Текст книги "Айсберг"

Она тряхнула головой, на время избавляясь от навязчивых мыслей. Еще слишком рано принимать какие-либо решения, подумала она. Кто знает, к чему все это может привести?

Нахмурившись, Аманда поработала педалями, направляя буер к заброшенной русской станции – конечной точке своего путешествия. Сегодня утром доктор Генри Огден, возглавляющий команду биологов, сообщил ей по радио об очередной находке, которая уже привела к перепалке с группой геологов.

Как руководителю станции «Омега», Аманде часто приходилось утрясать конфликты между исследователями, представляющими интересы различных наук. Временами ей казалось, что она пытается примирить избалованных детей. И хотя сегодня она могла легко отказаться от этого занятия, сославшись на загруженность, Аманда решила использовать возможность вырваться из душной атмосферы станции хотя бы на день.

Она отправилась в путь сразу после обеда.

Впереди, на острых вершинах гряды огромных ледяных торосов, простирающейся на десятки миль, показались красные флажки. Они трепетали на ветру, указывая местоположение входа в русскую базу, хотя особой надобности в них уже не было: рядом с входом, под надежным укрытием ледяной стены, стояли четыре снегохода и два тягача, выкрашенные в красный цвет. За ними виднелась полынья, сделанная во льду для всплытия и погружения «Полар сентинел».

С необъяснимым беспокойством Аманда смотрела на глубокий ледяной тоннель, ведущий в глубь айсберга, ко входу в заброшенную базу. Из черной дыры, как из пасти спящего дракона, поднимались клубы пара. Новые обитатели базы на прошлой неделе привели в действие все пятьдесят два законсервированных электрогенератора. Все осветительные приборы и нагреватели на станции, к всеобщему удивлению, по-прежнему находились в прекрасном состоянии. По сообщениям ученых, работающих на станции, они чувствовали себя как на средиземноморском курорте.

Но Аманда хорошо помнила свои первые шаги в этой могиле под толстым слоем льда. С помощью металлоискателей и переносных гидролокаторов они определили местоположение главного входа в базу и использовали термальные заряды и взрывчатку, чтобы пробить тоннель к стальным дверям, надежно запечатанным льдом и промерзшим запором. Проникнуть внутрь базы им удалось только после того, как они вырезали ацетиленовой горелкой дыру в стальной плите.

Сейчас Аманду мучили сомнения в правильности их выбора. Она опустила парус и стала притормаживать, приближаясь к ледяной стене. В небольшом закутке между двумя торосами они устроили временный морг – несколько оранжевых палаток, в которых хранились трупы, обнаруженные на станции. Ее отец сообщил, что на следующей неделе ожидается прибытие русской делегации, посланной забрать тела погибших соотечественников.

Однако никто по-прежнему не упоминал о других открытиях, сделанных на погребенной подо льдом базе.

Умело манипулируя педалями, Аманда припарковалась у входа в тоннель. Ее никто не встречал.

Она окинула взглядом покрытые глубокими тенями торосы. За ними расстилался огромный лабиринт из ледяных мостов, выступов, трещин и остроконечных ледяных глыб. В памяти вновь всплыло размытое пятно на экране гидролокатора. Может быть, это действительно был какой-то сбой в работе прибора? Мысль о том, что это мог быть какой-нибудь хищник вроде белого медведя, заставила ее содрогнуться.

Аманда быстро собрала парус и молотком забила якорь в лед. Убедившись, что буер надежно закреплен, она захватила сумку с вещами и направилась к виднеющемуся невдалеке тоннелю.

Вход в тоннель выглядел как привычная для полярного региона ледяная пещера. Его расширили со времени ее последнего посещения до размеров, позволяющих проехать «внедорожнику». Аманда переступила через порог и стала спускаться по вырезанным во льду ступеням к стальной двери, которая криво висела на искореженных петлях. Клубы тумана здесь были плотнее, напоминая о близости к теплому помещению. Над дверью виднелась табличка, о которой упоминал капитан Перри, – ее, очевидно, обнаружили, когда расширяли тоннель.

