Текст книги "В сердце моем навсегда"

Наблюдая за Коннором, Джей Мак вернулся на свое место.

– Вы ведь не увлекаетесь выпивкой? – спросил он. – Ваш отец никогда не говорил мне о возможности такой проблемы.

– Мой отец недостаточно хорошо меня знает, чтобы сказать что-либо по этому поводу, – ответил Коннор. Ему трудно было удержаться от горечи в голосе. – Но это не было проблемой до тех пор, пока я не приехал в Нью-Йорк два месяца назад. – Он облокотился на буфет и скрестил лодыжки стройных ног. – Я не знал, что миссис Салливан ваша дочь.

– Не могу понять, какое это имеет значение.

– Имеет. Поэтому вы пытались остановить жену и не дать ей рассказать о ваших родственниках в Колорадо. Вам слишком хорошо известно, что я знаком с вашей дочерью и зятем.

– Ренни и Джаррет – оба очень ценные работники в компании «Северо-Восточная железная дорога». Случайность то, что они мои родственники.

Коннор сомневался, что Джей Мак действительно так считает. Джон Маккензи Уорт был одним из самых богатых и самых могущественных людей в стране. Ничто, связанное с его влиянием, не было случайностью. Коннор адресовал свой следующий вопрос отцу:

– Ты ведь знал о мистере и миссис Салливан?

Раштон кивнул:

– Конечно. Но я согласен с Джеем Маком. Это вряд ли имеет значение. Если бы они не наткнулись на эту землю и не поняли ее ценность, кто-нибудь другой бы это сделал.

– Достаточно того, что я знаю ценность этой земли. Я не нуждаюсь в том, чтобы железнодорожные топографы и инженеры сообщали мне, чем я владею.

– Едва ли ты мог надеяться держать свою долину в тайне вечно.

Пальцы Коннора сжали горлышко графина так, что побелели косточки.

– Но это не моя долина, правда?

– Правда, – ответил Раштон. – Она моя.

Джей Мак задумчиво вертел в руках свой бокал.

– Когда дочь телеграфировала мне о том, что нашла отличное место для прокладки колеи от Кэннон-Миллза до Денвера, я заинтересовался. В Кэннон-Миллзе нетронутые запасы серебра и золота, поскольку до сих пор их никак нельзя было оттуда вывезти. «Северо-Восточная» заработала себе имя на этой территории тем, что дала возможность шахтерам и горнодобывающим консорциумам вывозить руду по доступным ценам. Мы сначала осуществили это в Квинз-Пойнте, а потом в Мэдиссоне. Людям в Кэннон-Миллзе нужна железнодорожная ветка.

– Я говорил вашей дочери, когда она вместе с прочими приехала проводить топографические съемки, что эта земля не продается, ни кусочка. Она попросила разрешения тем не менее закончить работу, и я ей позволил.

– Ренни умеет быть убедительной.

Кот юр вспомнил горячий спор, который заставил его тогда уступить.

– Вы сильно преуменьшаете. – Он немного отпил из рюмки. – Когда она со своей командой из «Северо-Восточной» уехала, я думал, что на этом все закончится.

Но миссис Салливан, по-видимому, умеет быть не только убедительной, но и настойчивой. Она пошла в земельную контору в Денвере и обнаружила, что по документам я не являюсь владельцем. Полагаю, в ее представлении это все меняло. Она узнала имя моего отца и поручила вам с ним связаться. Не знаю, когда разговор перешел от земли к наследникам или кто первым высказал эту мысль, но где-то по ходу разговора вы перестали говорить о железной дороге и перешли к теме династий. – Коннор поставил рюмку. – Откровенно говоря, джентльмены, меня это просто не интересует. – И, не ожидая ответа, вышел из комнаты.

И Раштон, и Джей Мак прислушивались, ожидая услышать, как откроется и захлопнется входная дверь. Но ничего не услышали.

– Куда он мог пойти? – спросил Раштон.

– Вероятно, в библиотеку, чтобы там остудить свой пыл. Она находится дальше по коридору, и я припоминаю, что дверь была не заперта.

Раштон медленно выдохнул дым, и его голову окутало сизое облако.

– Все прошло очень неудачно.

– Да, – согласился Джей Мак. – Хотя мне ваш сын понравился. Его не так-то легко запугать.

