Текст книги "Все к лучшему"

Он заставил себя сосредоточиться на полоске света из открывшейся двери. Сначала надо разобраться с этим.

Вскоре в слабом свете из холла он разглядел знакомую фигуру. Фигура осторожно скользнула в комнату и закрыла за собой дверь.

Хью взвел курок револьвера. Тихий металлический щелчок прозвучал в маленькой комнате громче орудийного выстрела. Фигура у дверей замерла, явно признав знакомый звук. Опытный тип.

В этот момент рука Мэтти у него на груди слегка сдвинулась, задев за сосок. Подавив стон, Хью продолжал наблюдать за противником. И наконец заговорил.

– Я так и знал, что придется пожалеть, что взял тебя с Чистилища, Роузи. – Хью старался говорить как можно тише, шепотом, но знал, что Роузи его слышит.

– Какого черта?.. – Восклицание Роузи было почти таким же тихим, как и шепот Хью.

Мэтти что-то пробормотала во сне, и ее пальцы начали скользить по волосатой груди Хью вниз, на его живот, весь сжавшийся от этой ласки. Но он не шевелился. Роузи тоже.

– Только посмей разбудить ее, Роузи, и я сильно рассержусь.

– Я думал, ты спишь там, в другом номере. Портье так сказал. – Роузи говорил обиженно, но голоса послушно не повышал.

– Ты ошибся.

– Слушай, не злись, ладно? Сам понимаешь, я все перепутал. – Роузи начал пятиться к двери.

– Здорово перепутал. А чего ты хотел?

– Немного деньжат. Я знаю, у нее там целая пачка в этой красивой сумке. Всегда можно определить по сумке и туфлям, понимаешь? Настоящая кожа. Дорогие вещи.

Хью слегка расслабился, расслышав правдивые нотки в жалобном голосе Роузи. Сначала он рассвирепел, решив, что Роузи видел Мэтти в красном платье там, в ресторанчике, и заявился к ней в номер с более дерзкими намерениями, чем простая кража.

– Тебе повезло, что у меня сегодня хорошее настроение, Роузи. Так и быть, голову я тебе не отстрелю. Во всяком случае, не сейчас.

– Да ты и так бы этого не сделал, – заметил Роузи с внезапной прозорливостью. – Ей бы это не понравилось. Ведь ей не понравилось, что ты грозил перерезать горло мне и Гиббсу там, на Чистилище. И она не дала тебе нас там бросить.

– Может, и не понравится, но остановить меня она не сможет. Ты только разозли меня получше, Роузи, и плевать мне тогда, что она подумает. Помни об этом, и все будет в порядке.

Мэтти тихо вздохнула, рука опустилась еще ниже, к отверстию в трусах Хью, и пальцы слегка запутались в жестких, курчавых волосах. На простыне, закрывающей нижнюю половину его туловища, появилась весьма заметная выпуклость. Хью еще раз подавил стон и колоссальным усилием воли постарался большую часть внимания уделять Роузи.

Худой коротышка уже был возле двери и начал

Открывать ее.

– Стой, – тихо приказал Хью как раз в тот момент, когда большой палец Мэтти добрался до основания его монументально стоящего члена. Хью сообразил, что он как-то умудрился выскользнуть из трусов. Все его мускулы были предельно напряжены, а рука, держащая револьвер, слегка дрожала.

С величайшей осторожностью Хью поставил револьвер на предохранитель. Нет смысла случайно размазывать мозги Роузи по стене в момент неуправляемой страсти.

– Хочу еще секунду с тобой поговорить, Роузи.

– Слушай, я же сказал, что ошибся. Я не собирался причинять ей какой-то вред. Просто хотел стырить несколько баксов. У нас с Гиббсом насчет этого туговато, почти ничего не было, когда ты спер наш катер. Нам нужны бабки.

– Что-то подсказывает мне, что не впервые вы улепетываете из города в спешке. Роузи, прежде чем ты уйдешь, я хочу, чтобы мы друг друга поняли. Во-первых, еще раз приблизься к мисс Шарп, и я очень-очень рассержусь. Ясно?

– Да, да. Ясно. И не вставай, я сам уйду.

– Еще одно.

– Черт! Тебе не надоело распоряжаться?