Она внимательно всмотрелась в название станции, выбитое кириллицей на поверхности металлической пластины:

ЛЕДОВАЯ СТАНЦИЯ «ГРЕНДЕЛЬ»

Почему русские дали ей такое странное имя? Аманда обладала достаточными познаниями в литературе и сразу предположила, что речь шла о мифическом чудовище из легенды о Беовульфе, но при чем здесь полярная станция в глубинах Арктики?

Покачав головой, она протиснулась внутрь базы через узкое отверстие в двери, задев плечом за неровный край дыры и вызвав падение целого каскада сосулек.

Молодой ученый обернулся к ней из глубины широкого коридора. Он сидел на корточках у открытого электрического щитка. Аманда узнала Ли Бентли – эксперта по материаловедению из НАСА. На нем были только футболка и джинсы.

«Неужели здесь действительно так жарко?»

Заметив ее, ученый вскинул руки вверх, имитируя глубокий испуг.

– Не стреляйте!

Аманда на секунду замешкалась от удивления, но потом поняла, как выглядит со стороны в своей полипропиленовой маске, и, сорвав ее с головы, заткнула за пояс.

– Добро пожаловать в ледяную сауну «Грендель», – с усмешкой приветствовал ее Ли, поднимаясь на ноги.

Он был невысокого роста, чуть выше ста пятидесяти сантиметров. Однажды он поделился с ней историей о том, как мечтал стать астронавтом, но не прошел по росту – не хватило всего лишь пяти сантиметров – и вместо этого получил назначение в лабораторию материаловедения при НАСА. На «Омеге» он занимался тестированием новых сплавов в экстремальных климатических условиях Арктики.

Аманда подошла к нему, стягивая с головы капюшон гидрокостюма:

– Здесь невероятно жарко.

Ли показал на кучку инструментов, разбросанных на железной решетке пола:

– Я как раз над этим работаю. Весь персонал жалуется на жару. Мы привезли с собой несколько нагнетателей воздуха, чтобы улучшить циркуляцию, но, посоветовавшись, решили, что лучше побыстрее исправить проблему с термостатом, пока станция не расплавила лед и не провалилась в глубь айсберга.

– А такая опасность существует? – спросила Аманда с расширенными от испуга глазами.

Он снова усмехнулся и постучал по стальной стене:

– Да нет. За этими стенами примерно метровый слой изоляционных материалов. Даже если мы превратим станцию в большую печку, это почти не отразится на состоянии льда. – Ли с восхищением обвел взглядом массивные стальные плиты. – Те, кто задумывал и строил эту базу, знали толк в материаловедении. Изоляционная оболочка представляет собой комбинацию чередующихся слоев пропитанного асбестом цемента и пористого камня. Каркас станции сделан из стали, алюминия и керамических сплавов – легковесный, надежный и на десятилетия опередивший все последние открытия в этой области. Я бы сказал…

Аманда резко оборвала его. Вот за что она ненавидела своих коллег по науке, так это за их способность часами болтать на темы, в которых они являлись экспертами. Ей трудно было распознавать по губам сложные технические термины, которыми они бросались направо и налево.

– Ли, я спешу на встречу с доктором Огденом. Ты, случайно, не знаешь, где он?

– Генри? – Он почесал затылок отверткой. – Точно сказать не могу, но я бы попробовал поискать его в «подсобке». Он сегодня утром разругался с геологами. Вот крику то было!

Аманда кивнула и, обойдя эксперта НАСА, направилась в глубь станции. Русская база состояла из пяти имеющих форму окружности уровней, соединенных узкой винтовой лестницей, проходящей по центру конструкции. Все уровни были примерно похожи друг на друга тем, что комнаты выходили в центральный холл, но каждый из уровней был меньше в диаметре, чем предыдущий. В целом структура выглядела как врезанный в лед гигантский волчок.

