случайность.

Она подняла руку к носу и сделала гримасу.

– Я вся пропахла виски, – сказала она. – Вы не будете возражать, если я пойду вымою руки?

Наградив мужчин самой милой улыбкой, Мира быстро вышла из кафе.

Богль смотрел вслед уходящей девушке.

– Что вы о ней думаете, Док? – спросил он. – На первый взгляд продувная бестия, и вдруг дает провести себя, как последняя из этих индианок. Думаешь, что-нибудь есть в ней?

Анзел был явно растерян.

– Бог его знает, – сказал он откровенно. – Только все равно она слишком красива, чтобы болтаться тут одной.

– Что и говорить. Даже не знаю, как разговаривать с этой девчонкой, – подытожил Сэм. – Язык у нее как бритва, так что я почел бы за лучшее смыться, пока эта цыпочка не появилась снова.

Анзел сделал знак официанту.

– Превосходная мысль, – одобрил доктор напарника. – Ей-Богу, нам больше нечего здесь делать: работу мы уже закончили. Но и ты – подумать только! – начинаешь делать успехи. Заставить подобную курочку совершить покупку…

Внезапно он замер на полуслове и растерянно уставился на Богля.

– Что это с тобой? – спросил тот.

– Как же это?! Мои деньги! – воскликнул Анзел, лихорадочно шаря по карманам. – Исчезли все мои деньги!

– Как это исчезли? – глупо повторил Сэм. Внезапно на лицо его наползло сомнение, и он тоже принялся лихорадочно шарить по карманам. Сумма, уплаченная Мирой за таблетки, и еще пять долларов исчезли, как дым.

Приятели переглянулись с ошеломленным видом.

– Трюк старый как мир, – сказал Анзел дрожащим голосом. – Она облила меня виски для того, чтобы обшарить мой костюм, вытирая его платком, да еще сделала двойную выгоду.

Богль пришел в ярость. Он отшвырнул стул ударом ноги и завопил:

– Чего ждать! Нужно набить морду этой шлюхе!

Привлеченный шумом, к столу подошел официант. Увидев багровое от злости лицо Богля, он с беспокойством спросил:

– Какие-нибудь неприятности, сеньоры?

– Нас ограбили, – прорычал Богль. – Увели монету! Всю!

– Но сеньорита только что ушла, – сказал официант. – Она никогда раньше не воровала деньги, прежде чем клиент не расплатится. Это с ней в первый раз. Очень нечестно с ее стороны поступить вот так.

Богль и Анзел переглянулись.

– Что вы хотите этим сказать? – поинтересовался последний. – Так вам знакома эта очаровательная особа?

– Разумеется, сеньор. Она бывает здесь довольно часто. Понимаете, она очень красива, а пальцы у нее очень ловкие…

– Ага, так в этом занюханном кабаке еще и обирают клиентов! – заорал Богль, сжимая пудовые кулаки.

Вместо ответа официант пожал плечами.

– Вы же сами позвали ее, сеньор. Откуда я мог знать, что вы такие простофили.

– Уходим, Сэм, – потянул приятеля за рукав Анзел. – Пусть это послужит нам уроком.

– А кто оплатит счет, сеньор?

– Предъяви его своей блондинке, когда она появится здесь в следующий раз, – злобно бросил Богль. – И передай ей, что если я когда-нибудь снова встречусь с ней, то заберу гораздо больше, чем она сумела взять у нас. Может быть, даже разорву на куски, чтобы посмотреть, что у этой трюкачки внутри.

– А если она не вернется сюда, сеньор? – Гнев Богля не произвел на официанта ровно никакого впечатления, скорее наоборот.

– Это не твоя вина, я понимаю, – согласился Сэм уже более миролюбиво. – У тебя, без сомнения, имеется подружка?

– Самая красивая мексиканка, которая живет в этой стране, сеньор. – Официант в гордой улыбке продемонстрировал ослепительные зубы.

– Что ж, она всегда останется такой, если будет принимать вот это, – произнес Богль, протягивая официанту коробочку с «Бинузином». – Это стоит два доллара пятьдесят центов.

Парень придирчиво осмотрел коробочку.

