Текст книги "Невеста без фаты"

Глава 8

Тетя Франческа, эта упрямая сумасшедшая старуха, уверила Вайолет в том, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы остаться с другими матронами и полакомиться выпечкой, а после чаепития поехать домой.

Сэр Годфри смотрел на свою нареченную и учителя фехтования на танцевальной площадке и не верил своим глазам. Комплименты неслись со всех сторон. Гости, похоже, сравнивали этот быстрый ирландский танец – рил – с чем только можно, от венгерского танца до диких плясок Шотландского нагорья. Он бы не удивился, если бы кто-то вздумал передать Фентону шпагу, чтобы сходство с языческим танцем горцев стало более полным. Впрочем, сам Годфри затруднился бы дать этому танцу какое-то определение или даже описать, что он собой представляет.

Неприлично игнорировать музыку или изобретать новые па на балу у таких важных персон. Только простолюдины могли позволить себе танцевать, как… Он от изумления открыл рот, глядя на Вайолет, которая смеялась, запрокинув голову. Похоже, ей решительно не было дела до того, какое впечатление она производит. Темные кудри ее не смог удержать жемчужный гребень, и завитки, выбившись из прически, ласкали белую шею. Как вызывающе!

Поведение Вайолет вызывало у сэра Годфри много вопросов. Ни в один из которых ему не хотелось углубляться. Вайолет была воплощенной невинностью.

А Фентон? Насколько Годфри было известно, Фентон вел жизнь вполне добропорядочную и требовал от своих учеников старательности и осмотрительности. А те, кто нарушал неписаный закон, отчислялись из академии. Фентон был тайным кумиром Годфри – сильным и благородным. Он был для Годфри вроде старшего брата, которого ему всегда так не хватало.

Откуда Фентон брал силы, чтобы так танцевать?

Пройдет примерно полчаса, и он, Годфри, будет успокаивать Вайолет, встревоженную нездоровьем тети, и строить планы относительно усадьбы в Манкс-Хантли, которая скоро станет принадлежать ему. Годфри не мог представить, что станет жить в старой развалюхе с видом на кладбище, но для Вайолет и их будущих детей это место вполне подойдет, чтобы время от времени наслаждаться природой. Платить за него не надо, а Вайолет, похоже, питает странную привязанность к этому месту.

– Мы не можем продать дом, Годфри, – неоднократно повторяла она ему. – По крайней мере ты должен его хотя бы увидеть.

Он питал к Вайолет слабость и даже немного стыдился этого. Многие, как и он, ею восхищались. Он заметил, как на нее и Фентона наставляли лорнеты. «Да благослови тебя Бог, – думал он, глядя на нее. – Вайолет лишь использует свои таланты, чтобы помочь нам продвинуться. Она слишком хорошо воспитана, чтобы завести интрижку с простым фехтовальщиком». Но она не считала ниже своего достоинства танцевать для пользы дела.

А Фентон был простолюдином, хотя Годфри не исключал возможности того, что он получит почетный пост или даже титул в будущем. Маркиз хотел сделать его семейным учителем фехтования. И Годфри не удивился бы, если бы Фентон принял это предложение.

Воодушевленный, Годфри решил, что пожурит Вайолет после того, как закончится танец. Не стоило портить момент. В конце концов, он ведь не хочет создать у присутствующих впечатление, словно между ней и Фентоном действительно что-то есть… Сам он пребывал в растерянности. Что на самом деле происходило между его невестой и учителем фехтования? Делали ли они что-либо непристойное? Нет, если титулованные особы пытались им подражать и выглядели при этом смехотворно. Может, Вайолет была навеселе? Нет, если только она не напилась втайне от него. И более того, никто на свете, кроме Вайолет, не мог бы выделывать такие пируэты.

«Да благослови тебя Бог», – подумал вновь Годфри. Вайолет танцевала с Фентоном лишь потому, что он сам попросил ее об этом. Она бы никогда не стала вести себя как наивные дебютантки, которые все вздыхают по Фентону под впечатлением от его театрального рыцарства. Она не такая.

Ведь уже при первой встрече, когда их представили друг другу, манеры Вайолет привели его в восторг.

