Текст книги "Амазония"

– Чтоб ему сдохнуть, ублюдку! – выплюнул Ваксман, сжав кулаки. – Сожрать двоих за день!

Старший сержант Костос выступил вперед. Рослый и темнокожий, он сдержанно отчеканил:

– Сэр, я мог бы вызвать подкрепление. «Хьюи» уже утром привезет сюда парочку наших.

– Давай, – отрезал тот. – А пока мне нужны два патруля в каждой смене – по двое патрульных! Чтобы никто – хоть солдат, хоть гражданский – не смел ходить в одиночку! Никогда! И чтоб всякий раз датчики ставили со стороны реки тоже, не только у леса!

– Есть, сэр.

Капитан повернулся к ним. В его словах не было ни тени тепла, только усталость:

– Благодарю за сотрудничество.

Компания заковыляла обратно. Всю дорогу Келли ощущала пустоту и собственную беспомощность. Еще одного человека не стало… так, сразу. Обходя гнездо огненной лианы, она опасливо на него покосилась. Здесь шла отнюдь не химическая война, а варварская, оголтелая бойня, где сильный пожирал слабого.

Келли почувствовала облегчение, добравшись до лагерных костров с их пламенем, теплом и светом. Огонь действовал умиротворяюще, выхватывая людей – пусть ненадолго – из мрачных объятий джунглей.

Вдруг она поняла, что остальные пристально смотрят на них. Анна Фонг стояла рядом с Ричардом Зейном, а коллега-разведчик Фрэнка, Олин Пастернак, грел руки у огня.

Манни вкратце объяснил, что удалось выяснить. По ходу рассказа Анна закрыла рот ладонью и отвернулась. Зейн покачал головой. Олин был верен себе, бесстрастно уставясь на пламя.

Келли едва замечала, как остальные восприняли новость. Стоя у костра, она не спускала глаз с Ната и Коуве. Те расположились в стороне, около гамака Ната. Келли искоса наблюдала за ними. Мужчины не сказали друг другу ни слова, но Коуве смотрел вопросительно.

Нат ответил на его немой вопрос, слегка тряхнув головой.

Уладив этот сговор без слов, Коуве потянулся за трубкой и отошел чуть подальше, явно нуждаясь в уединении.

Келли отвернулась, оставив профессора в покое, и поймала на себе пристальный взгляд Ната. Она отвела глаза и уставилась в огонь. Ей было неловко и отчего-то страшно. Она сглотнула и закусила губу, вспомнив, как сильные руки удержали ее и спасли. Она опять ощутила его взгляд, жаркий, как солнечный луч, согревающий и бодрящий. Но мало-помалу очарование исчезло.

«Что он скрывает?»

7
СБОР ДАННЫХ

12 августа, 6 часов 20 минут

Лэнглиу штат Виргиния

Лорин О’Брайен опаздывала на работу.

– Джесси! – позвала она, пристраивая апельсин в коробку для завтраков, где уже лежал сэндвич с арахисовым маслом и повидлом. – Спускайся, солнышко! Бегом!

Детский сад находился в двадцати минутах езды, и, чтобы попасть туда, надо было сделать крюк по запруженному автомобилями утреннему Лэнгли.

Она глянула на часы и возвела глаза к потолку.

– Маршалл!

– Уже идем, – ответил голос.

Лорин заглянула за угол. Ее муж спускался с внучкой по лестнице. Джесси оделась, перепутав при этом носки. «Сойдет и так», – пронеслось у Лорин в голове. Она почти забыла, каково быть при детях. Все порядки и графики приходилось менять.

– Я могу отвезти ее в сад, если хочешь, – сказал Маршалл, добравшись до последней ступеньки. – До девяти у меня встреч не назначено.

– Нет, я сама.

– Лорин… – Он подошел и взял ее за подбородок. – Позволь мне помочь.

Она вышла на кухню и хлопнула крышкой коробки для завтраков.

– Ты должен быть у себя в кабинете, и как можно скорее.

Как она ни старалась скрыть волнение в голосе, Маршалл заметил.

– Джесси, не надеть ли тебе свитер?

– Ладно, деда.

Девчушка помчалась мимо входной двери.