– Нет, и не надоест, пока я не узнаю то, что мне нужно.

Роузи переминался с ноги на ногу у двери.

– Какого черта тебе еще нужно?

– Имя. Там, на Чистилище, умер мой друг.

– Да? И кто же? – Роузи вроде слегка заинтересовался.

– Поль Кормье. Последовала короткая пауза.

– Я знал Кормье. Нормальный мужик, несмотря на его белые туфли и все остальное. Пару раз давал мне взаймы, когда мне требовалось откупиться кое от кого. Сыграл в ящик? Жаль это слышать.

– Кто-то выстрелил в него и оставил умирать. Если что услышишь, Роузи, я хочу знать имя. Очень хочу.

– Я не знаю, кто его убил, – поспешно сказал Роузи.

– Можешь неплохо заработать, Роузи. Очень неплохо. Узнай, и деньги твои. Свяжись со мной или с человеком по имени Силк Таггерт, там, на острове Святого Габриэля. Понял?

– Чего не понять. Понял. Ладно, я пошел, если не возражаешь. Надо кое-что сделать, кое-кого повидать, кой-куда сбегать. Попрощайся за меня с маленькой леди.

– Обязательно. – Хью шумно втянул воздух, потому что пальцы Мэтти скользнули ему между ног. – И запри за собой дверь.

– Как скажешь. – Полоска света слегка расширилась на секунду, когда Роузи выходил из комнаты, потом снова стало темно. Хью услышал щелчок замка.

Мэтти закинула ногу на него и зашевелилась, устраиваясь поудобнее.

Хью сунул револьвер под кровать, откуда его легко было достать. Затем нашел руку Мэтти, покоящуюся на его члене.

– О черт.

Кажется, он сейчас кончит.

Сдерживая дыхание, Хью стянул трусы вниз и освободился от них. Он все время боялся, что разбудит ее и этот чудесный сон внезапно закончится. Но она только немного поерзала и прижалась еще теснее.

Расправившись с бельем, Хью осторожно обвил пальцы Мэтти вокруг своего члена. Немного приподнял бедра в порядке эксперимента. Ее пальцы сжались.

– Черт. – Хью зажмурил глаза и глубоко вздохнул.

Минуты две он серьезно раздумывал, а не промучиться ли до утра в таком положении. Но решил, что выдержки не хватит. Он уже и так еле сдерживался.

Мэтти снова зашевелилась, ее губы легко коснулись его плеча. Он посмотрел вниз и увидел, что одна мягкая, округлая грудь вырвалась из плена красного платья.

Завороженный, Хью коснулся соска Мэтти пальцем и почувствовал, как он мгновенно затвердел. Нежные пальцы на одно потрясающее мгновение еще плотнее сжались вокруг его пениса.

Хью ухватился за вырез красного платья и стянул его вниз, выпустив из плена вторую грудь. Долго лежал, жадно любуясь прекрасным видом.

Затем, решив рискнуть, авось повезет, он опустил руку вдоль ее бедра и приподнял подол короткой юбки.

Мэтти выпустила его и перекатилась на спину. Глаза ее все еще были закрыты, ноги беспокойно двигались.

Хью просунул руку под красный атлас. Почувствовав шелковистое тепло ее бедра изнутри, он едва сдержался. Затем ее ноги слегка раздвинулись сами по себе, и он опять подавил готовый вырваться стон.

Его любопытные пальцы нашли кусочек хлопка, прикрывающего влажный, женственный цветок, который ему так хотелось сорвать. На мгновение он решил удовольствоваться поглаживанием через ткань, но когда почувствовал, что ткань увлажняется, понял, что остановиться не сможет.

Мэтти снова пошевелилась, слегка приподняла бедра, встречая его прикосновение. Она пробормотала что-то во сне, что-то здорово смахивающее на нетерпеливое приказание. Хью просунул пальцы под полоску хлопка.

Мэтти коротко вздохнула, ресницы затрепетали. Сквозь прищуренные веки она посмотрела на него. Хью боялся пошевелиться. Он не сразу понял, что не дышит.

Затем, не произнеся ни слова, она потянулась к нему, обвила его шею руками. Глаза снова закрылись.

