Текст книги "Мертвые молчат"

Глава 3

1

Высокий, румяный, с аккуратно подстриженными усами и агрессивно выдвинутой вперед нижней челюстью, лейтенант Маршалл – начальник районного полицейского отдела по расследованию убийств, закурил и приклеил сигарету к нижней губе. Он молча наблюдал, как я, притиснувшись к стене, мешаю работать криминалистам, разыскивающим в маленькой комнатке отпечатки пальцев. От Джейка Хессона к этому времени осталось только кровавое пятно на смятом покрывале.

– Том Крид заинтересуется этим делом, – обратился ко мне Маршалл. – Если все, что вы сообщили, соответствует действительности, то концы надо искать в его районе.

– Кто такой Крид?

– Капитан уэлденской полиции. В прошлом году он обращался к нам с просьбой проверить клуб «Суоллоу», где, как предполагалось, работала эта девушка Бенсон. Мы, однако, ничего не обнаружили. – Маршалл одарил меня холодной улыбкой. – Что же касается Крида, то у меня сложилось высокое мнение о его способностях и деловых качествах еще во время нашей совместной работы в прошлом. А вот из меня, похоже, вам удалось сделать мартышку.

– Должен признаться, что за этот прискорбный факт в большей степени, нежели кто-либо, ответствен ваш отец, – ответил я совершенно серьезно.

Маршалл рассмеялся. Повернувшись к своему заместителю, сержанту Гамильтону, он распорядился:

– Дик, я вас покидаю. Вместе с этим смышленым молодым человеком мы отправляемся разговаривать с Кридом. Когда закончите здесь, можете заехать за мной.

– Хорошо, лейтенант, – кивнул Гамильтон.

– Идемте, – Маршалл взял меня под руку, – вы подбросите меня до Уэлдена. Криду будет интересно выслушать вашу версию. За исчезновение девушки ему был нагоняй, но поскольку тело обнаружить не удалось, дело пришлось закрыть.

– Пришлите, пожалуйста, фотографию этой комнаты с убитым ко мне в «Шэд-отель», – обратился я к Гамильтону, который при этом вопросительно взглянул на Маршалла.

– Сделайте это, – распорядился Маршалл, – я тоже запечатлен на снимке, а это – неплохая реклама.

– Не стоит возлагать больших надежд, лейтенант. Редактор Файетт может именно вас и отрезать. Мы точно отмеряем количество публикуемых ужасов.

– Но-но, пройдемте, – в тон мне ответил Маршалл, мы спустились с лестницы и вышли на улицу.

По пути в Уэлден я подробно рассказал Маршаллу о результатах нашей работы, и он знал теперь все до мелочей.

– Мне кажется, что для продолжения расследования появилось сразу несколько новых направлений, – произнес он, внимательно выслушав меня. – Я всегда полагал, что со смертью Фармера дело нечисто. Куда только прицепить эту Никольс?

– Мы и сами не прочь бы это узнать, – заметил я и, обогнав грузовик, спросил: – А как этот капитан Крид относится к репортерам? Позволит ли он нам продолжать работу параллельно с его людьми?

– Думаю, что да, – пожал плечами Маршалл. – На всем побережье нет копа, который не жаждал бы увидеть свою физиономию в вашем листке. Правда, хотя Крид и славный малый, но терпеть не может, когда его держат в неведении. Прежде, чем отправляться на поиски Хессона, вам следовало бы к нему зайти.

– Ради всех святых, – воскликнул я. – Мы ведь только вчера приехали. Я собирался посетить его сразу после встречи с Хессоном.

– Впредь свои действия обязательно согласовывайте с ним. Кстати, вы все еще сотрудничаете с этим толстым сценаристом из Голливуда?

– Не могу назвать это сотрудничеством. Пока Берни в основном пьет за казенный счет.

– Да, парень он продувной. Вам не приходила в голову мысль, что он мог приискать себе работенку получше, нежели ишачить в «Крайм фэктс»?

– Многие именно так и думают, – рассмеялся я. – Да, видно, уж так у него устроена голова.

Когда мы добрались до полицейского управления Уэлдена, было около восьми вечера.

– Полагаю, что Крид уже дома, но все же сначала заглянем к нему на службу, – сказал Маршалл, выходя из машины.

