Текст книги "Последние дни Джона Леннона"

13 глава

 
Life is very short…
 

 
Жизнь очень коротка…
 

The Beatles. We Can Work It Out

Настроение у Брайана Эпстайна хуже некуда. Он рассказывает Бобу Вулеру о своих пререканиях с лондонскими агентами, которые утверждают, что «название Beatles – бессмыслица, его надо сменить».

С этим Вулер в корне не согласен. Не только потому, что группа уже очень популярна в Ливерпуле и окрестностях, но и потому, что в лаконичном названии есть свои плюсы. Его довод: «На афишах чем короче название – тем крупнее шрифт».

Джон срывается на Брайана: мол, «ты менеджер, а ни черта не делаешь, все на нас». Хотя сам понимает, что это совсем не так. Немного успокоившись, Джон уверяет Брайана, что парни прекрасно осознают, как он для них старается. Позже Джон скажет: «Там было так – либо мы, либо они».

Но сложно не опустить руки, когда к марту 1962 года группу The Beatles отвергли уже все звукозаписывающие компании.

– Черт подери! – ошарашен Пол. – Что ж нам делать-то?

И они продолжают играть.

На апрель и май снова уезжают в Гамбург. Брайан уладил проблему с депортацией и договорился о концертах на топовой гамбургской рок-площадке под названием Star-Club. The Beatles там – гвоздь программы.

10 апреля 1962 года Джон, Пол и Пит вылетели из Манчестера в Гамбург. На следующий день они снова в аэропорту – встречают Брайана и Джорджа. С удивлением они замечают среди встречающих невесту Стюарта Астрид и их немецкого друга Клауса Формана.

– Привет! А где Стю? – спрашивает Джон.

– Джон, – отвечает Астрид, – Стю умер.

Джон не может в это поверить. «Он все повторял “нет, нет, нет!” и махал руками», – вспоминает Астрид. Хотя и в письмах, и во время своего последнего призеда в Ливерпуль Стю жаловался на сильные головные боли, ему было всего двадцать один. Как же он мог умереть?

«Пол попытался утешить: обнял меня, сказал, что очень сожалеет. Пит заплакал, просто сел и разрыдался. У Джона прям истерика случилась, – рассказывает Астрид. – Помню, сидит он на скамейке, съежившись, туда-сюда раскачивается». Никто из них не знает, как на это реагировать.

«Не так-то часто умирали наши ровесники, – позже размышлял Пол. – Мы были еще слишком молодыми. Это обычно случалось с людьми постарше. Так что смерть Стюарта вызвала у нас сильнейший шок. А у меня еще и чувство вины примешивалось, что я его недостаточно ценил».

Жуткие головные боли Стю, как выяснилось, провоцировала растущая аневризма. День назад у него случился сильнейший приступ, во время которого произошло внутримозговое кровоизлияние, из-за чего он и умер.

Мама Стюарта, Милли, летела одним рейсом с Брайаном и Джорджем. За сыном приехала. Джон с парнями остаются в Гамбурге, Милли увозит тело Стюарта домой. Вернувшись с похорон, Астрид приглашает Джона и Джорджа к себе на чердак – тот самый, где Стю писал картины.

– Ты бы не могла меня там сфотографировать? – просит Джон.

Астрид настраивает камеру и весь день снимает его и Джорджа. Много лет спустя, пересматривая снимки, она заметит, что Джон выглядел как «потерявшийся малыш», тогда как у 19-летнего Джорджа «на лице была написана такая решительность, будто он уверял Джона: “Я о тебе позабочусь”».

«Я уважал Стю, – скажет Джон, вспоминая друга. – Он открывал мне глаза на происходящее». Он много разговаривает с Астрид – о жизни, отношениях, о себе и Стюарте, об их общей потере. «Джон повторял, что Стюарт был вторым, кто ушел из его жизни, – вспоминает она. – Сперва ушла мама, затем Стюарт. Думаю, в этом и причина его озлобленности… те, кого он сильнее всего любил, всегда уходили». И при всем при этом Джон мыслит здраво. Он говорит Астрид:

– Тебе нужно решить: или ты умерла вместе со Стюартом, или дальше живешь своей жизнью.

В конце концов, сам он всегда поступал именно так.

Его скорбь проявляется по-другому.

