Текст книги "Огонь не может убить дракона. Официальная нерассказанная история создания сериала «Игра престолов»"

КИТ ХАРИНГТОН (ДЖОН СНОУ): Я нашел Роуз в Google, узнав, что она будет играть эту роль. Потом мы встретились на примерке костюмов, поэтому она в первый раз и одета была как Игритт. Она угостила меня имбирным печеньем, и я тут же влюбился. А ее игра меня и вовсе добила.

ДЭВИД НАТТЕР (РЕЖИССЕР): Я снимал ту серию, где они впервые встречаются. Он там приставляет меч к ее шее, и Кит сказал мне, что это был счастливейший день его жизни. Прямо-таки видно, как между ними искра проскакивает.

АЛЕКС ГРЕЙВЗ: Во время их романтических сцен никого не убили, что для «Игры престолов» большая редкость. Я тогда не знал, что у них и в жизни любовь. Мы между собой говорили: «Они встречаются? Если нет, то пора бы».

КИТ ХАРИНГТОН: Думаю, я только во втором сезоне почувствовал, кто такой настоящий Джон Сноу. Встреча с Игритт ставит его в совершенно непривычную ситуацию. Он сталкивается с новым для себя существом, она его дразнит, и через это мы видим его настоящую суть. Для большинства второй сезон был, наверно, не самым запоминающимся, но для меня стал особенным.

Для съемок к северу от Стены требовался более пустынный, зимний ландшафт, чем Северная Ирландия, припорошенная искусственным снегом и спецэффектами. Группа выехала на разведку в Исландию, которой сериал обязан как самыми поразительными пейзажами, так и самыми трудными днями.

БЕРНАДЕТТ КОЛФИЛД (ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Крис Ньюман, женатый на исландке, прислал мне фото перед вторым сезоном: «Я знаю, что мы отправимся за Стену на будущий год, вот и подумал об Исландии: как тебе?» Я сразу поняла: то, что нужно! «А сможем?» – спросили Дэвид и Дэн. Мне других слов не требуется: конечно, говорю, сможем. Потом выхожу из офиса и думаю: и действительно – как?

Ну, снаряжаем в Исландию небольшую команду на те скромные средства, что у нас тогда были. Скоро съемки, а снега там нет – представляете? Каждый день спрашиваю Криса: «Есть?» – «Нет еще». Продюсеры чувствуют ответственность за все, включая погоду.

КРИС НЬЮМАН (ПРОДЮСЕР): Я нервничал, поскольку идея принадлежала мне.

БЕРНАДЕТТ КОЛФИЛД: Крис наконец говорит: «Возьмем искусственного снега мешок». – «Крис, – говорю я, – один мешок ничего не решит». – «Знаю, но надо же что-то делать».

За три дня до начала съемок снег пошел и больше не прекращался.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Приезжаем – там метель. Едем утром на площадку по узкой дороге, ведущей в горы. Нам пришлось посторониться, чтобы пропустить другую машину, а когда хотели вернуться обратно, наш «Лендкрузер» застрял в сугробе. Попытались откопать – ни в какую. Нас подобрал операторский фургон, проехали еще с полмили и застряли в овраге. Приехал грузовик, вытащил нас, а трос лопнул. Вот такие условия.

ДЭВИД НАТТЕР: Искали место для съемки, ехали в джипе по краю обрыва по снегу четырехфутовой глубины (1,2 м). Съехали с дороги – к счастью, не в ту сторону, где обрыв, но перевернулись набок. Я вылезаю и говорю: «Возьмем то, другое место, пониже».

КРИСТОФЕР НЬЮМАН: Снег повалил так, что мы засели в гостинице и могли передвигаться только пешим ходом. «Давай просто пойдем на улицу», – говорим мы режиссеру Алану Тейлору. Вышли со своей единственной камерой и засняли Сэмвелла, который на Кулаке Первых Людей слышит, как трижды трубит рог. Прямо рядом с отелем, но выглядит замечательно, поскольку он стоит под горой. Иногда, когда что-то не клеится, получается еще лучше.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Ветер дул почем зря. Снимаем разговор Сэмвелла и Джона, сняли первого, перешли ко второму, потом опять к Сэму, а он как снеговик: замело за считанные секунды.

