Текст книги "Мисс Каллиган впадает в печаль"

Глава 3

4 июля. Полночь

На углу улицы ротозейничал флик, поигрывая своей дубинкой. Равена увидел его при выходе из переулка и потихоньку, незамеченный, отступил в тень, надеясь, что полицейский пройдет мимо. Напротив переулка, на другой стороне улицы, виднелся большой дом со множеством освещенных окон.

На шестом этаже этого дома располагалась квартира Тоотси Мендетты, из своей засады он хорошо видел ее окна. Он стоял у стены, наклонив голову вперед и слегка опустив широкие плечи. Он выглядел именно тем, кем был на самом деле – горьким и злобным воплощением разрушения.

Флик дошел до конца улицы, и Равене было видно, как тот равнодушно вглядывается в темноту, сняв форменную каскетку и вытирая пот со лба громадным белым платком. Естественно, ему и в голову не приходило, что в соседнем переулке Равена с нетерпением ждет его ухода. Наконец, снова надев каскетку, он двинулся к освещенному огнями кафе, где можно было спокойно опрокинуть стаканчик.

Равена подождал еще несколько мгновений, прежде чем двинуться дальше. Он шел осторожно, внимательно осматривая улицу. Не заметив ничего подозрительного, расправил плечи и смело вышел под свет уличных фонарей.

В своей квартире Мендетта наслаждался гаданием на картах. В его толстых губах была зажата сигара, на столе перед ним стояла початая бутылка виски и стакан. Тишину комнаты нарушало только шуршание карт. Мендетта любил думать об удаче. Он слышал, как Джейн открыла кран в ванной, и непроизвольно бросил взгляд на часы. Было около полуночи.

Внезапно зазвонил телефон.

Он наполовину приподнял из кресла свое большое тело и посмотрел на аппарат, сдвинув брови.

– Ты хочешь, чтобы я подошла? – крикнула из ванной Джейн.

Ничего не ответив, он встал из-за стола и тяжелыми шагами пересек комнату.

– Нет-нет, это, наверное, меня, – ответил он Джейн и взял трубку. – Кто у телефона?

– Тоотси? Это Грентом.

Мендетта нахмурился.

– Что случилось? – спросил он недовольным тоном. – Сейчас уже полночь.

– Согласен. Но случилась неожиданная неприятность. – Голос Грентома звучал взволнованно. – Этот Гомслей посадил нас в лужу.

– Что? – спросил Мендетта, присаживаясь на край столика, покачнувшегося под его тяжестью. – В какую лужу?

– Он приударил за женой Польсона и в течение нескольких недель получал от нее дорогие подарки.

– Но ведь для этого его и держали в клубе? – перебил Мендетта Грентома. – Он что, вас надул?

Грентом с горечью рассмеялся:

– Совсем нет. Старуха в него втюрилась, а Гомслей не сдал позиции. Вчера вечером она повезла его погулять, попробовала изнасиловать, но маленький негодяй сбежал.

Толстое лицо Мендетты слегка разгладилось.

– Ну и что из того? За это не арестовывают. Господи боже! Представляю себе эту старуху! От нее может стошнить любого!

– Но вы не догадаетесь, что она выкинула. Она пожаловалась Польсону, что это ее Гомслей пытался изнасиловать. Ну, что вы на это скажете?

– Она сумасшедшая! Надеюсь, Польсон не даст себя провести такими небылицами.

– Уже дал. Сейчас он бесится как ненормальный. Возможно, он в это и не верит, но она чертовски зла. А для Польсона этого достаточно. Она в состоянии свести его с ума. Без шуток, Тоотси, это очень серьезно. Он попробует прикрыть нас…

Мендетта усмехнулся:

– Пусть попробует! Какое нам до всего этого дело? У него нет ничего против нас и не будет!

– Вы не знаете Польсона, – возразил Грентом. – Он спустит на нас свою газетенку, но предварительно постарается все разнюхать…

Мендетта немного подумал.