Дежурный сержант сообщил, однако, что Крид у себя в кабинете, и, позвонив ему, сказал, что мы можем к нему подняться.

В свои пятьдесят с лишним лет Том Крид выглядел статным мужчиной крепкого телосложения, с резкими волевыми чертами лица, пронзительным взглядом голубых глаз и копной седеющих волос. Он обменялся с Маршаллом рукопожатием, а когда лейтенант представил меня, приветливо улыбнулся, по-видимому, довольный встречей со мной.

– Ваш журнал делает полезное дело и придерживается нашей точки зрения на преступность, мне это нравится.

– Если бы мы не работали рука об руку с полицией, то лишились бы куска хлеба. Вам ведь нужно знать, что мы думаем о вашей братии и в то время, когда не сидим за пишущей машинкой, – усмехнулся я.

– Не всегда надо принимать всерьез шутки этого большого ребенка, – заметил Маршалл. – Этот парень, капитан, делает за нас нашу работу. Ему удалось получить новые сведения об истории с Фэй Бенсон.

Крид жестом пригласил нас сесть и сам, опустившись на стул, устремил на меня строгий взгляд.

– Редактору «Крайм фэктс» пришла в голову идея вернуться к этой истории. Он поручил ее нам.

Приехав в Уэлден, мы принялись копаться в подробностях и в результате обнаружили некоторые факты, не занесенные в ваше досье. Вероятно, вы уже об этом знаете?

– Расскажите мне поподробнее, – Крид достал из кармана потертый кисет с трубкой и стал ее набивать.

Я пересказал от начала до конца все, что удалось узнать.

Маршалл и Крид слушали не прерывая, и, когда я закончил, повисла длительная пауза. Криду пришлось явно не по душе, что его обскакали.

– Вам следовало сообщить мне это раньше, – нарушил он молчание. – Тогда бы я попытался схватить Хессона до того, как он сбежит из Уэлдена.

– Против Хессона у меня, как и у вас, не было никаких прямых улик, а когда нашлось это, – я достал из кармана золотое яблочко и катнул его по столу к Криду, – он был уже мертв.

– Вы установили, когда наступила смерть? – Крид обратился к Маршаллу.

– Прошлой ночью. В час ночи Хессон снял комнату в приюте Харди, а пристукнули его между тремя и четырьмя утра.

– Убийца оставил следы?

Маршалл отрицательно покачал головой:

– Профессиональная работа. Ни отпечатков пальцев, ни шума, никто ничего подозрительного не заметил. К четырем утра в ночлежке Харди засыпают даже бездельники.

Некоторое время Крид изучающе рассматривал золотое яблочко, затем отложил его и задумался, потягивая трубку.

– М-да, похоже, что вы продвинулись дальше нас, – он посмотрел в мою сторону. – Давайте-ка снова пороемся в досье.

Пододвинув к себе телефон, он распорядился принести папку с делом Фэй Бенсон.

– Я уверен, что Фармер лгал, – произнес Крид. – Не могу себе представить другого пути исчезновения девушки, кроме как через дверь, у которой он дежурил. На исчезновение ей отводилось всего восемь минут, а служебный вход расположен как раз рядом с ее комнатой. Мы долго трясли Фармера, но он уперся и ни в какую. Поскольку улик не было, его пришлось отпустить. Похоже, что они работали на пару с Хессоном.

В дверь постучали, и на пороге появился полисмен с толстой папкой в руках. Он протянул ее Криду.

– Фармер и Хессон, похитив девушку, могли доставить ее в комнату Хессона. Брелок с браслета, найденный под его кроватью, подтверждает такую версию, – начал Крид, открыв папку. Перевернув несколько страниц, он углубился в чтение, а затем продолжил: – Во время похищения браслет был на Бенсон.