– Он вел себя вызывающе и оскорбительно.

Джей Мак пожал плечами:

– Его приперли к стенке, и он об этом знает. Меня восхищает его стремление удержать эту землю. – Он отпил глоток. – Приношу извинения за поведение моей дочери за столом. Я надеялся, что все пройдет иначе.

– Должен сознаться, я думал, что ваша дочь старше. Не уверен, что они с Коннором подойдут друг другу.

– Старше? – нахмурился Джен Мак. – Ей двадцать три года. Несомненно, она достаточно взрослая. Вашему сыну сколько? Тридцать? Они как раз в том возрасте, чтобы прекрасно подойти друг другу.

– Двадцать три? – удивился Раштон. – Я бы не дал ей больше шестнадцати.

– Как вы можете вообще строить догадки? Ее даже не было с нами сегодня.

Раштон в замешательстве посмотрел на Джея Мака:

– Не было? Но…

– О, вы подумали, что Скайлер… Боже, нет, конечно… они бы уж точно не подошли друг другу. – Он искренне рассмеялся. – Только Скай девятнадцать, а не шестнадцать. Боюсь, она сегодня разыграла целое представление перед вашим сыном. Оно было задумано как предупреждение мне.

– Предупреждение?

– Да, именно. Она хотела дать мне понять…

– Держись от меня подальше, и большое спасибо, – произнесла Скай, плюхнувшись на мягкое сиденье стула в спальне сестры.

– Ты прямо так и сказала? – спросила Мэгги, пораженная ее бравадой.

– Все равно, что сказала. О, Мэг, если бы ты меня видела! Ты бы мной гордилась!

Мэгги гордилась тем, что у нее самой хватило мужества бросить вызов отцу и не выйти к гостям. Теперь же, в сравнении с находчивостью младшей сестры, это не казалось таким уж геройством.

– Гордилась тобой или краснела бы за тебя? – спросила она.

– О, и то и другое, я уверена, – радостно продолжала Скай. Сославшись на плохое самочувствие, она попросила позволения не принимать участия в послеобеденной беседе, и мать едва сумела скрыть облегчение. – Никто не знал, что со мной делать. Мне почти было жаль бедного мистера Холидея.

– Отца или сына?

Скай пожала плечами. Ее яркие волосы рассыпались по плечам.

– Наверное, обоих. Какое это имеет значение?

– По-моему, отца жалеть сложнее. Он в этом деле увяз по шею вместе с Джеем Маком. – Мэгги вздохнула и закрыла книгу, которую перед этим читала, заложив пальцем страницу. – Что это на Джея Мака нашло? Я хочу сказать, почему сейчас? Он никогда не говорил со мной о замужестве. Ему известно, что я хочу стать врачом. У меня прекрасная возможность поступить в этот женский колледж в Филадельфии.

– Кто знает, почему Джей Мак делает то, что он делает? Известно только, он нас любит и считает, что очень хорошо знает, что для нас лучше. Майкл ему не подчинилась, и Ренни тоже.

– Ренни в конце концов вышла замуж за того, кого он ей выбрал.

– Это правда, но ей самой этого хотелось. А Мэри Фрэнсис поступила по-своему.

– Мэри Фрэнсис стала монашкой, – сухо заметила Мэгги. – Даже Джею Маку пришлось понять, что его влияние имеет границы.

Скай рассмеялась:

– Ну, я только хочу сказать, что она сделала то, что хотела. Тебе придется сделать то же самое, Мэг.

Мэгги втянула нижнюю губу. Она слегка покусывала ее, а широко расставленные зеленые глаза ее смотрели неуверенно.

– Не знаю. Я не такая, как все вы. Для меня это не так-то легко.

– Легко? Кто говорит, что это легко? Ты думаешь, у меня сердце не уходило в пятки? Я засунула шпинат в зубы, улыбалась изо всех сил и молилась, чтобы у меня хватило мужества все это продолжать. Я глупо улыбалась, трещала и притворялась, что еще ни разу в жизни не договорила предложения до конца, не говоря уже о законченности мысли. Джей Мак свирепо смотрел на меня, особенно когда я распространялась насчет религии, а у мамы был такой вид, словно ей хотелось оказаться где угодно, только не здесь. Раыггону Холидсю было меня жаль, а еще больше жаль Джея Мака и маму. Берил Холидей, которая мне ни капельки не понравилась, должна тебе сказать, хотя она поразительно красива, выглядела очень довольной, потому что я так явно не подходила ее пасынку.

