Текст книги "Странные игры"

Чтобы справиться с ним, приходилось принять бой. Придавить мерзкого паука. Иначе он так и будет красться за ней по пятам всю жизнь.

Попросить помощи у Итана? Нет, не получится. Она может сказать ему все, кроме этого. Чтобы поверить, он должен в первую очередь верить в ее шестое чувство. В противном случае он просто не поймет, как нечто воображаемое, нечто, что нельзя потрогать, может свести человека с ума.

Ну как ему скажешь? Ведь это все равно что признаться в том, что родня бывшего мужа и доктора из Кендл-Лейк-Мэнор – все те, кто настаивал на ее безумии, – могут однажды оказаться правы.

Глава 15

Первой мыслью Зои поутру было то, что ей не обойтись без правильной тактики. Нужен план. Но каков он может быть, план борьбы с тем, что только и представляешь себе в виде черной липкой паутины? Тем не менее, раз это существует, с ним можно бороться. Решение придало больше бодрости, чем самый крепкий кофе, и к завтраку Зоя вышла энергичная и оживленная. Итан сразу это заметил.

– Вижу, настроение у тебя улучшилось.

– Намного.

– То есть кошмар развеялся без следа?

– Без малейшего, – заверила Зоя. – А все твой эротический массаж! Я стала совсем другой.

– Ну, прекрасно! Теперь придется заново привыкать.

– Новизна впечатлений придает жизни остроту.

– Острых ощущений мне вполне хватает в работе, в жизни предпочитаю приятную рутину, – сказал Итан, внезапно посерьезнев.

В это верилось с трудом, если вспомнить три его предыдущих брака, но Зоя не стала возражать. Бонни говорила, что в каждом случае инициатором разрыва была супруга, а что касается Итана, однажды дав обет, он его ни за что не нарушит – не тот характер. Зато сердце красавицы склонно к измене и перемене…

– Да не пугайся, не настолько уж я изменилась, – примирительно сказала Зоя. – Просто приободрилась.

– Это мне больше по душе, – улыбнулся Итан и привлек ее к себе для поцелуя. – Радостно думать, что и я на что-то сгожусь.

– Большое спасибо за вовремя протянутую руку, – съехидничала Зоя, когда снова получила возможность высказаться.

– Из «спасибо» шубу не сошьешь, – с нажимом заметил Итан и адресовал ей одну из тех улыбок, от которых у нее сладко екало сердце. – В ответ требую права применять к тебе свой уникальный массаж, когда сочту нужным. Готов трудиться день и ночь, на пользу делу.

– Какое душераздирающее великодушие!

– Скорее уж с твоей стороны, – возразил он со смешком. – Мне удалось немного поспать.

– Рада слышать.

Итан направился к двери. Зоя, не в силах вот так отпустить его, пошла следом.

– Кстати! – вдруг встрепенулся он. – По-моему, сегодня мы должны что-то такое обсудить по части реконструкции Найтвиндса. Жду не дождусь.

– Но, Итан! Мы должны когда-нибудь сойтись во мнениях, иначе реконструкция вообще не состоится.

– Да, верно, – согласился он с тяжким вздохом.

– Ты сам говорил, что от розовых стен у тебя мороз по коже!

– Я обеими руками за перекраску, но желтый цвет тоже как-то не приводит в восторг.

– Я же не предлагаю выкрасить их под цвет такси! Я предлагаю охру, да и то неяркую. Самый теплый, уютный цвет, какой только возможен! Как раз такие стены пойдут к архитектуре средиземноморского палаццо.

– Не уверен – я никогда не бывал в средиземноморских палаццо. И между прочим, что такое «охра»?

– Не важно. Когда поедем в Найтвиндс, я прихвачу образец.

– Прихватывай все, что угодно, но учти, что по дороге перекусим, иначе меня просто не хватит на очередную дискуссию. – Итан протянул руку за ключами и с удивлением уставился на кучку предметов, что лежали рядом на крохотной тумбочке в прихожей. – Это еще что такое?

– Это… м-м… – Зоя откашлялась, – сигнальные ракеты.

