Текст книги "Весенние сны"

Глава 4

Анастасия лежала на верхней койке, безуспешно пытаясь заснуть. Пароход все шел и шел вверх по реке, и от беспрерывного шума работающих машин у нее начала болеть голова. За последнюю неделю жизнь Анастасии очень изменилась – ее мир ограничивался теперь бортами парохода... и Хоком.

Слово свое он сдержал. Куда бы они ни шли, молодой человек сопровождал их, что доставляло явное удовольствие Лорели, но Анастасия не хотела везде и всюду зависеть от Райдера. Он был мужчиной, и до конца она ему все равно не верила. Когда мать отдыхала, девушка совершала самостоятельные вылазки на палубы парохода, чем выводила Хока из себя. Неделя прошла, не доставив путешественникам никаких беспокойств. Лорели хорошо отдохнула. Очень скоро они...

Ее размышления были прерваны – пароход в очередной раз налетел на мель. Машины пронзительно взвыли, но судно ни на дюйм не сдвинулось с места. Такое за все время их пути случалось уже несколько раз, но Анастасия не могла отогнать дурное предчувствие, что сейчас дело обстоит гораздо серьезнее.

Услышав крики и топот, девушка села на койке. Может, дело совсем плохо, и пароход тонет?

– Анастасия! – сонным голосом проговорила Лорели с нижней койки. – Что-то случилось?

– Не знаю, мама, – ответила Анастасия и, спустив ноги, спрыгнула на пол. – Я сейчас пойду и посмотрю.

– Хок все выяснит.

– А если ему сейчас не до нас? Я лучше сама.

– Куда же ты пойдешь? Ведь уже так темно!

– Не так уж и темно, мама. В небе полная луна.

– Я боюсь, что это опасно, дочка.

– Боже мой, мама! Сколько можно прятаться от жизни? И потом – ну что со мной может случиться на борту парохода? Я только надену халат и загляну на мостик.

– Анастасия! Кто же выходит на люди в халате!

– Да кто меня увидит? Вся команда занята. Я хочу посмотреть, что там случилось. Не волнуйся, я скоро вернусь.

Торопливо одевшись, Анастасия чмокнула мать в щеку и выскользнула за дверь каюты. Оказавшись снаружи, девушка торопливо огляделась по сторонам. Никто на нее не обратил внимания. Все были слишком заняты, стараясь снять пароход с мели. Анастасия поднялась по узкой лесенке на открытую верхнюю палубу и все равно толком не понимала, что происходит.

Похоже было, что пароход глубоко завяз в прибрежном иле. Анастасия надеялась, что верхняя палуба огорожена поручнями, но их не оказалось. Девушка опустилась на колени и осторожно заглянула за край палубы.

Люди внизу пытались вытолкнуть пароход на глубокую воду, но у них ничего не получалось. В то же время ночь была удивительно красива. Анастасия запрокинула голову и всмотрелась в небо. Прямо над ней мягко сияла полная луна. Черный бархат неба был усеян яркими звездами, легкий ветерок легонько шевелил ей волосы, принося с собой запахи травы, влажной земли и воды. Анастасия счастливо улыбнулась и перевела взгляд на копошившихся внизу людей, пытаясь разглядеть среди них Хока.

Углядела она его сразу, и он, будто почувствовав ее взгляд, поднял голову и посмотрел в ее сторону. Со своей высоты она весело помахала ему рукой, не отдавая себе отчета в том, что светлое пятно ее халата было видно всем и отовсюду. Ей показалось, что Хок тоже махнул ей. А может быть, показал рукой, чтобы она спустилась вниз. Она помахала ему в ответ, и тут пароход дернулся. Анастасию толкнуло к краю палубы, но девушка каким-то чудом удержалась. Теперь рывок следовал за рывком, и Анастасия, чтобы не искушать судьбу, начала отползать от края палубы. Неожиданно последовал еще один рывок, гораздо более сильный, и пароход пошел кормой вперед на быстрину.

Анастасия покатилась по палубе, пытаясь удержаться, но ухватиться было не за что, и девушка полетела за борт в мутные стремительные воды Колорадо. Место было глубокое, но, прежде чем уйти с головой под воду, она услышала, как Хок выкрикнул ее имя. Холодная вода хлынула ей в ноздри, в уши, в рот, и в голове осталась одна-единственная мысль – только бы не захлебнуться.

