Текст книги "Герцог-пират"

Глава 8

После бессонной ночи Белла поднялась позже обычного и сидела, подрёмывая, за завтраком. Она еще раз прокручивала в памяти воспоминания о празднике и отчаянно искала какой-нибудь сочный эпизод, о котором можно было бы рассказать леди Фаулер. Если она ничего не вспомнит, сестры Драммонд непременно воспользуются ее неудачей.

Но у нее ничего не получалось, и она решила, что с этим неприятным поручением лучше покончить. Она быстро переоделась в одно из скучных, практичных платьев Беллоны, подавив глупые воспоминания о том тонком платье с бала-маскарада, и о том, как мужчины реагировали на нее в обличье нимфы.

Белле не требовалась помощь в одевании, поскольку она по-прежнему носила самодельный утягивающий комбинезон вместо корсета, но она позволила Китти попрактиковаться в своем ремесле. Как обычно, Китти скорчила рожицу по поводу белья без лент, и, как обычно, Белла попыталась убедить ее в преимуществе такой простой вещицы.

– Вот, видишь! – сказала Белла, закончив одеваться всего за несколько минут. – А многие женщины тратят уйму времени на одевание и прическу.

– Поняла, мисс, – ответила Китти с явным неодобрением.

Китти совсем не радовал тот факт, что Белле приходилось выглядеть старше и непригляднее. Поэтому она всегда отворачивалась, когда Белла наносила на лицо свой крем, который делал ее кожу бледной, и темный тон, благодаря которому глаза казались впавшими.

Белла пожала плечами и приклеила маленькую бородавку на нос, а затем туго затянула волосы и спрятала их под простой чепец.

Она делала это уже несколько месяцев подряд и совсем не тревожилась по этому поводу. Но сейчас, посмотрев в зеркало, Белла скорчила рожу Беллоне Флинт. Прошлой ночью она была самой собой. Красивой женщиной. Взгляды мужчин говорили ей об этом… И не трудно было предположить, к чему это могло привести. Приколов маленький чепец к волосам, она сказала:

– Ну вот. И нет нужды думать о своих волосах весь день. Лучше потратить силы на более важные, более полезные дела. Надеюсь, ты продолжаешь читать, Китти?

Китти, застилая постель, ответила:

– Да, мисс. Я наполовину прочитала «Путь Пилигрима»[9]9
  Д. Беньян «Путешествие Пилигрима в Небесную Страну».


[Закрыть] и встретила очень много слов, значения которых не понимаю. Я их записала. – Она достала из кармана бумажку.

– Отлично, – сказала Белла, поднимаясь с кресла. – Я просмотрю их с тобой, как только вернусь домой. Мне нужно срочно ехать к леди Фаулер.

– Какой сегодня наденете плащ, мисс?

Белла взглянула в окно и увидела серое небо. Такое же, как и ее настроение.

– Коричневый, из шерсти, Китти.

Надев свои кожаные туфли, Белла и повернулась в сторону двери.

– Извините, мадам.

Белла обернулась.

– Да, Китти?

– Что мне сделать с вашим костюмом, мисс?

«Сожги его», – пронеслось в голове Беллы с такой силой, что она вздрогнула. Откинув эти мысли, она сказала:

– Спрячь его куда-нибудь. Вдруг я…

Белла поспешила выйти из дома, стараясь не думать о том, почему она так отреагировала. Но не смогла… потому что знала, что для нее этот костюм – напоминание о пламенном искушении.

Она предпочла бы не встречаться с Пег сегодня. Но пришлось, как обычно, выйти через кухню, поэтому Белла не смогла этого избежать.

Пег окинула Беллу недовольным взглядом и спросила:

– У герцога и правда роскошный дом? – Она что-то взбивала в миске.

– Великолепный.

Пег даже не пыталась притворяться, что не интересуется великими людьми и их укладом жизни. Она часто ходила к Королевскому дворцу, надеясь увидеть Их Величества на прогулке. Иногда ей это удавалось, и она возвращалась домой счастливой. Белла не могла лишить ее таких интересных подробностей.

