Текст книги "#люблютебя"

4. Кайл
Вторник, 19:00

На кофейном столике завибрировал телефон; экран включился. Я потянулся проверить, что там. Тупость, конечно, теперь уведомления приходили мне каждую секунду, но это уже стало привычкой.

@рейч_атакует подписался на вас

@рейч_атакует прислал вам личный флит

После всего этого еще и личный флит? Я открыл сообщение. Да… забавно. Если бы я был на ее месте, то, скорее, притворился, будто ничего не произошло, а эта малышка пользуется моментом. И, кажется, вовсе не злится, несмотря на то что некоторые девчонки из танцевальной команды нехило по ней прошлись. И не похоже, что она меня винит, хотя вроде для девушки это как раз типичная реакция – свалить все на парня.

– Так. Я понимаю, конечно, что это весело – на целую неделю стать объектом воздыханий всей женской половины нашей школы или около того. – Эмма помахала рукой перед телефоном.

Я поднял на нее глаза.

– Но все-таки тебе лучше оставить это в покое. – Она запулила телефон в дальний конец кофейного столика и ухмыльнулась. – Вообще-то я пригласила тебя к себе потому, что действительно хотела побыть с тобой. Если бы мне просто нужно было теплое тело под боком, купила бы кота. Или Дэйва бы позвала.

Мы сидели в подвале, обшитом деревянными панелями, на диване, который в свое время до зубовного скрежета надоел маме Эммы и его сослали сюда. В этой комнате всегда было немного холодно и пахло чем-то затхлым, как в промокшем и толком не просушенном углу, но здесь это было лучшее место. И даже если мама и отчим Эммы находились дома, они никогда сюда не спускались. Подвал Эммы – сплошной плюс, как ни посмотри.

– Ну хорошо. И чем ты хочешь заняться? – поинтересовался я.

– М-м… может, новую игру загрузим, а? Что-нибудь такое, во что можно и с Нейтаном поиграть. Детские шалости. – Эмма неизменно притворялась, что у нее дома есть только видеоигры для девятилетних мальчишек и ничего серьезнее, чтобы не признаваться, что они ей самой очень нравятся.

– А ты купишь ее? А то у меня на этой неделе рабочих часов раз и обчелся, едва на бензин хватило.

– Папа купит. – Эмма повернулась к телевизору и игровой приставке. – Вообще-то мы можем хоть дюжину игр купить, он и слова не скажет. Если вообще заметит.

– И он не против? Совсем?

Мне бы предки головомойку устроили, узнай они о чем-то подобном. Они что Картера, что меня выпнули на работу, едва мы получили права. Видимо, считали, что это научит нас правильно относиться к деньгам и «закалит характер». А характер они обожают оба.

– Был бы против, поговорил бы со мной об этом, – пробормотала Эмма, быстро перелистывая военные игры. – И он все равно бы потратил на меня деньги сегодня за ужином, если бы мы туда пошли.

Она повернулась, сияя улыбкой. Должно быть, я хмурился, потому что улыбка эта мигом улетучилась.

– Понятно, не нужны тебе никакие игры. – Эмма отшвырнула пульт, вжалась в диван, подтянула колени к подбородку и отвернулась от меня. – А я думала, ты их любишь.

Черт. Десять минут. Дольше этого я вряд ли высидел бы, не учудив что-то абсолютно дурацкое.

– Ты хочешь, чтобы я ушел, или…

– Нет, останься, пожалуйста. – Она произнесла это так тихо, что я едва расслышал.

Где-то минуту мы просто сидели в полной тишине. А потом Эмма вдруг потянулась к моему телефону.

– Слушай, а давай посмотрим, сколько народу уже успело в тебя втрескаться по уши, а? – Она улыбнулась, озорно распахнув глаза. – Завтра твоя фотка, типа, будет висеть у них в шкафчиках, так? Лучше мне за тебя не сражаться, а то стопчут и не заметят.

– Скажешь тоже.

Я заставил себя улыбнуться ей в ответ. Что-то в ее идее не давало мне покоя, царапало и раздражало, но, в конце концов, не с ума же Эмма сошла? Да и, с другой стороны, это просто офигительно. Надо будет Картеру позвонить, рассказать. Он, бедняга, не поверит, я мог дать зуб.

