Текст книги "Проникающий в сны"

– Что? Ты что-то сказал?

Я покачал головой. Нужно что-то делать. Наверное, Анри нужна помощь психолога или психотерапевта. Кого-то мне напоминало его поведение. Профессора Эшби, с его странной нервной потерей памяти.

– Послушай, кем бы он ни был – он не может найти нас так быстро. Этот адрес знают только Джеффри и Оливер.

– Он может знать о них – из моих воспоминаний, – Анри рассеянно смотрел на меня.

– Всё равно, ему потребуется время, чтобы найти их. А потом как-то выведать, где я живу.

– Квартира – твоя собственность?

– Нет, съёмная.

– Это усложняет поиск. Но всё равно, наверняка есть списки арендаторов.

– Может быть. Всё равно, это не так быстро. Думаю, день-два мы здесь в безопасности.

Анри посмотрел на меня уставшим взглядом:

– Я везде в опасности, пока нужен Этьену. А я буду нужен ему, пока жив. Или пока жив он. И как только он узнает, что ты жив-здоров и умеешь создавать сны – он захочет и тебя прибрать к рукам.

Я вздохнул:

– Ладно, давай доживём до утра, а там что-то решим – «утро вечера мудренее». Выспаться не помешает в любом случае.

– Выспаться?! – голос Анри дрожал, – Нет уж. Я, пожалуй, сегодня не буду спать, – он нервно улыбнулся.

Я непонимающе смотрел на него.

– Он придёт за мной, – Анри снова весь сжался, – вернее… я сам приведу его. В свой сон.

– Но зачем??

– Такая программа в моей голове!!! Ты не понимаешь. Я его проводник в мир снов! Я… марионетка. А он – кукловод, – сейчас Анри, и правда, был похож на сломанную игрушку: поникшие руки и плечи, застывшие глаза.

– Но ты сбежал. Ты нашёл меня. Ты смог рассказать. А значит, можешь делать не только то, что он тебя заставляет.

Анри задумался и кивнул:

– Где-то он допустил ошибку. Ослабил бдительность. Был уверен, что я полностью в его власти. А оказалось, что нет. Недавно… я вспомнил… своё детство, и как меня похитили. Мне удалось скрыть это от Этьена. Наверное, он считал, что после стольких лет моя память уже не восстановится, и нет особой нужды держать меня под замком. Но долго обманывать его мне бы не удалось – и я сбежал при первой возможности. Я мечтал вернуться домой: найти родителей, тебя, – Анри чуть улыбнулся, мягко и грустно.

Но улыбка тут же исчезла, и он покачал головой:

– Теперь я понимаю, что нужно было бежать куда угодно, только не сюда. Здесь он найдёт меня. Я старался не спать в пути – чтобы не останавливаться, не тратить время и не быть совсем беззащитным. Но вчера я, всё же, заснул.

Лицо его дрогнуло:

– И Этьен был в моём сне. Я понимаю, что сам привёл его – как иначе он смог. Он сказал, чтобы я возвращался. Что он всё равно найдёт меня. Что мы связаны, и эту связь никто не может разорвать.

– Но теперь я с тобой, – я взял его за руку, – И буду охранять тебя в твоём сне. Ты же не можешь не спать вечно.

– Не могу, – он устало покачал головой, – рано или поздно я засну. И сны мои будут принадлежать ему.

– Мы найдём, как прервать эту связь. В конце концов, мы оба можем управлять снами. И придумаем, как избавиться от него.

Анри смотрел на меня, словно пытаясь понять: действительно ли я думаю то, что говорю. Потом кивнул:

– Давай попробуем. Кроме этих пут мне нечего терять. Как хорошо, что мы снова вместе, – он улыбнулся, но тут же вновь стал печально серьезным, – Прости, что подставил тебя под удар.

– Даже не думай об этом. Это самое малое, что я могу для тебя сделать. Анри… Я… – слов не нашлось, и я просто обнял его.

Это же мой брат, ближе него у меня никого нет. И пусть мы не виделись столько лет – мы семья. Я нужен ему. И я буду его защищать.

– Не бойся, – я чуть отодвинулся от него, – Засыпай спокойно. Я тоже усну. И буду в твоём сне. Я буду рядом с тобой, Анри – во снах и наяву.

Он улыбнулся:

– Ты настоящий старший брат.

