Текст книги "Firefly. Признаки жизни"

14

Пока они таскали ящики со склада к прицепу, Мэл поймал взгляд Зои. Она, похоже, думала о том же, что и он: «Пока все идет неплохо, но самая сложная часть впереди».

Сам Мэл пытался представить себе, каким окажется этот мистер О’Бэннон, и думал о том, как лучше к нему подступиться. Если, конечно, мистер О’Бэннон вообще впустит Мэла и всех остальных в исправительное заведение № 23. В противном случае их задача станет на порядок сложнее. В случае необходимости они могли бы рассказать ему все начистоту и надеяться на то, что он внемлет голосу разума. Но особо надеяться на это не приходилось, ведь мистер О’Бэннон, в конце концов, правит зданием, где живут закоренелые уголовники. Вряд ли он окажется заботливым и чутким человеком.

Переноска ящиков, по крайней мере, помогла Мэлу и его товарищам согреться после лежания в снегу.

Работа была уже почти закончена, когда вернулся человек, которого отправили к мистеру О’Бэннону. Водитель «крепыша» передал вердикт босса:

– Хорошая новость: мистер О’Бэннон не возражает. Можете остаться. Сколько вы у нас проживете, зависит от многих факторов, но в основном от вашего поведения.

– Спасибо, – сказал Мэл.

– Благодари не меня, а мистера О’Бэннона.

Это препятствие удалось преодолеть. С облегчением вздохнув, Мэл продолжил таскать ящики.

Наконец, когда прицеп был нагружен, «крепыш», зарычав, покатил обратно в исправительное учреждение № 23. Теперь места для пассажиров в нем не осталось, поэтому всем, кроме водителя, пришлось идти пешком. Вскоре машина сильно от них оторвалась.

Шагая по колее, проложенной в снегу «крепышом», Мэл увидел, что к Саймону, который шел перед ним, подошла какая-то молодая женщина. Раньше он заметил, как она бросала взгляды на всех четырех, словно оценивая их. Саймона она изучала дольше, чем Мэла, Зои или Джейна, а теперь, очевидно, решила действовать.

– Привет, – сказала она Саймону.

Ее лицо закрывала маска, но ее глаза были видны – большие голубые глаза с длинными ресницами. Такой взгляд, как у нее – одобрительный и даже жадный, – Мэл уже видел. Именно такой взгляд девушка может бросить на симпатичного юношу, который ей нравится.

– Э-э, привет, – ответил Саймон.

– Я Медоуларк. Медоуларк Дин.

– Привет, Медоуларк Дин. Медоуларк… Красивое имя.

Возникла пауза, а затем Медоуларк спросила:

– А ты мне свое не скажешь?

– Да, конечно. Извини. Я Саймон.

– Саймон… Мне нравится имя Саймон. Звучит солидно. Рада познакомиться, Саймон.

Медоуларк Дин протянула руку в варежке, и Саймон ее пожал.

– Значит, ИУ-22? – спросила она.

– Точно.

– Тебе там нравилось?

– Э-э, нет. Не очень. Это же тюрьма, что в ней может быть хорошего?

Это была далеко не лучшая шутка в мире, но Медоуларк рассмеялась так, словно услышала нечто уморительное.

– Ты смешной, Саймон.

– Правда?

– Ага. Мне нравятся мальчики, которые меня смешат.

– О-о… – озадаченно протянул Саймон. – Ну, я рад, что позабавил тебя.

Только болван не понял бы, что Медоуларк флиртует, но, похоже, Саймон был именно таким болваном. Мэл уже не в первый раз подивился тому, что такой умный, прочитавший кучу книг человек может быть настолько безнадежным в том, что касается отношений. Саймон знал все о том, как устроен организм человека, но совершенно не разбирался в людях.

– Прости за нескромность, но как ты попал на Атату? – спросила Медоуларк. – Ты не похож на обычного заключенного.

«Ну вот, начинается, – подумал Мэл. – Первая проверка твоей легенды, Саймон. Не облажайся».

– Я приехал сюда, чтобы насладиться высокой кухней и хорошим вином, – ответил Саймон.