Эмма склонилась ко мне, вложила в руку телефон, чтобы я ввел пароль. На ней сегодня была простая кофточка с длинными рукавами и клетчатые пижамные штаны. Сквозь тонкую ткань я чувствовал жар ее кожи и затаил дыхание, весь сосредоточившись на тепле ее тела. И на том, чтобы в таких условиях умудриться-таки вспомнить пароль от собственного телефона.

Девушка забрала у меня сотовый и уткнулась лицом мне в шею. Ее локоны щекотали мне щеку, но я не стал рисковать и смахивать их. Было безумно приятно, что она сидит вот так, рядом. Стараясь не задеть Эмму, чтобы она никуда не сдвинулась, я вытащил руку, зажатую между нами, и обнял ее за плечи.

– Господи боже, Кайл.

Я, чрезвычайно занятый тем, что вдыхал вишневый запах ее волос, оторвался и открыл глаза.

– Что?

– Ну… Скажем так: поклонников у тебя теперь точно больше нашего класса.

Я схватил телефон и сначала никак не мог сообразить, о чем Эмма говорит. Цифра под моим именем увеличилась. Сильно увеличилась.

152Т новых подписчиков

Я моргнул. Никак не получалось уложить в голове эту несчастную букву Т рядом с цифрой. Но ведь час назад было около десятка тысяч, или нет? Сердце понеслось вскачь. Я стал прокручивать уведомления, пожалуй, впервые за все это время по-настоящему обратив на них внимание. На меня не просто подписывались: народ флитил, какой я секси, как они хотят со мной потусить, что они сделали бы, если бы я тоже на них подписался… а это уже не детские шалости.

Эмма чуть сжала мне руку:

– Уже нашел мне замену?

– Подожди минутку, пожалуйста.

Я сощурился. Мне что, теперь всем этим девчонкам отвечать? Ведь я же должен что-то флитнуть, правильно? Но я до сих пор не понимал, с чего вдруг они вообще на меня подписались. Это ж не я фоткал! Что они хотят от меня услышать? Нельзя же теперь молчать как рыба и не говорить вообще ничего. Я задумчиво постукивал большим пальцем по экрану. Что сказать миллиону девушек, которые заявляют, что «без ума от тебя»? Картер бы точно знал. Ага, Картер. По-настоящему крутой парень, а не жалкий дублер старшего брата, как я.

– Кайл? Ау-у? – Эмма помахала рукой перед моими глазами. Я не отвечал, и тогда она принялась проводить пальчиком по моей руке. Было щекотно. – Тебе помочь с флитом? Уверена, вместе мы придумаем что-нибудь забавное.

Я прокрутил уведомления дальше. Девушка с ником ТемнаяАнжелина403 прислала мне свое фото в бикини. Совсем крошечном бикини. И, кажется, почти прозрачном. Эмма, вся изогнувшись, перебралась ко мне на колени и уселась лицом ко мне. Потом широко улыбнулась и провела пальцем по моему подбородку.

– Кайл…

– Слушай, дай мне с этим закончить, ладно?

Некоторые девушки были ужасно сексуальными. Эмма придвинулась ближе и принялась раскачиваться у меня на коленях вперед и назад. Тело тут же недвусмысленно отозвалось. Со всеми этими присланными мне фотками и с Эммой на коленях это было немудрено. Я рассеянно погладил девушку по бедру, и она тут же прильнула к моей руке, как кошка, которая всюду старается оставить свой запах.

– Я думала, ты пришел, чтобы побыть со мной. – Эмма нырнула мне под руки, ища поцелуя, и я инстинктивно отклонился. – Неужели не можешь от него оторваться? Ведь ты тех девушек даже не знаешь.

– Но я же должен что-то сказать, так?

– Да, но я здесь. А они – нет.

Она наклонилась и впилась губами в мои. Ее язык скользнул мне в рот. Стало так хорошо, что невозможно было сосредоточиться больше ни на чем. Я отбросил телефон в сторону и притянул девушку ближе к себе, обняв ее за бедра. Эмма тихо застонала и стала вдруг прикусывать мои губы. Кусаться – ничуть не сексуально, просто больно.

– Эй, полегче! – попросил я, взяв ее за талию и чуть отталкивая. Даже усилия не потребовалось, Эмма ведь совсем крошка. – Больно же.

– Ладно, я буду нежной. – Она склонилась и вцепилась зубами мне в мочку. – Хотя это нифига не забавно.

