Текст книги "Материалы Сета"

На этом же сеансе Сет предложил нам проводить сеансы два раза в неделю, сказав, что расписание лучше, чем эпизодическая деятельность. Потом он продолжил:

– Время от времени все обитатели моего плана дают такие уроки, но между учителем и учеником должна быть внутренняя связь. Поэтому нам приходится ждать, пока личность с вашего плана реальности не разовьется достаточно, чтобы стало возможно обучать ее. Заниматься можно с теми, кто духовно связан с нами.

Проводником между нами служит то, что вы называете эмоцией или чувством. Именно проводник лучше всего характеризует жизненную силу на любом плане в любых обстоятельствах. Из него соткана вся материя вашего и моего миров.

Закончив передавать информацию, Сет остался с нами, словно для того, чтобы выделить время для неформального общения. Он приветствовал вопросы, жестикулировал, веселился. В какой-то момент он остановился напротив Роба и посмотрел прямо на него моими (но не похожими на мои) широко открытыми глазами.

– Не будет ничего плохого, и может получиться много хорошего, – сказал Сет, – если вы и сами станете проводить различные эксперименты. Можете считать это домашним заданием. Возможно, я даже поставлю вам за нее «отлично»…

Затем Сет с большим юмором отозвался о «доске Оуйя», которую мы до сих пор использовали, чтобы начинать и заканчивать сеансы:

– Это – своеобразная формальность, которая позволяет устанавливать контакт привычным способом, а я всегда в какой-то степени был приверженцем формальностей. Доска дает нам некоторую передышку и является аналогом приветствия или снятия шляпы при встрече. Кроме того, я считаю, что небольшие ритуалы помогают закрепить информацию и использовать ее с максимальной пользой, так же как хорошая кухня выигрывает от красивой посуды… В конце сеанса знаком вежливости будет кратковременное прикосновение к доске. И вам еще повезло, что я не требую официальной одежды.

В этом месте Роб рассмеялся, как и я, когда он читал мне свои записи. Нас восхитил рассказ о пятом измерении, который, естественно, был намного длиннее, чем приведенные здесь выдержки. Личность Сета произвела на Роба такое впечатление, что он пришел к выводу, что Сет является полностью независимой личностью. Естественно, муж хорошо знал все мои настроения и мог достоверно оценить различие и сходство личности моей и Сета.

После того, как Роб описал мне случившееся на сеансе и прочитал свои записи, я испытала сильное удивление. Мы с Робом придерживаемся неформального стиля, как и все наши друзья. Например, мужчины не носят шляпы и костюмы, предпочитая джинсы, рубашки и свитера. Сет показался мне восхитительным, кем бы и чем бы он ни был. Никто из наших знакомых не относился к «старой школе» и не стал бы даже говорить о снятии шляпы или называть еду «хорошей кухней». Кроме того, Сет казался совсем не страшным, а монолог о пятом измерении был просто захватывающим.

К этому моменту я уже заинтересовалась исследованиями собственного психологического поведения, и меня все сильнее занимал вопрос независимой реальности Сета. Поскольку я в каком-то смысле «становилась» Сетом, я не могла увидеть себя-его со стороны, как мог Роб или мои ученики на сеансе в классе. Но я знаю, что он производит на людей иное впечатление, нежели я. Кто и что он такое? Я все время расспрашивала Роба о том, как я выгляжу? Как он понял, что говорит кто-то другой? Что именно в Сете убедило его, что Сет – не просто отдельная часть моего подсознания?

Я не искала Сета «в каждом углу», но со всей своей решимостью защищала свою неприкосновенность. И почувствовала себя глупо, потому что Сет совершенно не пытался «вторгаться» в мою повседневную жизнь. Более того, я чувствовала, что его это забавляет, хотя он меня и понимает, и что мои усилия, пусть и не нужные, необходимы для моего собственного душевного спокойствия.

При этом я не замечала изменений, до тех пор, пока они не становились очевидными. Хотя нам казалось, что на последних сеансах Сет «приходил» достаточно отчетливо, нам еще предстояло узнать много нового – особенно когда на следующем сеансе зазвучал собственный голос Сета.