Молодец. Именно это мы и тренировали. Сначала уведи разговор в сторону.

– Ясно, – сказала Медоуларк. – Заткнись, Медоуларк, не суй нос в чужие дела.

Но она не заткнулась.

– Ты наверняка здесь из-за финансов. Я неплохо разбираюсь в людях, и, по-моему, ты не убийца. Вот твой дружок-здоровяк… – она кивком указала на Джейна, – …вполне мог кого-нибудь прикончить, но не ты.

– Мне не очень хочется это обсуждать, Медоуларк.

– Но я же права? Твое дело связано с финансами?

Изобразив, что преодолевает внутреннее сопротивление, Саймон кивнул.

– Растрата. Меня осудили за растрату средств инвестиционного фонда, в котором я работал.

– Сколько? Или среди растратчиков говорить об этом не принято?

– Скажем так: много. И давай закроем эту тему. Если честно, то я ни в чем не виноват.

Мэл решил, что Саймон Тэм ни за что не сможет выдать себя за преступника, пусть даже и не за уголовника. Поэтому ему пришлось стать жертвой судебной ошибки.

– Деньги украл мой начальник отдела, – продолжал Саймон. – Он несколько месяцев этим занимался, а потом я заметил расхождения в отчетности и сообразил, что происходит. Когда я решил поговорить с ним начистоту, он попытался меня подкупить. Я отказался от денег, и это была ошибка: начальник обратился к совету директоров раньше, чем я, и повернул дело так, словно мошенник – я, а не он. Оставил след, который привел прямо ко мне, подставил меня по полной программе. И, конечно, совет директоров поверил ему, а не мне, начальник-то работал в компании уже много лет, а я – так, мелкая сошка.

– Дай угадаю, – сказала Медоуларк. – Они набросились на тебя всей сворой и вломили как следует.

– Они сказали, что я стану примером для остальных – чтобы больше никто не пытался делать так, как я. Их адвокаты оказались куда круче и дороже моих. У меня не было шансов.

– О, Саймон. – Медоуларк прикоснулась к его руке и не убирала свою руку на долю секунды дольше, чем если бы это был просто дружеский жест. – Бедняжка.

Саймон выглядел смелым и отрешенным. «У него неплохо получается», – подумал Мэл.

Лучше, чем я надеялся. Док – не прирожденный лжец; должно быть, он научился этому, пока жил на «Серенити». Ведь, в конце концов, мы с ним не раз попадали в переделки.

– А ты? – спросил Саймон у Медоуларк.

– Что такая милая девушка, как я, делает в этой адской дыре? Хороший вопрос.

Мэдоуларк посмотрела куда-то вверх и вбок, словно обдумывая ответ. Это напомнило Мэлу о Ривер.

– Я здесь по той же причине, что и ты: я прогневала влиятельных людей. Понимаешь, на Абердине я рисовала на стенах граффити с протестными лозунгами – «Тошнит от федералов», «В задницу Альянс» и так далее. Мои работы были повсюду – на зданиях офисов Альянса, полицейских участках, муниципальных зданиях, на памятниках. Я думала, что это безобидная затея, что-то вроде шутки, понимаешь? Но оказалось, что федералы так не считают.

– Они никогда не славились своим чувством юмора.

– Ха-ха! Саймон, ты снова шутишь. Если так пойдет и дальше, я заподозрю, что я тебе нравлюсь. В общем, однажды меня поймали с поличным и обвинили в причинении вреда общественной собственности. Это было всего лишь административное правонарушение, и я бы отделалась штрафом – ну, может, условным сроком и общественно полезными работами. Но мне еще впаяли «подрывную деятельность, направленную против Альянса», и это меня погубило: прокурор решил меня уничтожить. А я к тому же поцапалась с ним на суде – предположила, что его мать не знает, кто его отец, и что сам прокурор любит общаться с козочками. Я никогда не любила подчиняться властям, с самого детства, потому что мне попадались только тираны и взяточники. Наказали меня по всей строгости закона. Я ушам своим не поверила, когда судья объявила: «Атата, пять лет». Думала, что она шутит.

