Книга: Король крыс - Джеймс Клавелл

Но впрочем, я начала немного с другого, но с другой стороны, нельзя было не сказать об этом, и именно в начале. А вот, о чем я подумала, когда начала читать... Был момент, когда некоторые отношения между военнопленными как-то неприятно навели меня провести аналогию с отношениями заключенных в местах не столь отдаленных. И да, первым же и пришло на память "Побег из Шоушенка". Также ограничены в свободе, в еде, в привычных вещах, и даже в одежде и обуви, которая за время плена истлевает, а вместо нее приходится одевать за неимением другого даже не казенную робу, а одежду, что носят азаты - саронг и сандалии - и это воспринимается, как унижение. Очередное унижение в этих диких условиях лагеря для военнопленых. Только что это для них, когда вдобавок они ограничены в связях с внешним миром, когда обнаружение приемника карается помещением в японскую тюрьму и т.д.?

И вот есть человек (на самом деле он не один такой), который способен нужды одних людей в каких-то вещах и в том, что им необходимо и других людей - которые могут это продать, он способен эти нужды превратить в товар и деньги, причем максимально безопасным способом, притом, что такие манипуляции тоже запрещены. Но если б дело было только в этом, это было бы пол-беды. Но имея постоянный доход, он им пользуется, питаясь, одеваясь (и прочее), и главное, ведя себя так, будто бы он не в плену.

На самом деле, это - конечно, не все. Кто-то затевает устроить ферму по разведению крыс, чтоб позже продавать их мясо, кто-то держит своих куриц, чтоб несли яйца, у кого-то есть собака, от которой тоже можно ожидать подвоха. И мы забываем, что в ком-то душа офицера и летчика, и склонность к авантюрам еще не умерли, даже живя в этом почти аду, к которому тоже быстро привыкаешь. Кому-то нужна еда, кому - деньги, кто-то готов хоть на несколько часов сбежать, а рядом - джунгли, куда сбежать, но хоть отвлечься на несколько часов, и офицеры разные, кто из низших слоев, и чувство несправедливости может толкать на низость...

А дальше мы подходим к тому, что распределение еды производится своими сотоварищами. И кто поручится, что в один прекрасный миг... да, в один прекрасный миг мы знакомимся с полковником Смедли-Тейлором. Хорошее ли это будет знакомство? К тому моменту все это становится уже не просто переплетением одного, другого, третьего, а ведь и до этого читалось потрясающе. Это еще не финал, но как же остро описывается этот момент. Читается просто на эмоциях. Но тут такая цепочка, в которую встраивается и случайная травма, и человеческая жадность - читай, тупость помноженная еще и на глупость, и ты уже переживаешь за человека, но только не из-за денег или аферы. Просто хочется, чтоб его спасли.

И конечно, интрига, которую Джеймс Клавелл выстраивает для нас - это что-то. Он сам в войну содержался в таком лагере, и конечно, что-то ему и не пришлось выдумывать, но то, как он свел все эти события и подвел под них и подоплеку, и мотивы, и даже размышления о жизни людей, настолько оторванных от реальной жизни... Для них реальная - та, которую они сами ведут, где все человеческие чувства, где не только идет борьба за самоуважение или место под солнцем, порой человек борется и сам с собой.

В аннотации романа у меня сложилось впечатление, что книга преимущественно рассказывает о предприимчивом дельце капрале Кинге, нарушающем правила японских надзирателей, и его противнике офицере Грей, котрый пытается его поймать. Но на самом деле в книге не так много Грея, зато очень много английского офицера Питера Марлоу. В начале книге он знакомится с Кингом, и они быстро становятся друзьями. Благодаря знанию местного диалекта Питер начинает помогать Кингу в делах. 

Конец роман оставил у меня неоднозначное впечатление. И вроде все хорошо закончилось, Япония капитулировала и заключённые были освобождены. Но больше никому не нужен Кинг, ведь и так скоро не будет проблем с едой и медицинской помощью. И сломленый он возвращается в США. 

В романе два центральных персонажа - хитрый и расчетливый, приобретший в лагере серьезный авторитет теневого воротилы Кинг и совершенно лишенный коммерческой жилки, но честный и храбрый Питер Марлоу, имеющий за плечами кучу славных предков-военных и, соответственно своему воспитанию, очень завышенные понятия о чести и справедливости. Как ни странно, между ними не возникло конфликта, более того, они почти стали хорошими друзьями. Или, по крайней мере, искренне симпатизировали друг другу, отдавая должное тем качествам, которых были сами лишены, но уважали в других. Возможно, благодаря этой не сработавшей ловушке-стереотипу, что гусь свинье не товарищ, сюжет кажется немного нестандартным. Но это и авторская заслуга, показать как в тяжелых ситуациях многие принципы уже не работают, а силу духа и, например, щедрость или храбрость могут проявлять и бессовестные ''капиталисты''.