Джон сильно пьет, горстями глотает «Преллис» – немецкие таблетки для похудения на основе фенметразина, которые действуют как стимуляторы. «Он принимал столько таблеток, что совсем не мог спать, в буквальном смысле не мог глаз сомкнуть», – вспоминает Рой Янг, знакомый музыкант из Гамбурга. Однажды Джон вышел на сцену с сиденьем от унитаза на голове. Следующим вечером его арестовали, пришлось вносить залог. Он часто переписывается с Синтией, с которой они уже долго вместе, но это не мешает ему развлекаться с массой других женщин.

Его обычная защитная реакция – это юмор. Когда в пятницу 13 апреля, всего пару дней спустя после смерти Стю, The Beatles впервые вышли на сцену Star-Club, пришедший на концерт Клаус Форман увидел, как Джон появился в наряде уборщицы. Далее Джон устроил целую клоунаду: он расшвырял все микрофоны и стал «чистить» своих парней. «Публика хохотала – они же не знали, что Стюарт умер. Они и Стюарта не знали. Я весь мурашками покрылся, но клоуны этим и занимаются: делают из трагедии комедию».

«Это все было дико смешно», – добавляет Форман.

9 мая 1962 года Джордж врывается в комнату: глаза вытаращены, сам чуть не лопается от возбуждения. Размахивает телеграммой:

– У нас контракт на запись!

ПОЗДРАВЛЯЮ ПАРНИ EMI ЗАКАЗАЛА СТУДИЮ ПОЖАЛУЙСТА ОТРЕПЕТИРУЙТЕ НОВЫЙ МАТЕРИАЛ ТЧК

Парни отбивают ответные телеграммы Брайану:

Джон: КОГДА МЫ БУДЕМ МИЛЛИОНЕРАМИ

Пол: ПОЖАЛУЙСТА ВЫШЛИТЕ АВАНСОМ АВТОРСКИХ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ФУНТОВ

Джордж: ПОЖАЛУЙСТА ЗАКАЖИТЕ НОВЫЕ ГИТАРЫ

Главный посыл телеграммы Брайана – «Пожалуйста, отрепетируйте новый материал». Обычно материал выбирает звукозаписывающая компания, но группе The Beatles дадут записать собственные песни.

После долгого оживленного спора Пол и Джон решают вернуться к Love Me Do, из их первых песен эта лучшая. Первое, что они делают, – меняют тональность на соль мажор, благодаря чему песня приобретает великолепное блюзовое звучание, причем Джон под влиянием новомодной песенки Hey! Baby придумывает партию губной гармошки, которую одобряют все. Пит предлагает добавить пропущенный бит, типа отклонения в ритме. Идея странная, но получилось мощно. Джон и Пол одобрили.

Неделю спустя у них еще две новые песни, Ask Me Why и P.S. I Love You. Когда в субботу, 2 июня, The Beatles возвращаются домой, у них уже три новые песни Леннона – Маккартни для лейбла Parlophone, отделения EMI.

Запись в студии – меньше чем через четыре дня.

«Придется постараться».

14 глава

 
It’s only rock’n’roll but I like it.
 

 
Это всего лишь рок-н-ролл, но он мне нравится.
 

The Rolling Stones. It’s Only Rock’n’Roll (But I Like It)

После трех дней лихорадочных репетиций во вторник, 5 июня, The Beatles отправляются в Лондон и вечером 6 июня притаскивают свое потертое в гастролях оборудование на Abbey Road, в гигантскую Вторую студию EMI.

Пол вспоминал: «В той студии стояли огромные белые экраны, они будто возвышались над тобой, ну как на матче в крикет, а вверху бесконечной лестницы – контрольная комната. Это ж прям как небеса, где обитают боги всемогущие, а мы там, внизу, под ними. Господи боже, нервно-то как!»

Он надеется сохранить секрет группы, который, правда, никто особо не скрывал. «Никто из нас не знает нот, на самом деле. Мы как работаем: насвистываем. Джон мне насвистит фразу, я ему свою в ответ».

Сегодня группа должна записать четыре песни, которые выбрал лейбл Parlophone: Besame Mucho и три своих, Love Me Do, P.S. I Love You, Ask Me Why.

Когда одетые в белые лабораторные халаты звукоинженеры объявляют группе, что пора начинать, нервы у всех от напряжения просто трещат.

Музыканты переглядываются. «Либо мы, либо они. Ливерпуль против Лондона».