Самым широким был верхний уровень, диаметром примерно в пятьдесят метров, на котором располагались жилые и рабочие помещения: казарма, кухня, несколько офисов. Аманда вошла по коридору в центральное помещение этого уровня, которое в прошлом служило столовой и местом отдыха персонала, судя по груде столов и стульев, разбросанных по просторному залу.

Она поприветствовала двоих ученых, сидящих за одним из уцелевших столиков, и стала спускаться вниз по лестнице, выстроенной вокруг открытой лифтовой шахты диаметром в три метра. Покрытые машинным маслом толстые тросы подъемника уходили в глубь шахты. Подъемник чем-то напоминал звериную клетку с толстыми железными прутьями.

Железные ступени лестницы вибрировали под ее ногами в унисон с урчанием генераторов и гулом машин, доносящимся откуда-то с нижних уровней. Казалось, станция снова ожила после долгой зимней спячки.

Аманда быстро спускалась по лестнице, не останавливаясь на втором и третьем уровнях, где размещались небольшие лаборатории и слесарная мастерская.

На самом нижнем уровне располагался док для швартовки и ремонта подводной лодки. Этот уровень был наполовину затоплен и покрыт слоем льда, под которым отчетливо виднелись очертания боевой рубки русской субмарины.

Аманда же направлялась на четвертый уровень, который был совершенно не похож на остальные. Лестница здесь выходила не в просторный центральный зал, а в небольшой вестибюль с длинным коридором, упирающимся в стену в конце уровня. На одной из боковых стен была дверь, ведущая во внутренние помещения, которую охраняли два вооруженных винтовками моряка с «Полар сентинел». Этот уровень был объявлен «запретной зоной» для персонала станции.

– Доктор Рейнольдс, – поприветствовал ее кивком головы корабельный старшина.

Его напарник, рядовой матрос, вовсю поедал глазами ее стройную фигуру, облаченную в обтягивающий гидрокостюм.

– Вы видели доктора Огдена? – обратилась она к старшине.

– Да, мадам. Он предупредил о вашем появлении и попросил никого в «подсобку» не пускать, пока не встретится с вами.

Часовой показал рукой на двойные двери в конце коридора.

За дверями скрывался вход в лабиринт природных пещер и искусственных тоннелей, ведущих в глубины самого айсберга. Ученые со станции прозвали его «подсобкой».

Лабиринт был настоящим раем для геологов и специалистов, занимающихся изучением структуры и особенностей льда. Они готовы были часами ковыряться во льду, собирая пробы, замеряя температуру и проводя еще кучу всяких тестов. Их энтузиазм был легко объясним – как часто кому-то удается побывать внутри айсберга, да еще и вести там исследования? Совсем недавно они обнаружили в «подсобке» вмерзшие в лед каменные глыбы и фрагменты земляного слоя, и вся команда геологов немедленно перебралась с «Омеги» на русскую базу.

Из-за чего же возник конфликт с биологами? Об этом она могла узнать, только поговорив с Огденом.

Аманда направилась ко входу в «подсобку». Ей не терпелось побыстрее покинуть этот злосчастный уровень. Знание его секретов тяжелым грузом давило ей на плечи и даже сейчас заставляло избегать прямого взгляда в глаза часовых. Всего несколько человек знали о том, что скрывается за тщательно охраняемой дверью, но слухов и предположений среди персонала станции было предостаточно: инопланетные космические корабли, новейшие ядерные технологии, эксперименты с химическим оружием. Кто-то подошел совсем близко к истине, утверждая, что там нашли еще больше трупов.

Но правда была намного страшнее любого, даже самого невероятного предположения.

Аманда была уже рядом со входом, когда двойные двери открылись и в коридор ввалилась фигура, облаченная в желтую парку. Вместе с ней в помещение ворвалось холодное дыхание ледяной горы.

Генри Огден, пятидесятилетний профессор биологии из Гарварда, стряхнул с головы меховой капюшон и с удивлением уставился на Аманду:

– Доктор Рейнольдс!

– Генри, – кивнула она.