– Это я способен сообразить и сам. Я имел в виду – что они здесь делают?

– Я подумала, ты будешь не против иметь их при себе в машине… так, на всякий случай. В «бардачке» они не займут много места.

Она почувствовала, что заливается краской. Уголки губ Итана задрожали, но он сумел сохранить серьезность и кивнул.

– А что, неплохая идея. Ведь никогда не знаешь, что может понадобиться. Жизнь полна сюрпризов.

К удивлению Зои, выйдя за дверь, он принялся насвистывать.

Сама она не насвистывала и даже не напевала, отправляясь на работу немного позже. Полностью погруженная в выработку стратегии и тактики, она совершенно не обращала внимания на окружающее, просто энергично шагала к своему месту на стоянке жилого комплекса.

Одно дело смахнуть реальную паутину, и совсем другое – психотропную. Как же за это взяться?

Зоя не замечала мистера Хупера из квартиры 1-Б, пока не столкнулась с ним. Картонная коробка, которую он нес, нежно сжимая в объятиях, свалилась на тротуар.

– Простите, Зоя, я вас не видел!

Хупер был коротенький и плотный, с типичными для такого типа мужчин залысинами, которыми обзавелся, должно быть, еще в молодые годы. Из тканей он предпочитал полиэстр, брюки носил с резинкой в поясе, предназначенной скрывать растущее брюшко, а его рубашка всегда выглядела так, словно за неимением свежей он достал ее из корзины с грязным бельем.

Зато Хупер знал толк в технических новинках – можно сказать, был на них помешан. За поясом у него торчало по меньшей мере десять фунтов всевозможных устройств, из которых Зоя могла опознать только мобильный телефон и миниатюрный компьютер. Остальное было за пределами ее эрудиции.

– Ничего страшного. – Она оглядела коробку и узнала марку известной фирмы. – Новый компьютер?

– И какой! – Хупер наклонился поднять коробку. – Только что разработан. Я, конечно, сразу заказал. Этот малыш был уже с «софтом» и готов к действию. Вчера, едва его распаковав, я сразу сел серфовать и не мог оторваться до десяти утра! Как вам нравится упаковка? – Он потряс необъятной коробкой. – Вы ведь как будто собираетесь переезжать, а переезд без тары… если желаете, она ваша.

– Спасибо, не нужно.

– Как знаете.

Хупер перевел взгляд на контейнер для мусора, стоявший у стены и почти до краев заполненный всевозможным хламом, от рваных газет до пластиковых бутылок из-под воды. Выше красовалось предупреждение, аккуратное и крупное. Оно гласило: «Коробки складывать!»

– Так, так, так! – хмыкнул Хупер, неприязненно сузив глаза. – Наш Солдафон изобрел очередное правило, которому теперь придется неукоснительно следовать. Коробки складывать, вот как? Перебьется! Если ей это доставляет удовольствие, пусть приходит и складывает!

Он водрузил коробку на самый верх контейнера, и тем самым предупреждение исчезло из виду. Совершив этот акт протеста, он вскинул над головой руки со сжатыми кулаками и торжествующе потряс ими.

– Вот так-то, Солдафон! Перебьешься!

Хотя Зоя в целом вполне разделяла негодование Хупера, этот жест не вызвал в ней симпатии: коробка не только скрывала плакат, она еще и не оставляла места для более мелкого мусора, а между тем контейнер опустошался через день.

Повторяя про себя, что у нее хватает и других проблем, Зоя продолжала путь и скоро выехала со стоянки.

Добравшись до своей конторы, она первым делом подошла к книжному шкафу. Синглтон помогал в подборе книг по эстетике интерьеров, особенно редких книг, благодаря чему ее коллекция быстро возрастала.

Концепция планировки жилых помещений таким образом, чтобы жить в них было не только удобно, но и радостно, не была новинкой. Люди думали над этим, когда еще не было и в помине слова «дизайн». Веками самые передовые и умные из зодчих изучали влияние эстетики интерьеров на настроение и психику в целом. В личной библиотеке Зои можно было найти массу книг и журналов, в которых были изложены все эти теории, отражающие взгляды философов и художников всех времен и народов.

