Текст книги "Огонь не может убить дракона. Официальная нерассказанная история создания сериала «Игра престолов»"

КРИСТИАН НЭЙРН: Травма спины, которую я заработал в этом сезоне, скорей всего, останется со мной на всю жизнь. В первом моем эпизоде, где Тирион вручает Брану чертеж инвалидного седла, я семьдесят четыре раза пронес Айзека туда-сюда по чертогу Винтерфелла. Спина отказала примерно на середине, но я боялся сказать об этом в первый же день. Сам виноват, что промолчал, нечего было строить из себя супермена.

АЙЗЕК ХЕМПСТЕД-РАЙТ: Кристиан до сих пор присылает мне счета от своего хиропрактика.

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Одну конную сцену снимали на утесе во время сильного ветра. Лошади нервничали. Одного парня лошадь скинула с себя буквально в двух шагах от края обрыва.

Мишель Фэйрли тоже запомнился этот случай. «Питер, чьи ноги достают чуть ниже седла, не очень хорошо ездил верхом, – рассказывала она на австралийском кинофестивале «Попкорн-Такси». – Лошадь под другим актером, одетым в полный доспех, начала метаться – мы все смотрели на это разинув рты. В конце концов он взвился в воздух, полетел, как в замедленной съемке, и хлопнулся на спину во всех своих железяках. Ну все, думаем мы, пропал человек. Он не двигается, кони тоже замерли. Полная тишина, ветер и тот улегся. Но тут наш всадник пошевелил рукой. Мы к нему, а Питер желает знать: «Эти лошади хорошо выезжены?»

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Да, были моменты на грани жизни и смерти.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: В одной сцене (когда Старки находят лютоволков в переснятой версии пилота) мы видим мертвого оленя со вспоротым брюхом. Его взрезали по-настоящему, вонь поднялась ужасная, молодых актеров вырвало.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Да, было и такое. Нам бы взять чучело и показать бутафорские потроха, но мы раздобыли настоящую тушу, раздутую от кишечных газов. Все шло хорошо, пока в нее не воткнули нож. Внутренности вывалились, и всех тут же начало мутить.

БРАЙАН КОГМАН: В жизни такой вони не чувствовал, а ведь я был не очень близко – в продюсерской палатке на другом конце луга. Кажется, и сейчас ее ощущаю.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Рвотные позывы у меня чередовались со смехом.

ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): В первом сезоне у нас даже охраны не было. В кузнице, где работает Джендри, Нед проходит мимо стоек с мечами и кинжалами. Тут появляются немецкие туристы и начинают все это хватать. Я им: «Нет-нет, положите на место!» А они смотрят в недоумении: с чего этот тупой америкос запрещает им брать мечи?

В пилоте приходилось также переснимать сцены, которые актеры считали законченными, и возникали неловкие ситуации – взять хоть секс Джейме с Серсеей.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Нелегко это – просить актеров переделать уже снятое. Лине возвращение к этой сцене далось с невероятным трудом – я знаю, потому что мы говорили об этом, и полностью ее понимаю. В первом пилоте эта сцена никуда не годится. Не стану объяснять, почему, это скорей вопрос вкуса. В сценарии все осталось как было, но снимать следовало с другого ракурса, и Лине требовалась защита.

Финансовый вопрос тоже стоял ребром. HBO проявила щедрость, но мартиновская книга даже близко не укладывалась в бюджет.

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН (АВТОР, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Нам сказали, что бюджет будет хороший, но не такой, как у «Рима»: «Мы не хотим, чтобы вы нам во столько же обошлись». Поэтому кое-что пришлось урезать, в том числе и турнир. Такое действо в Средние века, да еще устроенное королем в стольном граде, было зрелищем из ряда вон, и Брайан написал правдоподобную его версию. Десятки рыцарей, восемь конных поединков: вымпелы развеваются, кони скачут, горожане делают ставки. Не хуже, по крайней мере, чем в «Истории рыцаря», но мы и до нее не дотянули. Оставили только поединки, необходимые для сюжета, но все-таки, по-моему, вышло неплохо.

ДЭН УАЙСС (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): В целом турнир получился отличным, разве что зрителей надо было добавить. За время съемок принимаешь тысячи решений, и не все оказываются верными – хорошо, если дотянешь до среднего уровня.