БЕРНАДЕТТ КОЛФИЛД: Потом пошли слухи, что будет извержение вулкана, – совсем караул. «Не будем никому говорить, – шепчемся с Крисом, – пусть останется между нами».

КИТ ХАРИНГТОН: Прямо партизанские какие-то съемки. Раз, в тридцатиградусный мороз, я заорал: «Стоп!», потому что Роуз пятилась к пятисотфутовому (150 м) обрыву. В другой раз, на замерзшем озере, снизу раздался треск, и мы рванули обратно на берег.

АЛАН ТЕЙЛОР: Это англичане понеслись, а исландцы шли себе не спеша.

РОУЗ ЛЕСЛИ (ИГРИТТ): Бредешь по снегу и делаешь на камеру вид, что тебе это нипочем: Игритт здесь выросла, нельзя показывать, что для тебя это трудно. Пыхтишь, так сказать, про себя.

ДЖОН БРЭДЛИ (СЭМВЕЛЛ ТАРЛИ): Мы клялись, что больше не будем жаловаться на ноябрь в Белфасте, – хотя, конечно же, жаловались. С другой стороны, места изумительные. Стоишь на леднике и не видишь никаких признаков современного мира, куда ни глянь. Как будто перенесся на миллион лет назад. А вокруг друзья и коллеги, которых ты любишь и уважаешь, – тут и понимаешь, как тебе повезло.

ДЭН УАЙСС: Подхожу к Киту на второй день, а он в полном экстазе. «Ни один съемочный день, – говорит, – меня не радовал так, как этот». Его счастье и погруженность в работу заражали всех остальных.

Когда группа вернулась в Исландию на третий сезон, возникла еще одна сложность: полученная между сезонами травма Харингтона. «Забыл дома ключи, пришел пьяный под утро, полез в окно, сорвался и сломал щиколотку в четырех местах, – рассказывал он в интервью Daily Mail. – Врачи спрашивают: “Тебя с чужой женой застукали? В окно пришлось прыгать?” Если бы, думаю».

Шутки шутками, но в душе он беспокоился, как это отразится на его роли.

КИТ ХАРИНГТОН: Так все и было, не вижу причины врать. Молодой идиот думал, что с ним ничего не может случиться. Линейному продюсеру[15]15
  Линейный продюсер следит за бюджетом и графиком производства. – Прим. ред.


[Закрыть]пришлось перестраивать график из-за меня, и я, чувствуя свою вину, купил ему бутылку хорошего виски. Вот уж ругали меня за глаза, наверно.

Все сцены с Джоном Сноу перенесли на два месяца. В прессе травма преуменьшалась: говорили, что актер лишь слегка прихрамывает. На самом деле пришлось взять дублера и сократить участие Харингтона в боевых сценах.

АЛЕКС ГРЕЙВЗ: Он даже ходить не мог, но это замалчивалось. Не хотелось, чтобы люди смотрели сериал и гадали, он это или нет. Снимали так: он делает шаг, потом переходим к Игритт, потом он оказывается с ней рядом. Все общие планы снимались с дублером.

КИТ ХАРИНГТОН: Даже если он просто шел, меня так и разбирало подойти и сказать ему: вот как надо. Пока все нормально, ты не думаешь о походке своего персонажа, но пару раз я смотрел на него и говорил себе: «Нет, не то».

На фоне операции на мозге Кларк и лодыжки Харингтона продюсеры задумались о том, как легко непредвиденный несчастный случай может сорвать все их планы. В «Игре престолов» много действующих лиц, которые для сюжета необходимы. Авторов до последнего кадра не покидала тревога, что с ведущим актером случится беда или кто-то уйдет из сериала ради съемок в полнометражном фильме.

ДЭН УАЙСС: Случиться может все что угодно, но если бы Кит упал менее удачно, он не смог бы сниматься вовсе. Актеров у нас много, и вероятность несчастного случая, из-за которого кто-то не сможет продолжать, была высока.

Тогда же, в третьем сезоне, Харингтон вернулся в Белфаст, где Игритт и Джону предстояло заняться любовью у горячего источника в подземных пещерах. «Поведение Кита было, как всегда, джентльменским, – рассказывала Лесли в Entertainment Weekly. – Он проверял, удобно ли мне будет в определенной позе, и всякий раз отворачивался, когда говорили «снято» и милые костюмерши приносили мне халат. По возможности старался, чтобы я не чувствовала неловкости, стоя на людях с голыми сиськами. Удовольствия мне этот день не принес, но Кит и вся остальная команда были очень внимательны».