– О господи… – Он стянул зубами перчатку, посмотрел на часы и провел рукой по лысой макушке. Из волосяного покрова на его голове оставались лишь густые брови, тонкие коричневые усики да крошечная старомодная бородка, которую он задумчиво поглаживал при разговоре с Амандой. – Извините, я думал, что вы будете ждать меня наверху.

– Рассказывайте, что произошло?

Огден быстро оглянулся на вход в «подсобку».

– Я… я наткнулся на что-то… на что-то совершенно невероятное. Вы должны… – бормотал он, отвернувшись от Аманды, которая уже не могла читать по его губам.

– Доктор Огден? – позвала она.

Он в недоумении обернулся. Аманда прикоснулась пальцами к губам.

– Ой, простите.

Он стал говорить медленно, четко выговаривая каждое слово, как будто вел беседу с умственно отсталым человеком. Аманда с трудом сдержала порыв гнева.

– Вы должны увидеть это собственными глазами, – продолжил Огден. – Поэтому-то я вас и вызвал. – Он какое-то время разглядывал часовых, маячащих в глубине коридора. – Я боялся, что охранники не смогут надолго удержать этих проклятых геологов. Обнаруженные экземпляры… – Его голос становился все более рассеянным. Он встряхнул головой: – Давайте найдем вам теплую куртку, и я отведу вас.

– Мне достаточно этого, – с нетерпением ответила она, проведя рукой по гидрокостюму. – Показывайте, что вы там нашли.

Биолог продолжал наблюдать за часовыми, нахмурив брови. «Он тоже теряется в догадках по поводу секретов, скрытых за этой дверью», – подумала Аманда.

– Я нашел… По-моему, я нашел то, из-за чего эта станция была построена, – сказал Огден, повернувшись к ней.

Аманда замерла:

– Что? Что вы имеете в виду?

– Пойдемте, я вам покажу.

Он повернулся и вошел в «подсобку». Прежде чем последовать за ним, Аманда еще раз взглянула на охраняемую дверь. «То, из-за чего эта станция была построена».

В душе она надеялась, что профессор ошибается.

15 часов 40 минут

В полете над Брукс-Рейндж

Мэтт с восхищением взирал из кабины «оттера» на красоты одного из природных чудес света. Тысячи туристов, альпинистов и просто искателей приключений каждый год стекались в эту часть национального парка «Врата Арктики» со всего мира.

Впереди возвышались вершины Арригеча. На языке нунамиутов это имя означает «смотрящие вверх растопыренные пальцы». Название как нельзя лучше описывает это царство остроконечных гранитных шпилей, отвесных скал, глубоких ущелий, обширных ледников, сочных альпийских лугов и прозрачных горных озер. Такой ландшафт был идеален как для профессиональных альпинистов, так и для любителей горного туризма.

Однако лететь через Арригеч на самолете было полным безумием, и не столько из-за нагромождения скал, сколько из-за предательских ветров. Здесь воздушные потоки срываются с гор в ущелья, как весенний паводок в русло горной реки, и бросаются в безудержный танец, каждую секунду меняя направление.

– Всем приготовиться, – предупредила Дженни.

Самолет набирал высоту, приближаясь к опасным скалам. Со всех сторон на них смотрели отвесные стены горных вершин, покрытые сверкающим на солнце снегом и льдом, а прямо по курсу высился сам Арригеч. Казалось, пролететь через этот горный лабиринт просто невозможно.

Мэтт обернулся. «Сессна» назойливо маячила примерно в четверти мили позади. Осмелятся ли наемники последовать за ними в это каменное царство?

Внизу по голому отвесному склону бежал горный поток. Еловый лес постепенно редел, а потом и совсем исчез – они поднялись выше границы древесной растительности.

Мэтт повернулся к Дженни с намерением в последний раз попытаться отговорить ее от этого безумия, но, увидев непоколебимую решимость на ее лице, понял, что разговаривать с ней бесполезно.

Отец Дженнифер пристегнул ошейник Бейна ремнем безопасности к одному из сидений и сказал:

– Мы готовы.

