Текст книги "Лорд полуночи"

Глава 7

Клэр успокоилась, потому что ни криков, ни звука ударов, ни стонов не было слышно. Возможно, Ренальд хоть и часто впадает в ярость, но отходчив. Значит, жене следует только научиться смягчать его вспыльчивый нрав.

Справится ли Фелиция?

Конечно, ведь она вовсе не глупа.

Тем временем верхом на красивом огромном коне к ней подъехал Ренальд. Оруженосец Джош тотчас принес из замка его меч и щит, а один из солдат де Лисла привел следом четырех оседланных лошадей.

– У меня нет дамского седла, миледи, – сказал лорд.

– Я поеду верхом.

Ренальд указал ей на небольшую лошадку, и Клэр села в седло без посторонней помощи. Она заметила тень одобрения в его глазах, и это ей польстило. Впрочем, она привыкла ощущать себя самостоятельной.

Клэр заметила также, что он отнюдь не похож на сдерживающего ярость человека. Или он двуличен, как Янус, являющий миру то одно, то другое свое лицо?

Лорд взял с собой еще двух солдат, и они двинулись к Сент-Фрайдсвайду. Трижды прозвонил монастырский колокол.

– Есть две дороги, – вдруг задумчиво вымолвила Клэр.

– Две дороги? – Ренальд осадил коня и приказал своим людям остановиться.

– Да. В монастырь ведут две дороги. Эта и лесная тропинка. Я не знаю, по какой они пошли. По дороге идти легче, но если они хотели спрятаться, то, наверное, выбрали тропинку.

– Майкл, Герард, поезжайте по дороге. А вы, леди Клэр, покажете мне путь через лес.

Клэр повиновалась, моля Бога, чтобы им удалось перехватить теток до того, как они скроются за монастырскими стенами. Что, если они не успеют и Фелиция откажется к ним выйти?

Они ехали друг за другом по узкой лесной тропинке – Клэр впереди, Ренальд сзади.

– Когда я женюсь на вашей тете, леди Клэр, что вы станете делать?

– Выйду замуж. Или постригусь в монахини.

– Хотите уйти в этот монастырь?

– Нет, милорд. Мне было бы трудно жить так близко от Саммербурна. Я уеду подальше. Возможно, во Францию.

Ренальд замолчал, и Клэр была благодарна ему за это, потому что его вопросы печалили ее. На самом деле она никогда не думала о том, что ей придется уехать, и собственные слова пугали ее. Но разве у нее есть другой выход?

Впрочем, она могла остаться здесь. Она подумала о человеке, который ехал за ней…

Нет, о браке с де Лислом не может быть и речи!

В тени зеленых крон стало прохладно, и Клэр почувствовала себя неуютно, словно ее окружили враги.

Но ведь это ее родина, здесь она всегда была в безопасности. К тому же ее сопровождает вооруженный мужчина. И вдруг она поняла, что страх ей внушает именно он. Ренальд де Лисл волнует ее, и вовсе не потому, что огромен и кровожаден!..

Но вот и просвет между деревьями. Они подъезжали к монастырю. Окруженный рекой и ярко освещенный солнцем, он походил на земной рай.

Высокие деревянные стены и соломенная крыша Сент-Фрайдсвайда напомнили Клэр родной Саммербурн. Вот только сторожевой башни здесь не было. Ворота, как обычно, оказались запертыми, но в монастыре царили покой и умиротворенность.

Когда они подъехали к монастырским воротам, к ним присоединились люди Ренальда, не поймавшие беглянок. Значит, Фелиция и Эмис в монастыре, под защитой матери Уинифред, которая ревностно относится к своей собственности и вверившимся ее заботам девушкам.

Де Лисл свесился с седла и позвонил. Клэр спешилась и подошла к смотровому глазку в воротах, который не сразу открылся.

– Да? А, это вы, леди Клэр!

– Я ищу своих теток, сестра. Леди Фелицию и Эмис.

– Они здесь, но вряд ли захотят вас видеть. Тем более что вы приехали с вооруженными мужчинами.

– Они никому не причинят зла. Я бы хотела войти и поговорить с ними.

– Я спрошу у матери настоятельницы, – ответила монашка и захлопнула глазок.

Клэр обернулась к своему спутнику:

– Вы могли бы постараться не выглядеть так устрашающе!

