Текст книги "Архивы Дрездена: Кровавые ритуалы. Барабаны зомби"

– Ты хочешь сказать, финансовый? – не поняла Мёрфи.

– Нет, – мотнул головой я. – Который час?

– Десять тридцать, – ответила Мёрфи.

– Ага, – прошипел я, вставляя ключ в замок зажигания. – Если я пошевелю задницей, у меня есть еще шанс успеть.

– Успеть?

– Защитить Геносу и его людей, – бросил я. – Энтропийное проклятие обрушится на них через час с копейками.

Я вдавил газ в пол.

– Только на этот раз я буду начеку! – крикнул я ей в опущенное окно.

Глава 24

Я ожидал застать Геносу в чудовищном виде, однако, похоже, монополия на кошмарно проведенную ночь принадлежала мне – надеюсь, временно. Когда я, задыхаясь, ворвался в студию, он ждал меня в дверях, одетый в брюки и теннисную рубашку, безукоризненно причесанный и приветливый. Едва выбравшись из «жучка», я удостоился еще одного по-европейски крепкого объятия.

– Малоккио – оно ведь снова случилось? – произнес он. – Верно? Вчера, когда вы вдруг убежали?

– Угу, – кивнул я, переводя дух.

Он облизнул губы:

– Кто?

– Инари. С ней все в порядке.

Артуро изумленно моргнул несколько раз:

– Инари? Но это же безумие какое-то. Она-то чем может кому-либо грозить?

Личинка суккуба. Какая уж тут угроза…

– Наверняка есть причина, по которой целью избрали именно ее. Просто мы пока ее не знаем.

– Но она же совсем еще дитя, – возмутился Геноса, и в первый раз за все время я услышал в его голосе гнев. Это стоило взять на заметку. Когда злиться начинают даже такие добряки, жди перемен. – У вас есть догадки насчет того, кто за этим стоит?

– Пока нет, – признался я и открыл крышку «жучкова» багажника. – Но для кого-то это не сводится к бизнесу. Тут еще и что-то личное. Мне кажется, сегодня утром они снова собираются нанести удар, и я хочу подготовить для них маленький сюрприз.

– Чем я могу помочь?

– Ведите себя так, будто ничего не случилось. А я пока подготовлю собственное заклятие.

Артуро нахмурился, отчего морщины на его лице сложились в новый, незнакомый мне рисунок.

– И это все, что я могу сделать?

– Пока все.

Он вздохнул:

– Ладно. Пусть фортуна улыбнется в ответ на ваши усилия, мистер Дрезден.

– Могла бы и раньше почесаться, – заметил я, но все же ободряюще улыбнулся ему.

Геноса одарил меня ответной улыбкой и вернулся в дом. Парой минут позже и я последовал за ним – с рюкзаком, содержимое которого составляли пятидесятифутовая бельевая веревка, натертая для разметки мелом, зеркало, рулон фольги и полдюжины свечей. Я побродил по студии – заглянул в гостиную и в гримерную. Наконец в съемочной студии я нашел Джейка Гуфи. Облаченный в темно-серые семейные трусы и свободный шелковый халат, тот сидел с книжкой в бумажной обложке и бутылкой лимонада и всем своим видом изображал спокойствие и уверенность. Не знаю почему, но я с первого взгляда преисполнился уверенности в том, что поза эта наигранная.

– Джейк, – сказал я, – вот как раз вы-то мне и нужны.

Он подпрыгнул, как перепуганный кот, и с опаской оглянулся на меня:

– А! Доброе утро, Гарри. Чем могу помочь?

– Я вас займу минут на десять.

Он вопросительно склонил голову набок:

– Ага. А что?

Я поколебался пару секунд, потом пожал плечами:

– Я тут сооружаю заклятие с целью защитить всех присутствующих от злой магии.

– Э… – прищурился Джейк. – Мне бы не хотелось уязвить ваши религиозные чувства, приятель, но вам никто не подсыпал в завтрак чего-нибудь вроде ЛСД?

– Ну что тут сказать, Джейк. Я если и псих, то безвредный. Идемте со мной, поможете мне начертить на полу несколько линий, и я оставлю вас в покое. – Я провел кончиком указательного пальца по груди, нарисовав на ней «X». – Сердцем клянусь.

Он огляделся по сторонам – возможно, в поисках повода улизнуть, – но все же кивнул и встал со стула.

– Кой черт, – ухмыльнулся он. – Может, еще и научусь чему.

Следом за мной он поднялся на второй этаж. Я прикинул, с какой стороны север, снял рюкзак и принялся рыться в нем. Некоторое время Джейк молча наблюдал за моими действиями, потом не выдержал:

– Это что, вроде фэншуй?

– Гм. Если подумать, то действительно так, – согласился я. – Фэншуй заключается в регулировании позитивных и негативных энергий вокруг вас. Вот, подержите это… То, что я хочу устроить, напоминает… громоотвод, что ли. Просто я собираюсь сделать так, чтобы негативная энергия, если вдруг снова соберется, направилась бы туда, куда хочу я, а не на задуманную кем-то цель. Не на одного из нас.

– Фэншуй, – задумчиво повторил Джейк. – Что ж, за дело.

– Ну-ка хлопнем! – Я оттянул прижатую к полу с двух сторон веревку вверх и отпустил, отпечатав на полу светло-голубую меловую линию. – Вот так. Пошли дальше.

Я двинулся по коридору, и Джейк, помедлив, последовал за мной.

Мне и правда была необходима помощь еще одной пары рук. Причем предпочтительно Джейка или Джоан: из всех членов съемочной группы, кого я знал, они меня беспокоили – по крайней мере, вызывали подозрения – в наименьшей степени. И поскольку Джоан как женщина тоже могла стать объектом для проклятия, я не хотел бы, чтобы она бегала туда-сюда, помогая мне. В конце концов, смысл-то заключался в том, чтобы отогнать злые энергии прочь. Глупо было бы совать ее в самый их эпицентр.

Пусть Джейк и не слишком верил в сверхъестественные силы, помощник из него вышел вполне толковый. Следом за мной он обошел все здание, сжимая в руке конец веревки. На всех этажах я старался держаться как можно ближе к периметру, и везде мы отбивали на полу или стенах меловую черту. Веревка хлопала, оставляя на поверхности бледно-голубой след, а потом я еле слышным шепотом заряжал черту небольшим запасом энергии. В общем, старался расставить как можно больше таких заряженных черточек, чтобы проклятие, когда оно явится наконец, задело по меньшей мере одну из них.

Если все сработает по плану, проклятие устремится к намеченной цели, заденет одну или несколько моих линий и сменит направление. Там, примерно в центре здания – в темном углу звукооператорской, – я положил на пол зеркало отражающей стороной вверх. Вокруг него очертил мелом еще один круг и расставил по окружности свечи. Мои энергетические линии целились как раз в него; я зажег свечи и, дотронувшись до круга кончиком пальца, зарядил его усилием воли.

– А, ясно, – сказал Джейк. – Читал про такое. Зеркало, чтобы отразить всю гадость, да?

– Вроде того, – кивнул я, распрямляясь и отряхивая руки. – Если я сделал все правильно, проклятие прилетит сюда, шмякнется о зеркало и полетит обратно – прямиком в того, кто его послал.

Джейк приподнял бровь:

– Дружище, а не слишком ли это жестоко?

– Не думаю, – покачал я головой. – Если кто-то пошлет в нас заряд позитива, к нему вернется позитив, и только позитив. А попробует послать смерть – что ж… Все адекватно.

– Хм, это ведь основа многих религий, – заметил Джейк. – Я бы сказал, золотое правило.

– Угу, оно самое, – согласился я. – Правда, в данном случае чуть буквальнее обычного.

– Вы действительно считаете, что на этом месте лежит проклятие? – спросил Джейк. Лицо его приобрело задумчивое выражение.

– Я считаю, кто-то очень не хочет, чтобы новая компания Артуро добилась успеха, – сказал я. – В числе прочего.

Джейк нахмурился:

– Так, по-вашему, за всем этим стоит «Силверлайт»?

– Возможно, – кивнул я. – Хотя для кого-то, движимого лишь денежными мотивами, все как-то слишком круто.

– Материализм вреден для души, – заметил Джейк. – Эти типы ради денег готовы на все.

– Деньги – штука новая, – возразил я. – Власть – старая. Власть – вот что настоящее. Деньги, избиратели, нефть – все это лишь ступени к власти.

– Для художника фэншуй у вас крутые мотивации, приятель.

Я пожал плечами:

– Такого мне, пожалуй, еще не говорили.

– У вас есть женщина?

Я повертел концом веревки в воздухе.

– Была. Не сложилось.

– Что ж, это многое объясняет, – кивнул Джейк. – Артуро бывает похож на вас в промежутках между браками. Слава богу, это позади.

Я моргнул, потом посмотрел на него:

– Позади?

– Ага, – подтвердил Джейк. – Он не рассылал приглашений на свадьбу или чего-нибудь подобного, но я-то его хорошо знаю. Пару месяцев он разгуливал с сердечками, порхающими вокруг головы, так что теперь он на последних днях предсвадебного периода.

Что ж, это существенная деталь. Еще как, черт меня дери, существенная!

– Вы уверены? – спросил я.

Джейк слегка озадаченно пожал плечами:

– Ну, под присягой я бы этого не утверждал, приятель. В смысле в суде.

В коридоре послышались шаги, и из-за угла появился Племенной Бык Бобби, в шортах и футболке, с блокнотом и карандашом в руке.

– Джейк, – выдохнул он, – ну наконец-то! Артуро говорит, сегодня я должен назвать ему свое сценическое имя. Как тебе Рокко Стоун? Или, может, Рэк Макгранит?

– Рокко уже занято, – возразил Джейк. – А Рэк… что-то в этом есть девчачье, тебе не кажется?

– Ох да.

– Выбрал бы ты себе что-либо нестандартное, парень. Как насчет Гавейна?

– Гавейн? – переспросил Бобби.

– Конечно. Это такой рыцарь был.

– Вроде тех парней у Круглого стола?

– Угу, тех самых, – кивнул Джейк.

– А тебе не кажется, что это… мягковато, что ли?

– Возможно, – согласился Джейк. – Так добавь крепости фамилией. Вроде Коммандо, например.

Бобби нахмурился.

– Гавейн Коммандо, – повторил он; судя по тону, парень был не в восторге. – Ну что ж, может, и пойдет. Спасибо, дружище. – Он помолчал и впервые заметил меня. – О, привет. Э… Гарри, правильно?

– Как и вчера, – буркнул я, не особенно стараясь казаться добродушным. – Доброе утро.

– Угу… доброе. – Бобби кашлянул и покосился на Джейка.

Тот ободряюще сжал кулак.

– Гарри, – продолжал Бобби, – боюсь, я вчера вел себя по отношению к вам как настоящий говнюк. Извините.

Возможно, это кое-что говорит о моем характере, но мне и в голову не пришло, что он говорит искренне, пока он не кашлянул еще раз от смущения и протянул мне руку.

– Все нормально? – спросил он.

Я моргнул, глядя на него. Как правило, люди редко извиняются передо мной, впрочем я все-таки насмотрелся достаточно кинофильмов, чтобы представлять себе, как это выглядит в теории.

– Какого черта? – Я пожал парню руку и улыбнулся. – Все это фигня. Не берите в голову.

Он тоже чуть улыбнулся.

– Вот и хорошо, – сказал он. – А что это вы, парни, здесь делаете?

– Фэншуй, – ответил Джейк.

– Вы драться умеете? – спросил у меня Бобби.

Теперь, когда он больше не представлял собой непосредственной угрозы, я видел, что этот парень – настоящее сокровище. Он запросто мог бы обеспечить какую-нибудь удачливую штучку с ручкой здравым смыслом до конца земной жизни, а это не поддается оценке.

– Немного.

– Круто!

Джейк тряхнул головой, но ухмылку все-таки сдержал:

– Чего-нибудь еще, Гарри?

– Не сейчас.

Он кивнул:

– Пошли, Гавейн. Посмотрим, не нужно ли помочь Джоан.

– Эй, – окликнул я его. – Джейк!

– А?

– Лара сегодня здесь?

Он изогнул бровь:

– Угу. А что?

– Просто так, – отозвался я. – Я догоню.

Они ушли, а я сел рядом со своими неярко горящими свечами поразмыслить немного.

То, что Артуро влюблен, сильно меняло дело. Я нутром чуял, что это чертовски важно, но никак не мог заставить свой усталый мозг вычислить почему. Я потер глаза. Чтобы мыслить внятно, мне требовалось поспать, поэтому я отправился на поиски того, что могло бы мне помочь: кофе и еще одного мозга в помощь моему.

Мёрфи сняла трубку почти сразу же, и я, не переставая жевать, поздоровался с ней.

– Ты бормочешь, Гарри, – заявила Мёрфи. – Говори по-человечески.

Я сделал еще глоток кофе, обжег рот этой дрянью и отставил чашку, чтобы немного остыла.

– Извини, язык обжег. Тебе удалось нарыть еще чего-нибудь про Артуро Геносу?

– Немного, – ответила Мёрфи. – Я тут связалась с одним знакомым парнем в Лос-Анджелесе. Он поднял муниципальные записи и даже кое-какие материалы у адвоката Геносы, но там мало чего заслуживающего внимания.

– Это нормально. Все равно давай – для общей картины.

Я услышал, как она переворачивает страницы.

– Ладно. У него завещание в электронном виде – все оставляется паре благотворительных организаций и ближайшему родственнику. Похоже, это относится к его матери в Греции, но та умерла пару лет назад, так что, мне кажется, все деньги уйдут в благотворительность.

– А что его жены? – поинтересовался я.

– Контроль над их фондом должен был перейти к его матери, но, поскольку она умерла, они немедленно получат свою долю. Это предусмотрено в их брачных контрактах – всех трех.

– Трех? – переспросил я. Адские погремушки, если этот чувак влюблен… – А про четвертую жену там ничего не говорится?

– Нет.

– А четвертой брачной лицензии там не нашлось?

Я снова услышал шелест страниц и отпил еще кофе в ожидании ее ответа. Райское наслаждение.

– Чертов факс, – буркнула она. – Электризует страницы так, что они слипаются. – Она замолчала на мгновение. – Вот сукин сын, а ведь есть!

– Когда?

– Назначено на следующий четверг.

– С кем?

– Не могу прочитать – не пропечаталось, – вздохнула Мёрфи. – Должно быть, факс зажевал лист. Но это точно брачная лицензия номер четыре.

– Но контракта номер четыре нет, – предположил я.

– Нет, контракта нет.

– Вот тебе и новая родня, – сказал я.

– Вот тебе и мотив, – согласилась Мёрфи. – И новые подозреваемые.

Дверь в комнату отдыха отворилась, и я поднял голову вовремя, чтобы увидеть женщину с безукоризненной фигурой под прозрачным халатиком и большим револьвером в руке. Держа меня на мушке, она нашла телефонную розетку и выдернула из нее шнур, потом поднесла к губам мобильник.

– Я его нашла, – сказала она.

Я сидел, держа в одной руке бесполезную телефонную трубку, а в другой чашку горячего кофе.

– Привет, Трикси, – сказал я.

Глава 25

Трикси Скрамп-Геноса-Виксен-Экспиалидоциус небрежно прислонилась к двери.

– Не вздумай встать, Барри. И руками не шевели! – Голос ее дрожал от возбуждения, ствол пистолета пьяно мотался из стороны в сторону. Пальцы, сжимавшие мобильник, побелели. – Мне не хотелось бы пристрелить тебя.

– Видите ли, – вежливо сказал я, – разбивать свои машины люди, как правило, тоже не хотят. Но всегда ведь найдется идиот, который разговаривает по мобильнику и ведет машину одновременно. Может, отложите телефон на минутку, пока мы не разберемся? Так, для пущей безопасности.

– А ты мною не командуй, – огрызнулась она, тыча пистолетом в мою сторону так, словно это была игрушка из секс-шопа. При этом она покачнулась на шпильках, но все же ухитрилась не упасть. – Не смей командовать, слышишь?

Я заткнулся. Она и так была на взводе. Видите ли, у меня дурная привычка превращаться в жуткую зануду, когда кто-то начинает меня нервировать. Рефлекс у меня такой. Однако если я напрягу Трикси слишком сильно, то ее хваленый самоконтроль лопнет как мыльный пузырь, а тогда она, чего доброго, спустит курок ненароком. Я бы умер от стыда, если бы она застрелила меня непреднамеренно, поэтому благоразумно решил держать рот на замке. По возможности, конечно.

– Идет.

– Держи руки на виду и не шевелись.

– Могу я хоть кофе допить? – попросил я. – Он как раз вроде остыл до нужной температуры.

Она нахмурилась:

– Нет. Ты мне мой латте так и не принес.

– Верно, – согласился я. – Не поспоришь.

Пару минут мы посидели молча; у меня устали руки держать кофе и бесполезную телефонную трубку.

– И что дальше, миссис Виксен?

– О чем это ты?

– Ну, вот вы, вот я, вот пистолет. Обыкновенно пистолет используется в качестве особого аргумента в переговорной тактике, но вы до сих пор ничего такого не делали, только тыкали в меня. Я, конечно, не специалист, но, насколько понимаю, вы собирались выдвинуть мне требования или что-то в этом роде.

– Я знаю, ты дрейфишь, – сказала она, как выплюнула. – Потому и говоришь. Ты нервничаешь и говоришь, потому что боишься меня.

– Я просто цепенею при одной мысли о том, что моя карьера в порнобизнесе под угрозой, – отозвался я. – Вот как вы меня напугали. Но мне все-таки интересно знать, каков будет ваш следующий шаг.

– Не будет следующего шага, – заявила она.

– Э… Мы что, так и будем сидеть здесь до… до морковкина заговенья?

Она фыркнула:

– Нет. Через минуту я уйду.

Я приподнял бровь:

– И только?

– Ага.

– Вы… враг из вас просто потрясающий, – заметил я. – Я и догадаться даже не мог, что весь ваш план заключается в ничегонеделании.

Она ухмыльнулась:

– Это все, что мне нужно делать.

– Мне казалось, вас может огорчить, если я потом расскажу все полиции.

Трикси рассмеялась – с виду вполне искренне:

– Да? И что ты им расскажешь? Что я без всякой причины угрожала тебе пистолетом, ничего не сделала и ушла?

– А почему бы и нет?

– И чему они скорее поверят? Этому – или тому, что ты приставал ко мне, пока я была одна, делал мне всякие непристойные предложения и что мне пришлось пригрозить тебе пистолетом?

Я прищурился. Не такой уж глупый выстраивался замысел, и это давало повод усомниться в том, что Трикси придумала все сама. Однако на кой черт ей держать меня на месте так недолго? Я покосился на часы. Одиннадцать сорок. Вот дерьмо.

– Ага, – сказал я. – Вы хотите изолировать меня на то время, что нужно вам для следующего проклятия.

Глаза ее расширились.

– Откуда ты зна… – Она осеклась, и голова ее дернулась: она явно слушала кого-то по мобильнику. – Ох, да знаю я. Ничего я не говорила. Не понимаю, чего вы так… – Трикси поморщилась. – Ох… Ох. Да, все в порядке. Или вы сами хотите сюда прийти, чтобы все проделать? Вот и хорошо. Хорошо.

Она продолжала злобно хмуриться, но взгляд ее снова переместился на меня.

– С кем это вы говорили? – поинтересовался я.

– Не твое дело.

– Вообще-то, мое. Буквально. С учетом того, что мне заплачено за то, чтобы я установил личности тех, кто насылает проклятие.

Трикси очень неприятно хихикнула:

– И что толку, если ты и узнаешь? Можно подумать, полиция поверит в то, что орудием убийства было какое-то волшебное заклинание.

– Возможно. Но копы не единственные силы порядка во вселенной. Вам никто не говорил про Белый Совет?

Она облизнула губы, и взгляд ее скользнул по комнате.

– Еще бы не говорили, – соврала она.

– Значит, вам известно: использование магии для причинения смерти другому разумному существу влечет за собой смертный приговор.

Она уставилась на меня:

– О чем это ты?

– Суд не займет много времени. Минут десять, максимум пятнадцать. И как только вас признают виновной, вас казнят на месте. Обезглавят. Мечом.

Секунду-другую губы ее шевелились, не издавая ни звука.

– Врешь ты все, – выдавила она наконец.

– Я человек честный. Боюсь, это вы боитесь смотреть правде в глаза.

– Вовсе нет, – огрызнулась она. – Ты просто хочешь меня запугать. Брехня это все.

– Хотелось бы мне, чтобы это было так, – вздохнул я. – Это сильно упростило бы мою жизнь. Послушайте, Трикси, вы и те, с кем вы заодно, можете еще благополучно уйти, если откажетесь от своей затеи прямо сейчас. Плюньте на свои проклятия и уезжайте подальше.

Она упрямо вздернула подбородок:

– А если нет?

– С вами произойдут неприятности. Вы уже проиграли, миссис Виксен. Вы просто этого пока не поняли. Попробуйте наслать свое проклятие еще раз, и вы сами отведаете, каково оно на вкус.

– Ты что, мне угрожаешь?

– Ни в коем случае, – заверил я. – Просто констатирую факт. Вам и вашему ритуалу крышка.

– Ой! – Странное дело, она перестала нервничать. – Ты недооцениваешь мои силы.

Я фыркнул:

– Нет у вас никаких особых сил.

– А вот и есть. Я ими убивала.

– Вы убивали ритуалом, – поправил я.

– А разница-то?

– Разница в том, – пояснил я, – что, если у вас имеются собственные магические способности и навыки, ритуал вам не нужен.

– Не важно. В любом случае это одно и то же: что сила, что магия.

– Нет, – возразил я. – Поймите, ритуальное заклятие вроде этого имеет к вам весьма косвенное отношение. Это вроде космического торгового автомата: вы кидаете в щель пару четвертаков, нажимаете нужную кнопку и высвобождаете заклятие – собственность какой-то сбрендившей потусторонней силы, которой нравится развлекаться таким образом. Для этого не нужно умения. Для этого не нужно таланта. Да что там, даже обезьяна тупая и та смогла бы такое заклятие наслать.

– Не вижу практической разницы, – парировала она.

– А разница есть.

– Какая? – поинтересовалась она.

– Вот вы сейчас и узнаете.

Вместо того чтобы смешаться и вообще утратить всю свою уверенность, она ухмыльнулась:

– Это ты толкуешь о том круге, что в углу студии нарисовал?

Она опознала круг? Ох, черт подери!

– Мы знали, что ты затеешь что-нибудь, – продолжала она. – Все, что от меня понадобилось, – это идти за тобой, когда ты пришел. Не знаю, чего ты хотел этим добиться, но могу тебя заверить: все твои каракули и свечки не сделают того, чего ты от них хотел. Потому как я их все погасила, а мел стерла.

А ведь она не врала. Трижды черт!

– Трикси, – сказал я, – но ведь вы сами понимаете, что все это неправильно. Зачем вы это делаете?

– Я защищаю то, что мне принадлежит, Ларри, – ответила она. – Это бизнес.

– Бизнес? – возмутился я. – Два человека уже погибли. Жизель и Джейк тоже были на волосок от смерти, и мне даже думать не хочется, что случилось бы с Инари, не окажись я там. Что, мать вашу, вы делаете?

– Делать мне нечего, как тебе объяснять!

Я посмотрел на нее в упор:

– Вы и сами не знаете. Вы ведь не знаете, на ком он женится.

Она не ответила, но взгляд ее вспыхнул злостью – и досадой.

Я покачал головой:

– Поэтому вы уничтожаете всех женщин вокруг Артуро Геносы. Одну за другой. Вы даже не знаете, ту ли вы убили.

– Из всех штучек, что приходятся ему по вкусу, только одна осталась, – сказала она.

– Эмма, – выдохнул я.

– А как ее не станет, мне не надо будет бояться, что кто-нибудь стырит мое законное.

Мгновение я молча смотрел на нее.

– Вы с ума сошли. Уж не думаете ли вы, что это сойдет вам с рук?

– Хотелось бы мне посмотреть, как прокурор попробует обвинить меня в колдовстве.

Черт, этой дуре не хватало ума на то, чтобы поверить мне насчет Белого Совета. Да что там, ее настолько не интересовало ничего, кроме ее собственной персоны, что она и имя мое запомнить не могла. И все-таки, человек она или нет?

– Адские погремушки, Трикси. У Эммы же дети.

– У Гитлера тоже были, – огрызнулась она.

– Нет, не было, – возразил я. – У него были собаки.

– Не важно, – отрезала Трикси.

Я покосился на часы. Одиннадцать сорок три. Через четыре минуты, хочу я этого или нет, Эмма умрет.

Трикси вдруг напряглась и прислушалась к телефону.

– Да, – сказала она кому-то, а потом мобильник у нее в руке взвыл, захлебнувшись помехами. Она дернулась так сильно, что я даже испугался, не нажмет ли она на спуск по ошибке. – Черт, – буркнула она. – Терпеть не могу эти дурацкие мобильники!

Видите ли, сотовые телефоны – все равно что канарейки в угольных шахтах: так же чувствительны, только не к запаху газа, а к сверхъестественному. Даже слабейшие движения магических энергий нарушают работу в первую очередь сотовых телефонов. Все смахивало на то, что невидимый собеседник Трикси запустил заклятие.

Из чего следовало, что нацеленное на Эмму малоккио уже в пути.

И пока Трикси держала меня на мушке в этой чертовой комнате, я ничего – ни-че-гошеньки – не мог с этим поделать.