Несмотря на все волнения и опасения, Анри заснул быстро. Видимо, это у нас семейное – мы легко погружались в сон по своему желанию. Я лёг рядом и, засыпая, нащупывал дорожку в его сновидение.

Анри сидел на холме, густо заросшем травой. Волосы его трепетали на ветру, так же как и трава.

– Это место, я помню его, – он оглядывался по сторонам, – Оно же реально существует? Мне было хорошо здесь.

– Да, это похоже на холм рядом с имением Джеффри, – я стоял рядом и смотрел на него, – Мы часто гуляли тут в детстве.

Анри откинулся на спину и подложил руки под голову. Улыбаясь, он смотрел в небо:

– Хорошо бы вернуться в прошлое. Или хотя бы… остаться навсегда здесь. Где тихо, спокойно и лишь трава и ветер.

Я молчал. Мне тоже было знакомо желание остаться во снах. Ты можешь быть где угодно и кем угодно. И даже с кем – хотя бы отчасти.

– Жаль нарушать идиллию. Но Анри, дорогой мой, ты бы умер с тоски.

Голос, вязкий и липкий, как мёд. Как мёд с привкусом полыни. Я понял, кто это. Но почему-то не спешил оборачиваться. Я взглянул на Анри: его словно парализовало, в глазах был ужас. Ужас и обречённость. Но нет, этого я не позволю. Я обернулся.

В нескольких шагах от нас стоял мужчина одного роста со мной: густые светлые волосы, голубые глаза – холодные, пронзительные.

– Не смотри на него! И не слушай! – Анри дёрнул меня за руку.

– О-о, Анри, ты преувеличиваешь мои способности. Кто твой друг? – в голосе читалась мягкая улыбка; так и хотелось посмотреть на его обладателя, – Хотя… можешь не отвечать. Я знаю. Ты более чем предсказуем, Анри. Вы похожи. И кто ещё мог быть здесь с тобой на равных. Ты привёл его ко мне, да? Ты нашёл его для меня.

– Нет!!! – Анри яростно обернулся, – Я не собирался приводить его к тебе. И не смей его трогать!

– М-м… Обещаю подумать над этим, если ты вернёшься. Когда ты вернёшься.

– Я не вернусь. Никогда! Ты слышал? Убирайся!

– Он не вернётся, – меня самого удивило собственное спокойствие. Но ведь это всего лишь сон, разве нет?

Теперь Этьен смотрел на меня. Он рассматривал, склонив голову на бок и чуть улыбаясь:

– Ты действительно выглядишь так, как сейчас? М-м… неплохо. Но Анри красивее. Намного. А вот как насчёт таланта?

– Ты убил наших родителей, похитил моего брата. И причастен к смерти других людей. Ты должен сидеть в тюрьме, в психушке или вовсе… сдохнуть. И я постараюсь, чтобы так оно и вышло.

– Вот как? – из его голоса исчезла мягкость, как и улыбка с лица, – Мой маленький Виктор. Что ж, давай поиграем. Это будет забавно. И твоя ставка, сдаётся мне, больше, чем моя.

Этьен повернулся к Анри, и голос его снова стал обволакивающе мягким:

– Я жду тебя, мой дорогой.

Анри покачал головой, не в силах что-то произнести.

– Тогда я приду сам. И заберу тебя и его.

– Нет! – во взгляде Анри ненависть мешалась с отчаянием.

– Ты же знаешь, тебе будет лучше со мной. Ты не сможешь без меня.

– Он не вернётся, – чёрт, и почему я не мог сказать ничего другого.

– Вернётся, – Этьен мягко улыбнулся, – если не хочет сойти с ума.

Злость, казалось, заполнила меня всего. Я хотел обрушить мироздание на этого ублюдка. Пусть провалится в тартарары!

Земля задрожала под ногами. Воздух пошёл рябью. Всё вокруг словно покрылось волнами, стремившимися к Этьену. Но… достигнув его, волна разрушения остановилась. Он самодовольно улыбнулся:

– Не ты один здесь Мастер сновидений.

Я непонимающе взглянул на Анри. Он стоял, бессильно и безвольно опустив голову и руки, и избегая смотреть на меня:

– Я обязан защищать его.

– Нет! Ты ничего ему не должен! – я не понимал, как Анри мог даже подумать об этом.

– Его подсознание с тобой не согласно, – мягко сказал Этьен, глядя на меня

Как бы мне хотелось заткнуть этот улыбающийся голос.