Первый сеанс с Фрэнком Уизерсом состоялся 2 декабря 1963 года. На сеансе № 14, 8 января, я была готова говорить за Сета низким мужским голосом. За месяц мы проделали большой путь. Эти тридцать с чем-то дней были наполнены такой интенсивной психологической работой, удивлением и размышлениями, с какими нам еще не приходилось сталкиваться. Но пройдет еще не менее трех лет, успеет выйти моя книга, и только тогда мы хотя бы начнем понимать, что происходит.

Глава четвертая
Голос Сета

Все это время после обеда я работала в местной художественной галерее. Утро я посвящала своей книге по экстрасенсорике, записывая результаты наших экспериментов. Мы все еще не рассказывали о том, чем занимаемся, никому, кроме Билла. До самого выхода книги об этом знали лишь несколько наших друзей. Сейчас я не понимаю, почему мы соблюдали такую таинственность, но на тот момент нам казалось правильней не посвящать в это людей, которые будут задавать вопросы. У нас хватало своих собственных.

Как я уже говорила, без «доски Оуйя» личность Сета стала проявляться более свободно, особенно после удивительного сеанса № 14. Я думаю, Роб никогда его не забудет.

Нас все еще удивлял сам процесс сеансов. Перед началом я нервничала, не зная, придет Сет или нет. Тогда я все время боялась того, что войду в транс, открою рот – и ничего не случится. Или, еще хуже, я начну нести чушь. Кроме того, было неясно, откуда я знаю, что Сет готов. Сеансы начинались в 9 вечера. За пять минут до девяти у меня возникало то же чувство – что я готова спрыгнуть с высокого трамплина в глубокий бассейн, не зная, умею ли плавать.

Сеанс начался, как обычно, без признаков грядущих изменений. Надо сказать, что к тому моменту мы прочитали несколько книг по экстрасенсорному восприятию, но нам не попадалось ничего о голосовом общении. Мы читали о случае Пейшенс Уорт, когда миссис Керрен получала стихи и романы через «доску Оуйя» и автоматическое письмо. Однако нам не приходилось слышать о том, чтобы одна личность говорила за другую. Поэтому мы не подумали о том, что мой голос может измениться.

На сеансе № 14 я говорила за Сета пятьдесят минут без перерыва – дольше, чем когда-либо до этого. Сет начал с того, что посоветовал нам вести более гармоничную общественную жизнь – больше выходить и общаться с людьми, чтобы уравновесить постоянный новый интенсивный внутренний опыт. Затем он приступил к первому рассказу о внутренних чувствах – это была совершенно новая для нас тема. В будущем он не раз возвращался к ней.

– Вся ваша реальность – это материализация того, что существует независимо от вашего плана. И внутри ваших чувств находятся другие чувства, обращенные вовнутрь. Они воспринимают и создают внутренний мир…

Когда вы существуете на определенном плане, то обязательно должны настроиться на него, заблокировав остальное восприятие. Это – своего рода внутренняя фокусировка, концентрация восприятия на определенных каналах. По мере того как усиливаются эти способности, вы можете позволить себе начать смотреть вокруг, использовать внутренние чувства и расширять границы своей деятельности. Это естественно. Выживание на конкретном плане реальности зависит от способности концентрироваться на нем. Когда внимания достаточно для того, чтобы нормально существовать, вы можете позволить себе воспринимать другие реальности.

Эта информация занимает несколько страниц. Роб, как обычно, старался писать как можно быстрее, чтобы успевать за речью Сета.

На втором часе сеанса у меня сильно охрип голос, и впервые за все сеансы в нем появились признаки усталости. После первоначального рассказа о внутренних чувствах Сет сказал:

– Джозеф, я не собирался заставлять тебя сегодня так трудиться. Если ты пишешь так же быстро, как Рубурт говорит, ты, должно быть, устал. Хочешь сделать перерыв или закончить сеанс? Мне небезразлично ваше состояние – по крайней мере, когда я не озабочен вашим образованием, – закончил он с улыбкой.