– Пока я жив, этого не будет, – отозвался он. – Я сам скажу ему пару слов. Ему отдадут Гомслея, но пусть и он оставит нас в покое.

– Вы это скажете? – переспросил Грентом. – Но надо действовать как можно скорее, Тоотси.

– Предоставьте мне уладить все это самому, – заключил Мендетта, прежде чем положить трубку. – Я беру Польсона на себя.

Из ванной вышла Джейн. Она была чертовски хороша в своем шелковом пеньюаре. Может, рот у нее был немного великоват. А так – высокая, с широкими плечами, тонкой талией и округлыми бедрами – она впечатляла…

– Кто звонил? – спросила она.

Мендетта, склонясь над столом, собирал карты. У него пропало желание заниматься гаданием.

– Грентом, – ответил он, заботливо укладывая карты в футляр.

Он сделал несколько глотков виски.

– Чего он хотел? – поинтересовалась Джейн, бросив взгляд на часы. – Уже довольно поздно.

Мендетта согласно кивнул:

– Знаю. Иди ложись. Я скоро буду.

Она отвернулась, чтобы он не заметил ее враждебного взгляда.

– Что случилось? Какие-нибудь неприятности?

– Неприятности есть всегда. – Он погасил сигару. – И я живу для того, чтобы от них избавляться…

Он тяжело двинулся к ней и положил свою толстую лапу на ее бедро.

– Иди ложись. Я не задержусь.

– Тоотси, мне нужно знать, – повторила она настойчиво, – ничего не случилось в клубе?

Мендетта гневно посмотрел на нее.

– Совсем ничего, – уверил он, подталкивая женщину к дверям спальни. – В кровать! – И сильно ударил ее по бедрам…

Женщина пересекла спальню и посмотрела на улицу, расстилавшуюся внизу. Она ненавидела Мендетту всем существом. Ей понадобилось некоторое время, чтобы унять дрожь в коленях и обрести спокойствие. Если бы Мендетта в эту минуту мог видеть выражение ее лица, ему стало бы не по себе. Без всяких церемоний, со своей обычной манерой не обращать внимания на чувства, он приготовился к тому, что должно было произойти…

Равена спокойно перешел улицу и направился к дому Мендетты. Не слишком приближаясь к зданию, он начал обходить его вокруг, стараясь быть предельно осторожным. Неподалеку от входа в дом он заметил невысокого человека, одетого во все черное. Тот был так неподвижен, что Равена не заметил бы его, если бы не ярко освещенный подъезд. Свернув за угол, Равена обнаружил у второго входа еще одного человека, одетого, как и первый, во все черное.

Значит, войти в дом было не так просто, как ему казалось сначала. Кроме того, вполне вероятно, что Мендетта, помимо сторожей на улице, имел охранников еще и внутри дома. Повернув назад, Равена шел по улице, плотно сжав челюсти и прикусив тонкие губы. Он знал, что Мендетта не ускользнет от него и что это только вопрос времени…

Глава 4

5 июля. 1 час 40 минут

Джек пришел в клуб «22» минут за пятнадцать до его закрытия. Там много танцевали и крепко пили. Джек прошел прямо к бару. Бармен бросил на него короткий взгляд и надавил ногой кнопку звонка под стойкой. Для Джека у него нашлись профессиональная улыбка и стандартный вопрос, что тот будет пить. Джек заказал пиво. И в это время, весь в поту, в бар вошел Бенни Перминкер. Он сразу заказал двойное виски и сделал вид, что в восторге от встречи с Джеком.

– Доброе утро, – поздоровался он. – Ты что, пьешь пиво? Знаешь, это не очень подходит к такому заведению, как клуб «22»!

– Я должен это делать, – серьезно ответил Джек, пожимая руку Бенни. – Мы, журналисты, не похожи на остальных людей. А как твои машины? Идут дела?