Зажигается красная лампочка. Запись пошла.

Магнитофоном управляет Крис Нил. Он слушает The Beatles на протяжении пары песен, потом обращается к звукорежиссеру Норману Смиту и заявляет:

– Они меня вообще не впечатляют.

Смит отвечает:

– Ой, сходи-ка вниз, в столовую, позови Джорджа. Интересно, что он скажет.

Джордж – это Джордж Мартин, глава Parlophone.

Издательский отдел лейбла, Ardmore & Beechwood, очень хочет заполучить авторские права на потенциально прибыльные песни, так что Джордж решает сделать из группы выгодную версию суперзвезд EMI, Клиффа Ричарда и его The Shadows. «Я тогда все думал, – объясняет он. – Рассматривал вариант сделать солистом одного из них. Но когда я с ними встретился, то понял, что так не получится».

Джордж входит в контрольную комнату и слушает, как группа играет Love Me Do.

Смита беспокоит качество их оборудования: оно совершенно отвратительное. «Из оборудования The Beatles я не вытяну ничего, кроме шума, жужжания и бог знает чего еще».

Джордж интересуется поп-музыкой чисто номинально, но как музыкант с классическим образованием он сразу находит главную проблему Love Me Do: аранжировка.

Четверо молодых ливерпульцев прекращают играть и практически замирают при виде высокого, опрятно одетого мужчины лет за тридцать, в черном галстуке с красными лошадками. Он подходит, представляется: «Джордж Мартин, глава лейбла Parlophone». Одно только четкое произношение Мартина, кажется, наводит страх на собеседника – таково и намерение, – хотя на самом деле он совсем не из высшего класса.

После обмена приветствиями мистер Мартин говорит, что у него возникли некоторые вопросы по поводу Love Me Do. Например, у Джона ни за что не получится и спеть первую строчку, и сыграть при этом на губной гармошке.

– Кому-то другому придется спеть love me do, потому что иначе получится песня Love Me Waahhh. Пол, вы готовы спеть love me do?

Джордж Харрисон откладывает электрогитару, берет акустику. Продюсер возвращается в контрольную комнату.

The Beatles начинают Love Me Do сначала.

Великий момент для Пола. «Все остановилось, никакого сопровождения. Я в свете прожектора», – думает он, приближаясь к микрофону.

Джордж Мартин смотрит. Слушает.

Голос Пола Маккартни дрожит. По-прежнему. На каждом дубле.

– Ну, двадцать минут сплошных мучений, – вздыхает Норман Смит.

Но настоящая проблема – барабанщик ниже среднего.

– От него никакого толку, – говорит о Пите продюсер Рон Ричардс. – Барабанщика надо менять.

Джордж кивает.

– Скажи им, пусть поднимутся в рубку.

Битлы толкаются в маленькой комнатке, где б встать поудобнее. Тесно, сильно накурено. Пацаны из Ливерпуля обалдело таращатся на невиданное оборудование.

Джордж включает им записи, которые они только что сделали. Пленка доигрывает, в комнате – тишина. Пит заговорил:

– Думаю, хорошо получилось.

Джордж Мартин качает головой и прикапывается ко всему, что слышит и видит.

«Он им прям разнос устроил», – вспоминает звукоинженер Кен Таунсенд. Но, по воспоминаниям Смита, «они не возражали вообще, ни единым словом».

– Послушайте, – говорит Джордж в завершение своей речи, – я потратил на вас достаточное количество моего времени, вы же так ничего и не сказали. Вам что-то не нравится?

Повисает длинная и очень неприятная пауза. И тут вдруг Джордж Харрисон произносит, растягивая слова:

– Нууу, для начала мне не нравится ваш галстук.

От такого хамства Джордж Мартин просто остолбенел. Напряжение, похоже, нарастало не один час…

И тут вдруг битлы разражаются хохотом.

И Джордж Мартин – тоже.

Он не ожидал от этой группы комичности, но после классической музыки комедийный жанр – это то, в чем Мартин разбирается лучше всего. Теперь лед тронулся, а иначе была бы трагедия.

В следующие двадцать минут от пацанов из Ливерпуля вся студия катается от хохота. Ну, во всяком случае, Джон, Пол и Джордж прикалываются, Пит же, как обычно, помалкивает в уголке. Когда битлы собираются уходить, Норман Смит аж глаза промакивает – слезы от смеха выступили. Он обращается к Джорджу Мартину:

– Ух, и что же ты теперь думаешь про этих ребят?