КИТ ХАРИНГТОН: Поразительная сцена. В темном суровом мире, где никогда ничего хорошего не случается, это одно из немногих счастливых мгновений, уход от мрака и ужасов Вестероса. Нам всегда обещают, что вода будет теплая, – как правило, это вранье, но на этот раз нам правда сделали хорошую теплую ванну.

АЛЕКС ГРЕЙВЗ: Кит сказал, что хочет прыгнуть в источник с Игритт. «А как же твоя нога?» – спросил я. Он сказал, что не будет ее нагружать, разделся и залез в воду.

Позже Джон и Игритт взбираются на Стену вместе с одичалыми Тормундом (Кристофер Хивью) и Ореллом (Маккензи Крук). Стена – это сооружение из гипса и полистирола высотой пятьдесят футов (15 м), и актеры в самом деле вонзают в нее свои топоры.

КИТ ХАРИНГТОН: Каждый раз, когда видишь в «Престолах» новые декорации, говоришь себе: «Блин. Ну дают ребята». Мы освоили эту стенку еще до съемок: Маккензи и я забрались чуть выше Роуз и сдались – очень уж напряжно в этих костюмах подтягиваться. А вот Кристофер залез на самый верх и чуть это все не порушил. Никогда не видел актера, который был бы так похож на своего персонажа.

За восхождением следует самый романтический кадр во всем сериале: обреченные любовники Джон и Игритт целуются на вершине Стены. Миг незабываемого блаженства перед неизбежным приходом тьмы.

КИТ ХАРИНГТОН: Поцелуй на Стене – один их моих самых любимых кадров. Пожалуй, это лучший момент для Джона. Где-то должен быть другой кадр, рабочий, где мы стоим под вентиляторами рядом с художником и режиссером. Для меня в этом суть всего сериала: убираешь зеленый фон, и остается прекрасный момент, когда я целую свою будущую жену. Помню, хотел, чтобы нас снимали подольше, просил не прерываться.

Вскоре после этого Игритт узнает, что Джон остался верен Ночному Дозору, и пускает в него три стрелы, выражая тем свое негодование. Их любовь приходит к своему трагическому концу во время нападения одичалых на Черный Замок (это снова снимал Нил Маршалл). В ночь съемки опять лил дождь. Вредный сир Аллисер Торн неожиданно преобразился в героя и возглавил контратаку.

ОУЭН ТИЛ (АЛЛИСЕР ТОРН): Это был мой звездный момент, как у Генриха V. Дождь хлестал, как в «Бегущем по лезвию». Во дворе проложили доски, чтобы не хлюпать по воде, но их еще до съемок снесло. Нам сказали: «Идите без них, ничего!» Очень волнительно.

Когда Джон Сноу сталкивается с Игритт, она снова наводит стрелу ему на сердце, а он улыбается, оттого что снова видит ее.

НИЛ МАРШАЛЛ (РЕЖИССЕР): Я сказал Киту: «Мне все равно, что там между вами было. Ты ее любишь и счастлив видеть ее». А за улыбкой сразу трагедия – прекрасная получилась развязка.

РОУЗ ЛЕСЛИ: Раньше она стреляла не для того, чтобы его убить. Думаю, она хотела только наказать его, чтобы он не ушел невредимым. Хотела, чтобы он заплатил. Она любит его и не может заставить себя убить, хотя могла бы это сделать одной стрелой. В Черном Замке она тоже медлит – себе на погибель. И умирает у Джона на руках.

У Мартина в «Буре мечей» Джон находит тело Игритт, погибшей, скорее всего, от случайной стрелы, после боя. В сценарии поначалу предполагалось, что Игритт кто-то целится в спину, когда Джон идет ей навстречу. После стрелком решили сделать Олли (Бренок О’Коннор), мальчика-сироту, родителей которого убили одичалые.

НИЛ МАРШАЛЛ: Олли не должен был принимать столь активное участие в сериале. Предполагалось, что после гибели родителей он убегает в Ночной Дозор, и на этом все. Но сценаристы сказали: «Погодите, эту тему можно развить», и дали ему убить Игритт.

