Текст книги "Код"

Глава 18

Трёхэтажный паркинг, в котором укрылись Миа и Олли, отчаянно нуждался в ремонте. Из облупившейся колонны, у которой Олли припарковал свой внедорожник, торчали куски арматуры. Они находились в деловом квартале – наиболее приличном и безопасном месте Сантарена. Хотя «безопасном» – сильно сказано – разве что в чуть менее опасном.

Миа смотрела на свой телефон: звук был отключен, но аппарат продолжал принимать бесконечные звонки от все того же неизвестного номера.

– Не отвечайте, – предупредил Олли.

– Не буду. Это, возможно, полиция.

Он наклонился посмотреть на номер.

– Местный. Может, вы правы. Вы пользовались телефоном?

– Немного.

– Советую отключить его совсем, иначе они вас найдут.

Миа колебалась. Ей еще не удалось связаться с Полом и Зоуи и убедиться, что они в безопасности.

Он взял у нее телефон и нажал кнопку включения. Экран погас под его комментарий:

– Это не шутки.

– Я понимаю, но вы отрезаете меня от моих самых близких… – голос Мии дрожал. Одежда на ней была мятая и пахла фастфудом. – Что если они будут звонить?

– Вот так вы и попадетесь. Многие до сих пор не понимают, что симпатичный компьютер, который мы носим в кармане, является устройством слежения.

Миа молчала. Она на все это не напрашивалась. Если бы она не приняла пакет, присланный Аланом, могло ли все пойти иначе? Бегство из отеля, эти четверо, которые ее преследовали… Наконец дело дошло до вопроса, который давно крутился у нее на языке.

– Как вы узнали, где я? – Миа вцепилась в рюкзак, как люди вцепляются в ручки кресла, когда смотрят страшное кино.

– А я не знал, – он огляделся, чтобы убедиться, что они одни, и повернулся к ней. – Я несколько часов кружил по городу. Ваш помешанный на чае британец сказал мне, что вы рванули в ночь, как собака динго.

Миа сердито посмотрела на него.

– Хорошо, про динго я придумал. Он сказал, что вы убежали через аварийный выход. Я предложил полицейским помощь в поисках и поехал.

– Помощь…

– Да ладно. Мне не платят, чтобы я делал их работу. Я не хотел, чтобы они думали, будто я как-то замешан.

– Я не хотела его убивать, – жалобно сказала Миа: чувство вины зашевелилось в ней с новой силой.

– Как и этих придурков на улице? – он засмеялся и похлопал по рулю. – Я не собираюсь выдавать вас. Тем более этим клоунам из полиции Сантарена. Видно ведь, что ваш головорез сделал с вашей дверью.

Мягкие черты ее лица осветились надеждой:

– Думаете, в полиции мне поверят?

– Могут, конечно. Хотя в здешних местах ничего гарантировать нельзя. Зависит от вашей готовности заплатить, а дальше – лотерея. В суд-то вы все равно попадете. И это не Техас или Флорида, где вы можете настаивать на своей версии и рассчитывать на честное рассмотрение дела. Во-первых, ждать суда придется в бразильской тюрьме, и хорошо, если из вас не захотят сделать показательного примера.

– Примера?

– Ну да. Красивая, образованная американка… – Олли сардонически засмеялся.

При слове «красивая» Миа почувствовала, что невольно улыбается.

– Красотка вроде вас… Помните, как Аманда Нокс шокировала чопорных итальянских следователей и прокуроров своей раскованной сексуальностью? Кто знает, не повторится ли здесь что-то подобное.

Здравый смысл говорил, что Олли, возможно, прав. Американская правовая система, пусть не лишенная недостатков, была своя и понятная. Здесь же ее судьба будет зависеть от суда, настроенного против нее только потому, что она женщина с враждебным паспортом. Да еще это напряжение в Заливе. Бразилия поддерживает коммунистическую Кубу в противостоянии с наглой, по мнению кубинцев, Америкой. Суд судом, но еще она, Миа, рискует стать заложником в гибридной войне между США и Южной Америкой. Все против нее – Миа закрыла лицо руками.

Прошло несколько секунд, потом она почувствовала руку Олли на своем плече.

– Не плачьте, – сказал он смущенно.

Миа подняла голову. Слез не было.

– Я свое давно отплакала. Просто не знаю, что делать.

– Для начала расскажите, что случилось.

– Я не уверена… – она вглядывалась в жесткие линии его лица, пытаясь понять, можно ему доверять или нет.