Словно в ответ на мои мысли, Этьен добавил стали в свои интонации:

– Ты уже проиграл, Виктор.

– Не дождешься, – я схватил Анри за руку и вынырнул с ним из сна.

Так вот он какой, значит. Этьен. Он существует. Я был почти уверен, что это не проекция, созданная Анри. Слишком самостоятелен и осязаем. С какой-то стороны это и лучше – значит, Анри не выдумал его и не сошёл с ума. Но это значит, что Этьен – реальная угроза и не только для нас.

Я повернулся к Анри: он сидел рядом со мной на диване, погружённый в какие-то свои печальные размышления.

– Есть что-то ещё, что я должен знать?

Он виновато взглянул на меня:

– Я рассказал всё – что знал и мог. Мне и в голову не пришло, что ты решишь напасть на него!

– А как ещё я могу защищать тебя?

Анри раскрыл было рот, но так и ничего не сказал. Лишь отвернулся, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Он вёл себя как капризный обиженный ребёнок. И всегда был таким. Но… могу ли я винить его, что он таким и остался?

– Прости. Прости меня, – я старался говорить как можно мягче.

Он повернулся ко мне – печальный, не то ангел, не то демон с картины художника-романтика:

– Нет, это ты меня прости. Я… Я должен вернуться к нему.

– С ума сошёл?!

Анри покачал головой, на удивление спокойный, почти отрешенный:

– Пока нет. Но, видимо, мне это предстоит – с ним или без него. Но хотя бы до тебя он не доберётся. А мне уже не спастись.

Он избегал моего взгляда.

– Даже не смей так думать! Мы найдём выход. Пока ты не сдался – ты не проиграл.

Анри все же взглянул на меня:

– И как долго мы сможем не спать?

– М-м… просто не будем спать в одно время с ним, – я улыбнулся простоте этого решения.

– Ага, спать тогда, когда он активно бодрствует – значит, быть уязвимым перед ним в реальности. Он заявится, когда мы заснём.

Но, все же, в голосе брата появились признаки жизни.

– А мы будем спать по очереди, – я закивал головой, стараясь поддержать в Анри эту слабую искру сопротивления.

Он задумался. Затем пожал плечами:

– Ладно, давай попробуем. Мне особо нечего терять. А вот тебе…

– А мне главное – тебя не потерять.

– Ну и кто из нас сумасшедший? – Анри улыбнулся, – Ладно, тогда ты ложись спать. А я буду бодрствовать и охранять тебя.

– М-м-м… – мне совсем не хотелось оставлять его одного.

– Хоть один из нас должен выспаться. Чтобы нормально соображать.

– Ничего, если я одну ночь не посплю, – я был полон сил и оптимизма, – Ничего со мной не случится. А дальше придумаем что-нибудь.

– Ты боишься, что я сбегу? Или боишься спать, когда я рядом? – Анри старался говорить спокойно. Но вышло нервно и резко.

– Анри, это паранойя.

– Она самая. Ну так можешь привязать меня – чтобы я ничего не натворил, – голос его задрожал.

Замерев, я смотрел на него:

– Он… привязывал тебя?

– Нет! – злость Анри улеглась так же быстро, как возникла, сменившись бессильным отчаянием, – Ему не было нужды. Мои узы – здесь, – он ткнул пальцем себе в лоб. И добавил, глядя мне в глаза:

– Вик, у тебя есть пистолет?

На какое-то мгновение мне захотелось застрелить его за такой вопрос. Как раз этого он и хотел.

Анри пожал плечами и отвернулся:

– Это бы решило все проблемы.

Я молчал. Что мне делать: заорать на него? Ударить? Это вызвало бы новую вспышку истерии? Может быть, истерика лучше апатии. Но мне не хотелось ни того, ни другого. Я хотел встряхнуть его, чтобы он проснулся и ожил. Но я понимал, что это вряд ли случится прежде, чем я выгоню Этьена из его головы.

Я тихонько коснулся его волос. Я гладил его по голове, как в детстве, когда он расшибал себе коленки или его обижал кто-то в школе. Анри сидел неподвижно, глядя в никуда. Потом лицо его исказилось, и он разрыдался, уткнувшись мне в плечо. Хорошо бы напряжение ушло из него с этими слезами.

Мы лежали рядом на диване, и я рассказывал Анри обо всём, что произошло со мной за эти годы – просто, чтобы отвлечь его и скоротать время до утра. Мы решили, что можем довериться Джеффри и Оливеру – жизненного опыта у них больше, да и возможностей. Этим я эгоистично оправдывал себя; а ещё тем, что они захотели бы знать и помочь. Так незаметно я заснул.

