Текст книги "Новый Орден Джедаев: Единая Сила"

Глава 12

– Отсюда повреждения кажутся гораздо серьёзнее, – заметил Ц-3ПО, разглядывая с трапа корпус «Тысячелетнего Сокола».

Хан выглянул из-под корабля, где они с Леей и механиком станции «Кэлуула» составляли список ремонтных работ, и угрожающе посмотрел на дроида

– Ты с кем говоришь, Трипио?

Протокольный дроид принял позу, долженствующую выражать озадаченность:

– Ни с кем, капитан Соло. Я просто..

– Трипио, – перебила его Лея, – На сегодня достаточно.

– Конечно, принцесса. Я понимаю, когда со мной не хотят разговаривать.

– Сегодня именно такой день, – рыкнул Хан.

Кракен, Пейдж и остальные спасённые офицеры стояли в стороне, отвечая на вопросы нескольких механиков, которые, едва корабль совершил посадку, побросали все дела и поспешили встречать вновь прибывших. Корпус «Сокола» был весь в пробоинах, вмятинах и подпалинах.

– Прямо летопись всей войны, – вздохнул один из механиков.

Хан кивнул:

– Это ты верно заметил.

Механик указал на пробоину в нижней части пилотской кабины:

– Да здесь не дальше полуметра до кресла пилота!

Хан громко сглотнул:

– Бывало и ближе…

Лея подняла голову и посмотрела на механика:

– Как вы наверняка могли уже слышать, нам часто приходилось изображать мишень.

Усмехнувшись, механик отряхнул руки:

– Да, вашей птичке здорово попало, но жить будет. Нужно только достать запчасти.

Хан заметно успокоился. Он открыл рот, чтобы поблагодарить механика, когда к нему приблизился высокий гуманоид с фиолетовым лицом.

– Добро пожаловать на борт станции «Кэлуула», капитан Соло.

Не успел Хан ответить, к нему подскочил седовласый мужчина и отдал честь:

– Капитан Соло, сэр, я был с вами на Эндоре.

Хан несколько секунд пытался вспомнить, кто это.

– Вы Денев, верно?

Человек поклонился:

– Для меня честь, что вы помните меня, сэр.

– Как и для меня, капитан.

Скрестив руки на груди, Лея уставилась на мужа.

– Тебя узнают сегодня уже десятый раз. Здесь что, собрание твоего фан-клуба?

Хан нахмурился:

– Очень смешно…

– Нет, правда, Хан. Может быть, тебе стоило податься в актёры, а не в герои войны? Только подумай, сколько бы у тебя было поклонников…

Хан взялся рукой за подбородок:

– А ты бы платила за то, чтоб увидеть это лицо на больших экранах в стократном увеличении?

Лея сделала вид, что обдумывает это.

– Ну, если дело обстоит именно так…

– Капитан Соло? – донёсся чей-то голос.

К «Соколу» приблизился грузный, но весьма энергичный человек в звании генерал-майора.

– Комендант базы Гэррей, – представился он, протягивая Хану руку.

Обменявшись рукопожатиями, Хан указал на Ц-3ПО и Лею:

– Это наш дроид, а это моя жена Лея Органа Соло.

Лея ткнула его локтём под ребра.

– Спасибо, что поставил меня на второе место, дорогой, – процедила она, сжав зубы и улыбаясь.

Потерев ребра, Хан покосился на Лею.

– Это потому, что дроиды ведут себя приличнее.

Указав на Пейджа, Кракена и остальных пассажиров, он представил их поименно. Гэррей кивнул:

– Рад видеть вас всех.

Его взгляд вновь вернулся к Хану:

– Капитан Соло, пожалуйста, скажите, что вас послало командование с Мон Каламари.

Хан сжал губы:

– Хотел бы я, чтобы это было так, комендант. Но в действительности мы выполняли спасательную операцию у Селвариса; «Сокол» получил тяжёлые повреждения, и ваша станция была единственным местом, до которого мы имели возможность добраться.

Гэррей был явно разочарован.

– Тем не менее, мы рады видеть вас на борту.

Он повернулся к адъютанту, ещё более грузному.

– Проследите, чтобы пассажиры капитана Соло получили питание и медицинскую помощь.

Адъютант отдал честь.

– Прошу за мной, господа, – обратился он к Кракену и его спутникам.

Пока они не ушли, Хан сохранял молчание.

– Какова обстановка, комендант?

Гэррей склонил голову набок.

– Пойдёмте со мной, я вам расскажу.