– Сэр Годфри, – произнес бархатный голос откуда-то сверху, и Годфри, подняв глаза, увидел лицо самой достопочтенной пятой маркизы Седжкрофт, влиятельной и богатой хозяйки дома. – Вы не сочтете этот момент слишком неудобным, чтобы поговорить о деле?

Сэр Годфри поклонился так низко, что нос его коснулся коленей.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я до конца вечера была рядом с тобой, тетя Франческа? Этот дом какой-то странный, и ты не слишком хорошо видишь в потемках.

– Я вижу гораздо больше, чем ты думаешь, и я не хочу, чтобы ты оставалась со мной. – Тетя ее говорила тихо. Она полулежала на кровати, подложив под спину подушки. – Почему у тебя щеки влажные? Ты плакала?

– Я вышла в сад, когда ты раздевалась. Дождь пошел.

– Ты вышла из дому в такой час? Дай, я потрогаю твой лоб. Сколько раз я говорила тебе, что выходить разгоряченной на улицу, когда там сыро и прохладно, вредно для здоровья?

Взявшись за кроватный столбик, Вайолет сделала крутой поворот и изящно присела на край тетиной постели. Франческа прикоснулась ко лбу Вайолет, а затем пощупала затылок, проверяя, нет ли у нее жара.

– Ну как? – спросила Вайолет, стараясь не улыбаться.

– В тебе слишком много энергии для леди, которая весь вечер танцевала. Попроси Дельфину подогреть тебе молока. Это поможет успокоиться.

– Хорошо, – кивнула Вайолет и собралась было выпорхнуть за дверь, но тетя остановила ее вопросом:

– И это все, что тебе нужно было для счастья? Чтобы какой-то повеса на балу уделил тебе внимание?

Вайолет вымучила улыбку:

– О чем ты?

– Может, я пропустила что-то большее, не только сам спектакль?

– Принимая во внимание скандальную репутацию Боскасл, возможно, мы обе что-то пропустили.

Сложив руки на Библии, тетя Франческа нахмурилась:

– Иди спать или по крайней мере иди к себе в комнату. И не смей больше выходить на улицу в такое время. Полагаю, на одну ночь с тебя довольно приключений.

– Слушаюсь, мадам.

– Закрой дверь, Вайолет.

– Слушаюсь, мадам. – Вайолет сделала реверанс и, развернувшись, лицом к лицу столкнулась с горничной, которая у них с Франческой была одна на двоих.

– Все в порядке, мисс?

– Да, Дельфина. – Вайолет смущенно оглянулась. – Она уже засыпает.

– Мне помочь вам раздеться? – спросила горничная.

– Я справлюсь сама. Только проведай тетю пару раз ночью. Может, одной из нас стоит переночевать здесь.

– Ни в коем случае, – проворчала Франческа, не открывая глаз.

Вайолет понизила голос:

– У нее на балу закружилась голова, но доктор осмотрел ее и сказал, что с ней все хорошо. Возможно, она просто переволновалась.

Дельфина кивнула:

– Я бы не смогла спать несколько суток ни до, ни после такого приема. Столько важных особ. Слишком волнительно для ее возраста.

И для возраста Вайолет это было слишком волнительно. Особенно когда званый вечер, который и без того был полон волнующих моментов, подарил ей встречу с тем, о ком ей настрого запретили думать и кого она так и не смогла забыть. Вайолет сильно сомневалась в том, что сможет уснуть в эту ночь. Возможно, она даже не сможет просто усидеть на месте ни минуты.

Вайолет мысленно встряхнулась и поспешила к себе, чтобы переодеться на ночь. В маленькой спальне было душно, а танцы и поцелуй Кита разгорячили ее.

Скинув туфли, Вайолет подошла к окну и, распахнув его настежь, вдохнула ночной воздух.

Капли дождя холодили горящие щеки и словно бриллианты мерцали в распущенных волосах. Где живет Кит? Вайолет смотрела вдаль, поверх церковных шпилей и тускло поблескивающих в неровном свете газовых фонарей влажных крыш. Живет ли он где-то поблизости в респектабельном Мейфэре или в пользующемся недоброй славой Ист-Энде? Отчего ей хотелось выбежать на улицу, чтобы найти его? Почему из всех живущих на земле мужчин лишь он вызывал у нее интерес?