– Вряд ли они стали бы тащить ее в комнату Хессона, – возразил я, – поскольку единственный путь туда проходит через кулинарную лавку. Чтобы девушка оказалась наверху, требовалось соучастие хозяина лавки, а это маловероятно, ведь именно от него я получил точный адрес Хессона. Я предполагаю, что Фармера и Хессона наняли только для похищения. Фармер выманил девушку к себе в комнату, солгав, что ей туда позвонили. Девушка и в самом деле ждала телефонного звонка. Вероятно, Фармер оглушил Фэй Бенсон ударом по голове, связал и дотащил до поджидавшего автомобиля. Был еще и третий соучастник похищения – он управлял автомобилем, поскольку Хессону и Фармеру для обеспечения алиби необходимо было оставаться на своих рабочих местах. Возможно, что браслет исчез с запястья Фэй, когда Фармер оглушил ее. Он мог сразу передать браслет Хессону, или же браслет оказался в комнате Хессона позднее.

– М-да, похоже, что так оно и было, – кивнул Маршалл.

– Мы начнем охоту за браслетом, – решил Крид. – Конечно, по прошествии четырнадцати месяцев надежды отыскать его мало. Но все-таки попробуем!

– Кто тот мужчина в пальто из верблюжьей шерсти? – задумчиво вслух произнес Маршалл. – У вас неплохое описание его внешности, и, пожалуй, мы в состоянии установить его личность.

– Сейчас его разыскивает Берни Лоу, – заметил я. – Возможно, он на него уже вышел.

– Тандем мощностью в две детективные силы, – улыбнулся мне Маршалл и, переведя взгляд на Крида, добавил уже серьезно: – По-моему, этот человек в верблюжьем пальто заслуживает самого пристального внимания.

Утвердительно кивнув, Крид обратился ко мне:

– А как быть с той девицей Никольс? Где в вашей версии ее место?

– Покажите материалы об обстоятельствах ее гибели.

Крид отдал по телефону соответствующее распоряжение.

– Не могу сейчас припомнить, какое заключение дал медицинский эксперт о причинах ее смерти. Я тогда не знал, что она связана с делом Бенсон, а то, конечно, поинтересовался бы этим.

Я приподнял золотое яблочко:

– Кто такой Г.Р.? Вероятно, он мог бы сообщить нам дополнительные факты о девушке. Мы ведь практически ничего о ней не знаем, не так ли? По-моему, она от кого-то скрывалась.

– И я такого же мнения, – согласился Крид, потянувшись за досье, которое принес полицейский. Бегло просмотрев первую страницу, он отложил папку на стол.

– В заключении медицинского эксперта сказано, что смерть Никольс наступила от несчастного случая. Очевидно, спускаясь по лестнице, она наступила на край платья и, упав, сломала шейные позвонки.

– Чем она занималась?

Крид снова заглянул в досье:

– Работала на эстраде. Незадолго до смерти возвратилась из поездки в Париж. Вместе с девятью другими герлз она организовала программу в кабаре, но представление провалилось. Разорившись, она приехала сюда в поисках работы.

– Не могла бы Фэй быть в числе тех девяти герлз? – поинтересовался я. – Это стоило бы проверить.

– Я займусь этим, – кивнул Крид.

– Полагаю, что Джоан Никольс так же, как и Фармер, умерла насильственной смертью, – заключил я.

– Это потому, что вы работаете в «Крайм фэктс». Для нас же нет никаких улик, позволяющих говорить об убийстве.

– Когда умерла Джоан Никольс?

Крид опять мельком заглянул в папку:

– Двадцатого августа.

– Она звонила в «Шэд-отель», спрашивала о Фэй как раз двадцатого. Затем она вернулась домой и упала с лестницы… Если уж на то пошло, не была ли ночь двадцатого августа последней в жизни Фармера?

Крид проницательно посмотрел на меня, порылся в досье Фэй Бенсон и утвердительно кивнул:

– Совершенно точно, – сказал он, нахмурившись. – По мне, это смахивает на перст Господень, а вам как кажется?

– Похоже, что вы недалеки от истины, – обронил Маршалл, – по-моему, капитан, парень потянул за новую ниточку.

Крид пожал плечами:

– Прямых улик все же нет, но я согласен, что не будет большой беды, если мы их поищем.

– У вас цела фотография Фэй Бенсон? – спросил я.

– У меня в досье их несколько, а что?

– Об исчезновении Бенсон писала только местная пресса или же вы сообщили об этом и в центральных газетах?

– Мы поставили в известность только местные газеты.