Бенни сокрушенно покачал головой:

– Не очень. Слишком много конкурентов. Без шуток, старина, я ведь едва-едва свожу концы с концами, и это очень плохо.

Джек закусил губу. Все они едва-едва сводят концы с концами, но их почему-то всегда можно найти в таких кабаках, как клуб «22»! Выбрасывают за одну ночь недельный заработок! И Бенни не исключение.

– Недавно я встретил твоего босса, – снова заговорил Бенни. – Боже мой! Ты видел его таратайку? Ведь это развалина на четырех колесах! Ему уже давно следовало бы купить новую машину.

Джек пожал плечами:

– И Польсон постарел, и машина его тоже… Может, он бережет ее из-за сентиментальных воспоминаний?

– Глупости! Тебе стоит шепнуть ему одно словечко, я-то не могу к нему приблизиться. И тогда я продал бы ему новую машину.

Джек пообещал сделать все возможное.

– И еще меня интересует Мендетта. Я ведь теперь работаю и с грузовиками. Хочу убедить Грентома дать мне необходимые рекомендации; правда, он пока чем-то недоволен. Кажется, речь должна пойти о проценте с комиссионных…

– А Грентом разве знает Мендетту? – заинтересовался Джек.

– Конечно! Я думал, что это известно всем. Именно Мендетта финансирует клуб «22».

– Мендетта – подлец, – бросил Джек. – На твоем месте я бы еще подумал, стоит ли с ним связываться.

Бенни пожал плечами:

– Какое мне до всего этого дело? Мне лишь бы платили деньги за проданные автомобили…

– Может, ты и прав, – согласился Джек, допивая свой стакан.

В этот момент вошла какая-то блондинка, сопровождаемая высоким молодым человеком в черепаховых очках. На ней было красное, плотно облегающее тело платье, рельефно обрисовывающее ее маленькие упругие груди. Она великодушно позволила посетителям полюбоваться своими стройными ногами, непринужденно усевшись на высокий табурет возле бара.

Бенни принялся внимательно ее разглядывать. Разглядывать так пристально, что она с легким смешком поправила юбку.

– Что за красотка здесь сегодня, – со вздохом промолвил Бенни. – Ты часто заходишь сюда?

Джека блондинка совсем не интересовала.

– Согласен с тобой, – дипломатично ответил он Бенни. – Ничего красотка. А где твоя гиена? И главное, конечно, как она поживает?

Бенни был всецело погружен в созерцание блондинки.

– Сали? Она неплохо себя чувствует. Сейчас она у своих друзей. Я их плохо знаю и поэтому зашел сюда пропустить стаканчик. Точнее сказать, я намеревался провернуть тут одно дельце, но вот встретил тебя и совершенно забыл о нем… Будет лучше, если я им сейчас и займусь…

С этими словами он пожал Джеку руку и исчез.

Джек заказал еще пива. Пока он ожидал заказанное, появился Грентом. Он был высок и худощав, с серебристыми волосами. Две резкие морщины опускались от носа к уголкам рта, и все в нем казалось серым. Джек знал его только по фотографиям и, понятно, никогда с ним не разговаривал. Увидев Грентома, Джек повернулся к бармену и положил на стойку деньги.

Грентом приблизился к Джеку.

– Что вы хотите? – осведомился он неприязненно.

Джек внимательно посмотрел на него.

– Разве мы с вами знакомы? – иронически спросил он.

Грентом представился.

– Мы здесь не очень охотно принимаем журналистов, – заметил он. – Их у нас не любят.

Джек удивленно поднял брови.

– Это интересно, – протянул он. – Даже очень, я бы сказал, любопытно… Никаких журналистов, а? А еще кому запрещен вход в ваш клуб? Дайте мне ваш «черный список», и я держу пари, что найду в нем и фликов, которых вы тоже не очень уважаете…

Грентом выстукивал о стойку какую-то мелодию.