– А Коннор?

– Из-за него, дорогая сестрица, мне и было так трудно. Коннор Холидей – очень красивый мужчина. Очень красивый. И тактичный к тому же, и вежливый. Чуточку холоден, возможно, очень сдержанный, но этого и следовало ожидать. Разыгрывать перед ним дурочку было все равно что отрезать себе нос и изуродовать лицо. Никогда еще не было так болезненно унизительно пытаться преподать отцу урок, чтобы не вмешивался.

– Если тебе приглянулся мистер Холидей, то, возможно, тебе следовало…

Скай подняла ладонь, прерывая сестру:

– О нет. Мне слишком пришлось потрудиться, чтобы настоять на своем, и я не собираюсь идти на попятный. Кроме того, не думаю, чтобы Коннор принял меня в качестве подарка.

Поскольку сестра была красива и многие искали ее общества, Мэгги поняла, что та, должно быть, действительно произвела ужасное впечатление.

– Тогда никто из нас его не получит.

– Тебе придется стоять на своем. Джей Мак и Раштон все еще составляют заговор.

– Откуда ты знаешь?

Скай изумленно покачала головой.

– Магги! – нетерпеливо воскликнула она. – А разве ты этого не знаешь?

Раштон Холидей потушил окурок сигары.

– И что же нам делать дальше?

Джен Мак давно уже прикончил свою рюмку. Он подумал, не налить ли себе еще, и решил не делать этого. Необходимо иметь ясную голову.

– Вы все еще хотите продать эту землю?

– Никогда не хотел ее продавать, но вы же знаете положение дел на рынке. Мне нужны деньги.

Джей Мак кивнул. Ему повезло, он заранее продал кое-какие акции, предугадав и всего на несколько дней опередив недавний спад.

– Ренни говорит, что ей нужна только полоса земли, проходящая от горного хребта через долину.

– Это район лучших пастбищ. Поэтому Коннор встал на дыбы. Она пересечет реку и расколет все владения. Конечно, это небольшая полоска, если сравнивать ее со всей площадью поместья, но это самый ценный участок – и для вашей железной дороги, и для моего сына.

– Ренни нашла другой маршрут, вполне приемлемый.

– Приемлемый, но не идеальный.

– Это так, но если бы вы не захотели продать землю, то мне пришлось бы брать то, что я могу получить.

Раштон потер двумя пальцами переносицу.

– Мы с вами и раньше делали дела, Джей Мак. И всегда были честными и откровенными партнерами, поэтому мне приятно думать, что я вас знаю немного лучше, чем большинство ваших коллег. Вы уже не уверены, что вам так уж нужна эта земля. Я это слышу по вашему голосу.

– Если вы помните, Раштон, я никогда не был уверен, что мне нужна эта полоска. Меня заинтриговало то, что Ренни написала о Конноре. На нее произвела большое впечатление его привязанность к этой земле и очень большое впечатление – что предложенная ею сумма не вскружила ему голову. Коннор считает, что Ренни сама пошла в земельную контору, но это я ее туда послал. Припомнил, как вы когда-то говорили что-то о собственности в Колорадо; мне показалось маловероятным, что фамилия Холидей была простым совпадением. Меня по-прежнему больше интересует Коннор в качестве мужа для моей Мэгги, чем это ранчо. Если бы он женился на ней, я бы оформил поместье на его имя и мы бы забыли об идее использовать часть земли под железную дорогу.

Раштон наполнил свою рюмку. Челюсти его были стиснуты. Небольшая морщинка прорезала лоб между черными бровями.

– Я не настолько нуждаюсь в деньгах, чтобы не продумать все возможности. И объяснил все это Коннору. Он знал, чего от него ждут.

– Но не дал своего согласия.

Уголки губ Раштона приподнялись в полуулыбке при воспоминании об этом.

– Не дал. В конце концов он же мой сын. Вы бы стали его уважать, если бы он его дал?

Джей Мак понимал, что не стал бы.

– Вы мне не сказали, что заставило его передумать.