Течение подхватило девушку и поволокло за собой. Длинные полы халата и ночная рубашка обмотались вокруг ног. Анастасия пыталась ухватиться за выступ скалы, торчащий корень, за что угодно, лишь бы приостановить движение навстречу гибели, но пальцы все время погружались в текучий песок, а река продолжала тащить девушку все дальше и дальше от парохода. Отчаянно работая руками, Анастасия сумела вынырнуть на поверхность и, давясь кашлем, стала судорожно хватать воздух широко раскрытым ртом, однако бурное течение вновь затянуло ее под воду. Девушка продолжала бороться за жизнь, изо всех сил стараясь высвободиться из сковывающей движения одежды, но с каждым мгновением силы ее убывали, а вместе с ними – и надежда.

Неожиданно чьи-то сильные руки схватили ее поперек туловища и рывком буквально выкинули из воды. Анастасия жадно вдохнула воздух, но бешеное течение опять швырнуло ее вперед, а заодно и ее спасителя. Слава Богу, теперь она была не одна. Ей помогали, и вернувшаяся надежда спастись удвоила силы девушки – она вдруг почувствовала, что берет верх над коварным течением.

Каким-то немыслимым образом обоим удалось вырваться на мелководье. Анастасию, словно куклу, выволокли из воды на песчаный берег. Затем неведомый спаситель бесцеремонно перевернул ее на живот и с силой надавил на спину. Анастасия закашлялась, изо рта и носа потекла вода, и новый приступ судорожного, выворачивающего наизнанку кашля охватил девушку. Так продолжалось несколько минут, пока ее не перевернули на спину и она смогла дышать. Никогда еще каждый вдох и выдох не были столь сладостными, как сейчас. Наконец Анастасия открыла глаза, чтобы взглянуть в лицо своему спасителю... Хок! Едва заметная улыбка тронула ее губы.

– Черт возьми, Анастасия! – задыхающимся голосом выговорил Хок. – Какого дьявола тебя понесло на верхнюю палубу? Ты хоть что-нибудь соображаешь?

Анастасия едва слышно рассмеялась. Но Хок и вправду выглядел сейчас таким смешным! Злющий донельзя, с ног до головы перемазанный коричневым речным илом, он был похож на водяного.

– Не вижу ничего смешного, – мрачно буркнул он. Анастасия засмеялась громче и, закашлявшись, почувствовала, как глаза ее наполняются слезами.

Хок обхватил девушку обеими руками и крепко прижал к себе.

– Я чуть со страху не умер. Ты хоть понимаешь, еще чуть-чуть и... Да нет, похоже, не понимаешь.

Анастасия икнула.

– Как ты? Говори, Анастасия, говори! С тобой все в порядке?

– Да... – слабым голосом наконец просипела она. – Все хорошо. Просто я чувствую себя такой дурой.

– Поступила ты действительно как дура, сама прекрасно знаешь. Если бы ты не была такой тупоумной...

Анастасия с трудом перевела дыхание.

– Не сердись на меня, Хок. Я... я просто не знаю, что бы без тебя делала.

– Очень рад, что мы наконец это признали. У тебя ничего не болит?

Он слегка отстранил Анастасию от себя и уверенной рукой принялся ощупывать ее, ища раны или ушибы.

– Ой! Больно!

Хок и ухом не повел.

– Ты меня щекочешь!

– Я просто проверил, не разбито ли у тебя чего, – вдруг охрипшим голосом ответил Хок.

– Если ты продолжишь таким же манером, то наверняка доберешься до того, что разбито.

– Вот как? И что же это?

Анастасия мысленно сказала «сердце» и вдруг разрыдалась. Какое счастье, что он с ней! Если бы его не было сейчас здесь, это был бы неописуемый кошмар, сущий ад. Да и осталась бы она вообще в живых? Она положила руки ему на плечи и придвинулась ближе.

– Хок... Знаешь что... – бездумно заговорила она. Ей просто до безумия хотелось быть к нему как можно ближе.

– Да? О чем ты? – тихо спросил он, прижимая девушку к себе.

– Спасибо тебе.

