Текст книги "Колдунья"

Глава 5

– Как замечательно вы выглядите, – сказала Хлоя с восхищением, выйдя во двор спустя полчаса и увидев Хьюго.

Ее опекун сменил одежду фермера на галстук, брюки из оленьей кожи и высокие сапоги.

Хьюго посмотрел на ее коричневую саржевую амазонку и с легкой гримасой ответил:

– Жаль, что не могу сказать того же о тебе, девочка. Неужели вся твоя одежда такого же жуткого цвета?

– Да, – ответила она небрежно, критически рассматривая серого в яблоках пони, которого держал под уздцы Билли. – Я должна ехать на пони?

– Я не собираюсь сажать тебя на охотничью лошадь, – сказал он. – Значит, остается только Даппл.

– О! – Хлоя обошла маленького толстого пони. – Корпус кобылы, которую я брала в платной конюшне, был длиной четырнадцать ладоней.

– Мой самый маленький гунтер имеет семнадцать ладоней в корпусе, – сказал Хьюго. – Вот на чем ты поедешь. – Он обхватил ее за талию и поднял в седло. – Как только ты будешь где-нибудь устроена, мы купим тебе приличную лошадь.

– А, – сказала Хлоя, подбирая поводья, – ну, на этот счет позвольте мне придерживаться собственного мнения.

Хьюго вскочил на тощего мерина, искоса взглянув на Хлою. Она ослепительно улыбнулась ему. Ее волосы снова были заплетены в косы; но уже не так гладко зачесаны назад, как раньше, и несколько золотистых прядей выбивались из-под ужасной фетровой шляпы. Хьюго вдруг показалось, что он теряет рассудок, когда при виде девушки его воображение в течение нескольких секунд нарисовало ему десяток совершенно фривольных сцен.

С внезапной поспешностью он надавил каблуками на бока коня и поскакал вперед через арку ворот на центральную аллею.

Пони Хлои последовал за ним раскачивающейся походкой, обещавшей медленную езду. Данте, которого крепко удерживал Билли, поднял голову и печально завыл, когда его хозяйка скрылась из виду.

– У меня есть план, – внезапно сказала Хлоя за спиной у Хьюго, когда они выехали за пределы ограды. – Хотите услышать его?

Он поехал чуть медленнее, чтобы она могла нагнать его. Ни один ее план пока еще не произвел на него большого впечатления.

– Не особенно, если он похож на все то, что ты предлагала раньше, – ответил он. – Но убежден, что я все равно услышу его, хочу я этого или нет.

Хлою не испугал этот более чем прохладный прием.

– У вас есть дом в Лондоне?

– Нежилой, – бросил он в ответ.

– Но деньги могут сделать его жилым, так ведь?

– К чему ты клонишь, черт возьми? – Он повернулся, чтобы снова посмотреть на нее. Ослепительная улыбка не сходила с ее лица.

– Ну, это просто, – сказала она. – Вам необходимо обзавестись женой…

– Мне необходимо – что?! – воскликнул он. Испугавшись возгласа, его конь понесся по гравию.

– Я решила, что вам нужно именно это, – повторила она. – Вам нужен кто-нибудь, кто бы о вас заботился как следует, – добавила она серьезно.

Поскольку он продолжал потрясенно молчать, она продолжила:

– Если бы у вас была жена, то, возможно, вы опять бы смогли нормально спать, и кто-то вел бы ваше хозяйство, заботился о том, чтобы вам было хорошо. А если бы у нее было состояние, это было бы просто превосходно… Ведь у вас, похоже, не так много денег. – Она внимательно смотрела на него, склонив голову набок, и пыталась предугадать его реакцию на ее рассуждения.

– И где же это я найду такую образцовую жену? – Он не знал, смеяться ему или ругать ее за такую дерзость.

– В Лондоне, – ответила Хлоя так, как будто это было совершенно очевидно. – Там же, где я найду себе мужа, чтобы получить свободу. Я решила, что сама буду контролировать мое состояние, когда выйду замуж. Это можно сделать?

Внезапная перемена темы разговора настолько сбила его с толку, что Хьюго обнаружил, что отвечает на ее вопросы так, как будто в них не было ничего необычного, хотя совершенно определенно это было не так.