Роб попросил сделать перерыв, а затем предложил мне закончить сеанс, пока я не сорвала себе голос. Я знала, что он беспокоится обо мне, но меня очень увлекла информация, которую сообщал Сет. Кроме того, Сет был очень активным, время от времени смеялся и шутил, прерывая свой серьезный монолог. Ощущение иной, независимой личности было еще сильнее, чем прежде, поэтому я решила продолжать. Было уже больше половины одиннадцатого. Пока мы с мужем разговаривали, он вслух упомянул о своем интересе относительно смысла времени. Когда мы возобновили «разговор», Сет перешел к этому вопросу.

– У времени нет смысла, если нет границ. Другими словами, у времени нет смысла, если нет необходимости нейтрализовывать другие силы. В этом и заключается суть, жаль только, что вы пока вряд ли сможете это понять. Для всего нужно время! Но поскольку я пытаюсь бороться с вашим невежеством, я не смог промолчать. Я не имею в виду ничего плохого, но вы просто не можете представить себе, как сложно объяснять время тому, кому нужно время, чтобы понять это объяснение.

Изучение времени многое скажет вам и о природе пятого измерения. Наши воображаемые провода, состоящие из затвердевшей жизненной силы, являются жидкими. Я надеюсь, вы это понимаете – они жидкие, хотя они твердые. Потому что плотность – это иллюзия.

В этом месте я, как Сет, стукнула кулаком по столу и внезапно начала говорить сильным, уверенным голосом. В то же время он перестал быть хриплым, и с каждым словом голос становился более глубоким, более формальным, более громким. Роб смотрел на свои записи, но услышал, что происходят какие-то голосовые изменения. Он писал так быстро, как мог, чтобы иметь возможность время от времени поднимать взгляд и смотреть, что происходит. Я стояла прямо перед ним, глядя на него чужими глазами, словно чтобы убедиться, что он понимает то, что я говорю.

– Я также говорил, что ощущение жизненной силы – я предпочитаю именно этот термин – изменчиво и само является частью материи вселенной. Эти «провода» соединяют один план с другим и фактически образуют границы каждого уровня. Соответственно, они подчиняются законам каждого уровня. Таким образом, в вашей трехмерной системе они начинают подчиняться времени.

Во время этой фразы голос становился все громче, словно предназначался большой аудитории. Сейчас, когда я пишу эту главу, передо мной, естественно, лежит запись того сеанса, и между этим и следующим абзацем находится примечание Роба, которое хорошо показывает его реакцию.

«Я хорошо знаю собственный голос Джейн. Когда я смотрел на нее во время сеанса, мне пришлось сделать усилие, чтобы осознать, что этот новый громкий голос без каких-либо усилий исходит из нее. Я не знаю, что удивляло меня сильнее: то, что Джейн, кажется, совсем не беспокоил ее новый голос, или то, что он был однозначно более низким и мужским».

Однако у Роба было не так много времени на собственные размышления, потому что Сет продолжал практически без передышки.

– Движение этой якобы затвердевшей жизненной силы создает иллюзию времени. Противодействие в данном случае – это противодействие в сердцевине самой жизненной силы, во многом подобное тому, что мы раньше говорили о ментальной замкнутости… Действие и противодействие – спусковой крючок времени. На некоторых планах все события происходят единовременно, а понятия «времени» нет. Я могу манипулировать вашим временем; это – одно из нескольких средств, с помощью которых я могу войти в ваше восприятие…

Сейчас в знак своих добрых намерений я закончу говорить. Я бы продолжил его, но мне приходится считаться с вашими физическими возможностями. Этим вечером мне удалось хорошо «прийти» сюда, и хочется максимально воспользоваться этим. И разве можно меня в этом винить?.. В любом случае, мне стоит попрощаться. Кстати, имейте в виду, что мне нравится простое дружеское общение, иначе я бы не задержал вас так надолго. Я сожалею о том, что задал Джозефу столько работы [по ведению записей]. Спокойной ночи, дорогие друзья.

Мой голос тут же стал обычным, хрипота пропала уже давно. Сейчас мы просто не могли закончить сеанс, мы были слишком заинтригованы. Несмотря на последние слова Сета, я все еще «ощущала» его присутствие, как и его огромную жизненную силу и доброжелательность. Роб рассказал мне, что я говорила низким мужским голосом удивительной громкости. Я чувствовала, что меня окружает энергия и переполняет веселье, словно невидимый Сет стоит рядом, улыбается и готов завязать дружескую беседу.