Она его хотела. Тут Хью решил, что сейчас рехнется. Он грубо скомкал красную юбку и рывком поднял ее до тонкой талии Мэтти. Зарылся губами в ее теплую шею и одновременно, одним мощным толчком, овладел ею.

Мэтти вскрикнула, все ее тело оцепенело.

– Ох, детка. Ох, детка. Мэтти. – Голос Хью охрип от желания. Она была упругой, горячей и влажной, именно такой, какой он ее запомнил. Месяцы мучительных снов – и наконец замечательная реальность. Она хотела его. Он любил ее со страстью, накопленной за долгие месяцы ожидания.

Он слышал тихие всхлипы, чувствовал, как выгибается ее спина, и потянулся вниз, чтобы найти то, что было спрятано в ее густых кудрях там, в начале бедер. Когда он коснулся этого чувствительного места, она мгновенно отреагировала. Казалось, она сошла с ума. Царапала ему спину, прижималась к нему так, будто он последний оставшийся на земле мужчина.

Он поспешно прижался губами к ее губам, заглушая тихие звуки освобождения. И тут он сам взорвался, все тело его развернулось, как сжатая пружина, находившаяся под давлением чересчур долго. Казалось, это длилось вечно.

Когда все кончилось, Хью почувствовал, что так вспотел, будто пробежал марафонскую дистанцию. Он поднял голову, чтобы взглянуть на женщину в своих объятиях, и увидел, что она заснула.

Хью глубоко вздохнул. Да ему и не хотелось разговаривать. Ему было так хорошо, он ощущал себя таким удовлетворенным, чувства переполняли его… Зачем все портить ничего не значащей болтовней? Он медленно и неохотно освободился от теплых объятий Мэтти. Затем перевернулся на спину и снова прижал ее к себе.

– Детка, нам с тобой чертовски здорово будет вместе, – прошептал он. – Как ты и говорила год назад. Чертовски хорошо. – Долгое время он лежал, уставившись в потолок жалкой комнатенки, и прислушивался к бесконечной череде шагов в холле.

С ума сойти, подумал он, до чего этот клоповник на набережной не похож на те гостиницы, в которых приходилось останавливаться Мэтти.

Первой мыслью Мэтти, когда она проснулась на следующее утро, было, что матрас стал еще комковатее, чем раньше. Почему-то все ее тело затекло.

И между ног слегка липко.

И как-то неловко. Красное платье неудобно свернулось где-то вокруг талии.

Она открыла глаза и сразу вспомнила слишком уж правдоподобный сон.

Разумеется, то был никакой не сон.

Мэтти застонала, перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку.

Идиотка. Дура. Кретинка. Сумасшедшая. Недоразвитая.

Она пыталась придумать еще какие-нибудь ласковые имена для себя, когда послышался звук шагов в холле и жизнерадостный мужской свист. Через секунду дверь открылась.

– Эй, детка, ты проснулась? Вставай-поднимайся. Надо успеть на самолет. Я принес тебе кофе и булочку. Булка немного черствая, но съедобная.

– О Господи, – пробормотала Мэтти в подушку. В голосе Хью ясно слышалась уверенность мужчины, которому подчинены и его женщина, и весь его мир.

– Вставай, вставай, детка. – Хью поставил что-то на комод и, подойдя к кровати, ласково шлепнул Мэтти по заду. – Поверь мне, я знаю, как ты себя чувствуешь. Мне тоже до смерти хотелось бы забраться снова к тебе в постель, но нам надо двигаться. Для забав еще будет время.

Мэтти повернула голову на подушке и открыла глаза, испытывая неприятное предчувствие. Хью широко улыбался ей, глаза удовлетворенно поблескивали. Он, Как обычно, выглядел подтянутым, те же джинсы, ботинки и рубашка цвета хаки. Волосы еще мокрые после душа. Она посмотрела мимо него, оценивая расстояние до ванной комнаты. Попытаться стоило.

– Извини, – сказала она предельно вежливо, садясь и прикрываясь простыней. – Я по утрам не в лучшем виде.

– Выпей кофе. Добыл его тут рядом, в маленьком заведении. На вкус – смесь жженых шин и аккумуляторной кислоты. Сразу проснешься.

Прижимая к себе простыню, Мэтти смотрела на густую черную жидкость. Она выглядела и пахла совсем не так, как тот кофе, что ее друзья пили в Сиэтле.