– Мне казалось, что это не имеет значения. – Он выпил треть содержимого своей рюмки. – После моего разговора с ним он рассердился. Наверное, вы можете себе представить, как проходила эта беседа. Видели, какие у нас с сыном взаимоотношения. Мы не питаем друг к другу нежных чувств, – И, покачав головой, чтобы в ней немного прояснилось, продолжал: – После этого он ушел из дому. Сын привез с собой с Запада достаточно много денег, чтобы сыграть на них о покер в каком-то игорном заведении. Не спрашивайте, как ему это удалось, но он клянется, что выиграл в тот вечер всю сумму в двенадцать тысяч долларов.

– Клянется? Так вы не видели этих денег?

– Не видел. Он был чрезвычайно переполнен чувствами или, возможно, все еще сердился. Не знаю наверняка. И пошел в бордель. Говорит, что женщина, с которой он был в ту ночь, украла у него деньги. – Раштон внимательно наблюдал за Джеем Маком, чтобы увидеть его реакцию на свой рассказ. Выражение лица Джея Мака было задумчивым, не осуждающим. – Он согласился встретиться с вашей дочерью после того, когда стало ясно, что денег обратно не вернуть.

– Понимаю. Значит, сегодня вечером он пришел сюда с чувством, что другого выхода нет.

– Думаю, да. Вы не удосужились сообщить мне имя дочери, которую прочите за него. Мы никогда раньше не вели дел на таком личном уровне. Я тоже предполагал, что вы имели в виду Скайлер. Уверен, и Коннор тоже так считает.

Джей Мак устало кивнул головой. С детьми не должно быть так трудно, подумал он.

– Прежде чем перейти к чисто деловому соглашению, давайте еще раз подумаем, как познакомить Кон-нора и Мэгги.

Берил получала удовольствие от общества Мойры, та была не такой глупой и фривольной, как ее младшая дочь.

– Право, – сказала она с легким смешком, глядя поверх поднесенной к губам кофейной чашечки. – Я не могу понять, почему считают, что сын Раша и ваша дочь были бы хорошей парой. Она ужасно молода для него.

Мойра не обиделась на это замечание, хотя ей показалось интересным, что Берил Холидей бросила свой камешек в этот огород. Мойра считала, что не намного ошибется, определив разницу в возрасте между Берил и ее мужем в двадцать лет. Она была уверена, что Берил моложе сына Раштона.

– Сомневаюсь, чтобы Джей Мак или Раштон всерьез подумывали об этом, – небрежно сказала она. – Так Джей Мак мог поступить только в личных делах. Но я ничего не могу сказать о вашем муже.

– А я и сама не могу ничего сказать о Раше. Мы поженились не так давно.

– Я забыла, хотя вы очень подходите друг другу. Никогда и не подумаешь, что вы женаты меньше года.

– Не прошло еще и восьми месяцев.

– Восьми месяцев? Ну, в это трудно поверить. – Мойра положила в кофе ложечку взбитых сливок. – Как вы познакомились с Раштоном?

Берил поняла, что вопрос задан совершенно без задних мыслей, но он все же застал ее врасплох.

– Разве вы не знаете? – спросила она, пытаясь вновь обрести равновесие. – Я думала, это всем известно. Я познакомилась с Раштоном год назад, когда он приехал к Коннору.

Мойра не поняла, почему ее вопрос вызвал у Берил легкое замешательство, но было ясно, что гостью вопрос смутил.

– Извините, – произнесла Мойра. – Я, видимо, сунула нос, куда не следует?

– О нет, – ответила Берил, заставляя себя улыбнуться. – Я так привыкла, что все знают… я просто полагала…

– Дорогая, вам не стоят оправдываться – уверена, что мне не так уж необходимо это знать.

– Нет, все в порядке. Вы все равно должны узнать, я мне нечего стыдиться. Видите ли, я была невестой Коннора, когда познакомилась с Раштоном.

– Понимаю, – медленно проговорила Мойра. И действительно поняла. Гораздо больше того, что, по мнению Берил, она поведала.

– Я больше не хочу ничего слышать, Скай, – сказала Мэгги. – У тебя все прекрасно получилось, и я благодарна тебе и завидую, но это ничего не меняет. Пока я не знаю, что могу сделать. – Мэгги не обратила внимания на надутые губки Скай. – Пойду-ка я в библиотеку. Мне надо еще почитать. – Она подняла книгу, в которой все еще был зажат ее указательный палец. – Можешь пойти со мной, если будешь сидеть тихо.