– Со мной было то же самое, – сказал Саймон. – Мне показалось, что я ослышался, даже попросил судью повторить. «Атата, ваша честь? Вы уверены?» Оказалось, что да. Он ничуть в этом не сомневался.

– Если честно, первые дни были настоящим кошмаром, – сказала Медоуларк. – Но знаешь что? Если привыкнешь, то тут не так уж и плохо. Распределение по исправительным учреждениям – это лотерея, но мне повезло. Мы все в 23-м, а другие ИУ, по слухам – настоящая клоака: никаких правил, никакой организации, сплошная анархия. Но у нас есть мистер О’Бэннон, а он строг, но справедлив. Не зли его, и все будет нормально.

Мэл решил, что это нужно запомнить.

– Держись меня, Саймон, – сказала Медоуларк, наклоняясь к нему, – и у тебя все будет зашибись. Серьезно. Я все тебе покажу, объясню, как все устроено. Как тебе такая мысль?

Она с надеждой подмигнула ему и пошла вперед.

Саймон обернулся и вопросительно посмотрел на Мэла.

Мэл еле заметно кивнул. Ты справился.

Саймон наклонил голову в сторону Медоуларк.

В ответ Мэл снова кивнул. Делай, как она говорит. Будь с ней. Она может пригодиться.

«Крепыш» добрался до ИУ-23 и скрылся внутри. Заключенные преодолели оставшуюся пару сотен метров; вокруг их голов кружили завитки белого пара.

Слова «строгий, но справедливый» вселили в Мэла надежду. Себя он считал таким же. Возможно, поладить с мистером О’Бэнноном будет проще, чем ожидалось.

Здание нависло над ним – невысокое, но отбрасывающее длинную тень. Маленькие, похожие на щели окна выглядывали из внешних стен, словно прищуренные глаза. Его бетон был темно-серым и выветрившимся, и в каждую трещину и выемку в нем набились снег и лед. От здания исходило ощущение враждебности и отчаяния – и архитекторы, несомненно, ставили перед собой именно эту задачу. Это здание, словно хижина или пещера, обещало абсолютный минимум: защиту от стихий, а может, даже меньше.

Над главным входом огромными белыми буквами было выведено официальное название заведения:

ИСПРАВИТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ № 23

Под ним кто-то коряво нацарапал всего два слова:

ЛЕДЯНОЙ АД

У каждого исправительного заведения на Атате было прозвище. А у ИУ-23 – вот такое.

«Не очень-то похоже на «Высокие сосны» или «Зеленую лужайку»», – подумал Мэл.

По двое-трое люди зашли в здание. Саймон, Джейн и Зои опередили Мэла.

На пороге он помедлил. Ну вот и все. Обратного пути нет.

«Ради Инары», – сказал он себе.

Стиснув зубы, он последовал за своими товарищами.

За ними захлопнулась тяжелая дверь.

Ради Инары.

15

Напрягая все силы, «Серенити» вырвался из гравитационных объятий Ататы. Пока планета уменьшалась за кормой, ее покрытые снегом материки и застывшие океаны сливались в единое целое. Граница света и тени ползла на запад, и «Серенити» погружался во тьму.

Ривер и Кейли, сидевшие в брюхе корабля, решили поговорить по душам.

– Чего я не понимаю, – сказала Кейли, – так это почему ты не внизу, с остальными. Драться ты умеешь, в тяжелой ситуации пригодишься.

– Тренер, выпустите меня на поле, – сказала Ривер.

– Да, именно! Мэл постоянно держит тебя на скамейке запасных, и, по-моему, это просто странно.

– Тайны. – Ривер указала на свою голову.

– Знаю. Они что-то сделали с твоим мозгом, и никто не может понять что.

Ривер нахмурилась:

– Нет. Я не умею хранить тайны. Они как газировка в бутылке, которую потрясли. Они постоянно вырываются наружу. Это не очень помогает, если пытаешься что-то скрыть от других людей.