Позднее Джордж Мартин объяснит: «Я действительно подумал, что у них неимоверный талант, но дело не в их музыке, а в харизме. Я с ними чувствовал прилив счастья. А музыка тут была как будто бы случайностью».

«Если уж они на меня такой эффект произвели, – думает он, – то и на аудиторию свою будут так же действовать».

15 глава

 
You’ve got to hide your love away.
 

 
Свою любовь тебе придется прятать.
 

The Beatles. You’ve Got to Hide Your Love Away

Дома, в Ливерпуле, The Beatles готовятся встретиться с одним человеком. Одним из них.

Джон, Пол и Джордж решают объявить Брайану, что неудобная работа по увольнению Пита возложена на его плечи. Как позже признает Джордж, «у нас не хватало сил справиться с эмоциональной стороной всего этого дела, мы пошли к Брайану Эпстайну и сказали: “Ты наш менеджер, тебе этим и заниматься”».

Новость эта Брайана расстроила.

– Я думаю, вам стоит Пита оставить.

Но остальные уверены: Питу уже было дано достаточно шансов. Один местный барабанщик вспоминает, как в 1962 году был свидетелем одной сцены между Полом и Питом. Однажды днем Пит и Пол тусовались в клубе Mandolin после обеденного собрания в Cavern. «Пол объяснял Питу барабанную партию для какой-то своей конкретной песни. Пит пытался сыграть это, но у него ничего не получилось, он просто не врубился».

«Уже и на сцене было заметно, что Пит нас откровенно тащит назад, – позднее объяснит Пол. – И что нам было делать? Прикидываться, что он чудесный барабанщик? Мы же знали, что он не так хорош, как нужно».

– Есть мысль, кем его заменить?

– Ринго, – ответил Джон.

– Громковат он, – возразил Брайан. – Не хочу я его звать.

– А мы хотим.

Джон привел причины, по которым Ринго необходим группе The Beatles. С Ринго битлы чувствуют себя единой цельной командой и на сцене, и в жизни. К тому же они знают, что и Ринго заинтересован в них.

Вообще они все трое уверены: с Ринго группа станет гораздо лучше.

Собрание группы назначили на 16 августа 1962 года в офисе NEMS. На него пришли только двое: Брайан и Пит. Ни Джон, ни остальные члены группы не появились.

Mersey Beat напишет, что группа и Пит Бест расстались «по-дружески», но это далеко от истины. Пит на тот момент играл в The Beatles почти два года, и то, что Брайан Эпстайн уволил его, как раз когда группа получила контракт на запись диска… рана глубока.

«Я прекрасно понимал, что The Beatles далеко пойдут, я знал, что мы будем в хит-парадах, и вот накануне всего этого меня выгоняют. Я страшно расстроился, – говорит Пит в одном интервью. – А тот факт, что никто из них не пришел на мое увольнение, еще больнее ударил. Жестоко и подло поступили. Я хотел пойти на набережную Пир-Хэд, повесить камень на шею и броситься в реку».

18 августа 1962 года Ринго Старр втаскивает свою барабанную установку в Cavern. Запланирована двухчасовая репетиция.

Джон первым замечает, что Ринго изменился внешне. Мало того что бороду сбрил, его прическа теперь такая же, как у других членов группы. У Пита такой не было никогда.

Джону всегда нравился Ринго. Честно говоря, он им даже немножко восхищался. Они оба терпеть не могут дураков, оба умны, остры на язык, оба выросли без отцов. Оба любят выпить, пофлиртовать и поржать – в общем, приятно проводить время. Ринго не получил какого-то формального образования, вообще мало учился, но он очень умен. Проницателен.

В одном интервью Джон объясняет, что при Ринго чувствовал себя униженным. «Вот когда ты, блин, ходишь в школу всю жизнь, лет с двух, а потом появляется кто-то, кто толком нигде не учился, но осведомлен обо всем на свете, – вот это, сука, бесит страшно!»

Репетиция проходит на удивление хорошо. Им друг с другом хорошо и приятно.

И химия между ними – совершенная.

«Мы все были счастливы от того, что он к нам присоединился, – скажет Джордж. – И с того момента все сложилось, и The Beatles просто перешли на другой уровень».

Но не все поклонники видели это в таком свете.