– Моя подружка уже пользовалась подобными таблетками, – сказал он с пренебрежительным видом. – Но у нее от этого началась крапивница.

– Вот как? – изумился Богль. Он резко отодвинулся в сторону. – Это говорит о том, что у твоей подружки правильная реакция. В то время как она чесала сыпь, внутри происходили реакции, положительные результаты которых еще порадуют твою красотку.

Друзья пересекли патио и вышли из заведения.

Глава 3

Прежде чем описывать свою встречу с Мирой Шамвей, будет лучше, если я расскажу о ее прежней жизни. Позвольте мне сделать это, а уже потом мы перейдем непосредственно к нашей истории.

Мира соврала достопочтенному Анзелу, сказав, что она журналистка. Вот уже пять лет, как она была воровкой-карманницей. Если вам это слово ни о чем не говорит, то постойте на углу улицы с туго набитым кошельком. Через несколько минут он исчезнет из вашего кармана при помощи ловких пальчиков какой-нибудь карманницы. И только значительное время спустя вы заметите пропажу.

Отец Миры был фокусником, исполняющим небольшие номера в провинциальных театрах водевиля, правда, без особого успеха. Девочка всему училась у своего родителя. Когда ей исполнилось пятнадцать лет, папаша решил сделать ее своей помощницей. Способности к этой нелегкой профессии были у нее в крови. Все восхищались необычайно проворными пальчиками юной артистки. Она манипулировала картами, как настоящий волшебник. Могла незаметно вытащить любую, даже значительных размеров вещь у совершенно обалдевшего зрителя и вернуть ее таким же манером. Различные предметы появлялись у Миры в руках и тут же исчезали. Короче говоря, ловкость ее рук была феноменальной.

Однажды вечером, когда она выходила из театра, с ней произошло событие, определенно повлиявшее на всю ее жизнь. С Мирой познакомился некий молодой наследник, попавший под влияние ее чар и решивший поразить ее толщиной своего бумажника.

Папаша Шамвей был не против того, если она пойдет с парнем и поужинает. Мира давно перестала бояться за себя и, если бы этот искатель приключений начал вести себя некорректно, для нее не составило бы труда поставить нахала на место.

Молодой человек по имени Джо Крумм выглядел довольно симпатичным. Мира пошла с ним в ресторан, и он заказал действительно превосходный ужин. Однако за ужином Крумм допустил фатальную оплошность. Он продемонстрировал ей содержимое своего бумажника, чья толщина увеличивала окружность талии наследника на несколько сантиметров. Когда же он неосторожно добавил, что эта пачка денег ничто по сравнению со счетом в его банке, Мира решила стащить бумажник, чтобы немного попугать своего спутника. Она никогда не видела такой внушительной суммы денег, и ей по-детски захотелось похвастаться ловкостью своих пальцев перед этим молодым человеком.

Когда пришло время платить по счету, Джо полез в карман и, не найдя там бумажника, буквально остолбенел.

Метрдотель и двое официантов проявляли явные признаки беспокойства. Взгляды других клиентов устремились на их столик, и молодой Крумм был на вершине смятения. Управляющий, явившийся на его зов, предложил вызвать полицию.

Мира испугалась. Крумм никак не мог понять, кто же его обокрал. К ним подходил только официант. Мира сидела на своем месте с глазами, наполненными страхом, и щеками, красными, как свекла. Но это замешательство, казалось, только подчеркивало невиновность юной посетительницы ресторана. Крумм был слишком взволнован, чтобы сообразить, что фокусница вполне могла проделать с ним трюк по похищению кошелька. Кстати, парню никогда и в голову не могло прийти обвинить в подобной афере такую молодую девушку, как Мира.

Внезапно пожилой человек, сидевший в глубине зала, напротив их столика, поднялся со своего места и подошел к ним. Он не сводил с Миры взгляда с тех пор, как она появилась в ресторане. Он издавна питал слабость к молодым блондинкам с волосами цвета яичного желтка и решил воспользоваться предоставившимся случаем. После нескольких резких слов в адрес молодых людей, любящих давать обеды за чужой счет, спаситель Миры вытащил толстый бумажник и оплатил все расходы, добавив, что любая неосторожная молодая девушка может стать жертвой подобного обмана.