Он взял в свои широкие ладони ее лицо, всмотрелся ей в глаза, а потом наклонился близко-близко и ласково поцеловал в губы.

Анастасии вдруг стало тепло, хорошо и спокойно. Рассмеявшись, она лукаво поинтересовалась:

– А ты знаешь, что весь перемазался в грязи, как черт?

– А ты знаешь, что твой халат из белого стал черным, а волосы... – прищурился Хок и, рассмеявшись, ласково провел ладонью по ее грязным мокрым волосам.

– Я тоже хороша, да?

– Можешь не сомневаться, – кивнул Хок. – Сними с себя эту грязищу. Прополощешь все хорошенько, да и сама вымоешься.

– Что ты, а если кто увидит? И потом река же донельзя грязная.

– Мы перемазались илом со дна, пока выбирались на берег. Если споласкиваться аккуратно, ничего не будет. Нужно побыстрее смыть этот ил, пока он не засох. Смотреть на тебя здесь некому. Нас снесло вниз по течению довольно далеко от парохода. Вполне возможно, он уже и уплыл без нас.

– Как это уплыл? – встревожилась Анастасия. – Что ты такое говоришь? А как же мы?

– Матросы собирались развернуть пароход кормой вперед и колесом сровнять дно. Если у них это получится, они поплывут дальше. За всей суматохой вряд ли кто-нибудь еще, кроме меня, увидел, как ты полетела за борт. И тем более сомнительно, что кто-то видел, как я прыгнул за тобой следом.

– Боже! А как же мама?

– Она знала, что ты поднялась на палубу?

– Да, и не хотела меня пускать.

– Тогда очень скоро она увидит, что тебя нет, и поднимет на ноги всю команду. Может быть, они обнаружат, что и меня тоже нет на борту. Только не надейся, что пароход развернется и отправится на наши поиски. У них есть расписание, по которому следующая остановка только в Эренберге, что еще выше по течению. Там они некоторое время простоят, чтобы разгрузиться, и подождут нас на тот случай, если мы их сумеем догнать. Только вот я не знаю, насколько долгой будет остановка.

– А как мы доберемся туда?

– Пешком. Я не знаю, как далеко отсюда Эренберг, но, по-моему, наш пароход подошел к нему достаточно близко. В любом случае нам следует поторопиться.

– Пешком?! У меня даже туфель нет! А если мы не успеем? И как же мама?

– Прежде всего не нужно терять голову, – помолчав, ответил Хок. – Я и раньше во всем полагался только на себя. Будем делать все по порядку. Начнем с того, что отмоемся от грязи. Много времени это у нас не отнимет, и после этого мы сможем тронуться в путь.

Анастасия почувствовала, что колеблется. Ничего хорошего в засохшей грязи на теле, конечно, не было. Но если они могут упустить пароход, тогда лучше поберечь драгоценные минуты. Анастасия вдруг как-то остро ощутила, что Хок – мужчина, и ее охватило чувство полной беззащитности перед ним.

– Даже и не знаю. Может быть, нам лучше тронуться в путь прямо сейчас.

– Сомневаешься? – усмехнулся Хок.

– В чем?

– На мой счет, – объяснил он и придвинулся ближе. Его теплое дыхание коснулось щеки девушки. Анастасия поторопилась ответить:

– Дело вовсе не в тебе. Просто я подумала, что, если мы потеряем время...

– Не так уж много мы его и потеряем, – возразил Хок и добавил: – Поверь мне на слово, грязь на воздухе сохнет быстро, и лучше ее смыть сейчас. Перестань, Анастасия. Здесь мы совершенно одни.

Анастасия все никак не могла решиться. Стояла ночь, но в небе сияла полная луна, заливая все вокруг рассеянным серебристым светом. Хок был прав в одном – вокруг действительно не было ни единой живой души. И еще он скорее всего прав в отношении грязи. Жизненного опыта у него побольше, чем у нее.

– Ну хорошо, – наконец решилась Анастасия и неловко начала теребить пуговицы.

– Может быть, помочь?

– Нет-нет, я сама... Сейчас... – поспешно отказалась Анастасия и с трудом поднялась на ноги. Мокрые от грязи пуговицы то и дело выскальзывали из-под непослушных пальцев. Ей все никак не удавалось расстегнуться. Снимая одежду, она то и дело косилась на Хока, умом прекрасно понимая, что этого ей делать не следует, что надо бы встать за дерево и раздеваться там.