Крейг выпрямился на своем кресле и уставился перед собой в одну точку. Лицо его при виде Арригеча заметно побелело. Возможно, с земли открывающийся перед ними пейзаж казался не столь впечатляющим, но с высоты их полета он наводил настоящий ужас.

«Оттер» стремительно пронесся над неприступными склонами и влетел в каменный лабиринт.

– Ну вот и началось, – промолвила Дженни.

– А вот и они, – как эхо откликнулся Мэтт.

Треск пулеметной очереди разорвал монотонное гудение двигателей самолета. По склону в стороне пробежали фонтанчики пулевых разрывов – преследователи были слишком далеко, чтобы стрелять прицельно. Они выпустили очередь от безысходности, понимая, что их добыча ускользает.

Мэтт внимательно наблюдал за «сессной». Из бокового окна самолета неожиданно вырвалось облачко дыма. Мэтт проследил за шлейфом стремительно приближающейся ракеты и с облегчением перевел дух, когда она просвистела всего в двух метрах от кончика крыла «оттера» и разорвалась на одной из гранитных вершин впереди. По склону посыпался град камней.

Дженни резко отвернула от поврежденной скалы и, поставив самолет на крыло, проскользнула между двух каменных шпилей. Перед глазами Мэтта промелькнуло дно глубокого ущелья.

– О господи, о господи, – монотонно повторял Крейг за его спиной.

Дженнифер выровняла «оттер» и, крепко сжимая штурвал, искусно маневрировала в замысловатом лабиринте гранитных стен, башен, колонн, отвесных скал и острых пиков. Порывы ветра бросали легкий самолетик из стороны в сторону.

Мэтт вжался в сиденье, крепко ухватившись за подлокотники. Глаза его расширились от страха, когда Дженни резко ввела самолет в очередной крутой вираж. Он попытался их закрыть, но не смог и в душе пожалел о том, что не сидит сейчас где-нибудь в глубине кабины.

«Оттер» промчался между отвесной стеной и покосившейся каменной колонной. Дженни принялась напевать себе под нос какую-то мелодию – она делала это каждый раз, когда с головой погружалась в какое-нибудь занятие, правда, чаще всего это было разгадывание кроссвордов из «Нью-Йорк таймс».

Самолет обогнул очередную горную вершину и на секунду выровнялся, но Дженни тут же предупредила:

– Держитесь крепче!

Мэтт возмущенно уставился на нее – у него и так уже руки затекли от крепкой хватки за сиденье, а ей все еще мало!

В следующие пять минут самолет выписывал головокружительные кренделя в воздухе – вверх, вниз, вираж на левом крыле… вниз, вверх, вираж на правом крыле…

Несмотря на подкатывающую к горлу тошноту, Мэтт тщетно пытался разглядеть самолет преследователей на фоне мелькающих скал. «Сессна» пропала из виду, как только они влетели в «каменные джунгли» Арригеча. Здесь были тысячи входов и выходов – перевалов, коридоров, тоннелей, ущелий, ледников: чтобы не упустить добычу, наемники должны была держаться где-то поблизости, стараясь не потерять их из виду под покрывающими вершины облаками.

«Оттер» влетел в огромную чашу ледника, похожую на созданный природой амфитеатр. Дженни направила самолет по кругу, вдоль отвесной стены громадной ледовой арены. Кромку кратера венчал ледовый карниз, а на дне его виднелись гранитные валуны, ледниковые наносы и россыпи камней, оставшиеся после схода ледника. В центре чаши покоилось небольшое горное озеро, в зеркальной поверхности которого отражался их маленький самолетик. Стены кратера были слишком отвесными, чтобы «оттер» мог перевалить через них, следуя прямым курсом, поэтому Дженнифер вела самолет по спирали, плавно набирая высоту.

Мэтт с облегчением перевел дыхание – они выбрались из каменных лабиринтов Арригеча и остались в живых.

Внезапное появление еще одного силуэта в зеркале озера привлекло его внимание.

Другой самолет.

«Сессна» стремительно ворвалась в чашу кратера с противоположной стороны. Казалось, самолет преследователей на мгновение потерял управление, резко качнув крыльями. Мэтт понял, что наемники не ожидали увидеть здесь свою добычу.