– Обустройство дома меня впечатлило. Колонны, руины, имитация площади с домами, а на балконах будто стояли люди. Я не бывала в Италии и не уверена, насколько точно все было воспроизведено, но другие гости, кажется, были под впечатлением.

– О, как бы я тоже хотела это увидеть!

– На бал были приглашены только представители высшего общества, – заметила Белла. – В справедливом мире он был бы открыт и для простых людей, по крайней мере, до или после основного мероприятия.

Она ожидала согласия в ответ, но Пег сказала:

– Не знаю, дорогая. Грязные сапоги запачкали бы хорошие полы и ковры. А грязные руки заляпали бы занавески.

– Больше работы для слуг, вы имеете в виду. – Белла не сдавалась. – Они могли бы постелить на пол ткань и не подпускать людей к занавескам.

– Но тогда все не было бы так шикарно, не так ли?

– Договорились! В следующий раз, когда я вознамерюсь вторгнуться на подобное мероприятие, то обязательно возьму тебя с собой.

– Вот черт, не получится! – воскликнула Пег. – Я ни за что не выйду из дома в таком виде! С вами там все было в порядке? – спросила она с обеспокоенным видом.

Белла взяла изюминку из миски и разделила ее на две половинки, чтобы вынуть косточку.

– Конечно, да. Хотя очень многие мужчины делали мне неподобающие предложения.

– Не сомневаюсь, что все они были такими же привлекательными, как и вы. Встретили кого-то подходящего?

– Пег! Я пробралась туда как шпионка. В любом случае ты знаешь, что я не интересуюсь мужчинами и не стремлюсь выйти замуж. – Белла прожевала и проглотила изюм.

– Я знаю, и это абсолютно неприемлемо.

– Если вас Бог одарил хорошим мужем, это не значит, что все они такие.

– О, опять та же песня. Идите по своим делам.

– О, опять та же песня, – бросила Белла в ответ и вышла из кухни.

В доме леди Фаулер все прошло именно так, как и ожидала Белла. Поведение лорда Грандистона было признано скандальным, поскольку, как все знают, пару застали в момент интимной близости, и леди Грандистон была в сильно потрепанной одежде. Но тот факт, что они женаты, делал этот скандал абсолютно бесполезным.

– Я узнала кое-что интересное о леди Джессингем, – сказала Белла, пытаясь выдать хоть что-то ценное. – Очевидно, она возлагала надежды на лорда Грандистона, не зная при этом, что он женат. Поскольку он молочный брат герцога Айторна, возможно… ну…

– Ну и? – спросила леди Фаулер.

Она лежала на фаэтоне перед камином в своей спальне. Леди Фаулер почти не выходила из комнаты, в которой было очень душно и жарко и присутствовал неприятный запах. Хелена Драммонд, старшая из сестер, с непроницаемым лицом сидела на стуле неподалеку, и огонь освещал ее густые рыжие волосы. Белла отдавала ей должное за стойкость.

Белла покраснела, когда произнесла вслух свои мысли:

– Возможно, они делили ее между собой.

Все присутствующие леди вздрогнули.

Когда Белла зашла в комнату, Мэри Ившем читала вслух. Несколько писем лежали у нее на коленях. Они, должно быть, пришли от сторонников леди Фаулер. Мэри приехала недавно. Это была женщина средних лет, сестра священника, оставшаяся без средств к существованию после его смерти. Белле очень нравилась эта тихая женщина, которую она считала очень понимающей, в глазах которой часто мелькали искорки задора.

Еще одна леди – Силия Поттерсби, худая, поникшая вдова, – никогда не рассказывала о причинах своей грусти.