Она хотела знать обо всем, что происходило с Китом с тех пор, как они последний раз виделись на кладбище. Если бы только они могли встречаться открыто, а не предаваться томительным воспоминаниям о неисповедимых путях, которые свели их вместе.

Вайолет бы очень хотела узнать все подробности пройденного им пути. Как страсть к фехтованию стала его профессией?

Она не сомневалась в том, что ее история покажется унылой и скучной в сравнении с тем, что мог рассказать ей Кит. Но так и должно быть. Жизнь леди бедна событиями. Какое облегчение узнать, что судьба вознаградила его за то, что ему пришлось перенести. И хорошо, что Эмброуз ошибался, предсказывая Киту несчастья.

Напротив, он снискал уважение и почет. А капитан, которого он звал отцом, дал ему имя и право на достойную жизнь – то, чего Кит и заслуживал. У него целый легион поклонниц и почитателей.

И он целовал ее! О Боже, как он ее целовал. Она никогда не забудет того восторга, который испытала, когда он ее целовал.

Мечтания Вайолет прервал нестройный хор не вполне трезвых мужских голосов. По безлюдной площади, грохоча, проехала карета. Вайолет закрыла окно – ей не хотелось быть освистанной пьяными кутилами – и медленно принялась раздеваться. Накинув халат, она повесила платье и, аккуратно сложив, убрала серые шелковые перчатки в выдвижной ящик комода. И только тогда она нащупала нечто плотное, глубоко задвинутое в шов левой перчатки. Это была тисненая визитка.

Вайолет поднесла карточку к свету и прочла:

«Кристофер Фентон

Учитель фехтования».

И в самом низу, под адресом академии на Болтон-стрит, он подписал: «Мой клинок принадлежит вам».

Действительно ловелас. Наверняка она была не единственной, кто получил на этом вечере его карточку.

Что, если бы Дельфина обнаружила карточку первой? Вайолет невольно улыбнулась.

А что, если бы она сняла перчатки во время чаепития после бала и карточка упала бы в чью-то тарелку? Или если бы она забыла перчатки в экипаже Годфри?

Она бы никогда не смогла публично признать, что значил для нее Кит. Они ни разу не встречались вплоть до сегодняшнего вечера. Так должны думать все. Она и так слишком далеко зашла, позволив куда больше того, что позволяли приличия.

Она была леди и, как настоящая леди, должна была осуществить то, о чем мечтали для нее тетя и дядя. Она станет женой состоятельного уважаемого торговца, который брал уроки фехтования потому, что этим искусством владеют джентльмены, а сэр Годфри Мейтленд ценил джентльменство не меньше золота.

И даже если она и позволила себе помечтать о большем, мечты ее так и останутся мечтами.

Глава 9

Как только Фентон c ассистентами упаковали реквизит и в тряской карете Кита отъехали от особняка на Парк-лейн, начал накрапывать дождь.

Кое-что из реквизита Кит взял в театре «Друри-Лейн». Первым делом Кит упаковал шпаги. Он мог бы заменить любой реквизит, если бы в том была нужда, но шпага хранит историю своих владельцев, помнит каждую пролитую каплю крови. А некоторые клинки, говорят, приносят несчастья, если их применяли в нечестном бою.

Сегодня Кит выступал со шпагой, которую изготовили в Испании на его глазах. Отец специально привез его туда, чтобы показать, как куется клинок. И эта шпага принесла ему удачу. Она вернула ему Вайолет.

Он жил в нескольких минутах ходьбы от своей академии, что было удобно, но уединиться не всегда получалось. К тому времени как сгрузили реквизит, у Кита оставалась всего пара часов, чтобы выспаться. Рано утром начнут съезжаться ученики на уроки.

На полпути до академии Кит решил, что оставшийся путь проделает пешком. В карете было очень тесно. Кроме двух помощников, там была еще и Тилли, жена Кеннета, и еще один студент, который напросился поехать с ними.