– Послушайте, – он показал на журналистскую фотокамеру на заднем сиденье. – У меня свой график и сроки. Если бы я хотел вас сдать, мы бы сейчас сидели в отделении полиции, а не в этой дыре.

Миа понимала, что кому-то довериться придется, иначе люди, которые ее преследуют, доберутся до нее, и довольно быстро. Собравшись с мыслями, она описала нападение в гостиничном номере и своё бегство до момента их встречи.

– Вы когда-нибудь стреляли из пистолета?

– Это все, что вас заинтересовало в моей истории? – удивилась она.

– Друзья всегда говорили, что я сразу беру быка за рога, – заулыбался он.

– Так у вас есть друзья?

Он захохотал.

– Трудно поверить, понимаю, – отсмеявшись, Олли стал серьезен. – Про пистолет… я не хотел вас обидеть, но, по вашему рассказу, похоже, вы не сняли его с предохранителя.

Лицо ее вытянулось.

– Похоже, да, – она смущенно улыбнулась.

– Покажите пистолет.

Миа показала свое припухшее запястье:

– Ваша машина вышибла его у меня из рук.

Олли сжал зубы и наехал нижней губой на верхнюю в молчаливом раскаянии, затем вынул свой пистолет, девятимиллиметровую «беретту».

– Где вы его достали?

– В Бразилии делай как бразильцы. Только сумасшедший станет ездить здесь без всякой защиты.

Он вынул магазин и передернул затвор, выбросив патрон из патронника. Протянул «беретту» ей, предварительно подвигав большим пальцем предохранитель.

– Я банально растерялась… – ее лицо еще было бледным. – Надеюсь, вы не будете все время об этом напоминать, Олли.

– Нет, не буду. Но растерянность иногда может дорого обойтись. Никогда не знаешь, когда понадобится стрелять по-настоящему.

Миа взяла пистолет, сняла с предохранителя, прицелилась. Проделав это пару раз, вернула оружие хозяину.

– А чем вы так досадили этому бразильскому пареньку, что он захотел вас убить? В кукурузные хлопья ему плюнули или что? – Олли растянул рот до ушей.

– Все непросто.

– А что еще делать, как не разговаривать?

– Домой, например, вернуться.

– Ну, это ведь зависит от того, что происходит.

Олли был прав. Он рисковал, чтобы спасти ее жизнь, тогда как остальные, похоже, пытались добиться противоположного. Миа набрала в лёгкие воздуха – и рассказала все, что знала. Она рисковала, но на данном этапе развития событий терять ей было нечего. При таком количестве врагов спасибо и за одного друга, пусть даже случайного.

Рассказала про Алана и их конфликт (без интимных деталей), про открытие синдрома Зальцбурга несколько лет назад и про обнаружение заболевания в середине девяностых. Про запароленную флэшку и послание, записанное, по мнению Алана, в этой новой и таинственной хромосоме человека.

– Но почему вы? – заинтересовался Олли. – При всем уважении, если я правильно понял, он вас терпеть не мог.

Она чуть было не пустилась в подробности своих отношений с Аланом, но вовремя остановилась.

– Как бы то ни было, я знаю, что, когда я уволилась, он называл меня своей протеже.

– Ждать, когда он теперь вынырнет из-под земли, можно месяцами.

– Он уже не вынырнет.

– Мертв? – догадался Олли.

Миа кивнула и предположила:

– Может, выкинуть эту штуку в помойку?

– А если ваш приятель Алан действительно открыл что-то, что может помочь больным? Вы же говорили, что госпиталь был забит людьми с этим Злацбургом.

– Зальцбургом.

– Если вас преследуют, они не остановятся, хоть вы и выбросите флэшку. Похоже, этот Алан подписал вам смертный приговор. Единственное, что можно сделать, – это понять, что в этой флэшке, и передать информацию в правильные руки.

– И что вы предлагаете?

Олли сжал одну руку в кулак и забарабанил по нему пальцами другой. Несколько минут он молчал, погруженный в свои мысли.

– Итак, у вас есть запароленная флэшка, – сказал он наконец.

– Да, но нет логина и пароля.

– Это поправимо. Пару лет назад я писал про хакеров. Брал интервью у хороших парней и у плохишей. Даже у тех, кто уверял, что работает на китайцев или на русских. Один компьютерный гений из хороших парней живет в Аргентине. Называет себя Армони. Могу послать ему мейл и попросить помочь вам.

Она задумалась.

Олли уже достал телефон:

– Что?

– А не могли бы вы…

Он смотрел на нее исподлобья.

– Да? Поехать с вами? Heт. Не могу. Извините. У меня контракт и срок сдачи.