В углу сидела крепко сбитая Агнес Гувер со своим шитьем. Она была горничной леди Фаулер уже целых тридцать лет. Женщина почти никогда ни с кем не говорила, но внимательно за всем наблюдала и все слушала, и часто выглядела так, словно ей это все не нравится. Однако горничная, по всей видимости, по-настоящему предана своей хозяйке и относится к ней с нежностью, как к матери.

– Возможно, они и делили леди Джессингем, – с усмешкой сказала Хелена Драммонд, – а может, даже были одновременно все втроем в одной постели, но у тебя нет этому доказательств, Беллона. В любом случае это копание в грязном белье никак не поможет нашему общему делу.

– Тогда зачем ты предложила прокрасться на гуляния? – потребовала ответа Белла.

– Прокрасться в дом герцога, – сказала Хелена с жадной ухмылкой. – Это могло открыть для нас множество новых возможностей.

Что задумали сестры Драммонд?

– Тебе там понравилось, дорогая Беллона?

Злобный взгляд Хелены заставил Беллу понять, что, по мнению сестер Драммонд, она должна быть в ужасе от сыгранной роли. И это правильно, ведь она – Беллона Флинт.

– Это было ужасно, – сказала она с содроганием, – но я всегда готова пойти на жертвы ради общего дела.

– Дорогая, дорогая Беллона! – воскликнула леди Фаулер, протягивая ей костлявую руку.

Белла осторожно взяла ее в свою, ощущая тонкость натянутой кожи.

– Мне жаль, что у меня ничего не вышло, мадам.

– Мы не можем побеждать в каждой битве. Посиди рядом со мной, пока мы слушаем Мэри. У нее такой успокаивающий голос.

Стул придвинули слишком близко к камину. На лице Беллы уже выступил пот, а от бедной умирающей дамы действительно ужасно пахло.

– Увы, мадам, у меня в доме произошло небольшое происшествие. Одна из моих служанок… Я постараюсь вернуться к вам позже.

Белла сбежала, чувствуя вину перед теми, кто оказался в доме леди Фаулер из-за бедности, но испытав огромное облегчение, когда снова оказалась на свежем воздухе.

Торн безразлично встречал своего камердинера и наступающий новый день. Будь прокляты Олимпийские гуляния и все, кто в них участвует, включая его самого. Джозеф бесшумно передвигался по комнате, как всегда чутко улавливая настроение своего хозяина. Но в данный момент Торна это тоже раздражало.

– Принеси мне завтрак, – сказал Торн, поднимаясь с огромной герцогской кровати. Она принадлежала еще его отцу, и для Торна оставалось загадкой, поскольку он никогда не знал своего отца, почему тот хотел, чтобы на всех ее поверхностях была выполнена резьба. Слава богу, резьба не была непристойной. Хотя это было бы неудивительно.

Крепко пьющий, играющий в карты, любитель скачек – таким был второй герцог Айторн, и Торн был рад, что никогда его не знал. Торн не был святым, но не заходил так далеко, как некоторые полагали, и сегодня ему было просто необходимо сохранить свое достоинство.

Он прошел в свою гардеробную и воспользовался душем, который установил там, скопировав конструкцию, используемую на кораблях. Ему нравилось принимать ванну, особенно большую греческую и, конечно, в компании женщин, но душ был более эффективен в некоторых ситуациях.

Он встал в широкий, глубиной до бедра, резервуар и потянул за цепочку, чтобы пустить воду. Она была теплой, именно такой температуры, как надо. Он вымылся весь, от пят до волос, на которых еще оставался серый порошок, который Джозеф нанес, чтобы замаскировать его цвет волос для образа пастуха.

Да, какое-то время было весело. Пока все не полетело к чертям.

Будь проклят Кристиан, и будь проклята его хладнокровная, недавно вновь обретенная жена. Но больше всего Торн хотел отправить в самые глубокие подземелья ада Психею Джессингем. Она преследовала Кристиана в надежде подловить его, и, в конце концов, ей это удалось. Но много ли пользы она от этого получила? Неужели эта женщина рассчитывала с помощью скандала заставить его жениться на ней?