– Притормози. – Все было как-то ненормально. Горячо и страстно – да, но тем не менее: Эмма никогда не была такой агрессивной, разве что выпивши. Но сейчас мы были трезвыми. И еще: технически мы даже не пара. – Давай не будем торопиться, ведь это же правильно, так?

– Но, Кайл, я хочу быть с тобой, – промурлыкала она. – И неужели ты не хочешь того же?

Звучало как реплика из какого-нибудь кино. И я даже знаю из какого. Из порнушки. Я отдернул голову. Вся страсть внезапно куда-то испарилась. Все выглядело притянутым за уши, как будто Эмма играла на камеру. И от этого я почувствовал себя грязным: захотелось почистить зубы или посмотреть милый и добрый диснеевский мультик, или еще что-нибудь в этом духе.

– Эмма, что происходит?

– Ты о чем? – Она смотрела мимо меня. – Я что-то не так сделала?

– Нет, ты просто ведешь себя… не знаю… странно как-то. То есть мы сидим тут, страдаем фигней, и ты ни с того ни с сего кидаешься на меня горячее, чем даже в те времена, когда мы встречались?

Эмма скривилась. Я мысленно врезал себе кулаком в челюсть. Вот зачем я это сказал, а? Она за мной только что не бегает, а я сам ее отталкиваю? Черт подери, эта история с Flit, похоже, временно поджарила мне мозг. Или ей. Что вообще это было? С чего вдруг она так себя повела? Мне, конечно, слабо в это верилось, но как иначе все объяснить?

– Терпеть не могу это слово. – Девушка отшатнулась от меня, обхватила себя руками, будто защищаясь. – Ты же знаешь, что я его не выношу.

– Ладно, я больше не буду говорить «горячий». – Однако она и не сказала, что я чокнулся. Она вообще, по ходу, делала вид, что не слышала вопроса. – Но ты знаешь, что я прав.

– Да что ты говоришь? – Эмма по-прежнему избегала смотреть мне в глаза. – Что плохого в том, если я хочу заняться любовью, а? Сам же сказал по телефону, что хотел бы вернуться, а теперь, значит…

Не договорив, она скатилась с моих коленей на диван, а секундой позже поставила между нами толстенную подушку. С тем же успехом это могла быть стена.

– Да ничего, просто… – Я выдохнул и уставился в пол. Мне не хватит мужества посмотреть на нее, когда она ответит на вопрос. – Сейчас я тебе нравлюсь только из-за всей этой истории с фоткой?

– Чего? Да это даже и не особо красивая фотка-то!

То есть ответ не «нет». И он может значить и «да, это же очевидно». Я вдруг так разозлился, что застучало в висках.

– Шикарно. Стало быть, когда я – это просто я, тебе неинтересно. Не звони мне, я тебе не нужен.

– Да с чего ты…

– С того. Ты сама сказала именно это. Что вооб-ще-то пытаешься «ни в ком не нуждаться». Я помню, потому что слышал это меньше недели назад. – Руки будто сами собой сжались в кулаки. – Но теперь, когда моя фотка уже повсюду, ты приглашаешь к себе и набрасываешься на меня.

– Кайл, все совсем не так, – тихо сказала Эмма.

Желудок у меня сжался и, кажется, рухнул в пятки. Я попытался выдавить из себя смех.

– А я ведь прав, так? Ты готова на что угодно, потому что я вдруг типа стал знаменитым. На секунду. В Flit. Черт, Эмма, ты вообще понимаешь, как это отвратительно?

– Знаешь что? Пошел вон.

– Что, неужели угадал?

– Да нет конечно, просто ты редкостный дебил, и я видеть тебя больше не желаю. – Девушка повысила голос и цедила слова сквозь зубы. Теперь она смотрела прямо на меня; глаза сузились, превратившись в злые темные щелки. – Знаешь, почему я пригласила тебя к себе? Потому что мой разлюбезный папочка опять меня прокатил, и я хотела, чтобы рядом был кто-то, кто не думает обо мне как об очередном обязательстве, которое хочешь не хочешь, а надо выполнять. Кто-то, кто действительно хочет меня видеть. – Она быстро моргнула. – Но, похоже, я ошиблась. Ты вообще принял меня почти за проститутку, так что… уходи.

Кажется, своими словами она проткнула какой-то шар, все это время надувавшийся у меня в груди.

– Эмма, не начинай, пожалуйста. Я тебя ни в чем не обвиняю, но должен был спросить…

– Не ш***а ли я, случаем, так? – Эмма скрестила руки на груди.