– Моя машина на стоянке, – сказал он Мире. – Не позволите ли отвезти вас домой. Этот молодой бездельник недостоин чести находиться в вашем обществе.

Позже Мира никак не могла вспомнить, каким образом она ушла из ресторана. Может быть, быстрая езда по безлюдным ночным улицам и свежий воздух, остудивший ее разгоряченное лицо, выветрили у нее это воспоминание, как болезнь.

Тем временем ее новый спутник представился, назвавшись Даниэлем Вебстером, и, в свою очередь, поинтересовался, как ее зовут. Мире едва исполнилось шестнадцать, но она уже достаточно разбиралась в жизни. Хотя она не пробыла на сцене и года, но уже хорошо выучила, что раз сказали «А, Б, В», обязательно произнесут «Г». Она поняла, что с Даниэлем Вебстером у нее могут быть неприятности. Тот явно был намерен получить сполна сумму, потраченную в ресторане, когда вытащил ее из неловкого положения. Она сказала, что ее зовут Роза Карвей и она остановилась в «Дэнвилл-отеле». Ни то, ни другое не соответствовало действительности.

Поскольку «Дэнвилл-отель» находился в прямо противоположном направлении, девушка рассудила, что такая выдумка позволит ей разгадать намерения старой лисы. Если мужчина сделает поворот, значит, она слишком плохо о нем подумала. Если же поедет прямо, следовательно, она правильно его разгадала. Он поехал прямо.

В тот день, когда Хэмиш Шамвей разглядел, что его дочь очень красива, он понял, что, занимаясь ремеслом фокусницы, ей придется жестоко защищаться, если она хочет сохранить свою красоту. И с того дня он начал подробно рассказывать дочери о всех ловушках, которые расставляет жизнь, и способах, как их обойти.

Мира была уверена в том, что правильно поняла намерения Даниэля Вебстера. Он не стал бы выкладывать семь долларов только ради удовольствия возместить убытки ресторану. Рано или поздно, но он попытается возместить свои собственные убытки. Едва только выехали из города, как Вебстер остановил машину и принялся за любовные ухаживания. Мира очень спокойно и с любопытством наблюдала за развитием событий, убеждаясь в правоте отцовского учения о мужском лиходействе. Старик советовал в подобных ситуациях пускать в ход кулаки. Поэтому, когда Вебстер попробовал ее обнять, девушка встретила его решительным и сильным ударом в лицо. Бедняге показалось, что тысяча иголок впились в его мозг. Он чуть не проглотил кусок своей вставной челюсти. Вскрикнув, Вебстер безжизненно свалился на сиденье. Пока он лежал, пребывая в шоке, Мира открыла дверцу и, не слишком взволнованная, побежала через поле. Почувствовав себя в безопасности, она остановилась и только тут обнаружила у себя еще и бумажник Вебстера. Она прихватила его совершенно машинально. Вернуть его явно не было никакой возможности. Вебстер все равно не поверил бы ей. Лучше всего добавить новую добычу к деньгам бедняги Крумма, думалось возвращающейся домой фокуснице. Ночью, в тиши своей комнаты, Мира сосчитала деньги. Их оказалось ровно четыреста семьдесят долларов. Уснуть после такого открытия она не смогла и провела ночь в раздумьях. Мира все еще была погружена в свои мысли, когда первый луч наступающего дня проник сквозь занавески. Благодаря счастливой случайности именно в этот день им предстояло покинуть этот город. Так что Крумму и Вебстеру было нелегко отыскать свою обидчицу. Без особых угрызений совести она спрятала свою первую воровскую добычу и собрала вещи. Через несколько часов Мира была уже на пути к Спрингфилду, где ее отец получил ангажемент.

В течение двух лет Мира еще продолжала работать с родителем, никогда не отказываясь и от краж: это был слишком легкий и слишком заманчивый способ заиметь деньги. И вот однажды она собрала свой чемодан и потихоньку отправилась на вокзал. Лаконичная записка извещала отца, что он не должен беспокоиться о дочери, насчет чего она сама не питала иллюзий: старый Шамвей в гораздо большей степени беспокоился о своем будущем.