Он повернулся к жене.

– У Фрэнка и Келли все просто отлично. Если бы что-то изменилось, мы узнали бы первыми.

Лорин кивнула, по-прежнему стоя к нему спиной. Она не хотела, чтобы Маршалл увидел ее вот так, с глазами на мокром месте. Вчера вечером до них дошла весть о нападении каймана и гибели первого рейнджера. Другой звонок прозвучал уже после полуночи. По тону мужа Лорин поняла, что плохие новости на этом не закончились. Звонок в такое позднее время мог значить только одно – с детьми случилось что-то ужасное. Она это чувствовала. Поэтому, когда Маршалл рассказал ей о гибели второго солдата, Лорин малодушно расплакалась. Однако страх уже пустил корни в ее душе – страх, от которого нет избавления. Двое погибших… сколько их будет еще? Остаток ночи она не сомкнула глаз.

– Сейчас к ним должны забросить двух других рейнджеров. Они под надежной охраной, поверь.

Лорин кивнула и шмыгнула носом. Нельзя быть такой глупой. Она ведь сама говорила с детьми вчера ночью – трагедия потрясла их, но не заставила повернуть назад.

– Они ребята крепкие, – добавил Маршалл. – И осторожности им не занимать. Не будут рисковать по пустякам.

Все еще не глядя на мужа, Лорин пробормотала:

– Рисковать? Если они там, это ли не риск?

Маршалл обнял ее сзади за плечи, убрал волосы с шеи и нежно поцеловал.

– Все будет хорошо, – ободряюще шепнул он ей на ухо.

Для своих пятидесяти пяти он был неотразим: темные волосы, чуть тронутые сединой у висков, полные губы, оттеняющие волевую строгость подбородка. Взгляд его серовато-карих глаз удержал и заворожил ее.

– С Келли и Фрэнком все будет хорошо, – отчеканил он снова. – Слышишь?

Лорин потупилась, но муж не дал ей опустить голову.

– Повтори для меня. Пожалуйста. Мне это тоже нужно.

Она заметила тревожный блеск в его глазах. И хотя слова прозвучали невнятно, одно то, что она сказала их вслух, ободряло.

– У Келли и Фрэнка все будет хорошо.

– Конечно. Это ведь наши дети.

Он улыбнулся ей, и тревога исчезла из глаз.

– Еще бы.

Она обняла мужа и прижалась к его груди. Потом Маршалл поцеловал ее в лоб и сказал:

– Я отвезу Джесси в сад.

Лорин не стала возражать. Крепко обняв у дверей внучку, она послушно уселась в свой «БМВ». Сорок минут дороги пролетели как одна. По прибытии Лорин бодро подхватила портфель и направилась ко входу в главный корпус «Инстара». Хорошо было снова погрузиться в работу, отвлечься от тяжких раздумий после ночной нервотрепки. Она шла в свое крыло, навстречу попадались знакомые лица. Сегодня должно поступить заключение иммунологов, и ей не терпелось проверить теорию Келли по поводу изменений в иммунной системе Джеральда Кларка. Сбор предварительных результатов почти ничего не принес. При такой степени злокачественной трансформации тканей было трудно что-либо утверждать.

У дверей кабинета Лорин ждал какой-то человек. Молодой, лет двадцати пяти, бритоголовый, одетый в голубую робу.

– Здравствуйте, доктор О’Брайен, – сказал незнакомец, протягивая руку.

Как глава проекта «Медея» Лорин знала каждого, кто был задействован в исследованиях, но его видела впервые.

– Вы ко мне?

– Меня зовут Хэнк Алвизио.

Имя показалось знакомым. Лорин пожала протянутую руку, судорожно копаясь в памяти.

– Отдел эпидемиологии, – прибавил он, видя ее замешательство.

Лорин кивнула.

– Разумеется. Прошу прощения, доктор Алвизио.

Юноша оказался эпидемиологом из Стэнфорда, знакомым ей лишь по переписке. Его специальностью было изучение путей передачи инфекционных болезней.

– Чем могу помочь?

Он помахал картонной папкой.

– Мне надо вам кое-что показать.

Лорин взглянула на часы.