– По закону твой муж должен будет контролировать твое состояние, – сказал он. – Но исключения бывают.

– Как мой опекун вы могли бы этого добиться?

Он задался вопросом: откуда у нее появились столь причудливые идеи? Затем ответил, слегка развеселившись:

– Да, мог бы. Но при условии, что и после этого предполагаемый жених не передумает жениться на тебе.

– О, думаю, это можно уладить, – сказала она беспечно. – Я же поделюсь с ним своим состоянием. Если он будет хоть чуть-чуть похож на викария, помощника мясника или племянника мисс Энн, то ничто не остановит его.

Губа Хьюго вздрогнула при этом уверенном заявлении. Если прежние поклонники потеряли голову из-за нее тогда, когда ее фигура была скрыта жуткими саржевыми платьями, то не требовалось особого воображения, чтобы представить, какой эффект она произведет в свете, если будет выглядеть должным образом. Похоже, мисс Грэшем была не столь наивна, как он думал, или какой она сочла нужным казаться до сих пор… А вот это было уже интересно.

– В общем, мой план таков. Мы оба должны отправиться в Лондон. Я буду представлена в обществе, вы найдете себе жену, а я подберу подходящего мужа, – закончила она.

– Оставляя в стороне все планы относительно моей жизни, – сказал он все еще добродушно, – где мы, по-твоему, устроимся в Лондоне?

– В вашем доме, разумеется. Мы можем использовать мои деньги, чтобы привести его в порядок и заплатить за мой первый выход в свет, что, насколько мне известно, должно обойтись чрезвычайно дорого: ведь нужно заказать парадное платье и все остальное…

Хьюго глубоко вздохнул:

– Дитя мое, существует крайне неприятное слово, которым называют человека, запускающего руку в состояние своей подопечной.

– Но ведь все будет совершенно не так! – воскликнула она. – По существу, мы будем тратить деньги на меня. Мне же нужно где-то жить, нужно дебютировать в свете. А если, совершая необходимые расходы, я помогу и вам – тем лучше.

Терпение Хьюго иссякло вместе с чувством юмора.

– Я никогда еще не слышал подобного вздора! – заявил он. – Кроме того, у меня абсолютно нет намерения отправляться в Лондон, а если этого желаешь ты, то тебе придется подыскать себе подходящую компаньонку.

– Но мне прекрасно подходите вы!

– Нет, не подхожу. И вообще это просто абсурдно. Тебе нужна респектабельная дама, которую принимают в самых лучших домах.

– А вас разве не принимают?

– Больше нет, – коротко ответил он. – И если я услышу еще хоть одно слово о Лондоне, ты будешь носить коричневую саржу все то время, пока останешься моей подопечной.

Хлоя крепко сжала губы. Так или иначе, она бросила семя, и, наверное, не стоит рассчитывать на его всходы в этот же день.

Тем временем во дворе поместья продолжал выть Данте. Его привязали к насосу, чтобы он не побежал за хозяйкой. Данте отчаянно натянул поводок, чуть не задушив себя. Какой-то мужчина в рабочей одежде не спеша вошел во двор.

– Чего это с ним?

– А, не любит оставаться без мисс, – сказал Билли. – Вам надо чего?

– Ищу временную работу, – ответил мужчина, продолжая с интересом изучать собаку. – А чего будет, если его отпустить?

– Да, наверно, рванет за ней как ошпаренный. Слышали бы вы, как он выл прошлой ночью, когда хозяин не хотел пускать его в дом.

– Должно быть, он сильно привязан, – задумчиво произнес рабочий. – Так иногда бывает.

– Ага, – согласился Билли. – Если вам нужна работа, лучше поговорите с Самюэлем. Он, наверное, на кухне. Пройдите через заднюю дверь вон туда, – и указал подбородком в сторону дома.

– Спасибо, парень. – Мужчина пошел в сторону кухни.

Приехав в Манчестер, Хьюго вместе со своей подопечной направился к гостинице «Джордж и Дракон». Там они оставили лошадей.

– Прежде всего мы отправимся в банк, – сказал Хьюго, когда их лошадей увели на конюшню.

– Немедленно? – Хлоя с сожалением посмотрела в сторону открытой двери гостиницы, откуда струились самые соблазнительные запахи.