– Мне кажется, что есть резон подкинуть работенку и центральной печати. Опубликуйте ее фото в каждой крупной газете страны и попросите сообщить, знал ли кто эту девушку. Не надо забывать и про газеты Уэлдена. Вероятно, таким путем нам удастся получить новую фотографию. Эл Вейман утверждал, что Фэй – не новенькая на эстраде. Она могла выступать и под другой фамилией, но по фотографии ее кто-нибудь может и опознать.

– О'кей, – согласился Крид. – С центральной прессой действительно придется связаться.

Я поднялся:

– Мне хочется поработать над этим делом вместе с полицией. Я не буду путаться у вас под ногами, но все, что мне удастся откопать, будет и вашим достоянием. Дело принимает сенсационный оборот, и как репортер я хотел бы участвовать в нем с самого начала. Что вы на это скажете?

– Я не возражаю. Продолжайте работать. – Крид тоже встал. – Заходите ко мне в любое время, когда пожелаете.

– Прекрасно. Если мой компаньон что-нибудь узнал, я вам позвоню.

Мы обменялись рукопожатием, я перемигнулся с Маршаллом и вышел к своему автомобилю.

2

В вестибюле «Шэд-отеля» Ларсон сообщил мне, что Берни у себя в номере.

– Еще вас искал какой-то парень, – продолжал Ларсон. – Я сказал, что вы будете, вероятно, вечером.

– Что он хотел? – Я остановился, поскольку почти уже пересек вестибюль.

– Он не сказал. Поразительно грубый человек. Вас известить, если он появится сегодня снова?

– Только не сегодня. Передайте, пусть заходит завтра утром. Если дело срочное, соедините меня с ним по телефону. Сегодня я хочу спокойно уснуть.

– Будет исполнено.

Поднявшись по лестнице, я направился в комнату Берни и застал его сидящим в кресле рядом с тазом, наполненным горячей водой, в которой он парил ноги. На столе около него стояла бутылка шотландского виски, пара стаканов – один наполовину опорожненный – и бутылка с газированной водой. От удивления я так и застыл в дверях, а Берни улыбнулся мне измученной улыбкой.

– Чем, по твоему мнению, ты занят? – спросил я, входя в комнату и затворяя за собой дверь.

– Даю отдых конечностям, – ответил Берни. – Разве ты забыл, что ходить пешком и ездить на машине – совершенно разные вещи. Я разбил ноги о тротуары. Можешь мне не верить, но в этой дыре – четырнадцать гостиниц. Кто бы мог подумать: четырнадцать! – и все в разных концах. Во многие я звонил по телефону.

– Ты нашел его?

– Ни малейшего следа, – с досадой хмыкнул Берни. – Напрасно я утруждал ноги.

Закусив, я налил себе виски.

– Ты уверен, что не пропустил ни одной гостиницы?

– Ларсон составил мне список всех местных постоялых дворов и клялся, что он полный. Этот тип в темных очках не останавливался ни в одной из уэлденских гостиниц. Точно тебе говорю. Ныне это установленный факт. Он жил либо на частной квартире, либо в собственном доме. Наконец, он мог приезжать из Фриско или откуда-нибудь еще. Бесспорно одно – услугами местных гостиниц он не пользовался! – с пафосом произнес Берни.

– Сейчас его розысками занимается полиция. – Я стал рассказывать Берни о своем визите в полицейское управление Уэлдена. Новость, что Хессон убит, я преподнес ему как можно осторожнее. Но Берни тотчас же возопил:

– Вот видишь, что я говорил! – Он принялся быстро вытирать ноги. – Теперь уже убрали троих. Если мы не перестанем совать нос в это дело – очередь будет за нами.

– Успокойся! – заметил я. – Теперь в игру включилась полиция. Жаль, жаль, Берни, что тебе не удалось отыскать мужчину в верблюжьем пальто. Мне так хотелось бы побеседовать с ним раньше Крида.

– Он же не останавливался ни в одной из гостиниц. Пусть уж лучше за ним охотится полиция.

– Ты, конечно, поинтересовался у Ларсона, не было ли у них похожего постояльца, – невзначай обронил я.

Берни дернулся, будто его ткнули раскаленной кочергой, и покраснел, как помидор.