Как только мы приняли решение продолжать, я снова заговорила низким голосом и, уже как Сет, начала расхаживать по комнате, время от времени останавливаясь, чтобы обратиться непосредственно к Робу или выглянуть из окна. Я действительно чувствовала, как кто-то устраивается в моем теле, привыкает двигаться в нем и радуется своим достижениям.

– Мне будет приятно провести какое-то время за тем, что вы можете с легкостью назвать нормальным разговором. Друзья не всегда говорят о серьезных философских предметах… Но раньше мы были слишком заняты другими делами, чтобы уделять время эмоциональному общению. И хотя на данной промежуточной стадии голос Рубурта может показаться жутковатым, на самом деле у меня сейчас очень хорошее, можно даже сказать игривое настроение. Если хотите, можете задавать любые вопросы.

Я – то есть Сет – замолчала, улыбаясь и глядя в глаза Робу. Роба опять удивил низкий голос, поэтому он не сразу смог придумать, что спросить. Он все еще улыбался новой дружелюбной манере Сета, забавным жестам и интонациям, которые были так не похожи на мои.

– У тебя на твоем плане есть друзья, как у нас здесь?

– Конечно, у меня есть друзья. Ваш план, в частности, потому и представляет собой такое привлекательное для нас поле деятельности, что у некоторых из нас еще остались здесь эмоциональные связи, и мы пытаемся, хотя зачастую неудачно, связаться со старыми друзьями. Вы же пишите письма друзьям, уехавшим в далекие страны, не забываете их. Вот и мы не забываем.

Роб задал еще несколько вопросов, и они – Сет и Роб – разговаривали почти три четверти часа. Про голос Сет сказал:

– Голос Рубурта – это эксперимент. Если я смогу приходить в его тело лучше, общение на сеансах будет более непосредственным. Ты же видишь, что я мог бы продолжать говорить часами, но этого делать не стоит. Я – не старомодный человек. Время от времени может появляться старина Фрэнк Уизерс, просто потому, что он был моей последней независимой материализацией и привык брать ответственность за происходящее на себя. Я еще не полностью его ассимилировал, но могу вас заверить, что собираюсь это сделать.

Роб снова начал смеяться. Сет говорил о Фрэнке Уизерсе с юмором, но беззлобно. Его голос и широкая улыбка смягчали произнесенные слова. Роб как-то прокомментировал его мнение, и Сет сказал:

– Боюсь, я еще не научился смирению. С другой стороны, вы познакомились со мной до того, как я знал мистера Уизерса, и тогда я обладал огромным тщеславием. Ты и сам тогда отличался высоким самомнением, а когда был женщиной, то по части высокомерия мог заткнуть за пояс свою нынешнюю жену.

Здесь Сет ссылается на прошлые жизни, о которых говорил ранее. В конце концов, мы узнали, что Сет, Роб и я были частью древней сущности; об этом пойдет речь в четырнадцатой и пятнадцатой главах. Позже Сет также сказал, что эта прошлая связь отчасти и явилась причиной нашего нынешнего общения.

Диалог Сета и Роба продолжался, Роб постепенно привык к голосу и наслаждался происходящим. Сейчас он уже не сомневался в том, что Сет – это Сет, совершенно отдельная и независимая личность.

Представление, которое сложилось у Роба о Сете, таково: Сет – энергичный образованный джентльмен «старой школы», лет шестидесяти, необычайно интеллигентный, прекрасно знающий свои слабости, с хорошо развитым, хотя и несколько старомодным, чувством юмора. Сет прикоснулся моей рукой к бегонии (одно из моих любимых растений) и сказал:

– Мне нравится цветок Джейн. Зелень – это критерий нашего существования. Ты обратил внимание, что я использую термин «план», а не «планета»? Потому что вам принадлежит не весь котел…

Боюсь, что новый голос Джейн кажется довольно резким. Я, конечно, не обладаю ангельским голосом, но и на бесполого евнуха не похож, а сегодня я смог заставить ее голос звучать только так… и, Рубурт, если ты хочешь курить, возьми сигарету. Она последние десять минут ходит со спичкой в руке.

Я этого не помню, но, по словам мужа, я взяла сигарету и сделала глоток вина из бокала.