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Самая малобюджетная и самая нелюбимая моя сцена из всех восьми сезонов – это охота Роберта. Четверо пеших охотников идут по лесу с копьями, и он довольно зло подшучивает над Ренли. В книге нам говорят, что на короля напал вепрь, Роберта привозят домой, где тот испускает дух. Саму охоту я не описывал, но всем понятно, как она выглядит. Сотни человек, шатры, собаки, загонщики, рога трубят – вот как монарх выезжает! Не чешет пешком через лес с тремя мужиками в надежде, что им подвернется добыча. Но в тот момент мы не могли позволить себе лошадей, собак и шатры.

Или, например, битвы. В первой книге Мартина описываются два сражения между войсками Старков и Ланнистеров. В битве на Зеленом Зубце Тириона перехитрили: он думает, что перед ним вся армия Робба, в то время как северянин посылает к нему для виду всего две тысячи человек.

ДЭВИД БЕНИОФФ: У нас были планы отправить Тириона в бой позади Горы и снимать на уровне его глаз, пока силач косит врагов направо-налево. Но потом нам пришлось принять непростое решение. Время поджимало, и мы предпочли хорошую драматическую сцену паршивой битве.

ДЭН УАЙСС: Нам не хотелось, чтобы батальные сцены выглядели, как игра на Play Station 2. Хотелось снять их так же хорошо, как и все остальное.

АЛАН ТЕЙЛОР (РЕЖИССЕР): Мы пришли к мысли вырубить Тириона. Люблю придумывать что-то, а потом выдергивать из-под этой идеи ковер. Забавно же, когда он произносит свою вдохновенную речь и все ждут, что будет кровавый бой, а его-то и не показывают. Понравилось мне и то, как Тирион в бессознательном состоянии витает над полем битвы – это я беспардонно позаимствовал из «Гладиатора».

Вторая крупная битва первой книги произошла в Шепчущем лесу, где Робб застал Джейме Ланнистера врасплох благодаря уловке на Зеленом Зубце и заключил союз с домом Фреев. Продюсеры заранее знали, что у них не хватит ресурсов на это сражение (в книге оно, кстати, тоже не описывается подробно). Вместо него сняли сцену, где Кейтилин с тревогой ждет, какая рать выйдет с победой из леса, и видит торжествующего Робба с взятым в плен Джейме.

АЛАН ТЕЙЛОР: В оригинале из леса выезжают, кажется, тысяч сорок всадников. У нас лошадей было сорок, но все получилось отлично. Главное – дать понять, что в чаще их гораздо больше. Это умилительно по сравнению с тем, как мы стали работать после, но в то время приходилось сочинять на ходу и предоставлять зрителю додумывать остальное.

Столкнулась группа и с тем, что станет ее проклятием на протяжении всего сериала: с североирландским климатом. Впоследствии они научились не выбиваться из графика даже в сильные ливни, но в первом сезоне дожди и ветра часто нарушали их планы.

БРАЙАН КОГМАН: В те первые месяцы погода стояла просто убийственная. Мы нещадно кромсали сценарий, чтобы не терять зря съемочный день. Одну сцену, занимавшую пять страниц, пришлось сократить из-за дождя и недостатка времени. Это был пир после турнира: Роберт напивается и нечаянно дает Серсее пощечину, а Пес предлагает сопроводить Сансу в Красный Замок. Поскольку проводы вырезали, мы не смогли использовать снятую ранее сцену, где Пес делится с Сансой своей историей, и рассказал ее в итоге не он, а Мизинец. Текст отдали Эйдану Гиллену в тот же день. Так обстояли дела в первом сезоне – после мы никогда не расписывали заранее, что именно будем снимать.

Это означало, что Мизинец должен начать свои сложные отношения с Сансой несколько раньше времени. Рассказывая о судьбе Пса, Гиллен искусно дает понять, что его Бейлиш питает не такой уж невинный интерес к дочери Неда Старка.

ЭЙДАН ГИЛЛЕН (МИЗИНЕЦ): Люблю, когда мне дают что-то в последний момент. Все прочие актерские тревоги сразу пропадают, ведь тебе надо выучить это что-то минут за двадцать. Именно это всегда нравилось мне в кино еще до того, как я стал в нем сниматься. И Франсуа Трюффо, и Вуди Аллен, и Федерико Феллини давали актерам диалоги в день съемок, а не раньше. Это держит в тонусе.

Новая сцена стала для Бейлиша очень выгодной: говорит он одно, думает о другом, очаровывает, обезоруживает, подбирает ключи. (Его монолог предназначен, собственно, обеим сестрам Старк, а не одной Сансе.) Намного позже Рори МакКанн, игравший Пса, сказал мне, что это был его текст. Мне стало неловко: если б я знал, не обошел бы это молчанием, но, в общем, все обернулось к лучшему. Сцена хорошо проявила характер Бейлиша и положила начало его непростому союзу с Сансой.