III. Виктор.
Та, что чувствует тебя

Что-то разбудило меня – тихий звук или просто дуновение ветра. На мгновение я подумал, что просто задремал с книгой на диване – и потому лежу одетый здесь, а не в своей кровати. Но тут же вспомнил, что засыпал я не один. Я вообще не должен был спать!

В комнате Анри не было. Меня окружала абсолютная тишина. Как будто я один. Один! Я вскочил и побежал на кухню – никого, заглянул в ванную – никаких следов. Как и в спальне. Я скатился по лестнице в мастерскую – Анри не было и там.

Проклиная всё на свете и, прежде всего, себя, я выскочил на улицу и огляделся по сторонам. Вовремя, чтобы заметить, что кто-то очень похожий на моего брата свернул за угол дома в квартале от меня. Я бросился туда. Огляделся. И снова увидел его, сворачивающим за угол. Ситуация повторилась ещё раза два. Это было похоже на дурной сон – когда догоняешь кого-то, но он ускользает в последний момент. Я ущипнул себя, подпрыгнул – нет, не сон. Собравшись с силами, я поднажал – и вылетел на центральную площадь.

Утро было ранним, и народу вокруг не так много. Я вертел головой во все стороны, высматривая Анри среди прохожих. Наконец я увидел его – на другой стороне площади. Он словно ждал кого-то. Я бросился к нему. Рядом с ним затормозил автомобиль, седан. Дверца открылась, Анри залез внутрь, и машина тут же сорвалась с места. Взвизгнув тормозами, она свернула на ближайшую улицу и скрылась из виду.

Я стоял… И пытался понять, что же произошло. Что я наделал. Это словно один кошмарный сон. Только я не знал, когда заснул. Когда начался этот кошмар. Когда убили моих родителей? Когда Анри вернулся? Или когда он исчез?

– С Вами всё в порядке?

Я обернулся: рядом стояла женщина средних лет и участливо смотрела на меня. Я кивнул:

– Да-да. В порядке. Спасибо.

Она немного помедлила и пошла дальше.

А мне что делать? Куда идти?

Из кармана джинсов раздался звук, мелодия. Телефон. Я машинально сунул руку в карман и достал мобильник:

– Да?

«Привет. Это Жасмин. Не слишком рано звоню? Не помешала тебе?» – её голос звучал бодро, но неуверенно.

Я покачал головой. И, как всегда, лишь потом понял, что жест мой не видят.

– Нет, не помешала.

«Что-то случилось?» – это было почти утверждение.

Да, случилось. Что я – идиот. Из тех, что надо пристреливать сразу, чтобы не мучились. И других не мучили.

«Виктор?»

– Да, случилось.

Должен ли я рассказать ей? Нужно ли?

«Ты где? Я сейчас приеду».

Волнуется за меня?

– На Центральной площади.

«Буду минут через двадцать. Пожалуйста, дождись меня. Или мне лучше приехать к тебе домой?» – она явно была встревожена.

– Дождусь. Я буду здесь. На скамье у фонтана.

«Хорошо», – она положила трубку.

Я сел и попытался собраться с мыслями. Но в голове была звенящая пустота. Тогда я решил взять небольшой тайм-аут и дождаться Жасмин.

Так я сидел, неподвижно, изучая брусчатку под моими ногами – пока чья-то ладонь не легла на мою руку. Ладонь была прохладной, маленькой и нежной. Я поднял голову: рядом со мной сидела Жасмин. Она казалась застывшей – лишь глаза оставались живыми на бледном лице. Но и глаза эти смотрели словно в никуда, на что-то, невидимое мне. Прошло мгновение – и она ожила, взглянула на меня с состраданием. Ощущение от её руки стало иным: я чувствовал, будто холод и боль истекают из меня. Мне стало спокойнее, и в голове прояснилось. Но сама Жасмин как-то сникла.

– Что… ты делаешь? Ты что-то делаешь со мной, да? – не уверенный, как мне реагировать, я чуть нахмурился.

Жасмин, вздохнув, отвернулась и убрала руку:

– Он вернулся и снова исчез, да? Твой брат.

– Ты… экстрасенс? – нельзя было сказать, что я удивлён или потрясён. Разве что тем, что она не сказала мне об этом раньше.