Кейли понимающе кивнула:

– Ладно, это понятно. Мэл и остальные хотят выдать себя за заключенных, а если бы ты отправилась с ними, то могла бы сказать или сделать что-то не то и у них возникли бы проблемы. Это логично. Но ты могла бы приглядывать за Саймоном. Мэлу, Джейну и Зои такие дела не в новинку, и если начнется жесть, они за себя постоят, но Саймон…

– Врач.

– Точно. Врач. Он чинит людей, а не ломает.

– А что, если ремонт понадобится Мэлу, Зои или Джейну? – спросила Ривер.

– Ну да, может, и так.

– За него не бойся.

– А ты не боишься?

– За моего большого злого брата? Никогда! – весело воскликнула Ривер. – Саймон вытащил меня из Академии. Он проявил храбрость и спас меня. Храбрый спаситель, храбро спас.

– Я все равно за него беспокоюсь.

– Потому что ты его любишь.

Кейли внимательно посмотрела на Ривер.

– Это настолько очевидно?

– Ну еще бы! – ухмыльнулась Ривер. – У меня вместо мозгов каша, и даже я это вижу. Он испытывает к тебе те же чувства, но он слишком Саймон, чтобы это понять.

– «Слишком Саймон», – усмехнулась Кейли. – Да, это прямо в точку.

– Возможно, тебе самой нужно ему это сказать.

– Что именно? Что этот скромный корабельный механик без ума от красавчика-доктора?

– Что эта очень красивая и умная девушка заслуживает умного и доброго мальчика, который будет хорошо с ней обращаться.

– И еще симпатичного. Ты забыла сказать, что он симпатичный.

– Фу-у-у… – Ривер сморщила нос. – Это же мой брат.

Кейли улыбнулась, но ее улыбка быстро погасла.

– Ривер, я просто хочу, чтобы они вернулись с Ататы живыми и здоровыми – все, но особенно Саймон. А еще я хочу, чтобы они нашли доктора Вена и чтобы он спас Инару. Неужели я о многом прошу?

В тот момент «Серенити» начал замедляться. В вакууме космоса искусственная гравитация корабля защищала экипаж от эффектов ускорения и торможения, но их можно было услышать в убыстряющейся или замирающей пульсации двигателя. Кейли и Ривер почувствовали, что его выходная мощность внезапно уменьшилась.

– Почему мы тормозим? – спросила Кейли. – Я думала, мы спрячемся там, где сканеры Альянса нас не обнаружат и будем ждать, когда Мэл прикажет нам возвращаться. Но ведь мы еще не отошли от Ататы. Пойдем, посмотрим, что затеял Уош.

Она поспешила в сторону мостика, Ривер – за ней.

– Уош, что происходит? – спросила Кейли, как только они обе переступили порог.

– Ничего особенного. Только вот это, – ответил Уош и указал на передние иллюминаторы.

Прямо по курсу в космосе парил корвет Альянса, серебристый корабль класса «Шершень» с громоздкой кормовой частью и низко подвешенным носом. Он выглядел угрожающе и злобно – почти так же, как насекомое, в честь которого был назван.

– Это снова «Бдительный», – сказал Уош.

– Та ма де, – застонала Кейли. – Какого хрена? Что им нужно?

– Полагаю, что они нам об этом скажут. Но просто для справки: мы уже на прицеле. – Он указал на огонек, тревожно мерцающий на его консоли. – Все пушки наведены на нас.

– Это не блестяще, – сказала Ривер, идеально имитируя голос Кейли.

16

Командор Левайн посмотрела на «Светлячок», который остановился в полукилометре от «Бдительного».

Она наслаждалась подобными моментами. Сейчас у нее за спиной вся мощь Альянса. Ее власть абсолютна.

– «Транквилити», – сказала она в открытом канале связи. – Спасибо, что остановились сами и избавили меня от лишних хлопот. Может, продолжим нашу беседу в видеорежиме?

У нее отлично получалось изобразить вежливость, сделать так, чтобы приказ был похож на просьбу.

– Не вопрос, – ответил чей-то голос, и секунду спустя на видеоэкране Левайн появилось лицо.