Он повёл Хана, Лею и Ц-3ПО через ангар, освещённый вспышками работающих сварочных аппаратов, мимо техников и солдат, которые, как и ремонтируемые корабли, были в шрамах и заплатах. Было заметно, что основу персонала станции составляют люди, но, кроме них, здесь были бригийцы, триании, биммы, таммариане и другие существа из близлежащих звёздных систем. Казалось, война оставила шрамы на каждом корабле и каждом существе, обитавшем на этой базе. Некоторые корабли были собраны из таких, казалось бы, несовместимых конструкций, что определить их тип было невозможно.

– Йуужань-вонги явились сюда около месяца назад, – поведал Гэррей, – и с тех пор боевые действия здесь не прекращаются. А на прошлой неделе началась полномасштабная осада. Вонги явно хотят захватить, а не уничтожить Кэлуулу, иначе бы они сбросили на нас луну или какую-нибудь отраву.

– Да, похоже на то, – согласилась Лея. – Среди вонгских кораблей, которые мы видели по пути, имеется носитель йаммоска.

Гэррей кивнул.

– Да, мы уже знаем.

– И всё же, странно, что йуужань-вонги выбрали именно Кэлуулу, – продолжала Лея. – У меня немного информации по Гегемонии Тион, но нужных вонгам ресурсов здесь почти нет, это я знаю.

– Это не так, принцесса. Планета Кэлуула всегда представляла большой интерес для учёных из-за происходящих на ней необычных природных явлений. Мы предполагаем, что йуужань-вонги хотят использовать Кэлуулу как плацдарм для удара по Гегемонии Тион и Корпоративному Сектору. Кроме того, на Лиэнне имеются верфи, хоть они работают и не слишком активно с тех пор, как «Синар Системз» свернули своё производство. – Закусив губу, Гэррей встряхнул головой. – Но чтобы пробиться туда, вонгам нужно прорвать нашу оборону, и, хвала Силе, у них это пока не выходит.

– Если бы они стремились оккупировать Гегемонию Тион, они бы сконцентрировали усилия на Лиэнне, – заметил Хан. – Она ближе к Перлемианскому торговому пути, который сейчас полностью им подконтролен. – Он покачал головой. – Нет, они задумали что-то другое. Возможно, хотят использовать Кэлуулу в качестве опорной точки для наступления на Мон Каламари.

– Мы рассматривали и этот вариант, – сказал Гэррей. – И нет необходимости говорить вам, что Кэлуула достаточно далека от Мон Каламари, не менее трёх прямых микропрыжков. Через Деллалт и Лиэнну опять же удобнее.

– Так зачем же йуужань-вонгам Кэлуула? – удивилась Лея.

Гэррей изучил её внимательным взглядом.

– Пленные. Командир йуужань-вонгов так и сказал нам.

– Вы говорили с ним?

– Да. В татуировках с головы до ног и весь чёрный от крови – вот и всё, что я могу о нем сказать. Он обещал нам благородную смерть, а затем вечную жизнь.

– Предложение, от которого трудно отказаться, – усмехнулся Хан.

Гэррей фыркнул.

– Предпочитаю не торопиться со смертью.

– Откуда вы, комендант? – поинтересовалась Лея.

– Абрегадо-рэй.

Хан был удивлён.

– Далеко вы забрались. Почему же вы оставили Центральные миры?

– С приходом вонгов там стало слишком жарко.

Лея задумчиво кивнула:

– В галактике от них больше негде спрятаться.

Гэррей вздохнул вместе с ней.

– Да, если вонги продолжат в том же духе. Очередное полномасштабное наступление и… Но кто может предсказать, как всё обернётся, верно?

– Готовьтесь к худшему, – предупредил Хан. – На Кэлууле есть небольшая ячейка сопротивления. Но если станция падёт, они не смогут противостоять вторжению…

– Ситуация и впрямь настолько скверная? – спросила Лея.

– Вы видели наши истребители, – произнёс Гэррей. – Они держатся на честном слове, как и мы сами. Когда ГолоСеть вышла из строя, мы были вынуждены поддерживать связь с Мон Каламари при помощи курьеров, а это занимает от трёх до пяти местных дней. Последний курьерский корабль прибыл за несколько часов до вас. Командование Галактического Альянса передаёт, что ничем не может нам помочь. А нам требуется пища, боеприпасы, запчасти, бакта… Многие из добровольцев, прибывших к нам в помощь, ранены. У нас много больных и умирающих… – Гэррей помолчал, все больше мрачнея. – Я сражаюсь с йуужань-вонгами уже четыре года. Кажется, в начале войны я был гораздо моложе…

– Мы все испытали нечто подобное, комендант, – заметил Хан.