В настоящее время этот вопрос привлекал столь же живое внимание дизайнеров. Религиозный подход давно уступил место научному, но исследования продолжались. То и дело кто-то выпускал отчет о результатах опроса, тестирования и тому подобное. Исследовалось все, в том числе как цвет стен влияет на психику заключенного в камере, больного в палате и ученика в классной комнате. У Зои скопилось множество данных по терапии подбором комнатных растений, наличием аквариумов и птичьих клеток в кабинетах психиатров.

В глубине души, хоть и не всегда отдавая себе в этом отчет, человек сознавал, как влияет на него интерьер помещения, где он живет или работает.

Отобрав нужные книги, Зоя уселась за стол и углубилась в изучение. Ежедневник ее был на это утро пуст – никаких условленных встреч. Если улыбнется удача, в ближайшие несколько часов можно будет разжиться полезной информацией для борьбы с невидимой паутиной.

Подняв голову от страницы, – это был пожелтевший от времени средневековый фолиант на тему изгнания злого духа из помещений, Зоя с удивлением поняла, что уже полдень. Через полчаса предстоял обед с Итаном и дискуссия о том, какого цвета будут все-таки стены в Найтвиндсе.

Сделав последнюю пометку в блокноте, она устало поднялась со стула и потянулась, разминая затекшие от долгой неподвижности мышцы. Столь упорный поиск заслуживал лучшей награды. На данный момент результат был нулевой.

Хотелось глотнуть свежего воздуха, поэтому, водрузив на плечо очередную объемистую сумку, Зоя пешком пошла до «Труэкс инвестигейшнз».

Хотя здание, где находился офис Итана, было всего в двух кварталах, на Кеболт-стрит, район здесь сильно отличался от ультрасовременного и элитного, где работала Зоя. Эта старейшая часть Уисперинг-Спрингз нравилась ей не в пример больше. Низкие обветшалые здания с треснувшей штукатуркой и потускневшей черепицей крыш несли на себе печать индивидуальности, которой надолго пренебрегла современная архитектура и которую лишь недавно вновь взяла на вооружение. Здесь были витиеватые балконы, арочные перекрытия и мозаичное стекло дверей. Такой район как нельзя лучше подходил Итану.

У дома номер 49 на Кеболт-стрит Зоя повернула с тротуара в затененный внутренний дворик, отворила дверь и вошла в прохладный вестибюль, почти полностью занятый витой лестницей, что вела к «Труэкс инвестигейшнз». Бросив взгляд наверх, она поколебалась и повернула к двери нижнего этажа с надписью «Прямодушные книги».

В глубине антикварного магазина экран компьютера бросал потусторонний отблеск на бритую голову Синглтона.

– Минутку! – раздалось оттуда, когда колокольчик звякнул.

– Ничего, время терпит, – откликнулась Зоя.

– А, Зоя! – обрадовался он и тут же появился из «берлоги», как окрестил свой темный кабинет. – Ты тут по делу или как?

– Зашла по дороге к Итану – мы сегодня обедаем вместе, а потом едем побеседовать в Найтвиндс.

– Только не надо говорить об этом таким загробным тоном! – хмыкнул Синглтон. – Наверняка с большинством клиентов тебе было так же трудно, как с Итаном.

– Возможно, но что-то не могу припомнить ни единого имени.

– Как насчет парня, который прикончил свою жену? Если не ошибаюсь, месяца три назад?

– Это совсем из другой оперы, – надменно заверила Зоя. – Допустим, Дэвид Мейсон был убийца, но в остальном-то нормальный, легко управляемый человек и благодарный клиент. Мои идеи не вызывали у него ни малейшего отпора.

– А в чем проблема с Итаном? – поинтересовался Синглтон, удобно приваливаясь к прилавку. – О чем спор? Все еще о мягких диванах?

– Мания насчет диванов – всего один пункт в долгом списке, и притом пункт не из самых важных. Хуже всего, что Итан начисто лишен цветового восприятия.