Торн шагнул в теплое полотенце, которое держал Джозеф, и вытерся. Он расчесал волосы, надел свой банный халат, а затем сел бриться. Щетина была полезным атрибутом, особенно темная, и ему удавалось ее быстро отращивать. Как безупречный герцог Айторн, он брился дважды в день. Как капитан Роуз, он позволял ей отрастать, иногда превращаясь в бороду. Это было весьма полезно для смены внешности, как, например, для воплощения образа пастуха.

Тем не менее большинство людей все же его узнали. Он испытывал озорное искушение попросить своего единокровного брата прийти на гуляния. Они с Калебом могли бы провести несколько забавных розыгрышей. Увы, теперь ему было не до этого.

После завтрака он тщательно выбирал себе одежду, вооружаясь для визита в Маллорен-хаус, логово Ротгара. Он не должен показаться хотя бы в чем-то неполноценным.

Будь оно все проклято Аидом!

– Что мне с этим сделать, сэр?

Оглянувшись, Торн увидел в руке у Джозефа несколько серебряных звезд.

– Откуда они у тебя?

– Они зацепились за ткань вашего костюма, сэр.

Келено.

Нужно было попросить камердинера сжечь их – они были просто мишурой и не стоили и шести пенсов. Вместо этого Торн сказал:

– Положи на туалетный столик. Возможно, я смогу их вернуть.

Джозеф сделал это с показным безразличием.

Камердинер был прав, подумал Торн, выходя из своей комнаты. Хранить такие безделушки было неразумно. Украшение могло привести его к Келено, где бы и кем бы она ни была. Но это искушение, несомненно, стоило забыть.

На следующий день Белла неохотно собиралась посетить дом леди Фаулер. Она задержалась за завтраком, перелистывая газету и делая вид, что ищет там намеки на нечестивое поведение. Когда она бегло просматривала короткие объявления, одно из них привлекло ее внимание. Она решила прочитать его целиком:

Келено!

Ваши звезды у меня. Оставьте послание о том, когда я смогу вернуть их вам в “Козероге” на Пэлл-Мэлл.

Орион Хант[10]10
  От англ. hunt – охотник.


[Закрыть]

О боже! Она потеряла свои звезды на маскараде, вероятно, когда целовалась с пастухом. И это лишь повод встретиться снова. Имя Орион Хант было предупреждением. Орион – это бог, который охотился на плеяд со злым умыслом.

Белла снова прочитала короткое объявление, поддавшись искушению.

Ее тянуло совершить этот безрассудный поступок не только из-за пикантных воспоминаний, но и потому, что так она смогла бы сбежать от проблем в ее жизни. Сбежать от Беллоны Флинт. Вернуться в тот сказочный мир, который так отличался от мира леди Фаулер.

Если бы она могла встретиться с ним, не подвергая себя опасности… Но как это сделать?

– О, я думала, вы уже позавтракали, мисс, – сказала вошедшая в комнату Китти.

– Да, я закончила, – ответила Белла, поднимаясь из-за стола и откусывая кусочек тоста.

Китти, убирая посуду после завтрака, была явно обеспокоена. И поведение Беллы было тому не единственным поводом. Горничная передала ей шейный платок и еле слышно проговорила:

– Мисс, я должна вам кое-что сказать…

Белла повернулась, встревоженная нерешительным тоном Китти. О нет! Было верхом неприличия окинуть взглядом талию своей горничной.

– Мисс! – воскликнула Китти. – Я бы никогда не стала… И Энни тоже.

– Нет, нет, я уверена, что нет… Прости меня. Ты так… Неважно. Что ты хотела мне сказать, Китти?

Девушка закусила губу, а затем протянула:

– Я и Энни, мисс. Мы хотим вступить в брак.

Белла уставилась на горничную, чуть было не сказав, что сестры не могут выходить замуж друг за друга. Но ее взбудораженный ум смог-таки сформулировать разумный вопрос:

– В брак с кем?