– Не думаю. Джей Мак говорит, ты проводишь все время, зарывшись в книги, и на этот раз я склонна с ним согласиться.

Мэгги улыбнулась:

– Осторожно, Скай. Я могу использовать это против тебя. – Мелодичный смех сестры провожал ее, когда она шла по коридору.

Пройдя по черной лестнице, чтобы не встретить никого из домашних, Мэгги тихо проскользнула в библиотеку. Почти тотчас же ее охватило ощущение покоя. Запах переплетенных в кожу томов, неподвижный воздух, ожидание приключений и новых сведений, ждущих ее на страницах книг, – Мэгги все это чувствовала. Это была комната, которая ассоциировалась у нее с домом, и больше всего ей бы недоставало именно ее.

Она нашла закладку и положила свою книгу на столик рядом с дверью. Огонь в камине был приятной неожиданностью. Она ожидала, что ей придется самой его разжигать. Намереваясь помешать угли кочергой, Мэгги обогнула пару больших кресел с подголовниками, стоявших перед камином. Взяла кочергу и стукнула ею о мраморную доску перед камином. Раздавшийся за спиной голос был для нее полной неожиданностью.

– Клянусь Богом, мне следует тебя поколотить.

Глава 4

Она была точно такой, какой он ее запомнил. Было даже приятно сознавать, что память его не подвела. Значит, проститутка была, точно так же, как и двенадцать тысяч долларов, Он ждал, когда удивление в ее глазах сменится узнаванием, и между тем пожирал ее глазами. Свет от камина за ее спиной оставлял в тени тонкие черты ее лица и окружал нимбом голову, пронизывая волосы золотыми и медными нитями. Они были свободно схвачены сзади лентой гро-гро. Он видел ее полуоткрытые полные губы, широко распахнутые зеленые кошачьи глаза. Она сжимала кочергу, словно оружие, подняв ее к плечу, чтобы получше размахнуться.

Платье на ней было гладко-синее, скорее удобное, чем модное. Высокий воротничок скромно застегнут доверху, рукава закатаны по локоть, на талии аккуратно повязан фартук. Когда она внезапно сорвалась с места, намереваясь отпрянуть в сторону, он заметил потертые носки ее туфелек. Что бы она ни сделала с его деньгами, на себя она их не потратила. Пока.

Он наклонился вперед и схватил ее за подол, когда она пыталась проскочить мимо. Коннор резко дернул, и она потеряла равновесие. Кочерга упала на пол, не причинив вреда, а девушка врезалась в подлокотник его кресла и приземлилась прямо к Коннору на колени.

Мэгги попыталась оттолкнуть его, но он крепко держал ее, обхватив за талию и прижав кисти рук к телу. Она утихомирилась только после того, как осознала тщетность борьбы, а Коннор был достаточно силен и терпелив, чтобы дождаться, когда она успокоится.

Собрав остатки достоинства, Мэгги сказала;

– Пожалуйста, отпустите меня, сэр.

– Со временем.

Мэгги нахмурилась и повернула голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Его голос звучал тихо я жестко и почему-то внушал опасения. И еще он был неуловимо знаком ей. Непонятно, как это может быть. Чувство неуверенности заставило ее вздрогнуть.

Он уловил эту дрожь.

– Огонь дает достаточно тепла, – заметил он. – Сомневаюсь, что тебе холодно. Остается предположить, что ты боишься. Я тебя напугал?

Мэгги показалось, что ее испуг доставляет ему удовлетворение, хотя не понимала почему. Она лишь моргала, глядя на него.

– Что ты здесь делаешь?

– Я… я пришла за книгой.

Коннор слегка встряхнул ее:

– Не говори глупости.

– Не понимаю, что вы хотите этим сказать. – Она нетерпеливо дернулась, пытаясь высвободить руки. – Пожалуйста, отпустите меня. Вы мне делаете больно.

– Ничего подобного. А следовало бы. Мне хочется отлупить тебя до полусмерти, и, если ты не ответишь на мои вопросы, возможно, я так и сделаю.

– Я закричу.

В ответ на эту угрозу он рассмеялся:

– О таких вещах не объявляют заранее. Просто сделай это. Во всяком случае, попробуй. Посмотришь, что произойдет.