– Если бы я мог посидеть с вами и выпить вина, мне было бы приятно это сделать. Если ты хочешь поговорить, не делая записей, – давай так и поступим. Я уж точно продержусь не меньше, чем Рубурт, а то и дольше. И кстати, если черты лица твоей жены когда-нибудь изменятся во время разговора, я советую тебе не говорить об этом ей до окончания сеанса.

Общение затянулось за полночь. Замечание про изменение черт лица, конечно, вошло в записи, но было забыто, пока через год нам не напомнили о нем. Когда все закончилось, мой голос был свежим и сильным. Я даже не устала.

И снова, перечитав записи, мы заинтересовались услышанным, особенно с учетом того, что Сет пообещал подробней рассказать о внутренних чувствах и научить нас их использовать. И он сдержал слово. Как вы вскоре увидите сами, он стал давать нам рекомендации, и, следуя им, мы получили массу новых впечатлений. Тогда мы еще не знали, что Сет адаптирует информацию к нашему уровню восприятия и рассказывает только о том, что мы в состоянии понять.

Мы также не осознавали, что, как только Сет начал говорить «своим» голосом, закончилось построение энергетической структуры, через которую мы можем получать Материалы Сета и с помощью которой личность Сета проявляет себя. На всех последующих сеансах в моем голосе всегда наблюдались определенные изменения, но в течение какого-то времени низкий раскатистый голос был скорее исключением, чем правилом. Время от времени за ним ощущалась огромная сила. Я сама никогда не чувствовала напряжения голосовых связок. Много позже Сет объяснил нам, что духовную энергию можно переводить в звук, а также использовать для других целей. Теперь, когда Сет, к примеру, пророчествует, он редко говорит громко. Эта энергия нужна нам для получения информации (позднее мы поговорим также о том, что она может стать трамплином в другие измерения).

Когда голос становится низким и раскатистым, я чувствую себя очень маленькой, окруженной ужасными силами. Из полученной нами информации вытекает, что голос в каком-то смысле показывает объем доступной энергии. Он помогал нам во многом, не только в проявлениях личности Сета.

Вот вам и экстрасенсорные сенсации! Наш первый сеанс с «доской Оуйя» произошел 2 декабря 1963 года. К концу января мы провели уже двадцать сеансов и набрали двести тридцать печатных страниц информации. Конечно, мы и тогда понимали, что изменение голоса имеет большое значение, но не знали, что стоящая за ним энергия гораздо важнее. Мы видели, что сеансы обладают некой структурой, но ее смысл от нас ускользал. Эта структура, собственно, обеспечивала связность и стабильность общения, а также была достаточно гибкой, чем способствовала проявлению латентных талантов, которые мы тогда еще не осознавали, и развитию моих собственных способностей медиума.

На тот момент для нас было открыто несколько путей. Мы могли никому не рассказывать о том, что происходит; мы могли связаться со спиритуалистической группой или поговорить с парапсихологами. Мы твердо решили ничего не говорить друзьям или родственникам, по крайней мере – в ближайшее время. Спиритуалистические (религиозные) группы в любом случае отпадали из-за моего тогдашнего отношения к религии в целом. Но все книги по экстрасенсорике, которые нам попадались, советовали человеку, столкнувшемуся с подобными явлениями, связаться с опытным психологом или парапсихологом.

Благодаря рекомендациям Сета мы с мужем начали понемногу работать с ясновидением и решили написать кому-то, кто знал о таких вещах больше, чем мы. Кроме того, нас преследовал вопрос о том, является ли Сет частью моего подсознания. Могли ли психологи ответить на него? Мы решили связаться с парапсихологом, который обладал знаниями и в области экстрасенсорики, и в области психологии.

Думаю, что если бы мне снова пришлось принимать подобное решение, я сделала бы то же самое. Хотя я не уверена.

Следующие несколько глав посвящены нашим попыткам быть «учеными» и «проверить» экстрасенсорные способности Сета. В целом, мы так и не пришли ни к какому решению, но я думаю, что меня подгоняла потребность сделать происходящее реальным с интеллектуальной или академической точки зрения. Конечно, так оно и было – мне еще многому предстояло научиться.