– Да. А в чем дело?

– Я голодна, – ответила она. – А запах такой чудесный.

Хьюго вздохнул:

– Конечно, ты же ведь так и не поела яичницы? Мы найдем тебе пирожок с мясом или еще что-нибудь в городе – И он подтолкнул ее к выходу на улицу.

Кучка мужчин в коротких кожаных куртках и рабочих штанах маршировала по городской площади, поворачиваясь по команде сержанта. За ними наблюдала толпа собравшихся горожан, которые незлобиво посмеивались и подбадривали новобранцев, когда те наступали друг другу на ноги, сбивались с ритма или нарушали строй.

Хлоя привстала на носочки, глядя поверх голов зевак.

– Что это они делают?

Человек в необычном белом цилиндре повернулся к ней.

– Они готовятся к выступлению Ханта, мисс, – сказал он. Размеренная и правильная речь свидетельствовала о его образованности. – Реформаторы пригласили его на собрание и попросили выступить по поводу избирательного права в следующем месяце. Организаторы ожидают большого скопления людей и сочли, что будет больше порядка, если люди будут подготовлены заранее.

– Такая воинственность скорее встревожит магистрат, – сказал Хьюго мрачно, вытаскивая маленькую фляжку из кармана. – Это больше смахивает на подготовку к вооруженному сопротивлению. – Он отхлебнул бренди из своего неприкосновенного запаса.

Взгляд прозрачных серых глаз мужчины стал пронзительным.

– Следует надеяться, что нечему будет противостоять, сэр. Если магистрат проявит благоразумие, все пройдет так же спокойно, как Рождественская месса.

– Я не очень верю в здравый смысл магистрата, когда дело касается страха перед радикально настроенной тол пой, – ответил Хьюго, засовывая фляжку обратно в карман.

– Пошли, Хлоя.

Взяв ее за руку, он повел ее в сторону толпы.

– А кто этот Хант?

– Генри Хант – огнедышащий радикал, – сказа Хьюго. – Он профессиональный политический агитатор, после каждого митинга, где он выступает, страна продвигается на шаг ближе к революции и гильотине.

– О, понимаю, – нахмурилась Хлоя. – Ну, тогда, может, им стоит его послушать и затем что-то предпринять.

Хьюго засмеялся:

– Милое дитя, никогда не слышал более утопичной идеи.

В его смехе не было ничего злорадного и обидного для Хлои. Она улыбнулась ему в ответ и взяла его под руку.

Хьюго взглянул на нее и внезапно почувствовал себя так, как будто что-то сильно ударило его в солнечное сплетение. Как она могла оказывать на него такое воздействие? Ведь она была всего лишь прелестным ребенком на пороге зрелости. И разве не прекрасно было бы самому перевести ее через этот порог? Боже милостивый, да ему место в бедламе!

– Смотри, тот мальчик продает пироги?

Ее прозаичный вопрос вернул его обратно на землю. С облегчением он оторвал от нее взгляд и осмотрелся.

Мальчик, толкавший бочку на колесах, пытался привлечь внимание к своему товару, что-то неразборчиво бубня. Однако по запаху было ясно, что это за товар жарился на решетке над грудой горячих углей.

Хьюго купил дымящийся мясной пирог, а затем, оставив свои безумные мысли, наблюдал, развеселившись, как Хлоя, стоя посреди улицы, расправлялась с пирогом.

– Вкусно?

– Восхитительно. Я чуть в обморок не упала от голода.

– Ну, так попробуй его съесть по пути.

Хлоя послушно кивнула, набив рот.

Мистер Чильд, владелец банка, поприветствовал Хьюго низким поклоном и указал жестом на свой кабинет.

– Если мисс Грэшем соблаговолит подождать в приемной, я поручу клерку принести ей чаю, – сказал он с отеческой улыбкой девушке в жуткой коричневой сарже.

– О нет, – ответила Хлоя. – Я хочу все знать о моем состоянии, мне не нужно чая. Спасибо, – добавила она запоздало.

Чильд выглядел потрясенным.