Что касается Миры, то у нее на будущее были свои планы. Ее главной мечтой было стать обладательницей «Кадиллака». Она осуществила мечту, потратив на машину тысячу четыреста долларов, чуть ли не все свои наличные деньги. Сев в машину своей мечты, девушка устремилась к югу, оставив позади маленькие, наводящие тоску городишки. Ей уже давно хотелось посмотреть Флориду не только на фотографиях. Туда Мира Шамвей и поехала. Она болталась так в течение двух лет. В промежутках между поездками на автомобиле она время от времени выполняла свой отработанный трюк – и бумажники ее случайных друзей незаметно становились тоньше, служа искусной фокуснице банковским счетом.

Стащив деньги, Мира тут же тратила их, не складывая в чулок, так как чувствовала полную уверенность в себе при любых обстоятельствах, и знала, что в любой момент сможет пополнить запас денег. Ее ловкие пальцы никогда ее не подводили. Кстати, у нее было твердое правило: возвращать на место бумажник, позаимствовав из него несколько купюр. Так что ни у кого не возникало и тени подозрения.

В поисках новых впечатлений Мира добралась почти до Мексики. Дочери Хэмиша Шамвея необходимо было разнообразие, а в настоящий момент именно Мексика могла удовлетворить ее капризы. Девушка оказалась изгнанницей, у нее больше не было семьи, и «Кадиллак» заменял ей домашний очаг.

Когда она покинула кафе Лоренцилло, она решила отправиться в Веракрус. По полутемной дорожке она прошла на стоянку и, сев за руль «Кадиллака», погнала его в центр города. Когда ей показалось, что она уехала достаточно далеко от кафе и теперь между ней и возможными преследователями достаточно приличное расстояние, Мира остановила автомобиль и посмотрела в зеркальце заднего вида. Погони не было. Успокоившись, она открыла сумочку и, вынув сигарету, закурила. Включив свет в салоне, она вытащила пачку кредиток и пересчитала деньги. Их оказалось сто двенадцать долларов.

– Не так и плохо, – прошептала она. Разделив деньги на две пачки, воровка сунула одну из них в сумочку, а другую за край чулка. Затем вытащила подробную карту дорог и принялась изучать предстоящий маршрут.

А теперь я подхожу к тому, как нашел ее.

Я покинул бар Маноло через несколько минут после ухода Жудена, решил сходить за консультацией в полицию. Если у них нет никаких сведений относительно Миры Шамвей, мне будет сложно отыскать девушку.

Заляпанный грязью большой «Кадиллак» стоял в тени здания, и он был именно темно-зеленого цвета. Я даже вздрогнул. Это походило на черную магию. Я перешел улицу и осторожно приблизился к машине. Бог мой! Блондинка с фотографии! Может ли быть таким ошеломляющим везение? Никаких сомнений, передо мной была Мира Шамвей собственной персоной. В этот момент, когда само провидение послало мне ее, избавив от трудных поисков, девушка сидела в машине, склонившись над большой картой дорог.

Я, конечно, не кинулся к ней, как какой-нибудь новичок. Я даже слегка попятился, чтобы немного поразмыслить. Если эта девчонка не была украдена, то как же ее украсть? Пока что она свободна, как птичка, и очень далеко от всех в мире бандитов.

Как же мне за нее взяться? Конечно, можно было бы договориться с ней, но в таком случае придется уступить блондинке никак не меньше половины премии. А между нами говоря, двадцать пять тысяч грандов значительно теряют свой блеск, если их разделить пополам. Кстати, если отец-старик надоел свободолюбивой красотке, то как же отвезти ее назад в Нью-Йорк? Нет, решительно придется ее облапошить, других вариантов не существует.

Я облокотился на автомобиль и положил руку на дверцу.

– Вы не находите, что скаковые лошади должны носить соломенные шляпы, – сказал я. – Или вы боитесь, что они их слопают?

Девушка подняла на меня свои большие спокойные глаза, но потом снова вернулась к изучению карты.

– Идите и бросьтесь в колодец, – сказала она. – Если же, к несчастью, в этих краях нет ни одного, попросите, чтобы кто-либо вам его вырыл. Стоит лишь объяснить зачем, и любой согласится.

Такой ответ привел меня в замешательство. Ее манера шутить не предвещала ничего хорошего. Я попытался подойти с другого конца.