– Не сердитесь. – Голос Грентома звучал равнодушно. – Я просто хотел предупредить вас. На тот случай, если вы этого не знали.

– Это ваше личное мнение или позиция Мендетты?

Лицо Грентома посуровело.

– К чему хитрить, – спокойно сказал он. – Я просто предупреждаю вас, чтобы вы здесь больше не появлялись, вот и все.

Джек покачал головой:

– Вы слишком далеко заходите. Этот клуб – общественное заведение. И на вашем месте я бы не был столь категоричен. Маленькая заметка в моей газете может доставить вашему клубу много неприятностей.

– Конечно, – охотно согласился Грентом, – но ведь вас не принуждают не бывать здесь. Само собой разумеется, вы имеете такое же право приходить сюда, как и все остальные, только это не очень желательно.

– Не настаивайте, – произнес Джек, отворачиваясь, – не то вы все-таки заставите меня залаять.

Грентом посмотрел на бармена, потом на часы.

– Генри, пора закрывать, – сказал он и вышел из бара.

Джек допил свое пиво, приветливо помахал бармену, казалось не замечавшему его, и вышел в большой зал, откуда посетители тоже собирались уходить. Он заметил Клема Роджерса, саксофониста оркестра, укладывающего свой инструмент. Джек очень хорошо знал Роджерса.

Ничего не сказав ему, Джек повернулся и вышел из зала. Взяв в гардеробе шляпу, он вышел на улицу и минут десять поджидал Клема. Когда тот появился, Джек пошел следом и заговорил с ним только тогда, когда они очутились достаточно далеко от клуба «22» и вышли на оживленную даже в столь поздний час улицу. Роджерс, казалось, удивился, увидев появившегося рядом с ним Джека.

– Тебе не кажется, что нам следует пропустить по стаканчику?

Роджерс отрицательно покачал головой:

– Я предпочел бы пойти домой, я очень устал сегодня. Но после одного стаканчика ты, надеюсь, оставишь меня в покое?..

Первый подвернувшийся им бар находился в подвале. Чтобы войти в него, им пришлось спуститься вниз по ступенькам.

Там было почти пусто. Маленький толстый итальянец дремал за стойкой. Он поднял отяжелевшую ото сна голову и посмотрел на вошедших мутными глазами.

– Что будем пить? – спросил он.

– В такое время – только виски! – категорически ответил Джек и добавил, указывая на стол в дальнем конце зала: – Принесите нам бутылку туда…

Они устроились рядом за столом. Роджерс беспрестанно зевал и потирал глаза ладонями.

– Черт возьми, как я раскис сегодня, – пожаловался он. – Мне, конечно, надо найти другую работу, эта меня убивает.

– Я тебя долго не задержу. – Джек налил виски в стаканы. – Но ты поможешь мне, если это окажется в твоих силах?

– С удовольствием. А в чем дело?

– Мне нужно присмотреть за вашим клубом. У меня такое впечатление, что там обделываются нехорошие делишки. Я хотел бы это выяснить.

Сонные глаза Роджерса внезапно оживились.

– Не совсем понимаю, что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что сказал. Сам-то ты что думаешь об этом клубе?

Роджерс полузакрыл глаза.

– Его кто-нибудь пытается прикрыть? – нарочито равнодушно поинтересовался он.

– Да, – после минутного раздумья подтвердил Джек. – Слушай, старик, ты меня знаешь, и я не хочу усложнять твою жизнь. Я понимаю, что тебе нужно думать о заработке, но если ты мне поможешь, то и я постараюсь, чтобы ты ничего не проиграл.

– И как?

– Ты согласился бы работать с Клифом Соннерсом? Если тебя это устроит, я мог бы помочь попасть в его оркестр.

Лицо Роджерса засияло.

– Серьезно?

Джек кивнул.

– Меня это очень устроит. Мне уже давно хочется играть в его оркестре.