– Но… но вас не могут интересовать фонды и проценты, моя дорогая. Молодые леди считают подобные вещи чрезвычайно скучными. Уверен, что мы найдем для вас какой-нибудь журнал, чтобы вы могли занять себя. – Он улыбнулся ободряюще. – Последняя мода, я уверен, гораздо больше заинтересует вас, нежели наша скучная беседа.

– Нет, не думаю, – возразила Хлоя с милой улыбкой. – Меня совершенно не интересует мода, но зато я хочу вникнуть во все, что касается моего состояния. Видите ли, – терпеливо объясняла она, – я намерена сама его контролировать, когда выйду замуж, так что я должна все про него узнать.

Мистер Чильд даже открыл рот от удивления. Он повернулся к сэру Хьюго, который смотрел в окно, явно не придавая значения еретическим заявлениям его подопечной.

– Неужели, сэр Хьюго?

– Это скорее будет зависеть от мужа, – ответил Хьюго. – Но, кажется, несколько преждевременно о нем беспокоиться, поскольку у нас на горизонте пока нет такого джентльмена. Но если девочка хочет присутствовать, то я не вижу никаких препятствий. Если ей надоест, то виновата будет лишь она сама, а если она чему-нибудь научится, это будет неплохо, – с этими словами он подтолкнул ее двери кабинета банкира.

Хлоя подумала, что уже начинает привыкать к тому, ее направляют подобным образом, и недоумевала, почему ее совсем не раздражает.

Она напряженно слушала, как мужчины обсуждают финансовые тонкости завещания. Хьюго терпеливо воспринимал ее вопросы, но мистер Чильд все больше раздражался. Наконец Хьюго жестом велел ей замолчать, когда она прервала особенно заковыристое объяснение банкира.

– Прибереги свои вопросы, девочка. Иначе мы проведем здесь весь день.

– А вы сможете на них ответить?

– Постараюсь…

– Но…

– Достаточно, Хлоя.

Она опешила от такой резкости, но повиновалась и в знак протеста сплела пальцы на коленях и твердо сжала губы.

Хьюго искоса посмотрел на нее. Она была явно расстроена, однако у него не было намерения поощрять ее дальнейшие вопросы.

– И последнее, сэр Хьюго. Вы продолжите выплачивать сэру Джасперу Грэшему прежнюю сумму? – спросил банкир, опершись сплетенными пальцами на стопку документов на столе.

– Что?! – Это восклицание Хлои не вызвало укора Хьюго.

– Десять лет назад леди Грэшем поручила нам выплачивать сэру Джасперу три тысячи фунтов в год. – Банкир обратился непосредственно к ее опекуну. – Но в ее завещании не содержится никаких указаний относительно продолжения этих выплат.

Так вот как Элизабет защитила себя и свою дочь от Грэшемов! Все встало на свои места. Три тысячи фунтов в год – это кругленькая сумма, Джасперу очень не понравится то, что выплаты прекратятся.

– Зачем мама платила Джасперу?

– Откуда мне знать? – солгал Хьюго. Не мог же он сказать: «За твою безопасность». Но он был абсолютно уверен, что Элизабет прежде всего заботилась именно об этом.

Джаспер непременно попытался бы подчинить себе наследницу состояния его мачехи. Пока мозг Элизабет был затуманен парами опиума, он мог бы забрать Хлою под свою крышу и подчинить ребенка своему пагубному влиянию. Тогда она бы вышла замуж за Криспина в шестнадцать лет независимо от ее желания.

Элизабет сумела-таки защитить свою дочь, отослав ее далеко от Шиптона и подкупив Джаспера. Она, должно быть, надеялась, что если Хлоя в детстве не испытает на себе власть сводного брата, то не будет бояться его, а став взрослой, найдет силы противостоять давлению, которое он непременно попытается оказывать на нее, когда ее матери уже не будет рядом.

Чтобы дать ей еще одно, дополнительное преимущество, Элизабет обратилась к памяти и чувству долга своей старой любви – к Хьюго, и таким образом заклятый враг Джаспера стал союзником ее дочери.

– Нет, – сказал он. – Если леди Грэшем не оставила распоряжения, то платежи должны прекратиться.

– Правильно, – заявила Хлоя. – Я совершенно не понимаю, почему Джаспер должен получать мои деньги.