Пит – любимчик местной публики, и о его увольнении говорит весь музыкальный Ливерпуль. Когда в воскресенье The Beatles выступают в Cavern, зрители обмениваются сплетнями, смысл которых в основном в том, что члены группы просто завидовали Питу. Выйдя на сцену, The Beatles сразу слышат крики «Пит Бест навсегда, Ринго – никогда!»

«Птички эти любили Пита, – объясняет Ринго. – А я – ну что я? Я тогда был тощим бородатым неряхой. Да и Брайан меня не хотел видеть в группе. Он думал, что у меня нет личности. Ну и зачем в группе фигово выглядящий чувак, когда есть красавчик».

Брайан провозглашает себя «самым ненавистным человеком в Ливерпуле».

Три дня спустя появляется Granada TV, на дневном сейшене группы в Cavern. Это первый раз, когда группу The Beatles снимают на камеру.

И The Beatles дают мощный концерт. Обновленная четверка – крепкий коллектив, и им явно весело вместе. Ринго, в отличие от смурного Пита, во время игры улыбается, смеется. Камеры фиксируют битлов во всем их великолепии, хотя в перерывах между песнями слышны выкрики «Верните нам Пита!»

А Пит – здесь, как выяснится.

Среди публики.

Годы спустя в автобиографии он признается, что «я тихонько проник в зал, а потом тихонько ушел».

Ну, думает Джон, фэны просто должны привыкнуть к Ринго.

Кроме того, у него просто нет времени беспокоиться о том, как приняли новость фанаты Пита.

Потому что завтра он женится.

«Ты слишком молод!»

В кухне грохочет, эхом разносится голос Мими. Только что Джон задал ей такой вопрос: «Синтия беременна, мы завтра женимся, не хотела бы ты прийти?»

На следующее утро Джон и его девушка Синтия Пауэлл, с которой у него давно и серьезно, обмениваются клятвами в загсе. Пол и Джордж – свидетели, Брайан – шафер.

Выходя из здания, они попадают под проливной дождь.

Это так абсурдно, что они разражаются хохотом.

Глава 16

 
I can’t do what ten people tell me to do…
 

 
Не могу делать того, что десять человек велят мне делать…[9]9
  Песня Отиса Рединга.


[Закрыть]
 

Отис Рединг. (Sittin’ on) The Dock of the Bay

Брайан вручает Джону ацетатный диск. Джон удивлен:

– Что это?

– Это песня, которая станет вашей первой пластинкой, выпущенной на EMI. Во вторник вы снова отправляетесь в студию, чтобы ее записать. Мистер Мартин полагает, что песня возглавит чарты.

Битлы всей компанией идут в магазин Брайана, чтоб послушать. Оказывается, это песенка How Do You Do It, попсовая и слащавая. Битлы нос воротят.

Пол поднимает пластинку.

– Ну, – говорит он разочарованно, – и что мы будем с этим делать?

Решают переаранжировать.

The Beatles снова играют концерты в Cavern, на этот раз добавляя в программу свои песни. В понедельник, 3 сентября, за день до запланированной студийной работы в Лондоне, группа впервые играет песню Джона Please Please Me.

Во вторник, 4 сентября 1962 года, в два часа дня, The Beatles снова приходят в студию Abbey Road. Джон чувствует себя менее напряженным, чем в первый раз. Как и все они, впрочем, – теперь-то у них в составе настоящий барабанщик.

«Как сложилось-то все, блестяще прям: я пригласил Пола, Пол привел к нам Джорджа, а Джордж – Ринго».

Когда они репетируют Please Please Me, глава Parlophone приходит к ним из контрольной кабинки. Джордж Мартин говорит, глядя на Ринго:

– Барабаны бы потише сделать.

Повисает напряженная пауза. А продюсер с критикой не закончил.

– Удвойте скорость, – советует он. – Тогда в песне, может быть, что-то и появится.

Это при том, что The Beatles приехали, чтобы записать How Do You Do It. Ее они отполировали за два дубля, но и в таком виде песня им совершенно не нравится.

– Мы наш материал хотим записывать, – говорит Джон. – А не чужой отстой.

Джордж Мартин вызов принял. Выдвигает встречное условие:

– Я тебе так скажу, Джон: я разрешу вам записать свое, как только вы сочините нечто столь же качественное, как эта песня.