– Через десять минут у меня встреча в «иммунологии».

– Тем больше поводов это увидеть.

Она отперла дверь кабинета пластиковой карточкой и проводила его внутрь. Включив свет, Лорин прошла к своему столу и предложила доктору Алвизио место напротив.

– Ну, что у вас тут?

– То, над чем я работаю. – Он порылся в бумагах. – Я поднял кое-какие данные, которые могли бы вас заинтересовать.

– Какие данные?

Алвизио поднял голову.

– Я пересматривал медицинские отчеты из Бразилии – на случай, если встретится та же картина заболевания, что и у Джеральда Кларка.

– Пациенты с необъяснимой регенерацией?

Он тонко улыбнулся.

– Нет, конечно. Но я попытался сопоставить эпидемиологические выкладки по раку среди жителей сельвы, особенно в местах кончины Джеральда Кларка. Я подумал, что по частоте онкозаболеваний мы сможем косвенно отследить его путь.

Лорин выпрямилась. Да, идея заманчивая, если не сказать гениальная. Неудивительно, что доктора Алвизио привлекли к работе. Если бы он обнаружил участок, где встречались соответствующие формы рака, это могло бы сузить параметры поиска и, таким образом, сократить время, в течение которого Келли и Фрэнк будут пешком прочесывать джунгли.

– И что же вы нашли?

– Не то, чего ожидал, – ответил он с беспокойством во взгляде. – Я связался со всеми больницами, медпунктами и полевыми госпиталями в той области. Они переслали мне данные за последние десять лет. Все это время я загонял информацию в компьютер, составлял графики.

– Районы с преобладанием таких форм уже выявили? – спросила Лорин с надеждой.

Он покачал головой.

– Ничего общего с опухолями Джеральда Кларка так и не нашли. Похоже, у него исключительный случай.

Лорин постаралась скрыть разочарование, но в ее голосе все-таки появились холодные ноты:

– Тогда что вы мне принесли?

Он вытащил лист бумаги и передал ей. Лорин нацепила узкие лекторские очки. На листе была напечатана карта северо-запада Бразилии. Многочисленные речные русла змейками пересекали карту, сходясь в одном направлении – к Амазонке. Города и поселки выглядели россыпью точек, тяготеющих к берегам рек и каналов. Помимо всего прочего, черно-белую поверхность усеивали маленькие красные крестики. Молодой врач потыкал в них кончиком пера.

– Здесь отмечены лечебные учреждения, откуда я получал данные. Работая с ними, я связался с одним ассистентом из районной больницы в Барселлосе. – Его перо указывало на городок на Амазонке, в двухстах милях выше Манауса. – У них появились проблемы – вспышка вирусной инфекции среди детей и старшего поколения. По слухам, нечто вроде геморрагической лихорадки. Скачки температуры, желтуха, тошнота, стоматит. От этой болезни погибло уже двенадцать детей. Врач из Барселлоса сказал, что никогда не встречал ничего подобного. Он просил помочь, и я согласился.

Лорин нахмурилась, немного досадуя на младшего коллегу. Его наняли исключительно для этой работы, а не для посторонних дел. Однако она промолчала и дала ему возможность закончить.

– Поскольку я уже наладил контакты в том регионе, мне удалось разослать запросы – не отмечалось ли подобных эпидемий в других пунктах. – Доктор Алвизио вынул еще один лист. На нем была та же самая карта, с реками и красными крестиками. Но здесь некоторые из крестов были обведены синим и помечены датами. – Вот те места, откуда поступили свидетельства о сходных случаях.

Лорин округлила глаза. Так много… По меньшей мере дюжина клиник сигналила о появлении неизвестной болезни.

– Улавливаете связь? – спросил доктор Алвизио.

Лорин вгляделась в карту, затем медленно покачала головой.

Эпидемиолог указал на один из обведенных крестов.

– Я датировал все заявленные случаи. Этот был самым первым. – Он поднял голову и потыкал в место на карте. – Здесь находится миссия Вауваи.

– Там нашли Джеральда Кларка?

Доктор кивнул.