Мэгги взглянула вниз на свои зажатые руки. Чтобы не дать ей закричать, ему придется ее отпустить. Неужели он этого не понимает?

Коннор, конечно, это понимал. Как только Мэгги открыла рот, чтобы закричать, он рывком чуть ниже опустил ее с колен и прижал свои губы к ее губам. Она была настолько ошеломлена, что не смогла вовремя сжать зубы и помешать проникновению его языка внутрь. Его губы впивались в ее губы, язык двигался во рту. Она не отвечала на поцелуи, а он все более страстно целовал ее и продолжал это до тех пор, пока не почувствовал, как она обмякла, не сдавшись, а просто отказавшись от борьбы.

Коннор отстранился и внимательно посмотрел на нее. Не считая припухших красных губ, в ее лице не осталось ни кровинки. Глаза были наполнены слезами. Дыхание участилось. Если прежде ему казалось, что она напугана, сейчас он понял, что она просто в ужасе. Он отпустил ее и столкнул с колен.

Мэгги с трудом устояла на ногах и отодвинулась подальше, туда, где он не мог до нее дотянуться. Она молча смотрела на него, глаза ее плохо видели от нахлынувших слез.

– Ты ведь не собираешься упасть в обморок? – спросил он.

Этого она не знала. Никогда раньше не падала.

– Не… не думаю. – Почему так трудно перевести дух? Она почти ничего не слышала из-за стука собственного сердца. – Вы ведь не собираетесь больше так делать?

– А ты собираешься кричать?

Она отрицательно покачала головой.

– Ну, тогда так я больше делать не собираюсь, – грубо ответил он. И указал на стул, стоящий рядом, под углом к его креслу. Она камнем упала на сиденье. Коннор одобрительно кивнул и дернул стул поближе к себе, так что она оказалась прямо перед ним, – Скажи, что ты здесь делаешь. И не повторяй этой чепухи насчет книги. Я хочу знать, что ты делаешь в этом доме.

– Я здесь живу.

– А твои хозяева знают о твоей второй профессии?

– Мои хозяева? – В голове у Мэгги начало стучать. Боль за глазницами была такой сильной, что она почти перестала видеть. – Вы меня путаете. Не думаю, что мне хочется…

– Где мои деньги? – резко спросил Коннор.

Мэгги наклонила голову и начала тереть виски дрожащими пальцами. Слезы наконец заскользили по ее бледным щекам.

Коннор был непреклонен.

– Мои деньги, – грубо повторил он.

Мэгги беспомощно смотрела на него. Привстала было со стула, но он снова схватил ее за запястья и рывком заставил опуститься.

Нагнувшись вперед, Коннор облокотился на свои колени и пристально посмотрел ей в глаза. Выражение его лица было холодным и лишенным сочувствия.

– Можешь звать, кого пожелаешь, – сказал он, – но готова ли ты услышать то, что я скажу, когда сюда придут?

Она нахмурилась:

– Что… что вы скажете?

– Что ты воровка и шлюха.

Мэгги откинулась назад, возмущенная.

– Я думаю, вы ужасный человек, мистер Холидей.

Но Коннору предстояло пройти еще долгий путь, прежде чем он почувствует стыд за свои поступки с того момента, как Мэгги вошла в комнату. Он просто улыбнулся в ответ на ее наивное замечание.

– Так ты все же знаешь, кто я.

Мэгги нетерпеливым движением смахнула слезы.

– Конечно, я знаю, кто вы. Все вас ждали сегодня вечером, и я видела, как вы подъехали. Вы приехали не в одной карете с отцом и мачехой.

Его глаза прищурились, пригвоздив ее к стулу яростным взглядом.

– Если ты хочешь избежать еще одного неприятного столкновения, не называй жену моего отца моей мачехой. Ее зовут Берил.

– Ладно.

– Ты очень послушная, – сказал он, пристально вглядываясь в нее.

– Я не знаю, что еще делать. – Под ложечкой у нее стоял ком, ее тошнило. Она сложила руки на животе, стараясь унять тошноту. Заднюю стенку горла саднило от поднимающейся рвоты, которую она пыталась сдержать. – Вы хотите меня ударить?

– Нет, если я получу свои деньги.

Она почувствовала, как слезы снова наворачиваются на глаза.

– Я не знаю ни о каких деньгах.

– Лгунья.