Я хотел, чтобы бой вокруг, пока Джон держит ее в объятиях, был показан в замедленной съемке. Хотел, чтобы этот момент и они двое запечатлелись в памяти зрителей. Но такая съемка тогда в «Игре престолов» не применялась, и мы с Дэвидом и Дэном поспорили. Я очень горжусь этим кадром.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Между тем, когда он видит Игритт, и моментом ее гибели проходит несколько самых мощных секунд из всего нами снятого. Все говорят о химии; химию между Китом и Роуз не могли бы подделать самые великие актеры и лучший из режиссеров.

РОУЗ ЛЕСЛИ: Прекрасные получились проводы. Мне отдали на память лук и стрелу. Лук вместо грубой одичальской обмотки обтянули белой кожей и нарисовали там розочку, очень красиво. Я полюбила эту свирепую, беспредельно независимую девчонку.

Глава 10
«Должно хорошо получиться»

Под ледяным дождем, поливающим зеленую вершину холма, Николай Костер-Вальдау, весь в грязи, уходит на перерыв. Это одна из тех североирландских ночей, когда вся съемочная группа мечтает об электрообогревателях и горячем чае, но актер, по лицу которого стекают грязные струйки, весело улыбается. «Мне нравится, – вполне убедительно говорит он. – Чем труднее тебе физически, тем легче забыть, что это игра. Ты не думаешь про свой текст и целиком погружаешься в настоящий момент. Самые трудные сцены – это разговоры за столом».

В октябре 2012 года Костер-Вальдау снова сидел в грязи, закованный в цепи, но на этот раз ему составляла компанию Гвен-долин Кристи – сначала как его конвоир, потом как такая же пленница. Показывая связанные запястья, она улыбалась подошедшему к ней журналисту: «Извините, руку пожать не могу!»

С Джейме мы познакомились еще в первом сезоне, с Бриенной Тарт – во втором, но оба они оказались в центре внимания только в третьем. Игритт помогла открыть новые черты в Джоне Сноу, а Джейме и Бриенна освобождают друг друга от эмоциональной брони.

Взаимодействия Костера-Вальдау и Кристи за кадром напоминали отношения их героев, что граничило с полным сюрреализмом, к восторгу всех окружающих. Обидные слова чередовались у них с редкими и неохотными свидетельствами взаимного уважения, и первая встреча тоже прошла негладко.

ГВЕНДОЛИН КРИСТИ (БРИЕННА ТАРТ): Я была влюблена в свою героиню, сильно робела и никогда еще не снималась в сериале, который уже посмотрела, – все это было для меня совершенно ново. Особенно стеснялась я Николая, такого импозантного в первом сезоне.

В первый день мне сказали, что он сейчас в гримерном фургоне и что мне надо с ним поздороваться. Я не хотела, опять-таки из-за робости. «Да не бойся, – сказали мне, – он не кусается». Ну, я захожу и говорю: «Здрасьте, я Гвен… играю Бриенну».

Он посмотрел на меня не то как на инопланетянку, не то как на кучу навоза и процедил: «А… так это вы, значит».

«Да», – говорю я, чувствуя себя крайне неловко.

«Хорошо», – говорит он и опять смотрит на себя в зеркало.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ (ДЖЕЙМЕ ЛАННИСТЕР): Она вечно рассказывает, как хамски я вел себя с ней при первой встрече. Лично я ничего такого не помню.

ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: Он это отрицает! Как публично, так и тет-а-тет, только наедине он еще и смеется. Очень уж память у него избирательная.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: Зато я помню, как она расстраивалась, когда ей пришлось подстричься для роли. Я, как бесчувственное бревно, не понял всей глубины ее переживаний, и моя глупая шутка нанесла ей незаживающую рану – вот она без конца и вспоминает об этом.

ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: А на следующий день у нас съемка. Он первым делом спрашивает: «Текст свой помните?» Я ему: «Доброе утро!», а он: «Текст свой помните?» – «Я-то помню, а вы?» – отрезала я.

Едем, значит, на площадку и переругиваемся. Сильно друг друга раздражаем, но и смеяться охота. Так и колеблемся между злостью и весельем.

«По системе играете?» – спрашиваю его. «Нет, – говорит, – а вы? Если по системе, утомительно будет». – «Как хочу, так и играю», – говорю я.