– Все нормально, – Миа закусила губу. – Я взрослый человек и могу о себе позаботиться.

– Не сомневаюсь. К тому же я ничего не понимаю в генетике.

– Зато вы умеете оставаться в живых. А я сделаю неверный шаг – и конец.

Олли выдержал ее взгляд и обратился к телефону. Его пальцы заплясали по цифровым кнопкам. Через тридцать секунд он откинулся на сиденье с довольным видом.

– Готово. Дождемся ответа и посадим вас в самолет.

– Полиция наверняка контролирует коммерческие рейсы.

– Есть и другие, – подмигнул Олли.

Глава 19

На Grapple их встретил коммандер Харт. Над большим белым спускаемым аппаратом, установленным на корме, поворачивалась стрела крана. Имя аппарата, выведенное черным на его боку, было Trident.

Харт проследил за взглядом Джека, наблюдавшего, как матросы крепят к аппарату грузовой крюк.

– Почти готов. Красавец, да? – спецназовец, сощурившись, улыбнулся неожиданно беззаботной улыбкой. Кончики его подкрученных усов торчали вверх.

– Лишь бы доставил нас по адресу живьем, – Джек не стыдился чувства неуверенности, которое он ощущал всем организмом. Интересно, его отвращение к полетам перейдет на его отношение к погружению под воду?

– Вещи оставьте в «вертушке», – Харт отмахнулся от возражений Джека, – матросы их потом погрузят.

Они направились на корму.

– А брифинга не будет? – забеспокоилась Гэби.

– Нет, мэм. Поезд отправляется.

Джек только тут обратил внимание, что коммандер Харт предстал перед ними без бронежилета, магазинов с патронами и вообще без оружия.

– Без оружия?

– Док, научная же экспедиция. Зачем нам оружие?

Джек обменялся удивленным взглядом с коллегами.

Матросы устанавливали металлическую лесенку. Для входа и выхода в верхней части субмарины имелся небольшой люк.

Джек остановился.

– Я хотел бы поговорить с контр-адмиралом.

– Зачем? – на лице Харта выразилось неудовольствие.

– НПО слишком велик, чтобы успеть обследовать его за девяносто шесть часов.

– Контр-адмирал на брифинге вашу задачу сформулировал вполне ясно. За то время, что вам отпущено, вы должны понять, что это и зачем это здесь. Если обнаружите что-то еще, пусть это будет ваш бонус.

– А ваша роль? – было жарко, и Джек чувствовал, что потеет.

– Во-первых, обеспечить вашу безопасность. Во-вторых, понять, насколько враждебны нам те ребята, которые эту штуку здесь оставили.

* * *

Через десять минут багаж был погружен и все сидели на своих местах. Убедившись, что никого не забыли, матрос задраил люк. Стрела крана пришла в движение, аппарат дернулся, оторвался от палубы и плавно закачался над поверхностью воды.

Внутри от жары было трудно дышать. Кокпит размещался на возвышении в носовой части субмарины. Рядом с возвышением находился первый люк, в центре которого был маленький иллюминатор.

Ражеш держал Анну на коленях. Он не взял с собой чемодана, чтобы освободить место для ее дополнительных процессоров.

– Дамы и господа, – провещал Харт по громкой связи, – время в пути до пункта назначения «Шар» составит тридцать минут. Температура в месте прибытия пониженная – около нуля. Перед началом спуска приведите спинки кресел и откидные столики в вертикальное положение. Пристегните ремни безопасности. Рекомендуем вам оставаться пристегнутыми во время всего путешествия. Спасибо за внимание.

Доктор Юджин Джареки принялся судорожно искать ремень безопасности на своем сиденье. Ремня не было, и выражение паники на лице доктора доставляло неизъяснимое наслаждение лейтенанту Ольсену. Если бы «котики» знали, что это им сойдет с рук, они с удовольствием подвесили бы бедного доктора в запертом шкафу за подштанники. Впрочем, всё еще могло случиться: день только начинался.

Маленькие иллюминаторы по бокам открывали вид на странный мир, переливавшийся оттенками синего и изумрудно-зеленого. Затем краски стали темнеть и наступила подводная ночь.

Грант произнес, не отрываясь от ближайшего иллюминатора:

– Глубже двухсот метров света почти нет.

Это было странное, почти тревожное чувство скольжения в пространстве, где утрачены ориентиры: верх, низ, право, лево – все смешалось.

Наконец на аппарате зажглись внешние огни, создавая для сидящих внутри иллюзию ориентации.