– Я по утрам предпочитаю чай на травах.

– Если судить по твоему виду, сегодня, детка, тебе требуется кое-что покрепче. Пей.

Сил сопротивляться у нее не было. Она послушно отпила глоток. Кофе сразу резко встряхнул ее.

– Да, это точно меня разбудит.

– Говорил же. Давай быстро в душ, детка.

Ценой титанического усилия Мэтти встала и направилась прямиком в ванную комнату. Простыня тянулась за ней подобно слегка потрепанному шлейфу от подвенечного платья.

Она скоро будет дома, повторяла она себе снова и снова. Через день или два она вернется в свою комфортабельную обстановку, где ей не придется просыпаться в жалкой гостинице с посторонними мужчинами.

Черт! Как она могла свалять такого дурака? Мэтти захлопнула дверь ванной комнаты и повернулась чтобы посмотреть на свое отражение в потрескавшемся зеркале над раковиной. Типичная жуть на ножках, критически решила она. Волосы все перепутаны, под глазами синяки, щеки ввалились. Интересно, а Евангелина так же выглядит после суровой ночи?

Мэтти медленно опустила простыню. Красное платье, казавшееся таким сексуальным и смелым вчера вечером, выглядело сегодня дешевым, тем более что оно все сбилось вокруг талии. Мэтти высвободилась из него, повернулась и шагнула в маленькую душевую кабинку с жестяными стенками. Стояла под слабой струей прохладной воды долго-долго, стараясь придумать, как же ей выбраться из ситуации, в которую она угодила по собственной глупости.

Одно совершенно очевидно: справиться теперь с Хью будет невозможно. Мэтти сильно подозревала, что, по его разумению, прошедшая ночь все расставила по своим местам. Хью всегда мыслил прямолинейно, тонкие чувства ему неведомы. Она знала, что с его точки зрения после этой ночи их «отношения» полностью улажены.

Дверь ванной комнаты распахнулась.

– Вот, возьми, детка. Твои брюки и блузка. Несколько грязноваты, но не волнуйся, на острове Святого Габриэля мы купим тебе что-нибудь новое.

Дверь снова закрылась. Мэтти решила, что труднее всего ей сегодня утром перенести жизнерадостность Хью. Просто невыносимо.

Она начала несколько оживать, когда вышла из душа и оделась. Яркий солнечный свет, льющийся в окна, и вид бирюзового неба живительно подействовали на нее и помогли рассеять мрачное настроение, охватившее ее сразу после того, как она проснулась.

Она сможет справиться с Хью Эбботтом.

Она должна справиться с Хью Эбботтом.

Она будет вести себя с ним прохладно, отстранение, будто ничего не произошло.

Она не даст ему ни малейшего повода заподозрить, как события минувшей ночи ее расстроили.

– Когда мы уезжаем? – спросила она, выходя из ванной комнаты и заставляя себя задать этот вопрос как можно более спокойно.

Хью взглянул на нее теплым взглядом собственника.

– Минут через двадцать. В полдень будем на острове Святого Габриэля.

– Прекрасно. Поскорее бы. – Взгляд Мэтти унылую комнатенку. Она знала, что не забудет ее по гроб жизни. Хью проследил за ее взглядом.

– Прямо скажем, не люкс для новобрачных в «Ритце»

– Прямо скажем.

– Там, на острове, тоже все еще довольно примитивно, но я надеюсь все изменить, детка. Ты увидишь. Мне нужно лишь немного времени.

– Правильно. Время излечивает все, так? – Мэтти свою сумку и повесила ее на плечо. – Я хотела бы перед отъездом попрощаться с Евангелиной.

– Она скорее всего еще спит. Женщины ее профессии обычно спят допоздна.

– А ты большой специалист? – холодно улыбнулась Мэтти.

Брови Хью приподнялись в немом предостережении.

– Не подумай ничего, детка. Говорю же, я берег себя в чистоте и невинности для тебя. И после вчерашней ночи должен тебе доложить, что дело того стоило.

Мэтти почувствовала, что краснеет под его настойчивым взглядом. Она занялась разыскиванием визитной карточки в сумке, потом написала что-то на обороте.

– Я просто просуну ее под дверь.