– Хорошо. Окажи мне услугу, и остальное будет сделано. Расскажи мне все, что знаешь о том, что происходит в клубе «22».

– Ничего особенного. Клуб, как другие клубы. Понятно, что время от времени в нем случаются драки, но ничего значительного до сих пор не происходило…

Джек казался разочарованным.

– Да, тут нет ничего сенсационного, мне думалось, ты знаешь побольше…

– Совсем ничего, – ответил Роджерс, допивая виски.

– Подумай хорошенько, – настаивал Джек. – Хотя бы малость, которая привлекла твое внимание, возбудила твое любопытство.

Роджерс зевнул.

– Ничего, – повторил он, уставившись сонными глазами на бутылку виски. – Правда, был один пьянчужка, хотевший затеять драку и устроивший ужасную сцену месяца два тому назад, но что тут необычного…

Джек сделал нетерпеливый жест.

– Расскажи все-таки…

– И рассказывать нечего. Это был тип не очень хорошо одетый, внешне напоминавший служащего конторы. Он хотел видеть Грентома. Мне показалось странным встретить этого типа в таком клубе, как наш. Поскольку Грентом не спешил появляться, тот начал орать что-то о своей сестре и о том месте, где она находится, и еще о чем-то подобном… Но на него просто не обратили внимания. Потом поколотили и выбросили из клуба. Больше он не показывался.

– А его сестра?

– Я думаю, что она куда-то исчезла, и тип, вероятно, думал, что Грентом знает, где она обретается. Он к тому же был, по-видимому, пьян…

– Это было очень заметно?

– Теперь мне кажется, что нет, но это весьма возможно. Нужно быть действительно не в себе, чтобы орать в таком кабаке, как клуб «22»…

– Во всяком случае, это что-то странное… – вслух размышлял Джек. – Ты его хоть немного знаешь?

Роджерс в раздумье сдвинул брови.

– Я слышал его имя, но сейчас уже забыл.

– Подумай, вспомни. Я хотел бы найти этого парня.

Роджерс попытался сосредоточиться.

– Какое-то очень банальное имя. Джеральд Фостер, лодочник, по-моему, его хорошо знает. Он обедал в клубе в тот вечер, когда этот тип скандалил; он подошел к нему и сказал, что надо вести себя спокойнее. Ты мог бы обратиться к Фостеру.

Джек заверил Клема, что так и сделает.

– Больше не стану тебе докучать. Иди спать, но теперь будь настороже.

Роджерс поднялся.

– А то, что ты говорил насчет Соннерса, серьезно?

– Я увижусь с ним завтра утром, – пообещал Джек.

Они вышли из бара и расстались на трамвайной остановке. Роджерс пошел за своей машиной, оставленной в соседнем гараже, а Джек стал ждать трамвая. Он был доволен сегодняшним вечером. По крайней мере, он мог сказать Генри, что напал на след. Если им удастся неделю-другую занять этим Польсона, тот, возможно, в конце концов и успокоится. Из-за угла показался трамвай, и Джек подумал, что будет чертовски рад вернуться домой.

Глава 5

5 июля. 2 часа 15 минут

Равена не хотел спать. Он блуждал по темным улицам, охваченный горькой желчной злобой. Он шел по улице, как заведенный автомат. Ему хотелось сорвать свою ярость на любом беззащитном существе…

При воспоминании о Мендетте, комфортабельно устроившемся в хорошо охраняемом доме, он готов был лопнуть от ненависти. «Мендетту надо убрать!» – думал он. Если Мендетта исчезнет, организация попадет в его, Равены, руки. Это был его шанс. Тогда он добьется уважения. Тогда его станут бояться. Сначала будет трудно, но потом все образуется, все станет на свои места. Между этой страстно желаемой властью и этим уважением стояло только одно препятствие: Мендетта.