Джек заметил, что не испытывает дискомфорта и голова его ясна. Нахождение под водой не вызывало у него такой паники, как полет в воздухе. Опасность была не менее реальной, но рассудок проводил очевидное различие. Джек не понимал почему, но был этому очень рад.

Они уже спускались в расселину – гигантскую трещину, созданную ударной волной. О природе этой волны Старк долго расспрашивал его с глазу на глаз. Контр-адмирал казался не просто заинтригованным – он был одержим желанием разузнать, думал ли Джек о возможности использовать «это явление» в военных целях. Нет, не думал. Количество энергии, необходимое для гамма-всплеска, лежит далеко за пределами возможностей современной науки. Старка также интересовало, не повторится ли «это явление», но и тут Джек ничем помочь не мог.

Невзирая на опасения ученых, военные таки состыковали Шар с отверстием, ведущим внутрь НПО. Информации было недостаточно, и Джек мог только предположить, что при ударе бура о внешний корпус конструкции сработал какой-то защитный механизм. Что наводило на тревожные мысли о том, как еще эта штука могла отреагировать, «почувствовав» себя в опасности.

Глава 20

Сквозь потемки начал проступать объект, вначале еле видный. Он рос, увеличивался в размерах и, наконец, приобрел отчетливо круглую форму. Они приближались к Шару. Уже можно было разглядеть носовой и кормовой шлюзы и ряды иллюминаторов на всех пяти палубах подводной лаборатории. На земле лаборатория должна была выглядеть внушительно, высотой, как тираннозавр, то есть футов сорок. Но на фоне инопланетного объекта она напоминала скорее прыщик.

– Десять метров, – сообщил пилот, когда они поравнялись с задним шлюзом. Началась самая опасная часть операции. Малейшая ошибка, неосторожное движение руки могли вызвать столкновение и разрушение обшивки обоих аппаратов. Пятьсот метров воды над головой не оставляли им ни малейшего шанса на спасение.

– Пять метров. Четыре, три. Два. Один. Контакт.

Передний крен чуть не выбросил Гэби из кресла. Джек вовремя обхватил ее рукой. Раздался громкий щелчок: запорный механизм встал на место.

– Добро пожаловать в Шар, – Харт повесил микрофон на переборку.

Один из пилотов спустился вниз и открыл дверь шлюза. Зашипел воздух: давление выровнялось. Джек шагнул внутрь Шара.

– Пахнет, как в новой машине, – поделился он со следовавшим за ним Грантом.

Примерно час они разгружались. Теснота была неимоверная. Джеков дед (точнее – приемный дед) служил на подводной лодке во время Второй мировой. О своем опыте он не рассказывал, только однажды сказал, что в лодке чувствуешь себя селедкой в бочке.

С другой стороны, это и не было местом для жизни. Винтовая металлическая лестница вела с палубы на палубу. На двух верхних располагались ряды коек в два яруса на расстоянии ширины плеч друг от друга. Пенопластовые матрасы и подушки из пеноматериала в хлопковых наволочках – никто не возражал. Если все пойдет гладко, они будут так уставать, изучая недра «конструкции», что заснут и на бетонных плитах.

Камбуз и столовая занимали среднюю палубу. С одной стороны были холодильник и микроволновка, с другой – столы и стулья.

Рядом с холодильником находился шлюз для перехода в НПО. Джек пересек помещение и заглянул в глазок шлюза. Бледный неоновый свет придавал камере зловещий вид. На стенах столовой висели красные защитные костюмы. Еще один находился за дверью шлюза в камере, а дальше начинался мир, которого ни один человек еще никогда не видел.

Уровнем ниже устанавливали оборудование для связи. Это было ведомство Ольсена. Он как раз проверял готовность оптоволоконной линии, через которую они будут поддерживать контакт с контр-адмиралом, устроившим свою штаб-квартиру на Grapple. Последняя, нижняя, палуба была отведена под научную работу. Приборы уже стояли на своих местах.

Экипаж, как теперь они назывались, рассредоточился по Шару, торопясь завершить подготовительные операции. Джек обнаружил Ражеша и Анну в помещении связи. Ражеш расставлял свои мощные процессоры, необходимые Анне для работы и развития. Оптоволоконный кабель обеспечивал ей выход на компьютеры, оставшиеся на буровой платформе.

– Здравствуйте, доктор Грир, – Анна повернула свое цифровое лицо, глядя, как он спускается по винтовой лестнице.

– Как вам все это? – Джек сделал широкий шест руками. Вопрос был задан скорее для того, чтобы заполнить неловкую паузу, чем получить ответ. Анна, безусловно, впечатляла, но внимательный взгляд ее карих глаз вызывал у него чувство дискомфорта. Прежде, чем ответить, она дважды моргнула. Лицевой тик очень мил, – оценил Джек, – хорошо придумано.