– Для чего это ему могло понадобиться останавливаться именно здесь? – спросил Берни враз охрипшим голосом.

– Почему бы и нет? Ты справлялся у Ларсона?

– Нет! – Берни вцепился в свою жидкую шевелюру. – Господи! Подумать только, если он жил в «Шэд-отеле»! Я весь день обивал тротуары, превратился в тень и за все время не додумался спросить это у Ларсона.

Я снял телефонную трубку.

– Говорит Слейден, – назвался я, когда Ларсон ответил. – Не припоминаете ли вы, чтобы примерно в августе прошлого года у вас останавливался мужчина, носивший пальто из верблюжьей шерсти? Он высокого роста, загорелый, с небольшими усиками.

– Как же, – отозвался Ларсон, – отлично помню. Что именно вас интересует?

– Сейчас я спущусь, и мы об этом поговорим.

Я повесил трубку и укоризненно взглянул на Берни:

– Дурья ты башка! Он снимал номер именно здесь.

– Если бы я знал заранее, – запричитал он. – Боже милостивый, сколько миль я сегодня отмерил впустую!

Оставив его, я спустился на первый этаж.

– Расскажите мне об этом человеке все, что вы знаете, – обратился я к Ларсону, подойдя к его конторке. – Как его звали?

Ларсон неторопливо открыл книгу регистрации посетителей:

– Он занесен сюда девятого августа под именем Генри Рутланда. Вот запись: он приехал из Лос-Анджелеса. Почему вы так волнуетесь?

– Он прибыл одновременно с Фэй Бенсон?

– Да. Мисс Бенсон зарегистрирована в полдень, а он – в шесть вечера того же дня.

– Он приехал на собственном двухцветном «Кадиллаке»?

– Да. Он оставлял его в гараже на противоположной стороне улицы.

– Там мог сохраниться номер машины?

– Возможно, я не в курсе.

– Когда он съехал?

– Утром семнадцатого.

– Семнадцатого пропала мисс Бенсон, – вцепился я руками в волосы. – Убежден, что между этим человеком и исчезновением девушки существует какая-то связь. Вы встречали их вместе?

– Что-то не припомню. Он уходил рано, а мисс Бенсон не покидала своего номера допоздна.

– Как располагались их номера? Рядом?

– Они находились на третьем этаже, друг против друга, – ответил Ларсон, сверившись с книгой регистрации посетителей.

– То есть они могли видеть друг друга и без вашего ведома?

– Вполне возможно. У нас нет никаких постоянных дежурных на этажах. После восьми персонал наверх не поднимается.

– Рутланд не упоминал о цели своего визита в Уэлден?

– Нет. Он не указал род своих занятий.

– С ним было много багажа?

– Только небольшой чемодан.

– Бывали у него посетители, вел ли он переписку, звонил ли куда по телефону?

– Не думаю, даже уверен, что нет.

– Есть кто-нибудь сейчас в гараже?

– Там Джо. Мы не запираем до часу ночи.

– Мне надо перекинуться с этим парнем парой слов.

Увы, дежурный по гаражу не мог назвать номера «Кадиллака», хотя и автомобиль, и его хозяина сразу же вспомнил:

– У него была куча денег, и он сорил ими направо и налево. Ежедневно около десяти утра он забирал машину и возвращал ее на место между полуночью и часом. Он требовал, чтобы машину мыли ежедневно, и очень заботился о ее внешнем виде. Извините, что не помню номера, но за четырнадцать месяцев через мои руки прошло столько машин!

Я дал мальчишке полдоллара и вернулся в гостиницу.

Берни лежал на постели. На его откормленном лице застыло выражение муки.

– Его зовут Генри Рутланд, и он приезжал из Лос-Анджелеса. Так-то, Берни.

– Я опозорился хуже некуда, – вздохнул Берни. – Ведь мне достаточно было задать Ларсону один лишний вопрос. Подумать только! Таскаться по городу битых пять часов, когда все это время можно было отдыхать в баре.

Неожиданно эта мысль показалась мне забавной, и я расхохотался:

– Не печалься! Такая прогулка может пойти тебе на пользу. Представь, что все это время ты занимался гимнастикой. Сегодня говорить с Кридом уже поздно. Я увижусь с ним утром. Полагаю, что мне удалось… – я прервался, потому что увидел, как Берни округлившимися глазами смотрит на дверь позади меня.