– Я стараюсь изо всех сил, миледи, – ответил Ренальд, а его люди усмехнулись. Суть в том, что в самой природе воина заключена угроза, и им незачем ее специально демонстрировать.

Клэр услышала, как изнутри отпирают маленькую калитку в воротах. Вскоре она оказалась лицом к лицу с матерью Уинифред.

Настоятельница занимала весь проем калитки. В своем черном одеянии и белом головном уборе она выглядела сурово и неумолимо. На ее бледном лице застыли ледяные глаза.

– Леди Клэр, как вы осмелились привести этих головорезов в мою обитель?

– Это лорд Ренальд, новый хозяин Саммербурна, – ответила Клэр, сделав почтительный книксен. – Мои тетки пропали, и мы решили разыскать их.

– Пропали – не совсем верное слово, дитя мое, не так ли? Сбежали – это будет вернее. Спаслись от жестокого убийцы! ― Она окинула взглядом всадников: – Кто из вас Ренальд де Лисл?

Клэр повернулась вполоборота, чтобы видеть обоих участников беседы. Она ожидала, что беседа будет вестись на повышенных тонах, и с изумлением увидела, что лицо Ренальда приняло выражение холодного равнодушия.

– Кого же я, по-вашему, убил, преподобная мать?

Господи, кому угодно, но только не ему пристало прикидываться невинной овечкой!

– Без сомнения, не один десяток добрых христиан, – ответила настоятельница. – Вы наемник и турнирный боец, человек, который живет, проливая кровь других. Надеюсь, вы не станете это отрицать?

– Нет, – холодно улыбнулся Ренальд, сохраняя полную невозмутимость.

Клэр вздрогнула. Наемников отлучали от церкви. Турнирные бои считались большим грехом.

– Мы не привыкли видеть в наших краях таких людей, милорд. Лорд Кларенс был человеком миролюбивым.

– Его гибель лишь подтверждает, что миролюбие не защищает от насилия.

– Молитва и благочестие дают такую защиту.

– Только в грядущей жизни, преподобная мать. А в нынешней надо уметь постоять за себя с мечом в руках.

– Преподобная мать, – вмешалась Клэр, вспомнив о цели их визита. – Лорд Ренальд показывает себя с наилучшей стороны с тех пор, как прибыл в Саммербурн.

– В самом деле? – недоверчиво прищурилась мать Уинифред. – Значит, ты будешь счастлива замужем за ним, не так ли?

– Преподобная мать…

– Вы заключили соглашение с Фелицией и Эмис, леди Клэр. Если этот человек такой добрый и благочестивый, то почему вы стремитесь избежать брака?

– Я не говорю, что… Я просто чувствую, что… – Клэр не сразу собралась с духом. – Фелиция и Эмис были взволнованы и напуганы. Мы все тогда испугались. Пока еще не слишком поздно, я хочу, чтобы они знали, что лорд Ренальд совсем не такое чудовище, каковым мы его сочли поначалу.

– Приятно слышать такие слова, – раздался у нее за спиной приглушенный голос.

Клэр продолжила, не обратив внимания на колкое замечание Ренальда:

– Я знаю, что Фелиция была бы рада выйти замуж…

– И также знаете, что она не может найти мужа иным способом?

– Я этого не говорила. – Клэр смущенно покраснела.

– Тогда почему вы здесь?

Клэр мысленно обругала себя. Она не учла того, что преподобная мать Уинифред займет в этом деле активную позицию, потому что всегда хотела заполучить к себе в обитель одну из них. Теперь она решила, что обе сестры лорда Кларенса у нее в руках.

– Скорее всего вы уверены, что этот человек будет жестоким мужем, и хотите уступить свое место под венцом другой, – предположила настоятельница, победоносно и чуть натянуто улыбаясь.

– Нет! – воскликнула Клэр, хотя монахиня была отчасти права. – Преподобная мать, я настаиваю на разговоре с Фелицией и Эмис, – твердо заявила она и, предполагая, что тетки подслушивают этот разговор, добавила: – Они старше меня и имеют право первенства. Мне надо убедиться в том, что они не изменили своего решения, прежде чем я соглашусь стать женой лорда Ренальда.

Клэр смело заявила о намерении принести себя в жертву, и мать Уинифред не могла не оценить столь достойный жест. Она повернулась и бросила Клэр через плечо:

– Войдите.