– Не знаю. – Мэгги вытерла глаза. – Пожалуйста, я хочу уйти наверх.

Коннор без труда проигнорировал ее мольбу.

– Полагаю, о заведении миссис Холл ты тоже ничего не знаешь.

Мэгги непонимающе смотрела на него.

– И ты никогда там не занималась проституцией.

Она побелела.

– Ты никогда не раздвигала для меня бедер, никогда не ползала по моему телу, никогда не целовала его и никогда не уходила с моей сумкой, полной таким количеством денег, которое тебе не заработать и за четыре жизни.

На этот раз, когда Мэгги встала, он не остановил ее. Она прижала одну руку ко рту, уверенная, что ее сейчас стошнит. И только проваливаясь в темноту, поняла, что падает в обморок.

Коннор подхватил ее раньше, защитив от удара головой об пол. Она повисла у него на руках, В дальнем конце библиотеки стояла кушетка. Он отнес туда Мэгги и положил на нее. Слегка похлопал по щекам тыльной стороной ладони. Она не шевельнулась, и единственным розовым пятном на ее лице был след от его пальцев.

С отвращением покачав головой, Коннор вышел в коридор и зашагал к столовой. Просунул голову в дверь.

Джей Мак и его отец все еще были погружены в беседу и заметили его только после того, как он простоял так целых десять секунд.

Джей Мак первым обратил на него внимание.

– Коннор, входите. Я рад, что вы решили к нам присоединиться. Мы с вашим отцом как раз…

Коннор протянул руку, прерывая хозяина дома:

– Мне нужна ваша помощь. В библиотеке одна из ваших служанок только что упала в обморок.

Джей Мак тотчас же вскочил. Раштон последовал за ним. Коннор прошел впереди них обратно в библиотеку и пропустил их вперед. Он закрывал двойные двери и не видел, как Джей Мак остановился, пройдя по комнате всего пару шагов.

– Мне показалось, вы сказали, что это служанка, – проговорил Джей Мак, уставившись на бледное лицо дочери.

Коннор обернулся:

– Да, разве не так?

Джей Мак покачал головой и подошел к Мэгги.

– Раштон, найдите, пожалуйста, миссис Кэйвенау, нашу домоправительницу. Попросите у нее нюхательную соль, но не путайте ее. А то она предупредит Мойру, а пока нет никаких причин это делать.

Раштон вышел из библиотеки, испытывая нехорошие предчувствия в отношении этой девушки. Проходя мимо, он бросил на сына пристальный, обвиняющий взгляд.

– Что, черт возьми, произошло? – требовательно спросил Джей Мак. Он сел на кушетку рядом с дочерью и взял ее руку в свои, потирая ее. – Мэгги всегда была хрупкой, но не проявляла склонности к обморокам.

Мэгги. Коннор не знал ее имени.

– Кажется, я напугал ее, сэр. Она не ожидала увидеть меня в библиотеке. – Пока это было правдой, и Коннор не испытывал угрызений совести, отвечая так.

– Совсем не похоже на Мэгги. – Джей Мак по хлопал ее по щекам точно так, как раньше Коннор. – Но в последние полтора месяца она была сама не своя. Не знаю, что произошло. – Он едва ли сознавал, что разговаривает вслух. – Уверяет, что ничего особенного, но я сомневаюсь.

Коннор подошел поближе к кушетке. Он едва мог расслышать напряженный шепот Джея Мака, но каждое слово было еще одним гвоздем, заколоченным в крышку его гроба.

– Отец не может не тревожиться за дочь.

Последний гвоздь встал на место. Коннор смотрел через плечо Джея Мака на спокойное, застывшее лицо Мэгги. Эта воровка, проститутка была дочерью Джона Маккензи Уорта.

В это время появился Раштон с нюхательной солью. Коннор взял пузырек из рук отца и опустился на колени рядом с кушеткой. Открыл пробку и медленно поводил флакончиком под носом у Мэгги. Она среагировала почти сразу, сморщила нос и попыталась отстраниться от резкого неприятного запаха. Коннор убрал руку и ждал. Ее длинные ресницы затрепетали, и при виде склонившегося к ней Коннора она произнесла первое, что пришло в ее затуманенную голову:

– Мне не нужен врач.

Джей Мак сильнее похлопал ее по руке и с облегчением рассмеялся:

– Разумеется, не нужен. Я не собираюсь посылать за ним.