Хок, в свою очередь, посматривал на нее. Он быстро стянул промокшие насквозь куртку и рубашку, потом сапоги.

Оставшись голым до пояса, он подошел к Анастасии, отвел ее руку в сторону, ловко расстегнул на девушке халат и снял его. Скользнул взглядом по ее телу, плотно облепленному мокрой ночной рубашкой, затем посмотрел ей в лицо.

– Хок, я хочу раздеться, не смотри на меня, пожалуйста, – еле слышно попросила Анастасия.

Он кивнул, отошел на несколько шагов в сторону и повернулся к ней спиной.

Анастасия быстро стянула с себя ночную рубашку и боязливо ступила в воду. Откуда ей было знать, что глинистое дно окажется таким скользким? На втором шаге она оступилась, тут же услышав, как вскрикнул Хок. Повернув голову, девушка увидела, как он побежал к ней, поскользнулся и тоже свалился в реку. Хохоча, он наконец добрался до Анастасии.

– Опять ищешь неприятностей на свою голову? – спросил Хок, обнимая Анастасию за плечи и привлекая к себе.

– Да нет, – засмеялась она. – Похоже, мне никогда от этой грязи не отделаться...

Она оборвала смех и замолчала, потому что рука Хока скользнула по ее бедру, и он еще крепче прижал ее к себе.

– Хок!

Он молча поймал губами ее губы и впился в ее рот долгим поцелуем. Анастасия коротко застонала, когда он сжал ее в страстном объятии. Ответить на поцелуй она не могла – какая-то преграда все еще стояла между ними. Девушка попыталась высвободиться в надежде, что Хоку не удастся удержать ее перемазанное в грязи скользкое тело, но у нее ничего не получилось – Хок еще крепче прижал ее к себе.

Анастасия вдруг почувствовала смятение. Теперь она уже не думала о том, как вырваться из рук Хока, – ее охватил страх перед тем неведомым, что сулили эти объятия. Страсть Хока невольно пробуждала в ней то, от чего все эти дни она старательно бежала. Ей вовсе не хотелось, чтобы упрямо сдерживаемые чувства вырвались на свободу именно сейчас. Но чем дальше, тем больше ей хотелось очутиться в объятиях этих сильных рук. Не сознавая, что делает, Анастасия вернула Хоку поцелуй и доверчиво прижалась к его груди. Руки ее помимо воли начали перебирать его мокрые волосы, потом стали гладить мускулистую спину. Теперь уже Анастасия изо всех сил прижимала Хока к себе, страстно желая быть как можно ближе к нему.

Хок наконец оторвался от ее губ, чтобы шепнуть:

– Что, Анастасия?

– Хок... О, Хок... – только и смогла пролепетать в ответ девушка, по-прежнему прижимаясь к нему.

Он снова поцеловал ее. На этот раз поцелуй был более смелым – Анастасия почувствовала у себя во рту его язык. Запрокинув голову, она блаженно отдалась неведомому ей доселе чувству единения, приближающему ее к тому желаемому, что таится в глубине души каждой женщины.

Хок, задохнувшись, снова оторвался от ее губ и выговорил сдавленным от страсти голосом:

– Анастасия, я не могу без тебя. Будь моей.

Он с нежностью провел ладонями по ее спине, плечам, волосам, щекам... Когда его ладони легли на перемазанные илом груди Анастасии, девушка прерывисто вздохнула, таким сладко щемящим оказалось прикосновение к затвердевшим соскам.

– Хок, – выдохнула она и еще крепче обвила руками его за шею.

Где-то неподалеку заухал невидимый филин. Луна заливала пепельным светом их нагие тела. Руки Хока скользнули ниже, на бедра Анастасии, повинуясь призыву захватившей его страсти. Познать каждый изгиб, каждую выпуклость этого трепещущего в его объятиях девичьего тела, познать властно и неудержимо влекущую к себе его таинственную глубину...