Вот так он и подкалывал меня, а после сказал: «Должно хорошо получиться». Я почему-то сразу поняла, что раньше он не всерьез говорил, и это задало тон.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: Мы, к общему раздражению, быстро сошлись на том, чтобы и вне съемок вести себя как эти двое. Так и препираемся постоянно.

ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: Он все время меня мучил. Утром, вечером, на тусовках, около моего трейлера.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: У Гвен язык как бритва, отбреет только так.

ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: Как-то раз нас причесывали – он в такие моменты выглядит очень глупо, вот и несет что попало. «Есть, – говорит, – такая комедия про собак, “Крошка из Беверли-Хиллз”, я с детьми ее смотрю, так ты вылитый ее персонаж». А я в ответ: «Вся съемочная группа думает, что ты идиот».

Однако на площадке оба подходили к делу очень серьезно. Возьмем сцену на мосту, когда Джейме завладевает одним из мечей Бриенны и начинает сражаться с ней. Эпизод был особенно важен для Кристи, которая месяцами тренировалась, готовясь к нему.

ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: Николай уже хорошо научился биться на мечах. Отрепетировал наш поединок где-то за час и уехал в Данию, а у меня на это ушло куда больше времени. Бриенна очень искусный, выносливый и сильный боец – приходилось соответствовать, упорно тренироваться и питаться белком.

ДЭН УАЙСС (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Мы полчаса толковали о том, использовать креатин[16]16
  Креатин-моногидрат – разновидность спортивных добавок. Его употребляют для наращивания мышечной массы и повышения производительности. – Прим. ред.


[Закрыть]или нет.

Этот поединок, как и многие другие в «Игре престолов», не просто решает, кто победит, а позволяет зрителю лучше понять героев.

ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: В книге бой на мечах приводит к началу совершенно других отношений. Бриенна бьется, потому что вынуждена, – она не хочет его убивать. Мне это казалось очень интересным, ведь мы так привыкли, что поединки нужны для остроты сюжета или для победы. А для нее это всегда акт справедливости. Джейме хочет блеснуть, Бриенна его осаживает. Показывает ему, кто здесь босс.

В бою хорошо проявляются их характеры. Бриенна стойкая и сильная, Джейме быстрый, как ртуть, и хитрый. Оба проявляют свою истинную натуру и присматриваются друг к другу.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: Бриенна, к удивлению Джейме, не стремится его убить. Она человек чести и дала слово доставить его в Королевскую Гавань. А мне приходится нелегко, потому что у меня руки связаны.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН (РЕЖИССЕР): Несколько дней шел дождь, и дерн, которым художественный отдел покрыл старый красивый мост, превратился в нечто, напоминающее арахисовое масло. Вязко, скользко – все равно что на банановой кожуре драться.

ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: Люблю эту сцену с начала и до конца. Во время боя я нашла в себе внутреннюю воительницу, почувствовала, что стала больше и крепче. Ощутила, что у меня мощная челюсть, выпятила ее, и это был сильный жест. Мне очень нравилось, что здесь не надо выглядеть изящной или сексуальной, а надо побить этого нахального мужика. Мы с Николаем хорошо узнали друг друга в этом бою. «Ей-богу, ты здорово потрудилась», – сказал он мне.

ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Гвен была по-настоящему счастлива, когда Николай попросил: «Ты можешь бить чуток послабже?»

Далее обоих бойцов берет в плен Лок, человек Русе Болтона. В одной из самых жестоких сцен сериала он отрубает Джейме правую руку за то, что отпрыск богатого дома Ланнистеров пытается его подкупить. В день съемки этого эпизода Костер-Вальдау заболел гриппом, так что выглядеть несчастным ему труда не составило.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: Я с трудом дотащился до площадки и мало что помню – помню только, что в нужный момент заорал. Один из немногих случаев, когда я играл по системе.

ДЭВИД НАТТЕР (РЕЖИССЕР): Николай сильно меня впечатлил. Он делает все как надо, жестко – падает в грязь и прочее.

Не слишком ли сурово? Лок, пиная упавшего Джейме, сломал актеру ребро. Но Костер-Вальдау на вопрос об этом только плечами пожал.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: Он не видел, куда бьет, и малость перестарался.