Это был не капитан Рэй Малькольм, а светловолосый мужчина в гавайской рубашке кричащих цветов. Он выглядел обычным, возможно, даже наивным человеком – одним из тех, кого Левайн легко могла запугать.

– Здравствуйте. – Мужчина улыбнулся – вежливо, но слегка нервно. – Чем могу помочь, мэм?

– Вы – не капитан Малькольм, – сказала Левайн.

– Это да. Я Рейс. Джед Рейс. Отличное имя для пилота, то есть для меня, ведь я пилот «Сер»… «Транквилити».

– Где капитан Малькольм?

– Сейчас капитан… нездоров. Я уполномочен говорить от его имени.

– Может, это и так, однако я желаю говорить не с обезьянкой, а с шарманщиком. Окажите мне честь, приведите его. Прямо сейчас.

Джед Рейс пугливо посмотрел куда-то вбок. Это еле заметное, бессознательное движение выдало его с головой.

– Капитан… э-э… пошел покемарить, – сказал он. – Вы точно хотите, чтобы я его привел? Если его разбудить раньше времени, он становится злой как черт.

– Я хочу, чтобы вы сделали именно это, и притом сию же минуту.

– Я вот что пытаюсь сказать: он наверняка на кого-нибудь окрысится, и этим «кем-то» буду я. Если не дать ему выспаться, он ни дать ни взять медведь с больной головой.

Командор Левайн стиснула кулак, а затем – приложив определенные усилия – разжала его.

– Я удивлена, что ваш капитан удалился в свою каюту и задремал почти сразу после того, как ваш корабль приземлился и выгрузил доставленные товары. Удивительная скорость.

– Ну, если накатил сон, то тут уж ничего не попишешь.

– Мистер Рейс, возможно, вы и не в курсе, но после нашей предыдущей встречи я поместила «Бдительный» на геостационарной орбите прямо над исправительным учреждением № 23. Все это время мы наблюдали за вашим кораблем – от спуска и приземления до взлета и выхода из атмосферы. Мы видели трех человек, которые выгружали ящики на складе. Капитана Малькольма среди них не было.

– Вот такой у нас капитан. Он говорит, а не делает.

– Мы не видели, чтобы он вами руководил.

– Это потому, что мы – отличная команда. Он верит, что мы справимся с работой, даже если он не будет стоять у нас над душой.

– Я все равно испытываю сильное желание поговорить лично с Малькольмом – прямо сейчас, – сказала Левайн.

Беспечность и упрямство пилота уже начали ее раздражать. Она чувствовала, что не зря остановила «Транквилити» во второй раз. Ей все больше казалось, что подозрения насчет этого корабля начинают оправдываться. Команда точно замыслила что-то недоброе.

– Может, подождем, пока он встанет, и тогда я попрошу его выйти с вами на связь? Как вам такая мысль?

– Нет, как вам такая мысль? – парировала Левайн. – Я представляю здесь Союз планет и требую, чтобы вы немедленно позволили мне подняться на борт вашего корабля. Неподчинение будет считаться попыткой поднять мятеж, которая карается немедленным уничтожением. Оставайтесь на месте, пока мы готовимся к стыковке.

– Ладно… – неуверенно ответил Джед Рейс. – Секундочку…

17

Двумя минутами ранее

– «Транквилити», – раздался голос командора «Бдительного». – Спасибо, что остановились сами и избавили меня от лишних хлопот. Может, продолжим нашу беседу в видеорежиме?

Уош сделал глубокий вдох.

– Не вопрос, – ответил он и нажал кнопку видеосвязи.

На экране появилась командор Левайн. Сейчас она выглядела еще более суровой и стискивала губы еще крепче, чем в прошлый раз. Ее короткую стрижку, похоже, сделал человек, который ненавидел волосы и стремился их наказать. Взгляд ее серых глаз был твердым словно кремень.

– Здравствуйте, – сказал Уош. – Чем могу помочь, мэм?

– Вы – не капитан Малькольм, – сказала Левайн.

«Зоркая командор Левайн набирает первое очко, – подумал Уош. – Ничто от нее не укроется».