– Джен? – сказал Мэтт, вопросительно посмотрев на свою бывшую жену.

– Мы еще слишком низко, чтобы перевалить через скалы.

В голосе ее впервые за весь полет чувствовался страх.

Оба самолета кружили вдоль стен кратера, медленно набирая высоту. В прозрачных водах горного озера отражался разыгрывавшийся в воздухе спектакль театра двух актеров. Дверь в кабине «сессны» приоткрылась, и из нее показалась уже знакомая Мэттью фигура в парке с гранатометом на плече.

«Надо что-то делать, иначе мы не выберемся отсюда живыми», – подумал Мэтт и, повернувшись к Дженнифер, прокричал:

– Давай обратно в Арригеч!

– Мы не успеем!

– Делай, как я говорю!

Мэтт отстегнул ремень безопасности, вылез из кресла и пробрался к боковому окну, из которого виднелся самолет наемников.

Дженни заложила крутой вираж и направила самолет в сторону каменного лабиринта.

Мэтт тем временем открыл боковое окно. В кабину ворвался ледяной ветер. Бейн радостно залаял и завилял хвостом – он обожал летать.

– Что ты задумал? – спросила Дженни.

– Занимайся своим делом, – рявкнул Мэтт и разбил стекло ящика с аварийным инструментом, который висел на стене у двери кабины.

Он искал какое-нибудь оружие, а до дробовика в глубине кабины добираться было поздно. Мэтт выхватил из ящика ракетницу и высунул ее в окно. Он быстро прикинул расстояние до «сессны», кое-как прицелился и нажал на спуск. Рассчитывать на прямое попадание было нереально. Он просто надеялся напугать противника.

Шлейф сигнальной ракеты прочертил извилистую дугу в воздухе. Ракета взорвалась чуть выше и в стороне от носа «сессны», но этого было достаточно, чтобы заставить пилота, нервы которого были на пределе после воздушного слалома в узких коридорах Арригеча, резко накренить самолет. Гранатометчик потерял опору и соскользнул с крыла, беспомощно хватая руками воздух. Он повис в двух метрах под брюхом «сессны», болтаясь взад и вперед на страховочном тросе.

Добившись своей цели, Мэтт захлопнул окно и, возвращаясь в кресло, прокричал:

– Давай, Дженни!

Старый эскимос одобрительно похлопал Мэтта по плечу:

– Отличный выстрел.

Мэтт кивнул в сторону Крейга:

– Вот его нужно благодарить. Это он мне подал идею.

В спешке пытаясь найти выход из ситуации, Мэтт вспомнил, как два дня назад репортер навел на него ракетницу. «Используй все, что под рукой, и никогда не сдавайся», – промелькнули в голове слова его бывшего сержанта.

Почувствовав облегчение, Мэтт пристегнулся к сиденью второго пилота. Дженни в это время уже пикировала в сторону Арригеча.

– Они по-прежнему у нас на хвосте, – сказала она.

Мэтт резко обернулся и увидел, как тело наемника медленно падает в озеро. «Кто-то на борту обрезал веревку», – догадался он. Его передернуло от мысли о том, что преследователи спокойно пожертвовали одним из своих, чтобы продолжать погоню.

Дженни безуспешно пыталась уйти от них, бросая «оттер» в крутые виражи. Мэтт заметил, что она устала. Руки ее дрожали, а решимость в глазах сменилась отчаянием и безысходностью. «Малейшая ошибка – и нам крышка», – подумал он. Так и случилось.

Дженни ввела самолет в крутой вираж вокруг гранитной колонны. За скалой внезапно открылась сплошная стена. Лететь вперед было некуда, а отвернуть уже не было времени. Мэтт сжался в комок в кресле, ожидая, что Дженни хотя бы попробует это сделать, но она лишь прибавила обороты.

У Мэтта перехватило дыхание, когда он вдруг осознал, где они находятся и что она собирается сделать.

– Нет, нет, нет…

– Да! – ответила она, бросив самолет в вертикальное пике.