– Скажи ей от меня спасибо за это красное платье, – пробормотал Хью, когда Мэтти, подобрав платье и туфли, проходила мимо него.

Она сделала вид, что не слышит, прошла дальше к номеру Евангелины и наклонилась, чтобы просунуть визитную карточку и платье под дверь.

– Какого черта?.. – Голос Евангелины был сонным и недовольным. Она резко открыла дверь номера. – А, это ты, милочка. Ночь хорошо прошла?

Мэтти быстро выпрямилась. Она с удивлением смотрела на одеяние Евангелины, состоящее из прозрачного черного пеньюара, отороченного искусственным мехом по вороту и подолу, и черных, украшенных тем же мехом домашних туфелек на высоких каблуках.

– Я сейчас уезжаю, – сказала Мэтти. – Хотела попрощаться. И напомнить, что, если ты когда-нибудь будешь в Сиэтле, обязательно найди меня. Я на карточке написала телефон.

– Можешь не сомневаться, – улыбнулась Евангелина, подавляя зевок, и быстро обняла Мэтти. – Всего хорошего, милочка. – Затем она посмотрела мимо нее. – Ты с ним уезжаешь?

Мэтти оглянулась и увидела, что Хью небрежно прислонился к перилам лестницы, сложив руки на груди.

– Ну да. Мы улетаем через несколько минут.

– Ты осторожнее с теми, кто пытается оказать тебе услугу, – предупредила Евангелика. – Рано или поздно они решают, что ты им принадлежишь.

– Я запомню. До свидания, Евангелика. Всего тебе хорошего.

– До свидания, милочка. Слушай, отчего бы тебе не оставить это платье у себя? Оно на тебе выглядит потрясающе, а я больше никому не собираюсь давать его поносить.

Мэтти посмотрела на красное платье, думая, что никогда больше ей не захочется его видеть.

– Да нет, что ты, я не могу…

– Я серьезно. Подарок, поняла? От одной работающей женщины другой. Как я уже говорила, мы должны держаться вместе.

– Спасибо. – Мэтти понимала, что не может вежливо отказаться, не обидев Евангелику.

Она сунула красное платье в сумку. – Ну, до свидания.

– До встречи. – Евангелина сонно зевнула и закрыла дверь.

Мэтти обернулась и увидела, что Хью все еще наблюдает за ней. Она стояла и не могла придумать, что бы сказать такое умное.

– Готова? – Он наконец оторвался от перил.

– Да.

Маленький рейсовый самолет приземлился на единственную взлетно-посадочную полосу на острове Святого Габриэля за пять минут до того, как начался проливной дождь. К тому времени, как летчик подрулил к зданию аэровокзала, представлявшего собой всего-навсего большой сарай из гофрированного алюминия, дождь лил уже как из ведра.

Мэтти удивилась, что этот дикий душ освежил и оживил ее. Она спрыгнула на землю и, едва сдерживая смех, побежала к металлическому сараю.

– Не беспокойся, через пять минут кончится, – заверил ее Хью, хватая за запястье и втаскивая под навес.

Мэтти стряхнула воду с волос и, прислушиваясь к реву ливня, с любопытством огляделась. В помещении находились еще несколько человек. Они приветствовали Хью, как старого знакомого, и немедленно уставились на Мэтти.

– Эй, Эбботт. Кого это ты с собой привез? Маленький сувенир? – спросил один из мужчин.

– Познакомься с моей невестой, Мэтти Шарп.

Мэтти поморщилась. Будет несколько сложнее, чем ей представлялось. В голове Хью все уже было решено раз и навсегда.

– Рад познакомиться с вами, Мэтти.

– Всего вам хорошего, мэм. Эбботту точно требуется женщина, чтобы несколько подправить его манеры.

– А когда свадьба?

Хью ухмылялся во весь рот, идя рядом с Мэтти по зальцу.

– Не беспокойтесь, ребята. Приглашаю вас всех на вечеринку по поводу свадьбы.

Мэтти и оглянуться не успела, как оказалась внутри джипа. Дождь уже кончался, оставляя за собой умытую зелень, от которой поднимался пар. Несмотря на все дурные предчувствия, ее охватило возбуждение. Она находилась на острове Хью, том самом, куда так хотела приехать год назад, ничего о нем не зная. Она не могла не задуматься, какой бы стала ее жизнь, прими тогда Хью ее предложение последовать за ним.