Я обернулся, и мое сердце бешено запрыгало. Стоявший в дверях человек был коренаст, невысок, а его грубое круглое лицо цветом напоминало сырую баранью отбивную. На нем была грязная куртка и надвинутая на правый глаз черная ковбойская шляпа. Его челюсти заросли двухдневной темной щетиной, а глаза сверкали такой злобой, что по спине у меня побежали мурашки. В правой руке незнакомец держал автоматический пистолет калибра 38[3]3
  В США принято обозначение калибра в сотых долях дюйма. Соответствует стандарту 9 мм.


[Закрыть], немигающее дуло которого уставилось на меня.

3

Несколько долгих секунд мы молча созерцали друг друга, затем незнакомец произнес:

– Ни с места! Который из вас Слейден? – У него был низкий гнусавый голос, а губы почти не двигались.

Я назвался, отметив про себя с досадой, что ответ мой прозвучал не очень твердо.

– О'кей, теперь слушайте: завтра же оба вы сматываетесь из города. Вы нам в Уэлдене без надобности. Завтра к одиннадцати чтобы вашего духу здесь не было. Мы дважды не предупреждаем. Если думаете, что вас пугают серым волком, продолжайте здесь болтаться, тогда и увидите, что с вами произойдет. Дошло?

Я сделал глубокий вдох. Первое замешательство удалось преодолеть, и теперь во мне закипало бешенство.

– Что за шутки? – грубо спросил я.

– Не твоего ума дело. Это не шутка, а предупреждение.

Внезапно он стал дергаться и трястись. Чтобы успокоить судороги, ему пришлось опереться левой рукой о стену. Это удалось ему с трудом, и он буквально выдавил из себя:

– Если бы не босс, я уложил бы вас на месте, как паршивых щенков! Известно, что стало с Хессоном? То же ждет и вас, если завтра после одиннадцати утра вас снова увидят в Уэлдене. – Он отступил и левой рукой ухватился за ручку двери. – И не вздумайте тешить себя надеждой, козлы, что легавые вас защитят. Пусть они хоть толпой сбегутся со всего города, мы все равно до вас доберемся. Сматывайтесь с утра пораньше подобру-поздорову. – Стоя в дверном проеме, он смотрел на нас с дикой ненавистью и трясся от злобы. Затем он дернул ручку и захлопнул дверь.

Прислушиваясь к быстрым легким шагам, удалявшимся по коридору, мы оставались неподвижными. Наконец они замерли вдали. Я поднялся и заметил Берни:

– Кокаинист! Нанюхался так, что зенки выкатились!

– О Господи! – голос Берни дрожал. – Я же тебе говорил, что может случиться, если мы будем продолжать вести это дело. – Схватив трясущейся рукой стакан с виски, он залпом осушил его.

– Признаться, сначала он и меня напугал. Выходит, мои нервы со временем стали сдавать.

– Мои никогда и не были крепкими, – пожаловался Берни, сползая с кровати. – Какой ужас! Меня никогда еще не держали под прицелом.

Он пересек комнату, схватил чемодан и стал лихорадочно запихивать туда свои вещи.

– Куда это ты собрался? – поинтересовался я.

– А как ты думаешь? – Берни даже не поднял головы. – Надо заранее упаковаться, чтобы быть готовым дать отсюда тягу с утра пораньше. Впрочем, уж если дело зашло так далеко, можно и сегодня.

Побросав в чемодан носки и носовые платки, он бросился в другой конец комнаты за парой ботинок.

– Чего пялишь глаза? Не стой, укладывайся сам.

– Не думаешь ли ты, что какой-то наркоман может отпугнуть меня от такого интересного дела? – гневно спросил я.