На мгновение Мэтту показалось, что «оттер» падает штопором на дно ущелья.

Внизу из гранитной стены вытекала небольшая речка. Когда-то давно здесь, в Арригече, произошло сильное землетрясение. Две скалы обрушились друг на друга, образовав Путь Дьявола – узкий тоннель, через который Дженни собиралась вырваться из каменного лабиринта.

Самолет круто спикировал к подножию скалы, но Дженнифер в последний момент резко рванула штурвал на себя и снизила до минимума обороты двигателей. «Оттер» на секунду завис в воздухе и выровнялся в каких-то сантиметрах от поверхности реки.

Через мгновение они ворвались в узкое пространство тоннеля. Мир вокруг погрузился в темноту, но впереди, метрах в сорока, светилось отверстие выхода. Гул моторов оглушительным эхом раздавался в прямом, как труба, тоннеле – самолет почти касался крыльями каменных стен.

Дженни снова что-то напевала себе под нос.

– Они все еще у нас на хвосте! – прокричал из глубины кабины Крейг.

Мэтт обернулся и увидел, как «сессна» скользнула в узкое горло тоннеля. Преследователи не собирались прекращать погоню.

Мэтт сжал кулаки. Их отчаянная попытка оторваться от наемников ни к чему не привела – пилот «сессны» был настоящим профессионалом и знал Арригеч не хуже, чем Дженни. За тоннелем открывались предгорья, в которых скрыться от преследователей было невозможно.

– Держитесь крепче, ребята, – предупредила Дженни.

Выход из каменной трубы виднелся уже совсем близко. Она толкнула штурвал от себя. Самолет резко нырнул вниз. Поплавки тяжело ударились о поверхность реки и заскользили по воде, оставляя за собой плотную струю брызг. Через мгновение самолет, подпрыгнув на воде, как мячик, выскочил из тоннеля, лег на крыло и стал набирать высоту.

Мэтт продолжал смотреть назад. Внезапно фюзеляж «сессны» с поломанными крыльями выкатился из черной дыры и закувыркался по склону. Один из пропеллеров со скрежетом отлетел в сторону и заскользил по льду.

Мэтт повернулся и с восхищением посмотрел на свою бывшую жену. До него наконец дошла суть ее задумки. Струя воды из-под поплавков «оттера» ударила по преследовавшему их самолету, заставив его покачнуться и задеть крыльями стенки тоннеля.

Смертельная ошибка.

– Ненавижу, когда кто-то дышит мне в затылок, – сказала Дженни дрожащим от волнения голосом.

16 часов 55 минут

Полярная станция «Грендель»

Войдя в «подсобку», Аманда сразу почувствовала, что оказалась в совершенно другом мире. В лабиринте из ледяных пещер и тоннелей, созданном самой природой, было холодно, темно и до ужаса одиноко.

У самого входа виднелись груды покрытой ржавчиной листовой стали, мешки с бетоном, мотки электрического кабеля и штабеля труб для прокладки проводов. Когда ученые впервые натолкнулись на «подсобку», они решили, что русские использовали это пространство как складскую пристройку к станции. Отсюда и пошло его название.

Инженер-строитель из НАСА предположил, что сама станция была построена на месте обширной сети ледяных пещер внутри айсберга, что потребовало значительно меньше затрат и усилий, а «подсобка» являлась лишь малой частью этой сети, оставшейся нетронутой в ходе строительства.

Для многих ученых с «Омеги» ледяной лабиринт был не больше чем кладовкой. Зато для геологов он стал настоящим кладезем научных открытий.

– Сюда, – сказал доктор Огден, застегнув молнию на куртке до самого подбородка и накинув на голову меховой капюшон.

Биолог взял небольшой фонарик с ящика у двери, включил его и направил луч в глубь пещеры. Он постоял немного, как будто не решаясь идти дальше. Стоящая за его спиной Аманда подумала сначала, что он ей что-то объясняет, но, прежде чем она успела переспросить его, профессор тронулся в сторону тоннелей.