– С Альфредом Хотчкинсом и Зебедией Роллсом, мадам.

– Но, Китти, вы с Энни еще совсем юные девушки.

– Нам семнадцать и девятнадцать, мадам, а парни лишь ненамного старше нас. Они двоюродные братья, понимаете?

Белла совсем ничего не понимала.

– Где вы с ними познакомились?

– В церкви, мисс, много лет назад. Они хорошие парни. Честные, трудолюбивые. – Пальцы Китти теребили фартук.

– Я не могу вам ничего запрещать, Китти.

– Разве нет? Тогда у кого мне еще спросить?

Белла поняла, что не знает ответа. Но теперь, когда шок прошел, в ее голове стали появляться правильные вопросы.

– Китти, ты хорошо подумала? Ты ведь не хотела выходить замуж. В этом нет необходимости… Я могу открыть для тебя и твоей сестры свое дело.

Глаза горничной расширились.

– О нет, я действительно хочу выйти замуж, мисс! И Энни тоже, не сомневайтесь, не меньше, чем я.

– Но почему? Подумай хорошо, Китти! По закону жены находятся под властью мужей. Все, что ты заработаешь, будет принадлежать ему. Он сможет диктовать тебе, где жить и чем заниматься. Закон не защитит, даже если он будет бить тебя. – Белла тщательно подбирала слова, и поднять тему исполнения супружеских обязанностей или неприличных болезней не смогла.

Китти нахмурила брови, как будто Белла говорила на иностранном языке.

– Я ведь не буду работать, мисс. У меня не будет зарплаты, и жить я буду только с ним…

– Возможно, ты захочешь сбежать, если он будет тебя бить.

– Вряд ли, мисс, но, если Фред будет плохо со мной обращаться, женщины прихода увидят это. Увидят все, начиная с его бабушки. Мадам Роллс – свирепая женщина. Он, скорее, сам прибежит ко мне за защитой, – сказала Китти с дерзкой ухмылкой.

Белла уставилась на нее, не веря своим ушам. Женщины объединились, чтобы противостоять жестокости мужчин. Возможно ли это?

– И вообще, мадам, я люблю Фреда, а Энни любит Зеба. А любовь не спрашивает, не так ли? Она говорит, что делать.

«Безрассудство!» – хотела воскликнуть Белла, но была слишком ошеломлена.

– Я хочу с ними познакомиться, – сказала она, осознавая абсурдность своих слов. Белла была всего на пару лет старше Китти и не была опекуном ни той, ни другой, но она должна была попытаться защитить их от этой глупости.

Хотя, возможно, пройдет немало времени, прежде чем пары смогут позволить себе пожениться.

– У Фреда и Зеба есть работа?

– Да, конечно, мисс! Они двоюродные братья, видите ли, и у их отцов есть кучерский бизнес, который однажды перейдет к ребятам, так что они хорошо устроены. А поскольку мать Зеба умерла, а мать Фреда плохо себя чувствует из-за болезни, которую перенесла год назад, им нужна помощь по дому.

– Другими словами, все, чего хотят эти мужчины, – это привести в дом бесплатных слуг! Разве вы этого не понимаете?

Китти рассмеялась, потом быстро зажала рот руками, в то время как ее глаза оставались полны веселья. Щеки Беллы запылали. Девушка смеялась над ней!

– О, мне очень жаль, мисс, но… – Китти всхлипнула, и ее губы снова задрожали. – Было бы гораздо проще нанять экономку, не так ли? Им нужны именно мы, мисс, поэтому парни опять подняли эту тему.

– Что значит, опять?

– Фред просил меня стать его женой еще больше года назад, мисс, но тогда было плохо с нашим отцом. Я не смогла принять предложение и не знала, когда смогу, поэтому я отказала ему. Сделала вид, будто он мне совсем не нужен. Поэтому, когда настали трудные времена, было бы неправильно с моей стороны начинать разговор о женитьбе, не так ли? Но он сам попросил снова. И теперь я смогла согласиться.