– Судя по карте, которую вы рассматриваете, вы отправляетесь в путешествие. Не можете ли вы захватить меня с собой?

– Это не автобус, братец, – подняв на меня глаза, отрезала красотка. – Я не беру пассажиров.

– Вы хотите сказать, незнакомцев, не так ли? – поправил я ее. – Позвольте представиться, я – Росс Милан.

– Вы можете быть самым близким для вашей матушки, – сказала она заботливо. – Но для меня вы ничего не значите. Доброй ночи! – И она вновь уткнулась в изучение своей карты.

Я стойко перенес и этот удар. Обойдя машину, я открыл дверцу и устроился на заднем сиденье.

– Так приятно время от времени дать отдых своим ногам, не так ли? – сказал я.

– Я надеюсь, вы не доставите мне неприятностей, – сказала девушка напряженным голосом, откладывая карту в сторону.

– Не беспокойтесь, мисс, я хочу только воспользоваться вашей машиной. Так тяжело бродить пешком по Мехико. А поскольку я немного на мели, то занимаюсь автостопом.

– Ваша болтовня занимает меня, – произнесла владелица «Кадиллака», поворачиваясь в мою сторону. – Но, если вы сейчас же не выйдете из машины, вас ожидает неприятный сюрприз.

Вместо ответа я устроился поудобнее, не переставая, впрочем, наблюдать за ее руками. Мне уже приходилось иметь дело с подобными пантерами. Так что надо было соблюдать осторожность.

– До моего приезда в Мехико я был по-настоящему крутым парнем и выступал в цирке. Мой номер состоял в том, что я носил в зубах прелестных дам. Как вам это нравится?

– Ох, ох! – фальшиво восхитилась она, не слишком, впрочем, заинтригованная. – И вы бросили такое дело?

– Почему бросил? Да все из-за моей партнерши. Страшно действовала мне на нервы. Однажды вечером я уступил могучему инстинкту и хорошенько укусил ее. Да, видимо, не рассчитал, вот она и отдала Богу душу.

Некоторое время блондинка размышляла, явно задавая себе вопрос, кто я такой. Потом решила изменить тактику:

– Если вы не покинете машину, я закричу.

– Я просто желаю этого. Насилие всегда было моей стихией. Мне с детства хотелось поразвлечься с красивой блондинкой. Вы – воплощение моей мечты.

Мира повернулась и яростно нажала на стартер.

– Надеюсь, вы кончите свои дни в тюрьме, – сказала она злобно.

– Не надо так волноваться, – сказал я. – Это плохо скажется на вашем здоровье. Куда, кстати, мы направляемся… В Веракрус?

– Почему бы и нет, – она вывела автомобиль на темную пыльную дорогу. – Если вы, конечно, не возражаете.

– Я поеду куда угодно, только бы поскорее уехать из этого ужасного города, – ответил я. – И не собираюсь нападать на вас, моя прелесть. Если бы не моя идея фикс, поскорее покинуть Мехико, да страсть к бесплатным поездкам, я никогда бы не осмелился надоедать вам. Едва только мы приедем туда, я оставлю вас в покое, обещаю вам. И вы увидите меня разве что во сне.

– Надеюсь, что так и будет. Или вы ждете, что я выйду за вас замуж?

– Это в основном зависит от вас, но не нужно слишком рассчитывать на то, что я первым начну ухаживать. Кстати, любовь моя, не скажете ли ваше имя?

– Если вы забыли мое предупреждение, то тем хуже для вас.

– Как же мне тогда к вам обращаться: «послушай» или «эй, девочка!»?

– Я ничего не потеряю, если вы вообще будете молчать, – ответила фокусница равнодушно. – Не утомляйте ваш голос, а я буду вести себя так, словно вас здесь нет.

Я бросил взгляд на часы, укрепленные на приборной панели. Было 11.15.

– Прежде чем согласиться на ваши условия, – холодно заметил я, – хотелось бы знать, рассчитываете ли вы добраться до Веракрус до наступления темноты.

– Чалко в нескольких милях отсюда, – сказала она. – Я остановлюсь именно там, чтобы передать вас в руки полиции и подыскать себе приличный отель.