Аманда последовала за ним, в душе благодаря геологов за то, что те посыпали ледяной пол песком. Чем дальше они отходили от входа, тем холоднее становился неподвижный воздух. Она надела на лицо термальную маску и включила подогрев.

Биолог шел впереди, проходя мимо ниш в стенах тоннеля. Некоторые из них были пусты, другие – заполнены оборудованием и различными припасами, в том числе и скоропортящимися продуктами с маркировкой на русском языке. «Чем не натуральный холодильник?» – подумала Аманда.

На глаза все чаще стали попадаться следы деятельности ученых с «Омеги» – отверстия, просверленные в ледяных стенах, вешки с флажками, современное оборудование и инструменты и даже пустая коробка из-под обеда быстрого приготовления. Аманда пнула ее ногой в сторону. «Да, похоже, новые обитатели ледовой станции “Грендель” уже успели “пометить” свою территорию».

Вскоре Аманда совсем запуталась в многочисленных коридорах и ответвлениях ледяного лабиринта. Доктор Огден остановился у одного из перекрестков и осветил стену фонариком.

Аманда заметила небольшие значки разных цветов и форм, напыленные краской на льду, – красные стрелки, синие закорючки, оранжевые треугольники. Они, несомненно, служили указателями, оставленными учеными.

Огден провел рукой по зеленой точке, кивнул сам себе и продолжил путь в выбранном направлении.

К этому времени тоннели значительно уменьшились в размерах. Аманде пришлось согнуться, чтобы следовать за решительно шагающим впереди биологом. Кристаллы льда ярко сверкали вокруг в свете фонарика. Стены здесь были настолько прозрачные, что Аманда могла различить воздушные пузырьки в толще льда, переливавшиеся на свету, как жемчужины.

Она провела рукой в перчатке по одной из стен. Идеально гладкая. Такие тоннели и пещеры обычно образовываются во время летнего таяния льда на поверхности, когда теплая вода просачивается через трещины и разломы в глубь айсберга. С новым похолоданием поверхность замерзает, и вся вновь образованная система ледяных лабиринтов надежно сохраняется до следующего потепления.

Аманда завороженно смотрела на голубоватые стены из кристально чистого льда. От этой холодной красоты, как ни странно, веяло чем-то теплым. Увлекшись живописной картиной, она поскользнулась, упала и едва не покатилась кубарем по коридору, но в последний момент успела ухватиться за выступ в стене.

Доктор Огден обернулся и произнес:

– Осторожно. Здесь начинается скользкая дорога.

«Мог бы и раньше предупредить», – подумала она, рывком поднимаясь на ноги. Профессор снова двинулся в глубь тоннеля, а Аманда на секунду задержалась у выступа, за который ухватилась. Присмотревшись, она с удивлением обнаружила, что это каменный обломок, вмерзший в лед, или, как называли его геологи, – «вкрапление». Она погладила его с благоговением. Подумать только – перед ней был кусочек древней почвы возрастом в десятки тысяч лет!

Биолог повернул за угол, и в тоннеле воцарился мрак. Аманда поспешила за профессором, ругая себя за то, что не захватила фонарик. Теперь она внимательно смотрела себе под ноги, осторожно ступая по скользкому льду. «Похоже, геологи сюда еще не добрались».

Коридор постепенно расширялся. В прозрачных стенах виднелись каменные валуны, а еще глубже во льду – какие-то едва различимые формы. Аманда догадалась, что они, вероятно, достигли большого скопления почвенных вкраплений. «Скованная льдом лавина», – промелькнуло у нее в голове.

За углом тоннель внезапно обрывался у входа в обширную пещеру. Аманда снова поскользнулась и въехала в пещеру на спине, притормаживая широко раскинутыми руками. Она встала на ноги и долго осматривалась, не веря своим глазам. Ледяной пол был размером со спортивный каток, а вся пещера напоминала величественный собор изо льда и камня, созданный самой природой.

Она стояла в окружении ледяных стен, но противоположная половина огромного зала представляла собой массивную каменную чашу.