Белла вздохнула.

– Я не одобряю этого, Китти, поскольку видела много примеров, как женщины страдают в браке. Но я не могу запретить тебе, если ты так этого хочешь. Однако прошу тебя, не торопись.

– Мы никогда не бросим вас, мисс! Не волнуйтесь.

Белла подумала, что в доме леди Фаулер она сможет прийти в себя, и поспешила туда. Однако, пробыв там немного времени и поняв, что ей и там неспокойно, она нашла предлог и ушла в два часа. Пройдя две улицы до дома, она пришла к выводу, что ее желание встретиться с Орионом Хантом отчасти было вызвано поразительной новостью Китти.

Если даже ее служанки могут заигрывать с молодыми мужчинами, то чем она хуже?!

Как только оказалась дома, Белла спросила:

– Китти, где я могу быстро купить себе новое платье?

– Быстро, мисс? Я думаю, вам нужно в магазин тряпья. Я имею в виду, где продается одежда, бывшая в употреблении. Там не все тряпки. Просто люди так их называют.

– Правда? И откуда там берется одежда?

– В основном, ее приносят служанки, мисс. Дамы часто отдают им свои вещи, которые не всегда подходят для служанок, мисс, поэтому они продаются в лавку тряпья.

– Видимо, я плохая хозяйка, раз не отдаю вам свои платья? – спросила Белла.

Китти улыбнулась.

– Вы никогда не будете для меня плохой, мисс. Не после того, что вы сделали для меня и Энни…

– Вы просто клад! Ты знаешь хороший магазин тряпья?

– Конечно, мисс! Какое платье вы бы хотели приобрести?

Белла задумалась.

– То, что подойдет для Келено в дневное время. Я также хочу надеть тот парик. Ты можешь сделать так, чтобы он держался под шляпой?

– Да, мисс, думаю, что смогу. – Китти выглядела обеспокоенной. – О, мисс, что вы задумали на этот раз?

Белла повернулась, чтобы улыбнуться Китти.

– У меня есть одно небольшое дело. – Белла поспешила дальше, прежде чем Китти успела спросить еще что-то. – Нужен обычный макияж – не хочу, чтобы меня узнали, как Беллону Флинт или Беллу Барстоу. – Она обернулась, чтобы рассмотреть себя в зеркале. – Я просто подведу брови в тон волосам, также подкрашу губы и щеки. Думаю, этого будет достаточно. Так мои черты лица не будут выделяться. Итак, вы сможете найти для меня подходящую лавку тряпья? И не говорите ничего госпоже Гуссидж. Она будет волноваться.

– Она бы точно высказала вам свое мнение, и, возможно, правильно бы сделала. Вы ведь не собираетесь подвергать себя опасности, мисс?

– Нет, правда. Я кое-что потеряла на Олимпийских гуляниях и хочу вернуть это.

– Вы уверены, что это разумно, мисс? А что, если вас узнают?

– Не узнают, я нанесу грим, – сказала Белла, повернувшись с непроницаемым лицом к служанке. – Поэтому, пожалуйста, сообщи мне, как только вы найдете подходящее место для покупки нового платья.

Китти убежала, и у Беллы появилось некоторое время на раздумья. К черту осторожность! Уже несколько месяцев она скрывалась и думала лишь о своей безопасности. Но после маскарада что-то изменилось, будто впереди замаячило неизведанное, приоткрылась дверь… И Белла не могла удержаться, чтобы не войти в нее.

Вскоре Китти вернулась и сообщила, что узнала у горничной из соседнего дома название нужного им магазина. И девушки отправились в путь.