Девушка поспешила за ней следом, но едва переступив через порог, почувствовала, как чья-то сильная рука крепко схватила ее за пояс. Де Лислу пришлось буквально выпрыгнуть из седла, чтобы удержать ее.

– В чем дело? Я просто хочу…

Он обхватил ее за талию и отвел от ворот.

– Мне бы не хотелось, чтобы единственная невеста, которая находится в границах досягаемости, исчезла за этими стенами. – Он обернулся к матери Уинифред: – Позовите леди Фелицию к двери. Пусть она поговорит с племянницей оттуда.

Настоятельница ушла, захлопнув за собой дверь.

– Я бы вернулась…

– Простите, но я отнюдь не уверен.

Впрочем, сама Клэр тоже сомневалась в этом. К тому же мать Уинифред приложила бы все старания, чтобы оставить у себя всех трех девиц из Саммербурна. Оказавшись в безопасности за монастырскими стенами, Клэр вряд ли нашла бы в себе достаточно смелости, чтобы выйти наружу.

Ренальд по-прежнему крепко обнимал Клэр за талию. У нее было ощущение, что она прижата к холодной каменной стене. Это делало ее беспомощной и слабой. Но никакого страха она не испытывала.

– Хорошо еще, что я совсем нечувствителен, – проговорил Ренальд, и от его глухого голоса Клэр бросило в дрожь. – А то ваше исчезновение больно задело бы мои чувства.

– Если бы они у вас были!

– Чувства есть у каждого, леди Клэр. Глупо забывать об этом, – ответил он, и Клэр ощутила его дыхание на своей щеке. Она сжалась в комок, и у нее закружилась голова.

Дверца в воротах распахнулась, и на пороге показалась Фелиция.

– Я не выйду отсюда, Клэр. Ты сделала свой выбор, – твердо заявила она, скрестив на груди руки.

Клэр заставила себя улыбнуться, с трудом справляясь с учащенным сердцебиением.

– Я всего лишь хотела быть справедливой, Фелиция. Я уверена, что лорд Ренальд будет прекрасным мужем, о чем честно написала в своем письме.

– Правда? – прошептал ей на ухо тот.

Клэр почувствовала, что ее улыбка выглядит неестественно, и постаралась исправить положение, тотчас положив руку на плечо Ренальду.

В следующий миг она поняла, что это было ошибкой. Ренальд носил тунику с короткими рукавами, поэтому Клэр невольно коснулась его разгоряченных мышц. Она неудержимо покраснела и поспешила заявить:

– Я буду абсолютно счастлива, когда выйду за него замуж, Фелиция.

Клэр правильно рассчитала, какой эффект произведут на тетку ее слова. Фелиция смотрела на племянницу, приникшую к Ренальду, и, нахмурившись, лихорадочно соображала, не хотят ли ее обмануть.

Клэр не отпускала его руку, несмотря на неловкость, которую испытывала, но не от смущения, а от волнения, порожденного этим прикосновением. Ее бросило в жар, как бывает, когда горький перец попадает на язык. Клэр судорожно облизала пересохшие губы.

– Моя совесть не будет чиста, Фелиция, пока я не уверюсь в том, что ты не хочешь выйти за него замуж сама.

Фелиция напряглась и тоже облизала губы.

Клэр понимала, что ее судьба висит на волоске, что все должно решиться в эту минуту, и приникла к Ренальду еще теснее, вложив в этот жест всю чувственность, на какую была способна.

– Леди Клэр, – прошептал Ренальд. – Будьте осторожны со своими чувствами. Так вы можете зайти дальше, чем вам того хочется. – С этими словами он тоже прижался к ней.

Клэр инстинктивно подалась назад.

Возможно, именно поэтому или потому, что ее игра оказалась неубедительной, Фелиция избавилась от последних сомнений и обрела уверенность. Она нахмурилась еще сильнее и решительно заявила:

– Можешь забирать его себе. Посмотрим, что ты скажешь, когда обнаружишь, каков он на самом деле, Клэр. Тогда, я уверена, ты не будешь так довольна, как сейчас!

– Фелиция!

Но дверь захлопнулась.

Клэр растерянно смотрела на запертые наглухо дубовые ворота, понимая, что ее судьба решена.