– Тебе здесь очень понравится, Мэтти, – объявил Хью, садясь за руль. Она промолчала.

– Первым делом мы купим тебе какую-нибудь одежду. То красное платьице чертовски завлекательно, но ты ведь не можешь носить его постоянно, верно?

– Наверное, нет.

– Перед тем как ехать домой, мы остановимся в городе. Ты пройдешься по магазинам, а я проверю, как дела в офисе.

Дорога вдоль скалистого берега привела их в маленький городок. С одной стороны – плотная стена джунглей, а внизу, с другой стороны – девственно чистый песок пляжей и пенистый прибой. У причала стояли серый военный корабль и большой белый пароход.

– Военные корабли сюда постоянно заходят. Уже много лет. Но сейчас начал набирать силу туризм, – объяснил Хью, стараясь перекричать шум ветра, проносящегося мимо открытых окон джипа. – Пассажирские пароходы заходят раз в неделю. Один из тех, кто владеет тут сетью гостиниц, все поговаривает о том, чтобы построить здесь первоклассный курорт. Много ныряльщиков приезжает. Остров ждет хорошее будущее, детка. И мы с тобой будем в этом участвовать.

Хью вел машину по узкой извилистой дороге со спокойным умением, с каким он делал все, за что брался. Мэтти поняла, что не может отнести взгляда от его сильных рук на руле. На нее нахлынули воспоминания об этих руках, ласкающих ее тело.

Хью в постели вряд ли можно было назвать искусным, но имелась в нем примитивная сила и страсть, которая поглотила ее накануне, как поглотила год

Назад. Мэтти содрогнулась, вспомнив свою необузданную реакцию. Вчера ночью, когда, проснувшись, она увидела его над собой, ничто не имело значения, кроме желания, чтобы он стал частью ее.

Дура. Идиотка.

Маленький городок, прилепившийся к прелестной естественной бухте, выглядел тусклым и пообносившимся. С первого взгляда было ясно, как много еще придется сделать, чтобы превратить его в туристский центр, о котором мечтает Хью.

– Мы пока не привыкли к туристам, – объяснил Хью, припарковывая джип около здания, на фронтоне которого значилось: «Эбботт чартерз». – Но очень скоро остров сообразит, насколько это важно, и мы все разбогатеем. Когда это случится, у нас в центре города начнется настоящая общественная жизнь. Пойдем, детка, я познакомлю тебя с парнями, работающими на меня.

Несмотря на свои смешанные чувства в отношении Хью, Мэтти испытывала любопытство и потому вошла вслед за ним в здание. Внутри оно напоминало склад с небольшим офисом в одном углу. На стенах – пара больших календарей со щедро одаренными природой девицами, одетыми в нечто, напоминающее красное платье Мэтти.

– Мэтти, познакомься, это Рей и Дерек. Они летчики, – представил Хью двух мужчин, одного молодого, другого – средних лет, которые сняли со столов ноги и встали.

Мэтти улыбнулась и пожала им руки. Оба выглядели как все пилоты частных линий в мире – открытая мужественность с примесью бравады. Они оглядели Мэтти с ног до головы, но, судя по всему, признали, что присутствие рядом с ней Хью делает ее частной собственностью.

– Вы получили тот государственный заказ на грузовую перевозку на остров Святого Юлиана? – спросил Хью, останавливаясь у обшарпанного металлического стола и беря в руки пачку бумаг.

– Вчера выполнили, босс, – коротко ответил Рей, тот, что помоложе. – Где ты болтался? Мы слышали, там неприятности, на Чистилище. Попал в заварушку?

– Мэтти попала. Я нашел ее вовремя, но Кормье погиб.

– Черт! Кто его достал?

– Пока не знаю. – Хью бросил на стол бумаги. – Но рано или поздно я это выясню.

Мэтти расслышала в голосе Хью холодную решимость и, повернувшись, с удивлением посмотрела на него. Она и не подозревала, что он намерен преследовать убийцу Кормье.

– Хью! Что ты собираешься выяснить? Как ты можешь это сделать?