– Я не знаю, кто я. Да, наверное, что-то в этом роде, – голос её звучал тускло и подавленно. Мои ли ощущения она забрала себе, или у неё есть другие причины для этого – я должен это исправить:

– Спасибо, что приехала, – я вложил так много тепла и нежности в эти слова, как только мог.

Она взглянула на меня и, к счастью, улыбнулась в ответ:

– Я почувствовала… что тебе нужна помощь.

Я кивнул. Мне стало легче от того, что кто-то рядом. Кто знает, что происходящее со мной – не сон, и не безумие.

– Ты уже сама всё знаешь, или мне нужно рассказать?

Жасмин вновь стала серьезной:

– Расскажи. Я не уверена, всё ли я смогла прочесть.

– Прочесть?

– Да. На самом деле, не обязательно прикасаться. Но так надёжнее – контакт сильнее. Я воспринимаю эмоции, чувства. Те образы, что их рождают. Иногда – как свои собственные.

Жасмин поёжилась и обхватила себя руками:

– Но именно чувства, не мысли. Так что, не пугайся.

– А я и не пугаюсь.

Она распрямилась и взглянула на меня:

– Тебя бы не тревожило, если б кто-то читал твои мысли? Или хотя бы знал твои чувства?

– М-м… Но ведь и я, бывает, узнаю чужие тайны, проникая во сны. Так что это было бы всего лишь расплатой, – я улыбнулся, – За мои грехи. Mea culpa.

– Хм-м. А ведь так и есть. Тогда можешь воспринимать меня как заслуженное наказание, – Жасмин улыбнулась, тут же снова нахмурившись, – Это лучше, чем…

– Не бери в голову. Со мной ты… в подходящей компании. К тому же, у меня как раз проблема с выражением чувств. По мне так очень здорово, что тебе не нужно будет ничего объяснять.

Она вопросительно взглянула на меня.

– То, что я чувствую. Не нужно объяснять, – я смутился: вечно я несу что-то… что-то делаю не так.

Улыбка Жасмин стала шире:

– Да, похоже, мы подходящая команда.

Я облегчённо кивнул.

– Так… что случилось? – она подбадривающее коснулась моей руки, но лишь на мгновение.

Сбивчиво я принялся рассказывать Жасмин, как встретил брата, о чём мы с ним говорили, и что мне удалось узнать. И о стычке с Этьеном в сновидении Анри. Когда я впервые произнёс это имя, Жасмин замерла, словно ей пришло что-то в голову, но продолжала молча слушать меня. И лишь когда я закончил, сказала:

– Бойся Этьена де Сен-Клера: никогда не смотри ему в глаза и не слушай, что он говорит, – произнесла она это так, словно цитировала что-то.

Но… почти то же самое крикнул во сне и мой брат. Я уставился на Жасмин. Стоп. Она назвала и фамилию.

Жасмин взглянула на меня и кивнула:

– После того, как мы расстались, я вернулась домой и принялась искать в своих дневниках записи о времени, когда умер отец. И – представляешь! – под моей заметкой, сделанной незадолго до его смерти, я нашла приписку, оставленную чужой рукой – как мне кажется, рукой отца. Те слова, что я только что произнесла. Но… я никогда не давала ему свой дневник – мне и в голову не приходило, что он мог взять его.

– Наверное, он пытался предупредить тебя. Но так, чтобы никто другой не узнал. Вот и сделал запись в твоём дневнике.

– Но почему просто не сказал мне?

– Почему мой отец мне не сказал? Должна быть причина. Возможно… такая же, как у Анри: он просто не смог мне рассказать – так плохо ему стало.

Жасмин задумалась:

– Может быть. Но… что нам делать?

«Нам». Мне так сладко стало от этого «нам». Хотя и сладость была с горечью.

– Почему-то мне кажется, что Этьен не успокоится, вернув Анри. Ведь теперь он нашёл и меня. Возможно, нам и не придётся его искать. Скорее… прятаться. Вернее, спрятаться до тех пор, пока мы не придумаем, как дать ему отпор. Хорошо бы узнать что-нибудь про него – тогда было бы легче к нему подобраться.

– Да, но как? Мы знаем его имя и как он выглядит – если в том сне он выглядел так же, как в жизни. Я пыталась найти упоминания о нём в Интернете – но ничего не вышло: видимо, он не публичный человек.

Я задумался:

– «Де» перед фамилией значит, что он аристократического рода?