– Кто она? – спросила Тилли, выглянув из окна, когда Кит на ходу ловко спрыгнул с подножки.

Кит посмотрел на нее удивленно:

– Разве я говорил, что намерен нанести визит женщине?

– Но я же видела, как ты танцевал с интересной дамой.

– Тебя вообще не должно было быть в зале после твоего чудесного спасения.

Тилли усмехнулась и подперла рукой подбородок.

– Никто меня даже не заметил. Я лишь подсматривала в щелку двери за спиной у оркестрантов. Не думаю, что я когда-либо видела более красивые пируэты в котильоне, и половина пар так и не смогла за вами угнаться. Она выглядит миленькой издали. Вы хорошо смотрелись вместе, вот я и подумала, что ты идешь к ней.

– Ты слишком много думаешь.

Но Вайолет выглядела еще милее вблизи, и если Тилли заметила, как он увлекся незнакомкой, значит, он был совсем не так осторожен, как ему думалось, и кто-то еще мог что-то заметить. Однако успех спектакля у публики позволял надеяться на то, что невинный флирт будет вскоре всеми забыт.

– Поезжай, – сказал Кит, указав кучеру направление взмахом трости. – И хватит за мной шпионить, Тилли.

– Ты ее любишь?

– Как я могу любить леди, которую ни разу не встречал до сегодняшнего вечера?

– Вот это и удивительно. Можно, я дам один совет?

– Никаких советов.

– Ты отлично смотрелся на балу. Ты чертовски элегантен. Клянусь.

– Твои слова согревают мне душу. Буду хранить их в сердце. Всегда. А теперь спокойной ночи.

– Но тебе бы следовало научиться танцевать как положено, если ты хочешь произвести впечатление на настоящую леди – такую, как она.

– Что? – переспросил Кит удивленно.

– Как ее зовут? – крикнула Тилли из окна, как только карета тронулась.

– Это… – «Не твое это дело».

И не его тоже. Ему бы следовало про себя называть ее леди Мейтленд – по имени, которое она будет носить после замужества. Жена сэра Годфри.

Кит вздохнул. Вот незадача. Могла бы выбрать кого-то получше. Он понимал, каковы резоны для этого брака. Сэр Годфри был надутым ослом. Хотя и не был подкидышем.

Кит нахмурился. Чувствовал бы он себя счастливее, если бы Вайолет была помолвлена с тем, кого он не знал? Вайолет не нуждалась в его одобрении, чтобы выйти замуж.

Если бы они встретились до того, как она приняла предложение сэра Годфри, он, Кит, мог бы, возможно, повлиять на ее решение. Но едва ли он мог явиться к тете Вайолет и поведать о том, что был тем самым мальчиком, знакомство с которым опозорило ее племянницу, и что когда-то он жил в работном доме возле ее поместья, а после этого милостиво просить почтенную даму выслушать его мнение по волнующему его вопросу.

Даже сейчас он не был вхож в так называемое приличное общество.

Кит огляделся, услышав гулкие шаги. Мужчина в черном вышел из-за угла и торопливо направился к нему.

Рука Кита сжала рукоять трости, скрывавшей клинок. Жаль глупца, который надеется поживиться за счет мастера шпаги.

Кит прищурился и узнал в незнакомце Пирса Кэрролла, одного из своих студентов, принимавших участие в сегодняшнем представлении.

Пирс с простодушной улыбкой спешил навстречу Киту.

– Сэр, – сказал он, почтительно кланяясь, – вы не станете возражать, если я с вами прогуляюсь?

Кит пожал плечами.

– Как вам будет угодно. Я никуда особенно не тороплюсь. – Он продолжил путь молча, даже не делая попытки поддержать разговор.

– Я хорошо выступил сегодня, мистер Фентон?

– Я говорил вам, что вы молодец. Пожалуй, это было лучшее исполнение трюка с переходом от шпаги на кинжал, которое мне довелось видеть.

Пирс шел рядом легким размашистым шагом.

– Не думал, что сегодня вечером вы будете в одиночестве. Вы могли бы выбрать любую из присутствующих на представлении дам, чтобы скоротать ночь.

Кит сдержанно усмехнулся:

– Я бы не стал так далеко заходить.