– Я тебя так не называл.

– Верно. Просто намекнул.

– Эмма, не надо…

– Кажется, я попросила тебя уйти. Ты мне не нужен, помнишь? Так что вали отсюда. Иди найди себе кого-нибудь, кто позаботится о тебе по-настоящему. Может, та Рейчел, а? Уверена, она точно доступна. – Эмма шмыгнула носом и с отвращением скривила губы.

Я подхватил рюкзак и телефон. В самом низу лестницы я обернулся, но Эмма не показывалась. Только слышно было, как заорал включенный телевизор. Вздохнув, я стал подниматься по ступенькам. И как мне так быстро удалось облажаться?

Идя к машине, я открыл Flit – просто проверить, что еще случилось. Там, конечно, были уведомления, очень много уведомлений, тысячи и тысячи, и подписчики, и рефлиты. Кликнул по страничке Рейчел. С той моей фотки она больше ничего не флитила, а предыдущий флит был на пару дней раньше. Картинка кота в космосе, одетого в свитер. И название «Космокот и космосвитер». Боже, какая она все-таки странная. Но забавная. Я с такими толком и не сталкивался никогда. Лайкнув картинку, я убрал телефон в карман.

5. Рейчел
Среда,07:19

– Мам, ну правда, мне что-то нехорошо. Можно дома остаться? А вдруг я заразная?

– Хватит, Рейчел. – Мама плюхнула передо мной цельнозерновой тост и наблюдала, как я грызу его уголок. – Понимаю, ты волнуешься из-за «Флита», но от того, что прогуляешь школу, ничего не изменится. А пойдешь – тебе же будет лучше. Своими глазами убедишься, что сделала из мухи слона.

Нет, остаться дома мама не позволит. Никогда не позволяла. Но сегодня я могла винить в этом только себя. Мама всегда говорила, что следить за мной в соцсетях – «все равно что читать твой дневник», так что она в принципе не могла знать, насколько все ужасно на самом деле.

Когда я проснулась, уведомлений стало на 23208 больше, и почти все – злобные и неприятные. Я и жирная, и уродина, и жалкая, и обманутая. Не то чтобы я никогда о себе так не думала, но одно дело, когда сама, а другое – когда это говорят Другие. Меня чуть не стошнило. А вдруг все это правда? Но и тех, кто просто рефлитнул фотку, ничего не написав, оказалось почти миллион. Целое население огромного города или крошечной страны разглядывало мою тупую фотку Кайла. Однако скажи я все маме – и неизвестно, что она сделает. Насколько ее вмешательство может все еще больше испортить?

– Ладно, – промямлила я и попыталась откусить еще кусок тоста. Он был слишком сухой, чтобы его можно было прожевать, – не тост, а плитка горячих опилок, – и пришлось взяться за кофе, чтобы все проглотить. – Ну тогда пока.

Я схватила рюкзак и стакан с кофе и направилась к двери.

– Рейчел, что нужно сделать? Рейчел! – громко с нажимом позвала мама.

В обычной ситуации я бы бросилась к ней, чтобы обнять на прощание, но сейчас только поскорее хлопнула дверью и побежала к машине, чтобы мама не успела меня догнать. Можно было бы остаться дома, но это не стоило всех моих закрытых аккаунтов, звонков куче родителей и что там еще мама могла бы придумать в качестве «адекватного» ответа на произошедшее. Было проще ничего не объяснять. А стало быть, надо справляться своими силами.

Я сидела в своей старенькой «тойоте королле», вцепившись в пластиковый руль, отделанный под кожу. Машина стояла в дальнем конце парковки для одиннадцатиклассников прямо напротив «леса» из хилых сосенок, куда все бегали между уроками курить травку. Отличный наблюдательный пункт. Хотя и с любого другого места было нетрудно заметить несколько телевизионных фургонов, припаркованных возле главного входа в школу.

Если бы случилось что-то серьезное, типа как когда брат Софи Лаурентис позвонил и сообщил о бомбе, чтобы не писать предварительный экзаменационный тест, народ бы уже разбегался по парковке во главе с учителями. Но все было тихо. Наверное, они по поводу футбола приехали. Мы всегда устраивали домашние матчи с ребятами из соседнего городка Санни-Вэлли и старательно делали вид, будто их действительно волнует, какая группа старшеклассников дольше продержится против другой в этой потасовке. Но я решила, что мне все равно пока лучше близко не подходить. С моей удачливостью наткнусь еще на журналистов, у меня захотят что-нибудь спросить о команде – а я ее видела только мельком, – и интернет получит лишний повод надо мной позабавиться. Придется идти через среднюю школу.