Жасмин пожала плечами:

– Наверное.

– Тогда, возможно, Джеффри что-то знает о роде де Сен-Клер. Нужно всё ему рассказать – боюсь, их с Оливером это тоже коснется. Я должен хотя бы предупредить их. И у Оливера, как я помню, есть знакомые в полиции. Хотя… не знаю, поможет ли это. Я буду ждать ночи и постараюсь найти Анри или Этьена во снах.

– А ты можешь взять меня с собой… в сон? – Жасмин смотрела на меня так, словно очень хотела услышать «да».

– Наверное. Но…

– Если мы столкнёмся с Этьеном, я бы постаралась узнать что-то о нём. Я никогда делала этого во сне. Но со мной и не было Проникающего в сны, – она робко улыбнулась.

– Это ведь опасно. И Этьен узнает про тебя, – я нахмурился.

– Да что он узнает? Я буду всего лишь персонажем из сна, – её улыбка стала почти беззаботной.

И совершенно напрасно – я знал, чем это грозит:

– Но он поймёт, что ты – со мной.

– Я всё равно хочу попробовать, – сказала Жасмин уже серьёзно, – Если ты позволишь. Пожалуйста. Вдруг это поможет. Вдруг получится. Должно получиться.

– Я… я подумаю. Хорошо? – желание принять помощь боролось во мне с опасением подставить ее.

Жасмин, вздохнув, кивнула.

Я почувствовал себя виноватым:

– Не думай, я очень благодарен тебе…

– Но не хочешь подвергать меня риску. Виктор, подумай – ведь не только я помогаю тебе, но и ты мне. Я хочу знать, что случилось с отцом. И почему. И кто в этом виноват. Если это сделал Этьен, то я хочу добраться до него не меньше тебя. Позволь мне… Позволь нам помочь друг другу, – её зелено-карие глаза смотрели так, словно от меня зависела её судьба.

– В одиночку мы не справимся. Вернее, ты не один – у тебя есть брат, и крестный, и твой наставник. А я… – голос её дрогнул, и она отвернулась.

Вот чёрт. Этого я совсем не хотел. Что ж, если так…

Я взял её за руку:

– Ты тоже не одна. У тебя есть я. Если хочешь.

Жасмин взглянула на меня и, улыбнувшись, благодарно кивнула.

Спустя несколько минут мы уже ехали на моей машине к имению Джеффри. Я позвонил ему и Оливеру и попросил о встрече. Оба без лишних вопросов согласились, и прямо сейчас. Я знал, что для этого им придётся отложить дела и обязанности.

– Может быть… не стоит говорить твоим друзьям о моих… способностях? – Жасмин сидела рядом со мной на переднем сиденье, но смотрела совсем не на меня.

– Мне кажется, это будет не совсем честно – не предупредить их. Не беспокойся. Они нормально относятся к подобным вещам: привыкли иметь дело со мной, – я улыбнулся. Но Жасмин продолжала хмуриться.

– У тебя были проблемы из-за этого?

Она повернулась ко мне:

– Я тоже как-то подумала, что это нечестно – и рассказала своему парню. Сначала он посчитал меня ненормальной – и не поверил. А потом поверил – назвал меня монстром и сбежал.

– Да сам он урод, раз сказал такое. Не переживай. Он просто тебя не заслуживал.

Жасмин улыбнулась:

– А сам ты часто рассказываешь знакомым о своём даре?

– Хм-м… у меня и знакомых-то мало. А из близких – только Джеффри и Оливер. Но… да, ты права – кроме них никто и не знает.

Я невольно задумался. Черт. Все так и было. Большинство посчитает тебя как минимум чудаком, если начнешь рассказывать, что умеешь проникать в чужие сны. Да и мало кому понравится, чтобы за ним «шпионят» во снах.

– Эй, ты на дорогу не забывай смотреть, – мягко одернула меня Жасмин.

Я встрепенулся:

– Извини. Обычно я внимателен за рулем.

Некоторое время мы оба молчали. Видимо, погрузившись в невесёлые воспоминания. К счастью, мы уже подъехали к воротам во владение Джеффри, и это вернуло нас к реальности.

– Твой крёстный живёт здесь? – Жасмин с растерянным изумлением смотрела на высокие красивые ворота чугунного литья, на видневшиеся за ними подъездную аллею с вековыми деревьями и трёхэтажный особнячок красного кирпича в викторианском стиле.