– А вот в этом заявлении не было совершенно никакой необходимости, – сказал Хьюго сдержанно, увидев, что банкир явно шокирован поведением молодой леди, которая допускала столь неподобающие реплики.

Да, Элизабет существенно помогла бы ему в выполнении задачи, которую поставила перед ним, если бы сумела привить дочери светские манеры.

Он встал.

– Итак, пожалуй, все, господин Чильд. Не смеем больше занимать ваше время.

– А как насчет денег на мои расходы? – напомнила ему Хлоя.

Хьюго нахмурился и сказал наобум:

– Ста фунтов на три месяца будет вполне достаточно.

– Четыреста фунтов в год! – воскликнула Хлоя. – В то время как Джаспер получал три тысячи, хотя деньги даже не принадлежали ему!

Казалось, маленькие глазки на покрасневшем лице мистера Чильда вот-вот вылезут из орбит.

Хьюго, почувствовав, что Хлоя, несмотря на неподобающее поведение, в чем-то права, быстро сказал:

– Мы обсудим это позднее. Пошли.

Он протянул руку банкиру, прощаясь с ним, а другой потянул Хлою. К его облегчению, она попрощалась очень мило, поблагодарив банкира за уделенное им время и извинившись за то, что докучала ему.

Перед ее улыбкой трудно было устоять, и мистер Чильд несколько смягчился. Он похлопал ее по руке и проводил посетителей до двери.

– Вы сами сообщите сэру Джасперу об изменении с платежами, сэр Хью?

Хьюго отрицательно покачал головой. Он не собирался вступать в какие бы то ни было отношения с сыном Стивена.

– Нет, я поручу адвокату Скрэнтону уведомить его.

На улице Хлоя опять спросила:

– С какой стати маме было платить Джасперу эти деньги? Она его терпеть не могла.

– Это не важно, – коротко ответил ее попутчик, направляясь вниз по узкой, выложенной булыжником улице.

– Вы сердитесь? – Хлоя посмотрела на него снизу вверх, и от тревоги ее голубые глаза потемнели. – Я знаю, мне не следовало говорить это о Джаспере, и полагаю, что я не должна была возражать по поводу моих карманных денег, но просто все это меня очень удивило.

– Значит, я должен постараться впредь не удивлять тебя, – сухо ответил он. – Чильд был шокирован, и я его не виню.

– Я только высказала свои соображения.

– Бывают такие соображения, которые не стоит высказывать перед чужими людьми, как бы обоснованны они ни были.

– А, так вы все-таки согласны со мной, – сказала она, невольно подпрыгнув от ликования.

Он подавил смешок.

– Речь не об этом. И кстати, ты не получишь трех тысяч в год, даже не мечтай.

– Но в Лондоне мне нужно будет много денег, чтобы содержать лошадей и платить за мой гардероб.

Хьюго остановился как раз в тот момент, когда они вышли из узкой улочки на более широкую дорогу.

– Я уже сказал тебе, что больше не хочу об этом слышать, – заявил он. – Так мы идем к модистке или нет?

Хлоя решила, что ничего не добьется, лишив себя платьев. Она пожала плечами и сказала, улыбнувшись:

– Пожалуйста, пойдемте.

Хьюго бросил на нее подозрительный взгляд, на который она ответила такой ослепительной и невинной улыбкой, что он понял: его подозрения оправданны. Он покачал головой и продолжил путь.

Магазины одежды и тканей находились на одной улице. Хьюго редко бывал в подобных магазинах, но, зная Манчестер всю свою жизнь, мог назвать самые шикарные из них и точно представлял, куда направляется. Хлоя же, напротив, была совершенно очарована всем, на что падал ее взгляд, любовалась каждой витриной без разбора. Она перебегала с одной стороны улицы на другую, привлекая его внимание к платьям и шляпкам, которые ей приглянулись.

К своему ужасу, Хьюго понял, что у нее нет ни малейшего понятия о том, что является хорошим вкусом, что уместно, а что нет. Слушая ее восторженное описание платья из легкого фиолетового шелка с сапфировыми стразами и шляпы из тюля невообразимых размеров, он понял, что ему придется пересмотреть свои планы на оставшуюся часть дня.