Теперь ей придется выйти замуж за Ренальда де Лисла, и обжигающее ощущение, которое наполняло ее смутным страхом, лишь усугубляло сознание неизбежности. Его близость заставляла Клэр чувствовать себя обнаженной.

– Значит, вы будете абсолютно счастливы замужем за мной? – спросил он, повернув ее к себе лицом и пристально глядя ей в глаза. – Леди Клэр, вы даете мне надежду на неземное блаженство.

Без сомнения, он имел в виду постель. Клэр уперлась ему в грудь обеими руками и постаралась от него отодвинуться. Ее усилия оказались тщетными.

– Я сказала так только потому, что хотела убедить ее!

– Значит, это ложь?

– Ложь! Если хотите, можете выпороть меня за это. Я не стану от этого ненавидеть вас сильнее. – Она дрожала от гнева и страха в его объятиях.

– Сначала я попытаюсь спасти вашу душу от греха лжи тем, что сделаю ваши слова истинными, – улыбнулся он.

– Что?

– Я сделаю вас абсолютно счастливой. – Он выпустил ее.

Клэр натянуто рассмеялась, отряхнулась и оправила платье. Как бы ей хотелось стряхнуть с себя не только пылинки, но и сам след его прикосновений!

– Мы будем очень счастливы, миледи, когда вы смиритесь с собственной судьбой.

– То есть смирюсь с вами? С наемником и турнирном бойцом? Вы же признаете себя таковым без тени стыда или просто смущения!

– Возможно, у меня есть своя епитимья.

Клэр нахмурилась. Епитимья действительно снимает грехи.

– Это правда?

– Да. Но это касается только меня, моего духовника и Господа Бога. Пойдемте, – сказал он, направляясь к лошадям. – Пора возвращаться домой.

Домой!

Теперь, когда обе ее тетки надежно укрыты за монастырскими стенами, у Клэр не оставалось другого выхода, кроме как выйти замуж за этого варвара. Она шла за ним следом, пока еще не смирившись окончательно. Пока еще не осознав, что совсем скоро окажется в полной власти этого человека.

Когда они подъезжали к Саммербурну, у Клэр промелькнула мысль, что она может найти убежище здесь. Родной дом вселял в нее спокойствие своими деревянными стенами, милыми сердцу соломенными крышами и просторами вокруг замка, на которых кипела жизнь, – основа процветания и благополучия.

Казалось, в Саммербурне ничего не изменилось, и, войдя в дом, она встретит своих родителей, найдет у них совет и помощь. Но нет: отец погиб, а мать готова отдать ее в лапы кровожадному чудовищу.

Ренальд ехал рядом и долго не прерывал молчания:

– Саммербурн – красивое место, леди Клэр, а совместными усилиями мы сделаем его еще прекраснее.

Выхода нет. Она должна принести себя в жертву во имя спасения своих близких.

– Вы готовы заниматься этим? И можете обещать мне, что будете любить Саммербурн?

– Я буду любить свою жену, наш дом и наших детей, когда они появятся на свет, – серьезно ответил Ренальд, поджав губы. – Для меня дом и семья являют собой особую ценность.

Он пришпорил коня, и Клэр последовала его примеру, размышляя над его словами. Вопрос в том, как этот захватчик будет проявлять свои чувства? Что он станет делать дальше?

Снова отправится воевать. Драться на турнирах. Убивать.

Ведь он не скрывает своей сущности воина.

Ренальд приказал своим людям свернуть лагерь, прежде чем они въехали в замок. Мать Клэр с нетерпением ждала их возвращения и бросилась им навстречу:

– Я знаю, что Фелиция и Эмис пропали. Что с ними? Они в безопасности?

– Они в Сент-Фрайдевайде, – ответила Клэр, спешиваясь. – Я попыталась… – Она осеклась, не желая оказаться несправедливой по отношению к Фелиции и Ренальду. – Я хотела сказать Фелиции, что лорд Ренальд мог бы быть для нее подходящим супругом, но она отказалась меня слушать.

– Значит, дело решено? – спросила леди Мюриэль, переводя взгляд с Клэр на Ренальда и умиротворенно улыбаясь. – Это к лучшему, – продолжила она, обнимая дочь и вводя ее в дом. – Мы все останемся здесь, и…

– Миледи! – Голос Ренальда заставил их остановиться и обернуться. – Незамедлительное заключение этого брака – приказ короля. Поэтому прошу вас, передайте моему писарю список тех, кого вы хотите видеть на нашей помолвке. Но он должен включать лишь тех, кто сможет прибыть в замок к завтрашнему дню.