В отличие от Восточной средней школы Западная располагалась не отдельно: она лепилась вдоль короткой стены старшей школы. Их соединял узкий коридор, уставленный шкафчиками, по традиции предназначенными для девятиклассников. И шансы, что на этом пути меня не ждет полный пипец, представлялись все-таки выше. Я несколько раз вдохнула и выдохнула, закрыв глаза и пытаясь сосредоточиться на чем-то успокаивающем, типа гладкой поверхности озера. Предполагается, что это должно помочь, или нет? И наверняка кто-то в интернете пожелал мне утопиться в таком озере.

Горько улыбаясь, я выбралась из машины и потопала к двери. Скользнув внутрь, я свернула налево в почти пустой коридор, опустив голову и шагая так быстро, как только могла, чтобы не удостаиваться излишнего внимания. Над головой жужжали лампы дневного света. В полупустом коридоре этот звук казался мне зудением роя насекомых, наблюдающих за мной.

– Это ведь ты, не так ли? – вдруг донеслось откуда-то справа. Я замерла на полушаге, хотя вовсе не собиралась этого делать.

– Офигеть, это точно ты. Рейч_атакует. – Голос незнакомки становился все выше, она говорила все быстрее, словно кто-то нажал на кнопку перемотки. – Тебе должно быть стыдно.

Я наконец посмотрела на девушку возле одного из шкафчиков, выстроившихся вдоль стены. Сантиметров на пять выше меня, тонкая как тростинка, с длинными темно-каштановыми волосами, кажется чуть-чуть волнистыми. Должно быть, девятиклассница, и явно из тех, кто всегда привлекает внимание. Такая из разряда «уже встречаюсь с выпускниками». Девушка приложила руку ко рту – типа, «ой, что это я говорю», – но глаза ее по-прежнему злобно улыбались. Я пошла дальше.

– Не боишься, вдруг все подумают, что он слишком хорош для тебя, а? – крикнула она мне вслед, захлопывая шкафчик. Ее голос звучал вроде заинтересованно, но я уже, слава богу, видела, как это бывает у девушек: приятные интонации, а словами будто четвертует.

Я ускорилась.

– Если тебя это утешит, то ты вовсе не такая жирная, как я ожидала.

Я попыталась не обращать внимания ни на ее тихий смех, ни на комок, вставший у меня в горле. Плевать, что там себе воображают глупенькие девятиклассницы, правильно? Да нет конечно, не плевать. Я раздосадованно сжала кулаки.

Глаз я больше не поднимала, пока не добралась до своего шкафчика. Вся дверца была увешана десятками копий той злополучной фотографии. Самая большая – вырезана в виде сердца, а в середине ее красовался смачный отпечаток губ. Рядом с ними кто-то наклеил мои фотографии из средней школы, будто проведя границу между красотой и уродливостью. Я разглядела и фотки с ночевок у Джесси – их-то уж точно ни у кого, кроме нее, не было. Похоже, дружба с элитой не шла моей бывшей подруге на пользу. Поперек всего этого иконостаса кто-то красным маркером жирно вывел «#лузерша». А потом другие – почерк явно разный – добавили эпитетов. Среди мелких каракулей можно было прочитать «#этогонебудет», «#похудеймаленько», «#уродина», «#жалкая» и еще кучу других слов.

Я не стала читать остальное, не стала психовать, а просто медленно порвала фотки одну за одной на глазах у всех. Мобильники записывали исторический момент, а я только сильнее щурилась, стараясь не дать слезам вырваться на волю.

6. Кайл
Среда,07:54

На первый урок, физику, я опаздывал. А у мисс Кейси, если сдал домашку позже чем через пять минут после звонка, оценку получишь на балл ниже. Я воткнул машину на первое же попавшееся на парковке место, схватил с переднего сиденья рюкзак, вытащил из кармана телефон и лихорадочно напечатал флит.

Странно как-то идти в школу после всего, что было вчера. Пожелайте мне удачи!

Ну да, не очень-то глубокомысленно, но на это всем, по ходу, пофиг. Прошлой ночью после часовых споров у меня в комнате, что сказать, я наконец флитнул:

Очуметь. Хм… всем привет (?)