Он планировал оставить ее на попечение модистки, а сам в это время хотел отправиться за необходимым ему жидким подкреплением в ближайшую таверну. Сейчас же стало очевидно, что он не может доверять ее вкусу, а зная, какой она может быть упрямой, он был почти уверен, что никакая модистка не сумеет настоять на своем в споре с Хлоей. Бутылке бургундского придется подождать.

Он вновь подкрепился из карманной фляжки и повернул к двери скромного магазинчика, в витрине которого было выставлено элегантное платье из муслина с узором в виде веточек.

– Сюда.

– Это смотрится слишком просто. – Хлоя сморщила носик. – Мне больше понравился другой магазин, тот, где на витрине редингот огненного цвета.

– Не сомневаюсь в этом. Тем не менее мы войдем именно сюда. – Его рука, обхватившая ее талию, решительно подтолкнула Хлою к двери.

Модистка вышла из задней комнаты на звук колокольчика. Проницательные черные глаза внимательно осмотрели Хлою и под жутким бесформенным платьем сумели угадать бесподобную фигуру. Женщина поклонилась джентльмену, пытаясь понять, что он собой представляет. Это было нелегко. Хотя одет он был респектабельно, в наряд из материи хорошего качества, никаких видимых признаков богатства не бросилось ей в глаза. На нем не было ни бриллиантовых булавок, ни затейливых брелоков, даже колец не было. Однако ей сразу стало ясно, что он предпочитал юных девушек, когда дело касалось выбора любовницы. А эта молодая леди была настоящим бриллиантом.

Улыбаясь, мадам Летти, а именно так звали модистку, спросила, чем может быть полезна. Ее улыбка стала подобострастной, когда джентльмен объяснил, что для начала его подопечной понадобится костюм для верховой езды и, по крайней мере, два выходных платья.

– Подходящие для дебютантки? – спросила она, удовлетворенно кивая.

Дело обещало быть выгодным. Опекуны обычно не провождают своих подопечных по магазинам, но характер их отношений не имел для нее никакого значения.

– Совершенно верно. – Хьюго достаточно хорошо представлял себе мысли модистки, но они мало волновали его. Пусть думает что угодно, лишь бы знала свое дело.

На громкий зов мадам Летти вышла девочка лет тринадцати. Она присела в реверансе, глядя в пол и теребя натруженные руки. По приказу хозяйки она принесла платья из задней комнаты и разложила их перед покупателями.

На Хлою они не произвели впечатления. Платья для выхода были сшиты либо из муслина, либо из перкаля, скромного покроя, с отделкой из кружев. Вдруг что-то бросилось ей в глаза в углу комнаты. Оставив разложенные платья, она подошла к вешалке и вытащила наряд из тафты переливчатого синего цвета, щедро украшенный серебристой нитью.

– Оно прелестно. – Она приложила платье к себе. – Правда, это великолепное платье? – Ее руки погладили материю. – Мне нравится, как оно переливается на свету.

Хьюго поморщился, а мадам Летти откашлялась. Маленькая служанка закрыла ладошкой рот, чтобы скрыть смех.

– Я думаю, мисс будет более удобно в муслине, – произнесла мадам.

– О, нет, мне не нужны эти скучные платья, – заявила Хлоя, жестом отметая ранее предложенные туалеты. – Мне нравится это. Я хочу что-нибудь такое, что выделялось бы.

– Ну, в этом ты точно будешь выделяться.

– Могу я примерить его?

Модистка умоляюще взглянула на джентльмена, который едва заметно кивнул ей. С явной неохотой она указала на примерочную.

– Если мисс соблаговолит пройти вот сюда, Мэри поможет ей.

Хьюго уселся на кушетку и стал ждать ее появления. У него теплилась надежда на то, что когда Хлоя сама увидит, насколько нелепо она выглядит в платье, созданном для того, чтобы удовлетворить претензии богатой проститутки, то проблема разрешится сама собой.

Увы, надеялся он напрасно. Хлоя вышла из примерочной сияя и, шурша юбкой, подошла к нему.

– Оно прелестно, правда? Я чувствую себя такой важной. – Она закружилась перед большим зеркалом. – Оно немного великовато, но я уверена, что его можно переделать. – Хлоя поправила край декольте, слегка нахмурившись. – Все же оно довольно много открывает, правда?