С Грентомом все было бы иначе. Он слишком держится за свое богатство, чтобы идти на риск, и Равена прекрасно сознавал, что стоит только ему попасть в клуб, как власть сама упадет к нему в руки. Но для этого опять-таки следовало освободиться от Мендетты.

Он свернул налево и сразу же окунулся в темноту. Мускулы его ног ныли, ему нужен был отдых. Но мозг по-прежнему был возбужден. Равена слишком переволновался сегодня, захваченный своими размышлениями, надеждами и расчетами.

Из темноты его кто-то окликнул. Звук этого голоса заставил его вздрогнуть. Он напрягся, прежде чем повернуть голову.

От ограды соседнего дома отделилась девушка и направилась к нему. Он различал пока только неясное пятно ее лица. Волнующие и вызывающие движения тела.

– Пойдем, дорогой? – позвала она мягким и нежным голосом.

Равена ее сразу возненавидел. Его первым неосознанным желанием было ударить ее в лицо кулаком, но он так устал, что ему не хватало для этого сил. И он, не откликнувшись, продолжал свой путь.

Через мгновение девушка догнала его снова.

– Пойдем же, – настойчиво повторила она. – Это недалеко, на углу. Проведи ночь со мной, дорогой…

Равена остановился вполоборота к ней. Он вдруг подумал, что это, скорее всего, одна из проституток банды Мендетты, тем более что она промышляла в его квартале. Им овладело непреодолимое желание убить ее. Теперь она подошла к нему вплотную и прикоснулась к его руке. Это прикосновение было для него невыносимо, и он грубо оттолкнул девушку.

– Что с тобой, милый? – обеспокоенно спросила она, невольно отступая назад.

Он окинул взглядом пустынную улицу. «Нет, не здесь. Лучше пойти к ней…» Его тонкие губы скривились в усмешке. Он подумал, что этот случай доставит Мендетте некоторые неприятности.

– Согласен, – сказал он. – Куда идти?

К ней тут же вернулось хорошее настроение.

– Боже мой! – сказала она и вздохнула облегченно. – Как я испугалась! Мне вдруг показалось, что ты – флик!

И они вместе пошли по улице. Она первая прервала молчание:

– Девушка должна сама себе зарабатывать на жизнь. А жизнь сейчас трудная и дорогая. Ты мне сделаешь хороший подарочек, правда?

Равена не ответил. Ее голос, ее духи, ее походка – все в ней действовало ему на нервы, тем более что она наверняка принадлежала Мендетте. Он не станет ей ничего говорить, пока она не окажется в его руках, откуда ей уже не вырваться. Он боялся выдать себя и потому молчал. Он чувствовал, что спутница внимательно его рассматривает, и несколько замедлил шаги.

– Где твой дом? – спросил он, беря ее под руку и заставляя идти быстрее.

– Вот тут, – ответила она слегка задыхающимся голосом. – Дай мне найти ключ…

Он стоял позади нее, пока она рылась в своей дешевой сумочке. При свете фонаря, находившегося как раз над ними, он наконец рассмотрел ее. Он видел ярко-рыжие волосы, большой алый рот, короткий нос и жесткие глаза, выдававшие в ней профессионалку. Ростом она была ему по плечо, и он мог видеть под обтягивающим тело платьем бутылочного цвета небольшую крепкую грудь.

– Шевелись же! – грубо приказал ей Равена.

– Сейчас, – ответила она. – Тебе так меня хочется, милый?

Идиотизм маленькой шлюхи! Ему хотелось лишь как можно скорее расквасить ей физиономию! Внезапно из-за угла показался полицейский. Равена сразу заметил флика, и горло его сжалось.

– Да шевелись ты! – повторил он нетерпеливо.

Тон Равены заставил ее вздрогнуть, и что-то в этой торопливости ее насторожило. Она безуспешно пыталась попасть ключом в замок. С грубым проклятием он выхватил у нее ключ и быстро открыл дверь. Затем взял ее за плечи и втолкнул в дом.

