Книга: Великий Китайский Файрвол - Джеймс Гриффитс

Сразу скажу, что цели своей я достигла лишь отчасти. В первых главах Джеймс Гриффитс действительно рассказывает о том, как Китай возводил свой Великий Файрвол, но, метафорически выражаясь, если Гриффитс стоит с внешней стороны, в то время как мне хотелось бы побывать с внутренней стороны. Автор ведет свой рассказ в основном обзорно, демонстрируя взгляд сквозь призму общественно-политических событий, таких, как гонения на уйгуров, подавление волнений в Тибете, Гонконге, а также попытки американских компаний, вроде Google, прорваться за периметр китайской цензуры. По понятным причинам ему в большей степени удалось нарисовать картину со слов китайских диссидентов, живущих за рубежом, и этот факт надо принимать во внимание. Впрочем, в качестве введения в вопрос книга неплоха.

Вот, к примеру, замечания об особенностях функционирования китайской цензуры:

“Цензура интернета в Китае одновременно вездесуща и незаметна. Вездесуща, потому что все по прихоти цензоров может быть удалено сразу же, а незаметна благодаря тому, что фильтрация контента в китайском сегменте интернета и популяризация внутренних альтернатив запрещенным сайтам настолько успешны, что большинство и не догадывается или не задумывается, насколько ограничен их цифровой мир (...) Для наблюдателя со стороны одна из самых поразительных особенностей китайского интернета – то, каким свободным он может показаться, если посмотреть с нужного ракурса. Здесь можно обсуждать насущные политические проблемы, раскрывать и подвергать критике отдельные случаи коррупции, высмеивать руководство страны и бесконечно говорить о загрязнении воздуха, примерно как британцы говорят о погоде”.

Но, на самом деле, одним Китаем Гриффит не ограничивается. Позиционируя эту страну, как экспортера технологий цензуры в сети и контроля над ней, Гриффитс рассказывает о том, как китайские технологии или же опыт частично внедрялись, к примеру в России (там буду восторженные главы про Павла Дурова) или в Уганде. Но, что более интересно, он немного приоткрывает дверь и в мир американских IT-корпораций, которые, в сущности, хотели того же самого, что и Китай - тоже контролировать интернет, но не так жестко и явно. Взять хотя бы историю с ICANN, которая занимается раздачей доменных адресов по всему миру - контроль над этим ключевым столпом глобальной сети долгое время принадлежал именно Штатам, как разработчику всей технологии Интернет. Или вот еще, любопытная цитата о том, как на Западе “продали” образ Twitter-революции в Иране, которой на самом деле не было:

“Да, с помощью Twitter распространялась информация о протестах, но главным образом на Западе и на английском языке. В самом же Иране протестующие говорили на фарси и пользовались более традиционными методами для связи друг с другом, население в своей массе вообще никак не следило за происходящим в Twitter (...) На эти факты никто не обратил внимания. Через несколько месяцев после того, как протесты стихли, в Wall Street Journal вышла колонка редактора, где утверждалось, что один Twitter сделал больше для свержения режима в Исламской Республике, чем все годы санкций, угроз и переговоров в Женеве, вместе взятые”.

Занятно и то, что случилось потом:

“Тем не менее осязаемый результат у воображаемой Twitter-революции и ее сторонников на Западе все же был: они предоставили интернет-цензорам по всему миру весомое оправдание их деятельности. В итоге под блокировки попало множество социальных сетей и других сервисов, в том числе и те, с помощью которых недовольные могли бы самоорганизовываться и устраивать акции протеста”.

В принципе, мы уже стали свидетелями аналогичных процессов и в нашей стране.

Резюмируя, хочу сказать следующее. Несмотря на то, что “великий китайский файервол” стал уже устоявшейся идиомой, неправильно было бы ассоциировать интернет-цензуру с одним лишь Китаем. Любое государство всегда хочет взять под контроль то, что пока ему неподвластно, вопрос лишь в том, какой путь оно при этом выбирает: жесткий восточный или гибкий западный. В любом случае Свободный Интернет - это уже совершенная иллюзия и приятное воспоминание для зубров, которые выходили в сеть через телефонную линию. Вольница кончилась.