Участие в рискованной и запрещенной администрацией торговле весьма расширило горизонт Питера, вместе с персонажами книги мы переживаем массу острых моментов и сильных впечатлений. Какое из них наиболее сильное даже сложно сказать - самоволка в деревню, суп из бобика или уход от погони с кучей денег за пазухой, обыск японцев или превращение смелого летчика в существо другого пола... а возможно, просто одинаковые худоба, привычки и особенно глаза всех заключенных, поразившие прибывших в лагерь людей из жизни по другую сторону колючей проволоки. Ну а для Кинга, кому читатель постепенно начинает симпатизировать, заключение же оказалось именно тем полем деятельности, где его склонности и таланты раскрылись наиболее полно. Когда же наступает долгожданный и, тем не менее, неожиданный для всех хэппи(?)-энд, именно его ожидает самый сильный сюрприз. Чьим же королем он был? Вообще к концу книги растет и накал страстей, торовые операции становятся все более рискованными, а градус эмоций действительно повышается до ожидаемых от романа на подобную тему. И просто сильнейшие сцены происходят именно в финале, книгу стоит дочитать до конца.

1. Очень много героев. Героев много, а характеров за ними почти нет. Из всех героев я запомнила только Кинга и того паренька, который бесплатно научил его делать табак. Кинг - ему было посвящено много описания. Другие же просто появлялись на страницах, и так же бесследно исчезали. Я, конечно же, не впервые забываю все возможные имена, поэтому взяла себе в привычку записывать все имена с краткой характеристикой. В итоге у меня блокнотный лист, исписанный разными именами без характеристик, половину персонажей я уже забыла.

2. Локация. Я не совсем люблю неизвестные для меня локации, типа японского лагеря для военнопленных. Для меня лучше, если действия происходят в Европе, желательно, если автор скажет, в каких годах. Если же локация новая, было бы неплохо, если бы автор ЧЁТКО (для особо невнимательных) описал, что, где и как. То есть, мне не хватило описаний локаций, описаний правил локации и всего этого барахла, которое ненавидят дети в классических книгах.

3. История. Да, я не люблю историю. У меня была восьмёрка, и то, благодаря моему соседу по парте. Но мне нравится, когда книга настолько интересно рассказывает об истории, что хочется почитать больше о том периоде. У меня так было с Фейхтвангером и его "Лже-Нероном", когда я после купила книгу по истории Древнего Рима, с "Повестью..." Диккенса, когда я читала о французской революции, гильотинах и Варфоломеевской ночи; такое было с "На западном фронте..." Ремарка, если говорить о военной литературе, но такого нет с "Королём крыс" Джеймса Клавелла.

Не хочу высасывать из пальца ещё какие-то замечания. Вот эти - это те, о которых я даже не задумывалась, если копнуть глубже, может, смогу найти что-то ещё, но мне этого не нужно. Может, пройдёт время и я смогу перечитать эту книгу, и закапывать её не хочу. Что ж, до встречи, Джеймс Клавелл.

В книге те самые места, только время другое: вторая мировая война. Англичане позорно сдали город японцам, в Чанги теперь лагерь для 10,000 военнопленных. По большей части они слоняются без дела, некоторые иногда вынужденно строят ту самую посадочную полосу, которую пассажиры и военные используют и сейчас. Вопреки ожиданиям, пленники никуда не бегут, поэтому японцы ни в кого не стреляют. Остров довольно большой для жизни местных китайцев и малайцев, но маленький, чтобы куда-нибудь убежать британцу, американцу или австралийцу. Японцы установили дюжину правил и ограничений, например, запрещены радиоприёмники, и не только в лагере, но и вообще на острове, но в остальном им абсолютно наплевать на пленных. Это не нацистский лагерь уничтожения, не сталинский ГУЛАГ и не "Отряд 731". Никакого комендантского часа, разрешено играть в карты, даже иметь ножи и много чего другого, а главное деньги. В хижинах есть электричество, самодельные электроплитки не приходят в противоречие с пожарной безопасностью, а умельцы втихаря собирают радиоприёмник, да не какой-то детекторный, а ламповый. Порядок поддерживают две внутренние иерархии: формальная, основанная на воинских званиях и должностях, и неформальная, что зиждется на собственном авторитете узника.

В принципе, жизнь была бы натуральным курортом, если бы не два "но". Первое "но": нет еды и лекарств. Японцы кормят военнопленных, но совершенно недостаточно. Второе "но": трудно переносимый климат. Без нормального питания довольно скоро окажешься в "палате номер шесть", только не в тоЙ, что у Чехова: в Чанги в палату номер шесть попадают безнадёжные больные, никто из них не выходит оттуда, кроме как при содействии похоронной команды. Так-то больны чем-нибудь все до одного, но смертельно заболевает от истощения и однообразной пищи не каждый. Кое-кому всего на свете достаётся больше, чем другим.