– Зажги свет! – приказал Равена.

Он слышал, как она ощупью искала выключатель, затем яркий свет залил коридор.

– Ну хорошо, пошли к тебе, – сказал он.

Теперь она колебалась:

– Я тебя не знаю. Мне в тебе что-то не нравится…

Сдвинув шляпу на затылок, он пристально глядел на нее.

Целую минуту они изучающе всматривались друг в друга.

– Ты всегда такая несговорчивая? – насмешливо осведомился он. – Веди же меня в свою комнату.

Она начала подниматься по лестнице. Он шел за ней следом, очень близко, и видел, как покачиваются ее бедра. Наконец на третьем этаже она остановилась и открыла дверь в квартиру. Они очутились в тесной передней, похожей на ящик. Равена захлопнул дверь, и она впустила его в спальню.

Он остановился посреди комнаты, внимательно прислушиваясь к малейшему звуку.

– Иди сюда, дорогой, – позвала она, – не стой там.

– Ты здесь одна?

– Конечно. Нам никто не помешает.

Но Равена все еще оставался неподвижным и продолжал прислушиваться.

– В чем дело? – нетерпеливо спросила она.

Он покусывал губу, внимательно поглядывая на девушку.

– Ты позволишь мне все здесь осмотреть?

И, не дожидаясь разрешения, открыл двери двух других комнат и с порога окинул их быстрым взглядом. Удостоверившись, что там пусто, Равена двинулся в переднюю, она последовала за ним. Лицо ее посуровело, а глаза сверкали.

– Что тебе надо? – Голос ее стал резким. – Твое место здесь, в спальне, а остальное тебя не касается.

Ему снова захотелось ударить ее, но он сдержался.

– Ладно, ладно, не сердись… – ответил он, возвращаясь в спальню.

Она последовала за ним, плотно прикрыв за собой дверь. На ее губы вернулась профессиональная улыбка, но глаза оставались мрачными и недоверчивыми.

– Ну, иди же сюда, милый, – позвала она его снова.

Равена снял шляпу и провел рукой по черным, коротко подстриженным волосам. Он сел в кресло и осмотрелся. Комната имела жалкий и неприбранный вид. На полу лежал кусок изрядно поношенного ковра, за шезлонгом валялось белье.

Она быстро расстегнула «молнию», сняла платье и осталась в розовых бюстгальтере и трусиках. Словно заправская манекенщица, она умело повернулась к нему, чтобы он смог получше ее рассмотреть.

– А мой подарок? – спросила она. Ее лицо осветила улыбка.

Равена вынул из кармана двадцатидолларовую купюру и протянул ей. Это было все его состояние. Девушка от удивления открыла рот. Такая суммища! Она схватила банкнот и поднесла его к глазам.

– Боже мой, ты чертовски щедр! Но ты получишь за свои деньги сполна, вот увидишь!

Она спрятала банкнот и быстро сняла с себя белье.

– Так ты идешь ко мне, милый?

– Не торопись, надень на себя что-нибудь. Поговорим немного.

Он видел, что она озадачена его поведением.

– Займемся делом, поговорим потом. У нас еще будет время…

– Нет…

Она поколебалась несколько мгновений, потом, пожав плечами, прошла через всю комнату и накинула на себя розовый пеньюар, висевший у двери. Равена продолжал неподвижно сидеть на своем месте, равнодушно рассматривая ее.

– Нам нужно поторопиться, милый, я не могу оставить тебя на всю ночь…

– Я не останусь здесь на всю ночь, – покачал головой Равена. – А внизу есть кто-нибудь?

– Никого. Там находятся конторы. Нас никто не потревожит..

Ей внезапно пришла в голову какая-то мысль.

– Послушай, а тебя, случайно, не разыскивают флики?

Тонкая и насмешливая улыбка искривила его губы.

– Нет еще… – ответил он.