– Да, – я подумал, что следовало бы сказать об этом раньше, – Джеффри – потомок одного очень старинного рода.

– Ой. А я даже не знаю, как себя правильно вести в таком светском обществе, – Жасмин смущённо заёрзала на сиденье.

Я рассмеялся:

– Не бери в голову. Сейчас познакомишься с ним и поймёшь, что все твои опасения напрасны.

Крёстный ждал нас в дверях – высокий, статный; как всегда, в хорошем, но простом костюме, и с очаровательно-искренней улыбкой на губах.

– Добрый день, Виктор, – Джеффри приветствовал меня более официально, чем если бы мы были одни.

– Юная леди, – он чуть поклонился Жасмин, – к сожалению, Виктор не назвал Вашего имени по телефону.

– Жасмин. Жасмин Гримвуд.

– Джеффри Ланкастер, к Вашим услугам.

Джеффри протянул ей руку и, заполучив в ответ ладонь Жасмин – нет, не поцеловал её, но пожал. Всё-таки крёстный был неплохим психологом. Но я ведь ещё не предупредил его… Я взглянул на Жасмин – как мне показалась, она улыбалась ему хоть и смущённо, но вполне тепло и искренне – значит, не нашла в нём ничего, что оттолкнуло бы её. Я облегчённо вздохнул – почему-то мне хотелось, чтобы они понравились друг другу.

Холодные капли упали мне на лицо – начался дождь.

– Заходите скорее, а то промокнете, – Джеффри приглашающее распахнул перед нами дверь. Мы шагнули внутрь. Но тут перед домом остановилась ещё одна машина, и из неё вылез Оливер. Он захлопнул дверцу и широкими торопливыми шагами направился к нам. Зонта у него не было, так что, он успел изрядно намокнуть, прежде чем добрался до дверей: короткие чёрные волосы, чёрные же глаза и сутана делали его похожим на взъерошенного ворона.

– Что за привычка – ходить без зонта, – проворчал Джеффри, пропуская Оливера вперёд, но ворчание это было очень мягким.

– Хастингс, – крёстный позвал своего камердинера, – пожалуйста, принесите отцу Оливеру полотенце.

Оливер фыркнул:

– И так обсохну. Не нужно, Хастингс, спасибо.

– Чтобы твоя простуда была на моей совести? – Джеффри кивнул камердинеру, и тот ушёл.

Оливер взглянул на него снисходительно-обречённо и решил больше не препираться. Он повернулся к Жасмин и, чуть улыбнувшись, сказал:

– Извините, нас не представили друг другу, – и протянул ей руку, – Оливер Брэдшоу.

– Жасмин Гримвуд.

Как мне показалось, рукопожатие их было достаточно крепким – почти дружеским. Я улыбнулся про себя: что ж, знакомство с семьёй состоялось. Хотя, почему меня вообще волновало, понравятся ли они друг другу? Ведь мы с Жасмин едва знакомы. Или я боялся, что благодаря своим способностям она узнает о них что-то, чего не знаю я сам? Но ведь проникая во сны, так же узнаешь чувства и желания, иногда потаенные. А я видел сны Оливера и Джеффри. Редко, иногда случайно – но всё же.

Следом за крёстным мы прошли в гостиную. Я пытался решить для себя проблему: как рассказать ему и Оливеру про Жасмин, про её способности. Конечно, я не сомневался: они оба будут вести себя сдержанно и корректно. Слишком сдержанно, я опасался.

Когда все расселись – я рядом с Жасмин на диване, а крёстный и Оливер напротив нас – я рассказал всё: начиная с моего сна и поездки в колледж отца и заканчивая утренним исчезновением Анри и разговором с Жасмин. Джеффри пытался сохранять невозмутимость, но под конец уже сидел, подавшись вперёд и опираясь локтями на колени. А вот Оливер – всё также прямо и неподвижно, и лишь внимательный взгляд его скользил от меня к Жасмин и Джеффри, и обратно.

– Жасмин… тоже обладает даром, – я старательно подбирал слова, – она… чувствует других людей. Их эмоции и чем они вызваны. Что-то вроде сверхчувствительности, – я смотрел на Оливера и Джеффри. А они оба, конечно, смотрели на Жасмин. Но если взгляд Оливера выражал спокойный интерес, то в глазах крёстного была… встревоженность? Я знал, что он редко кого допускает в свой внутренний мир. И что ему есть, что скрывать от меня и Оливера. Но Джеффри быстро взял себя в руки и улыбнулся:

– Вот как? Мисс Жасмин – экстрасенс?