– Чересчур много, – согласился Хьюго.

– Всегда ведь можно накинуть кружева, – весело сказала она. – Я куплю это платье. И знаете, что будет прекрасно смотреться с ним? Та шляпа из тюля, которую мы видели раньше.

Хьюго закрыл глаза, моля Бога послать ему терпение.

– В той шляпе ты будешь похожа на раздавленную тыкву. Она слишком велика для твоего лица.

Хлоя пришла в смятение:

– Я уверена, что это не так. Откуда вы можете знать, пока я не примерю ее?

Хьюго раньше всегда считал, что женщины рождаются с умением одеваться, точно так же как они рождаются с десятью пальцами на руках и ногах. Но, очевидно, это все же приобретенный талант… Талант, которого была лишена эта выросшая без родителей девочка, носившая в чопорной семинарии лишь уродливую коричневую саржу. Ситуация требовала решительных мер. Он встал.

– Не могли бы вы оставить нас на минуту? – сказал он мадам Летти. – Я бы хотел переговорить наедине с моей подопечной.

Модистка и служанка поспешно покинули комнату, и Хьюго глубоко вздохнул. Хлоя смотрела на него вопросительно и доверчиво.

Он подошел к ней, взял ее за плечи и повернул лицом к ее отражению в зеркале.

– Так, послушай меня, девочка. Это платье сшито для женщины, живущей на Ки-стрит.

– А какие женщины живут на Ки-стрит? – нахмурившись, она смотрела на его отражение в зеркало.

– Проститутки, – сказал он коротко. Ее глаза расширились.

– Посмотри на себя, – протянув руку, он дернул за неплотно прилегавший край выреза, при этом рука коснулась ее груди, и он резко вздохнул, но все же упрямо продолжал: – Чтобы носить такое платье, тебе нужно иметь более пышные формы, а также раскрасить свое лицо и обвешаться дешевыми украшениями. И ты должна быть старше по меньшей мере лет на десять.

У нее вытянулось лицо.

– Разве оно вам не нравится?

– Это очень мягко сказано. Данное одеяние совершенно безвкусно; ты выглядишь в нем нелепо.

Жестоко, но он счел, что это необходимо. Она прикусила губу и наклонила голову набок, рассматривая себя в зеркале.

– Оно смотрелось бы лучше с подходящими туфлями и шляпой.

Хьюго закрыл глаза, опять прибегнув к молитве. Он легко положил руки ей на плечи.

– Если я не могу убедить тебя, Хлоя, тогда мне придется использовать власть опекуна.

– Вы хотите сказать, что я не могу получить его? – Она вздернула подбородок, и глаза ее потемнели от гнева.

– Именно это я имею в виду. – Он начал быстро расстегивать крючки на платье. – Примерь одно из тех платьев, я уверен, ты увидишь, насколько красивее ты будешь смотреться в нем.

– Мне не нравятся эти платья, – заявила она решительно. – Я хочу выделяться, а не выглядеть, как все.

– Девочка моя дорогая, нет ни малейшего шанса, что ты когда-либо будешь выглядеть, как все, – убежденно сказал он.

Она продолжала смотреть на его отражение в зеркале, взвешивая силу его решимости, как она сделала это прошлой ночью, в конюшне. Но на этот раз у нее не было козырной карты.

– Я непоколебим, девочка, – мягко заметил он. – И нечего метать в меня молнии, это ничего не изменит.

Он повернулся к платьям, перекинутым через спинку стула, и быстро просмотрел их.

– Вот это гармонирует с твоими глазами, – уговаривал он, протягивая муслиновое платье с поясом цвета васильков и такими же бантами.

– Оно такое скромное, – пробормотала Хлоя.

– Зато как подходит, – возразил он и позвал модистку: – Мисс Грэшем примерит вот это платье.

С максимальной покорностью, на которую она была способна в данный момент, Хлоя позволила снять с себя ярко-голубую тафту и надеть муслиновое платье. Мадам Летти завязала широкий пояс вокруг тонкой талии и отступила с улыбкой.

– Прекрасно, – сказала она. – Мэри, принеси шляпку из пальмовой соломки, ту, что с такими же бантами. Она будет смотреться великолепно.