– Это да, – ответил он. – Я Рейс. Джед Рейс.

Ну, если Мэлу можно придумать себе псевдоним, то и мне тоже.

– Отличное имя для пилота, – добавил Уош. – То есть для меня, ведь я пилот «Сер»… – он осекся. – «Транквилити».

Проклятье.

Но Левайн, похоже, не заметила оговорки – или, по крайней мере, не показала виду.

– Где капитан Малькольм? – спросила она.

– Сейчас капитан… нездоров. Я уполномочен говорить от его имени.

– Может, это и так, однако я желаю говорить не с обезьянкой, а с шарманщиком. Окажите мне честь, приведите его. Прямо сейчас.

«Вот это было обидно», – подумал Уош.

Разговор шел не очень хорошо, и у Уоша возникло ощущение, что дальше будет еще хуже.

Нужно придумать запасной план. На всякий случай.

– Окажите мне честь, приведите его. Прямо сейчас, – сказала Левайн.

Уош быстро бросил взгляд в сторону, на Кейли. Она и Ривер находились за пределами кадра, и Левайн не могла их увидеть.

Кейли вопросительно наклонила голову.

– Капитан… э-э… пошел покемарить, – сказал Уош, смотря прямо в глаза Левайн.

В то же время он убрал руку из кадра и ткнул большим пальцем в сторону кормы – туда, где находилось машинное отделение, а затем четыре раза быстро сжал и разжал кулак.

– Вы точно хотите, чтобы я его привел? – продолжил он. – Если его разбудить раньше времени, он становится злой как черт.

Краем глаза он заметил, что Кейли кивнула, коснулась руки Ривер, а затем они вдвоем незаметно выскользнули с мостика.

– Я хочу, чтобы вы сделали именно это, и притом сию же минуту, – ответила Левайн.

– Я вот что пытаюсь сказать: он наверняка на кого-нибудь окрысится, и этим «кем-то» буду я. Если не дать ему выспаться, он ни дать ни взять медведь с больной головой.

По лицу командора Левайн промелькнула тень раздражения. Она теряла самообладание, которое с таким трудом сохраняла.

– Я удивлена, – сказала она, – что ваш капитан удалился в свою каюту и задремал почти сразу после того, как ваш корабль приземлился и выгрузил доставленные товары. Удивительная скорость.

– Ну, если накатил сон, то тут уж ничего не попишешь, – весело ответил Уош, продолжая улыбаться.

Иногда ему очень нравилось притворяться жизнерадостным и тем самым выводить людей из себя – особенно таких, как командор Виктория Левайн, кто был слишком высокого мнения о себе. Чем толще у них шкура, тем интереснее их подкалывать.

– Мистер Рейс, возможно, вы и не в курсе, – сказала Левайн, – но после нашей предыдущей встречи я поместила «Бдительный» на геостационарной орбите прямо над исправительным учреждением № 23. Все это время мы наблюдали за вашим кораблем – от спуска и приземления до взлета и выхода из атмосферы. Мы видели трех человек, которые выгружали ящики на складе. Капитана Малькольма среди них не было.

– Вот такой у нас капитан. Он говорит, а не делает.

– Мы не видели, чтобы он даже вами руководил.

– Это потому, что мы – отличная команда. Он верит, что мы справимся с работой, даже если он не будет стоять у нас над душой.

На консоли Уоша зажегся зеленый огонек. Это означало, что Кейли добралась до машинного отсека и уже готова действовать.

– Я все равно испытываю сильное желание поговорить лично с Малькольмом – прямо сейчас, – сказала Левайн.

– Может, подождем, пока он встанет, и тогда я попрошу его выйти с вами на связь? Как вам такая мысль?

– Нет, как вам такая мысль? – спросила Левайн. – Я представляю здесь Союз планет и требую, чтобы вы немедленно позволили мне подняться на борт вашего корабля. Неподчинение будет считаться попыткой поднять мятеж, которая карается немедленным уничтожением. Оставайтесь на месте, пока мы готовимся к стыковке.

– Ладно… – ответил Уош. – Секундочку…