– Ну, он же не дальтоник. Розовый цвет он различает… и не выносит.

– Я не была бы в этом так уверена, – едко возразила Зоя. – Итан мог бы жить-поживать в розовых стенах Найт-виндса до скончания века, если бы не вы с Гарри. Эта ваша идея насчет того, что длительное пребывание среди розового может нанести тяжкий вред мужскому интеллекту…

– Мне как-то не показалось, что он ею проникся. Значит, сработало? Ну и слава Богу! С тебя причитается.

– Сработало ли! – тем же тоном заметила она. – В самом деле, Итан согласился на перекраску, но когда до этого доходит, мы сцепляемся, как псы, из-за каждой комнаты. Насчет кухни кое-как сошлись, но с гостиной дело все еще на мертвой точке. По-моему, дай ему волю, он бы весь дом перекрасил в белое, снаружи и внутри.

– А он говорит, что, дай волю тебе, каждая комната была бы ярким пятном другого цвета.

– Он явно преувеличивает. Я только пытаюсь немного оживить помещения. И надо сказать, пока это не слишком удается. Мой супруг настаивает на строжайшей экономии. Дескать, истинный дизайнер сумеет крутиться в самых жестких рамках и создать нужный эффект из ничего. А я мечтаю внести в это сооружение хоть немного здоровой драмы.

– Драмы? – повторил Синглтон с сомнением. – Нас, мужчин, не слишком тянет к драме, особенно там, где мы спим и едим.

– Речь не о мужчинах вообще, а об одном конкретном, который совершенно не выносит перемен в своем личном пространстве. Наверняка причина кроется в желании всегда и все контролировать.

– Или в обычном страхе перемен. Не забывай, Итан уже имел дело с дизайнером. Помнишь, чем это обернулось?

– Что бы ни натворил злополучный дизайнер, вряд ли именно это довело Итана до банкротства.

– Не знаю, не знаю. По крайней мере сам он уверен, что покупка дорогущей мебели, на которой она настаивала, как раз и было первым шагом к банкротству. Потом все просто покатилось по наклонной плоскости. Когда контора пошла с молотка, едва удалось окупить сотую часть затрат!

– И это тоже было виной дизайнера? – саркастически осведомилась Зоя.

– А что? Все эти ультрамодные письменные столы и кожаные диваны для приемной не вызвали на аукционе особого интереса. А она уверяла, что это хорошее капиталовложение.

– Наверняка в том смысле, что деньги текут к тому, кто умеет создать вокруг солидную атмосферу.

– Да, но он думал, что мебель всегда себя окупит.

– Мебель никогда себя не окупает.

– Увы, она не сумела донести эту мысль до Итана.

– Боже мой! – застонала Зоя. – И поэтому теперь каждое наше обсуждение выливается в жаркий спор?

– Говорю же, страх перемен.

– Кстати, о страхе, – встрепенулась она.

– Что?

Она помолчала, делая вид, что полностью поглощена девическим дневником девятнадцатого века, выставленным под стеклом прилавка.

– Это, конечно, не мое дело, но ты когда-нибудь собираешься позвать Бонни на свидание?

– Я об этом подумываю.

– Вот как? – Зоя подождала, но Синглтон словно набрал в рот воды, и она продолжила: – Мне показалось, ты колеблешься из страха, что для нее это все еще слишком рано. Если так, ты ошибаешься. Твое приглашение найдет наилучший прием. Да, да, ты уж мне поверь.

– Верю, но ничто на свете не заставит меня позвать женщину на свидание вскоре после годовщины смерти ее первого мужа.

Зоя была так потрясена чуткостью Синглтона, что на миг лишилась дара речи.

– Верно! Этот момент я совсем упустила из виду. В самом деле, если уж что-то начинаешь, лучше действовать с разумной осторожностью. По крайней мере теперь я знаю, что ты об этом… подумываешь.

– А ты точно уверена, что Бонни это не оскорбит? Да и вообще, если вспомнить Дрю, я не в ее вкусе.

– Вкусы меняются, – искренне заметила Зоя. – Взять хоть Итана и меня. Кто мог предполагать, что мы уживемся?