– Мы могли бы вести машину по очереди, – осторожно предложил я. – Это позволит нам добраться до Орисабы до рассвета. Я знаю там прекрасный отель. В нем вы найдете все в мире удобства, если только ограничивать мир Мексикой.

Некоторое время она раздумывала над моим предложением.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Правда, мне совсем не улыбается мысль, что я буду спать, в то время как вы ведете машину. Вам еще взбредет в голову что-нибудь несуразное.

– Хорошо, разумеется, я внушаю вам страх? – высказал я предположение.

– Кто сказал, что вы внушаете мне страх? – Мира пожала плечами. – Я еще не встречала ни одного двуногого, способного внушить мне страх.

– Мне нравится смысл последних фраз. Видимо, позаимствовали это из бульварного романа. А теперь вперед, моя куколка, и пусть шум мотора убаюкает меня.

Она колебалась несколько секунд, потом остановила машину. Некоторое время она пристально смотрела на меня, потом все же не выдержала и улыбнулась. Эта дама стоила того, чтобы на нее взглянуть. И уж конечно, она стоила всех этих двадцати пяти тысяч долларов. Какая девочка! Обшарьте весь американский континент, но все равно не найдете равной ей. К тому же я питаю слабость к блондинкам. Если они достаточно красивы, то это отдых для всяких глаз, а для меня это еще и единственная отрада в моей холостяцкой жизни.

– Слушай, братец, – предупредила она, в то время как мы менялись местами. – Такое положение дает мне некоторые преимущества. У меня под рукой увесистый разводной ключ. Если вы вдруг вздумаете свернуть с дороги, я испробую его на вашем черепе. Других предупреждений не ждите.

– Не позволите ли вы мне на вас посмотреть, перед тем как я умру? – спросил я озабоченно. – Вы всегда поступаете подобным образом? Послушать вас, так не поверишь, что вы можете испытывать некие нежные чувства. Но, кроме шуток, мой ангел, согласились бы вы доверить мне свою жизнь?

– Это произойдет только в том случае, если я сменю свой пояс для чулок на смирительную рубашку.

После этой сентенции она, видимо, моментально уснула. Я швырнул «Кадиллак» вперед на бешеной скорости. Это был отличный автомобиль, буквально пожиравший километры. Я надеялся, что через час-другой блондинка меня подменит, но этого не произошло. Должно быть, девушка устала до полного изнеможения. Показались первые тротуары Орисабы, когда к ней вернулся ее апломб.

– Ну и ну! Я, видно, проспала все это время.

– И даже храпели, – отозвался я, выводя машину на главную улицу.

– Я не храплю, – холодно заявила девушка, и я услышал, как она полезла в свою сумочку за пудреницей.

– Значит, в машине была еще одна пассажирка… Или такое все-таки исключается? – Я остановил «Кадиллак» перед маленьким отелем из розового камня. – И вы мне порядком досадили, – продолжал я. – Подобные звуки вызывают у меня ностальгию.

– Как это?

– Я воспитывался в деревне, – ответил я, поворачиваясь к своей спутнице. – Погодите-ка! Вы хотите комнату или ванну и кофе?

– Никаких комнат! – отрезала она.

Когда я договаривался с портье, мне вдруг пришла в голову мысль о том, что оставлять Миру в машине одну было чистейшим идиотизмом с моей стороны. Но страхи оказались напрасными: девушка спокойно ждала меня.

– Итак, вот программа, – проинформировал я ее, открывая дверцу. – Вначале ванная и завтрак на веранде. Яйца, фрукты и кофе. Подходит?

– Еще как подходит, – согласилась Мира, выходя из «Кадиллака» и в первый раз улыбаясь мне по-дружески. И я подумал, что, может быть, она не такая уж и неприступная.

– Присоединяйтесь ко мне через полчаса. Я буду ждать вас внизу, – сказал я. – За завтраком мы сможем рассказать друг другу о себе.

– У меня слабость к собственному обществу, – ответила она, качая головой. – Я привезла вас, как мы и договорились, а теперь пришло время сказать друг другу «пока».

– Без историй, – предупредил я, беря Миру за руку и увлекая в направлении отеля. – Кто оплатит счет за завтрак, если вдруг вы решите меня покинуть?