– Все были очарованы вашим танцем с невестой сэра Годфри. Она очень красива, вы не находите?

Кит пребывал в нерешительности. То ли Пирс был круглым дураком, то ли он был провокатором и пытался выудить у него признание, о котором Кит впоследствии пожалеет. К счастью, Кит не был так простодушен.

– Она живет со своей тетей на Кавендиш-сквер, – добавил Пирс.

– Откуда вам это известно? – удивленно спросил Кит.

– Сэр Годфри как-то раз подвез меня в своей карете и специально сделал крюк, чтобы показать, где живет его нареченная.

– Почему бы вам не обзавестись собственным экипажем?

Пирс ухмыльнулся:

– У меня бы не осталось денег, чтобы оплачивать ваши недешевые, но жизненно необходимые мне уроки.

Кит воздержался от грубого упоминания дорогих привычек этого юноши. Пирс хорошо одевался, однако Кит почти ничего не знал о его финансовом положении. Он взял за правило не проявлять ненужного любопытства к частной жизни своих студентов. Увы, они не всегда отвечали ему тем же.

– Я не знал, что вы с сэром Годфри вращаетесь в одних кругах, – заметил Кит.

Пирс отвел взгляд.

– Я бы не назвал нас близкими друзьями, но иногда мы заходим вместе выпить по пинте пива после занятий. Убей меня Бог, не пойму, как такая женщина могла… – Он повернулся к Киту, и тот, недолго думая, его отпихнул. – Простите. Я знаю, что мы не должны говорить плохо об отсутствующих.

– Вы сплетничаете, словно девица.

– Зато дерусь не как девица, – сказал Пирс и встал в стойку.

Кит не отреагировал. Мастерское владение клинком зачастую вызывает у студентов не только уважение, но и зависть. А там недалеко и до дуэли, которая однозначно ничем хорошим не заканчивается.

Как правило, те студенты, которые заработали свой диплом прилежными занятиями, имели достаточно здравого смысла, чтобы не лезть на рожон, вызывая на дуэль равного по силам соперника.

Как правило, но не всегда.

Кит вздохнул с облегчением, увидев свой дом. Извозчик, что жил по соседству, кивнул, когда Кит прошел мимо. Ломбард был закрыт, однако в таверне на углу народу хватало, как всегда.

Кит насчитал пять стоявших в ряд экипажей. Он чувствовал запах сырной корочки и шампанского, поднимаясь по крутым ступенькам в свою квартиру. Смех и свет. Занимаемые им апартаменты, возможно, и не могли сравниться по элегантности с особняком на Парк-лейн, но он не жил в трущобе, это уж точно. Кит открыл дверь. В комнате было не протолкнуться.

Пирс заглядывал ему через плечо:

– А я думал, вы ведете монашескую жизнь.

Кит покачал головой:

– После удачного выступления здесь всегда так. Шампанское, разбор ошибок и…

– И женщины, – сказал Пирс. Он стоял в дверях гостиной Кита. – Можно мне войти? – спросил он после некоторых колебаний.

Кит отвернулся, когда дружеский голос воскликнул: «Маэстро!» – и несколько бокалов взмыли вверх в приветственном салюте. Еще семеро гостей стояли с бокалами вокруг камина, а остальные пока не прибыли.

– Вытрите шпагу перед тем, как будете уходить, – велел он Пирсу. – И не фехтуйте на лестнице. Хозяйку это бесит.

– Разве вы не выпьете с нами хотя бы по бокалу?

– С меня довольно на одну ночь. Я иду спать.

Он вышел из гостиной и направился к себе в спальню, и те, кто знал его дольше, понимали, что просить его остаться бессмысленно.

Иногда он не выносил беспорядка и шума.

Но еще хуже быть одному. По крайней мере никто не заваливался в комнату без стука, за исключением чересчур любвеобильных актрис или развращенных леди, которые воспринимали недостаток интереса с его стороны как вызов их женским чарам.

Кит был исключительно разборчив в том, где именно расчехлять свой клинок.

Он умылся, разделся и лег на кровать.