– Хороший пример. Недаром говорят, что противоположности притягиваются. Подумать только, ты со своим артистизмом, со всем этим стилем фэн-шуй, и Итан с его крутым взглядом на вещи! Думаю, ни одна сваха не взялась бы устраивать брак таких разных людей.

Это замечание не улучшило настроения Зои, и внезапно она пожалела, что вообще перешла на личности. Синглтон, наоборот, заметно оживился.

– Спасибо! Теперь у меня есть надежда.

– Рада за вас обоих.

И это в самом деле было так.

Итан услышал, как потрескивают под ногами расшатанные ступени, и подумал: самое время!

Он заметил, как Зоя повернула во двор, еще некоторое время назад, и когда она не поднялась сразу, понял, что она у Синглтона. Беседа затянулась, а он ждал, задаваясь вопросом, о чем идет речь.

Зеркало на противоположной стене кабинета было повешено таким образом, чтобы можно было наблюдать за приемной через раскрытую дверь прямо из-за стола, и теперь он сидел, не сводя с него взгляда. Зоя не одобряла того, как висит зеркало, мотивируя это тем, что отраженный образ приемной нарушает ровную циркуляцию позитивной энергии в кабинете. Кроме того, ей решительно не нравились кресла для посетителей – по ее мнению, они были избыточно массивны и давили на психику. Сам Итан был уверен, что с энергетическими потоками все в порядке, а клиентам и полагается давить на психику, и кресла отлично справляются с этой ролью.

В зеркале появилась Зоя. Ее темные, с рыжеватым отливом, волосы были уложены в свободный узел на затылке. Уходя на работу, он оставил ее еще в халате, а теперь на ней был бирюзовый пуловер с рукавами чуть ниже локтя и юбка в тон ему. Воздушная ткань изысканно вилась вокруг лодыжек, словно лаская их, и Итан вдруг позавидовал ей. Зоя выглядела просто потрясающе – впрочем, как и в любом другом наряде, а еще лучше – когда сбрасывала любой наряд. Одна мысль об этом заставила нетерпеливо привстать навстречу.

Воспоминания о прошлой ночи были еще живы в памяти, а он уже снова был одержим жаждой. Да, да, он жаждал этих моментов безудержной страсти, и чем дальше, тем больше, как жаждут очередной дозы наркотика, зная, что он принесет благословенное, пусть и временное, забвение. Лишь когда они исступленно прижимались друг к другу на влажных, скомканных простынях, он был способен не тревожиться о будущем, умел притвориться перед самим собой, что вообще не имеет прошлого.

– Итан! Ты где?

– Там, где мне и положено быть.

– Готов отправиться на обед? – спросила Зоя, даже не переступив порога.

Она улыбалась, но в глазах таились тревожные тени, и в первый момент Итан расстроился из-за того, что проклятый кошмар, разбудивший Зою среди ночи, не выпустил ее из цепких объятий даже днем. Но потом, почти без перехода, он разъярился, и стоило большого усилия это скрыть. Черт возьми, он отдал бы все за шанс изменить прошлое – избавить Зою от кошмара пребывания в Кендл-Лейк-Мэнор. Но прошлого не изменишь. Что было, то было, и Итан знал это лучше многих. Он попробовал отшутиться:

– Поесть я готов всегда.

Он вышел из-за стола, привлек к себе Зою и поцеловал долгим поцелуем, в надежде, что это прогонит призраки прошлого. Он отстранился, только ощутив, как она расслабляется, как льнет к нему всем телом.

– Где хочешь меня насытить, выбирай сама.

– Я думаю, в «Монтойе».

– А я думаю, здесь и сейчас. – Итан провел подушечкой большого пальца по ее щеке, наслаждаясь гладкостью кожи. – Прямо на этом столе…

– Ну нет! – отрезала Зоя, отступая. – Даже думать забудь! Сегодня нам предстоит наконец прийти к решению насчет цвета стен спальни. Извини, но дальше тянуть с этим я не намерена.

– Как можно думать о цвете стен, когда предлагают порцию знойного, потного секса на канцелярском столе?!