Ей тут же вспомнился первый полевой отчет экспедиции – пожар в миссии Вауваи, учиненный суеверными индейцами. Они всполошились, когда каким-то непостижимым образом заболели деревенские дети.

– Я связался с местными властями, – продолжал доктор Алвизио. Он потыкал ручкой вдоль линии синих кружков с крестиками. – Тело Кларка везли на паровом катере с остановками в каждом из этих пунктов. – Эпидемиолог переходил от одного приречного городка к другому. – Всюду, где провозили тело, вспыхивала эпидемия.

– Боже мой, – ахнула Лорин. – Вы решили, что переносчик – тело?

– Только сначала. Я учитывал и такую возможность. Распространению инфекции из Вауваи могли поспособствовать самые разные организмы. Так как река – основной путь сообщения в регионе, резонно предположить, что возбудитель, кем бы он ни был, отправился тем же путем. Однако общность маршрута еще не доказывала, что именно тело явилось источником патогена.

Лорин облегченно вздохнула.

– Тело им быть не могло. Моя дочь наблюдала за передачей останков перед вывозом из Бразилии. Их предварительно обследовали на наличие самых разнообразных возбудителей – холеры, желтой лихорадки, денге, малярии, тифа, туберкулеза. Здесь нас упрекнуть не в чем. Проверяли по всем патогенам, какие только существуют. Так вот, тело оказалось «чистым».

– Боюсь, что нет, – тихо возразил доктор Алвизио.

– С чего вы взяли?

– Это я получил сегодня утром. – Алвизио вытащил из папки последний лист. На нем был отчет из Майами. – Тело Кларка прошло таможенный осмотр в аэропорту Майами. После этого у троих местных детей обнаружили симптомы заболевания. Все они – дети сотрудников аэропорта.

Лорин опустилась на стул, оглушенная страшной новостью, прозвучавшей из уст молодого врача.

– Тогда, чем бы это ни было, оно здесь. Мы привезли его сюда. Вы ведь об этом?

Она взглянула на доктора Алвизио. Он кивнул.

– Насколько заразна болезнь и насколько опасна?

Алвизио внезапно забубнил себе под нос:

– Трудно утверждать наверняка…

Лорин хорошо понимала, что молодой доктор, коль скоро он здесь оказался, был одним из ведущих специалистов в своей области.

– Каково предварительное заключение? У вас ведь такое имеется?

Он явно стушевался.

– Исходя из первичного анализа трансмиссивности и длительности инкубационного периода, эта дрянь стократ заразнее простой ангины и… и едва не опаснее эболы.

Лорин почувствовала, как бледнеет от ужаса.

– А процент смертности?

Доктор Алвизио опустил взгляд и покачал головой.

– Хэнк?

Ее голос сел от волнения.

Он поднял глаза.

– До сих пор из больных не выжил никто.

12 августа, 6 часов 22 минуты

Джунгли Амазонии

Луи Фавре стоял на краю лагеря, любуясь рекой в свете зари. То был миг затишья после длинной ночи. Похитить капрала из-под носа у всего вражеского лагеря оказалось делом нелегким, требующим многочасовой подготовки. И как всегда, его команда потрудилась на славу.

По прошествии четырех дней слежка за американцами свелась к обычной рутине. Каждую ночь связной прокрадывался дальше, опережая команду соперников. В чаще леса он занимал позиции для наблюдения – устраивался в густой кроне самых высоких деревьев, которые возвышались над пологом. В периоды слежки он поддерживал радиосвязь с командой наемников. Днем вереница каноэ, вмещавшая Луи и его громил, тащилась в десяти километрах позади остальных. Лишь ночью им удавалось подобраться ближе.

Луи развернулся и пошел прочь от реки, углубляясь в лесную чащу. Спрятанный среди деревьев лагерь оставался невидимым, пока не наткнешься на него вплотную. Фавре озирал окрестности, а сорок его подручных собирались в дорогу. Компания подобралась пестрая – бронзоволицые отщепенцы из разных индейских племен, черные суринамские верзилы, смуглые колумбийцы из наркобизнеса. И все же нашлась общая черта, объединявшая эту разномастную братию: каждого так или иначе закалили джунгли, пометив и сделав пешками в своей беспощадной игре.