При такой диспозиции каждый должен повседневно решать нерешаемые моральные дилеммы: умереть с гордым видом или жить за счёт другого. А поскольку дилеммы неразрешимы, никакой морали в духе И.А.Крылова ждать не приходится. Каждый вынесет из книги свои выводы, и я вынес, но рассказывать их нет смысла. История по-настоящему захватывающая, местами несколько театральная, и не знаю, насколько правдивая.

Кое-чего не понял, например, вот что. Трое узников (Марлоу, Мак и Ларкин) раздобыли сигареты:

Питер Марлоу вытащил пачку «Куа» и разделил сигареты на три кучки: – Мы разыграем две из них. – Возьмите их все, Питер, – сказал Ларкин. – Нет, мы их разыграем. Младшая карта проигрывает. Мак проиграл и притворился недовольным. – Чтоб тебе пусто было! – буркнул он. Они осторожно разломали сигареты и ссыпали табак в свои коробочки, перемешав его с обработанным яванским табаком, какой у них был. Потом поделили свои порции на четыре части, три из них положили в другую коробочку и отдали коробочки Ларкину на хранение. Иметь столько табака было искушением.

Вот не понимаю, что это было. Очевидно, кто-то выиграл, кто-то проиграл. Вроде бы проиграл Мак, но недовольным он притворился... с другой стороны, у них было принято всё делить в своей маленькой группе поровну. Как вариант, по справедливости... Нет, не понять мне этих англичан и шотландцев. Но в целом всё кристально ясно, несмотря даже на десятки действующих лиц. Главных персонажей не более дюжины, это хорошо, это нас автор пощадил.

Итог получается такой: книга классная, всем рекомендую.

Но интереснее было другое – как по-разному люди выживали в самых тяжелых условиях. Хитрые восточные люди приняли безупречное с точки зрения управления массами решение – возложили ответственность за соблюдение порядка на самих заключенных. Не надо использовать труд своих охранников – заключенные сами наведут порядок, сами установят правила, сами будут следить за их соблюдением, сами накажут виновных. И как ни удивительно, но так и произошло. Наличие хоть маленькой, а власти даже в таких условиях тешило самолюбие бывшего командного состава. Пусть и рядовой, и полковник – оба пленные, но полковник все же чуточку повыше и возможно получит за это дополнительную сигаретку или горстку риса. Возможность командовать даже в плену греет чье-то тщеславие. Это особый восточный садизм – играть на низменных чувствах пленных, но все было разыграно как по нотам. Институт полицаев бессмертен, и не важно, что за страна и строй.

Капрал Кинг выбрал другой способ выживания. Он не начальник. Но он хитрый, умный и изворотливый. Он спекулирует, обманывает, подворовывает, в результате у него есть и лишняя еда, и табак, и другие мелкие мелочи, которые принимают особенно важное значение в условиях полного безрыбья. В результате и кровать со свежим бельем, и чистые рубашки, свежие носки, охранник всего этого добра на период, пока хозяин отлучился. А он потом заплатит той же сигареткой. Потому диким ему кажется поступок английского капитана Генри Моусона, он ведь совершенно безвозмездно поделился с ним рецептом приготовления вкусного ароматного табака. Даром, представляете себе?! Чудной какой, счастья не понимает, да это же золотое дно, на фоне того сена, которое приходится курить. А тот только смеется.

Так всю книгу идет неявное сопоставление Кинга и Моусона. Без отчетливой авторской оценки, просто – два отношения. Можно ли соврать командиру? Для Кинга вообще вопрос не стоит, Моусон мучительно переживает. Не зная, что и сами командиры – далеко не те идеальные «отцы солдатам», что врут, воруют у своих и не видят в том никакого стыда. И неожиданно для себя я прониклась симпатией к лейтенанту Грею, к тому самому въедливому начальнику лагерной полиции. За то, что для него одного из немногих слово «честь» и «порядочность» еще что-то значат. И пусть его стремление к справедливости принимает извращенные формы и он считает смерть достойным наказанием за обман, но кто сохранит остатки человечности в тех условиях…

Неожиданным оказался финал. Извести о капитуляции Японии свергло власть «короля крыс» Кинга. Он раздавлен предательством еще недавно верных ему людей. Человеческая неблагодарность? Или бунт восставших? (Слаенов в «Республике ШКИД» тоже кормил одноклассников, но был жестоко наказан) Но именно Кинг спас руку Моусону. Хотя и это он делал не безвозмездно. Применима ли мораль мирного времени к условиям концлагеря? Тема неочевидная и ее можно крутить и так,и этак. Там вообще много таких неочевидных вопросов. Отношение освободителей к освобожденным, балансирующее от снисходительного сочувствия до откровенного презрения - что же это они ходят в лохмотьях, офицеры же? Нелепая судьба Шона, хотя и тут остаются вопросы.

Непростая книга без однозначных выводов.