Они быстро нашли Лоуэлл-лейн, узкую боковую улочку, и пошли по ней в поисках магазина «Модистка мадам Морей» – более удачное название, чем «лавка тряпья». Очевидно, дама платила за отличные товары хорошую цену и умело переделывала их, обновляя свои запасы. Они подошли к дому, на котором висела нарисованная вывеска (при небольшом освещении можно было разглядеть одетую женщину, которая шила) между выкрашенной в зеленый цвет дверью и узким прямоугольным окном.

Когда Белла вошла, зазвонил колокольчик над дверью. Женщина, сидевшая за работой, отложила все и поднялась, сняв очки. Она была средних лет, солидная, с проницательными глазами. Заметив неприметную одежду Беллы, женщина явно о чем-то задумалась. Она сделала реверанс и спросила, чем она может им помочь.

Заглянув в длинную, узкую комнату, уставленную полками с одеждой и пропахшую застарелым потом и духами, Белла ощутила призрачное присутствие прошлого.

Возможно, именно поэтому она почувствовала себя неловко. Белла не покупала ничего модного уже пять лет, а до этого часто обращалась к изготовителям одежды, выбирала дизайн и ткань, возвращалась на примерки… Но она понятия не имела, как вести себя здесь.

– Мне нужно модное платье, мадам. У вас есть что-то подходящее?

Женщина еще раз окинула Беллу взглядом, затем сказала:

– Пойдемте со мной, – и бодро направилась к полкам справа. – Есть одно очень красивое платье, и, вероятно, вашего размера.

Она сняла что-то коричневое и расстелила на центральном столе. Это было платье, очень похожее на то, в котором была Белла, но из более тонкой ткани и с более низким вырезом.

– Мои извинения, мадам Морей. Видимо, я не совсем ясно выразилась. Мне нужно красивое, модное платье.

Хозяйка магазина сначала удивилась, но затем ее глаза заблестели.

– Конечно, мисс, ведь вы так молоды.

Она осмотрела одну полку, затем подошла к другой и достала кремовое платье, украшенное розовыми цветами. Затем разложила его на столе.

– Я понимаю, что оно достаточно неприглядное для лондонской моды, мисс, но сшито из лучшего хлопка и его можно стирать. Оно попало ко мне довольно грязным, но я его отстирала.

Белла подняла его к себе, чтобы проверить длину, а также понюхать. Очень приятный запах, слава богу! Она трогала платье, будто проверяя качество ткани, но на самом деле потому, что оно показалось ей таким красивым.

Опасно! Сможет ли она снова носить такие наряды?

– Вам очень пойдет, мисс, – подбодрила Китти.

Мадам Морей отошла к другой полке и вернулась с темно-розовым плащом.

– Наденьте с платьем этот плащ с капюшоном, мисс, и подчеркнете все ваши достоинства.

– О, этот цвет так вам идет, мисс, – воскликнула Китти, а затем требовательно спросила. – Может ли мисс примерить платье?

Беллу очень повеселил серьезный настрой Китти.

– Конечно. Прошу за мной.

Гардеробная находилась в задней части дома и освещалась только маленьким окном. Белла сняла свое платье и надела новое. Оно было немного свободно в талии и немного тесновато в груди, но в общем сидело неплохо. За исключением одного – открытого v-образного выреза спереди от плеч до талии, который обнажал ее белье.

Китти тут же ушла требовать, чтобы принесли и корсаж.

Подержанные вещи?

Когда-то у нее было три пары туфель, каждая из которых была сшита на заказ и обтянута красивой тканью. Две были обшиты тонким вышитым льном, а вечерние – шелком.

За четыре года заключения туфли начали изнашиваться, и Белле приходилось чинить их. Все это было частью выживания, в то время как отец пытался сломить ее дух. Это приводило его в ярость, как и ее отказ прикрыть свой позор браком.

Его ярость была приятной наградой сама по себе, но результатом стала битва двух несгибаемых людей. И, как теперь осознала Белла, формирование из нее нового человека, которого она до сих пор не до конца понимала…

Китти вернулась, торжествуя.

– Ну вот, мисс. Теперь все будет выглядеть достойно!