– И думать не хочу. – Берни швырнул туфли в чемодан. – Мне все это до лампочки, – он озирался в поисках остальных вещей. – Ты же слышал, что тебе обещали: «Либо убирайтесь, либо…» Он уже убрал Фармера, эту девицу Никольс и Хессона. До тебя еще не дошло, что он пообещал и нам то же самое? Шутником он мне не показался. Видел, какой у него был взгляд? Боже, я весь покрылся гусиной кожей размером с горошину. Если ты хочешь оставаться и разыгрывать из себя сильную личность – я тебе не пара. Я женат, и у меня есть определенные обязанности. Я должен заботиться о жене и о собаке тоже. Я всегда все понимал с полуслова, а это был даже не намек.

Долив виски к себе в стакан, я сделал глоток:

– Мне всегда казалось, что тебе нравится работать со мной.

Берни захлопнул крышку чемодана:

– А какое отношение это имеет к происходящему?

– Если ты сейчас уйдешь, со мной тебе больше не работать, и могу побиться об заклад на всю твою гусиную кожу, что в «Крайм фэктс» тебя больше держать не станут. Не забудь о себе напомнить, когда станешь просить на хлеб.

Берни заметно побледнел.

– Ты имеешь в виду, что Файетт меня уволит? Не хочет ли уж он, чтобы меня убили?

– Пока ему дают хорошие репортажи, он на все смотрит сквозь пальцы. Но если ты сейчас слиняешь, тебя внесут в черный список. За такие дела Файетт спуску не дает.

– Нельзя ли его заверить, что эта история не стоит выеденного яйца? – Берни присел на кровать.

– Мы уже довольно много узнали. Я собираюсь поискать этого наркомана. Помнишь его фразу о Хессоне? Схватив его, мы раскроем все дело.

– Уймись, пожалуйста! – взмолился Берни. – Мы же не полицейские, а журналисты – свободные художники. Наше дело – писать в «Крайм фэктс», но не ловить убийц. Надо же быть благоразумным. Оставь его для полиции – они за это деньги получают. Да, я боюсь и не стесняюсь в этом признаться. Кроме этого, я ведь не застрахован, а надо думать и о Клэр.

– Ей будет лучше, если ты умрешь. Файетт обязан платить ей пенсию, – жестоко отрезал я.

Он облизнул пересохшие губы:

– Не вернуться ли мне в редакцию и сразу засесть за работу? Ведь как будет обидно, если убьют сразу нас обоих.

– Ради Бога, возьми себя в руки! Никто не собирается нас убивать. Пока не поймают сопляка, мы будем находиться под охраной полиции. А как только его схватят, расследование окончится.

Берни изобразил на лице насмешливую улыбку:

– Как ты наивен! Уж не вообразил ли ты, что он – главное действующее лицо? Он сам сказал, что только исполняет приказы. Даже если полиция ухитрится его арестовать, по наши души явятся целые толпы других.

Отыскав в телефонном справочнике домашний телефон Крида, я набрал номер. В трубке послышался его раздраженный голос.

– Это Слейден. Только что у нас был визитер с пистолетом. Он напичкался наркотиками и признался в убийстве Хессона. Он предложил нам убраться из города завтра до одиннадцати утра, в противном случае, заявил он, у вас не хватит полицейских, чтобы помешать ему всадить в нас по пуле.

– Что?! – взревел Крид. – Оставайтесь на месте. Я немедленно отсылаю к вам пару моих людей. – Он повесил трубку.

– Вот тот тип капитана полиции, который мне нравится, – заметил я, отходя от телефона. – Никаких лишних вопросов, суеты, только дело. Охрана уже в пути.

Берни допил виски. Теперь он несколько подтянулся:

– Не нравится мне это, Чет. Я все же думаю, что нам лучше поскорее смываться.

– Не будь болваном! Или ты не способен понять, что дело близится к концу? Мы кому-то мешаем, а это значит – идем по верному следу.

– Лучше синица в руках, чем журавль в небе, – опять начал Берни, доливая себе виски, – послушайся лучше моего совета…

Он все еще убеждал меня покинуть Уэлден, когда раздался телефонный звонок и Ларсон сообщил, что в вестибюле нас ожидают двое полицейских.

– Шлите их сюда! – Я повернулся к Берни: – Отныне ты в полной безопасности. Прибыли блюстители порядка.

Берни неистово расхохотался:

– В безопасности, говоришь? Вот здорово! Ты, оказывается, можешь всерьез поверить, что полицейский способен броситься заслонять меня телом от пуль.