– Так скоро! – воскликнула мать.

– Это слишком поспешно, – заявила Клэр, с достоинством приподняв подбородок.

– Мы и так потеряли много времени, миледи, – отмел он разом ее возражения. – Помолвка состоится завтра. Хотите вы звать гостей или нет – дело ваше.

Клэр готова была вступить в спор, чтобы отстоять свое мнение, но мать увела ее:

– Клэр, ты же слышала – это приказ короля. Не зли его понапрасну. Особенно теперь, когда ясно, что он будет твоим мужем.

– Он тиран!

– Тем более следует вести себя осмотрительно. Подольстись к нему, дорогая, и он будет у тебя в руках, – сказала мать, беря ее руку в свои. – Он похож на разумного человека. В конце концов, он мог бы настоять на немедленной помолвке, без всяких гостей и церемоний.

– Меня больше устроило бы последнее. Было бы не так оскорбительно для памяти отца. К тому же все документы готовы.

– Нет! – воспротивилась леди Мюриэль. – Я не могу выдать замуж единственную дочь без свидетелей, тайно.

– Но отец…

– Не надо меня учить, Клэр! Ты прекрасно знаешь, что отец хотел бы, чтобы ты вышла замуж как положено.

– Тогда пусть все будет как можно скромнее, – сказала Клэр, понимая, что мать права.

– Нет! – упрямо стояла на своем леди Мюриэль. – Мы устроим настоящий праздник. Пойдем, пора приниматься за подготовку к торжеству. У нас столько работы, а Фелиция и Эмис сбежали…

Мать потащила дочь за собой мимо леди Агнес. Клэр задержалась на мгновение, чтобы спросить:

– Бабушка, неужели у меня нет выбора?

– Где Фелиция?

Внучка объяснила.

– Значит, нет, – ответила бабушка. – Он должен жениться на одной из вас.

– Получается так, как ты хотела.

– Вот и хорошо! – Леди Агнес была так же невозмутима и уверена в своей правоте, как и Ренальд.

– Пойдем, дорогая, – потянула ее мать. – Бабушка права, все к лучшему. Фелиция не смогла бы позаботиться о Саммербурне и обо всех нас так, как ты.

Взгляд матери упал на Томаса, который со скучающим видом сидел на полу. Неплохо было бы, чтобы семья по крайней мере испытывала чувство благодарности к Клэр.

– Почему ты бездельничаешь? – спросила сестра у брата и сама испугалась резкости своих слов.

– Никто не сказал мне, что делать, – пожал плечами Томас.

– А раньше? Все ведь с ног сбились, разыскивая тебя!..

– Я не собираюсь всецело быть в их распоряжении с утра до вечера.

– Именно это ты и должен делать!

– Я не стану! – Томас нахмурился.

– Конечно, не станет, – заступилась за сына леди Мюриэль. – Клэр, он господин, а не слуга.

– Если я выйду замуж за де Лисла, тебе придется взять на себя часть работы по дому. Ты уже не ребенок и должен научиться жить как взрослый.

– Это несправедливо.

– Несправедливо то, что я должна выйти замуж за захватчика. Я буду связана с ним до конца своих дней, а у тебя есть возможность самому распоряжаться своей судьбой.

– Я хочу научиться владеть мечом, – сказал вдруг Томас, чувствуя себя неловко.

– Ты будешь учиться тому, чему тебя будут учить. В том числе послушанию и трудолюбию.

– Как скучно!

– Томас, тебя накажут, если ты будешь упрямиться, и я вряд ли смогу спасти тебя, от порки. Ты и так уже достаточно испытывал терпение лорда Ренальда.

– Сын мой, это совсем ненадолго, – сказала мать. – Когда Клэр выйдет за него замуж, она сумеет уговорить лорда Ренальда подыскать тебе достойное занятие.

У Клэр опускались руки от отчаяния. Похоже, все уверены, что после свадьбы жизнь войдет в свою колею.

– Если он будет плохо обращаться с нами, мы найдем на него управу! – вмешалась леди Агнес.