На съемках свадьбы Дейенерис (уже не в Марокко, а на Мальте) группе тоже не повезло с погодой.

КРИСТО ФЕРНЬЮМАН (ПРОДЮСЕР): В первый день наши декорации разрушила буря, длившаяся три часа. Мы как могли старались наверстать упущенное драгоценное временя.

Сокращение сценария из-за погоды, бюджета или сроков имело неожиданные последствия: серии продолжительностью в один час ужались до ситкомовской длины.

БРАЙАН КОГМАН: Обнаружилось, что одна страница сценария равняется одной минуте экранного времени. Сократив тридцать страниц, урежешь тридцать минут. Третья, четвертая и пятая серии получились как раз получасовыми.

ДЖИНА БАЛЬЯН (БЫВШИЙ ВИЦЕ – ПРЕЗИДЕНТ ОТДЕЛА ДРАМЫ HBO): Сроки поджимают, ты думаешь, что все уже снято, но оказывается, что серии вышли слишком короткими, что не все актеры на месте и не все площадки доступны. «Доступно то-то и то-то, – говорят продюсеры, – что будем делать?»

БРАЙАН КОГМАН: В результате были написаны новые сцены, определившие стиль всего сериала. Чудесные продолжительные разговоры между двумя персонажами хорошо заполняли время, позволяли обойтись доступными актерами и декорациями, а стоили недорого и снимались быстро. Например, диалог Роберта и Серсеи. Не будь у нас этой проблемы, сериал мог бы получиться не столь успешным.

Разговор Роберта и Серсеи в пятой серии продолжается шесть минут и демонстрирует руины королевского брака. У Мартина этой сцены нет, но каждая глава в его книгах написана с точки зрения кого-то из персонажей, и среди них поначалу нет этих героев (королева получает право на свою точку зрения только в следующих книгах).

«Знаешь, у меня ведь были чувства к тебе, – говорит Серсея. – Как ты думаешь, у нас могло что-то получиться? Были такие мгновения?»

«Нет, – отвечает Роберт. – Как тебе теперь, легче или тяжелее?»

«Я ничего не чувствую».

Эта сцена стала одним из первых доказательств того, что тонкие игровые моменты в «Игре престолов» не уступают «серьезным» драмам.

ДЭВИД БЕНИОФФ: В первом сезоне много сцен типа «а что, если». Мир, созданный Джорджем, так многогранен, что невольно задумываешься, как ведут себя его персонажи за пределами основной линии. Роберт и Серсея, конечно, ненавидят друг друга, но не могут же они совсем никогда не оставаться вдвоем – о чем же они тогда говорят?

МАРК ЭДДИ: Сцена вышла изумительная в основном благодаря Лине – я-то, помнится, пребывал в ужасе. Мне дали текст утром того же дня, когда снималась охота на вепря, и я отправился в лес, одновременно заучивая все эти семь страниц. Нам обещали разбить эпизод на маленькие кусочки, но этого не случилось – пришлось повторять все несколько раз с начала и до конца. Лина играла блестяще, а я с трудом вспоминал слова. Прекрасная сцена – жаль, что мне не дали еще немного подучить текст.

ЛИНА ХИДИ (СЕРСЕЯ ЛАННИСТЕР): Сцена получилась меланхолическая, с печальной энергетикой – оно и понятно, ведь эти двое устали жить в браке. Притом мы снимали ее в конце долгого рабочего дня, когда буквально валились с ног.

БРАЙАН КОГМАН: Лишь тогда Серсея стала живой – до тех пор это была какая-то Снежная Королева. Чувствуешь себя окрыленным, додумывая чей-то характер самостоятельно и совмещая его с персонажем, взятым из книги. В некотором смысле это нарушает все сценарные правила: нужно, чтобы каждая сцена продвигала действие вперед, а большинство наших вставок не продвигает. Ну и к черту такие правила.

АЛАН ТЕЙЛОР: Меня поражала длительность этих сцен. Я препирался с Дэйвом и Дэном насчет восьмистраничного диалога или тринадцатистраничной прогулки с разговорами. Умолял их сократить что-нибудь, они отказывали, потом мы снимали, и все получалось отлично. Бесит, только когда читаешь.

Еще одной вставкой был трехминутный разговор в тронном зале между коварным мастером над монетой Петиром Бейлишем и загадочным мастером над шептунами Варисом.