Винтовки и ружья, обернутые в парусину, как водится, соседствовали с лежанками хозяев. Арсенал был таким же разномастным, как сама команда: немецкие МП-5 фирмы Хеклера и Коха, чешские «скорпионы», пистолет-автоматы «ингрэм», израильские «узи» и даже древние английские «стэны». Каждый выбирал по себе. Луи остановился на компактных мини-«узи». Они обладали всеми достоинствами полноразмерных собратьев, только были четырнадцати дюймов длиной. Фавре оценил их выигрышный дизайн – емкий и смертоносный, как и он сам.

Не удовлетворившись этим, несколько людей занимались заточкой мачете. Скрежет стали о камень смешивался с криками пробуждающихся пернатых и обезьяньим ревом. В рукопашном бою остро отточенный нож мог быть куда эффективнее ружья.

Пока Луи оглядывал лагерь, подошел его старший помощник, высокий туземец из суринамских марунов по имени Жак. Когда ему стукнуло тринадцать, он изнасиловал девочку из соседнего племени, за что и был изгнан родными в джунгли. О том похождении юности ему по сей день напоминал жуткий шрам – вырванная пираньей ноздря. Он учтиво склонил голову.

– Доктор.

Да, Жак?

– Госпожа Тшуи просила передать, что у нее все готово.

Луи вздохнул. Наконец-то. Пленник проявил невиданное упорство.

Порывшись в кармане, он вытащил армейские жетоны и побренчал ими в кулаке, затем отправился к обособленной палатке у границы лагеря. Обычно эту палатку защитной раскраски Луи делил с Тшуи, но не сегодня. От самого заката Тшуи привечала в ней нового гостя.

Фавре обозначил себя:

– Тшуи, дорогая, наш визитер созрел для общения?

Он отодвинул завесу и, согнувшись, протиснулся внутрь.

В палатке стоял нестерпимый жар. В углу горела небольшая жаровня. Его подруга нагишом стояла на коленях перед лагерной печуркой, сжигая связку сушеных листьев. Клубы пахучего дыма поднимались наверх. Она встала на ноги; кожу кофейного цвета покрывала испарина.

Луи глядел на нее, упиваясь картиной. Ему не терпелось взять ее здесь и сейчас, но он совладал с собой. Этим утром их было трое.

Он перевел взгляд на голого мужчину, раскинувшего руки на земляном полу. Единственным предметом на нем был шаровой кляп. Фавре отвернулся, чтобы не видеть кровавого месива, в которое превратилось тело капрала.

Держа в руке жетоны, он подошел к складному шезлонгу и уселся, а затем на ломаном английском прочитал имя, что значилось на одной из пластинок.

– Капрал Джеймс Де Мартини. – Он поднял глаза. – Надежный источник сообщил мне, что вы готовы сотрудничать с нами.

Человек застонал, у него из глаз потекли слезы.

– Стало быть, да?

Избитый и истерзанный десантник кивнул, морщась от боли. Луи задержал на нем взгляд.

«Интересно, что хуже, – думал он, – выносить пытки или наконец расколоться?»

С усталым зевком Фавре вытащил кляп. Им нужны сведения. Прожитые годы научили его, что исход дела, будь то победа или поражение, часто зависел от внимания к мелочам. У него скопились тонны информации по команде конкурентов – не только той, что прислал «Сен Савен», но и вовремя добытой из самого ближнего круга.

Однако кое-чего по-прежнему не хватало.

Похищение молодого капрала он устроил для того, чтобы устранить досадные пробелы в сведениях о десантной группе соперника: о ее огневой мощи, кодах радиосвязи, сроках и графиках передвижения. Кроме того, у военных всегда находились свои негласные цели, свои приказы, не предназначенные для посторонних ушей.

Наконец, все это было затеяно как испытание, небольшая проверка своих боевых качеств.

Рейд прошел без сучка без задоринки. Летучий отряд, экипированный приборами ночного видения, пришел по реке. При первой же возможности они парализовали рейнджера специальным дротиком с кураре, изготовленным Тшуи. Потом замели следы, устроив на берегу фальшивую тропу с отпечатками и пометом каймана. Подруга поддерживала в пленном жизнь, применяя дыхание рот в рот всю дорогу до лагеря, где его оживили с помощью особого противоядия.