Он понимал Гэррея. Этому человеку больше не нужно было доказывать самому себе, что он герой. Он просто делал свою работу – посылал солдат на смерть. И ненавидел себя за это.

Гэррей вымученно улыбнулся.

– Но не беспокойтесь: «Сокол» будет отремонтирован, и вы продолжите свой путь.

– Мы не хотим отвлекать ваших техников от более важных дел, – твёрдо заявил Хан. – Мы с Леей сами проделаем необходимый ремонт. – Он сделал паузу, потом добавил: – Между нами, Гэррей: если Кракен и остальные не слишком торопятся на Каламари, мы останемся здесь, чтобы помочь вам.

Гэррей улыбнулся.

– Я крайне признателен за ваше предложение, капитан Соло. Вы подтверждаете всё, что мы слышали о вас все эти годы. – Он перевёл взгляд на Лею. – Могу я пригласить вас на обед?

– Это честь для нас, – ответила Лея. И негромко шепнула на ухо Хану: – Всё, что они слышали о тебе… Наверное, они когда-нибудь поставят тебе памятник.

Хан махнул рукой:

– Эти ребята сами заслуживают памятника – все до единого.

Продолжая путь, они встречали других солдат или служащих станции, которые знали Хана – и Лею. Кэлуула, казалось, притягивала к себе всех знаменитых солдат и наёмников в радиусе тысячи парсеков. Комендант Гэррей, извинившись, сообщил, что должен немедленно вернуться к работе, но пообещал встретиться с ними в столовой.

Когда они вышли из коридора, соединявшего отдельные модули станции, Хан вдруг услышал знакомый голос. Его обладателем был темноволосый человек того же возраста, что и Хан, одетый в поношенный серый комбинезон, подпоясанный красным ремнём. Человек был среднего роста, широкоплечий; он сидел на грузовом ящике, а рядом с ним устроился ботан с золотистой шерстью и высокий калибоп, чьи крылья были сложены за спиной. Их окружали ещё несколько человек и не-людей в одинаковой серой униформе; они вполне могли быть как отдельной эскадрильей истребителей, так и пиратской бандой с Нар Шаддаа.

– Ещё один поклонник? – спросила Лея.

– Я точно где-то слышал этот голос. Но я не могу вспомнить лицо…

– Так спроси его.

Кивнув, Хан направился прямиком к солдатам; те оглядели его со смесью насмешки и недоверия.

– Я Хан Соло. Мы, кажется, где-то встречались?

Человек покосился на пришедших, словно желая продемонстрировать им многочисленные шрамы на тёмном морщинистом лице.

– Живьём не встречались, капитан, хотя нам приходилось… работать в близком контакте. Поэтому нас, вероятно, нельзя назвать совсем уж незнакомыми. – Он протянул мускулистую руку. – Зовите меня Герн.

Хан повторил это имя два раза и покачал головой.

– Не припоминаю. Вы уверены, что мы не встречались? Может быть, во время Восстания?

Герн пожал плечами:

– Я один из тех, чьё лицо кажется знакомым каждому.

Хан почесал подбородок.

– Были когда-нибудь на Деллалте?

– Нет.

Хан неопределённо кивнул на прощание и отошёл. Лея подождала, пока они с Ханом и Ц-3ПО отойдут от группы на достаточное расстояние, чтобы их не могли расслышать.

– Он имел в виду «знакомы» до Восстания или до того, как он получил эти шрамы?

Хан оглянулся через плечо и непонимающе покачал головой. Но его ответ потонул в рёве сирены. Станция в одно мгновение погрузилась в некое подобие организованного беспорядка. Каждый её обитатель в точности знал, какой пост он должен занять по тревоге, и только Хан, Лея и Ц-3ПО не понимали, что им делать – то ли бежать к орудиям, то ли просто отойти в сторону и не путаться под ногами.

Вынырнувший будто бы из ниоткуда Гэррей пустился в поспешные объяснения:

– К противнику прибыло подкрепление. Целая армада.

Лея была ошеломлена.

– Они, должно быть, страшно хотят захватить Кэлуулу, раз выделили для операции столько кораблей.

Гэррей кивнул.

– Наши щиты должны выдержать.

Адъютант командира доложил, что сканеры дальнего обнаружения засекли нечто необычное. Гэррей провёл Хана и Лею к ближайшему монитору, на который адъютант вывел картинку с голокамеры: на картинке светилось существо, похожее на огромную космическую улитку с клинообразной головой, огромным мешком на спине и ртом шириной около восьмидесяти метров.