– Найдем управу? – обернулась Клэр к бабушке, полагая, что та выжила из ума. – Но тогда король сотрет нас в порошок!

– Вы все не приспособлены к жизни – все, включая бедного Кларенса, – усмехнулась бабушка. – Женщина всегда найдет способ добиться от мужчины того, что хочет. – Она, прищурившись, взглянула на Томаса: – Запомни это, мальчик.

И тут Клэр заметила, что де Лисл давно уже присутствует в зале.

– Я не собираюсь никого обижать или притеснять, – сказал он. – Леди Мюриэль, вы уже составили список гостей? Нет? Пожалуйста, поторопитесь. Томас!

Клэр вздрогнула от того, с какой поспешностью брат вскочил с пола.

– Следуй за мной! – приказал Ренальд и вошел в отцовский кабинет.

Леди Мюриэль протянула было руку, чтобы удержать сына, но передумала.

Томас растерянно огляделся и пошел за Ренальдом.

– Пресвятая Дева, защити его! – прошептала мать.

– Мама, – сказала Клэр, – не бойся. Ты же знаешь, что Томас всегда выглядит подавленно, когда от него требуют то, что ему не нравится.

– По крайней мере мой сын здесь со мной. Я смогу защитить его от жестокости.

– Этот мир жесток, Мюриэль, – вымолвила бабушка. – Мальчику пора понять, каков он, и научиться жить.

– Неужели вы хотите, чтобы мальчика пороли по нескольку раз в день?

– Если он того заслуживает, пускай порют. Кстати, тебя тоже неплохо было бы выпороть, – добавила бабушка, обращаясь к Клэр. – За то, что ты создала столько проблем на пустом месте. И перестань делать скорбное лицо.

– Но я действительно скорблю! – воскликнула Клэр. – Разве вы забыли?

– Нет. Но твой будущий муж не виноват в смерти Кларенса. Он красив и хорошо воспитан – что тебе еще нужно?

– Тепло. Уважение. Чувство! – Клэр закрыла лицо руками. – Я не хочу выходить за него. Мама, хоть ты-то понимаешь меня?

Мать обняла ее за плечи и ласково похлопала по плечу.

– Конечно, моя дорогая. Последние несколько недель были очень тяжелыми, да еще смерть отца… Но жизнь продолжается. Я согласна с твоей бабушкой. Если тебе суждено выйти замуж, то нужно радоваться, что уготованный тебе небом муж не так плох, как мог бы быть.

Последние слова матери только подтверждали, что ею движет единственное желание – спасти Томаса от жестокости.

Значит, ситуация безвыходная. Де Лисл вел себя так сдержанно, что матери казалось, будто дальше все будет по-прежнему, что мир не изменился. Однако у них нет больше прав на этот дом. Отнято все: книги, одежда, музыкальные инструменты, слуги – будущее!

Одна надежда на этот брак.

Клэр следует согласиться и не строить из себя мученицу.

– Пожалуй, он действительно не так уж плох, – грустно улыбнулась дочь. – Ладно, надо приниматься за дело.

– Вот и хорошо! – с облегчением улыбнулась мать. – Прежде всего составим список гостей.

– У меня в комнате есть письменные принадлежности.

– Прекрасно. И еще давай решим, что ты наденешь на свадьбу, – проговорила мать, поднимаясь вместе с дочерью по лестнице.

Клэр вспомнила о том, как старалась одеться поскромнее и вымазала лицо пеплом. Теперь это казалось ей смешным. К счастью, о волосах можно не беспокоиться, потому что невеста по традиции идет к алтарю с покрытой головой.

Так что никто из гостей не догадается, что она делает это скрепя сердце.

– Каплун, – вдруг произнесла леди Мюриэль, обозревая двор замка словно кладовую. – У нас нет времени зажарить быка… Молочные поросята!

Клэр внезапно стало жалко этих поросят, которые так радостно валялись в грязной луже всего пару дней назад. Тем не менее она распорядилась зарезать поросят и поспешила следом за матерью в винный погреб и на пивоварню. В Саммербурне много не пили, но кроме эля, которого было предостаточно, у них нашелся мед и два небольших бочонка бордо. Клэр приказала вкатить их в зал и установить в углу перед началом праздника.

Праздник!

Клэр устало растерла виски, настроение было вовсе не праздничное.