– Не бери в голову, детка. – Он улыбнулся ей и повернулся ко второму летчику:

– Ты ту «сессну» хорошо осмотрел?

– Да, босс. Ничего серьезного.

– А тот топливопровод проверил?

– Починил.

– За коррозией следишь?

– Конечно, босс. Как водится. – Дерек подмигнул Мэтти и добавил с заговорщическим видом:

– Этот мужик – тиран, когда дело касается ремонта.

– Если ты хочешь оказаться над морем с проржавевшим оборудованием, это твое дело, – сказал Хью. – Но делай это не в моем самолете. Ни в одном из моих. Я всегда могу найти хорошего летчика, куда труднее разыскать хороший, надежный самолет.

Рей широко улыбнулся Мэтти.

– Не волнуйтесь, он лает, но не кусает. То есть по большей части.

Мэтти тоже улыбнулась ему.

– Я это учту. Хью взглянул на нее.

– Готов поспорить, тебе не терпится побегать по магазинам, детка, так? Там дальше по улице есть два. Почему бы тебе туда не сходить, пока я разберусь здесь с делами? Я присоединюсь к тебе через несколько минут.

– Отлично. – Слегка обидевшись, что ее отсылают, как ребенка, которому не положено слушать разговоры взрослых, Мэтти повернулась и пошла к двери.

– Мне кажется, она рассердилась, босс, – заметил Дерек.

– Ей пришлось пережить большой стресс, – объяснил Хью.

Через два дома от офиса Хью Мэтти увидела витрину, где были выставлены джинсы и рубашки с короткими рукавами. Она вошла и быстро выбрала себе одежду. Да и то сказать, выбирать особо было не из чего.

Выйдя из магазина через несколько минут, она перешла через дорогу, чтобы посмотреть на катера и яхты, покачивающиеся у причала. Среди них были прогулочные яхты, несколько рыбацких лодок и одна большая яхта, на борту которой было написано: «Эбботт чартерз». Судя по всему, Хью занимался не только воздушными перевозками. Умный бизнесмен, старающийся ничего не упустить.

Она немного прошлась по набережной, разглядывая окрестности со смешанным чувством. Здесь был бы твой дом, если бы ты приехала сюда год назад. Странно, но все выглядело именно так, как она представляла себе в мечтах и видела во сне.

Она перегнулась через бетонный парапет и оказалась как раз над кормой одного из катеров. И на секунду перестала верить своим глазам.

Прямо перед ней находилась полузавершенная картина. Она стояла на мольберте, установленном на корме старого катера среди хаоса кистей, красок, свернутых канатов и рыболовных принадлежностей.

Картина была еще не закончена, но впечатление она производила потрясающее.

Художник, судя по всему, взял за основу вид полусонной, залитой солнцем главной улицы городка. Но пошел значительно дальше простого воспроизведения пристани, баров и поблекших фасадов магазинов, выстроившихся вдоль набережной. И не старался изобразить райский остров открыточного типа. Нет, в картине ощущалась необыкновенно чувственная примитивная красота.

Джунгли на заднем плане дышали скрытой угрозой. Сверкающие воды гавани тоже угрожали маленькому островку цивилизации, но одновременно каким-то образом несли надежду на будущее.

Картина была в одно и то же время рассказом о жизни людей и завораживающим пейзажем. То было произведение искусства нескольких уровней, абсолютно доступное пониманию самого широкого круга зрителей.

И Мэтти сразу поняла, что сможет продать ее в Сиэтле за небольшое состояние. А возможно, даже и за весьма большое, если ей удастся окружить художника достаточной таинственностью.

Тут ее инстинкты деловой женщины немедленно пришли в действие. Как гончая, взявшая след, она спустилась по ступенькам причала и заглянула в окно кабины катера. Ей нужно было найти художника, и она очень надеялась, что его еще никто не представляет.

Наклонившись, она крикнула:

– Есть кто-нибудь дома?

Никто не ответил.

Мэтти нетерпеливо подождала немного. Не заметив никаких признаков жизни, посмотрела на название, написанное на корме старого катера, и попыталась еще раз.

– Извините. На «Гриффине» есть кто-нибудь?

– Не тратьте сил впустую, дамочка, дожидаясь ответа от старины Силка. Он уже давно в «Хелл-файере». Не вернется, пока Бернард не выпрет его где-нибудь после полуночи.