Анастасия в каком-то сладком полузабытьи водила пальцами по выпуклым мышцам на плечах и спине Хока, снова и снова погружала пальцы в его мокрую шевелюру. Тот крохотный уголек, что начал тлеть в самой глубине ее сердца, когда она в первый раз увидела Райдера, сейчас разгорался чувственным жаром, который все настойчивее требовал выхода. Из глубины ее существа неудержимо поднималась волна желания, в котором Анастасия не осмеливалась признаться даже самой себе.

Хок поднял голову и посмотрел в лицо девушки. Ее глаза были полны неистовой страсти. Он знал, что она желает его, потому что сам желал ее столь же сильно. И замер, потому что вспомнил, что случилось с ними совсем недавно и что ожидает их впереди. Но самое главное – он вспомнил, кто такая Анастасия. Девушка из высшего света, леди, которая, вне всякого сомнения, не была еще близка ни с одним мужчиной. И хотя он желал ее так, как не желал еще ни одну женщину, обстоятельства были для Анастасии более чем неподходящими для переживаний такого рода. Стиснув зубы, Хок быстро взял себя в руки.

Продолжая сжимать девушку в объятиях, он решительно поднялся на ноги.

– Что случилось, Хок? – испуганно воскликнула Анастасия.

– Анастасия, прости меня, ради Бога. Я виноват. Сейчас не время и не место.

Слова Хока мгновенно вернули Анастасию с небес на землю. Ведь буквально минуту назад она жаждала любовной близости с этим мужчиной. Она поразилась силе так неожиданно охватившей ее страсти. А когда поняла, насколько близка была к тому, чтобы все совершилось, ее вдруг охватила дрожь, и, обрадовавшись, что ничего не произошло, она перевела дыхание.

– Ты ни в чем не виноват, Хок. Мне же... тоже хотелось... Он ласково поцеловал ее в губы.

– Давай потолкуем об этом потом, Анастасия. Сейчас нам нужно хорошенько ополоснуться. Если честно, я уже начинаю замерзать.

С этими словами Хок решительно шагнул туда, где поглубже.

Пока он купался, Анастасия осторожно, чтобы опять не поднять со дна грязь, смыла с себя ил и вымыла волосы. Бросив взгляд на реку и убедившись, что Хок все еще не наплавался, девушка торопливо прополоскала свою одежду, хорошенько ее отжала и мокрой натянула на тело. После этого она прополоскала вещи Хока и разложила их на берегу, поближе к воде. Отряхнув руки, Анастасия отошла подальше и повернулась к реке спиной. Вскоре она услышала, как Хок шлепает по воде и возится с одеждой. Выждав еще немного, она нерешительно повернулась.

Хок стоял одетый и задумчиво ее разглядывал, размышляя о том, что босиком Анастасии не пройти и десятка шагов. А путь им предстоял долгий. Его одежда тоже была вся мокрой, но это была дорожная одежда.

Наконец он решился:

– Думаю, что мне придется тебя нести.

– Да это невозможно! Мы никогда не доберемся до нашего парохода. Я просто пойду босиком, вот и все.

– И через сотню футов собьешь ноги в кровь, и мне все равно придется тебя тащить на себе. Если так хочется идти, надевай мои сапоги.

– Да я же в них утону!

– Ничего, оторвешь подол у рубашки и набьешь тряпок внутрь.

– Хок, тогда ноги собьешь ты.

– Я привык к таким переходам. И хватит спорить! Времени у нас не осталось, мы должны спешить изо всех сил. Да, еще. Тебе лучше надеть мои вещи, от твоего халата толку мало.

Хок быстро снял сюртук, стянул через голову рубашку и помог Анастасии надеть ее. Прикосновение теплой материи к коже живо напомнило ей их недавнюю близость. Девушка на мгновение закрыла глаза, зная, что никогда уже не сможет забыть запахов, прикосновений и даже вот этой рубашки на плечах. Но тут с этими приятными мыслями пришлось расстаться, потому что Хок поставил перед ней свои сапоги, и Анастасия оторвала от своей рубашки два больших лоскута, которые он засунул поглубже в носки сапог.

Удовлетворившись наконец экипировкой Анастасии, Хок зашагал вдоль берега вверх по течению. Анастасия, обутая в здоровенные сапоги, неловко заковыляла следом.