– У нас не осталось вишни? – Деловитый голос матери отвлек ее от грустных мыслей. – А может быть, в лесу еще есть ежевика? Отправь детей за ягодой, Клэр. Если мы поторопимся, то успеем все.

Клэр наблюдала за матерью, которая, судя по всему, в хлопотах позабыла о своем горе. Подчинила свой разум решению жизненных проблем, и у нее появились силы пережить горе утраты. Клэр тотчас взяла пример с, матери и сосредоточилась на хозяйстве: убедилась в том, что куры сегодня неслись хорошо и что коров пригнали с пастбища и подоили. Она успела даже побывать на пасеке и проверить состояние ульев.

– Надо напечь побольше пирогов, – сказала леди Мюриэль. – Лучшего угощения для гостей и не придумаешь. То-то будут рады!

– Да уж, наедятся до отвала, – заметила Клэр и улыбнулась.

Возвращаясь с матерью с пасеки, Клэр увидела на стене замка де Лисла.

– Странно, что он не на охоте, – удивилась мать, проследив за взглядом дочери. – Ему должно бы нравиться такое занятие.

– Он послал своих людей охотиться? – спросила Клэр.

– Да. И если они подстрелят оленя или какую-нибудь мелкую дичь, это придется очень кстати. И все же странно, что он не поехал сам.

– Видимо, боится, как бы за время его отсутствия я не сбежала в Сент-Фрайдсвайд.

– Клэр… – Мать бросила на нее укоризненный взгляд.

– Не волнуйся, мама. Я добровольно приношу себя в жертву.

«Добровольно» – не вполне подходящее слово, но иначе и не скажешь: она ведь отказалась от борьбы. К счастью, на завтра назначена лишь помолвка, а значит, у нее будет время подготовить себя к мысли о брачном ложе.

Убедившись, что угощения хватит, мать с дочерью принялись печь пироги. Расположившись в пекарне, Клэр начала месить тесто для своего любимого миндально-медового пирога.

Интересно, сколько народу пожалует на завтрашний праздник? Из тех поместий, что лежат неподалеку от Саммербурна, наверняка следует ждать по крайней мере по одному человеку. В округе еще не стихли разговоры о восстании, и всем будет интересно посмотреть на нового хозяина Саммербурна и разведать ситуацию в целом.

Клэр на минуту перестала месить тесто и задумалась. Приглашения на помолвку содержали также извещение о смерти отца, так что гости на особое веселье не могут рассчитывать. Она с ожесточением погрузила кулаки в податливую массу. Это будет самая необычная помолвка из всех, о которых она слышала.

Хорошо бы, гости обошли в своих разговорах смерть отца. Домочадцы мало что об этом знают и не смогут рассказать, ни где он погиб, ни при каких обстоятельствах. Известно лишь, что смерть он принял от удара мечом в сердце. Клэр нахмурилась, размышляя о том, что же стряслось с Ульрихом.

Отец считал участие в восстании частным делом и не взял с собой никого из своих слуг. Только Ульрих, который служил у отца камердинером с самого детства, отказался остаться в Саммербурне. Наверное, он тоже погиб в битве, потому что не отходил от отца ни на шаг.

– Леди Клэр! – Жалобный голос служанки отвлек ее от размышлений. – Они пьяны, честное слово! Устроили в курятнике настоящий кавардак.

– Я сейчас посмотрю, Хедди, – вздохнула Клэр.

Она обернула тесто полотном и неохотно вышла из пекарни. Ей не хотелось смотреть, как режут кур. Необходимость наблюдать за тем, как птицам сворачивают шеи, Клэр восприняла как подтверждение того, что жизнь ее круто изменилась.

В курятнике действительно царил переполох: куры и цыплята с душераздирающим кудахтаньем разбегались в разные стороны. Работники со смехом ловили пробегающих мимо птиц и сворачивали им шеи, а затем передавали мертвых кур девушкам, которые отрубали им головы и ощипывали тушки. Ощипанных кур они бросали в котлы с холодной водой, где их мыли, а затем потрошили.

В курятнике стоял кисловатый запах запекшейся крови и внутренностей.

И тут один из мужчин шутя ударил пробегавшую мимо курицу ногой.

– Прекрати, Элби!