За первые пять минут мое сообщение рефлитнули 3297 раз. Серьезно. И сейчас телефон в кармане на бедре уже сходил с ума. Да, трудно было примириться с мыслью, что другим людям действительно не все равно, что я говорю. Может, я гораздо интереснее, чем сам думал?

Машины на гостевой парковке – новенькие сияющие минивэны – я заметил, только когда подходил к школе. Наверняка что-то насчет встречи выпускников. Местные новостные каналы крутили эту историю каждый год. Рядом с главным входом я заметил нашего директора доктора Рейм (мы звали ее Рейх). Она тянула свою тонкую длинную шею и крутила головой по сторонам, словно проводила перекличку. Или ждет кого?

Я поднялся к школе по лужайке, так что не пришлось пробираться мимо операторов, столпившихся на тротуаре. Их там было как минимум двое, плюс вокруг толклись еще какие-то люди, чью профессию мне опознать не удалось. Рейх отреагировала первой и замахала когтистой рукой.

– Кайл, подойди сюда, пожалуйста!

Спина у нее была еще жестче и прямее, чем обычно. Моя персона ей кадр загораживает что ли? Я все-таки двинулся к директрисе, но было уже поздно.

– Кайл! – крикнула женщина в темно-синем платье. На талии у нее виднелись какие-то странные закрученные штуки. – Кайл, мы с канала NowNemFive, и мы хотели бы с тобой поговорить!

Она побежала ко мне. Узкая юбка и высокие каблуки мешали ей, шаги получались слишком короткими. Она двигалась на прямых ногах, словно Барби. Репортерша не очень-то много успела преодолеть, как люди вокруг тоже начали кричать и всей толпой подались вперед. Уголком глаза я заметил Рейх, плывущую ко мне: спина прямая, губы плотно сжаты.

А потом меня озарило. Репортерша знала мое имя. Она явно высматривала меня среди учеников. Так вот что это за новости. Я – новость. Они приперлись сюда ради меня. Обалдеть.

– Я не совсем понимаю, что здесь делают репортеры, мистер Бонэм. Кажется, они упомянули Flit? – не терпящим возражений голосом осведомилась Рейх.

В горле у меня пересохло, поэтому я просто кивнул.

– Вы не обязаны с ними общаться. Очевидно, их появление не распространяется на разрешение, которое подписали ваши родители. А пока мы не свяжемся с мистером и миссис Бонэм, вы не…

– Мама с папой даже не поймут, о чем вы говорите.

Да, я не рассказал родителям о Flit. А что, собственно, рассказывать-то? «Знаешь, мам, куча левых чуваков в инете лайкнула мою фотку»? Она просто кивнет, напомнит, что нужно быть осторожным, чтобы колледжи чего-нибудь неприличного не разнюхали, и снова вернется к своему айпаду. Папа вообще уйдет к себе в кабинет и ни на что не отреагирует, как он делал в те редкие дни, когда находился дома.

– А они правда приехали поговорить со мной?

Директриса кивнула. Я изо всех сил старался не лыбиться, а то Рейх все так серьезно воспринимает… Грудь будто пронизали тысячи нервов, заполнили ее, расширив ее так, что в конце концов мне едва удавалось вдохнуть. Интервью с журналистами – все равно что тысячу раз выступить на публику, но с другой стороны, это офигеть как круто. Даже Картер ни разу не попадал в новости. А ведь уже два года капитан школьной команды по лакроссу, чемпион штата. Я попробовал представить, как мама с папой увидят меня в телевизоре. Вот удивятся, наверное!

– Можно мне с ними пообщаться?

Рейх подняла на меня идеально прорисованную бровь.

– Я уже сказала, что пока не связалась с вашими родителями, поэтому юридически я не…

– Мне восемнадцать. И мы быстрее от них избавимся, если дадим то, что им нужно, правильно?

Рот директрисы, сжатый так, что напоминал присоску ленточного червя, которого мы препарировали на биологии в десятом классе, смягчился в улыбке. Она явно старалась быть жесткой, но на деле противник из нее оказался так себе.

– Ну хорошо. Только постарайтесь покороче. И я непременно проинформирую ваших родителей, что попросила вас подождать. Поэтому вам стоит придумать оправдание на этот случай, молодой человек.