Мэтти взглянула на причал и заметила грязного старика, сидящего на бухте каната. Кожа на лице задубилась, глаза привычно прищурены от яркого солнца. На нем были старые штаны, готовые в любой момент свалиться с его тощих бедер, и фуражка, на которой когда-то, судя по всему, была военная эмблема.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась Мэтти. – Я ищу человека, нарисовавшего эту картину.

– Ну, так это точно Силк. Вечно он возится со своими красками. Кроме того времени, естественно, когда работает или пьет.

– Понятно. Так если я поняла правильно, сейчас он пьет.

– Ага. Взгляните на время. Уже почти четыре, черт побери. Силк всегда двигает в кабак точно в три по средам. У него постоянные привычки, у этого Силка.

– Спасибо вам за информацию, – сказала Мэтти, поворачиваясь. – Я поищу его в «Хелл-файере».

– Угу. Только, думаю, не стоит вам туда ходить, мэм. – Он скептически оглядел ее. – С Силком бывает трудновато, если он уже принял несколько рюмок. Особенно если дело касается женского пола. Силк любит баб, а здесь в округе их маловато. Разве иногда какая туристка. – Старик сплюнул в воду табачную жижу. – У всех у нас тут плохо насчет женского пола, мэм. На острове пока мало женщин. Они обычно дальше Гавайев не ездят. Живем, как в монастыре монахи.

– В самом деле? Тогда зачем же вы тут живете?

– Привыкли, я так думаю. А чего вам надо от Силка?

– Я хочу предложить ему небольшую сделку.

– Да? Забавно. Сразу бы и не сказал. Худовата для такой работы, верно? Но если тебе это надо, я бы на твоем месте деньги взял вперед. Силк не любит выкладывать денежки после свершившегося. Понимаешь, о чем я?

– Я учту ваш совет, – сказала Мэтти и поднялась по ступенькам на улицу.

Ей уже начинало надоедать, что ее принимают за профессиональную проститутку. Самое время отправляться домой.

Но не раньше, чем она получит несколько картин этою самого Силка.

Ей не хотелось, чтобы ее путешествие на острова Тихого океана закончилось полной неудачей, а именно так до сих пор все и складывалось.

Бар «Хеллфайер» оказался классической забегаловкой. Мэтти решила, что после того как накануне провела большую часть вечера в одном из таких заведений, она может судить об этом достаточно авторитетно. Он был открыт всем ветрам, как и вчерашний ресторанчик. На потолке лениво крутился вентилятор, а длинный-предлинный бар набит обычным ассортиментом напитков: пиво, виски, водка и джин. Белого вина тут, похоже, не держали.

Народу было немного, в основном мужчины, выглядевшие так, будто вся их жизнь прошла в доках и рыбацких лодках. В углу разместилась компания военных моряков, по-видимому, с того самого корабля, который Мэтти видела в гавани.

В другом углу, у перил, отделяющих бар от улицы, сидел человек-гора. Давно не бритый и не стриженный, когда-то явно огненно-рыжий. На нем была цветастая рубашка, расстегнутая до самого пояса и открывающая обширную загорелую грудь, а также шорты и сандалии. Перед ним стоял стакан, скорее всего с виски.

Мэтти достаточно было разглядеть пятна краски на его шортах, других указаний ей не требовалось. Изобразив на лице свою самую приветливую улыбку, предназначенную для клиентов галереи, она прошла через комнату, не обращая внимания на свист, мяуканье и смачное причмокивание, раздавшиеся из угла, где сидели моряки.

– Мистер Силк? Я – Мэтти Шарп из Сиэтла. Я только что видела там на катере картину, над которой вы работаете, и считаю ее просто великолепной. Я бы хотела, чтобы вы позволили мне представлять вас.

Человек-гора медленно повернул голову и уставился на нее слегка покрасневшими голубыми глазами. Было в лице что-то от льва, что вполне подходило к его остальному облику, решила Мэтти. Он и в самом деле напоминал гору, но при этом очень даже прочную гору.

Голубые глаза вспыхнули, остановившись на ней. Она продолжала улыбаться, надеясь на успех. Ей еще не приходилось встречать художника, не мечтающего продать свои картины.