Похоже, это его последнее слово. Но несколько дней спустя, когда битлы уже вернулись в Ливерпуль, Брайан сообщает им, что мистер Мартин снова ждет группу в студии.

– Первым синглом The Beatles будет Love Me Do.

На лучший результат они и рассчитывать не могли. Теперь им лишь остается доказать, что они были правы.

Джордж Мартин, кстати, не так уж и заблуждался насчет How Do You Do It: несколько месяцев спустя песню эту записали Gerry and the Pacemakers, и она сразу попала на первую строчку хит-парада.

Глава 17

 
We all want to change the world.
 

 
Все мы хотим мир изменить.
 

The Beatles. Revolution

В пятницу, 5 октября 1962 года, первый день продаж Love Me Do, Джон ставит ее своей тете.

– Мими, как тебе?

– Если ты думаешь, что на таком сделаешь себе имя, то ты очень сильно ошибаешься! – отвечает она.

К счастью для The Beatles, другие люди реагируют с гораздо большим энтузиазмом.

«Весь Ливерпуль поднялся и разом смел пластинки с прилавков», – позже с удовольствием вспоминает Ринго. Ливерпульские фанаты преданные, и их много. Они целыми толпами налетели на магазины, поползли даже слухи о том, что Брайан сам выкупил все десять тысяч экземпляров, чтобы искусственно раздуть цифры продаж.

«В первые два дня в Ливерпуле было продано столько, – все ведь этого ждали, – что лондонские торговые агенты подумали, что тут мошенничество какое-то, – вспоминает Джон. – “Мистер Эпстайн что-то там мухлюет”. А он ничего такого не делал».

Но он действительно пытается раскрутить группу как можно скорее. Parlophone не очень много делает для того, чтобы продвинуть группу в прессу, поэтому Брайан сам бросается на амбразуру, и в результате Love Me Do проникает в топ-50 Record Retailer под номером 49.

Следующим шагом он устраивает The Beatles концерт с Литтл Ричардом. Название группы – на одной афише с их давним кумиром.

Литтл Ричард – в 1962 году уже не такой буйный, как в пятидесятые, – поражает The Beatles до глубины души. «От обожания нас аж парализовало», – признается Джон, хотя Литтл Ричард и счел Леннона грубым, а Пола и Джорджа милыми.

Литтл Ричард, кстати, оказался истинным поклонником их музыки. «Приятель, эти битлы – потрясающие! – сказал он в интервью Алану Смиту для New Musical Express. – Если б я их не видел лично, я бы даже не подумал, что они белые, звучат они очень даже по-негритянски».

Джон, конечно, не понимает, что его группа совершила музыкальную революцию.

В ту самую пятницу, когда пластинка Love Me Do поступила в продажу, EMI выпустила первый альбом группы Beach Boys “Surfin’ Safari”, а за океаном, в Нью-Йорке, 21-летний Боб Дилан, которого обозреватель американского еженедельника NME Нат Хентофф назвал «самым потрясающим из всех американских городских фолк-исполнителей», выступает в Town Hall на 43-й Вест-Стрит.

Всего лишь несколькими месяцами ранее студент из Ирана по имени Фери Асгари оживил концертную площадку Ealing Club в одном из подвалов Западного Лондона, начав устраивать там каждую неделю вечер ритм-энд-блюза. Ealing Club быстро становится одним из самых популярных мест в Лондоне, привлекая фанатов местных ритм-энд-блюз-исполнителей, в особенности блюзовых гитаристов Алексиса Корнера и Сирила Дэвиса[10]10
  Неточность: Дэвис – вокалист и харпист, исполнитель на губной гармонике, начинал как банджоист и гитарист, но прославился именно как один из первых в Британии исполнителей блюза на губной гармонике, его называли дедушкой британской блюзовой сцены.


[Закрыть]. Именно там в апреле Корнер познакомил юного R&B-фанатика Брайана Джонса с девятнадцатилетним студентом Лондонской школы экономики Миком Джаггером и его другом Китом Ричардсом. Остальное – история рок-н-ролла. В то время как дебютируют The Beatles, Beach Boys и Дилан, недавно появившаяся группа Джонса, Джаггера и Ричардса под названием The Rolling Stones играет свой десятый по счету концерт в Суррее.