Хлою это не убедило, и, довольно мрачная, она вышла из примерочной, чтобы показаться своему опекуну.

Медленная улыбка осветила лицо Хьюго, когда он посмотрел на нее.

– Подойди сюда. – Он поманил ее и снова повернул лицом к зеркалу. – А вот это, девочка моя, картина, которая порадует самый пресыщенный взор.

– Правда? – Хлоя с тоской посмотрела на переливающуюся тафту.

– Уж поверь мне.

Они покинули магазин мадам Летти час спустя, Хлоя приобрела там три платья, бархатную накидку, соломенную шляпку и костюм для верховой езды из темно-синего тонкого сукна, хорошо скроенный, но скромный. Хьюго разрешил ей купить треугольную шляпку с серебристым пером в дополнение к амазонке, но во всем остальном был неумолим. Хлоя притихла, когда они пошли назад к гостинице «Джордж и Дракон», и Хьюго пытался придумать, как улучшить ей настроение.

И вдруг он обнаружил, что Хлои рядом с ним нет. Оглянувшись, он увидел, что с криком негодования она бежит по дороге наперерез двухколесному экипажу, запряженному цугом. На козлах сидел молодой франт, одетый в пальто с пелериной.

Коренник захрапел и попятился, когда Хлоя неожиданно оказалась перед ним, а затем бросилась в сторону, в самый центр забитой транспортом улицы.

Хьюго, даже не взглянув на франта, схватил коренника, мотавшего головой, под уздцы, а сам в это время тревожно всматривался в противоположную сторону улицы, разыскивая глазами Хлою. Молодой человек, сидевший на козлах, разразился ругательствами.

– Послушайте, прекратите ругаться, ради Бога, а лучше присмотрите за своими лошадьми, – сказал Хьюго, все еще удерживая коня.

Не ответив, владелец экипажа щелкнул хлыстом, задев коренника. Конь рванулся вперед, и Хьюго едва успел отскочить в сторону. И в этот же момент он узнал бесстрастные черты и тусклые карие глаза человека, управлявшего лошадьми. Хлоя едва не была раздавлена лошадьми Криспина Белмонта.

Хьюго посмотрел вслед удалявшемуся вверх по крутой улице экипажу. Да, хоть и не родной сын Джаспера, но нравом точно в него.

На противоположной стороне улицы собралась толпа, и спор там шел уже на повышенных тонах. С дурным предчувствием Хьюго перешел дорогу и стал пробираться через толпу.

Его предчувствие оправдалось. Хлоя, стоявшая в центре, ничем не напоминала сейчас безутешную девочку, которой она только что казалась в магазине модистки. Эта крохотная смутьянша яростно отчитывала крупного мужчину, сидевшего на козлах повозки с репой.

– Скотина! Я позабочусь, чтобы тебя забрали в магистрат! – кричала Хлоя.

Ее руки, распрягавшие лошадь, действовали очень умело, несмотря на бушевавший в ней гнев…

– Тебя следует пригвоздить к позорному столбу.

Она освободила удила и вновь разразилась гневной тирадой по поводу состояния разорванного упряжью рта животного.

Продавец репы спрыгнул с повозки с поразительной живостью для такого крупного человека.

– Эй, какого черта ты делаешь? – Он схватил Хлою за руку. Она повернулась и молниеносно ударила его коленом в пах.

Толпа ахнула, когда мужчина согнулся пополам, как будто из него выпустили весь воздух. Хлоя вновь повернулась к лошади, ослабляя подпругу.

– Хлоя! – резко позвал Хьюго.

Она раздраженно подняла глаза, и он увидел, что в данный момент ее волновала только лошадь. Она забыла о себе, о том, какое впечатление она производит, забыла о забавлявшейся сценой толпе.

– Дайте этому человеку денег, – сказала она. – Я забираю лошадь. Хотя он и обращался с бедным животным ужасно, но было бы несправедливо забрать лошадь бесплатно.

– Ты хочешь, чтобы…

– Да, хочу, – огрызнулась она. – Не ваши деньги, мои!

Ей наконец удалось освободить животное, и она уже выводила лошадь из оглоблей, поглаживая ее худую шею. Толпа отступила, когда хозяин лошади попытался разогнуться, преодолевая жуткую боль в паху.