Я знал, что Жасмин чувствует то, что скрывают мягкие интонации крестного.

– Наверное, можно и так сказать, – она смотрела на него, не отводя глаз, – но в том нет моей вины.

Джеффри раскрыл было рот, но Оливер опередил его:

– Никто вас не обвиняет, – в голосе его и взгляде было столько тепла, мягкости и искренности, что мне показалось – я увидел слёзы в глазах Жасмин, смотревшей теперь на Оливера. Джеффри тоже смотрел на него, и я подумал – как хорошо, что никто не смотрит на самого Джеффри. Но он, как всегда, быстро скрыл в себе то, что не считал нужным показывать:

– Позвольте предложить всем чай или кофе?

– Кофе, – Оливер, улыбнувшись, взглянул на Джеффри.

– Мне тоже, – я облегчённо вздохнул.

Джеффри кивнул и вопросительно посмотрел на Жасмин.

– Чаю, пожалуйста, – ответила она, словно ожидая подвоха.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Наконец, Джеффри не удержался от улыбки, на этот раз вполне искренней, и кивнул. Затем он встал и отошёл к столику у стены, где дворецкий оставил поднос с кофейником, чайником, чашками и всем прочим.

– Позвольте мне Вам помочь, – Жасмин вскочила и подошла к Джеффри. Они вдвоём принялись за дело, и я видел, как Жасмин что-то тихо сказала ему. Несколько мгновений он молча смотрел на неё, а потом чуть кивнул.

Когда все вновь расселись, Джеффри заговорил:

– Так этот человек похитил Анри, чтобы создавать сны?

Я кивнул:

– Но, думаю, не для самого Этьена. А для тех людей, чьими снами он хотел управлять.

– Управлять снами… Плюс его собственный дар внушения, – Джеффри задумчиво нахмурился, – С такими возможностями этот человек должен быть очень влиятельным. Но между тем мы о нём ничего не знаем и даже не слышали.

– Что тут удивительного? – Оливер взглянул на него, – Истинное влияние всегда скрытно. Истинная власть – всегда тайная.

– Я не думал, что ты интересуешься политикой, – Джеффри немного удивлённо посмотрел на друга.

Оливер вздохнул:

– Ты забываешь, что Церковь – это тоже система власти, – а потом добавил, – Но этот человек должен был хоть как-то проявить себя. Наверняка остались следы его вмешательства. Свидетели, – он взглянул на Жасмин. Та кивнула:

– Да. Но я знаю о нём ещё меньше, чем Виктор.

– Но если он убил ещё кого-то во сне – должны же быть случаи непонятных, нераскрытых смертей, – я переводил взгляд с одного собеседника на другого, но, похоже, никто не помнил ничего подобного.

– Не обязательно, – вздохнув, Жасмин взглянула на меня, – Причиной смерти моего отца был инфаркт.

– Так, что нам о нём известно? – Джеффри откинулся на спинку дивана и соединил кончики пальцев перед собой, – Голубоглазый блондин, обладающий даром внушения, по имени Этьен де Сен-Клер. Де Сен-Клер. Если он из тех де Сен-Клеров, о которых я слышал – это очень древний род. У них имение где-то на юге. Но о последнем его владельце давно нет вестей, и я даже не помню его имени. А предыдущий маркиз де Сен-Клер, кажется, погиб в автокатастрофе – вот уже сколько лет назад.

– Но Этьен может быть их родственником, – я с надеждой смотрел на Джеффри. Он взглянул на меня в ответ и кивнул:

– Я постараюсь что-то узнать.

– Но, пожалуйста, будь осторожен, – Оливер серьёзно смотрел на него.

Джеффри улыбнулся самой невинной и очаровательной улыбкой:

– Как мило, что ты беспокоишься обо мне.

– Джеффри.

Тот отвёл глаза и кивнул. Оливер вздохнул и тихонько коснулся рукой его плеча. Мне почему-то стало неловко: как будто я стал свидетелем чего-то очень личного.

– Ты прав, – Джеффри взглянул на него и улыбнулся. А потом посмотрел на меня:

– Извини, Виктор. Твоему крёстному иногда тоже нужен воспитатель, – и он кивнул головой в сторону Оливера. Тот принял невозмутимый вид и, повернувшись ко мне, спросил: