Текст книги "Поколение селфи. Кто такие миллениалы и как найти с ними общий язык"

Но могут ли социальные сети быть причиной нарциссизма или завышенной самооценки? Это другая постановка вопроса: возможно, что социальные сети в первую очередь привлекательны для людей с позитивным самовосприятием, а не способствуют развитию такого восприятия, или же присутствует какой-то сторонний фактор, влияющий на эту корреляцию. Для того чтобы разобраться в вопросе, мы с коллегами провели два эксперимента. Случайно отобранным студентам, у которых уже была персональная страничка в социальной сети, предлагалось либо отредактировать ее, либо проложить свой маршрут к университетскому городку с помощью карт Google. В 2007 году для первого эксперимента использовался популярный в то время ресурс MySpace. Студенты, которые выбирали редактуру своей персональной страницы, впоследствии показали более высокие оценки при измерении уровня нарциссизма.

Два года спустя мы повторили этот эксперимент, но теперь уже с Фейсбуком. Те, кто выбрал Фейсбук, а не карты Google, не отличались большей степенью нарциссизма, но зато у них был повышенный уровень самооценки. Это дает основания предположить, что социальные сети действительно способствуют формированию позитивного самовосприятия, но при этом результаты могут варьироваться в зависисмости от специфики каждой конкретной сети.

Для того чтобы в полной мере понять, какая связь существует между социальными сетями и позитивным самовосприятием, потребуется значительно более тщательно исследовать их взаимодействие. Судя по всему, это действительно связанные вещи, но нужно значительно больше исследований, чтобы определить порядок причинно-следственной связи и то, какие именно черты личности при этом затрагиваются.

Интуитивно можно предполагать, что социальные сети должны способствовать большей поглощенности собой: они дают людям неограниченные возможности самовыражения перед лицом других.

Некоторые делают и размещают в сети по дюжине селфи (автопортретов) в день. В Твиттере целью является приобрести как можно больше фолловеров – в буквальном переводе приверженцев, что навевает мысли о нарциссичеких отсылках к королевским особам или знаменитостям. Хотя многие используют социальные сети просто для того, чтобы оставаться на связи с друзьями и родственниками, существует немалое количество тех, кто видит в них трибуну, где можно в мельчайших подробностях (или в наиболее выигрышном свете) продемонстрировать себя перед лицом восхищенной публики. Восемнадцатилетняя Хлоя пишет в инстаграме: «У меня почти десять тысяч фолловеров, а у многих моих подруг нет и тысячи. Я горжусь своими фолловерами и всеми силами стараюсь приобретать новых. Я размещаю здесь гламурные фотки – наверное, мне нравится показывать, как красиво я живу».

Другой пример – история с видеофильмом «Kony 2012», набравшим десятки миллионов просмотров к концу марта 2012 года. В нем рассказывалось о том, как африканский полевой командир Джозеф Кони насильно рекрутирует в свои войска детей. Компания Invisible Children мгновенно распродала весь запас плакатов и стикеров, предназначавшихся для протестных акций, а сам фильм активно обсуждался в СМИ всей страны в течение нескольких недель. Однако, когда наступило 20 апреля, объявленное в фильме «днем активных действий», желающих протестовать лично почти не оказалось.

Глава 3
Ты можешь стать кем захочешь

Главный герой полнометражного детского мультика «Самолеты», кукурузник Дасти, хочет участвовать в воздушных гонках. «Ты не создан для гонок, тебя создали для того, чтобы распылять удобрения», – предупреждает его подружка Дотти. Но Дасти принимает участие в международных соревнованиях – и побеждает. В другом фильме 2013 года по гонкам тоскует улитка по имени Турбо. Незадолго до победного финиша в соревнованиях «Индианаполис 500»[17]17
  Знаменитые автомобильные гонки, проводятся ежегодно начиная с 1911 года. (Прим. пер.)


[Закрыть] брат, который до того во всем всегда сомневался, подгоняет его: «Ты это можешь! Ты всегда это мог!» Турбо побеждает, доказав тем самым, что, как заметил Люк Эпплин в журнале Atlantic, «теперь для победы в самой престижной автогонке страны не требуется ни уметь водить автомобиль, ни вообще быть человеческим существом». Эпплин пишет: «Неугомонным героям этих фильмов не надо признавать факты реальной действительности, вроде того что кукурузник не может летать быстрее навороченных спортивных самолетов. Наоборот, это скептикам из числа признанных авторитетов пора бы осознать, насколько важно никогда не отказываться от своей мечты, вне зависимости от того, насколько бессмысленной, невероятной или вредной она может выглядеть в глазах всех остальных».

Эти фильмы – всего лишь самые свежие примеры того, что массовая культура неустанно внушает молодежи: ты можешь достичь чего угодно при условии, что веришь в себя. Согласно данным Google Books, употребление словосочетания «ты можешь достичь всего» в американской литературе возросло двенадцатикратно за период с 1970-го по 2008 год.

Убеждать начинают с раннего детства. Для своего выступления на детской телепередаче «Улица Сезам» бойз-бэнд ’N Sync выбрал песню под названием «Верь в себя». Кое-кто скажет, что это нельзя, но если ты «веришь в себя», то можешь быть кем хочешь, – поется в песенке. (А как быть, если они хотят капризничать?) Примерно ту же идею продвигают и в одном из самых популярных из серии видеофильмов для самых маленьких про Барни (надоедливого фиолетового динозаврика) – он называется «Можно стать кем угодно!».

От этого некуда деться и в старших классах. Персонаж телесериала «Хор» Бриттани по ходу действия всегда училась плохо и однажды даже сказала, что ее средний балл – ноль целых ноль десятых. Однако в выпускном классе Массачусетский Технологический Институт неожиданно открывает в ней гения математики. Как такое могло произойти? Объясняет Бриттани: «Я действительно поверила в себя только после того, как стала членом этого кружка. А после этого, стоило мне только подумать, что на самом-то деле я – умница, как со мной согласился в этом как будто весь окружающий мир».

В одной из серий сериала «Седьмое небо» молодая прихожанка получает наставление от Люси, которой двадцать один год: «Бог хочет, чтобы мы знали и любили себя… И еще он хочет, чтобы мы знали свое предназначение, свое призвание… И поэтому я спрашиваю тебя… «О каком занятии ты мечтаешь?»… То, что ты ждешь от жизни, уже есть внутри тебя. Бог снабдил каждого всем, что нужно для того, чтобы жизнь была полной и полезной. И только от нас зависит, сможем ли мы жить именно так, сможем ли воплотить свои мечты». То есть если ты действительно этого хочешь, то все у тебя получится.

Одна преподавательница из Университета штата Канзас приводит весьма впечатляющий пример уверенности в себе, характерной для представителей поколения селфи. Ее студенты проявили крайний скепсис в отношении идеи о том, что род деятельности и принадлежность к определенному классу общества частично обусловлены происхождением и неизменяемыми личностными качествами, о которой она рассказывала на занятии. Это неправильно, можно стать кем угодно, говорили они. Преподавательница, крупная женщина без каких-либо иллюзий по поводу собственной фигуры, сказала: «То есть, по-вашему, я могу быть балериной?» «Разумеется, если захотите», – ответила одна из студенток.

Большие надежды

Эти идеалы находят свое отражение в непомерных амбициях современного подрастающего поколения. В 2012 году 58 % старшеклассников выражали намерение поступать в университет или другое высшее учебное заведение – это почти в два раза больше, чем в 1976 году. Однако количество тех, чей средний балл действительно позволял на это рассчитывать, не изменилось и составило 9 %. Кроме того, старшеклассники предсказывают себе блестящие карьерные успехи. В 2012 году шестьдесят восемь процентов старшеклассников рассчитывали в будущем занимать руководящие должности, тогда как в 1970-х таких было 40 %. Однако такой уровень притязаний совершенно не соответствует будущей потребности в профессиональных управленцах – как и в 1970-х годах, их доля в общем числе работающих американцев не превышает 20 %.

В университете амбиции лишь возрастают. В 2012 году три четверти американских студентов-первокурсников говорили о том, что хотят получить степень выше бакалавра (то есть магистерскую, кандидатскую, доктора медицины или диплом юриста). Так, 42 % из них сказали, что хотят получить магистерскую степень, 19 % – защитить кандидатскую диссертацию и 10 % – получить законченное высшее медицинское образование с дипломом доктора медицины. Однако при этом количество кандидатских диссертаций, защищаемых ежегодно, не превышает 4 % от числа полученных дипломов бакалавров, а число дипломов доктора медицины составляет лишь 1 % от них. Таким образом, разочарование ожидает четырех из каждых пяти мечтающих о кандидатской степени, а из каждых десяти начинающих докторов медицины цели не достигают и вовсе девять. И это только в случае, если студенты доучиваются до диплома бакалавра. Исследование, опубликованное в журнале «Хроника высшего образования», установило, что из 4,3 миллиона студентов, приступивших к получению университетского образования в 2004 году, получили дипломы лишь четверть. В следующем десятилетии нам придется увидеть огромное количество молодых людей, разочарованных невозможностью достичь своих карьерных целей.

Значит ли это, что не нужно поощрять в молодых людях высокие устремления? Разумеется нет. Но в противовес тому, что́ они слышат и видят в кино и по телевизору, они должны получать сигнал о том, что одной веры в себя недостаточно для успеха.

Молодые люди должны знать, что для успеха в большинстве профессий требуются годы и годы упорного труда и что у них вряд ли получится сразу же оказаться на высоких ступенях карьерной лестницы.

Возможно, для учащихся будет лучше, если они сами будут определять свой путь, а не следовать тому, что считают высшей целью родители и преподаватели: это снизит вероятность пустой траты времени на то, что им не совсем подходит.

Хотя, возможно, в непомерно высоких амбициях есть и нечто положительное – студенты, нацелившиеся на аспирантуру, с большей вероятностью окончат университетский курс. Главное – определить те цели, которые сослужат учащемуся наилучшую службу, будь то университетский диплом или свидетельство частного предпринимателя.

А еще молодежь желает зарабатывать кучи денег. В опросе 2011 года школьники в возрасте 16–18 лет рассчитывали на стартовую зарплату на уровне 73 000 долларов в год, которые, по их прикидкам, по мере развития карьеры должны были очень скоро превратиться в 150 000 долларов в год. Однако средний уровень годового дохода одного американского домохозяйства в 2009 году составлял всего лишь 50 000 долларов, то есть всего лишь около трети суммы, на которую претендовали школьники.

Ожидания весьма высоки и в части продвижения по служебной лестнице. Один молодой сотрудник сообщил изумленному начальнику, что через три года рассчитывает стать вице-президентом компании. В ответ на замечание о том, что это нереально (в большинстве случаев вице-президентами этой компании становились люди за шестьдесят), молодой человек разозлился и сказал: «А вам следовало бы меня поддерживать и помогать достичь желаемого».

Все эти фразы про «достигать чего угодно», «следовать мечте» или «не отрекаться от мечты» – родной язык для современной молодежи.

Некоторые могут счесть это не более чем юношескими мечтами – ведь каждое подрастающее поколение надеется на великие свершения, не так ли? Возможно, но только миллениалы мечтают о большем, чем их предшественники. Родители хотели просто уехать из захолустья или поступить в университет, а детки хотят нажить кучу денег и сделать карьеру знаменитостей.

Чаще всего молодые мечтают о карьере актера, спортсмена, музыканта или киносценариста. В 2012 году студентов-первокурсников, хотевших стать актерами или шоуменами, было больше, чем тех, кто хотел быть преподавателем, дипломатом, школьным психологом, священнослужителем, архитектором или продавцом. Почти каждый двадцатый студент рассчитывает стать актером, художником или музыкантом – это больше, чем желающих стать адвокатами, бухгалтерами, собственниками бизнеса, учеными или университетскими преподавателями. «Я хотел всего лишь сказать тебе, чтобы ты не расставался с мечтой. Если ты сможешь представить ее себе, она воплотится наяву», – говорит один студент другому в сериале «Хор».

В «Кризисе юного возраста» описывается молодой человек, который решил «изменить свою мечту, чтобы не смиряться с неудачей». Марк, которому 29, годами пытался сделать актерскую карьеру в Нью-Йорке, и теперь ему понятно, что надо было пораньше переехать в Лос-Анджелес, где ему «сто процентов дали бы роль в телесериале». В конце концов он отказался от мысли об актерстве и решил, что будет заниматься другим. Он, наверное, сделал более реалистичный карьерный выбор? Конечно – он решил стать кинорежиссером. (Я это не выдумала, а авторы книги, которым самим лишь немного за двадцать, рассказывают этот случай без какой-либо иронии и без комментариев.)

Застрявшие в подростковом возрасте

История Марка иллюстрирует еще одно отличие от предыдущих поколений: длительность времени, в течение которого миллениалы имеют возможность воплощать свои мечты. Они считают, что вступать в брак и заводить детей следует в более позднем возрасте, а с 20 до 30 лет можно воплощать мечты о «звездной» карьере в музыке, актерском ремесле или сценарном деле. Джеффри Арнетт называет этот период времени началом взросления – «мечты еще не рухнули, двери не закрыты наглухо, возможности обрести счастье еще существуют». Для людей, годами пытающихся пробиться в Голливуде или опубликовать свой первый роман, такой период длится все дольше и дольше.

Многие из тех, кому за двадцать, стоят перед мучительным выбором: продолжать следовать мечте или же признать поражение и убраться восвояси.

И им кажется, что при любом варианте выбора будут упущены некие невероятные возможности. В своей книге «Определяющее десятилетие» психотерапевт Мег Джей рассказывает о своих клиентах в возрасте за двадцать, которые так боятся показаться «предателями идеалов», что кочуют с одной бессмысленной работы на другую. Она говорит одному из таких клиентов, Иэну: «Ты должен утвердиться в чем-то своем», на что получает ответ: «Но если я стану утверждаться в чем-то одном, то вроде как потеряю все остальное. Я не хочу чего-то обычного».

Давайте посмотрим на персонажей «Девчонок». В первом сезоне родители 24-летней Ханны оплачивают ей аренду квартиры, пока сама она пытается зарабатывать на жизнь писательством; Марни хочет стать художественным куратором, но не слишком в этом преуспевает; Джесса постоянно в путешествиях и многочисленных романах; Чарли надеется на успех своей группы; Рэю уже 33, а он все еще работает официантом. Если бы они появились на свет в 1940-х, а не в 1980-х, то наверняка жили бы совершенно по-другому – у них была бы семья, ребенок, а то и двое, и постоянная работа. То есть сейчас у них больше времени на то, чтобы разобраться со всеми возможными вариантами, и в этом есть много хорошего, но д-р Джей (в числе других) считает, что возраст между 20 и 30 годами – лучшее время для построения карьеры и обзаведения связями. Она полагает, что эти годы не стоит тратить на тусовку. Ведь все большее и большее число молодых к 30 годам оказываются без нормальной работы, дома или вообще каких-либо признаков стабильности.

«В прошлом люди вступали в брак, получали работу и обзаводились детьми, но в наши дни образовалось новое десятилетие, которое можно использовать для попыток найти ту жизнь, которой хотелось бы жить», – говорит Зак Брафф, автор сценария и актер в успешном фильме «Страна садов». В картине и обыгрываются эти идеи: персонаж Браффа работает официантом в Лос-Анджелесе и пытается пробиться в актеры. Его друзья детства в Нью-Джерси живут с родителями и работают на бесперспективных работах – один в буквальном смысле слова могильшиком, а другой – официантом в рыцарских доспехах с ног до головы в тематическом ресторане «Средневековье». Единственный парень, которому удалось заработать, получил деньги за странное изобретение (бесшумные застежки-липучки) и теперь транжирит время на секс, прием экстази и катание по своему огромному дому на квадроцикле.

Наряду с практическими последствиями у запоздалого взросления есть и психологические. Недавнее исследование выявило, что в странах, где молодежь быстрее осваивает взрослые роли (таких, как например Мексика или Пакистан), люди младшего возраста становятся ответственнее, организованнее и спокойнее – то есть, собственно, взрослее – по сравнению со своими сверстниками из стран вроде Соединенных Штатов, где взросление растягивается на длительный период времени.

Кино с восторгом уцепилось за идею «никогда не отказываться от своей мечты». Мы с мужем пришли к выводу о том, что в современном кинематографе есть всего четыре темы: «Верь в себя, и все станет возможным», «По своей сути все люди одинаковые», «Любовь все превозмогает» и «Добро побеждает зло». (Сами посудите – ведь почти все новые фильмы укладываются в эти четыре категории.) Все четыре темы так или иначе предполагают фокус на собственном «я», столь характерный для наших дней, и поражает то, насколько хорошо эти фильмы передают суть оптимистического индивидуализма современной западной культуры. Возвышенная любовь к избраннику или избраннице (которой часто противятся родители) всегда в конечном итоге побеждает; быть нетолерантным – всегда плохо; а когда вы верите в себя, возможным становится все. Никто ведь не захочет смотреть фильмы, в которых люди стараются изо всех сил, но добиваются успеха далеко не всегда – это слишком похоже на то, что происходит в действительности.

По крайней мере, их точно не захотят смотреть миллениалы. А вот поколениям до бэби-бумеров они вполне подходили. Возьмем, к примеру, фильм 1946 года «Эта замечательная жизнь», в котором Джордж Бэйли отказывается от своей мечты и остается работать руководителем банка в небольшом городке. После одного особенно неудачного дня он решает покончить жизнь самоубийством, но его останавливает ангел, показавший, сколько полезного Джордж сделал для других людей. Впервые я посмотрела «Эту замечательную жизнь» в возрасте 18 лет и была отнюдь не в восторге, возможно потому, что все было не так, как в других фильмах, которые я видела: зачем главный герой отказался от своей мечты? Ему нужно было идти к намеченной цели, и тогда, как я твердо усвоила из всех остальных кинофильмов, он бы непременно победил, если бы как следует постарался.

Недолгое, но веселое царствование Уильяма Ханга

Помнит ли кто-то Уильяма Ханга? Скорее всего нет, но неожиданная слава, которую он приобрел в 2004 году, является идеальным примером системы. Студент инженерного факультета Калифорнийского университета в Беркли, Ханг сумел растянуть свои пятнадцать минут славы[18]18
  Имеется в виду известное высказывание Энди Уорхола – «Каждый человек имеет право на свои 15 минут славы». (Прим. пер.)


[Закрыть] почти на час, откровенно бездарно, но дико смешно исполнив на телевидении песню Рикки Мартина «She Bangs». Ханг фальшивил, но судей из передачи «Кумир американцев» заставили корчиться от подавляемого смеха и прятать лица за оценочными листами в первую очередь его совершенно нелепые, судорожные попытки изображать танец. Когда судья Саймон Коуэлл прервал его выступление, Ханг выглядел удивленным и обиженным. На упрек Коуэлла «Петь ты не умеешь, танцевать – тоже. И что я должен сказать по этому поводу?» Ханг ответил: «Я старался, как мог. Мне нечего стыдиться».

Судья Пола Абдул похвалила его, сказав: «Вот и хорошо, так и надо к этому относиться». (Закон современного мира: неважно, что твой результат – полный отстой, важно, что ты старался.) Тогда Ханг попытался объясниться: «Я – непрофессионал», на что тут же получил от Коуэлла: «Ну надо же! А мы бы никогда не догадались!»

В интервью, которое он давал позже журналу Star, Ханг говорил, что надеется сделать карьеру певца. И это после того, как неумение петь сделало бедолагу посмешищем всей страны. Но он очень старался и усвоил, что «можно стать кем угодно». И в ответ на просьбу посоветовать что-то своим фэнам, Ханг, разумеется, сказал: «Хочу обратиться ко всем людям: всегда выкладывайтесь по полной и никогда не отказывайтесь от своей мечты». Уильям, пожалуйста, пощади всех нас и откажись от мечты стать певцом. (Похоже, он так и сделал – сейчас он работает аналитиком Департамента здравоохранения Калифорнии.)

Мы все прославимся

Ханг – не исключение, знаменитыми рассчитывают стать многие из миллениалов. Детишки растут с мыслями о том, что в будущем станут кинозвездами, известными спортсменами или хотя бы богачами. Это именно те, кого они видят в телевизоре, – обычные офисные клерки, которыми и предстоит стать большинству из этих детишек, почти не появляются на телеэкране. Кроме того, многие молодые люди пребывают в убеждении, что успех придет к ним моментально. Один из моих студентов, которому было всего 22 года, сообщил в своем докладе на семинаре: «В нашем возрасте очень многие уже возглавляют собственные компании». Наверное, он прочитал парочку журнальных историй о таких редких случаях, и миф о том, что «можно стать кем угодно» привел его к мысли о том, что это обычное дело.

Подобные настроения присутствуют достаточно давно и повсеместно. Когда я была старшеклассницей, один из моих приятелей решил собрать коллекцию образцов творчества талантливых одноклассников: запись игры на рояле одного, математическое доказательство другого, мои рукописные стихотворения. Он был уверен в том, что однажды все мы станем знаменитостями, и тогда все эти вещи будут стоить бешеных денег (это происходило еще до появления eBay). У каждого из нас троих все хорошо, но знаменитым не стал никто.

Когда исполнительнице Нелли Маккэй было девятнадцать, она рассказывала: «Я многие годы говорила своим друзьям, что стану знаменитой. Когда я смотрюсь в зеркало, то вижу персонаж с обложки журнала Us Weekly». Даже на фоне вполне приличных продаж первого альбома неприкрытая и оторванная от действительности погоня за славой продолжается. «Похоже, все видят во мне обычную девушку. Я очень этим разочарована. Хочу, чтобы на меня смотрели как на Фрэнка Синатру или Билла Клинтона», – продолжает Маккэй. И судя по всему, такая слава должна нагрянуть моментально. Маккэй продолжает: «Мне действуют на нервы разговоры типа «Ух ты, то, что с тобой случилось, просто невероятно!» И я отвечаю: «Ну да, и я упорно над этим трудилась». Возможно, однако сколько же лет и насколько упорно ты трудилась, если тебе всего лишь девятнадцать?

В книге «Что на самом деле стало с выпуском 1993 года?» Крис Колин рассказывает историю своей самой успешной одноклассницы. Ало Басу считалась вундеркиндом от науки в школе, а затем продолжила образование в Гарварде и в Массачусетском технологическом институте. В выпускном классе считалось, что она наверняка попадет на обложку журнала «Тайм». «Спустя десять лет после нашего выпуска Ало еще не удостоила собой обложку «Тайм», – пишет Колин, и я не улавливаю в его словах сарказма. Хм, действительно, большинство людей и даже большинство выдающихся людей никогда не попадают на обложку «Тайм», тем более в возрасте моложе двадцати восьми. И у Басу сейчас все хорошо – она профессор нейробиологии. Вместо непомерной славы и богатств ее ранние успехи стали основой прекрасной карьеры.

Разумеется, интернет также способствовал представлению о славе как о чем-то довольно легко достижимом. Э. Л. Джеймс превратилась в автора бестселлеров после того, как приобрела популярность ее самостоятельно изданная книга «Пятьдесят оттенков серого». Это хорошая сторона современной эпохи – таланты выявляет народ, а не боссы фирм грамзаписи или директора по кастингу. Плохая сторона состоит в том, что эти истории заставляют считать, что известность – дело простое и обычное, хотя на самом деле это далеко не так.

Слава в эпоху интернета – понятие относительное.

Злые языки переиначили высказывание Энди Уорхола о том, что в будущем у каждого будут свои пятнадцать минут славы: теперь считается, что в Сети каждый может стать знаменитостью среди пятнадцати человек. Или среди гораздо большего числа людей. У многих из обладателей страничек в Фейсбуке или Твиттере есть сотни «фрэндов», читающих все их высказывания. Подростки предпочитают инстаграм, позволяющий ежедневно публиковать множество фотографий, и Снапчат, который позволяет отправлять картинки, самоуничтожающиеся через несколько секунд.

Стремление к известности может служить причиной нынешнего увлечения роскошными свадьбами и наличия в американском обществе свадеб как таковых при столь широко распространенном совместном проживании. Как замечает писательница Кэрол Уоллес, обычно только знаменитости и невесты знают, что такое скроенное точно по фигуре платье, профессионально наложенный макияж и всеобщие восторги по поводу твоей красоты. Рекламируя свои услуги, организаторы свадеб часто подчеркивают, что это – единственный шанс стать «принцессой на день», и этому верят. Как сказала одна невеста, «ну наконец-то я стала центром внимания». Наконец-то. Как пишет Уоллес, «быть в центре внимания, стать средоточием всех взглядов – все это имеет в современной культуре настолько большую ценность, что многие из тех, кто находится в массовке, чувствуют себя униженно до тех пор, пока не наступает их очередь погреться в лучах славы». Гвинет Пэлтроу сказала, что для многих женщин «свадьба – возможность вообразить себя на церемонии вручения Оскаров».

Поколение мне-мне-мне

С 2005-го по 2014-й стандартный выпускной экзамен SAT включал этап написания эссе, целью которого была оценка умения письменно излагать свои мысли. Однако вместо объективного освещения темы учащимся предлагалось «изложить свою точку зрения по данному вопросу. Обоснуйте свою позицию, подкрепите ее примерами из литературы, своим учебным и иным опытом и наблюдениями». Это означало, что высокую оценку поставят только за аргументацию единственной точки зрения – своей собственной. Методическое пособие по подготовке к экзамену Kaplan New SAT так и советовало: «Самое важное – изложить свою позицию и описать, что вы чувствуете в этой связи. Неважно, что думают по этому поводу другие, важно только то, что думаете вы».

Наряду с самоуважением, самососредоточенность и индивидуализм активно пропагандируются в школах. Когда я училась в шестом классе, заданием на осень по литературе было сочинение «Все обо мне». Нам нужно было завершать фразы вроде «Я сержусь, если…» или «Хочу, чтобы вы узнали обо мне что-то очень особенное…», и еще нам велели прикладывать к тексту свои фото. Многие из моих одноклассников часами возились с этим заданием, полируя ответы и отделывая замысловатые альбомы со своими лучшими фотографиями. И действительно, нам ставили оценки взависимости от того, насколько красиво были представлены наши мнения и изображения. Позднее в том же году нам задали создать собственный герб, иллюстрирующий интересы и увлечения. В прошлом герб служил символом всего обширного семейства, поэтому личный герб (особенно личный герб одиннадцатилетнего ребенка) – любопытное изобретение.

То, что личному придается все большее и большее значение, проявляется в данных, которые я получила на основе исследований 81 384 старшеклассников и студентов. Эти молодые люди заполняли тест на то, что психологи называют «отнесенностью», то есть черты характера, проявляющиеся в настойчивости, лидерстве, независимости и самопродвижении. В опросах студентов относительно их способностей, проводившихся в период между 1966-м и 2012 годами, возрастало только количество тех, кто считал, что обладает способностями выше среднего в таких областях, как лидерство, стремление к успеху и уверенность в собственных интеллектуальных возможностях. При этом, однако, по сравнению со своими предшественниками студенты из поколения Y были никак не более склонны считать, что обладают способностями выше среднего в таких областях, как готовность к сотрудничеству с другими людьми или к пониманию окружающих.

Поколение селфи не просто обладает высоким самомнением, но и гордится возможностью действовать независимо от окружающих, руководствуясь собственными потребностями и желаниями.

Фокус на потребностях индивидуума начинается с самого раннего детства, а иногда еще до рождения или даже до зачатия. Реклама убеждает родителей тратить кучи денег на детские, поскольку комната должна «отражать» личность и уникальность ребенка. (Хотя, как указывают Сьюзан Дуглас и Мередит Майклс в книге «Миф о мамочке», «помните, ребенок еще не появился на свет, и неизвестно, что он будет представлять собой как личность».) Одно из самых популярных украшений детских в наши дни является очевидным реверансом в сторону индивидуализма – это полуметровой высоты буквы, из которых складывается имя ребенка. Дуглас и Майклс считают моду на идеальные и сугубо индивидуальные детские комнаты «проецированием собственного нарциссизма на детей… гиперэгоистическое педалирование темы того, насколько исключительно замечательным является наше дитя, драгоценный и несравненный алмаз нашей надежды».

Давая детям возможность выбора, мы тоже поощряем эгоцентризм и раздутое самомнение. Одна из моих коллег по психологии как-то позвонила со словами: «Ты знаешь, я только что поняла, почему дети так быстро впитывают всю эту фигню про собственное «я». Я только что спросила свою годовалую дочку, что она хочет – яблочный сок или молоко. А до этого я поинтересовалась, хочет она надеть красное или голубое платье. Она еще говорить не умеет, а я уже спрашиваю, чего она хочет!» Моя подруга не одинока в том, что задает дочери такие вопросы. Большинство американских родителей начинают спрашивать у детишек, чего они хотят, задолго до того, как те начинают говорить. Когда ребенок подрастает, многие считают важным разрешать ему самому выбирать утренний наряд. В итоге ребенок может надеть красный горошек в сине-зеленую полоску, но это нормально – он самовыражается и учится делать собственный выбор.

В путеводителе по американской культуре для иностранцев «Культурный шок – США» объясняется: «Часто можно встретить американца, беседующего с маленьким ребенком. «Хочешь пойдем сейчас домой?» – говорит родитель. «Нет!» – отвечает явно уставший, плачущий ребенок. И они продолжают без всякого удовольствия сидеть в парке на морозе. «Что с ними?» – спросит удивленный иностранец, который понимает, что ребенок слишком мал для подобных решений». Это часть американской культуры, говорится в книге. «Ребенок приобретает таким образом и понимание ответственности за свои поступки, и ощущение собственной значительности». Мы рассчитываем, что у наших детей будет возможность самостоятельного выбора, и не мечтаем, подобно старшим поколениям, о том, что будем принимать за них решения и требовать безмолвного присутствия. Вполне естественно при этом, что такое отношение приучает детей к мысли о том, что их желания – самое главное.