Они все шли и шли по низкой траве мимо кактусов и чахлых деревьев, когда Хок внезапно поднял руку, делая знак девушке, чтобы она остановилась. Она напряженно вслушалась в ночь, но ничего не услышала и, озадаченная, подошла поближе к Хоку. Он наклонился к ее уху и еле слышно прошептал:

– Неподалеку пасутся лошади. Я их слышу. Это индейцы. Сердце Анастасии ушло в пятки. Индейцы! Ей сразу вспомнились все кошмарные рассказы о краснокожих.

– Я попробую заполучить у них лошадей.

С расширившимися от страха глазами Анастасия молча отчаянно замотала головой. Боялась она не за себя – за него.

Хок озадаченно вгляделся в ее лицо, потом понимающе покачал головой:

– Да нет, я постараюсь с ними договориться.

Тут Анастасия вспомнила, что он наполовину индеец.

– Оставайся здесь и жди меня.

– Нет!

– Сядь на землю и дожидайся меня. Я быстро.

Он подтолкнул ее к ближайшему дереву, усадил на выпиравший из земли толстый корень и растворился в темноте.

Время тянулось неимоверно медленно. Вокруг стояла мертвая тишина. Ни Хока, ни индейцев, ни лошадей. А что, если он махнул дальше вверх по реке, а ее просто-напросто бросил тут? Анастасия ужаснулась этой невесть откуда взявшейся мысли. А вдруг он никогда не вернется? Ведь он получил от нее то, что хотел, зачем она ему теперь? Какая же она дура! И что скажет мать? Но если хорошенько поразмыслить, никакой трагедии здесь нет? Чего ей втайне хотелось, она получила – и его, и ее страсть были под стать друг другу. А поцелуи... Нет, лучше об этом не думать. Хок обязательно вернется, он не может не вернуться. А если даже и не вернется, ничего страшного. Куда идти, ей известно – вверх по реке до ближайшего порта, а пока она еще немного подождет.

Ночные звуки и речные запахи что-то всколыхнули в душе Анастасии, ей вспомнилась жизнь на плантации. Только попав в город, она поняла, чего лишилась. В городе просто не могло быть такого воздуха, такой травы, таких деревьев. Девушка вдруг поняла, чего ей так не хватало все эти годы городской жизни.

Опершись спиной о корявый ствол дерева, она задумчиво посмотрела на луну. Когда ушел Хок? Есть же люди, которые легко узнают время по солнцу или по звездам. Отец умел это делать – ведь он полжизни провел в поле и в прериях, а она так и не научилась. Наверное, Хок тоже умеет, ведь он вырос среди индейцев.

Из задумчивости ее вывел появившийся неведомо откуда Хок.

– Пошли, – невозмутимо сказал он.

– Что-то... произошло? – спросила Анастасия, изо всех сил стараясь оставаться спокойной.

– Молчи и не задавай вопросов. Идем.

Он взял ее за руку и повел за собой. Они повернули в сторону реки и шли теперь к видневшейся неподалеку роще. Когда они вошли в нее, сердце у Анастасии екнуло. Еще пара шагов, и перед ними оказались несколько человек. Индейцы! У девушки перехватило дыхание, однако она быстро овладела собой, изо всех сил уцепившись за руку Хока, но тот неожиданно высвободил ее и энергично задвигал обеими, начав говорить на языке жестов.

К ним шагнул высокий мужчина, одетый в кожаные штаны и мокасины. Его длинные черные волосы были заплетены в две тугие косички. Он посмотрел на Анастасию пронизывающим взглядом, от которого девушка буквально окаменела. Нет, запугать она себя не даст! Индеец встал прямо перед Анастасией, и девушка вызывающе вздернула подбородок. Мужчина протянул руку, взял прядь ее золотистых волос и посмотрел сквозь них на лунный свет. После этого индеец отпустил волосы, повернулся к Хоку, проделал руками несколько быстрых резких жестов и выжидающе замер.

Хок какое-то время смотрел на индейца, а потом ответил серией еще более отрывистых быстрых жестов.

Мужчина презрительно скривил губы, что-то буркнул, повернулся к ним спиной и направился к смутно видневшимся в темноте лошадям. Вдруг он остановился и вернулся обратно. Встав перед Хоком, он вытащил из-за пояса нож и молниеносным движением вогнал его в землю чуть ли не по рукоятку.

– Что ему нужно, Хок? Что все это значит? – встревожено прошептала Анастасия.