– Я профессиональный дизайнер. Делу – время, потехе – час!

– А мне больше и не надо…

– Все, выходим!

После обеда в «Монтойе» они уселись в машину и направились к каньону Найтвиндс. Дорога до старого особняка не заняла много времени – через полчаса машина уже тормозила перед дверью. Зоя подобралась на сиденье и адресовала Итану то, что он мысленно назвал «улыбкой профессионала».

– Знаешь, нам совсем не обязательно все время препираться. Попробуй довериться чутью дизайнера.

– Дорогая моя, я готов доверить тебе все свои потроха!

– Но не банку с краской.

– Краска горюча, а значит, опасна.

Розовая, как фламинго, дверь особняка стояла нараспашку, на подъездной площадке был припаркован белый фургон с крупной надписью по боку: «Малярные работы Халла, Эрнест Халл компани». Зоя повернулась в ту сторону, и лицо ее просветлело.

– Маляр! Ну наконец-то! А Тричер говорил, что на этой неделе никак не сумеет выделить человека для работы над кухней. Наверное, передумал. Идем скорее, надо посмотреть, как движется дело! Хочу убедиться, что этот маляр правильно все понял и не напортачит с бордюром на северной стене.

Не успел Итан выключить мотор, как она уже выпорхнула из машины, взлетела по ступеням и исчезла в зияющем проеме двери.

Неутомимый дизайнер в действии, с усмешкой подумал Итан, сунул в карман ключи от машины и последовал за женой в менее энергичном темпе. Спешить как-то не хотелось. Появление маляра означало, что придется принимать какие-то решения – решения, которые ему ну никак не хотелось принимать.

Вот черт! Реконструкция Найтвиндса стала для него ключевой точкой жизни в этом браке: пока никаких решений не принято, можно делать вид, что и перемен не наступит, что все замрет на теперешнем приятном уровне, а будущее так и останется где-то там, за горизонтом.

Проходя мимо фургона, Итан невольно бросил взгляд сквозь боковое стекло. На приборной панели красовалась банка с каким-то средством для подкачки мышц и вообще для радикальной перемены внешнего вида к лучшему. Она была откупорена, и пять таких же виднелись в упаковке на полу, у рычага переключения скоростей. На заднем сиденье валялся бумажный пакет с рекламой магазина для качков.

Ага, подумал Итан. Уважения достоин маляр, который так много внимания уделяет своему здоровью и внешнему виду. А ему самому должно быть стыдно за то, что до последней крошки подобрал здоровенную, как поднос, фирменную энчиладу «Монтойи».

Вглядевшись в надпись на фургоне, Итан отметил, что она накладная – из тех, где буквы можно легко отлепить в любой момент. Например, перенести на другую машину, если в этом есть нужда.

Он прошел через портал из розовых колонн, обрамлявших дверь. Интерьер Найтвиндса в последнее время уже не выглядел таким сокрушительно розовым, поскольку розовый мрамор пола и розовые ковры с огромными густо-розовыми орхидеями, не говоря уже о розовой с золотом мебели, скрылись под мешковиной. К несчастью, не представлялось возможным прикрыть громадные пространства розовых стен и потолков, так что они продолжали свое черное дело по подрыву его интеллекта.

У шкафа для верхней одежды Зоя терзала злополучного маляра. Лицо ее было теперь мрачным, как туча.

Бедняга выглядел так, словно находился на грани полного отчаяния. Он был в комбинезоне незапятнанной белизны, из-под кепочки, тоже белоснежной и с иголочки новой, виднелись по-армейски стриженные светлые волосы. А протеин-то работает, первым делом подумалось Итану, поскольку маляр был высоченный, за два метра, и такой могучий, словно большую часть дня проводил в залах бодибилдинга.

Зоя, однако, не замечала, как он горой вздымается над ней. Она упоенно распекала его.

– То есть как это вы только заехали забросить инструмент?! – вопрошала она, недвусмысленно закрывая ему путь к отступлению. – Тричер не мог прислать вас за этим! Он мог прислать или не прислать человека для покраски кухни, и раз вы здесь, то за этим и посланы!