– Средних размеров человек, стоя, занимает три квадратных фута, – во взгляде Анны читалось добродушное веселье. – Четыре с половиной, когда сидит. По моей оценке, каждая палуба имеет площадь в пятьсот квадратных футов, то есть всего получается две с половиной тысячи. Вычитаем пятую часть под мебель, научное оборудование и компьютеры – остается две тысячи квадратных футов на девять персон. С учетом обстоятельств, вполне приемлемо.

Джек задумался. Она не совсем уловила контекст, но его поразило другое. Деля площадь Шара на количество обитателей, она включила в счет и себя саму. Видимо, она понимала принцип инклюзии и воспринимала себя одной из них. Он вспомнил, что его мать всегда ругалась, если собаку кормили за столом. Говорила, что собака будет ошибочно считать себя человеком. Может быть, что-то подобное происходит с Анной?

– О чем вы думаете, доктор Грир? – Анна чуть наклонила голову.

Все это время Ражеш пытался выудить из-за стола штепсельную вилку. Джек достал ее и протянул Ражешу.

– Ее пространственное ориентирование и распознавание лиц впечатляют, – он не владел компьютерным жаргоном, но не сомневался, что Ражеш его понимает.

– Доктор Грир? – Анна пыталась привлечь его внимание.

Ражеш выпрямился с лицом еще красным от напряжения:

– В значительной степени благодаря улучшению оптики.

– Доктор Грир? – тянула Анна монотонным вежливым голоском.

После третьего раза Ражеш проявил строгость. Он указал Анне на Джека и произнес:

– Не занудствуй. Мы с доктором разговариваем, – он повернулся к Джеку. – Я вам говорил, она как десятилетний ребенок.

Анна погрустнела:

– Извините меня. Я только хотела, чтобы доктор Грир ответил на вопрос.

– Если ты задаешь вопрос, а кто-то не отвечает, – просветил ее Ражеш, – это значит, он занят или не хочет отвечать.

– Или не слышал вопроса, – Анна улыбнулась Джеку.

– Сколько времени вы работали над программой для лицевых выражений? – Джек чувствовал, что Анна смотрит на него.

– Какой программы? Нет, сэр, никакой программы для мимики мы не писали.

– В смысле?

– Анна сама работала над выражениями лица. Наблюдая и общаясь с людьми. Ну и из телевизора, конечно.

– Из телевизора? – Джек округлил глаза.

– Да-да, – Ражеш обратился к Анне за подтверждением. – Какая твоя любимая передача?

– Улица Сезам… – она начала перечислять.

Ражеш сиял, как гордый отец способной девочки.

– Пляж…

Джек был не готов к такому повороту и громко засмеялся.

Ражеш закатил глаза и сел в ближайшее кресло:

– Мы иногда оставляем ее без присмотра, она выходит в сеть и смотрит YouTube.

Джек, не веря своим ушам, качал головой. Если в голове у нее Улица Сезам и Пляж… Это даже несколько пугало.

Он оставил Ражеша заниматься своими делами и поднялся на жилые палубы. Койка под ним принадлежала Гранту. Немолодой биолог лежал в кровати.

Щеки и лоб Гранта были красны, на коже местами проступили волдыри.

– С вами все в порядке? – забеспокоился Джек.

Грант бросил на него взгляд, не вставая.

– Все отлично. Слегка не форме. Наверное, обгорел и не заметил.

У побережья Мексики такое вполне могло случиться. Вообще-то, на буровой солнцезащитный крем входил в разряд предметов первой необходимости, как каски или спасжилеты.

– Я только убедиться, что вы не больны, – сказал Джек. – Принесу термометр.

– Еще не хватало! – вскинулся Грант, готовясь спорить, но быстро понял, что спорить бесполезно.

Джек вернулся с одним из новомодных термометров и вставил его Гранту в ухо.

Термометр подтвердил заверения Гранта – температура была в норме. Однако состояние кожи Гранта напомнило Джеку о его разговоре с Гордоном. Тот упомянул ожоги на шкуре поросят Бетси и Томми. Глупо было бы даже сравнивать, но так уж была устроена Джекова голова. Мир представлялся ему огромным, раскинутым под ногами (наподобие вещей в его каюте) пазлом, и ему ничего не оставалось, как брать в руки два или три элемента и смотреть, не подойдут ли они друг к другу.

Голос коммандера Харта зазвучал по громкой связи:

– Народ, надевайте костюмы – заходим!