В присутствии хозяйки пыл мужчин поубавился, а Клэр, глядя на мертвых кур, невольно задумалась о смерти. О смерти бессмысленной и оправданной, необходимой. Какой смертью умер ее отец?

Кое-кто из завтрашних гостей наверняка мог бы приоткрыть завесу тайны. Но Клэр вдруг поняла позицию матери: она не хочет знать правду, не хочет об этом говорить. Она желает сохранить память об отце, как о человеке миролюбивом и добром, а не о закованном в латы рыцаре.

Клэр была единственной в курятнике, кто с горечью наблюдал за происходящим. Остальные с воодушевлением предавались этому занятию, и, несмотря на ее присутствие, снова раздались шутки и смех.

Клэр с ужасом прислушивалась к кудахтанью, людским крикам, хрусту куриных позвонков.

Звуки смерти.

И в тот же миг до нее донесся поросячий визг.

Господи, а в свинарнике что происходит?

Смешно, ведь она сама каждый день ест мясо, но все-таки, все-таки…

– Миледи?

Она обернулась на голос де Лиспа.

– Вам нехорошо? – спросил он.

– Нет, все в порядке.

– Вы не столь жизнерадостны, как обычно.

– У меня много работы.

– Работы, которая вам не по душе? – Он выразительно кивнул в сторону курятника.

– Как вы догадались? – Клэр тяжело вздохнула.

– У вас лицо юного рыцаря, впервые побывавшего на поле боя. Если не считать восторга оттого, что остался в живых, – усмехнулся Ренальд. – Странно, вы должны были и раньше видеть, как забивают кур.

– Я… Я никогда раньше этим не занималась. Это делали Фелиция или мама.

– Животных приходится убивать, чтобы есть мясо.

– Я знаю! – Она взглянула в его холодные глаза. – Все естественно, но мне это не нравится.

– Чем бы вам хотелось заняться?

– Печь медовые пироги.

– Я с гораздо большим удовольствием ел бы пироги, нежели жареную дичь, – улыбнулся он. – Хорошо, я сам прослежу за делами в курятнике.

– Вы?

– Да. Я привык наблюдать кровавые расправы.

Клэр поморщилась при напоминании о том, каков род занятий Рональда, но уловила его основную мысль: он сам займется той работой, что вызывает у нее отвращение.

– Там еще поросята…

– Которые совсем недавно так забавно валялись в грязи. – Он поднес ее руку к губам и поцелован. – Я понимаю вас, миледи. – Этот галантный жест заставил Клэр покраснеть до корней волос. И вдруг Ренальд еще раз поцеловал ей руку в какой-то странной задумчивости. – Мед, специи, эль, – перечислил он запахи, которые уловил. Он пристально посмотрел ей прямо в глаза, не отнимая губ от ее пальцев. – Не думайте больше о смерти, миледи. Возвращайтесь в сладкий мир молока и меда.

Клэр взглянула на него и испугалась омута его глаз. Выдернув руку, она поспешила прочь.

У пекарни она остановилась и оглянулась. Какие странные чувства он ей внушает! Кто он, этот непонятный человек?

Клэр издали видела, как Ренальд вошел в курятник. Он привык не только смотреть на смерть, но и нести ее. В то же время от него не укрылись ее тайные мысли и страхи. Если случится чудо и Фелиция ворвется в Саммербурн с требованием вернуть ей мужа, Клэр, пожалуй, воспримет отказ от Ренальда как потерю.

Рассердившись на себя за такие мысли, она вошла в пекарню. Нет, ей не хочется выходить замуж за де Лисла!

Мать уже была здесь и улыбалась, глядя, как растет груда пирогов на блюде. Она с головой ушла в хлопоты и казалась совершенно счастливой. Раскрасневшаяся, с испариной на лбу… Клэр, видимо, выглядит точно так же. А, вот почему Фелиция предпочитала посещать курятник: там было прохладнее, и леди не становилась похожей на взмыленную лошадь.

– Клэр, наконец-то! – воскликнула мать. – Оказывается, у нас еще осталась вишня, и дети принесли из леса ежевику и немного малины.

– Я добавлю ягоды в начинку.

Раскатав тесто, Клэр принялась лепить пирожки. Мысли ее тем не менее были далеки от выпечки. К сожалению, сладкая булочка не заменит собой жизнь, как не сделает этого и жареная куриная ножка.