– Прошу прощения, мэм.

Маляр бросил на Итана затравленный взгляд, в котором читалась мольба о мужском понимании и помощи. Итан скрестил руки на груди, привалился плечом к розовой стене и едва заметно покачал головой в знак отрицания. Ему было жаль мужика, но не настолько, чтобы оказывать ему поддержку против собственной жены.

Поняв, что с этой стороны ждать спасения не приходится, маляр выпятил челюсть, сдвинул брови и приготовился, в свою очередь, перейти в наступление.

– Слушайте-ка, мэм, я ничего этого не обязан знать! Мое дело выполнять приказы. Босс велел по дороге с обеда завернуть сюда и оставить пульверизатор и стремянку. – Он ткнул пальцем в сторону упомянутых предметов, действительно стоявших рядом в углу. – Что я и сделал. И будьте добры, дайте мне выйти. Я не могу болтаться тут всю вторую половину рабочего дня! Меня ждут в другом месте!

– В каком именно? – осведомилась Зоя, всем видом источая подозрение. – На корпусе в Дезерт-Вью или на жилом доме в Арройо-Гранде?

– В Дезерт-Вью.

– Ага! Я так и знала! Тричер водил меня за нос! Сказал, что единственная причина, по которой не может начать работы над Найтвиндсом, – то, что мой жилой дом в Арройо-Гранде не закончен. На деле он подло, исподтишка перевел бригаду в Дезерт-Вью! Это проект Линдси Войл, не так ли, мистер?

– Мне-то откуда знать? – Маляр попробовал протиснуться мимо нее к двери.

– Нет, давайте разберемся! – Уперев руки в бока, она шагнула в ту же сторону, снова отрезав ему путь. – У меня на руках контракт!

– Мэм, я не обязан вдаваться в детали графика работ! Мне говорят – я делаю. Поймите же, я опаздываю на рабочее место! Халл мне голову оторвет, если узнает, что я тут столько проваландался!

– Что ж, можете передать вашему Халлу то, что я говорила Тричеру по телефону: если он намерен и дальше кормить меня «завтраками», я приглашу декораторов из Финикса и на будущее вычеркну его фирму из списка тех, с которыми сотрудничаю! Пусть зарубит это себе на носу!

– Я так и передам ему, мэм. Слово в слово, мэм. – Маляру удалось обойти Зою, и он сломя голову кинулся к двери.

– Но как Линдси Войл удалось переманить у меня Тричера? Пообещала ему премию за скорость? Ну конечно, это полностью в ее духе! А вам известно, что это незаконно? Если надо, я приглашу адвоката!

Маляр так и не остановился. Он помедлил только возле Итана.

– Это ваш дом, сэр?

– Мой, – признал Итан.

– Я бы такой тоже перекрасил. Все розовое, это ж надо!

– Как, вы заметили?

– Угу. С радостью возьмусь за перекраску, если босс меня пришлет.

– Пусть пришлет хоть кого-нибудь. Как видите, мой дизайнер очень сердит.

– Да, сэр, это я тоже заметил. – Маляр схватился за кепочку и натянул ее пониже, совсем прикрыв армейский «ежик».

– Неразумно сердить профессионала, – заметил Итан.

Маляр оставил его замечание без ответа, выскочил за дверь, скрылся в фургоне и рванул с места так, словно за ним гнались все фурии ада.

Итан повернулся к Зое, пытаясь по лицу угадать, что у нее за настроение. Это оказалось нетрудно – она буквально кипела от бешенства. Ему пришло в голову, что для нее реконструкция Найтвиндса – тоже пунктик, только в ином смысле, чем для него. Хорошо это или плохо?

– Итак? – спросил он, стараясь сохранять ровный тон.

– Лживый, подлый, двуличный ублюдок!

– О ком речь? Обо мне, Тричере, Халле или маляре?

– О Тричере, конечно!

– Правильно. – Итан отстранился от стены. – Видишь, мы вполне способны прийти к соглашению. Давай обсудим цвет стен в спальне.