Наступило молчание. Его вид все больше вызывал у нее непонятное и неприятное ощущение. Она в своей жизни повидала немало грубиянов и гангстеров, но этот был другим. Он начал внушать ей страх, и она почувствовала себя совсем беззащитной.

«Я поступила глупо, сказав ему, что я здесь совершенно одна», – подумала девушка.

– Ты не из банды Мендетты? – спросил Равена.

От удивления она широко раскрыла глаза.

– Мендетта? Не знаю такого.

– Без шуток? – Равена скрестил ноги. – Ты меня удивляешь. В этом квартале все принадлежит ему, в том числе и проститутки.

– Постарайся быть повежливее! Если ты и дальше собираешься умничать, то уматывайся! Так будет лучше!

– Мендетта – большой человек в этом квартале. Он всем здесь заправляет. У него сумасшедшие прибыли, но этому скоро придет конец.

Она глянула на дверь.

– Ты кончил? Не понимаю, о чем ты говоришь. Кроме того, я устала, мне надо еще поспать. Давай займемся любовью, а потом ты уйдешь.

Равена кивнул:

– Только не лги. Если хочешь спать, ложись и спи.

Девушка выдавила из себя жалкую улыбку.

– Но это правда, милый. Я никогда не слышала о Мендетте.

Она пошла к двери. Сердце ее бешено колотилось, и она старательно отводила глаза, чтобы Равена не смог заметить, как ей страшно.

– Я сказал, чтобы ты легла, – повторил он ледяным тоном.

Ее рука уже лежала на ручке двери.

– Я сейчас вернусь. Мне надо в туалет. Я выйду только на минутку…

Прежде чем она сделала шаг, Равена встал с кресла и оттолкнул ее от двери. Он закрыл дверь на ключ и положил его себе в карман. Его взгляд пугал ее.

– Уходи отсюда, – слабым голосом сказала она.

Одним резким движением он швырнул ее на кровать.

– Когда я что-нибудь приказываю, это надо делать быстро!

Он сел на кровать рядом с ней.

– Открой дверь, подлец! – крикнула она. – Убирайся вон отсюда! Возьми свои деньги и убирайся!

Она вытащила деньги и швырнула их ему. Равена медленно наклонился, поднял банкнот и снова сел на кровать. Она увидела в его глазах, что сейчас с ней будет кончено. Его пустой, безжалостный взгляд парализовал ее.

– Нет, не делай этого… – сказала она, рыдая, – нет, не делай… не приближайся ко мне…

Равена медленно наклонился над ней. Она лежала, вытянувшись на кровати. Ее лицо оказалось напротив его лица. Девушка не могла уже произнести больше ни единого звука. Даже когда его руки оказались у нее на горле, ей едва хватило сил ухватиться за них и слабо пошевелить головой, как бы умоляя о милосердии.

– С тобой ничего не случится, если ты не будешь двигаться, – сказал он тихо.

И она закрыла глаза, но когда начало звенеть в ушах и стало окончательно ясно, что сейчас придется умереть, она все же попыталась сопротивляться. Но было уже поздно. Равена уперся коленом ей в грудь и держал прижатой к кровати как муху. Пальцы, медленно сжимавшие ей горло, вызывали удушье.

– Когда Мендетта узнает об этом, – прошептал он, – то ему это не понравится. Он поймет, что кое-кто охотится за его шкурой. Слышишь, маленькая шлюха? Ты слишком мало зарабатываешь, чтобы жить прилично: посмотри на свою лачугу, на эту грязь… Когда боссом стану я, мои проститутки будут жить иначе, слышишь, ты?

Она пыталась ударить его по лицу, но не сумела. Ноги ее несколько раз дернулись, а затем вытянулись неподвижно. Когда язык девушки заполнил ее широко открытый рот, а глаза готовы были вылезти из орбит, Равена отпустил ее и отвернулся, чтобы не смотреть на труп…