– Теперь мне будет неудобно, ты хотела сказать, – поворчала Белла, но сбросила платье и занялась утомительной процедурой надевания корсета, расправив плечи и став немного выше. Когда она начала сутулиться?

Китти заколола кремовый корсет спереди, и Белла надела платье.

«Белла Барстоу, – подумала она, глядя на свое отражение в потертом зеркале. – Как много времени прошло с тех пор, как мы виделись последний раз».

Китти подала красивый плащ с капюшоном и соломенную шляпку, украшенную розовыми яблоневыми цветами. Все так хорошо сочеталось, что Белла подумала, не сделала ли сообразительная мадам Морей подходящую отделку, пока они возились с корсетом.

– Да, – сказала Белла. – Смотрится идеально. Это подходит.

Она снова надела свою одежду и пошла оплачивать. Сумма была настолько скромной, что Белла чуть было не запротестовала, но передумала, не желая привлекать к себе лишнего внимания. Вместо этого она купила коричневое и еще одно платье в сине-белую полоску, даже не примерив их. Она приобрела также еще два корсета, одну шляпку, меховую муфту и пару шелковых туфель, которые были чистым потворством ее желаниям. Какой бы ни стала ее жизнь, она сомневалась, что ей придется еще когда-нибудь танцевать в прекрасной компании.

Мадам Морей была явно в восторге от покупательницы, и Белла задумалась о том, что потратила свои деньги совсем не на благотворительность. Она считала работу леди Фаулер достаточно благотворной, но теперь все казалось запятнанным ее сомнениями относительно этой женщины и ее миссии.

Когда девушки направлялись домой, Белла сказала:

– Китти, ты и Энни, обязательно должны посетить мадам Морей и выбрать себе по наряду.

– О, мисс Барстоу. Спасибо. Там были такие красивые вещи.

Белла улыбнулась девушке.

– Считай это in lieu тех ненужных вещей, которые ты могла бы получить от меня.

Китти улыбнулась в ответ и спросила:

– Что значит «in lieu»?

– In lieu – это по-французски, означает «вместо».

– О-о-о.

Белла видела, как Китти произнесла это слово. Несомненно, скоро она найдет повод блеснуть им в разговоре. Белла понимала, что девочка очень умна, она хотела помочь ей использовать свой ум, и из-за этого ее грызла совесть. Но что толку быть умной женщиной в этом мире? Она будет умной женой и матерью, и это хорошо, но французский язык ей при этом не понадобится.

Вернувшись домой, они начали экспериментировать с маскировкой. Китти надела Белле парик, пока та наносила макияж. Затем Белла надела весь наряд полностью и принялась рассматривать себя в зеркале.

Никто из тех, кто общался с Беллой Барстоу пять лет назад, сейчас не узнал бы ее, но…

– Сможет ли кто-нибудь узнать во мне Беллону Флинт? – спросила она.

– Я так не думаю, мисс, только не с париком и таким макияжем. Это точно. Я думаю, вы можете пройти мимо кого угодно в доме леди Фаулер, и они вас не узнают.

– Отлично. – Белла сняла всю одежду, затем подошла к своему столу. Теперь нужно отправить послание пастуху.

Но пастухи развратны, вспомнила она. Она должна быть осторожна, особенно с тем, кто назвал себя Орионом Хантом. Это означало, что необходимо быть сдержанной в своем ответе.

Она написала:

Келено встретится с Орионом, чтобы забрать свои звезды.

Завтра в полдень.

Если пастух рассчитывал на ночное свидание, то его ждало разочарование. Белла не собиралась так глубоко погружаться в пучину соблазна, хотя и еле сдерживалась, чтобы не окунуться по самую макушку. Она смертельно устала быть серьезной и здравомыслящей, и ей очень, очень хотелось снова встретиться с пастухом. Пошутить с ним, пофлиртовать и, возможно, да, поцеловать его снова.

Снова стать красивой молодой женщиной.

Стать Беллой.