Лок привозит Джейме и Бриенну в Харренхолл, где Русе Болтон (Майкл МакЭлхаттон) дает пленникам отдохнуть после суровых испытаний. В бане Джейме залезает без спросу в горячую ванну к Бриенне. Это ключевой момент у Мартина в «Буре мечей», и Костер-Вальдау с нетерпением ждал этой сцены.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: Все два первых сезона Джейме готовится к этой ванне. Наконец-то он перестает быть аморальным одномерным героем – он лишь притворяется таким, чтобы выжить, используя свое боевое мастерство и то, что он Ланнистер.

БРАЙАН КОГМАН (ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Мы работали над этой сценой глубоко за полночь. Оказывается, снимать кого-то в ванне непросто. И актеры в уязвимом положении: оба раздеты и должны показывать глубокие эмоции, а сцена долгая.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: Один из лучших съемочных дней. И для меня, и для Гвен. Он был долгим – мы сидели в воде, было неудобно.

АЛЕКС ГРЕЙВЗ (РЕЖИССЕР): Я спросил Дэвида и Дэна: «Они что, начинают влюбляться друг в друга?» Наши шоураннеры старались открывать как можно меньше секретов и ответили так: «Да, только они об этом не знают».

В начале сцены Джейме, как всегда, груб с Бриенной. Задетая за живое, она встает во весь рост.

ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: Когда Бриенна встает перед ним нагая, это вовсе не лишнее – это вызов. Она разгневана и хочет уйти, но он загораживает дорогу. В этот миг она осознает, что сильна как женщина – без брони, без боя, без смертоубийства. Что ее противник – этот мужчина, с которым у нее такие сложные отношения. Он спас ее от группового изнасилования, а она до сих пор не может его понять. И тут он толкает ее назад в воду.

Я так часто, как и миллионы других, боролась с тем, что я аутсайдер, с ощущением своей уродливости, с боязнью быть не такой, как все. Бриенна побеждает собственные страхи относительно своего пола, своей женственности, своей уязвимости. Она не просто осознает себя женщиной, но понимает, какой женщиной будет. Теперь возврата к прошлому уже нет.

АЛЕКС ГРЕЙВЗ: У Джейме с Бриенной есть много причин для ненависти друг к другу, но и от взаимного уважения они не могут избавиться. Это история двух людей, где секс ни при чем. Джейме изумляет, что Бриенна похожа на него, а не на Серсею – единственную женщину, которую он близко знал. Шок в этой сцене испытывает не Бриенна, а он.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: Он никогда еще таких не встречал. В ней он видит себя. Раньше он никому не доверял свои тайны.

Реакция Бриенны побуждает его сделать то, чего он еще ни разу не делал: извиниться перед ней. А после он рассказывает ей, онемевшей от удивления, подлинную историю того, как он убил Безумного Короля и спас все население Королевской Гавани, преступив клятву рыцаря Королевской Гвардии. Оба делают то, что для них труднее всего: Бриенна разоружается физически, Джейме – эмоционально.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: Гордость не позволяла ему протестовать против клейма цареубийцы. Из гордости он никому не сказал: «А знаете…» И раскрылся только теперь.

АЛЕКС ГРЕЙВЗ: Мы делали очень долгий, медленный наезд на него во время всей речи, но операторский кран начал издавать жуткие пыхтящие звуки каждые десять секунд – на репетиции ничего такого не было, и никто не знал, как это прекратить. Николай говорит: «Не хочу возвращаться к этой сцене, давайте продолжим». И стал продолжать, пропуская эти шумы. Вот оно, настоящее актерское: «Я это сделаю, и ничто мне не помешает».

БРАЙАН КОГМАН: Я хорошо помню, как он выкрикнул: «По какому праву волк судит льва?» Один из мистических моментов, когда актер попросту исчезает.

ГВЕНДОЛИН КРИСТИ: Оборачиваясь назад, я думаю, что мне невероятно повезло работать с Николаем. Он развил мой актерский профессионализм, никогда не проявлял ко мне пренебрежения из-за моей неопытности или, не дай бог, моего пола. Относился ко мне как к равной, хотя роль у него крупнее и опыта больше. Признавал, что я много работаю, поэтому я не боялась и его призывать к тому же. Словом, одно удовольствие, потому что он действительно очень талантлив.