Рейх отошла на шаг и кивком указала в сторону репортеров. Ну держитесь! Я улыбнулся, но сам почувствовал, что получилось фальшиво. Ну хоть не морщился, и то ладно. Я помахал в камеру, а рядом с первой репортершей втиснулась вторая, блондинка в черном. Обе синхронно сунули микрофоны мне в лицо.

– Кайл, как ты думаешь, почему твоя фотка получила такую по… – начала та, что в синем.

–.. Сделана кем-то из твоих знакомых? – закончила блондинка.

Я толком не понимал, ни куда смотреть, ни на какой вопрос отвечать. Низкое солнце все еще пряталось за зданием школы, и по рукам побежали мурашки. Унимая дрожь, я еще шире (и еще фальшивее) улыбнулся и уставился взглядом примерно посередине между репортершами.

– Сам удивляюсь, – проскрипел я. – Как сказала моя де… – Тупица. —.. Мой… э-эм… мой друг сказал мне вчера, что, в принципе, это даже не особо красивая фотка.

– Сотни тысяч пользователей Flit с тобой точно не согласятся, Кайл, – встряла блондинка. – Что ты можешь им сказать?

– Им повезло, что никто не придумал флиты «потри и понюхай». После смены меня лучше воспринимать на расстоянии метров трех, а то и больше.

Репортерши зафыркали. Пока все не так плохо. Вот только чувствовал я себя по-прежнему как тогда, когда мы с Олли прыгали у него дома с утеса в море. Когда желудок застревает где-то в горле. Пора кончать с этим, пока я не сморозил настоящую глупость.

– Вообще-то мне давно пора идти. Флит – недостаточно веская причина опаздывать на урок мисс Кейси. – Я ухмыльнулся, и на этот раз получилось лучше. – Хотя можете попытаться мне помочь. Может, если фотка получит миллиард рефлитов, она и позволит мне сорваться с крючка.

Я снова помахал в камеру, повернулся, подмигнул Рейх и, обогнув скопление телевизионщиков, понесся в школу. В класс мисс Кейси я ввалился через шесть минут после звонка. На минуту позже, чем было можно.

– Вот моя домашка, – мне не хватало воздуха. Боковым зрением я уловил, как пара девчонок вытаскивают телефоны и фоткают меня, пользуясь тем, что мисс Кейси отвлеклась. Я вчерашний: просто еще один парень, с которым они все ходят в школу. Вряд ли меня даже замечали. Я сегодняшний: стоит постить фотки в своих лентах. Я старался сдержать улыбку.

– Вы знаете правила. Опоздали – значит опоздали.

– Знаю, но, клянусь, я не виноват.

– Ну да, конечно.

Мисс Кейси даже голову наклонила, чтобы я как следует разглядел ее усмешку. Да, Кейси – наш чемпион по усмешкам. Обычно это означало, что она собирается чуть позабавиться, и это не могло не впечатлять, особенно учитывая, что вела она один из самых скучных предметов. Сегодня ее усмешка совершенно ясно значила: «Ты говори, да не заговаривайся, Кайл».

– Меня там репортеры поймали у входа. Видели фургоны? – Мисс Кейси изломила бровь. – Я серьезно. Спросите Рейх… то есть спросите доктора Рейм. Я постарался управиться с ними быстро, как мог, но такую задержку в своем маршруте заранее не учел, понимаете?

Кто-то захихикал.

– Что же вы такого натворили, мистер Бонэм, что по вашу душу даже репортеры прибыли?

– Ровным счетом ничего. Кто-то меня сфоткал, и эта фотка… ну типа… я не знаю… взорвала инет.

Бровь мисс Кейси взлетела еще выше.

– Он говорит правду, мисс Кейси, – высоким писклявым голосом встряла Эрин Ротштейн. Потом, будто опомнившись, подняла руку над своими жидкими светлыми локонами. – Кайл у нас теперь с ума сойти какая знаменитость.

Калеб Делеон подтвердил, ни к кому конкретно не обращась, просто в пространство:

– Я видел фургоны, когда заходил в школу.

Народ за партами закивал. Мисс Кейси нахмурилась, закатила глаза и наконец потянулась за моим домашним заданием.

– Ладно, на этот раз прощаю. – Взмахом руки она велела мне сесть на место. – Но если в вечерних новостях я не услышу вашего имени, будут действовать стандартные правила.

– Хорошо. – Я не мог сдержать улыбки. – Но вы услышите, точно.