Гэррей прищурился.

– Это ещё что за зверь?

Лея обречённо вздохнула:

– Этот зверь, комендант, зовётся ична. В бою у Дуро такая тварь целиком сожрала орбитальный город.

Гэррей уставился на неё, казалось, потеряв дар речи. Тем временем вновь зазвучал сигнал тревоги.

– Комендант, – доложил один из младших офицеров, – корабли противника начали атаку.

Хан посмотрел на Лею.

– Похоже, нам придётся здесь задержаться.

* * *

– Такой усердный слуга, как ты – или по крайней мере, старающийся казаться усердным – несомненно, должен отнестись со всей серьёзностью к словам Верховного владыки о том, что предстоящее жертвоприношение должно пройти без проволочек и эксцессов, – наставлял Ном Анора верховный префект Дратул. – Особенно учитывая нехватку жертв для ритуала.

Широкое лицо Дратула, бывшего префекта «летающего мира» «Харла» было покрыто многочисленными шрамами, которые должны были демонстрировать верность Дратула богам, но не видоизменять те черты лица, которые Дратул расценивал как красивые.

Верховный префект заставил Ном Анора ждать почти половину местного дня; за это время солнце успело подняться высоко в небо, и радужный мост засиял в его свете, словно ожерелье из драгоценных камней. Окна резиденции верховного префекта выходили на площадь Иерархии, которая располагалась к югу от Цитадели, в районе, когда-то известном под названием Высоты Кэлокур. Ном Анор помнил эти Высоты ещё со времён своей первой разведывательной миссии, когда на этой площади располагался рынок, в любое время забитый покупателями и сверкающий многочисленными рекламными экранами. Товары со всех планет галактики, выставленные на репульсорных платформах, наполняли воздух чудесными ароматами…

– Я всегда отношусь с надлежащей серьёзностью к приказам Верховного владыки, – заявил Ном Анор, стоя перед верховным префектом на изысканно вытканном ковре вуррук.

Сам верховный префект возвышался на помосте.

– Тогда тебе, префект, интересно будет узнать, что моих ушей достигли слухи о том, что коалиция «отверженных» намерена воспрепятствовать проведению церемонии. – Дратул принялся буравить взглядом Ном Анора. – Полагаю, ты в какой-то мере сведущ в поведении еретиков, префект.

– Должен признать, я немного знаю о них.

Дратула явно развеселила такая формулировка.

– Ты скромничаешь. Такое преуменьшение собственных заслуг не к лицу тому, кто так быстро поднялся от исполнителя до префекта Йуужань'тара; тому, кто дважды удостоился личной аудиенции у Верховного владыки, и, рискну предположить, пользуется его расположением.

Ном Анор позволил себе усмешку:

– Едва ли такой ничтожный слуга как я, пользуется расположением Верховного владыки.

Какое-то мгновение Дратул внимательно изучал бывшего исполнителя.

– Однако, как же это могло произойти? – спросил он будто бы сам у себя. – Не тот ли это Ном Анор, который послал жрицу Элан на бессмысленную смерть; который создал эту никчёмную «Бригаду мира»; который участвовал в планировании гибельной атаки на Фондор; который позволил предательнице Вержер скрыться; который притворялся человеком, дуро, гивином и одни лишь боги знают кем ещё; который «прославился» тем, что отказался от честной дуэли; который убивал подчинённых из оружия неверных; который обманывал мастера войны Цавонга Ла, и это привело к позорному поражению у Эбак 9… – Дратул сделал короткую паузу. – Смотрите, как его плэрин бол уставился на меня – так и хочет брызнуть в меня ядом.

– Вы неправильно меня поняли, верховный префект. – Ном Анор коснулся живого сферического оружия, вставленного в глазницу. – Мне просто попала в глаз песчинка. Действительно, вы отменно поглумились надо мной. Но вы забыли добавить, что у всех перечисленных вами событий имелась и положительная сторона. Иначе… – Ном Анор слегка усмехнулся, – иначе как бы я дослужился до зелёной мантии префекта?

Дратул уже едва сдерживал бешенство.

– Единственная причина, по которой я тебя терплю – то, что тебя видели в компании моего предшественника Йуга Скелла в час его гибели. Я не сомневаюсь, что ты имеешь самое непосредственное отношение к его смерти, а если бы он не умер, едва ли я сидел бы здесь, наслаждаясь твоим унижением.