ДЭН УАЙСС: В наличии двое пройдох и два умнейших человека во всей истории, кроме разве что Тириона. Все равно что глава КГБ и глава ЦРУ решили вместе кофейку попить.

КОНЛЕТ ХИЛЛ (ВАРИС): Загадочным быть нетрудно – ты просто пользуешься моментом и подкидываешь людям информацию к размышлению. Роль эта чисто рассудочная. Я не дерусь, не занимаюсь сексом. В суде и на совете Варис говорит не так, как с доверенными людьми. Сначала его хотели сделать мастером переодеваний, но так и не сделали. Я думал, что это роль для Алека Гиннесса или Питера Селлерса.

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Конлет Хилл – замечательный Варис. Увидев его впервые, ни за что не подумаешь, но он делается просто неузнаваемым. Полностью растворяется в персонаже.

ДЭН УАЙСС: Мизинец у Эйдана получился чуть ли не мистической фигурой, властолюбцем и творцом хаоса. Разгадывать его действия – все равно что луковицу чистить, до конца никогда не добраться.

Авторы вели нескончаемые дискуссии по поводу мельчайших элементов этого нового мира. Так, слепой мейстер Эйемон, беседуя с Джоном Сноу в Черном Замке, одновременно делает нечто спорное.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Он мясо режет.

ДЭН УАЙСС: Ну и что? Почему слепой не может нарезать мясо?

ДЭВИД БЕНИОФФ: Вообще-то может, конечно, но почему бы не поручить это стюарду? Я Дэну так и сказал: «Почему этот слепой столетний старец сам режет мясо?»

ДЭН УАЙСС: Актер, Питер Вон, действительно слеп, и в этом нет никакого подвоха.

За первые пять серий действующие лица обжились в своем новом мире, а с шестой, «Золотой короны» по сценарию Джейн Эспенсон, «Игра престолов» стала набирать обороты. Все компоненты сериала заработали как единое целое, темп ускорился, и на экран стал пробиваться черный юмор.

Тирион, особенно ярко выделившись в горном замке Орлиное Гнездо, навсегда завоевал симпатии зрителей. Взятый в плен Лизой Аррен (Кейт Дики), он разражается вызывающей тирадой и платит наемнику Бронну (Джером Флинн), чтобы тот сразился на поединке вместо него. Контраст между беспринципным Бронном и его противником, «благородным» рыцарем в тяжелых доспехах, – отличный пример того, как грубый прагматизм «Престолов» рушит традиционные артуровские легенды.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: Джером решил, что будет биться без шлема, и просто финтил, как боксер.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Джемма Джексон, наш художник, проделала фантастическую работу с Гнездом за очень короткое время и небольшие деньги. Вспомните Лунную дверь. Вы видите, как два мужика открывают ее, крутя колесо, и думаете, что это фокусы монтажа, но у Джеммы дверь действительно открывалась именно так.

ДЭН УАЙСС: Дверь была настолько реальна, что Джером Флинн по правде выпал из нее и чуть не убился.

В последнем «гнездовом» эпизоде Тирион бросает злобному тюремщику Морду кошель с монетой, и зрителю впервые наглядно показывают, что «Ланнистеры всегда платят свои долги».

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Господи, как давно это было. Я очень люблю бой Бронна с Железным Дровосеком. А знаете, когда я по-настоящему вжился в образ? Когда швырнул деньги тюремщику. Сначала у меня было так: «Ну, богатый плейбой, со шлю-хами путается…» А вот когда он отдает Морду деньги и делает соответствующее лицо – в этом он весь, Тирион. Герой, как талантливый режиссер, держит в голове все детали и гнет свою линию до конца.

В этой серии мы находим также одну из лучших цитат сериала, подытоживающую общий мотив выживания и любви к жизни. Браавосский учитель фехтования Сирио Форель (британский актер Милтос Еролиму) спрашивает у Арьи, молится ли она богам. Та отвечает, что молится и старым, и новым. «Бог один, – отвечает на это Форель, – имя ему Смерть, и мы говорим ему только одно: ”Не сегодня”».

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: На пробах мне показалось, что Милтос чуть-чуть переигрывает, но потом я понял, что драматизм у него в крови. Он театрален, как настоящий шоумен. По-моему, между ним и Мэйси возникла отличная химия.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Недавно мы с женой обедали с моими родителями, и мама, которой восемьдесят два года, спросила: «А кто сочинил это “не сегодня”?» – «Из книги, наверно, взяли, – говорю я. – Хотя погоди…»

ДЭН УАЙСС: Твой маме есть чем гордиться. В первой версии, написанной Джейн Эспенсон, этой реплики не было.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Потом Дэн переписал все по-своему, и получилось хорошо, только концовка была другая. Тут у меня возникла одна идея, и я подумал: «Если Дэн меня раскритикует, я здорово обозлюсь». А ты мне: «По-моему, неплохо, чувак».