Хок посмотрел на нее, потом перевел взгляд на индейца.

– Он из племени мохаве. Все они едут в резервацию неподалеку от Эренберга. Они не собираются там надолго задерживаться, но сейчас едут именно туда. Мы могли бы поехать с ними до города, но он хочет плату вперед... особенно после того, как увидел тебя.

– Что? О чем ты?

– Не важно. Просто он хочет тебя, но...

– Меня?!

– Помолчи. Сейчас он согласен на прядь твоих волос.

– Прядь моих волос? Да у меня их вон сколько! Дай мне твой нож, я сейчас...

– Нет! – Хок бросил на нее угрожающий взгляд. – Ты что, думаешь, я позволю другому мужчине прикасаться к твоим волосам?

– Но послушай...

– Забудь об этом! Мы с ним сейчас будем драться.

– Что?! Из-за моих волос?!

– Нет, из-за лошадей. Если верх беру я, мы едем вместе с мохаве до Эренберга... скажем, без проблем. Если мы поедем на лошадях, то почти наверняка успеем на пароход.

– Но...

Хок наклонился, медленно вытянул из-за голенища своего сапога широкий серебристо блеснувший в лунном свете нож и вогнал его в землю рядом с ножом индейца.

Мохаве коротко кивнул.

– Хок, а если ты проиграешь?

– Я не проиграю. Хотя из всех бойцов, которых я знаю, мохаве самые искусные.

Анастасия в ужасе вцепилась в руку Хока, но тот без труда высвободился, чтобы снять сюртук, который и протянул девушке.

– Если по какой-то случайности я все же проиграю, тогда отрежь прядь, отдай ему, и он сочтет за честь отвезти тебя в Эренберг. Индейцы верны данному слову.

– Хок, послушай...

– Только я не проиграю. Он думает, что справится с каким-то хопи одной рукой, но штука в том, что я хопи наполовину... я еще много лет провел у апачей.

– Хок, не делай этого!

– Да все уже сделано. Встань в сторонку и освободи нам место.

Девушка торопливо отступила. Мужчины, пригнувшись, начали кружить друг вокруг друга. Остальные мохаве подошли ближе, с явным интересом наблюдая за схваткой.

Анастасии вдруг представилось полным безумием то, что затеял Хок, – рисковать жизнью из-за каких-то дурацких волос! Она опрометью кинулась к торчавшим из земли ножам, выдернула нож Хока, отделила сзади, на затылке, чтобы не так было заметно, длинную прядь и одним резким движением отхватила ее. Подбежав к кружащим мужчинам, девушка бросила волосы на землю между ними.

Оба бойца на мгновение словно окаменели, а потом почти одновременно ринулись поднимать то, что бросила Анастасия, но девушка подскочила к Хоку и помешала ему подхватить прядь первым. Мохаве торжествующе потряс в воздухе кулаком, сжимающим волосы Анастасии, потом посмотрел в сторону девушки и произнес несколько совершенно непонятных ей слов, коротко кивнул ей и повел своих людей к лошадям.

Только теперь Анастасия осмелилась поднять глаза на Хока.

Он смотрел на нее взбешенным взглядом, затем грубо вырвал из ее руки свой нож, сунул за голенище и спокойным голосом сказал:

– Ты не понимаешь, что наделала. Нужно было верить в меня. Я бы ни за что не проиграл.

– Дело не в том, верила я в тебя или нет. Я просто не хотела, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Для разговора времени больше не оставалось, потому что к ним подошел индеец, ведя под уздцы лошадь. Он вытащил из земли свой нож и поднял глаза на Анастасию. Не отрывая взгляда от ее лица, мохаве не спеша намотал светлую прядь себе на запястье, потом коротко кивнул и легко вскочил в седло.

Хок забрал у Анастасии сюртук, надел его и помог девушке забраться на добытую таким необычным способом лошадь. Анастасия сидела верхом, более чем ясно сознавая, как высоко задрался подол и какая часть ее ног выставлена на всеобщее обозрение, но с этим ничего нельзя было поделать. Хок вскочил в седло следом за ней, устроившись позади нее так, что Анастасия спиной прижималась к его горячему крепкому телу.

Всадники тронулись в сторону Эренберга и вскоре растворились в ночной тьме.