Но истинные таланты Тшуи раскрылись этой долгой ночью. Ее искусство пытки не знало себе равных. Боль и удовольствие, применяемые ею, чередовались в каком-то странном гипнотическом ритме, пока пленник не терял самоконтроль.

– Умоляю, убейте, – хрипло стонал он, пуская кровавые пузыри.

– Непременно, мон ами… только сперва ты ответишь на пару вопросов.

Луи подался в сторону, пропуская вперед Тшуи, которая кружила возле капрала, помахивая дымящейся связкой листьев. Он заметил, как сломленный солдат отпрянул от женщины, с ужасом следя за каждым ее шагом. Фавре счел это зрелище более чем возбуждающим, вместе с тем стараясь не отвлекаться.

– Начнем с пары цифр.

В последующие несколько минут он выудил коды и расписания армейского подразделения. Ему не пришлось их записывать – все числа он держал в голове. С этими сведениями прослушать переговоры противника будет проще простого.

Потом он занялся особенностями вооружения десантников: количеством и типом оружия, уровнем подготовки, слабостями, средствами воздушной доставки.

Пленник оказался на редкость разговорчивым. Он бормотал непрерывно, подчас выдавая информацию с избытком:

– У старшего сержанта Костоса в рюкзаке припрятано виски… две бутылки. А в лодке капитана Ваксмана есть короб с упаковкой… напалмовых мини-бомб… а у капрала Конджера – номер «Пентхауза»…

Луи так и подскочил.

– Погодите-ка, мсье. Вернемтесь к капитану. Вы сказали, бомбы?

– Мини-бомбы… ровно дюжина…

– Для чего?

Капрал, должно быть, смутился.

– Джеймс, – подстегнул Фавре.

– Я… я не знаю. Думаю, на случай, если понадобится зачистить какой-то участок джунглей. Или взорвать что-нибудь, что попадется на пути.

– Каков радиус действия такой бомбы?

– Не… – Он всхлипнул, подавляя слезы. – Не могу сказать точно… может, акр… Не знаю.

Фавре оперся локтями о колени.

– Ты мне не врешь, а, Джеймс?

Он поманил пальцем Тшуи. Та слушала их, пока ей не наскучило, а затем уселась на полу, скрестив ноги, и принялась раскладывать новый набор инструментов. По знаку Фавре она оторвалась от своего занятия и, подобно лесной кошке, подползла к безоружному солдату.

– Нет! – вскричал тот, подвывая от страха. – Нет, я уже все рассказал!

Луи откинулся на спинку стула.

– Думаешь, я тебе верю?

– Прошу вас…

– Так и быть. – Он встал и обернулся к любовнице. – Мы закончили, ма шери. Теперь он твой.

Она плавно поднялась на ноги, подставляя щеку для поцелуя. Фавре направился к выходу.

– Не надо, – умоляюще простонал лежащий.

– Не тяни с ним, – походя бросил Фавре. – Уже почти рассвело, скоро отправляемся.

Тшуи улыбнулась, исполненная тайных страстей. Выходя за порог, он видел, как она нагнулась и достала из комплекта орудий костяную иглу с нитью. В последнее время она испытывала новый подход в изготовлении экспонатов для коллекции тсантсы. Теперь ей нравилось зашивать жертвам веки, пока те были еще живы. «Наверное, чтобы лучше передать суть», – подумалось ему. Шуарские шаманы уделяли глазам особое внимание, считая их вратами души.

Позади него раздался пронзительный вопль.

– Тшуи, не забудь кляп, – проворчал Фавре.

Потом он обернулся, что оказалось совсем некстати.

Тшуи сидела над самым лицом капрала Джеймса, зажав его голову между ног и придавив извивающееся тело к земле, орудуя иглой с нитью. Фавре удивленно поднял бровь. Похоже, что Тшуи решила пойти еще дальше.

– Пардон, ма шери, – произнес он, выходя из палатки.

Его замечание оказалось несправедливым. Кляп и впрямь не понадобится. Губы капрала были зашиты наглухо.