ДЭН УАЙСС: Больше чем неплохо.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Не помню уже, какой религиозный или квазирелигиозный импульс натолкнул меня на эти слова. Печально, что лучшую свою реплику я выдал в первом сезоне и на этом сдулся.

В следующей серии мы познакомились с блистательным Тай-вином Ланнистером. Чарльз Дэнс свежует оленя (это, кстати, символ дома Баратеонов), одновременно поучая своего сына Джейме.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: Мы не собирались повторять ошибку с разделыванием оленя в первой серии. Продюсеры привезли две уже обработанные туши, внутрь положили резиновые потроха – Чарльзу оставалось только повторить определенные движения. Я спросил его, не хочет ли он посмотреть, как это делает мясник, а он: «Не надо, я уже понял». Ну дает! Ему показали всего один раз, и он все сделал правильно.

ЛИАМ КАННИНГЭМ: У него в этой сцене две-три страницы текста, объясняющего, что он, собственно, делает в сериале. Тай-вин доводит до сведения своего самовлюбленного сына, что тот ведет себя глупо, и заодно потрошит оленя. Большинство актеров с этим не справились бы, он же проделал это с изяществом, превосходно раскрывающим характер его героя.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН: Роль написана так хорошо, что сразу понимаешь, кто такой Тайвин, – притом без всякой декларативности. Кроме того, Джейме сразу становится в наших глазах человечнее – ясно же, что папаша подавлял его в детстве. Сняв такой эпизод, говоришь себе: «Ну, тут мы отработали на все сто».

Руководство HBO тем временем просматривало отснятый материал.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Работаешь и не знаешь, не канут ли в пучину твои труды.

МАЙКЛ ЛОМБАРДО (БЫВШИЙ ПРЕЗИДЕНТ ОТДЕЛА РАЗВЛЕЧЕНИЙ HBO): Путешествие в Королевскую Гавань, сцены с Сансой и Джоффри меня захватили – мне казалось, что раньше я такого не видел. Расходы оправдывались: это тянуло на проект на 100 миллионов долларов. Чувствовалось, что команда обретает уверенность, что все это может сработать.

ТИМОТИ ВАН ПАТТЕН: Для меня определяющей сценой была та, где Нед казнит дезертира, – сразу понятно, что за люди эти Старки. Он соблюдает свой кодекс чести и заставляет Брана на это смотреть. И погодка хорошая выдалась.

БРАЙАН КОГМАН: Я понял, что дело пойдет, когда мы смонтировали черновой вариант второй серии. Джон прощается с Арьей и дарит ей Иглу[10]10
  Название меча Арьи.


[Закрыть]. Прощается с Роббом. Кейтилин смотрит на него с ненавистью. И, наконец, кульминационная сцена, где Нед говорит ему: «Поговорим о твоей матери, когда увидимся снова». После этого я прослезился и сказал: «Шоу будет успешным». Я уже тогда понимал, что сериал, в сущности, рассказывает об этой семье: судьба их разбросала, и они пытаются воссоединиться вновь. Для меня это было основным стержнем сериала. Чувствуется, что у них длинная история, хотя на экране они появляются в общей сложности на полторы серии. Перемотав вперед до шестого сезона и видя, как обнимаются при встрече Санса и Джон, ты плачешь навзрыд, хотя ни одной совместной сцены у них раньше не было! Все потому, что Старки из Винтерфелла так хорошо проявили себя в первых сериях.

Даже самый ярый критик сериала был впечатлен. Крейг Мейзин, продюсер, заявивший авторам, что у них «большая проблема», вспоминал позже в подкасте Scriptnotes: «Я сказал Бениоффу, что это самая успешная спасательная операция в истории Голливуда. Они не просто исправили свои недочеты, а сделали из дерьма конфетку. Такого еще не бывало».

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: В первой законченной сцене, которую я посмотрел, Нед говорит Арье: «Ты вырастешь, выйдешь за лорда, родишь ему сыновей и будешь жить в замке». А она отвечает: «Нет, это не про меня». Идеально – как будто я сам придумал. Эта сцена не из самых важных, но для меня она имела большую эмоциональную ценность. Я понял, что могу расслабиться и положиться на этих ребят. Я увидел, как ожила моя книга.