В этом парадокс: Китай активно присваивает себе мировой экономический и технологический опыт, сделав цифровизацию одним из основных двигателей экономики, но одновременно отгораживается от мира, заставляя информацию течь из-за рубежа тонкой струйкой. Еще один парадокс заключается в том, что китайцы, активно перемещаясь по миру и непосредственно сталкиваясь с опытом информационной свободы, не прельщаются ею, а возвратившись в свою страну, принимают информационную политику китайских властей такой, как есть. Автор оговаривается: для большинства китайцев по-прежнему существует языковой барьер — их персональный файрвол, который оберегает их в путешествиях от информационных соблазнов. Но как долго и для какого количества людей он просуществует? Удастся ли Китаю расширить свое экономическое пространство до такой степени, что и глобальное информационное пространство станет по преимуществу китайским?

Один из самых драматичных эпизодов, описываемых автором, — уход из Китая компании Google, после того как та потратила неимоверное количество усилий, чтобы адаптироваться к китайской информационной политике, сделала множество шагов навстречу китайским властям, которые заставили ее сходно с китайскими поисковикам цензурировать выдаваемую в ответ на запросы пользователей информацию. Google сделала все, чего от нее требовали, и поняла, что ушла слишком далеко от принципов, исповедуемых компанией. К тому же китайские власти назначили ей незавидный удел — быть лишь одним из поисковиков на территории Китая, но никогда — поисковиком номер один. Возглавляющим на тот момент компанию Сергею Брину и Ларри Пейджу эта позиция вкупе с цензурными ограничениями показалась слишком унизительной. Решение отказаться от работы в Китае для Google было, скорее, эмоциональным, хотя, если верить героям книги «Великий китайский файрвол», компания могла продолжать там работать по сей день и получать доходы.

Файрвол — это не только технология, но и образ мышления, который предполагает, что проблемы не обязательно решать, достаточно просто не говорить о них. На страницах книги Джеймса Гриффитса Китай не предстает державой, уверенно движущейся в светлое экономическое будущее. Это, скорее, страна, раздираемая противоречиями, которые до сих пор удается нейтрализовывать лишь мерами информационного сдерживания. Но как долго они останутся эффективными? Сколько осталось ждать появления технологий, которым файрвол не сможет противостоять? Всегда ли отключение интернета будет универсальным методом решения политических проблем? Когда наступит предел, когда информационное окукливание станет препятствием для экономического развития? Все эти вопросы, возникающие, когда читаешь книгу, автор оставляет без ответа. Вместо того он призывает нас ценить информационную среду, к которой мы имеем столь легкий доступ. Ее существование может оказаться очень и очень зыбким.

Гриффитс шаг за шагом (тематически, а не только хронологически) восстанавливает картину событий: как Китай дошёл до жизни такой и показал плохой пример, который, как известно, заразителен. Более того, концы британец не подчищает: он подробно вспоминает, как Google, Yahoo и другие западные любители демократии в бизнесе пытались заигрывать с режимом ради сохранения пользователей, несущих золотые яйца. Удивительно, но в целом текст напоминает сценарий какой-то книжной антиутопии, которая, несмотря на весь сюрреализм, воплотилась в реальность.

И да, России здесь посвящено немало места. В первую очередь благодаря Павлу Дурову: его истории с "ВКонтакте" и "Телеграмом". Что интересно, "передовые" китайские технологии не мешают местным компаниям занимать передовые же позиции в мировом интернет-бизнесе.

Впрочем, томик Гриффитса достаточно поверхностный. Это, скажем, краткая история введения сетевой цензуры в глобальном масштабе, так что если вы в общих вехах и фактах уже разобрались, то вряд ли для вас здесь будет много нового. Но как попытка систематизировать знания и повод задуматься о том, что будет дальше, это удачный опыт.