Ном Анор склонил голову:

– Я живу, чтобы служить, верховный префект.

– Именно так. Поэтому я приказываю тебе расследовать этот заговор «отверженных» и либо обратить его нам во благо, либо расправиться со всеми заговорщиками. Я предпочёл бы первое, поскольку полагаю, что новые убийства только ещё более подстегнут их к неповиновению. Но тебе следует знать, что ты несёшь передо мной личную ответственность за всё, что может так или иначе воспрепятствовать жертвоприношению, – так же как и я несу ответственность перед Верховным владыкой. Ты поверишь мне сразу или необходимо подкрепить мои слова информацией о том, что с тобой будет, если ты не справишься с возложенной на тебя задачей?

– Я сделаю всё, что в моих силах, верховный префект.

– Ты так долго всех обманывал, что не должен удивляться отсутствию доверия к тебе.

– Я прежде всего обманывал сам себя, верховный префект, представляя, что я – нечто более важное, чем есть на самом деле.

* * *

Ном Анор приказал консулам привести ему осёдланного биссопа, чтобы тот доставил его в просторную резиденцию, вполне соответствовавшую его новому статусу. Но, несмотря на всю власть, какую он обрёл, он также заслужил и зависть, гнев и недоверие многих соратников, как это часто бывало с теми, кто получал повышение по службе за выполнение секретных заданий, детали которых не подлежали разглашению. Многие из окружения Шимрры страдали от подобного пренебрежения, частично из-за непостоянства и противоречивости натуры самого Шимрры, который нередко менял своё отношение к подчинённым на основании якобы откровений, полученных от богов.

Даже могучий Нас Чока временами страдал от мелочной подозрительности, именно поэтому он втрое увеличил свой штат охраны; подобным образом хотел поступить и Ном Анор, но потом передумал. Разумеется, можно извлечь выгоду, если сообщить о чьих-либо подозрениях врагам этого лица.

Но как скрыть подозрения от еретиков…

Он ошибочно полагал, что неожиданное исчезновение Йу'шаа – Пророка – ослабит еретическое движение. Но вместо этого его доверчивые последователи обрели мученика – ведь многие «отверженные» считали, что Йу'шаа был казнён по приказу Шимрры.

В тайнике резиденции был спрятан тот самый углит-плащанник, облачившись в который, Ном Анор призывал «отверженных» восстать против режима, погубившего их жизни, режима, увековечившего веру в богов, которые презирают свои создания. На самом деле объяснить, почему импланты «отверженных» отторгались, не мог никто – в том числе и формовщики. Как результат, многие проводили остаток своей ничтожной жизни, удивляясь, когда это они успели согрешить, когда успели проявить жадность, гордость… или, быть может, то была расплата за грехи родственников или товарищей по домену. Элита йуужань-вонгского общества делала вид, будто сожалеет о соплеменниках, попавших в немилость к богам, но на самом деле радовалась, наблюдая за унижением соперников. «Как прискорбно, что это произошло с консулом Шал Тором, но как я счастлив, что это случилось не со мной.»

Совсем недавно – ещё до того, как он принял на Зонаме-Секот судьбоносное решение, изменившее его жизнь, – Ном Анор был настолько разгневан случившейся с ним несправедливостью, что хотел низвергнуть все основы общества йуужань-вонгов, хотел, чтобы Шимрра был сброшен с трона … И он почти добился своего. Что могло выйти из этого – неизвестно… Если бы война была проиграна, чем всё это могло бы обернуться для Ном Анора, учитывая, что обитатели этой галактики – исключая джедаев – не были чужды варварских обычаев?

Побег, заключение, казнь… он не мог так рисковать.

Теперь же эта ересь, рождённая из слухов о событиях на далёком Явине и укреплённая самим Ном Анором, угрожала лишить его всего, чего он достиг, когда принял решение бороться с Зонамой-Секот и тем самым вернул себе милость Шимрры.

Эта мысль не давала ему покоя, пока его роскошный живой транспорт неуклюже шествовал мимо площади Жертвоприношений, на которой жрецы и формовщики, адепты и инициаты были заняты подготовкой к предстоящей церемонии; шествовал мимо напоминавших раковины мастерских, мимо немногочисленных «отверженных», одетых в лохмотья и просящих милостыню.

До того, как Нас Чока получил повышение, он как-то упрекнул Ном Анора в гордыне и посоветовал ему молить о прощении Йун-Шуно, бога-покровителя «отверженных».

И вот, по прошествии стольких лет он сам стал их пророком.