– Но… – Она в растерянности перевела взгляд на Коннора, где-то в глубине сознания всплывали неясные воспоминания, вызывающие какую-то неловкость. Он тоже смотрел на нее. Она видела в его черных глазах собственное отражение. Затем вспомнила об ужасных обвинениях, которые он бросил ей в лицо, и на этот раз содрогнулась, глядя в его бесстрастное лицо.

– Прошу прощения, что напугал вас, – произнес Коннор.

Он говорит неискренне, подумала Мэгги. Разве Джей Мак не понимает? Разве отец этого не слышит? Она отвела глаза и посмотрела на отца.

– Я хочу уйти к себе, – сказала она, слегка задыхаясь. – Я чувствую себя довольно глупо. – И сжала руку отца. – Мама не знает?

Джей Мак покачал головой и помог Мэгги подняться. Коннор присел и закрыл бутылочку с нюхательной солью пробкой. Раштон отступил в сторону, когда Мэгги поднялась на ноги. Она вспыхнула, смущенная тем, что знакомится с ним при подобных обстоятельствах.

– Извините меня, – произнесла она, опуская глаза и глядя в пол. – Я… я могу сама дойти до своей комнаты. – Она на несколько дюймов приподняла подол платья и поспешно покинула библиотеку.

– Значит, это Мэри Маргарет, – заметил Раштон, когда Мэгги отошла достаточно далеко. – Вы никогда не упоминали о том, что у нее слабое здоровье.

– Это не так, – в один голос произнесли Джей Мак и Коннор.

– Это не так, – повторил Коннор уже тише. – Я ее испугал.

Раштон, не обращая внимания на сына, вопросительно смотрел на Джея Мака:

– Что вы от меня утаили, Джей Мак? Я считал, что мы выложили на стол все свои карты, но теперь я в этом не уверен. Может быть, есть обстоятельства, заставляющие вас торопиться с замужеством дочери?

Джей Мак замер:

– Мне не хранится то, к чему вы клоните, Раштон. Возможно, вам лучше высказаться с большей определенностью или совсем оставить эту тему.

– Мне казалось, я высказался достаточно ясно, – сурово ответил тот. – Но если происходящее нужно вы разить другими словами, то я вас прямо спрашиваю: Мэри Маргарет бер…

Коннор не дал отцу закончить фразу, которая наверняка бы положила конец деловым отношениям, продолжавшимся вот уже почти десятилетие.

– Сэр, я прошу у вас руки Мэгги, – сказал Коннор, обращаясь к Джею Маку.

– Коннор!

Отец резко окликнул его, на мгновение позабыв, что никогда не мог повлиять на жизнь сына, а если и имел какое-то влияние, то давно уже прошли те времена, когда одним только окриком мог что-то изменить в жизни Коннора.

Коннор продолжал, обращаясь к Джею Маку:

– Я говорю вполне серьезно, сэр. Мне хотелось бы получить разрешение приходить к вашей дочери.

Пепельные брови Джея Мака сошлись на переносице в одну линию. Он снял очки, сложил дужки и затолкал их в карман жилета, сознательно увеличивая время на размышление. За всем этим крылось нечто такое, чего он не понимал. Это уж точно. Они с Раштоном получили то, что хотели, и все же он не чувствовал себя полностью удовлетворенным, и было ясно, что Раштон тоже.

– Сперва мне бы хотелось поговорить с Мэгги наедине, – ответил Джей Мак.

Коннору этого совсем не хотелось, но у него не было выбора.

– Конечно.

– Но только не сегодня. Не думаю, что сегодня она в состоянии разговаривать.

– Я понимаю.

– Заезжайте ко мне через два дня. В контору в Уорт-Билдинге. Вы знаете, где это?

– Найду. – Коннор посмотрел на отца: – Я готов к отъезду. Если вы с Берил хотите остаться еще, я пойду пешком.

– В этом нет необходимости, – ответил Раштон. – Мы едем с тобой.

Много позже в тот вечер, когда Джей Мак и Мойра удалились в свою спальню, он рассказал ей об обмороке Мэгги и предложении Коннора Холидея. Мойра перестала заплетать косу и повернулась на пуфике к Джею Маку в поисках поддержки. Но в этот раз она не увидела на его лице ничего, что могло бы ее успокоить.