«Stones выступали в мелких клубах в Лондоне, играли песни Чака Берри, блюз и всякое такое. Мы думали, мы совершенно уникальные в своем роде, таких, как мы, нет, – вспоминает Мик Джаггер. – И тут мы услышали про какую-то группу из Ливерпуля. А у них типа длинные волосы, неопрятные шмотки, контракт на запись и уже в чартах песня с приблюзованной губной гармошкой, Love Me Do называется. И вот когда я услышал, что у них это все вместе, мне плохо стало, я аж расклеился».

Обе группы были завсегдатаями одних и тех же клубов. В один из вечеров Мик Джаггер увидел The Beatles в своих фирменных велюровых плащах.

– Твою мать! – вырвалось у него. – Хочу такой же плащ! Но чтоб у меня такой был, придется подзаработать.

В чарте Record Retailer сингл Love Me Do поднимается до 46-й позиции.

А потом и до 41-й.

И выше. И еще выше.

«В то утро я сидел дома один, и, когда увидел в NME, что мы на 27-м месте, я прям чуть с ума не сошел, – скажет позже Пол. – “Ну и ну! Ну мы даем!” Меня аж трясло». Попасть в чарты – значит прорваться. «27-е место – это реально прорыв».

Даже когда они вернулись с двухнедельных гастролей в Гамбурге, от которых Брайан не дал группе отвертеться, “Love Me Do” все еще висела на 27-й строчке в топ-30 NME, тогда как в других чартах продолжала подниматься. В конце декабря The Beatles снова отправляются в Германию, на свой пятый – и теперь уже финальный – гамбургский концерт[11]11
  На самом деле он не был финальным. The Beatles вновь выступили в Гамбурге в ходе гастролей 1966 года – уже в качестве звезд мирового масштаба. – Прим. науч. ред.


[Закрыть].

Джон позже так опишет опыт, полученный ими в Гамбурге: «Туда мы приехали мальчишками, а уезжали уже стариками».

The Beatles едут в Лондон на встречу с Джорджем Мартином. Продюсер предлагает такое, от чего они просто столбенеют:

– Думаю, надо делать альбом.

И не просто альбом, не какой-нибудь. Альбом с их песнями.

Среди ровесников Пола и Джона это в новинку, почти никто не поет песни собственного сочинения. Такой вариант никто даже не рассматривал, но Джон и Пол хватаются за этот шанс обеими руками.

Тут же встает вопрос: кому приписать авторство? Каждый, кто указан как автор, будет получать дополнительный, а если повезет, то и очень солидный доход.

Пол спрашивает:

– Не хочется обижать Джорджа, но стоит ли нам втроем писать тексты, или сделать проще?

Джон и Пол решают оставить тексты песен за собой и договариваются назвать свой авторский дуэт «Леннон и Маккартни». На встрече с Брайаном они оглашают этот план.

– Окей, тогда мы вот что сделаем: будем чередовать фамилии, «Леннон и Маккартни», потом «Маккартни и Леннон», в зависимости от того, кто больше вложился.

Но в договорах эти чередования не фиксировались, а осталось первоначальное «Леннон и Маккартни». «Я не был против, – утверждает Пол. – Получилось классное название, как Роджерс и Хаммерстайн. Хаммерстайн и Роджерс – уже не звучит».

Очень скоро Джордж замечает, что изменились отношения внутри группы. «У Джона и Пола такая черта появилась, вроде мы тут главные, а вы двое – смотрите и завидуйте», – скажет он позже.

В понедельник, 26 ноября, The Beatles снова во Второй студии, записывают сингл Please Please Me и Ask Me Why на другую сторону пластинки.

На этот раз ничего страшного не происходит. Ободренные успехом Love Me Do, Джон и парни уверены в своих силах. Они веселятся, атмосфера с их концертов царит и здесь, в студии.

«Что мне нравится в The Beatles, – откровенничает с журналистом Аланом Смитом Джордж Мартин, – так это их чувство юмора. Ну и талант, разумеется. С ними работать – настоящее удовольствие, потому что они не строят из себя серьезных. Они способные, но если они допускают ошибку, то сами же над этим пошутят. Думаю, в шоу-бизнесе они останутся надолго».

Битлы успевают записать оба сингла в отведенные три часа. Продюсер наблюдает за ними из контрольной комнаты. Когда они уже собирают инструменты, продюсер включает двустороннюю связь и со своим роскошным акцентом произносит:

– Господа, вы только что записали свою первую пластинку «номер один».