Он слышал возню в соседней комнате, разговоры и звон клинков до самого рассвета. Потом все стихло. Каждый из новичков, поступавших в академию, вскоре узнавал, что учитель вел жизнь далекую от авантюрной.

«А чего они ждали? Что он держит в каждой комнате по любовнице?» – рассеянно думал Кит, потирая больное плечо. Он привык к этой боли и не обращал на нее внимания.

Но с рассветом Кит потрясенно обнаружил, что и он может пасть жертвой желания плоти. Он насмехался над теми, кто не умел держать в узде потребности тела. Но как оказалось, Кит был совсем не так силен, как думал.

Просто ему еще не доводилось встретить женщину, влечению к которой он не мог бы сопротивляться.

Кит закрыл глаза и представил раскрасневшееся от страсти лицо Вайолет.

Он чувствовал, как ее губы раскрываются, как ее грудь, мягкая и тяжелая, прижимается к его груди.

По спине прокатилась дрожь желания, пробирая его до мозга костей. Мечется ли Вайолет в постели, изнемогая от желания, мечтая о том, чтобы он ее приласкал?

Зачем ей выходить замуж за неуклюжего ученика, когда она могла иметь мастера?

Кит вновь провалился в сон. Будет ли и он сниться Вайолет тоже?

Истошный крик со стороны лестницы заставил его вскочить.

Кит бросился к двери и, распахнув ее, крикнул:

– Какого черта?

Перед ним стояла хозяйка дома, и ее трясло от ярости.

– У меня приличный дом! Если вы не можете заставить своих юнцов прекратить устраивать тут бедлам среди ночи, тогда я вас всех отсюда вышвырну…

Она заморгала, в благоговейном ужасе опустив глаза.

Кит нахмурился:

– Послушайте, миссис Барроуз, сожалею, что эти маленькие ублюдки вас побеспокоили. Больше такого не повторится.

Она улыбнулась. Потом захихикала. Он подумал, что, возможно, миссис Барроуз выпила лишнего. Затем она снова посмотрела вниз.

– Не беда, сэр. Простите, что помешала вам отдыхать. Я знаю, что вы много работали этим вечером. Очень усердно, правда.

И только когда взгляд ее опустился в третий раз, он понял, отчего она кудахчет, словно крачка.

На нем не было ночной сорочки. На нем вообще ничего не было. При нем был лишь тот самый клинок, которым снабдила его природа. И надо сказать, природа оказалась к нему щедра.

Проститутка рассеянно водила ладонью по плечу своего клиента. Раздраженный, он стряхнул ее руку и перекатился на спину.

– Я вам не угодила? – спросила девица равнодушно.

Клиент посмотрел на нее и одобрительно ухмыльнулся. Она могла бы спросить, хочет ли он, чтобы ему подали его же собственную печень с луком или без. Теперь, когда он присмотрелся к ней внимательнее, он осознал, что в ней имелось отдаленное сходство с той молодой женщиной, которая завладела вниманием Фентона на балу. Безусловно, она была дешевой подделкой, но, с другой стороны, никто не предлагал ему бесплатной контрамарки в самый эксклюзивный бордель Лондона.

А у Фентона доступ туда имелся. Бесплатный. Но учитель не опускался до посещения борделя. Обычная шлюха никогда бы его не устроила. А кто бы его устроил? Чужая невеста?

– Это у вас кровь на рубашке? – спросила шлюха и выпрямилась, изучая темное пятно на своей ладони.

– Возможно.

– Но я вас не царапала. И если вы заявите, что я вас исцарапала, я буду это отрицать. Кажется, вы говорили, что принимали участие в представлении. Так вот знайте, кровь эта настоящая. Я знаю, о чем говорю, и если вы испачкаете постельное белье, хозяйка потребует с вас двойную плату. Она спросила с вас недорого лишь по доброте сердечной. И это значит, мистер, что я позволю вам заниматься со мной только…

– Я заплачу столько, сколько она попросит, – сказал клиент шлюхе, навалившись на нее всем телом раньше, чем она успела сказать что-то еще. – Твой голос мне не нравится. Постарайся говорить, как настоящая леди. Ты могла бы сойти за леди в темноте. А теперь закрой рот и раздвинь ноги.